Ловушка для губернатора

– По горячим следам не удалось, – глухо сказал Панин. Он, похоже, переживал больше всех.

– Еще убит журналист Санин. Вы же знаете, как общество реагирует на гибель журналистов, – вмешался в разговор Русаков. – Каждая гибель журналиста – дело политическое.

– Мы держим ход расследования под контролем, – заметил Горелов. – В данном случае политики вообще нет.

– Какой-то заговор молчания, – хмыкнул Тонковидов. – Ничего не знаю, а если знаю – ничего никому не скажу. Что ж, все свободны. Через два дня жду конкретики. Не будет – буду докладывать на самый верх.

Когда все вышли, Русаков спросил Антона:

– А почему два дня?

– Не знаю, – раздраженно ответил тот. – В голову пришло. Ты лучше спроси, почему они ровно сидят, а дело не с места. У меня, например, ответа нет. Только догадки.

После обеда у Тонковидова был прием по личным вопросам. Он ждал этого события почти с ужасом и, в общем-то, эти опасения оправдались. Четыре часа постоянного общения с людьми, которые шли сплошным потоком. Большинство частных вопросов могли быть вполне решены на местах, едва ли не на уровне ЖЭКов и РЭУ, но не решались. А у кого-то наоборот была серьезная проблема, например, жилищная и ее не мог решить и сам губернатор, поскольку она требовала серьезных денежных вложений. А для каждого передвижения бюджетных денег требовалась, как минимум масса обоснований, поскольку любое нецелевое использование средств было чревато неприятностями. Кто-то просто хотел пообщаться с начальником, присланным из столицы, поговорить, услышать мнение. Тонковидова такие люди ужасно злили, но он изо всех сил старался соблюсти приличия. Конкретные вопросы два помощника старательно фиксировали, чтобы спустить ниже, дать ответ в установленные сроки. Пару раз Антон делал перерывы, пил чай с лимоном, выходил в соседнюю комнату умыться, но все равно было тяжело. Ему казалось, что посетители – полчища энергетических вампиров, высасывающие у него кровь.

Телефон стоял на беззвучном режиме, и он изредка бросал взгляд на дисплей. Ничего сверхординарного, лишь ближе к концу дня дважды позвонил Русаков. Тонковидов знал, что по пустякам Ростислав беспокоить его не будет. В ответ написал, чтобы тот к 18 часам ждал его в приемной.

Антону казалось, что поток не закончится никогда, но все-таки в положенное время допуск к нему прекратился. К счастью, из кабинета, где он вел прием, был другой выход, обеспечивавший ему возможность не пересекаться с жаждущими общения с руководителем. Он вышел в прохладный коридор и с облегчением направился в сторону кабинета губернатора.

Русаков уже ждал его в приемной.

– Заходи, – на ходу бросил ему Антон.

Ростислав прошел за ним в кабинет. Врио губернатора даже не дошел до стола, упал на кресло возле окна. Расстегнул ворот рубашки, распустил узел галстука.

– Слушай, умотали меня эти ходоки, – пожаловался он Русакову. – У меня такое ощущение, что в этой области никто до сих пор вообще ничего не делал. Или просто от народа шарахались. Ну, ладно, говори, что у тебя.

– Мне звонил Еронко. Журналист, – сказал Ростислав. – Говорит, что от погибшего журналиста Санина пришло послание. Он перед смертью написал. Там что-то сенсационное.

– И что?

– Начальство его давать это опасается. И вообще делу ход давать не хочет. А он говорит, что должен нас ознакомить.

– Хорошо, встреться. Только вот что, – Тонковидов слегка задумался. – Пусть тебя кто-нибудь прикроет.

– Я со Шкадовым пойду. С Димой.

– Вы ребята рисковые, но давай еще один круг обороны сделаем. Внешний. У вас же есть кто-то? Из органов?

– Есть.

– Короче, ты все понял. А еще лучше с Катиным переговори. Давай, действуй. А я передохну немного.

Ростислав кивнул и вышел.

Антон порылся в настройках мобильника и не успел включить звук, как телефон зазвонил.

Жена.

– У меня хорошие новости для тебя, – немного игриво сказала она.– Мы с Полиной завтра утром будем у тебя. Ты рад?

Антон хотел вслух удивиться грядущему приезду, но вспомнил, что сам по настойчивой просьбе Савицкого просил их приехать и только сказал:

– Конечно. Говори во сколько, какой поезд. Вас встретят.

– А ты сам?

– Конечно, если ничего не случится.

Закончив разговор с супругой, Тонковидов заказал обед из столовой администрации. В такое время она уже была закрыта, но там всегда находился дежурный и несколько порций еды, оставленных на непредвиденный случай. Их оставалось только разогреть. Такой услугой Антон пользовался нечасто, но сейчас у него просто не было сил, чтобы ехать куда-то, а есть хотелось.

Утолив голод, он немного посмотрел бумаги, прилетевшие во второй половине дня. Некоторое время он ждал звонка от Русакова, но тот молчал. Зато раздался другой звонок. От столичного куратора.

– Да, Юрий Иванович, – ответил Антон, – Добрый вечер.

– Добрый, – голос из столицы звучал глухо и тоже как-то устало. – Что хорошего?

– Рутина: заседание, личный прием.

– Да, что-то скучно у тебя стало, – усмехнулся куратор. – Целый день ни в кого не стреляли. Я тебе вот зачем звоню: ты на завтра супругу вызвал для съемки, так отмени. Пока не надо.

– Хорошо, Юрий Иванович.

– Ну, тогда пока все. Будь здоров.

– До свидания.

После разговора у Антона возникло странное чувство. С одной стороны, он совсем не хотел видеть Тамару. А с другой, звонок показался ему странным.

Он нажал кнопку селектора. Помощник Юра отозвался сразу.

– Соедини меня с Савицким, с пиарщиком этим. Знаешь?

– Да, конечно, Антон Викторович.

Савицкий отозвался через несколько секунд.

– Слушаю, Антон Викторович.

– Павел Юрьевич, надо съемку семьи на завтра отменить. В смысле, перенести.

– Да, конечно. Я в курсе.

– А почему мне не сказал?

– Да, только что узнал.

– Ладно.

Антон положил трубку и снова задумался. Так и не придя ни к какому выводу, он взял мобильный и позвонил жене.

Глава сорок первая.

После звонка от Еронко Русаков задумался. Вернее, задумчивость его была несколько нервной. Он даже встал и буквально пробежался по кабинету. Набрал Тонковидова. Тот не отвечал. Ростислав знал, что у руководителя идет личный прием, но на всякий случай набрал еще раз. Через некоторое время от Антона пришло сообщение. До восемнадцати часов времени было еще достаточно. Он позвонил Шкадову. Сказал коротко:

– Приезжай.

Когда Дмитрий приехал, Ростислав описал ему ситуацию.

– Надо ехать и побыстрей, – сказал он возбужденно. – Но мы договорились без Тонковидова ничего не предпринимать.

– Я надеюсь, что твой журналист ничего не натворит, – спокойно и даже немного флегматично ответил Дмитрий. – Уже не так долго. Иди, дождешься в приемной.

– Вдвоем поедем? – спросил Русаков.

– Нет, возьмем взвод «морских котиков», – усмехнулся Шкадов.

– Я про местных друзей, – мрачно ответил Ростислав.

– Думаю, Семена возьмем, – согласился Дмитрий. – Я ему позвоню, чтобы он был наготове. Хотя тут и не знаешь, кто друг, а кто враг.

Русаков пошел к Тонковидову. Дмитрий остался его ждать.

– Какие команды? – спросил он, когда Русаков вернулся.

– Сообщить Катину, взять местных, максимально перестраховаться.

– И где встреча?

– Наберу сейчас Владимира.

Он поговорил, потом сказал:

– Он будет ждать в кабинете в редакции, тут недалеко, говорит там спокойнее, посторонние не пройдут.

Шкадов еще раз позвонил Семену, а Русаков набрал Катина. Сергей Сергеевич выслушал его без особых эмоций.

– Адрес только напиши и имя журналиста. Я буду на подстраховке. А вы поосторожней, смотрите по сторонам.

– С нами местный будет.

– Ладно. Удачи. И осторожнее: на улице темно.

Ростислав так и не понял, шутит он или говорит серьезно. Они вышли на улицу. Русаков вздохнул свежий воздух. Потеплело и даже, кажется, слегка пахнуло весной. Неубранный снег на газонах подтаивал и стекал небольшими лужицами.

Откуда-то сбоку выскочила юркая светлая машина. Семен приоткрыл стекло, махнул рукой.

– Поехали, – сказал он вместо приветствия, когда они забрались в салон. – Будем надеяться, что утечки ваш журналист не допустил, но все равно – стремительность это наше всё.

Здание редакции газеты «Губернские вести» находилось в центре города, но чуть в стороне от шумных дорог. Более того, в глубине квартала. К нему вел узкий проезд между домами. Сама редакция помещалась в двухэтажном, уютном на вид, особнячке. Возле него было тихо. Стояла пара машин, людей не было видно вовсе. Семен, припарковываясь, внимательно смотрел в зеркало заднего вида, но за ними никого не было.

– Вы к кому? – сонным голосом спросил вахтер. Его сонность контрастировала с громоздкой пропускной конструкцией, мигавшей красным светом.

– К Еронко, – ответил Русаков. – Я первый заместитель губернатора.

– Да-а-а? – недоверчиво переспросил вахтер. Потом поднял трубку телефона, пару раз тыкнул пальцем и произнес: – Владимир Яковлевич, к вам. Говорит, что замгубернатора. Хорошо.

– Проходите. Второй этаж, восьмой кабинет, – сказал он, положив трубку, и нажал на кнопку. Громоздкая конструкция загорелась зеленым.

Они поднялись на лестнице и без труда, даже в полутьме коридора нашли кабинет Еронко. Журналист сидел за столом. Рядом с ним горела настольная лампа.

– Еше семи нет, а у вас темно, – сказал, пожимая ему руку, Русаков.

– Мы старорежимное издание, – усмехнулся Владимир. – Шесть ноль-ноль и все по домам. Разве что в день выхода задерживаемся. Да и то не все.

– Это Дмитрий, а это Семён, – сказал Русаков и, заметив вопрошающий взгляд Еронко, добавил. – Можешь им полностью доверять.

– Хорошо, – кивнул журналист. – Располагайтесь. Как говорится, есть новости.

Он не успел начать знакомить их с новостями, как дверь осторожно приоткрылась и в дверь просунулась лысая вытянутая голова в очках с острыми ушами.

– Разрешите? – спросил обладатель острых ушей и, не дожидаясь ответа, зашел в кабинет.

– Я главный редактор «Губернских вестей» Сергей Захарович Кубышкин, – сказал он. – Узнал, что у нас такие гости и зашел поздороваться.

– Очень приятно, Сергей Захарович, – кивнул Русаков и привстав, протянул ему руку.

– А почему без предупреждения? – широко улыбаясь проговорил Кубышкин. – У нас не принято, чтобы такие люди появлялись без предупреждения. Надо встретить, хотя бы чаю предложить. И сейчас можем сообразить.

– Извините, Сергей Захарович, – сказал Ростислав. – У нас с Володей общение чисто деловое, без протокола.

– И без чая, – хмыкнув, добавил Шкадов.

– Ну что ж, приятно было познакомиться, – редактор всплеснул руками. – Если что заходите, я еще здесь. Приемная через кабинет.

Когда дверь за ним закрылась, то Еронко слегка улыбнулся:

– Нормальный мужик, в принципе. Только очень всего боится. Отголосок еще советских времен. Как бы чего не вышло… Ну да, ладно, давайте к делу.

Он пошевелил мышкой, и компьютер ожил, потом пощелкал кнопкой, что-то набрал, на ходу поясняя:

– Все же перестраховываюсь. Больно уж письмецо серьезное.

И тут внезапно в комнате погас свет, издав какой-то непонятный звук, отключился и компьютер.

– Дела…, – сказал Шкадов, – Эдак, мы никогда ничего не узнаем.

– М-да. И часто у вас такое? – спросил Русаков у Владимира.

– Нет. Уже и не помню, когда последний раз такое было.

– Плохой знак, – сказал Семен и подошел к окну. Несмотря на то, что в комнате было темно и с улицы вряд ли было его видно, он стоял сбоку от окна и лишь слегка приоткрыл занавеску.

– Что там? – спросил Ростислав.

– Похоже, свет выключили во всем здании. Хотя в соседних домах окна горят. И на стоянке темно. Но не совсем…

– И что там? – Шкадов встал и хотел подойти к окну, но Семен жестом остановил его.

– Лучше закройте дверь на ключ. Какое-то движение нехорошее возле машины.

– И что делать будем? – поинтересовался Русаков.

– Сыграем на опережение, – ответил Семен. – Надеюсь, связь работает.

Он достал телефон. После его звонка с короткими распоряжениями, они еще минут десять сидели в темноте. Только Семен не покидал своего импровизированного наблюдательного пункта.

Наконец, он отошел от окна и удовлетворенно произнес:

– Без шума сработали.

Внезапно зажегся свет и заурчал компьютер. В дверь негромко постучали. Семен открыл ее. Вошел человек в камуфляже с маской на лице. За ним в коридоре стояли еще две тени.

– Хорошо сработали, Саша, – сказал Семен. – Быстро, тихо. Кто еще в здании был?

– Охранник внизу и мужик еще один. Координировал их, наверно. Мы их заперли на всякий случай.

– А тех?

– Тоже. Миночку под машину поставили, очевидно, а сами из-за угла наблюдать собирались. Но вы не волнуйтесь, обезвредим быстро.

– Хреново, – покачал головой Семен. – То есть, вы-то все правильно сделали, а мы где-то что-то недоработали. Или мужика этого недооценили. Редактора.

– Вы думаете, это он? – спросил Еронко.

– С большой долей вероятности. Теперь вопрос, что с ними делать. Думай, Саша, они на тебе. Ну, а мы дело до конца доведем. Но пару человечков в коридоре оставь. На случай сюрпризов.

– Понял, – сказал Александр и исчез, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Еронко опять включил компьютер, проделал очередную процедуру и, наконец, открыл нужную страницу.

– Читаю вслух, – сказал он.

«Я – журналист Виктор Санин. Если вы читаете это послание, значит, со мной что-то случилось. Череда происходящих вокруг моей скромной персоны в последнее время событий говорит о том, что это вполне возможно. Не буду растекаться мыслями, а сразу перейду к делу. Около года назад мне предложили вести паблик «Честный Ясноборск». Предложили некто Смирных Эдуард, руководитель администрации мэра и Григорий Сапожников, его пресс-секретарь. Потом со мной говорил и заммэра Петр Кравцов. Смысл был такой: развелось много блогеров-шмогеров, которые пишут не то, что городской власти нужно. Официальным СМИ никто не верит, поэтому им нужен свой канал. Более интересный, более квалифицированный… Короче, сплошные более… Информацию они мне будут разную сливать. Я начал его вести и вывел на приличный уровень. Было бы о чем писать, а как писать, это мне не сложно. Иногда дозированно мне разрешали покусывать мэрию, а в большем объеме – и губернатора. Но вообще-то задача была просто вывести «ЧЯ» на хороший уровень, набрать много подписчиков. Если коротко, то это был как бы засадный полк перед выборами. Когда Данилов ушел, а появился человек из Москвы, они заволновались. Псевдообъективность была забыта, задача была мочить исполняющего обязанности. Но сначала культурно, вроде как голос граждан. Они реально испугались. И стали делать необдуманные шаги. Кое о чем я знал, кое о чем догадывался. Но молчал, ибо себе дороже. Да и деньги платили неплохие (неужели из бюджета?). Все шло как по маслу, но случилась череда событий, чисто случайных, после которых они почему-то решили мне больше не доверять. Если вы читаете это послание, то опасения были не беспочвенные и я не параноик. Знаю, что по неформальным делам они собираются на бумажно-картонном заводе. Там у них есть что-то вроде сауны для своих. Сам директор – скорее сошка, но при нем есть некий Евгений Артурович, вот он, мне кажется – страшный человек. Знаю, что с ними тесно связан кто-то в областной администрации и один банкир, он их спонсирует. Ну вот, пожалуй, и все, что я знаю. Остальное – домыслы. Но они точно связаны и с бандитами, и с ментами. Говорили, что прикрытие хорошее и я могу не беспокоиться. Но вышло, что это до поры, до времени. Они думают, что журналисты – люди заменяемые. Но это иллюзия. Талант – дело штучное. Но главное – не это. Если меня не будет, то вы знаете, кто мог это сделать. Вернее, приказать сделать».

Еронко замолчал и посмотрел на присутствующих. Они тоже молчали. Наконец, затянувшуюся паузу прервал Русаков:

– Семен, – сказал он. – Мне кажется, нужно действовать.

Тот задумчиво поскреб подбородок и сказал:

– Возможно. Только у меня просьба: оставьте решение этого вопроса профессионалам.

– А я могу быть вам полезен? – поинтересовался Дмитрий. – Все же отчасти я считаю себя профессионалом.

Семен опять задумался:

– Пожалуй, я возьму вас с собой. Но только для того, чтобы было меньше вероятности утечки информации. А вас, господа хорошие, мы доставим по домам и посидите там тихо. Хотя бы до утра.

Глава сорок вторая.

Когда Русаков уехал, Антон почувствовал себя неуютно. Он подошел к окну. Сотрудники администрации понемногу выходили из здания, покидали ярко освещенное пространство и растворялись в вечерней мгле. В свете фонарей начали кружиться снежинки. Тонковидов вышел в приемную. Секретаря уже не было, а на ее месте сидел помощник Юра и что-то высматривал в телефоне. Увидев шефа, он вскочил.

– Сиди, сиди, – махнул рукой Антон. – Чего дергаешься? Катин не появлялся?

– Нет.

Антон решил не звонить подчиненному, а пройтись по зданию. В коридорах было тихо. Впрочем, это было характерно для центра политической жизни региона. Толстые стены хорошо поглощали звуки, а ковровая дорожка – шаги. Ну, а сейчас вечером и людские фигуры редко появлялись в коридорах. Он толкнул дверь кабинета Катина. Тот сидел и что-то изучал на мониторе.

– Антон Викторович? – хозяин кабинета поднял голову. – Неожиданно. Надо было вызвать.

– Надоело сидеть, – ответил Антон. – Решил пройтись. Что у тебя нового?

– Да вот кадры изучаю. В который раз.

– И что?

– А вы знали, что Вилецкий и Сакуляк вместе учились в школе? – неожиданно спросил Катин.

– Конечно, нет. Это входит в мои обязанности? – иронично спросил Тонковидов.

– Нет, – покачал головой Сергей Сергеевич. – Да и не лежит это на поверхности. Но кое-что сопоставил и неожиданно всплыло.

– И что нам делать с этой информацией?

– Не знаю. Она нам ничего не дает. Кроме очередных подозрений.

– Ну, вот что, Сергей Сергеевич, – Тонковидов поднялся. – Это не мое дело – в их связях копаться. А ты можешь с Крупиным поделиться. Если ему доверяешь. Или Русакову передай, у него это лучше получается, чем прямыми обязанностями заниматься. Ну, ничего, я его завтра нагружу.

Он поднялся и вышел из кабинета.

Антон почувствовал накатывающее раздражение, которое неожиданно вырвалось наружу. До сих пор ему удавалось справляться с приливами гнева, раздражения, растерянности и даже паники, которые периодически одолевали его. Но сейчас он почувствовал, что делать это становится труднее. «Может надо показаться врачу, – подумал он, – пусть таблетки какие-нибудь выпишет».

Антон вернулся в кабинет. Нашел в себе силы открыть папку с почтой. Возвращаться к себе в коттедж ему решительно не хотелось. Загорелась кнопка селектора. Беспокоила приемная.

– Слушаю, – сказал Тонковидов.

– К вам Савельева, Валентина Викторовна, – услышал он голос помощника.

– Пусть зайдет, – ответил Антон после небольшой паузы.

Савельева зашла почти неслышно. Подошла к приставному столику.

– Можно присесть? – спросила она.

Тонковидов кивнул. Смотрел на нее из полуприкрытых век. Скромная прическа, бежевый костюм, белая блузка.

– Я вам не помешаю? – заместительница подняла голову и посмотрела на Антона.

– Нет, – он слегка усмехнулся… – Вы же по делу, Валентина Викторовна?

– Конечно, – кивнула она, – Практически.

– Скажите, а вы знаете, что Сакуляк и Вилецкий учились в одном классе? – неожиданно спросил Тонковидов.

Она совсем не удивилась вопросу. Или сделала вид, что не удивилась.

– Знаю. Я вообще много чего знаю. Только это ничего не значит.

– В смысле?

– Они поддерживают отношения. Но только потому, что оба осторожные люди. Особенно наш, то есть ваш руководитель аппарата. Хотя возможно и потому, что хорошо знают друг друга. В курсе, чего от кого ждать и чего можно опасаться.

– А есть чего опасаться?

– Конечно. Только я хочу вам заметить, Антон Викторович, что вы задаете слишком много вопросов. Я готова на них ответить, и могу сама вам кое-что рассказать. Только после того, как мы с вами прогуляемся в вашу комнату отдыха.

Тонковидов опять замолчал. Сделал паузу. Потом кивнул головой:

– Хорошо.

Он нажал кнопку селектора:

– Со мной никого не соединять. Я занят.

Через некоторое время Валентина лежала на его плече на кожаном диване в комнате отдыха. Они были одеты лишь частично, и Тонковидов бросил на диван скатерть со стола – кожа неприятно холодила. Савельева молчала, а Антон никак не мог отдышаться, что очень раздражало его. Наконец, когда дыхание пришло в норму, он спросил свою заместительницу:

– И все же хочется честно услышать, что тебя заставляет идти на такие отношения со мной? Ну, кроме желания угодить начальнику.

Она задумчиво провела пальцем по его груди и ответила не спеша:

– Я не обижаюсь на такой вопрос. Первый раз, ну да, отчасти это, отчасти любопытство, отчасти немного пожалела тебя… Ничего, что на «ты»?

– Ничего, – ответил он и она продолжила:

– Потому что один, без семьи, в тяжелом окружении. Ну, а потом … потом понравилось. С мужем-то у нас секса почти нет, да и тепла особо тоже. Честно.

– За честность – спасибо.

– Верь мне. Хотя у нас верить кому-либо трудно.

– Это точно, – он непроизвольно вздохнул. – Кстати, что ты мне рассказать хотела?

– Переходим к деловой части? – в ее голосе послышалась улыбка. – Хорошо. Вы, наверно, хотите знать, кто устранил Цветкова?

– Неожиданно, – Антон удивился настолько, что даже не заметил, что она снова перешла на «вы». – Хочу. Хотя думал, что узнаю это от следователя.

– Есть люди, которые тесно с ними общаются. Не я. Другие. Это сделали по указанию некоего господина Шилова. Президента банка «Союз».

– Стоп! Я, кажется, знаю его. Он приходил ко мне вместе с московским бизнесменом.

– Цветков, насколько я знаю, блокировал какую-то его сделку. Вместе с бывшим губернатором. Но того убрали и возможно здесь не обошлось без того же Шилова. А Цветков остался. Потом и его не стало.

– Так…– выдохнул Тонковидов. – Знают ли это те, кто ведут расследование?

Валентина потянулась и повернула лицо к Антону:

– Думаю, что знают. Вопрос в том, что они сделают с этой информацией.

– А зачем ты мне это рассказываешь? – спросил Тонковидов почти зло.

Она улыбнулась:

– Чтобы ты мне больше доверял и знал, что я не держу за пазухой никаких камней. И чтобы ты был осторожнее, никому или почти никому не доверял. А то охрану практически игнорируешь. Честно скажу: я попросила Виктора Ивановича Господарева, чтобы он организовал тебе охрану. Незаметно. В том числе и для тебя.

– Даже не знаю, благодарить ли тебя за это… А, кстати, какие у тебя отношения с этим…Господаревым?

– Не ревнуй. Чисто деловые.

Она легко вскочила с дивана:

– Извини, мне надо идти. У меня все же семья, иногда надо заботиться и о ней. Не все же время гореть на работе.

Антон повернулся и начал смотреть, как она одевается, не удержавшись, сказал:

– Ты в отличной форме. Совсем юная.

Валентина засмеялась:

– Положение обязывает. Но долго держаться в такой форме невозможно. И, как только меня снимут с должности, я резко начну увядать.

Антон промолчал, не найдя что ответить. Молча встал и начал одеваться.

Через некоторое время он проводил ее до дверей кабинета. На прощание Савельева повернулась к нему и с загадочной улыбкой сказала:

– И все же, будь осторожней. Пока ситуация не разрешится.

Антон до конца не понял смысл ее последних слов. Вернулся к столу и посмотрел на мобильный. Русаков звонил уже трижды. Тонковидов нажал на вызов. Услышал ответ и спросил:

– Что, Слава, есть новости? У меня тоже. Беру Сергеича и едем к тебе. Мне почему-то так спокойнее.

Глава сорок третья.

– Куда едем? – спросил Шкадов у Семена, когда они сели в серый джип. Семен впереди рядом с водителем, Дмитрий на заднее сидение вместе с двумя парнями в камуфляже.

Машина тронулась с места. Сзади за ними из-за угла вывернул небольшой микроавтобус.

– В гости, – не оборачиваясь, бросил Семен.

– К кому?

– Да ты их знаешь. Одного точно. Пообщаемся быстренько. Кто первый успеет, того и тапки.

– А это законно?

– Сделаем законно, но сначала пообщаемся.

Они ехали недолго. Машина остановилась у свечки на улице Льва Толстого.

– Узнаешь? – спросил Семен. – Какая там квартира?

Не дожидаясь ответа, он выскочил из машины. В руках у него появилась переносная рация. Семен сказал в нее несколько слов, потом засунул ее в карман и достал мобильный. Этот разговор продолжался чуть дольше. Он отошел в сторону и нервно объяснял кому-то. Потом повернулся назад, сделав знак сидевшим на заднем сидении. Двое парней быстро вышли из салона. Микроавтобус стоял неподвижно, двери были закрыты, тонированные окна скрывали происходящее внутри.