Обряд ведьмы

– Ладно, – нехотя согласилась я.

Все удобства располагалась в огороде. То есть деревянный туалет с дыркой в земле и выгребная яма. Водопровод? Не, не слышали о таком достижении научной мысли. Его заменял колодец. Кстати, удобный. Без лишних усилий можно было провернуть несколько раз ручку и цепь легко наматывалась на барабан, вынимая из подземных недр ведро, наполненное до краев вкуснейшей и чистейшей воды. И никакой тебе там хлорки и всякой разной химии. Но и забот больше. Хочешь, чтобы на кухне из крана потекла вода – будь добра, принеси с колодца и наполни бачок сверху. А потом забери под раковиной ведро с грязной водой и вылей в выгребную яму, если не желаешь, чтобы нечистоты растеклись по всему полу. Хочешь после туалета вымыть руки – пожалуйста, уличный умывальник тоже есть, но опять же, нужно сперва натаскать в него воды. Ещё был летний душ. Огромный бачок с водой над кабинкой, прогреваемый на солнце. Ну и старая покосившаяся баня. Летом в жару ещё можно было пожить таким диким способом, но как прабабушка выживала зимой?

Аська принялась драить окна, а я таскала воду. Здорово, что в доме было два входа: один парадный – через сени, крыльцо и на улицу; а второй из кухни сразу в огород. Не нужно было кругом обходить. Потом протерла пол на кухне, в коридоре и на крыльце. Уже домывая последние ступеньки, я вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд и мне стало не по себе.

Обернувшись, я увидела за забором со стороны улицы некрасивую угловатую девушку примерно моего возраста. У неё были близко посажены глаза и крупный подбородок. Волнистые волосы соломенного цвета торчали из растрепанной косы. Встретившись со мной взглядом, она нисколько не смутилась.

– Нужно молоко? – спросила она.

– В каком смысле? – не поняла я.

– Хорошее молоко, сегодняшнее, охлажденное, – затараторила она.

– Ты молоко продаешь? – из-за двери показалась Аська.

– Ага, – кивнула девушка. – Купите, пожалуйста. Я несла до Иванюшиных, но их дома не оказалась. Соседка сказала, что они уехали до завтра. А я тут при чем? Мне от матери влетит. А я разве виноватая, что они уехали? Нисколько не виноватая. Иду обратно и смотрю – во дворе покойной бабы Глаши машина стоит. Ну, думаю, видать наследнички понаехали. То есть вы. Наверное, молока захотят. Купите? У меня двухлитровая банка.

– Мы купим, – согласилась Аська.

– Только перелейте в свою банку, а мне мою отдайте, а то мать ругаться будет, – сказала девушка, поднимая над забором корзинку с банкой. На стеклянном боку виднелась приклеенная полоска малярного скотча, на которой печатными буквами было выведено: «Иванюшины».

– Вон калитка, – указала Аська, – входи.

Девушка испуганно оглянулась по сторонам и нерешительно толкнула калитку.

– Мне мать не разрешает по чужим дворам шататься, – объяснила она, подходя ближе и ставя корзинку на крыльцо. – Двести рублей.

И сконфуженно стала трепать подол своего короткого застиранного светло-розового платья.

– Идем в дом, – сказала Аська, – ещё надо поискать, куда молоко перелить. Как тебя хоть зовут?

– Зойка, – ответила девушка, беря корзинку.

– А меня Ася.

– А я Анатоль, – добавила я, выливая грязную воду в траву.

– Чудно, – хмыкнула Зойка, – как нашего соседа. У вас городских свои причуды. Говорят, – тут она понизила голос почти до шепота, – что в городе сейчас пошла такая мода – парни на парнях женятся.

Мы переглянулись.

– Смешно, правда? – захихикала Зойка.

– Нормальное у меня имя, – не выдержала я. – Как Николь, Александра или Евгения.

Зойка пожала плечами и сбросив на крыльце потрепанные балетки, босиком засеменила за Аськой. Я развесила на просушку половую тряпку и вошла в дом вслед за ними.

– Никогда не была у покойной бабы Глаши, – сообщила Зойка, внимательно осматривая гостиную. – Мать не велит.

Аська сполоснула найденную в шкафу литровую банку и стала переливать молоко.

– Дом этот чудной. Лестница ещё, – продолжала Зойка, качаясь с мыска на носок. – А вам баба Глаша по ночам не является?

Аська так и замерла с банкой в руках.

– С чего вдруг она нам должна являться? – удивилась она.

– Ну как? – хмыкнула Зойка, накручивая на указательный палец выбившуюся прядку из косы, – вы живете в её доме. А она странная была.

– Как понять – странная? – теперь спросила я, подходя к раковине.

– А вы разве не знаете? – удивилась Зойка.

– Нет, – ответила я, намыливая руки. – Мы при жизни не виделись. Так что в ней было странного?

– Нууу, – протянула Зойка, – нелюдимая она была. Недружелюбная. И много всякого знала наперед – ну, например, у кого как жизнь сложиться или кто чем заболеет. Боялись её и недолюбливали. Думали, раз скажет – как заклятие наложит, так и сбывается. А я считаю, она просто души читала.

– Это как? – спросила Аська, разливая второй литр по кружкам.

– Ну вот видит как-то весной, что дядь Вася опять пьяный с работы возвращается, и крикнет ему – Ксанка-то с тобой горемыкой скоро разведется! И точно, – хлопнула она себя по голой коленке, – к осени развелись. Или однажды на Любку Гееву внимательно так посмотрела, – тут Зойка сощурилась, – и говорит – девчушку под сердцем носишь. А та, представляешь себе, даже не знала, что беременна. Вот такая была, покойная баба Глаша.

– И что, правда, девочка родилась? – спросила я.

– Не знаю. Любка аборт сделала, куда ей, не замужем ещё, нагуляла просто, – беспечно отозвалась Зойка. – Баба Глаша её тогда предупредила – если дитя погубишь, счастья тебе не будет. Так оно и вышло. Любка вот и мается – ни семьи, ни работы толком. Парни её почему-то сторониться стали.

Мы с Аськой снова переглянулись.

– А вы чего – покупное варенье едите? – Зойка бесцеремонно ткнула пальцем в абрикосовый джем. – Баба Глаша в прошлом лете, наверное, наварила варенья-то.

– Я не нашла, – ответила Аська.

– В подполе смотрели?

– В подполе? – переспросила Аська.

– Ну да.

– А где он?

– Ну вы чего, – усмехнулась Зойка, – под полом, конечно. У нас, например, в кухне.

Она осмотрела пол с видом знатока. Затем откинула угол паласа и радостно взвизгнула:

– Нашла!

На дощатом полу четко выделялся ровный квадрат. Кольцо вместо ручки было утоплено в древесине, так что, если наступаешь на него через палас, ничего не чувствовалось.

Аська потянула за кольцо, и дверца легко распахнулась.

– Там темно, – сказала она, – но я вижу лестницу.

– Сейчас, – Зойка крутанулась на месте.

Она подбежала к стене, где было два выключателя. Щелкнула по первому – зажглась люстра в гостиной. Щелкнула по второму – вспыхнула лампочка в подполе.

– Ах, вот для чего второй выключатель, – рассмеялась Аська и стала осторожно спускаться.

– Ну что там? – от нетерпения Зойка даже присела на корточки.

– Ой, да всего полно, – раздался Аськин голос из подпола.

– Всякие колдовские штуки? – прошептала Зойка.

– Ага! Сушенные головы жаб и черепа крыс, – ответила Аська.

По тону её голоса я уже поняла, что Аська просто прикалывается, но Зойка приняла всё за чистую монету, выпучила от испуга глаза и взвизгнула.

– Ася шутит, – сказала я ей, чтобы успокоить слишком впечатлительную девчонку.

– Шучу-шучу, – раздался Аськин голос из подвала, – если интересно, лезьте тоже сюда. Тут много места.

Мы спустились друг за другом. Зойкино любопытство всё же взяло вверх над страхом. Огляделись. Прабабушка оказалась хорошей хозяйкой, полки просто ломились от всяких солений-варений.

– Мммм… я хочу всё попробовать, – облизнулась Аська. – Особенно маринованные опята. Да со сметанкой.

– Ай, – вдруг опять взвизгнула Зойка, показывая в самый темный угол.

Мы с Аськой мигом обернулись и уставились на что-то похожее на птицу. Вроде ворон, только очень больших размеров. Черный с длинными крыльями, а на правом виднелось одно белое перо. Ворон словно застыл на одном месте, крепко схватившись когтями за полку.

– Он что – окоченел тут? – прошептала я.

– Или это чучело? – также шепотом ответила Аська.

– Иди, потрогай.

– Сама иди и трогай, если тебе так интересно, – огрызнулась Аська.

– Ну мне как-то не хочется, – ответила я.

– И мне не хочется.

– Может, возьмем банки и свалим отсюда? – предложила я.

– Давай, – согласилась Аська.

– Я могу принять банки!

Мы и не заметили, как Зойка забралась обратно наверх. Теперь в проеме торчала только её голова с испуганными глазами.

– Подавайте через творило, – крикнула Зойка.

– Что натворило? – спросила я, от страха плохо соображая.

Взяв несколько пыльных банок, я всё никак не могла собраться с духом и повернуться спиной к ворону. Не дай бог, он вдруг оживет и воткнет мне в спину свой длинный клюв.

– Подавай сюда, – повторила Зойка.

Аська, а потом и я, передали ей банки. Затем, очень быстро забрались наверх и закрыли люк.

– Вырубить свет в подполе? – бросила Зойка, помогая мне с пола перетаскивать банки на обеденный стол.

– Конечно, – ответила Аська, поправляя палас. – Почему ты спрашиваешь?

– А вдруг он в темноте оживет? – предположила Зойка, хлопая по выключателю.

От этих слов меня аж передернуло и в этот момент под полом что-то глухо стукнуло и покатилось. Я вдруг представила, что это действительно ожил ворон, раскинул широкие крылья, опрокинув в темноте банку, и снова притворился мертвым. Зойка же побледнела так, что даже ни одной кровиночки не осталось на её прежних ярких губах.

– Я же говорю, баба Глаша была странной, – таинственно прошептала Зойка. – И я бы подперла крышку чем-нибудь. Вдруг ворон ночью вылезет.

Не сговариваясь, мы с Аськой машинально подошли к креслу, взялись за деревянные подлокотники и перенесли его на люк.

– Да мы просто что-то там потревожили, вот это что-то и свалилось, – предположила Аська и я согласно кивнула.

– Вот будет чего дома рассказать, – проговорила Зойка.

– Так, – пришла в себя Аська, – займемся банками. На обед я хочу картошку с маринованными опятами в сметане. Анатоль, сходи, пожалуйста, в магазин за сметаной, вчерашний стаканчик я уже весь потратила на утренний творог. Тут недалеко. Выйдешь на центральную улицу и налево. И хлеба купи. Этот деревенский хлеб безумно вкусный.

– А почему я? – мне это показалось несправедливым.

– Потому что, – показала мне язык Аська, – не спорь.

– Ладно, – согласилась я.

Аська раскрыла наш общий кошелек и подала мне несколько купюр. Затем, протянув Зойке двухсотрублевую, жалостливо попросила:

– Зоя, у вас, наверное, уже немного свежей картошки есть? Не продашь?

– Нее, вы чего. Мать ругаться будет…

– Ну, З-о-о-й!

Положив деньги в карман шорт, я вышла на улицу, предоставив Аське самой разруливать ситуацию с Зойкой. Вокруг не было ни души, только за соседним забором какая-то девочка лет семи объедала малину. Заметив меня, она как звереныш юркнула в заросли и теперь смотрела на меня сквозь листья. Стукнула калитка – почти бегом в палисадник заскочила бабка и накрыла ребенка передником. Я хотела с ней поздороваться, но она отвернулась, показывая мне свой затылок и узел белого платка.

Я пожала плечами – ненормальная какая-то семейка.

Наш дом стоял в конце Малой улицы (смешное название), но не как все в ряд, а упираясь в дорогу. Так что, Зойка соврала, что проходила мимо. Она нарочно пошла поглядеть, кто приехал в опустевший дом.

Я вышла на Главную улицу, тут было пустынно. За высоченными заборами скрывались от чужих глаз люди и огороды. Не было слышно даже лая собак, лишь птичий щебет нарушал тишину. И то он звучал как-то приглушенно. Иногда какая-та птичка осмелев начинала выводить громкую трель и тут же, словно чего-то испугавшись, затихала.

Около одного из домов сидел старик и курил. Не смотря на жару, поверх его рубахи с длинным рукавом был наброшен жакет из белого кудрявого бараньего меха, но уже порядочно облезшего, на ногах высокие резиновые сапоги. Рядом со стариком лежали две огромные лохматые собаки. Завидев меня, они угрожающе зарычали и поднялись с места. Старик зло посмотрел на меня, сдвинул косматые брови, словно хотел прожечь меня своими черными колючими глазами, и потянулся за длинной сучковатой палкой. Я ускорила шаг, не знаю, может это было и глупо, но мне вдруг показалось, что он сейчас вскочит с места и огреет меня своей палкой или прикажет собакам набросится на меня.

Я шла не оглядываясь, но пройдя несколько домов, всё же обернулась. Старик стоял около своего дома, облокотившись о забор палисадника и провожал меня взглядом. Подле него стояли собаки. И как я обратно пойду?

Аська, наверное, пошутила, что магазин недалеко. Может, это на машине недалеко, а на своих двоих очень даже и далеко. Я прочапала больше километра, и никакого магазина не увидела. И прохожих нет, спросить некого.

В довершении всего из-за горы потянулась темная, почти что черная туча. Загремел гром. По моей спине пробежали мурашки. Что делать? Возвращаться?

Вдруг позади раздался велосипедный звонок. Я обернулась – ко мне стремительно приближался парень на крутом спортивном велосипеде. Ветер пузырем надувал его белую майку. Растрепанные кудрявые волосы развевались.

– Что, бензин закончился, идем пехом? – крикнул он.

– В каком смысле? – насупилась я.

– Ну ты же всё на машине, всё на машине… – Парень остановился.

– Аааа, ты про Аську, – догадалась я. – Это её машина.

– Ммм… теперь вижу разницу. Ты стройнее, и волосы у неё покороче, а у тебя длинные и очень густые. Она твоя сестра-близнец?

– Нет, вообще-то она моя тетя. Причем двоюродная, – усмехнулась я.

Я не остановилась, и парню пришлось ехать со мной вровень на малой скорости.

– Ни фига себе, – присвистнул он. – Хорошо сохранилась.

– Да она старше меня всего на три года, – улыбнулась я и подумала, ну вот – тот прохожий, о котором можно спросить про магазин. – Слушай, а где тут магазин? Аська сказала, что недалеко.

– Так ты его давно прошла.

– Как? – Я даже остановилась. – Как я могла его не заметить?

– Да такая бревенчатая избушка. С виду как обычный дом.

Я повернула обратно.

– Но он всё равно закрыт. Магазин работает только по четным дням. А сегодня у нас какое число? Правильно! Нечетное! Очень легко запомнить. Нечетное – не-работает!

Я застыла как истукан.

– Но есть ещё один магазин, в Верхних Зыбунах. Но ты не успеешь дойти до него, гроза вот-вот разразится. У нас это дело быстро начинается. А ты, похоже, боишься гроз, вон как дрожишь.

И подтверждая его слова на землю упало несколько тяжелых капель. Я обхватила себя руками.

– Ладно, пошли, там укроемся, – парень кивнул на соседний домик.

– Ты живешь здесь? – с трудом разлепляя губы, проговорила я.

– Неа, – усмехнулся парень, отворяя калитку.

– А как же тогда?

– Не боись, хозяева сюда редко заезжают.

Он втолкнул велосипед во двор и оставил под навесом.

– Тогда как мы войдем?

Парень наклонился и пошарил рукой под крыльцом.

– Вот ключи, – он потряс передо мной связкой.

– Откуда ты знал, что они здесь хранят ключи? – я стояла уже на крыльце и от нетерпения переступала с ноги на ногу. Громовые раскаты сводили меня с ума.

– В Нижних Зыбунах мало народу. Поживешь так с ними бок о бок и узнаешь о них всё, – объяснил он, отпирая замок, и распахивая передо мной дверь, – ну, заходи. Как тебя хоть зовут? Меня вот – Илья.

– Анатолия, – ответила я и шагнула за порог.

В этот момент за нашими спинами сверкнула молния, отразившись в большом зеркале прихожей. Старуха. Она явилась всего на мгновение, но я успела отчетливо её разглядеть. Она стояла на раме, слегка наклонившись вперед и протянув длинные костлявые руки, словно хотела выпрыгнуть из зеркала или схватить меня за волосы.

Гром бабахнул так, будто пальнули из пушки. Я прижала к ушам ладони, но поздно, перед глазами уже заплясали яркие точки, и я стала проваливаться в темноту…

– Анатолия! Анатолия!

Я чуть приоткрыла глаза и увидела взволнованное лицо парня:

– Эй, ты чего?

– Кажется, я упала в обморок, – пробормотала я.

В ушах до сих пор звенело, словно я находилась в кузнице, и кто-то отчаянно бил молотом по наковальне.

– Хочешь воды?

– Да.

– Сейчас принесу. – Парень выскочил из комнаты.

Я приподнялась и села. Оказалось, что я лежу на диване. Значит, Илья перенес меня в комнату. Как глупо получилось бухнуться в обморок. Я приложила пальцы к вискам и закрыла глаза. В темноте снова поплыли яркие точки и звон усилился.

«Девять!» – кто-то каркнул мне прямо в ухо.

– Эй! Не улетай, я принес тебе воды!

Я открыла глаза. Илья сунул мне в руки железную кружку. Отпив немного холодной воды, я почувствовала себя гораздо лучше.

– Не думал, что ты так боишься гроз, – усмехнулся Илья.

– Я не боюсь, просто… ну, просто, не люблю, – смутилась я. – А что гроза закончилась? Я так долго пробыла в отключке?

– Пару минут. Туча стороной прошла. В нашей местности грозы часты, но быстротечны. Налетит стремительно словно ураган, и через пару минут ветер уже унесет её куда подальше.

– Это хорошо.

Я огляделась. Сразу чувствовалось, что тут постоянно никто не жил, но и совсем заброшенным дом не был. Наверное, это была чья-то дача.

– Ну ты меня и напугала, – Илья присел рядом, – никогда таких обмороков не видел. Махала руками, пыталась вырваться и куда-то бежать будто лунатик.

– Серьезно? – не поверила я.

– Угу.

Мне стало не по себе. Я обняла себя руками.

– Слушай, если грозы уже больше нет, то пойдем отсюда. Мне неуютно в чужом доме находиться. А вдруг хозяева вернуться?

– Да не дрейф, это дача моей тети. Я приглядываю за домом и иногда поливаю в огороде.

– Ну ты и жук, – я ткнула парня в бок. – И много у тебя тут родственников?

– Ни мало. Я коренной зыбунец. А ты?

– А я только со вчерашнего дня, – уклончиво ответила я.

– Это как?

– Прабабушка моя тут жила. Теперь вот мы с Аськой сюда на лето приехали.

Я поставила кружку на стол и мой взгляд нечаянно упал за окно. По дороге, опираясь на толстую палку, шел тот злой старик со своими огромными собаками.

– Кто это? – спросила я, кивнув на него.

– Прохор Абрамович, – ответил Илья. – Странный тип, терпеть его не могу. Здешний он – из Нижних Зыбунов.

– Мне он тоже не понравился, – согласилась я. – Злой какой-то. А почему ты всё время говоришь – Нижние Зыбуны, Верхние Зыбуны? Это какие-то деревни рядом?

– Нет, деревня одна, – ответил Илья. – Ну, когда-то давным-давно, ещё при царе Горохе, это были две разные деревни. Но ещё в советские времена их объединили в одну – Зеленые Зыбуны. Но до сих пор по-старому их называют: Верхние и Нижние Зыбуны. Ты не знала, что ли?

– Я не знаю ничего про эти места. Я вчера вечером только приехала, – улыбнулась я.

– Ну, тогда приглашаю тебя на экскурсию. Ты как – голова не кружится? Не боишься высоты?

– Голова не кружится. Высоты не боюсь. К экскурсии готова, – отчеканила я, поднимаясь с дивана. – Мы что – полезем на крышу?

– Не-е-ет, – рассмеялся он. – Гораздо выше.

Глава 3. Ведьма, оборотни и русалка

Илья закрыл дом и повел меня куда-то огородами, по дороге угощая малиной, которая росла тут повсюду. Впереди, за высокими кленовыми зарослями, виднелась каланча.

– Это старая вышка, – объяснил Илья. – Когда-то тут была пожарная часть и с неё вели наблюдение. Осторожно, некоторые ступени проржавели. Не сорвись. Ты и вправду высоты не боишься?

– Неа, высоты-то как раз и нет, – ответила я, взбираясь по лестнице.

Наверху вид открывался на всю деревню, узкую и вытянутую. Почти все жестяные крыши домов были выкрашены в зеленый цвет разных оттенков, а также наличники и ставни.

– Какая-то деревня у вас вся зеленая. Вы что – все влюблены в один цвет?

Илья засмеялся:

– Тут дело не в любви к определенному цвету. А просто лет десять назад в Верхних Зыбунах стоял цех лакокрасочный, ну и там людям зарплату частично краской выдавали, в основном зеленой. Вот люди и выживали как могли, а куда деваться?

Я улыбнулась. Вот, оказывается, как просто объяснялось происхождение зеленого цвета. А я думала, что они красят крыши в зеленый, чтобы соответствовать названию деревни.

Справа от Зеленых Зыбунов протекала река, а слева тянулся пруд и болото. Впереди лес, за лесом блестело широкое озеро, а позади вдалеке на холме виднелись трехэтажки Окая. В высоких дебрях черемухи и ивы, отделяя чащобу от деревни, тянулся частокол. Ещё один как будто окаймлял лес и болото.

– Зачем этот забор там поставили? – спросила я Илью.

– Чтобы отделить деревню от лесной нечисты, – ответил он, хмуро посмотрев на лес.

– Чего?

– А ты разве не знаешь, что в лесу живут там всякие лешие, оборотни, водяные.

– Ты меня ещё заставь в домового поверить, – хмыкнула я.

– Я серьезно, – вдруг помрачнел парень, – ты вот не местная и не знаешь про ведьму и оборотней.

– Про какую ведьму? Про каких оборотней?

– Да выходит тут иногда из леса нечисть. Шастает по округе ведьма – хорошеньких девушек похищает. А оборотни в полнолуние по деревне рыскают, и кто не успел дома схорониться, пожирают. Спроси любого деревенского, он тебе с десяток историй про это расскажет. От них всех забор то вот и поставили.

– Да врешь ты всё, – рассмеялась я.

– Не веришь? Ну, и не верь, только сегодня как раз полнолуние. Пожалуйста, ночью никуда не ходи, – нахмурился Илья.

– Я по ночам итак никуда не хожу, – протянула я. В историю про оборотней я не поверила, но почему-то от его слов у меня мурашки поползли по спине. – Почему тогда… не спасает ваш забор получается, раз они выходит из леса.

– Прореха где-то. Нужно обходить всё, искать, так трусы мужики все, – сплюнул Илья.

Я стала вглядываться в густую лесную полосу, неужели и правда – там, где-то далеко прячется ведьма и оборотни?

– Да чего ты, – парень легонько толкнул меня в спину. – Шучу я. Это частокол остался от рудника. Раньше за деревней рудник был, да иссяк, а потом его и вовсе затопило.

– Ну ты и «гонщик»! Я ж чуть не поверила в твоих оборотней.

– На это и рассчитано было, – рассмеялся Илья.

Я нашла наш с Асей дом и зеленый пруд за ним. Постойте-ка! Вчера островок с березкой был посередине пруда, а сейчас с левой стороны. Или так с вышки кажется? Я поделилась с Ильей.

– А ты разве не знаешь, что такое зыбуны? – захохотал он.

– Нет, – я пожала плечами. – Я думала, просто название такое.

– Зыбуны – это плавающие островки. Их тут много. Так что будь осторожна. Ты подумаешь, что стоишь на твердом месте, а окажешься на островке. Ладно, если он просто начнет плыть, но многие проваливаются сразу же в болото. А там пиши – пропало.

– И что – не выбраться?

– Неа. Болото. Засосет враз. Лучше в лес ходите с кем-нибудь из местных.

– Ясно.

– И вот смотри – видишь яркая зелень по краю деревни?

– Ну.

– Это всё болото. Вот оно доходит до главной улицы, почти пересекает дорогу и дальше окаймляет.

– Вижу.

– Где ручей пересекает дорогу и есть граница между Зыбунами. Тут Нижние Зыбуны, они в низине. А там повыше, посуше – Верхние Зыбуны. Верхние и вовсе не ходят в Нижние. Да и что им делать у нас? У них и магазин свой, и пляж у озера более удобный, чем наш, а у нас что – ни лугов для скотины, ни леса толком – одно сплошное болото. Оно и то со временем забирает себе дома и огороды. Никто не может с этим ничего поделать. Если уж болото нацелилось на твой огород, то бросай хозяйство и переезжай. Не то уйдет под землю всё твое имущество. Видела, как в том месте из земли только крыши торчат?

– Видела. Ужас, конечно. И нет никакой возможности отвоевать? Там земли, камней привезти?

– Пытался один мужик. Кстати, брат этого Прохора. Болото пол огорода уже затопило у него. Он и камней привозил, и земли, и сосенки садил. Деревья тут же гибли. А камни под землю проваливались. Все посадки после дождя превращались в одно сплошное грязное месиво. А однажды, после очень уж сильного ливня, пошел он ночью по нужде. Ну и вместе с туалетом под землю и ушел.

– Как так? – ахнула я. – И не смог выбраться?

– Как тут выберешься? И найти его даже не смогли. Кто полезет в болото? Семья тут же, что смогли собрали и уехали. И вовремя. На следующую ночь и дом под самую крышу утоп.

– Страшно так-то, – вздохнула я. – Наш дом крайний к лесу.

– Главное, чтобы не крайний к болоту. Этот случай давно был. Лет тридцать назад. Мне мой дедушка рассказывал. С тех пор никто не сражается с болотом. Сразу же переезжают.

– Да уж, нарассказывал ты мне страшилок, я теперь не усну, – улыбнулась я.

– Просто предупредил, – не то серьезно, не то опять с шуткой ответил он. – Ну что – давай спускаться. А то время летит, а мне надо в город ещё до сумерек уехать.