Агентство 404

– Что, засуетились? – ухмыльнулся Степан, он, как опытный опер, осознавал, что иногда вместо излишней конспирации гораздо выгоднее играть в открытую, ошеломляя таким образом противника и внося в его планы сумятицу и неразбериху. Тем более когда в роли противников оказывались такие лохи, как сейчас. Степан понимал, что теперь они вынуждены будут связаться с инициатором, чтобы получить дальнейшие указания, а это время.

Запихнув Олега в уазик, Степан резко вырулил на ул. Дубенского и дал газа. На следующем светофоре он свернул направо, тут же въехал во двор старого пятиэтажного здания и припарковался за микроавтобусом, что позволяло ему, оставаясь незаметным, легко контролировать проезжую часть улицы. Он видел, как через минуту мимо пятиэтажки пронесся «Мерседес». «Ищи ветра в поле, – усмехнулся Степан, закуривая сигарету. – Лох – он и есть лох».

– Ну что, Олег, кажется, оторвались, – сказал он вслух, поворачиваясь к своему пассажиру. – Ты меня хоть узнаешь?

– Да, я вас узнал. Степан Павлович Доронин, кажется? – улыбнулся Олег Сафронов, тоже доставая сигарету.

***

Вечером, готовя себе на ужин традиционное блюдо старых холостяков, т. е. пельмени из супермаркета «Командор», Степан в который уже раз пытался сосредоточиться на сегодняшнем разговоре с Олегом. С самого начала ему показалось, что или Олег сам не совсем в курсе произошедшего, или же он что-то умышленно скрывает. Смерть Михаила Сафронова, судя по рассказу его сына, выглядела какой-то нелепой случайностью. Сорокавосьмилетний, вполне еще здоровый человек, имеющий специальную боевую подготовку, в прошлом спортсмен, имевший при себе официально разрешенное огнестрельное оружие, был убит на парковке. Основная версия следствия – ограбление. Это было бы возможным, если бы речь шла о каком-нибудь другом человеке, но не о Михаиле. Степан видел его в деле много раз и поверить, что он мог вот так банально подставиться, не мог. Тем более что произошло это даже не ночью, а вечером, на освещенной площадке возле крупного супермаркета «Планета» и ночного клуба «Пьяная вишня», где в любое время года и суток было многолюдно. И что больше всего вызывало недоумение, так это способ убийства – нож в сердце. Никогда Степан не поверит, чтобы опытного сыскаря, боевого офицера, прошедшего горячие точки, не раз бывавшего в шаге от смерти, могли вот так легко и цинично убить какие-то гопники, тем более, что как подтвердила экспертиза, он был абсолютно трезв. Нет, что-то здесь не так.

Неожиданно затарахтел дверной звонок. «Кого это там несет? Время уже 22:00», – покосился на часы Степан. В прихожую ввалился ученый сосед. Сказать, что он был навеселе, значит ничего не сказать, он был пьян в лохмотья. Но это мог определить только Степан, а так он еще выглядел ничего, и только полностью отсутствующий взгляд выдавал его принадлежность к «зомби».

– Господи, – Степан всплеснул руками, – Алексей Иванович, вы снова подшофе? Не бережете вы ни себя, ни отечественную науку. Проходите вот сюда, – и усадил Леху на стул.

– Вы меня, конечно, извините, уважаемый Степан Павлович, – начал куражиться Леха. – Я на одну минутку к вам заглянул, чтобы безотлагательно сообщить вам одну новость, которая, возможно вас заинтересует как профессионала. – Леха, говоря это Степану, продолжал упорно смотреть совсем в другую сторону.

– Алле, гараж! – Степан пощелкал пальцами, пытаясь сфокусировать внимание Лехи. – Я здесь, алле. – Наконец-то это ему удалось. – Что за новость, которая заставила вас в такой неурочный час поспешить ко мне, сэр? – Степан говорил с ним в такой же высокопарной манере, нисколько не заботясь, что тот обидеться, настолько хорошо он его знал.

– Да понимаете, Степан Павлович, около пяти часов пополудни подъезжала автомашина марки «Мерседес», в которой находились два очень неприятных типа. Так вот, они живо интересовались вашей уважаемой персоной, Степан Павлович, а меня это весьма насторожило, и я решил, что непременно должен вам это рассказать. Как вы считаете, Степан Павлович, я правильно поступил?

– Вы очень правильно поступили и, главное, вовремя, – усмехнулся Степан. – Благодарю вас, Алексей Иванович. Я вот тут поужинать собрался, так не составите ли мне компанию, Алексей Иванович? Глядишь, и я с вами соточку-другую коньячка тяпнул бы.

После ужина, отяжелевшего Леху, Степан уложил в своей спальне, а сам, захватив плед и большую подушку, перебазировался в гостиную на диван. Под какую-то приятную лирическую музыку, льющуюся из телевизора, Степан вдруг осознал, что не мог ему Олег сказать всей правды по очень простой причине – боялся он. Но почему, казалось бы, такое простое дело было засекречено, это Степану было непонятно, да и с какого перепугу им вдруг занимались федералы? Степан поглядел на часы – времени было не так уж и много. «Позвоню-ка я Семену», – решил Степан, беря в руки смартфон.

– Добрый вечер, Семен Григорьевич, узнал? – добродушно рявкнул в трубку Степан. – Не помешал? Говорить можешь?

– Привет, Степан Павлович, каким ветром? – неподдельное удивление так и слышалось по ту сторону трубки. – Ты, говорят, в отставку подался? Что так?

– Да надоело все, Семен, – пытался перейти на доверительный тон, заговорил Степан. – Да и, честно говоря, перспективы никакой, так, может, где на гражданке теплое место найду.

– Что, прямо вот так, ничего не подготовив, и ушел? – в голосе Семена проявился неподдельный сарказм и недоверие. – У тебя, наверное, давно теплое местечко подготовлено.

– Да нет, может, ты что подскажешь? Я, собственно, к тебе вот по какому вопросу. – Степан нарочито обыденным, будничным голосом спросил: – Ты, наверное, в курсе, что там с Мишкой Сафроновым произошло? Я в то время как раз в командировке был, только случайно вот узнал, но никто мне, что произошло, толком так объяснить и не может.

– Да никто тебе ничего и не будет объяснять, – помолчав, процедил Семен. – Дело засекречено. Да я толком тоже ничего не знаю, не наша тема.

Еще поболтав немного на отвлеченные темы, Степан распрощался, пообещав как-нибудь заскочить на досуге и обязательно проставиться.

Семен служил в отделе по борьбе с экономическими преступлениями и действительно ничего не знал или не хотел говорить, опасаясь последствий. Еще одной загадкой было и прямое участие в этом, казалось бы, очень простом деле самого генерала Герасимова. Казалось бы, что для него было интересного в обыкновенном грабеже, пусть даже с убийством бывшего оперативника МВД, его-то какое дело? В близких отношениях Иван Александрович Герасимов с Михаилом Сафроновым не был, иначе об этом знали бы все в управлении. Основная версия следствия – убийство, разбойное нападение, часть 2 ст. 105 УК РФ и ст. 162 УК РФ. Преступление, конечно, тяжкое, но не факт, что связано с прошлой службой Сафронова, так что участие в нем федералов вообще необязательно. Нет, что-то здесь не так. А вообще, кто сказал, что это дело на контроле федералов? Генерал? Его секретарша? Нет, надо завтра же утром съездить в прокуратуру и попытаться через своих людей прозондировать ситуацию. Степан принялся мысленно перебирать своих людей в прокуратуре и незаметно уснул.

Глава 6

Тот, кто хоть однажды бывал в прокуратуре, наверняка обратил внимание на серый непрезентабельный интерьер этого контрольно-надзирающего органа, характерный для всех подобных учреждений нашей страны. Областная прокуратура города Белоярска в этом плане не являлась исключением. Длинные коридоры трехэтажного кирпичного здания, стены которого, выкрашенные в ядовито-зеленый цвет, с ободранными дверями кабинетов и тусклыми лампочками на потолке навевали тоску и тревогу, наверное, не только на посетителей, но и на служащих.

По роду своей службы Степан очень часто бывал в этом храме закона и порядка, почти всех работников знал в лицо, многим симпатизировал, с некоторыми дружил. Он сразу прошел на третий этаж, где располагался отдел по надзору за следствием, дознанием и оперативно-разыскной деятельностью. Степан очень хорошо знал начальника отдела, старшего советника юстиции Громова Андрея Аркадьевича. Тот хоть и был на целых пять лет моложе Степана, был уже, однако, полковником, к тому же очень толковым человеком и к Степану относился очень уважительно и внимательно.

– Здравствуйте, Светочка – поздоровался Степан с секретаршей Громова. – Андрей Аркадьевич примет меня?

– Сейчас узнаю, – заулыбалась Светочка, кокетливо вздернув симпатичное личико, и, нажав клавишу селектора, пропела: – Андрей Аркадьевич, вас спрашивает подполковник Доронин Степан Павлович.

– Пусть заходит, – буркнул тот.

– Проходите, Степан Павлович, – проворковала Светочка. – Вас ждут.

– Давно не был, опять командировка? – Протянул руку Громов и указал на кресло.

– Ты меня, Андрей, извини, – замялся Степан, – я вроде как уже и не на службе.

– Не понял? – закуривая сигарету и указывая на пачку Степану, проговорил Громов. – В отпуске, что ли?

– В отставке я, Андрей, в отставке. Впрочем, у меня к тебе дело. Я много времени не займу.

– Говори, я тебя внимательно слушаю. Что стряслось?

– Ты наверняка слышал про убийство Миши Сафронова?

– Ну, разумеется, слышал, – криво усмехнулся Громов. – Более того, я тогда дежурил и выезжал на место в составе бригады.

– Что ты думаешь об этом деле? И почему ФСБ этим делом занимается?

– Кто тебе это сказал? Какое ФСБ? Обычная смерть. Криминальная? Да. Квалифицированная по ст. 105 УК РФ. А вот 162 не доказана. Я вообще склонен думать, что это обыкновенная заказуха. Он же работал в службе безопасности банка «Скала», а там сам знаешь кто командует – Гурген. Уж не знаю, или свои счеты свели, или происки конкурентов. Видимо, что-то узнал, что знать ему было не положено. В общем, дело непростое, улик почти никаких, да и опера из полиции мышей не ловят. Глухарь очередной. А ты почему интересуешься?

– Миша другом мне был. Мы вместе и в Училище, и в академии учились.

– Ты в следственном комитете Петю Буркова знаешь?

– Шапочно…

– Он дело ведет, сходи. Если что, на меня сошлись. Он парень толковый и порядочный. А я ему позвоню. – Громов взял ручку и что-то пометил в календаре. Если что, заходи, Степан. – Он протянул руку.

***

Следователь по особо важным делам следственного комитета по Белоярской области лейтенант юстиции Бурков Петр Анисимович был очень молодым человеком для такой громкой и уважаемой должности. Только в этом году Бурков получил диплом Белоярского государственного университета. Ввиду того что должность важняка была вакантна, а в комитете в основном работали одни женщины, он и был назначен на эту ответственную и сложную работу. Убийство Михаила Сергеевича Сафронова было фактически первым самостоятельным делом Петра Анисимовича, и поэтому он из кожи вон лез, стараясь как можно быстрее раскрыть его, буквально днюя и ночуя на службе. Но опера из областного УВД, понимая бесперспективность этого дела, давно уже мысленно считая его глухарем, отлынивали от поручений следователя, за глаза откровенно подшучивали и насмехались над ним. Молодость следователя и отсутствие у него опыта играли им на руку. Так что дело по тяжелейшей статье Уголовного кодекса стопорнулось и двигаться дальше только на одном голом энтузиазме молодого следака никак не хотело. Именно поэтому, а также потому что был звонок из областной прокуратуры, Бурков с надеждой и воодушевлением встретил опытного сыскаря, подполковника Доронина Степана Павловича.

– Это все? – Степан с недоумением смотрел на Буркова, держа в руках папку с уголовным делом. Для того чтобы просмотреть материалы дела, ему понадобилось не более пяти минут, поскольку часть документов носила чисто формальный характер. Кроме самого постановления о возбуждении дела, копий документов, устанавливающих личность убитого, свидетельства о смерти, заключения патологоанатома, характеристик и объяснительных записок, больше практически ничего и не было.

– Это за три месяца следствия? Вы что, не собираетесь расследовать дело об убийстве? Кто из оперативников сопровождают ваше, – Степан потряс в воздухе папкой, – дело?

– Сейчас, – Бурков засуетился. – Я еще человек новый, всех по фамилиям не помню. – Он лихорадочно листал настольный календарь. – А, вот, Мишин и Брюханов из УВД.

– И когда вы их последний раз видели? – Степан начинал злиться.

– Давно. Они говорят, что у них в разработке много дел и им некогда.

– Каких дел? Это ст. 105 УК РФ, особо тяжкое преступление. Какие разработки? Да они просто дурят тебя как лоха.

Целых два часа Степан провел в кабинете Буркова. Их беседа скорее напоминала допрос, причем в роли допрашиваемого находился сам следователь. К обеду в деле уже появился грамотно составленный план следственных действий и несколько поручений для оперативно-разыскных мероприятий. Довольный Петр Анисимович, радостно улыбаясь, пригласил Степана отобедать в кафе напротив с дурацким названием «Эсквайр».

– Какой умник такое название этой кафешке дал? – хохотнул Бурков, углубляясь в меню.

– Ну, кто название дал, не так уж сложно узнать, – заметил Степан. – Наверняка человек он малограмотный, а вот название такое ему, видимо, понравилось. Меня больше удивляет, какой умник в администрации города это название зарегистрировал за этим кафе. Видимо, такой же грамотей, вот в чем печаль.

При расставании Степан посоветовал Петру Анисимовичу не распространяться об их знакомстве, напомнил о его процессуальной независимости и самостоятельности. Он не обязан давать отчет о своих действиях никому, кроме прокурора и суда, а на всяких там генералов МВД посоветовал вообще класть сам знает что. На том и расстались, договорившись обо всех нюансах, возникающих в ходе расследования, сообщать Степану незамедлительно.

По дороге домой Степан заехал в «Командор». Ему нравилось бродить по огромному залу торгового центра, выбирая продукты.

«Скоро лафа закончится, – думал он, автоматически кидая в телегу все, что привлекало его внимание. – На пенсию не разгуляешься, надо все-таки подумать о постпенсионной карьере», – усмехнулся Степан, укладывая две бутылки «Хеннесси» в тележку.

Возле подъезда на лавочке Степана поджидал Алексей Иванович, изрядно помятый и абсолютно несчастный.

– Леша, у тебя когда отпуск-то кончится? Сопьешься ведь к чертям собачьим, кто науку-то двигать будет?

– Через неделю и закончится, – промямлил тот. – Я чего тебя жду-то? Тут опять «Мерседес» крутился, и все те же фигуранты. Тебя пасут.

– Боже праведный! Алексей Иванович, что за лексикон? Срочно бросай пить. «Фигуранты». Ну, ладно, это словечко ты мог от меня услышать, но вот «пасут» – это явно блатной жаргон. Как ты после отпуска в институте своем на ученом совете общаться будешь? – засмеялся Степан, дружески обнимая профессора за плечи. – Пойдем, Леша, треснем по соточке.

– Заметьте – не я это предложил, – хохотнул радостно Алексей Иванович.

За наспех приготовленным ужином, после второй или третьей рюмки, Степан, сам не зная зачем, поведал своему приятелю о своих проблемах. О том, как вот нюхом своим оперским чует, что в деле Сафронова что-то не так, а сделать ничего не может. Нет у него больше полномочий, позволяющих проводить оперативно-разыскные мероприятия и следственные действия. Никто на его вопросы отвечать не собирается, не имеет он права и улики собирать, и экспертизы устраивать. Если только как-то нелегально, но за это можно и под статью попасть.

– А ты, Степа, частным детективом зарегистрируйся, и у тебя пусть не такие обширные, как раньше, но права будут. А уж как этими правами пользоваться, ты сам сообразишь, как говорится, не мне тебя учить. Опять же под эту марку тебе и на «волыну» разрешение выдадут.

– А что? Это идея. Светлая у тебя все-таки голова, Алексей Иванович.

– А то! Опыт – его же не пропьешь. Обращайтесь, если что, – и с наслаждением опрокинул рюмочку французского коньячка.

Глава 7

Почти два дня ухряпал Степан на регистрацию себя индивидуальным предпринимателем со статусом детектива. Причем, если бы не старые связи Степана, и за две недели зарегистрироваться бы не удалось. Узаконенный род деятельности давал ему возможность заниматься сыском, сбором информации, ведением наблюдения с применением фото- и видеофиксации. Все это, впрочем, позволялось делать только в рамках закона, очень серьезно ограничивавшего его действия, так как с самого начала вид деятельности именовался «частным» и не мог нарушать законные права других граждан. Естественно, как бывший оперативник, Степан имел больше возможностей для получения различного рода информации из источников, недоступных простым гражданам, чем и собирался воспользоваться в своей деятельности. Пока что он всерьез не помышлял о профессиональной сыскной работе, собираясь воспользоваться этим статусом лишь в расследовании убийства Миши Сафронова. При наличии официального договора с потерпевшей стороной он мог бы вполне легально вести расследование, естественно, в рамках закона. Учитывая опыт Степана и его связи в правоохранительных структурах, этого было для него достаточно. Единственное, чего ему сейчас не хватало, так это как раз этого самого договора с потерпевшим на ведение разыскной деятельности. С этой целью Степан и собирался встретиться еще раз с сыном Сафронова Олегом.

Олег ответил моментально, как будто специально сидел у телефона в ожидании звонка. Договорились встретиться в кафе «Сопка», расположенном вдали от центральной части города, почти на окраине, совсем недалеко от дома Олега.

Степан на встречу приехал примерно на двадцать минут раньше условленного времени. Он всегда так делал, чтобы заранее осмотреться, оценить ситуацию, наметить пути отхода, понаблюдать за своим визави. Этому его научила и оперативно-разыскная работа, и частые служебные командировки на Кавказ, в общем, опыт. Такие люди, как Степан, всегда приходят первыми, они никогда не сядут спиной к входной двери и не снимут пиджак, даже если будет очень жарко, заранее проверят наличие запасного выхода и расположение туалетов – опыт, одним словом.

Сидя у окна, Степан видел, как от автобусной остановки шел Олег. Как следом за ним на парковке появился все тот же «Мерседес», из которого вышел вчерашний таинственный незнакомец, неумело играющий роль Штирлица. Проходя мимо окон кафешки, Штирлиц мимоходом мазанул взглядом и чуть не присел, встретившись глазами с иронично улыбающимся Степаном. Он, конечно же, узнал его и теперь соображал, что ему делать: то ли последовать за Олегом и нахально делать вид, что шпионит, понимая, что он раскрыт, то ли повернуться и уехать восвояси докладывать о провале операции. Он или был совсем тупой, или боялся признаться своему шефу в провале, но выбрал первый вариант. Красный и злой, появился в зале и сел за стол почти у самых дверей. Степан обернулся на припаркованный «Мерседес», из него вышел водитель генерала и тоже направился к входным дверям. Степан ухмыльнулся – не хватало только самого генерала, а так уже все в сборе.

– Здравствуйте, Степан Павлович, – вежливо, но без улыбки поздоровался Олег, усаживаясь напротив Степана. – Вам что-то уже стало известно?

– Боюсь, Олег Михайлович, что это вам что-то известно, что вы или забыли, или не захотели мне сообщить, – глядя ему в глаза, медленно процедил Степан. – Видимо, вы мне не доверяете, и я бы хотел знать почему. И мне на ум приходит только одно: вы боитесь? А почему? Тут можно предположить два варианта. Вы знаете, кто замешан в убийстве вашего отца, но вам по каким-то обстоятельствам невыгодно раскрытие этого дела. Второй вариант – вы не знаете ничего конкретного, но у вас есть основания предполагать, кто замешан в этом деле, и вас или запугали, или уговорили мне не доверять. В любом из мною перечисленных случаев вы не можете быть мне полезным, так как заключить договор со мной как с частным детективом вы, вероятно, не захотите. Это, однако, не означает, что я не смогу заниматься расследованием этого убийства. Есть люди, которые по закону имеют право такой договор со мной заключить и без вас. А я вам гарантирую, что приложу все усилия, чтобы раскрыть это убийство, вот только вы уже будете изначально находиться в неудобном положении. Так что подумайте. – Степан встал и, не прощаясь, быстрым шагом пошел к выходу. На крыльце он чуть лоб в лоб не столкнулся с водителем генерала Герасимова, тот едва успел демонстративно отвернуться.

– Сам-то Иван Александрович не в машине ли сидит? – захохотал Степан и помахал ему рукой. – Непременно привет ему передайте.

– Стойте, стойте, да подождите же вы, наконец, – сзади его догонял Олег.

Степан остановился, сделав недовольную физиономию – ну что там еще у вас?

– Я хочу с вами поговорить. Вы правы, я не все вам рассказал, – тараторил Олег, без спроса залезая на переднее сиденье уазика.

– Слушаю вас, Олег Михайлович, – официальным тоном начал Степан, закуривая сигарету и поворачивая ключ зажигания. – Мы сейчас немного отъедем, чтобы «топтунам» глаза не мозолить.

– Кому? – Олег удивленно глянул на Степана.

– Ты что, не заметил, что за нами следят? – криво усмехнулся Степан. – Вон, «Мерседес» видишь?

– Ну, вижу, – недоумевал Олег. – «Мерин» как «мерин», и что?

– Этот «мерин» и вчера за нами ездил. Что, не узнаешь?

– А кто это?

– Это люди генерала Герасимова. И это все, что я знаю, но факт остается фактом: он за мной осуществляет негласный надзор. – Степан поглядел на ошеломленного Олега. – Следит он за мной, короче.

– А почему?

– Да потому что я стал проявлять интерес к делу твоего отца. А им, как я понял, это не нравится. Ну, давай, рассказывай, только не ври и не скрывай ничего. Говори все как есть, я постараюсь разобраться. – Степан изобразил на своем лице признаки внимания и крайнего интереса.

– Я правда почти ничего не знаю о работе своего отца. – Олег нервно закурил сигарету. – Мы давно уже не были с ним близки, – промямлил он, поймав внимательный взгляд Степана. – Вы ведь, наверное, в курсе, что я воспитывался в семье дедушки и бабушки в Петербурге.

– Наслышан, – кивнул Степан, тоже закуривая.

– Я совсем недавно приехал в вашу область, – продолжал Олег, – но контакт с отцом мне так и не удалось установить. Я знал, что он работает в службе безопасности банка «Скала». Знал, какие люди руководят этим банком. Одним словом, мне не нравилась его работа. Он это знал. И на этой почве у нас и были разногласия. Я и сейчас считаю, что отца убили в результате какого-то конфликта, возникшего в сфере его профессиональной деятельности, – Олег глянул на Степана, – вернее, деятельности этого банка, – поправился он.

– Почему вы так считаете?

– Отец последнее время был какой-то нервный, злой. По всему было видно, что это связано с работой. Дела семейные его уже давно не интересовали. Деньги тоже. Любовницы у него наверняка не было. Был, правда, один приятель, очень пожилой человек, я его видел-то всего один раз, и то мельком. Они с ним на рыбалку в основном вместе ездили. Может, с ним отец и был более откровенным, чем со мной? Не знаю.

– Кто такой? – оживился Степан. – Подробней можно?

– Кто-то из ваших, или из военных. Звали его Федор Семенович Дроздов, то ли Скворцов, а может, и Куликов, не помню, птичья какая-то фамилия. Он живет или на даче, или в деревне, где-то по южному направлению вроде.

– А где вы его, говорите, мельком видели?

– Я однажды возвращался из Чудногорска на машине и увидел, как на АЗС заправляется отец, ну и подъехал. Отец как раз был с ним. Он меня, правда, ему не представил, но что в машине отца сидел Федор Семенович, это точно, так как он несколько раз обращался к нему и именно так его называл. Лет ему, наверное, далеко за семьдесят. Волосы и небольшая бородка седые, лицо красное, обветренное. Из чего я сделал вывод, что, скорее всего, он живет в сельской местности. Лицо волевое, я бы сказал, суровое. Голос хорошо поставленный, командный. Вот и все, что я могу о нем сказать. Если встречу, узнаю наверняка. Я потом посмотрел – поехали они в сторону Чудногорска.

– Вы что заканчивали? – спросил Степан. – Уж очень вы его профессионально обрисовали.

– Я художник. Хотя образование у меня техническое. По настоянию деда пришлось закончить политехнический институт, хотя я думаю, что мне это в жизни совсем не пригодится. Не мое это.

– Как знать, – промычал Степан, задумчиво глядя в окно.

Целых два часа проговорили Степан с Олегом. Как он ожидал, ничего хоть сколь-нибудь проливающего свет на убийство он, конечно же, не узнал. Да и что мог знать Олег, который и раньше-то никогда жизнью своего отца не интересовался, а теперь, после того как переехал в Белоярск, и вовсе жил отдельно от родителей, очень редко посещая их? По крупицам собранной информации Степан, однако, уже знал, что Михаил работал начальником охраны банка «Скала», которым единолично владел местный авторитет Гурген. Вором в законе Гурген не был, но авторитет имел очень значительный, впрочем, как и апломб. Кроме службы безопасности банка, у Гургена была еще одна силовая структура – ЧОП «Шторм». И если банк охраняли почти сплошь ментовские отставники, то в «Шторме», наоборот, преобладали полублатные спортсмены, многие из которых к тому же даже уже зону топтали. Да и руководил ими хоть и бывший мент, но оборотень тот еще. С позором изгнанный из органов опер. Как говорили, за превышение полномочий и по подозрению во взяточничестве, правда, недоказанном. Высокий, жилистый и наглый негодяй с погонялом Дрын Что в общем-то, соответствовало как внешнему его образу, так и интеллектуальному содержанию. Дрын был крайне опасен и непредсказуем, но вряд ли сфера деятельности службы безопасности банка могла пересекаться с деятельностью «Шторма», который и был создан для выполнения особых заданий самого Гургена.