Начало. Когда в Поднебесной узнали…

– И я, – неожиданно Ловкость оказался рядом с Радостью, статичный и неподвижный в немой решительности

Радость ликовала, торжествовала. Завтра она сможет доказать всем остальным ангелам, что надежда еще не умерла, что она еще осталась в сердцах немногих, все еще теплится и может разгореться ярким пламенем, стоит только захотеть.

– Спасибо, Умиление, и тебе, Ловкость, – она повернулась в сторону ангела, – завтра мы подарим всему человечеству рассвет и новый день, полный жизни

– Да, да, – отмахнулась Умиление и поднялась в воздух, – посмотрим, кто окажется прав в итоге, и что из этого выйдет.

Ловкость молчаливо кивнул и последовал за своей половинкой. Они вместе растворились среди косматого тумана, оставив после себя слабый сладкий аромат, совершенно одинаковый.

Теперь Радость была спокойна. Она приведет завтра соратников, и более того, ни одного, а двух. Это должно подействовать если ни на ангелов, то на НЕГО.

Хлопок за трибуной заставил Радость вздрогнуть от неожиданности. Она осторожно обошла ее, вдыхая легкое сладковатое амбре, отличающееся от аромата Умиления и Ловкости более терпкими нотками. Перед глазами Радости возникли два ангела Души и Тела. Они приближались бок обок и приветливо улыбались ей. Она почувствовала, как сердце защемило от теплых чувств. К ней двигались ее старые друзья. ОН создал этих ангелов в одно время с Радостью и Силой, и они были единственные, кто остался в живых из тысяч других.

– Сострадание, Выносливость! – воскликнула Радость, не веря своему счастью. Ее губы тронула лучистая улыбка, и она даже на несколько секунд расправила крылья за спиной, правда тут же сложив их обратно.

Ангелы подошли ближе, и Радость с изумлением отметила, как сильно они изменились. Нет, годы были не властны над их внешностью, а вот глаза. В них плескалась мудрость не одного цикла жизни, печаль серой тенью опустилась на вымученные улыбки, грустные лица.

Первым заговорил Выносливость. Радость заметила, что даже спустя годы он все еще остается главным в их паре

– Здравствуй, Радость. Мы уже не надеялись увидеть тебя снова. Для нас это стало неожиданностью

– Признаться честно, для меня тоже, – улыбнулась Радость

– Мы долго думали над твоими словами сегодня, и Сострадание убедила меня поддержать тебя

– Значит, ты тоже был согласен со всеми остальными? Как? Выносливость? Это же не про тебя? Как ты?.. – Радость не могла подобрать слов, разочарование обрело почти материальный облик и теперь давило на нее всей своей массой

– Не спеши судить его, Радость, – вступилась на защиту своей половинки Сострадание, – ты не знаешь, через что нам пришлось пройти.

Выносливость продолжил за нее

– Последний наш объект погиб еще совсем подростком.

Радость ужаснулась, представляя, какую боль испытывали ангелы-хранители

– Ему было шестнадцать, совсем еще дитя. Он решил, что никому не нужен в этой жизни и решил покончить с собой.

Вот почему они были такими подавленными. Радость как никто другой знала, что такое самоубийство. Она столкнулась с ним лицом к лицу. Их с Силой последний цикл жизни оборвался именно так, именно так погиб ее половинка. Рэйчал, так звали крошку, которую им доверили оберегать. Радость словно вернулась в прошлое.

Одинокий дом на пустыре, окруженный высокой живой изгородью. Проливной дождь не прекращается с самого утра. Десятилетняя девочка, рыжеволосое чудо, усыпанное веснушками, одиноко сидит на самом верху лестницы и дожидается родителей, спешащих домой из города. Они не часто оставляли Рейчал одну, но обстоятельства вынуди их отлучиться. Радость и Сила сидят позади девочки. Они болтают о своем, не прислушиваясь к мыслям своего объекта. Кажется, Сила говорит, что неплохо бы поставить личный рекорд цикла жизни. Он желает Рейчал вырасти большой и сильной, и обещает помочь ей в этом. Девочка скучает, накручивает прядь волос на палец и то и дело поглядывает на часы, висящие над дверью. Ослепительная вспышка молнии озаряет холл ярким светом и Рейчал вздрагивает. Она встает и направляется по лестнице на третий этаж, в свою комнату. Сила провожает ее взглядом. Радость делает попытку пойти за девочкой, но он останавливает ее

– Малышка решила сделать сюрприз родителям. Она готовит что-то особенное, такое, из-за чего родителям больше не захочется уезжать.

– Тебе не интересно? Пойдем, посмотрим? – предлагает Радость, но Сила качает головой

– Нет, ты знаешь, я не слишком люблю этот возраст объектов, пускай придается своим детским забавам

Радость покорно опускается на ступеньку. Она подпирает подбородок руками и любуется совершенными чертами лица Силы. Ямочки на щеках, волевой подбородок, голубые глаза, какие-то особые, и Радость не может объяснить чем. Она восхищается Силой и благодарит ЕГО за то, что ТОТ подарил ей такую половинку, такого верного друга, товарища, опору. Сила думает о чем-то своем, безмятежном, но неожиданно, вскакивает на ноги и испуганно смотрит на Радость. В глазах, которыми Радость любовалась секунду назад, плещется страх, сменяющийся ужасом. Радость не понимает, чем вызвана такая разительная перемена в поведении Силы и только тут обращает внимание на мысли Рейчал, которые она до этого блокировала и оставляла без внимания. «Если я напугаю их, то они больше никогда не оставят меня одну». Сила срывается с места и спешит наверх в комнату девочки. Он летит со скоростью света, просачивается сквозь стены и Радость едва поспевает за ним. А в голове у нее крутится одна и та же мысль «Мы опоздали», «Мы опоздали».

Радость преодолевает последнюю дверь, за которой находится детская комната. Сила уже там и Радость чуть не врезается в него, едва успев остановиться. Сила замер на пороге, не двигаясь с места. Из-за его спины Радость видит весь ужас произошедшего. Она закрывает рот, из которого просится наружу дикий крик.

Посреди комнаты валяется высокий детский стульчик, на который раньше всегда сажали крошку Рейчал. К длинному абажуру люстры привязана шелковая лента, а в петле борется со смертью рыжеволосая малышка. Радость с Силой ничего не может сделать, они стоят и смотрят, как по их вине случилось непоправимое. Если бы они не проигнорировали мысли Рейчал, то смогли бы предотвратить такой нелепый исход. Сила сковал бы болью мышцы девочки, заставил бы ее лежать на одном месте и ждать помощи, а Радость смогла бы внушить, что идея с таким «сюрпризом» – чудовищная глупость. Для этого и существуют ангелы-хранители, чтобы наставлять людей на путь истинный, чтобы оберегать их от самих себя, посылать луч света во мраке безнадежности. Теперь они вынуждены просто стоять и смотреть, как жизнь Рейчал уходит из крошечных ручек и ножек. Она больше не борется, а безвольно висит на собственной ленте для волос. Неустойчивый стул выскользнул из-под ног ребенка, оборвав жизнь, не успевшую начаться. Сила медленно сползает на пол и Радость понимает, что потрясения на этот день не закончены. Крошка Рейчал – самоубийца, как бы жестоко и грубо это не звучало. Она принесла в жертву собственное тело, а значит Сила, ангел-хранитель, отвечающий за него, погибал вместе с ним.

Радость остекленевшими глазами смотрит на Силу, скрючившегося в болезненной судороге на ковре. Он задыхается в муках, так же, как и Рейчал минуту до этого. Жизнь покидает и его, так же, как покинула его объект. Радость не понимает, как помочь своей половинке, хотя в глубине души осознает, что это уже невозможно. Сила корчится в агонии, стиснув зубы, но, ни проронит, ни единого возгласа. Радость падает на колени, чувствуя как горячие слезы потоком струятся по щекам. Ангелы не плачут! Распространенное заблуждение. Ангелы умирает в своем горе, и вновь возрождаются в сменившей его безысходности. Сила в последний раз заглядывает в глаза Радости. Его посиневшие губы едва шевелятся, и она наклоняется ниже, чтобы расслышать последние слова, выдавленные с таким трудом

– Прости, Радость, – он кашляет и едва слышно продолжает, – не… получилось рекорда

Радость больше не сдерживается. Она кричит изо всех сил, во весь опор своих легких, в которых и так не осталось кислорода от безудержных рыданий. Даже в последнюю секунду жизни Сила не изменил своей привычке шутить. Он начинает таить на глазах у Радости. Миллионы сияющих частиц кружатся на том месте, где некогда были светлые волосы, губы… глаза. Сила исчез, растворился, оставив Радость наедине с безжизненным объектом.

Радость затрясла головой, отгоняя тягостные мысли. Образы прошлого не беспокоили ее уже давно, а сейчас с появлением старых друзей вспыли прежними яркими красками. Ангелы никогда не испытывают низших чувств – ненависть, злость, зависть, но сейчас она все-таки завидовала Состраданию. Ее половинка был с ней, дополнял, оберегал свою спутницу жизни. И тут Радость неожиданно замерла, удивленно обводя взглядом Выносливость и Сострадание

– Как такое возможно? Выносливость, ты же сказал, что ваш объект погиб из-за самоубийства? Как же тогда ты остался жив?

Сострадание содрогнулась, явно не желая возвращаться к этой теме. Она прикусила губу, подвинувшись поближе к Выносливости.

– Я уже попрощалась с ним, – ее рука дернулась, словно Сострадание вдруг захотела дотронуться до своей половинки, – но люди непредсказуемы

– Парнишку забил насмерть его же отчим, – повисла гнетущая тишина. В эту минуту скорби даже облака перестали клубиться, замерев в бессловесном сочувствии

– Мне жаль, – наконец, тихо прошептала Радость, отчасти, понимая, почему Выносливость пошел против человечества, – но ты жив, а это самое главное

– Я да, но погибла еще совсем юный ангел Души – Терпение. Отчим нашего объекта был ее первым циклом жизни, – печально добавил Выносливость

Радость задохнулась возмущением. Как часто стали погибать ангелы! Даже в жестокие и кровавые годы мировых войн, когда человеческие жертвы достигали миллионов, ангелы уходили не в таких количествах. Радость застала это время. Она прекрасно помнила, как по воле главнокомандующих сотни невинных душ брали в руки оружие и шли в атаку на таких же как и они марионеток, подчиняющихся чьей-то глупой прихоти. В это тяжелое как для людей, так и для ангелов время Высь потеряла огромное количество своих детей. Ангелы Души, умирающие, когда человек собственноручно убивал другого, больше никогда не могли вернуться домой, к НЕМУ. Их половинки, ангелы Тела терялись в Неизвестности, увековечив свои не излитые страдания в звуках ветра. Иногда, находясь на Горе, которая примыкала своими границами к входу в Неизвестность, можно было услышать горестные всхлипы и страдальческие завывания этих одиноких душ. Радости на миг показалось, что сейчас тоже кто-то гулко стонал, но быть может, это ее сердце отзывалось на боль друзей, сопереживая вместе с ними. Радость никогда не видела Терпение в лицо, но почему-то отчетливо представляла себе миниатюрного светлолицего ангела, с длинными шелковыми волосами. Ей захотелось кричать и топать ногами, споря с несправедливостью ЕГО воли. Почему ОН не хотел защитить своих детей? Почему не мог даровать им защиту?

– Я не понимаю, почему ты защищаешь их, Радость, – Выносливость перебил ее бессвязный поток мыслей, – в людях не осталось ничего святого. Они даже к НЕМУ относятся как к чему-то обыденному. Они забывают молиться, забывают благодарить ЕГО, и забывают, для чего созданы их храмы. Для чего ты встаешь на их защиту?

Радость угрюмо вздохнула

– Не все такие

– И это главная причина? – Сострадание подала голос из-за широких крыльев Выносливости

– Да. К тому же, я уверена, Сила был бы против…

– Твоя половинка… – в голосе Выносливости слышалась горечь, страдание. Он тоже помнил друга, и для него смерть Силы оказалась тяжелым ударом

– Я простила свой объект за то, что она отняла его у меня. Это был всего лишь маленький ребенок, который не осознавал, что делает. И к тому же, если мы будем злиться, то кто же тогда останется на стороне добра? – Радость хотела верить в искренность своих слов, убеждала себя, что давно отпустила обиду на Рейчал, но сердце упорно учащало ритм в опровержение этому.

– Кстати о добре. Половинка Терпения, – Выносливость скривился в приступе отвращения, – Неукротимость…

– 1003, – перебила его Сострадание и Радость вскрикнула, осознав, что сейчас поведали ей друзья.

– Но почему он не ушел в Неизвестность? Почему он выбрал сторону Тьмы?

Выносливость небрежно пожал плечами

– Я не знаю всего, но говорят, что он не хотел умирать. Он решил отомстить за смерть своей половинки. Однако мстить стал не своему объекту – отчиму, а ангелам, которые поручились за его пасынка

– Он навредил вам? – ужаснулась Радость

Сострадание спокойно покачала головой

– Нет, не успел. 1003 уже обнажил меч, как появился ОН. ОН предвидел планы Неукротимости и остановил его. Суд даже не созывали. ОН на месте лишил его крыльев, выгнал за ворота и приказал больше никогда не преступать границ Выси. Во Тьме стало на одного падшего ангела больше

– Теперь его имя просто 1003. По-моему, худшей участи нельзя придумать. Заклеймить себя на всю жизнь меткой позора и презрения. Наверное, я бы не смог жить, лишившись имени, не смог бы вечно обитать в непроглядном мраке, отравлять мир своим существованием, сея вокруг себя раздор, распространяя тлетворность, – Выносливость запальчиво хлопнул крыльями, выражая тем самым свое одобрение ЕГО решению.

– Потерять половинку. Наверное, я бы смогла понять Неукротимость

– Радость, опасайся таких слов. Ты знаешь, что ОН повсюду. Ты не боишься? – Сострадание воровато оглянулась вокруг, но Радость гордо вскинула подбородок

– ОН знает все, в том числе и то, о чем думает каждый из нас. Скрывать истинные убеждения намного хуже, чем открыто высказывать их. К тому же, сомневаюсь, что ОН осуждает меня, зная, как тяжело я переживаю утрату своей половинки

– Быть может, ОН подберет тебе подходящего ангела? Или создаст нового?

Радость передернуло от одной мысли такого исхода. Отпустить Силу, было выше ее, а заменить воспоминания о его присутствии на новою половинку, граничило с предательством.

– Я не хочу ничего слышать, тем более от вас. Сила был и вашим другом тоже, как у вас поворачивается язык говорить подобное?

– Мы лишь хотим помочь… – неожиданно Сострадание осеклась и примирительно улыбнувшись, сказала:

– В любом случае, мы очень рады снова видеть тебя, счастливы, что с тобой все хорошо… ведь, быть честным, мы думали, что тебя уже нет в живых.

Радость выдавила сухую улыбку

– Я сама порой так думала и едва нашла в себе силы вернуться обратно. Но, я бы хотела услышать ваше решение. Согласны ли вы помочь мне?

Выносливость призадумался на долю секунды, и словно нехотя выдавил

– Наверное. Хотя, Радость, я скорее восхищен твоей идеей, воодушевлен решительностью и убеждением, что человечество не обречено, а не тем, что я готов сложить крылья ради их спасения. Я сделаю то, что ты от меня просишь, но лишь ради тебя, не более. И говорю сейчас это, чтобы ты не упрекала меня, когда моя вера будет поколеблена или равнодушие заденет твои чувства.

Радость напряженно слушала. Конечно, она радовалась новым союзникам, но сожаление о том, что они не единомышленники омрачало настроение.

– Тем не менее, я благодарна, что ты решился.

Сострадание, до того момента тихо стоявшая в сторонке, подала робкий голос

– Значит, с этого момента мы отстаиваем интересы людей? Мы у них в услужение? Незавидная перспектива, если учитывать, какого они о нас мнения…

– Это не имеет значения, Сострадание. Они слабы, беспомощны и просто нуждаются в наставнике.

Сострадание недоверчиво смерила подругу взглядом, будто оценивая, в здравом ли уме та находится

– Хорошо, но мне все равно остается не понятно, что от нас требуется. Летать в небе и записывать в блокнот, кто, сколько хороших поступков сделал?

Радость и сама не слишком хорошо понимала, что ей придется делать на земле. Не могло все быть так просто, как выразилась Сострадание. ОН и сам прекрасно видел все доброе и чистое. Это не может укрыться от ЕГО взора. Суть была далеко не в этом и Радость надеялась, что завтра он даст ответы на все ее вопросы.

– Сострадание, я пока сама знаю не больше вашего. Завтра ОН все скажет, и надеюсь, мы справимся со всеми трудностями. Удача с первых секунд на нашей стороне, и ОН сам не хочет, чтобы люди канули в небытие. Разве допустил бы ОН бунт, если бы не желал этого?

Ангелы переглянулись. Об этом они не думали и, наконец, сдались под тяжестью аргументов.

– Хорошо, завтра, на рассвете, когда прозвучит Великий горн, мы явимся на Гору и засвидетельствуем свою преданность твоим убеждением.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – начиная исчезать, прошептал Выносливость.

В глазах ангела Радость прочла обреченность затеи и ни капли веры в задуманное. Чтож, если ей предстояло в одиночку бороться за миллиарды неповинных человеческих душ, что стоит сломить пару ангельских.

Когда друзья полностью растворились в кучевых облаках, Радость смогла, наконец, вздохнуть спокойно и легко. Откуда-то издали ветер донес сдавленный стон. Радость вздрогнула всем телом и обернулась на звук. Там, где в самых потаенных уголках грозовых туч прятался вход в Неизвестность, сверкнула молния, тихая, робкая, без грома, без недовольства. Ветер не прекращал завывать с неистовой яростью. Неужели души скорбящих ангелов не одобряли помыслов своей сестры. В это Радость не верила. Она отмахнулась от порывов ветра и облака поспешили заслонить ее от первых дождевых капель.

– Я не верю. Не могу поверить, что вы не одобряете меня, – едва слышно прошептала она, в ответ на очередной душераздирающий стон со стороны Неизвестности, – вы не нашли в себе силы справиться со своим горем, вы просто воплощение слабости, добровольно обрекшие себя на вечные терзания… я не такая. Я буду сражаться до последнего вздоха, я истинная дочь своего ОТЦА.

Оглушительный раскат грома сотряс Гору и облака теснее прижались к Радости, защищая ее от усилившегося дождя.

– Я не боюсь, – Радость смело взглянула в Неизвестность, – ты просто прошлое, которое я смогла обмануть. Можешь сколько угодно тянуть ко мне свои щупальца, не дождешься!

****

Время в Выси порой живет своей жизнью. Оно, то медленно течет, подобно патоке обволакивая пространство, то несется галопом вперед, опасаясь куда-то опоздать. Доселе торжественный Горн, сегодня для Радости трубил печально и предостерегающе. Радость прибыла на Гору одна из первых, наблюдая как то тут, то там появляются все новые и новые ангелы, почти все как один, юные и неопытные. Изредка среди них мелькали знакомые лица, кого Радость знала с момента своего создания. Таких осталось немного. ОН появился как всегда неожиданно, из неоткуда, смерил суровым взглядом всех ангелов, и, удостоверившись, что никто не отсутствует, заговорил.

– Здравствуйте, Дети мои. Я рад, что вопреки вашему всеобщему нежеланию снова возвращаться к этому вопросу, вы все-таки здесь. Это значит, вы все еще смиренны, все еще чутки и справедливы. Как я и обещал вчера, у Радости, Сопутствующей Каждому Деянию было время до утра, чтобы собрать единомышленников, готовых вступиться за людей и попытаться доказать, что они заслуживают право на жизнь.

ОН обратился к Радости.

– Скажи, сумела ли ты привести их?

– Да! – вокруг послышались возмущенные голоса и возгласы протеста

– Тишина, я никому не давал слова! Чтож, Радость Сопутствующая Каждому Деянию, представь их нам. Пускай, они лично выскажут свое согласие.

На миг Радость испугалась. Толпа оставалась неподвижна и Радость решила, что никто уже не выйдет ее поддержать. Однако вскоре первые ряды оживились и к Горе, гордо вскинув подбородки, вышли два ангела в обрамлении яркого света. Тут же к ним присоединилось еще два, неуверенно потупив глаза вниз. Радость заметила, как улыбка тронула ЕГО губы и лучик надежды затеплился где-то внутри ангела.

– Не бойтесь, Дети мои. Смелее выходите вперед и представьтесь нам.

Первым вышел Выносливость, после длительного перечисления своих регалий, присягнувший в верности Выси.

– Скажи, сын мой, – ОН задумчиво теребил седеющую бороду, – ты разделяешь взгляды нашей Радости или нет?

– Нет.

По рядам собравшихся прокатилась волна изумления, но Радость непоколебимо выдержала сотню недовольных взглядов.

– Тогда почему же ты согласился следовать за ней?

– Потому что, каждый имеет право не только на ошибку, но и на шанс исправить ее. Я буду следовать за Радостью, потому что ее вера поможет уверовать и мне.

– Мне нравится твоя искренность и честность, Выносливость. Спасибо, а теперь я хочу послушать твою половинку. Сострадание?

Ангел незамедлительно вышла вперед и уважительно поклонилась.

– Приветствую тебя, дочь моя. Я хочу слышать, разделяешь ли ты взгляды Радости и считаешь ли, что человечество не обречено?

– Нет. Я не разделяю взглядов Радости, но готова дать ей возможность переубедить меня.

– Для чего?

– Для того чтобы доказать истинное предназначение ангела-хранителя. Окунаясь во мрак, мы рискуем никогда не найти выхода оттуда. Уничтожение целого народа куда более страшный грех, чем нам всем кажется.

Радость чувствовала как все больше недовольствует толпа, а ОН продолжал.

– Хорошо, мы выслушали более мудрых и зрелых ангелов, но я вижу среди вас также совсем еще юных созданий. Я помню вас, Умиление и Ловкость, помню, как восхищался, вашим удивительно сбалансированным тандемом. Ну да ладно, мы ведь собрались не для дифирамбов. Я хочу выслушать и вас.

Ловкость сделал шаг вперед

– Я отвечу и за свою половинку. Мы новосозданные ангелы и не прошли ни одного цикла жизни на земле. Поэтому, мы считаем, что не вправе осуждать тех, с кем еще никогда не встречались лицом к лицу.

– Вы мыслите мудро не по годам, и это еще раз доказывает, что я не ошибся в вашей паре. Какой же вывод сделать из этого?

ОН повернулся к Радости и сочувственно положил огромную ладонь ей на плечо.

– Радость, я бы и рад встать на твою сторону, но ты видишь, что передо мной еще полтора миллиона моих детей, которые тоже требует справедливости. Многие из них потеряли смысл своей жизни из-за людей.

Радость ахнула

– Значит, все это было напрасно? Все уже и так давно решено, да? Для чего тогда этот бутафорский суд, поиск соратников?

ОН нахмурил брови, выражая тем самым яркое недовольство.

– Никогда меня еще не обвиняли собственные дети… Чтож, сам виноват… но я хочу сказать, что услышал тебя, Радость. Я не могу игнорировать твои мольбы, поэтому, я удовлетворю желания всех.

На этот раз толпа взорвалась криками и возгласами.

– Это неправильно!

– Что за вздор!

– Что значит пятерка бунтарей против системы!

– Недопустимо!

– Как можно удовлетворить всех сразу?

На Гору обрушился оглушительный раскат грома, и словно по веянию волшебной палочки все голоса стихли.

– Я давал кому-то слово?! Кто вам дал право обсуждать мои решения? – ОН был вне себя от злости, – Я сказал, что пойду навстречу всем, потому что люблю, хотя вы последнее время этого вовсе не заслуживаете! Я даю Радости и ее единомышленникам ровно тридцать дней, чтобы она сумела доказать состоятельность людей! Я даю ей возможность показать всем нам, что там, где людская душа тронута червоточиной злобы и порока все еще есть надежда и шанс на спасение. Я хочу, чтобы Радость убедила нас, что каждый человек сам в ответе за свою судьбу, что он сам способен ее переписать. Для этого, Радость, Выносливость и Сострадание, Ловкость и Умиление отправляетесь вниз, на землю. С этой самой минуты у вас ровно месяц, чтобы собрать доказательства состоятельности людей, и если не сможете, я выполню требования остальных ангелов. Это окончательное мое решение. – С последними словами он растворился в завертевшейся воронке ветра и исчез.

Ошарашенные ангелы еще долго стояли в неподвижном молчании, обдумывая сказанное ИМ. Первая очнулась Радость и подошла к Выносливости.

– Ты можешь в это поверить? – едва слышно прошептал тот

– Да… нам дали шанс…

– Нет, я не об этом. Нас сослали на землю, копаться в людском дерьме…

– Выносливость, прости, я не думала, что так все обернется, но теперь мы обязаны…

– Спуститься на землю? – подала тоненький голосок Умиление, – но это же вроде как опасно?

– Это не опасно. Мы не привязаны ни к одному объекту, а значит, не погибнем в случае их смерти, – попыталась утешить Радость расстроенных и сбитых с толку ангелов.

– Какая глупость. Я не рассчитывал на такое, – Выносливость продолжал хмуриться, – мне совсем не хочется вновь возвращаться в мир зловония и грязи.

– Придется, – Сострадание безразлично пожала плечами и кивнула в сторону, – и предлагаю сделать это поскорее, пока остальные не пришли в себя. Боюсь, нам не поздоровится.

Вокруг уже послышались хлопки и взмахи могучих крыльев.