Невидимая СВЯЗЬ

«Мне нужно было, чтобы вы остановились», – сказал я, быстро подойдя к пассажирской стороне кабины. Он не был жёстким типом. Не знаю, как я узнал, но я просто знал. Он был напуган, и неуверен. Неуверенный в себе в кризисной ситуации, но в целом хороший человек.

«Куда, черт возьми, ты собрался?» – кричал мужчина, торопясь за мной.

«Моей малышке нужно остыть, – ответила я, – она перегрелась. Мы провели здесь весь день». Я не останавливался. А он остановился.

«Ребёнок?» сказал он с печалью. Я чувствовал, как сжалось его сердце. Он чуть не оставил ребёнка на обочине дороги. Чувство вины наполнило его, затем в его сознании появилась сила. Он сказал. «Дай мне завести грузовик, пусть кондиционер снова заработает». Он быстро направился к водительской стороне. Пассажирская сторона была заперта. Мужчина забрался на водительское сиденье и без колебаний открыл замок. В кабине было значительно прохладнее.

Я положил Вонючку на сиденье, забрался внутрь и закрыл дверь. Мужчина закрыл свою дверь, завёл двигатель и отрегулировал воздух на полную. Он положил обе руки на руль, склонил голову и вздохнул.

«Мне жаль», – тихо сказал он. Сила Вонючки отступила и оставила меня с лёгкой головной болью. Я больше не чувствовал её, и воспоминание о встречном грузовике вызвало во мне дрожь. Мне пришлось сделать глубокий вдох, чтобы подавить скрытый страх.

«Вы остановились», – сказала я с полуулыбкой, – «и мы вам очень благодарны». Я надеялся, что этого будет достаточно. Мне нужно было, чтобы он мне поверил. Я закрыл глаза и постарался забыть образ встречного грузовика. Эта чертова штука чуть не сбила меня. Я провел рукой по спине Стинки. Она была некомфортно теплой.

«Давай я съеду в сторону», – сказал он, включив передачу. Я кивнул, пока мы маневрировали, съезжая с дороги. Я мог бы сказать ему, что в этом нет необходимости. Он был первым автомобилем за почти четыре часа ожиданий.

«Я Джек», – сказал я, протягивая руку. Это не моё настоящее имя, но я чувствовал, что ему нужны были какие-то ориентиры.

«Чарли», – ответил он, пожимая мне руку.

«Это моя дочь, Мэри», – сказал я, продолжая врать. Он улыбнулся Вонючке.

«Что с вами случилось?» спросил он, глядя на перевернутую машину.

«Лучшее предположение», – сказал я уверенно, – «женщина в этой машине заснула за рулем». Я указал на перевернутую машину.

«Где… она?» Чарли растерялся. Как и я, я мог сказать, что ему не по себе от мысли о смерти.

«Я не думаю, что она была пристегнута ремнем безопасности, – ответил я, – она не выжила. Я даже не знаю её имени». Мне не нужно было притворяться, что я скорблю. Она любила меня и доверила мне Вонючку.

«О, чёрт», – вздохнул Чарли, глядя себе под ноги. «Кто-нибудь ещё пострадал?»

«Нет, нам с Мэри повезло», – ответил я. Кожа Вонючки была прохладной. Я поднял руку, когда началось покалывание. По какой-то причине я чувствовал, что лучше не жить в нёй. Она была особенной, и, наверное, не стоит использовать её как костыль. Я определенно не хотел продлить свою головную боль или выпрыгнуть перед очередным встречным грузовиком.

«Я могу доставить тебя в Уинслоу», – сказал Чарли, – «телефонная связь будет плохой некоторое время».

«Куда угодно, только побыстрей отсюда», – сказал я благодарным тоном.

«А что насчёт леди в машине?» спросил Чарли. Он выглядел так, как будто не хотел прикоснуться к мёртвому телу. Я кстати тоже.

«У вас есть место сзади?» спросил я, наклонив голову в сторону задней части.

«У меня нет ключа, – сказал Чарли, – я помогаю брату переезжать. У него есть ключ от замка задней двери». Мне не нравилось оставлять безымянную женщину одну в пустыне но она никак не могла ехать с нами впереди, а я не собирался оскорблять тело, привязывая его к крыше. Этим должна была заняться полиция.

«Наверное, будет лучше, если мы просто позвоним в полицию, как только сможем», – сказал я, – «всё остальное выглядит неуважительно». Чарли с облегчением кивнул мне в знак согласия. «Я накрыл её одеялом. Это лучшее, что мы можем сделать на данный момент».

«Собирайте всё необходимое, я присмотрю за вашей дочерью». Я вышел из кабины и собрал сумку с пелёнками для Вонючки, автокресло и свою сумку для ночевки. Потребовалось несколько минут, чтобы установить автокресло. Мне пришлось гадать, как ремни безопасности проходят через каркас. Когда я пристегнул кресло со Вонючкой, которая всё ещё крепко спала, мне показалось что довольно таки надежно, то я с облегчением обнаружил, что её кожа физически стала более прохладная. Было тесновато в кабине, но я втиснулся с сумками, и мы отправились в путь.

«Я рад, что мы встрерили тебя». Я пытался поддержать Чарли. Мне нужно было его доверие. «Я думаю, мы были очень близки к тому, чтобы попасть в настоящую беду».

«Мне жаль, что меня не было здесь раньше», – сказал Чарли, игнорируя свои первоначальные опасения, – «должно быть, всё было очень плохо, судя по машинам».

«Да, мой бок меня убивает», – сказал я, поднимая край рубашки. Кровь засохла. Ничего нового не вытекало.

«Эти автомобильные сиденья, должно быть, действительно работают», – продолжил Чарли, его глаза переместились на Вонючку.

«Я не думаю, что она даже поняла, что произошло», – сказал я, быстро сжав лапки Вонючки, – «жара беспокоила её значительно больше».

«Держу пари, её мать вздохнет с облегчением», – сказал Чарли с ухмылкой.

«Я – это всё, что есть у Мэри, Чарли», – грустно сказал я, – «Рак». Это одно слово многое объясняло. Оно также гарантировало, что он не будет копать дальше. С моей стороны было дерьмово придумывать мёртвую жену, но мне нужно было упростить историю. Разделённое горе помогает укрепить доверие.

«Мне очень жаль». Ухмылка Чарли быстро померкла. «Наверное, это тяжело – растить её в одиночку».

«Это было трудно, но она хороший ребёнок, – сказала я, глядя на Вонючку, – она не жалуется и прекрасно слушается», добавил я последнее, чтобы разбавить разговор. Не нужно концентрироваться на смерти.

«Она действительно красивая девочка». Улыбка вернулась к Чарли. Я присоединился к нему. Она, безусловно, была самым красивым ребенком, которого я когда-либо видел.

«Внешность досталась ей от матери», – добавил я.

«Надеюсь, у всех девочек так», – пошутил Чарли. Мы разделили небольшое хихиканье. Сближение завершено.

«Вы живете в Уинслоу?» спросил я.

«Нет, я живу в Альбукерке, – ответил Чарли, его поза стала более расслабленной, – мой брат переезжает во Флагстафф. Вслед за своей новой женой, у которой работа лучше, чем у него». Он указал вниз по дороге. «Я свернул не туда и оказался на этой длинной дороге». Я улыбнулся, как будто это могло случиться с каждым. Я был более чем доволен, что он не знает местных жителей. Это облегчило бы жизнь нам обоим.

Вонючка начала ворочаться, её руки подергивались, когда она просыпалась. Её глаза нашли мои, и она улыбнулась. Она доверяла мне. Я не был уверен, что достоин такого доверия. Мои слова Чарли были наглой ложью. Я лгал столько же, сколько говорил правды в своей жизни. Я сделал единственное, что мог сделать в условиях такой веры. Я пощекотал ей пальцы ног и улыбнулся в ответ. Температура её тела, казалось пришла в норму.

«Она точно тебя любит», – констатировал Чарли, переводя взгляд с дороги на Вонючку. Эта мысль была слишком приятной. Любовь не проявляется в течение нескольких часов. Я не чувствовал её с самого детства. Я думал, что любовь была только для других людей и она просто доверяет мне. Обычно я считаю доверяющего человека дураком. В данном случае её доверие было небезосновательным.

Мы ехали уже минут 15, когда Чарли свернул на настоящую дорогу где попадались уже встречные машины, и его телефон зазвонил. Я вытащил свой и увидел две полоски. Я показательно провел пальцем по экрану и надавил на него, а затем громко вздохнул, выключая его.

«Батарея разрядилась», – соврал я, с отвращением размахивая телефоном.

«Вот, воспользуйся моим», – предложил Чарли. Я поблагодарил его и набрал службу спасения. Гораздо лучше, если это будет его телефон. Я понятия не имел, кому может понадобиться Вонючка. Не было смысла оставлять для них след из хлебных крошек. Я бы вообще избежал звонка, если бы женщина не лежала мертвой в пустыне. Она заслуживала большего, чем быть забытой.

«Мне нужно сообщить о несчастном случае», – сказал я, когда оператор ответил. Я пустился в объяснения, которые Чарли не стал бы сбрасывать со счетов. Я объяснил причину, по которой мне пришлось покинуть место происшествия, и несчастную смерть. Мне было трудно объяснить его местоположение. Здесь было не так много ориентиров, а повороты были необозначенными, скорее всего, очень длинными подъездными путями. У нас с Чарли было достаточно информации, чтобы найти это место. Я пообещал, что сразу же отправлюсь в полицейский участок в Уинслоу, как только о моей дочери позаботятся. Я доверил им заботу об останках леди. Их доверие ко мне оказалось необоснованным.

Мы подъехали к Уинслоу на закате. Город оказался меньше, чем я ожидал. Проблема маленьких городов в том, что каждый знаетдруг друга. Незнакомцу и его дочери будет трудно влиться в этот коллектив. Также было бы сложнее найти и транспорт. Мне нужно было оставаться возле шоссе, смешаться с путешественниками и как можно быстрее отправиться в путь. Я должен был найти способ избавиться от Чарли.

«Мотель 6 звучит неплохо», – сказал я, указывая на рекламный щит, который указывал на него в километре впереди. «Можешь высадить нас там?»

«Конечно», – ответил Чарли, – «или я могу отвезти вас во Флагстафф. Возможно, оттуда будет немного проще найти транспорт». Он одарил меня знающей улыбкой. Я тяжело сглотнул.

Глава 3 – Сэм

«Я должен встретиться с полицией в Уинслоу», – сказал я, не переставая фальшивить. Может быть, Чарли забыл. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

«Мэри, или как там её зовут… особенная», – Чарли выпрямился, вдавливая спину в сиденье и разгибая плечи. «Я не знаю как, но она показала мне кое-что, когда ты забирал свои вещи». Он повернулся ко мне: «Она доверяет тебе, поэтому я доверяю тебе. Я даже верю, что твоя ложь необходима». Его взгляд вернулся к дороге. Я наблюдал за ним какое-то мгновение. Я был не единственным, кого затронула Вонючка. На мгновение мелькнула ревность, но я её тут же отпустил.

«Ты почувствовал её?» уточнил я.

«Если это можно так назвать, – ответил он, – в одну секунду я гладил её по спине, а в следующую был совсем рядом». Совершенство – хорошее слово. Высшая ясность. «Я знаю, что вы заботились о женщине в той машине. Я знаю, что вы заботитесь о Мэри. Я также почувствовала вашу потребность оставаться под прикрытием».

«Я зову её Вонючкой», – сказал я. Вонючка засветилась и улыбнулась моим словам. «Я тоже не знаю её настоящего имени». Чарли тоже улыбнулся. «Моё настоящее имя Сэмюэль. Друзья зовут меня Сэм».

«Почему Вонючка, Сэм?» – спросил он.

«Давай остановимся в продуктовом магазине, и я тебе покажу», – сказал я с юмором, – «Я не знаю, когда она последний раз ела, но знаю, когда она последний раз какала». Чарли засмеялся. Это был хороший здоровый смех, который вызвал придыхание у Вонючки.

«Еда – хорошая идея», – согласился Чарли. Я доверился ему, рассказав всю правду, как я её узнал, зная, что он многое почувствовал через Вонючку. Я опустил про десять килограммов травки, так как не знал его моральный уровень. Мы заехали в продуктовый магазин на шоссе 40, в самом Уинслоу. Я достал брюки и рубашку для Вонючки, чтобы она выглядела более презентабельно.

«Она точно спокойный ребёнок», – заметил Чарли, – " дети моего брата не могут пройти и тридцати минут без того, чтобы не пожаловаться на что-нибудь». Он был прав, но не то чтобы у меня был большой опыт. Когда я обращал на неё внимание, она улыбалась. Когда я не обращал, она просто наблюдала за мной. Я подозреваю, что она была так же голодна, как и я, но не издала ни единого крика, чтобы дать мне знать об этом.

«Особенная», – это всё, что я сказал. Чарли кивнул. Я добавил пару носков, что, похоже, понравилось Вонючке, а может, она подумала, что я играю с её ногами. Неважно. Её улыбка принадлежала только мне.

Двое мужчин с ребёнком, толкающие тележку через магазин, привлекли таки внимание. Я не думал, что так получится, но на нас смотрели и в основном женщины. Взгляд на нас, взгляд на Вонючку и странная понимающая улыбка. Думаю, они думали, что мы гей-пара с ребёнком. Я начал улыбаться в ответ. Я был из тех людей, которые не замечают взглядов. Вонючка заставляла меня смотреть на неё по любой причине. Я выпрямился, стараясь выглядеть хорошим отцом.

Мы зашли в отдел подгузников и пополнили запасы. Я прихватил ещё несколько коробок салфеток. Мне нужно было придумать, как не использовать полкоробки на один понос. Мы перешли в отдел детского питания и сразу же потерялись. Никто из нас не знал, что купить. Выбор был огромен, и реклама, казалось, была ориентирована на возраст и развитие. Я не был уверен, сколько лет Вонючке. Когда я спросил об этом Чарли, он весело посмотрел на меня и пожал плечами. Поэтому я спросил у Вонючки.

Я обхватила руку Вонючки и позволил покалыванию превратиться в удивление. Удивление – в ясную мысль. Воспоминания из обрывков разговоров и отрывков из книг, которые я забыл, что читал, нахлынули на меня. Я сунул мизинец в рот Вонючке. Пара маленьких острых бритв укусила. Новые зубы, где-то около шести месяцев. Ещё не ползает, меньше десяти месяцев. Я двигался вдоль прохода, пока не нашёл подходящий выбор твердой пищи. Ничего особенного, немного моркови и зеленой фасоли, хорошо протертой. Я взяла немного чипсов, чтобы она грызла их. Воду и немного йогурта для прохладного лакомства. Я выбрал смесь вместо молока. Я вспомнил, что слышал, как какой-то врач по телевизору говорил, что коровье молоко нужно начинать давать постепенно, примерно в восемь месяцев. Я был в третьем классе, когда смотрел эту передачу вместе с мамой.

Я почувствовал опасение и страх. Не свой, а чужой. Я посмотрел на Чарли и увидел безразличие. Чувство страха пришло из прохода по другую сторону от детского питания. Я обошёл все прилавки, ощущая этот страх, смешанный с гнетущей потребностью. Это был молодой человек с пыльными каштановыми волосами и небритым лицом, которое ещё не до конца созрело. Он уставился на пакет с собачьим кормом. Его джинсы были мешковатыми, а на нем была расстегнутая рубашка с длинным рукавом. Я видел пот на его висках и чувствовал, как он пытается набраться храбрости. Он отчаянно нуждался в деньгах. Долги и стыд навалились на его плечи. Я чувствовал пистолет, который он прятал в штанах. Я посмотрел на Вонючку, и она улыбнулась. Я улыбнулся в ответ и подошел к начинающему преступнику.

«Я куплю ваш пистолет за тысячу», – тихо предложил я. Он аж подпрыгнул. Мы с Вонючкой улыбнулись.

«Что?» – сказал он, его глаза метались вверх и вниз по проходу. Он думал, что я его подставляю.

«Я дам тебе тысячу за твой пистолет», – повторил я. Это было так логично. Ему нужны были деньги, а у меня были лишние. Никто бы не пострадал. Он не окажется в тюрьме, а пистолет выйдет из оборота. Я видел, как его рука медленно движется к спине. «У тебя ничего не получится», – предупредил я. Мои рефлексы, даже если бы я держал Вонючку, были бы намного выше его. Моя уверенность была непоколебима.

«Это не мой пистолет», – сказал он, позволяя своей руке опуститься обратно на бок. Я пожал плечами. Это был его выбор. Я просто улыбнулся. «Хорошо», – капитулировал он. Я убрал руку от Вонючки и потянулся в карман за пачкой банкнот. Моя уверенность и безупречное присутствие улетучились. Страх был невероятным. Лишних денег не бывает. Этот псих собирался ограбить это место, а я собирался вытащить пачку банкнот. Я делал это с ребенком на руках. Я был полным идиотом.

Я переместил руку, державшую Вонючку, просунул большой палец под её макушку и прижал к спине. Блеск вернулся на мгновение, но слишком поздно. Мальчик увидел мою нерешительность и схватился за пистолет. Пистолет оказался у него за спиной, ствол двигался от пола в мою сторону. Время для него текло медленно, слишком медленно. За то время, которое ему понадобилось, чтобы поднять ствол, моя рука уже высунулась из кармана, и в голове промелькнули схемы Кольта 45, оригинальной модели 1911. Моя рука накрыла его руку; один палец поставил на предохранитель, другой нажал на защёлку магазина, а третий подсунул под большой палец, не позволяя нажать на дополнительный предохранитель рукоятки. Его глаза расширились, когда магазин с металлическим лязгом упал на пол.

Моя нога быстро накрыла магазин, задвинула его за спину и убрала из зоны его досягаемости. Я повернул оружие и ствол в сторону от нас, одновременно перемещая Вонючку дальше от его досягаемости. Я переместил свой вес на левую ногу. Моя правая нога была наготове. Я не сомневался, что смогу ударить его по голове, если захочу. Мышцы мальчика расслабились, его взгляд переместился с меня на Вонючку. Он заметно успокоился, затем улыбнулся.

«Я совершил ошибку», – сказал он, когда его палец сошел со спускового крючка. Эти слова не соответствовали ни его возрасту, ни его поведению. Он не сделал никакого движения, чтобы выпустить оружие. Он хотел, чтобы я держал его. Дар Вонючки проходил через меня.

«Сколько тебе нужно?» спросил я.

«480 долларов, – ответил он, – это ружье моего деда. Мне нужно его вернуть». Я отпустил его и кольт. Реальность вернулась к нему. Он уставился на мгновение, затем убрал пистолет под рубашку и в брюки. «Мне очень жаль», – сказал он. Я отдернул большой палец от спины Вонючки. Я выдохнул, когда реальная жизнь снова вступила в свои права. Моя правая нога больше не была оружием.

«Ты увидел свой потенциал», – сказал я, порывшись в кармане и вытаскивая двадцатку. Его больше не волновала сумма. Я протянул ему рулон. «Возьми, сколько нужно».

«Кто она?» спросил он, снимая резинку с купюр.

«Кто-то очень особенный», – ответил я. Он отсчитал ровно 480 долларов, поправил резинку и передал мне остальные купюры. Я положил их обратно в карман.

«Ангел», – предположил он, убирая деньги в карман. Чарли зашел за угол и остановился перед журналом, который всё ещё лежал на полу.

«Я что-то пропустил? спросил Чарли.

«Будущее переписано», – сказал я с апломбом, который не заслуживал изображать. В конце концов, это была работа Вонючки. Молодой человек хихикнул под нос. «С тобой всё будет в порядке?» спросил я его.

«Думаю, да», – ответил он с улыбкой. Чарли потянулся вниз и достал журнал. «Она всё меняет. Как она это делает?»

«Ааа, ты был в её мире», – сказал Чарли, протягивая журнал. Молодой человек взял его и положил в передний карман.

«Мы понятия не имеем», – ответил я, – «похоже, вера является частью этого». Эти слова странно прозвучали из моих уст. Я всегда был неверующим, но может быть, она была ангелом. Вонючий ангел. Вонючка отпрянула от моей груди, пытаясь схватить красочную банку с полки рядом с нами. Банка оказалась слишком велика для её руки, поэтому она просто толкала её, пытаясь ухватить. Её лицо было напряженным и сосредоточенным. В этот момент она была совсем ребенком.

«Я должен извиниться», – продолжал молодой человек, – «последние пару лет я вёл себя как мудак». Он покачал головой: «Она показала мне много моих глупостей. Как её зовут?»

«Вонючка», – ответил Чарли с ухмылкой. Вонючка повернулась и улыбнулась Чарли. Она знала, что мы говорим о ней.

«Спасибо, Вонючка», – с юмором сказал парень. Её взгляд переместился на молодого человека. Он кивнул, повернулся и пошёл прочь. Я смотрел, как он идет без той развязности, которую я ожидал от молодого хулигана.

«Ты собираешься спасать мир?» спросил я у Вонючки. Она схватила меня за нос и подергала его, а потом перевела взгляд обратно на полку. Я подвинул её ближе, чтобы она могла обхватить банку обеими руками. Банка была слишком тяжелой, чтобы поднять ее, поэтому я помог. Мои усилия вызвали смех. Нам не нужен был баллончик с крахмалом, но я все равно его купил.

«У тебя кровь из носа идет», – сказал мне Чарли. Я поднял руку и вытер под ноздрями. Палец вернулся с небольшим количеством крови. Я снова вытер палец, и он снова стал чистым.

«Кажется, я сильно ударился о подушку безопасности», – сказал я, списывая это на несчастный случай.

«Что это было», – спросил Чарли, как только мы снова выехали на дорогу. Я был занят тем, что кормил Вонючку каким-то слегка лохматым морковным отваром, который пах совсем не вкусно. Но она вела себя так, будто это был шоколадный торт. Мне казалось, что я не могу достаточно быстро накладывать его в ложку. Это был первый раз, когда я увидел её требовательность. Она также настаивала на попытках помочь, что только усугубляло ситуацию.

«Парень собирался ограбить магазин», – сказал я, слишком быстро подтерев пальцем капающую морковь на подбородке Вонючки. Я протолкнул его вверх и между ее губ. Она возбужденно хрюкнула, желая еще. «Это было странно. Ты знаешь, как ты можешь вспоминать и выкапывать от куда то что-то давнее?»

«Да», – ответил Чарли, глядя между мной и дорогой. Я опустил пластиковую ложку обратно в банку, пока Вонючка напрягалась на ремнях стула, пытаясь дотянуться до нее сама.

«На этот раз я узнал пистолет и знал, как его разобрать. Я мог видеть инструкцию», сказал я, когда покрытые морковью руки Вонючки помогли мне поднести ложку к её рту.

«И что?»

«Я никогда не прикасался к оружию. Оно мне никогда не нравилось», – сказал я, зачерпывая морковную кашу на подбородке Вонючки. С первой попытки в её рот попала только половина. Это кормление потребует серьезной практики. «Мне кажется, я вижу чьи-то воспоминания».

«Может быть, ты видишь то, что тебе нужно», – добавил Чарли.

«Прекрати помогать», – сказал я, смеясь. Вонючка игнорировала меня, дергая ложку. Если бы у неё были зубы, она бы перекусила ложку пополам. Я отодвинул ложку и снова наполнил её. «На мгновение ситуация там стала напряженная. Не могу поверить, что я столкнулся с ним, держа её на руках. Тогда это было так логично, хотя сейчас кажется идиотизмом».

«Это было рискованно», – согласился Чарли.

«В такие моменты не думаешь о риске», – продолжил я. Мне удалось засунуть ложку в рот Вонючки неповрежденной. Она вдохнула морковку и открыла рот, чтобы взять еще. «Я как будто знал результат ещё до того, как начал. Я не видела ничего, кроме успеха». Я поставил банку с морковью на колено и посмотрел на Чарли. «А что, если я ошибся?»

«Она должна быть на первом месте», – проанализировал Чарли. Это точно мои мысли. Вонючка хрюкнула, как шимпанзе, и возбужденно замахала руками. Я улыбнулся и вернулся к кормлению. Похоже, она была очень голодна.

«Я должен отвести её к людям», – сказала я, – «к тем, кто знает, что делать». Чарли кивнул, когда я налил в бездонную яму еще больше апельсиновой жижи. «Я был не тем человеком, которого выбрали для этой работы».

«Я думаю, ты был единственным человеком», – усмехнулся Чарли, – «Кроме того, ты ей нравишься». Он посмотрел на хищного зверя.

«Нравишься, не так ли?» Я согласился, гордясь больше, чем когда-либо за долгое время. Я знаю её всего полдня, но я знал, что буду защищать её всем, что у меня есть. Я позволил своему пальцу задержаться на её подбородке, убирая всё новые потеки. Я позволил покалыванию усилиться и улыбнулся ей. Меня захлестнула любовь, её любовь. Я бы защитил её своей жизнью, если бы пришлось. Появилась довольная улыбка и голод на мгновение забылся. Она вызывала привыкание.

Глава 4 – Сэм

Я проснулся от толчка. Отсутствие шума двигателя было слишком сильным. Вытирая слюни с лица, я не помнил, как заснул. Грузовик остановился на хорошо освещенной заправке. Я запаниковал, увидев, что Вонючка и Чарли исчезли. Её автокресло всё ещё было в машине, но она сама и её сумка исчезли. Я выпрыгнул из грузовика, быстро осмотрелся и решительно направился к мини-маркету, пристроенному к станции. Я побежал трусцой, мысль о потере девочки наполняла меня страхом.

И тут я увидел Чарли выходящего из мини-маркета, Вонючка улыбалась сидя в его руке. Он увидел облегчение на моем лице и пожал плечами. «Извини, ты выглядел мертвым для всего мира. Я подумал, что тебе не помешает еще немного поспать», – извинился он.

«Не беспокойся», – соврал я. Мои плечи расслабились.

«Вонючка – подходящее имя», – улыбнулся Чарли. Я рассмеялся, поняв, почему он остановился. Он передал мне сумку Вонючки и прижал к себе девочку. В его объятиях она выглядела как дома. Ревность снова набросилась на меня, но я отпустил её. Каждый заслуживает немного любви после смены подгузника.

«Теперь, когда мы во Флагстаффе, какие у нас планы?» спросил Чарли.

«Место для ночлега, и мне нужно будет найти какой-нибудь транспорт», – сказал я, размышляя вслух, – «может быть, Амтрак». Мы пошли обратно к грузовику.