За всё придется платить. Книга первая. Маленький маг

–Прости, я не хотел сделать тебе больно. Мне надо знать. Ты… Ты всё ещё любишь его?

–Прошу, господин не надо. Я…

Брызнули слёзы. Остановить не представлялось возможным. Девушка подняла глаза к потолку, с шумом втянув воздух носом.

–Прости, прости. Я больше не буду ничего спрашивать. Теперь попрошу представить его рядом.

Кира, с мокрыми от слёз глазами, непонимающе смотрела на него.

–Ты хочешь, чтобы я представляла его, когда буду с тобой, господин?

Риз глубоко вздохнул. Выдохнул.

–Нет. Я хочу, чтобы ты занялась с ним любовью.

–Ты хочешь…?

–Я хочу, чтобы ты вспомнила.

***

Из разговора с ней он выяснил, что зовут её Роксана, и что вчера поздно вечером они с Хозяином, так она называла учителя, вернулись из дальней деревушки, где проживала с семьёй, и что вчера утром чужой отказался от неё. Правда, она называла чужого по-другому, не так, как велел Урсен.

И раньше, изредка, маг приводил парочки мужчин с женщинами и запирался с ними в лаборатории. Ставил эксперименты. Из лабораторий тогда доносились непонятные звуки, которые немного смущали мальчика, но он не решался расспрашивать об этом Урсена.  Обычно после таких визитов на полке появлялась ещё одна колба с синей жидкостью.

Но Риз не понимал, для каких целей учителю понадобилась девушка. В ней не чувствовалось, ни Силы, ни ума. Прислуги Урсен не признавал в принципе. Вначале, правда, он заставлял его выполнять грязную работу, но как потом объяснил, что это урок обретения покорности и смирения. Уже с год Урсен прибирался в башне с помощью магии, иногда разрешая это делать Ризу, в виде практики в волшебстве.

Разговор не клеился. Риз, как любой ребёнок, скучавший по общению, всячески пытался вызнать у новой знакомой круг её интересов, но безрезультатно – на все вопросы она отвечала безразлично и односложно.   Упоминание же о библиотеке вообще не произвело на девушку ни малейшего впечатления. Может, конечно, недавние переживания, угнетали бедняжку, однако в качестве собеседницы она его не заинтересовала.

Появился Урсен. Риз вскочил, радостно ринулся ему навстречу, но был остановлен взглядом. Учитель знаком приказал следовать за ним. Пройдя в библиотеку, резко обернулся, положил руку на плечо ученика и мягко сказал:

–Мальчик мой, это создание поживёт здесь какое-то время. Я хочу, чтобы ты ограничил своё общение с ней. Я ставлю очень важный эксперимент. Она важнейший компонент.

–Я понимаю, учитель, – со всей почтительностью ответил Риз, – хорошо понимаю.

Урсен ласково улыбнулся.

–Это вряд ли. Хотя … – маг разглядел следы ночного происшествия на штанах ученика. – Я гляжу, ты повзрослел.

Риз смутился и прикрыл пятно, вспомнив, что произошло.

–Не смущайся, мой мальчик, такое случается. Пойдём, тебе пора объяснить.

***

Кира плакала. Воспоминания дались ей дорого. Возвращение в действительность принесли боль, ужас, чувство безысходности. Никакой надежды. Тоска.

Дав ей успокоиться, Риз подошёл к столу. Взял в руку колбу, посмотрел её на просвет. Результат превзошёл все ожидания. Вместо того чтобы окраситься в синий цвет, как и полагалось по запискам Урсена, вино стало изумрудным. Полный успех. Воистину, его учитель был великий учёный.

Он заткнул пробкой колбу с драгоценной жидкостью. А что собственно он намерен с этим делать? Как можно использовать чужую боль? Риз не задумывался над этим, он просто творил ради творчества. Ему казалось это интересным. И ради этого интереса заставил страдать. Нет, это неуспех. Это полный провал.

–Спасибо, я заплачу тебе четверть фунта серебром, не считая хозяйкиной доли. Ты честно справилась.

Девушка приходила в себя, но казалось ей сейчас не до денег. Она взглядом проводила Риза до двери.

–Господин, прости, – девушка все сжалась и смотрела на мага, полными отчаянья, глазами, – господин.

–Да.

–Господин, а ты можешь …

–А ведь у неё когда-то было всё, – подумал Риз, глядя на неё. – Красивый, богатый дом – вон руки какие холёные, да и по манере держаться, явно не из простолюдинок. Безоблачное детство, балующие чадо родители. Небось и слугу личного любящий отец приставил. Братья, вероятнее всего, младшие. Старшие могли бы затупиться.

Риз представил сцену – два маленьких мальчика обливаются слезами, когда опозоренная Кира покидала их дом под проклятья отца. Покорная, убитая горем, мать. Для них она всё одно, что умерла. Они её больше никогда не увидят. Кого ж ты полюбила так сильно, что решилась пойти против воли родителей, рискнуть своим благополучием, разрушила свою жизнь? А если так сильно любила, как решилась торговать телом?

Риз поймал себя на мысли, что ему жаль эту несчастную. И это неправильно. Урсен всё время твердил – эмоции роскошь для мага. От них желательно избавляться, хотя сам…

–Да, могу, – Риз грубо прервал проститутку, догадавшись, о чём она попросит, но смягчившись, прибавил, отведя взгляд: – Но не советую. Боль когда-нибудь пройдёт или притупится – пустота нет.  Но если решишься, на третий день, на закате буду ждать. Где я живу тебе известно.

–Я приду.

–Как знаешь, дело твоё. Я предупредил.

Он подошёл к столу, взял свой ларец, откинул дверной крючок и открыл дверь. Задержавшись на мгновенье на пороге, Риз зачем-то обернулся и глянул на Киру. Девушка была подавлена. Мальчик понимающе покачал головой и… вышел.

–Господин остался доволен? – сальная ухмылка мадам подбешивала, но Риз не обратил на неё внимание. На душе стало тошно.

–Да, спасибо. Всё хорошо.

С этими словами он протянул заранее приготовленный кошель. Роксана тут же вскочила, уловив состояние Риза, с беспокойством заглядывая в глаза. Карган тоже был рядом – мудрый ворон, положил крыло на ногу мальчика. До плеча он не дотянулся.

С тяжестью на сердце и отвращением к себе Риз вышел на улицу. Вдохнул свежего, ну насколько в городе он может быть свежим, воздуха. Не полегчало. Очень хотелось расплакаться, но он понимал – эмоции, особенно такие, непозволительная роскошь для мага.

Глава 3. Первые дни

Сагрн с насторожённостью воспринял появление нового мага. Первые два дня жители старались обходить стороной дом нарадного. Были правда зеваки, наблюдавшие за ним и его жилищем издалека, но и они старались не попадаться на глаза магу. Риза это пока не тревожило – он занимался созданием лаборатории. Мастера действительно оказались хорошими, и с помощью магии, все их умения сделали из пещеры, нет не лабораторию, но маленький дворец восточного повелителя. Всё пространство Риз разделил на два этажа. Первый отводился исключительно на бытовые нужды. Столовая, две небольших, но уютные спаленки, кладовка. Второй – полностью стал лабораторией. Искусно пробитые в скале проходы, оборудованные системой зеркал, давали достаточно света, а источник превратился в маленький фонтан. Уютный рай, на который, правда, ушло почти всё серебро, ранее заработанное в походе. Приходило осознание, что пора заняться и профессиональными делами, но город продолжал игнорировать маленького мага. Всё резко изменилось на третий день, после завершения строительства.

Утром Риз решил навестить лорда-мастера, дабы справиться о его здоровье. Найдя его в скверном настроении, по причине очередного приступа, и сняв боль, вынужден был убраться к дьяволу со своими рекомендациями по соблюдению диеты. Нисколько не обидевшись на ворчание старика, Риз решил исследовать район, где жила большая часть городской знати и богатеев. Следовало напомнить толстосумам о своём существовании. Уж очень не хотелось тратить силы на золото.

*

Золото магов. Краеугольный камень империи и одновременно камень преткновения всей финансовой системы. Много столетий назад оно по праву могло быть приравнено к настоящему, ибо одарённый, драконорождённый маг, делал его только в крайнем случае. Богатство редко привлекало настоящих волшебников. И жил маг тысячу лет. Времена изменились. Древних почти не осталось, а те что выжили в большинстве присягнули Гильдии, а по факту Великому Магистру Ульриху. Ульрих Мудрый создал Гильдию, желая сохранить мир магов, поскольку чародеи начали истреблять друг друга с целью завладения Силы. Её, после гибели последнего дракона брать стало негде. Родители отказывались отдавать своих детей, награждённых Даром, в ученье магам, не веря ни обещаниям, ни запечатанному слову, предпочитая, чтобы их отпрыски не становились волшебниками. Банды охочих рыскали по всему континенту, выискивая и убивая всех магов, и природных, и одарённых. Их жадность приводила к тому, что Сила всё больше дробилась и каждое последующее поколение магов становилось всё слабее. И Гильдия объявила их вне закона. Пойманных охочих ждал костер. Костры запылали повсюду, и убийства почти прекратились.

Но со временем позиция Гильдии изменилась, Великий Магистр преследовал свои цели.  Последние сто двадцать лет каждый год из её башен выходило несколько десятков магов, и с каждым годом они были всё слабее и слабее. Города обязали иметь нарадовых, но вскоре и большие деревни могли заиметь своего мага. Гильдия облагала десятиной своих выпускников. Гильдия брала серебро за обучение. Гильдия брала деньги за всё. И покупала магическую руду. На серебро нанимала добровольцев-рудокопов для её добычи в каиштских горах. Они гибли десятками. Но это мало кого волновало – руда стоила всех жертв.

А между тем, Великий Магистр и сам производил золото. Много. И снова, и снова покупал руду. Подвал башни Массала ломился от неё. Правда, жить рядом с ней стало невозможно, даже магам. Её влияние угнетало. Всю руду пришлось перенести за пределы города, а для работы с ней простроили отдельную башню.  Гибель Ульриха привела к катастрофе. Золото покинуло многие сокровищницы. Волна возмущения прокатилась по землям империи. Мятежи против магов вспыхивали один за одним. Снова гибли маги. И снова исчезало золото. Круг замыкался. В этой обстановке Совет Гильдии поступил очень мудро. Собрав большое количество волшебников, они днём и ночью создавали золото. И отдали его тем, кто его потерял. Полтора года ушло у них на то, чтобы ценой невероятных усилий вернуть доверие к золоту. Золоту магов.

*

Риз и компания медленно прогуливались по довольно широким улочкам квартала, обитатели которого не были стеснены финансово. Степенно продефилировав под окнами воротил Сагрна, к слову сказать, совершенно безрезультатно, они свернули к южным воротам, и миновав их, оказались на золотистом песочке пляжа.

–Искупнёмся? – от солидности нарадового не осталось следа. – Роксана! Наперегонки? – сопротивляться соблазну было просто глупо, и река наполнилась тявканьем и смехом. – А ты? – спросил Риз птицу, оказавшись в воде, но увидев надменный вид, махнул на него рукой. – Ну тебя, зануда.

Расположившись на расстоянии, достаточном, чтобы не быть забрызганным, Ворон, вальяжно прохаживаясь, флегматично наблюдал за друзьями, плескающимися в воде. Мальчишка, пользуясь преимуществом своего роста, окатывал Роксану маленькими бурунами, постепенно отходя дальше от берега, туда, где волчица не могла встать на лапы.

–Не достанешь, не достанешь. – дразнил он подругу, ударяя ладонями по поверхности воды, создавая волны, которые накрывали с головой, пытающуюся доплыть до него, Роксану.

Однако волчица не желала сдаваться. Памятуя, что мальчишка не умеет плавать, упрямо загоняла наглеца в ловушку. В той части её сущности, что была зверем, проснулся инстинкт охотника. Добравшись до жертвы, она, положив лапы ему на плечи, дважды макнула Риза с головой в воду.

–Сдаюсь, сдаюсь. – выныривая и отфыркиваясь, взмолился о пощаде маг, смеясь поднимая руки. – Твоя взяла.

Довольная собой Роксана развернулась и поплыла к берегу – победа была полной.

Высохнув и отряхнувшись от песка, они вошли обратно в город через те же южные ворота. Пожар первой учуяла Роксана. Троица поспешила туда, откуда тянуло дымом. Не прошло и минуты, как они увидели пламя – горел один из складов. Огонь только-только охватил одну из стен – это сильно смахивало на поджог. Волчица тявканьем пыталась привлечь внимание горожан, а Риз не нашёл ничего лучшего, как протянуть левую руку в сторону ласкавшей его недавно реки, и сделав какой-то замысловатый жест, выбросил её в направлении пожара. Мгновением позже не менее двух десятков вёдер упало с неба на огонь, при этом досталось и самим пожарным. Все трое с ног до головы стали мокрыми. Роксана с укоризной взглянула на мага, на что тот виновато пожал плечами, принимая в качестве наказания, тучу брызг, поднятую отряхивающейся волчицей.

Тут-то и подоспело подкрепление – полторы дюжины складских служащих, с баграми и топорами бежали, готовясь вступить в борьбу с бедствием. Увидев всё случившееся, люди пришли в замешательство, не зная, как реагировать, пока из толпы не выделился невысокий, упитанный человек, с внешностью жителя юго-восточных земель.

–Вай дарагой, спас родной мой, всё спас. Что хочешь проси, все здэлаю, спасибо. Э-э, какой хороший мальчик. – но вспомнив, что разговаривает с мастером-магом, поправился, сделал характерный для его соотечественников жест, – Ай, какой маг, волшебник просто. Люди, – он обернулся к толпе, – этот человек спас мой товар, всё моё имущество. Пусть скажет, что он хочет в награду!

Толпа одобрительно загудела, и потрясая пожарным инструментом, встала полукругом. Упитанный ударил себя кулаком в область сердца, опустился на одно колено и склонил голову в ожидании слов спасителя.

–Спасибо, добрый торговец, но, – Риз приложил руку к плечу, – я давал клятву беречь город и его имущество, а также его гостей. Мне ничего не надо – я служил клятве.

Он помог подняться упитанному и развернулся к толпе, замершей, в ожидании его слов.

–Меня зовут Риз, мастер Риз! – мальчик говорил торжественно. – Я ваш нарадовый маг. То, что я сделал – мой долг. Я не стану требовать за это награду.

Собравшиеся тут же дружно выразили восторг и признательность, причём совершенно искренне. Пожар в городе – это серьёзно. А уж если бы сгорели склады – тогда Сагрн лишился всех доходов с торговли, и надолго.   Риз, превозмогая подступившую дурноту, обычную для него после применения Силы, с достоинством, подобающем герою, прошёл сквозь, расступившуюся в почтении, толпу, провожаемый благодарными взглядами. Он понимал, что через час, максимум два, весь Сагрн будет в курсе сегодняшнего происшествия. И это здорово скажется на его положении в городе.

Так оно и оказалось. До заката оставалось ещё далеко, а его услугами воспользовались два посетителя. И пусть их просьбы оказались весьма просты и банальны, начало всё же было положено. А незадолго до заката пришла Кира.

***

Роксана умирала. У Риза это не вызывало ни малейших сомнений. Ещё минут пять, не больше и всё. Полные боли глаза глядели вверх, в чёрно-серую воронку, заменившую потолок. Изо горла слышалось бульканье, в уголке рта появилась кровь. Каждый вздох, более походивший на хрип, причинял ей неимоверные страданья. У клетки с вороном молча полулежал бассейро Урсена. Он тоже был не жилец.

Волчица уже не бесилась, неистовствовала. Билась о решётку, грызла прутья клетки, ломала её лапами. Серый ком шерсти метался от стены к стене со скоростью молнии, словно не ведал боли.

Вихорь воронки постепенно снижался, включая пыль с клеток и пола, а также мелкие предметы, в танец, кружа вдоль стен. Риз стоял посреди всего этого чудовищного безумия. Осознание произошедшего не приходило. Его взгляд встретил взгляд умирающей, в котором угадывалось всё – отчаянье и жажда жизни, боль и призыв о помощи, страх и слабая надежда. Риз подошёл к алтарю, уже зная, что надо сделать, но нужно…

–Жить хочешь? – ровным голосом спросил он, и видя, что его вопрос не дошёл до сознания несчастной, повторил: – Жить хочешь?

Сил у Роксаны едва хватило, чтобы чуть повернуть лицо в сторону мальчика и несколько раз, превозмогая боль, моргнуть. Риз покачал головой.

–Нет! Тебе нужно сказать вслух! – закричал он, удивляясь тупости девушки, но вспомнил, что Роксана понятия не имеет о магии, уже мягче добавил: – Пожалуйста, скажи вслух. Это важно.

Она моргнула в знак понимания. Приподняв ей голову, Риз погладил по волосам. Девушка собрала последние силы.

–Не…, не рабой. – это всё, что она смогла произнести.

Риз аккуратно опустил её голову на камень. Дьявол, задача усложнилась. Он ничем ей не был обязан, но уйти вот так, бросив её мальчик не мог. Схватку со смертью он сегодня уже выиграл, пусть и кому-то ещё выпадет шанс. Мальчик огляделся, хотя он знал, что кроме ворона и волка здесь нет никого. Ворон не подходил, оставалась волчица. Думать об этом не хотелось, поскольку то, что он затеял, представляло собой большую опасность. Не рабой. Уйти или спасти рискнув? Риз решил. Ладонью погладил щёку несчастной, утирая ей слёзы. От прикосновенья Роксана пришла в себя.

–Держись. Придётся потерпеть.

Он положил свою левую руку на её голый живот. Правой взялся за рукоятку кинжала. Роксана в ужасе смотрела на него.

–Так надо.

Резкий рывок, и кровь большими толчками рванулась наружу, заливая тёмно-красным белый мрамор алтаря. Тело девушки дёрнулось за клинком, но Риз уже этого не видел. Он шёл к клетке, в глубине которой перестав метаться, застыла в ожидании, волчица. Казалось, она знала, что сейчас будет и одними, полными свирепой ярости, глазами, следила, как Риз поднимает с пола метлу, и прислонив к двери клетки, отпирает задвижку. Ржавые петли скрипнули, и дверца слегка подалась внутрь. Зверь всё понял и присел перед прыжком, в ожидании пока проём станет достаточным, чтобы можно будет вырваться и начать убивать. Мальчик метнулся обратно к алтарю, где хрипело в агонии несчастное тело Роксаны. Бешено билось, отдавая в виски, сердце, но Риз старался сохранять спокойствие. Хорошо ещё, что магия крови северных варваров не требовала много времени. Он сгрёб душу умирающей и метнул её в сторону серой тени, за мгновение до того, как она ударила его в грудь и сбила с ног.

***

–Я пришла, Мастер. Сделай то, что обещал. Я так больше не могу.

Голос Киры был спокоен, словно у осуждённого к смерти, просящий палача поскорей исполнить приговор. Измождённый вид её говорил о душевных муках, бессонные ночи читались под глазами. Они сидели в маленьком кабинете, специально сделанном прошлым хозяином дома, как раз для приёма по таким пикантным вопросам. Маленькое окошко, маленький стол и маленькие стулья. Уютно. Всё для исповеди и признаний.

–Я тебе обещал, но, – маг сделал паузу, – не хочу, чтобы ты давала на это согласие. В твоём чувстве сокрыты большие силы, и если ты…

–К Зарам твои силы, к Зарам всё, я не могу с этим жить. – Кира начала кричать, размахивая руками. – Ты понимаешь, мальчик, это невыносимо. – но внезапно вспомнив, с кем имеет дело, рухнула на колени, закрыв глаза ладонями. – Прости, прости, но я действительно так не могу больше. Не надо денег, сама всё отдам. Я удавилась бы ещё сразу после твоего ухода, и только твоё обещание придавало мне сил. Прошу тебя, я умоляю, избавь меня от этого. Иначе я что-нибудь с собой сделаю.

Она осела на пол, рыдая и воя. Риз даже не пытался её успокоить, понимая, что это бесполезно. Но он обязан до конца попробовать уговорить бедняжку – назад дороги не будет.

–Я должен тебя предупредить, обо всех последствиях. Как только ты дашь согласие, – Риз пресёк жестом попытку девушки сразу же дать его, – как только ты дашь согласие, процесс станет необратимым. Ты никогда, и это главное, никогда не сможешь полюбить. Ты будешь получать удовольствие физически, но душа будет холодна. Что хуже – я не знаю. Решать тебе. Ещё можно уехать, переболеть, начать всё заново.

–Нет мастер Риз, не хочу, – почти успокоившись, обречённо, ответила Кира, – как начать заново? Его потеряла, ребёнка его убила, а второй раз пройти через это – охрани Сияющий. Не тяни маг, будь милосерден. Я готова.

***

Риз очнулся. Сильно болел затылок, наверно падая, он хорошенько приложился об камень алтаря. Что-то или кто-то настойчиво толкал его в плечо. С трудом открыв глаза, он увидел над собой страшную пасть. Волчица стояла над ним и … гладила его передней лапой. Морда зверя выражала не свирепость, а тревогу. Увидев, что мальчик очнулся, она села на задние лапы и смотря ему прямо в глаза, наклонила голову набок.

–Роксана? – толи спросил, толи подтвердил Риз, приложив руку к затылку. – Хочешь сказать получилось?

Услышав имя, зверюга, переминая лапы, вытянулась в струнку, явно давая понять, что всё так и есть. Риз поднялся, огляделся, выясняя обстановку. Взгляд упал на тело, лежавшее у клетки с вороном.  Воронка вихря была уже над самым полом. Её скорость возрастала. Несколько книг, метла и обрывки платья девушки кружили в воздухе чуть выше головы. Нарастал гул.

–Понятно, надо валить отсюда. Что будем с ним делать? – Риз указал на бассейро учителя. – Не оставлять же его здесь.

Получившая новое тело Роксана, коротко тявкнула, выразив полную солидарность со сказанным. Риз подошёл, к едва подававшему признаки жизни, телу. Заглянул в глаза. В них читалось желание жить. Но он не мог говорить, и это означало приговор. И тут ворон просунул клюв сквозь решётку, и отодвинув задвижку, которая никогда не запиралась, толкнул дверь. Риз молча следил за ним. Обретя свободу, большая, чёрная птица, широко расправив крылья, громко, перекрывая всё нарастающий гул, каркнула.

–Похоже, за тебя дали согласие, приятель

***

Ритуал был завершён – у Риза появилась ещё одна ненужная колба с изумрудной жидкостью и почти не осталось серебра. Из жалости он отдал Кире всё что у него оставалось, за исключением нескольких мелких монет. Не лишать же Роксану мяса. Сам же он планировал пообедать у мастера Грэя.

Девушка равнодушно взяла плату и быстро покинула комнату. Спустилась с лестницы, вышла на улицу и также быстро, не оборачиваясь, исчезла в темноте. Чувство печали и тревоги охватило Риза, к которым присоединилось сомнение, в правильности того, что он сделал. Имеет ли право маг забирать, пусть и с добровольного согласия, чувства другого? Как это отразиться на судьбе донора? Не приведёт ли впоследствии к печальному итогу? Ответы на эти вопросы придётся искать самому, никто не решит за него.

Да что с ним такое? Он не сияющий Азаар, чтобы за всех отвечать. Да и отвечает ли? Каждый сам решает, что делать. Или не делать. Он заплатил, она согласилась – каждый получил что хотел.

Риз вздохнул и отправился спать. Кто сказал, что будет легко?

Глава 4. По закону и обычаю

-По закону и обычаю! – женский оклик был полон отчаяния. – Маг! По закону и обычаю!

Риза передёрнуло. Боль пронзила всё тело, как молния пробивает небосвод. Зловещая тишина повисла над площадью, усугубляя и без того гнетущую атмосферу. Торговцы и покупатели, не отрываясь, смотрели в его сторону, ожидая, как отреагирует маг. Роксана развернулась, сразу уловив настроение друга, ощерилась и утробно зарычала. Ворон, которому тоже всё это было не по нутру, успокаивающе положил крыло ей на холку. Риз медленно, словно, не желая этого делать, повернулся.

Перед ним стояла молодая, в свою бытность красивая, но сейчас ужасно грязная, неопрятно одетая женщина. Давно немытые и нечёсаные волосы свисали паклей. Дыр на тунике, едва ли не больше, чем самой ткани. Да и вся одежда, когда-то недешёвая, находилась в непотребном виде. Грязное лицо женщины хранило следы слёз, на нижней губе – след от удара, нанесённого недели полторы назад. Мочка правого уха порвана, уже давно, несколько месяцев назад. Кто-то раньше вырвал серьгу, изувечив несчастную. Левая уцелела – видимо, жертва сама успела её снять. Несложно догадаться, что над ней совершено насилие. И не раз. Почти безумный, полный отчаянья, взгляд. За руку она держала ещё более грязное и неопрятное существо – девочку, лет семи или чуть старше. Ребёнок дрожал, похоже от страха, поскольку погода на улице стаяла тёплая. Кажется, она понимала, что происходит.

***

–По закону и обычаю!

Три года прошло, как он впервые услышал эти слова. Три года, но больно, словно это произошло вчера.

Второй год на ферме отца был плохой урожай. Лорд-барон отказывался войти в их положение и снизить аренду за участок пахотной земли и выгул. Из одиннадцати коров осталось всего две. Мор. Тогда многие потеряли скотину. Мама болела. Трёхлетняя сестра Сара умерла. Восьмилетняя Кама и шестилетняя Сатти ходили постоянно голодные. Риз потихоньку, втайне от отца, отдавал свою часть пайки сёстрам, за что частенько бывал бит.

–Работник должен быть сыт. – говаривал отец, охаживая голый зад Риза розгами. – А твои сестры дармоеды.

Но мальчик не обращал внимания на побои и продолжал подкармливать девочек.

Отец был суров. А в последнее время чересчур. Мрачнея с каждым днём, он постоянно повышал голос и раздавал тумаки направо и налево. Бедные сёстры вжимали головки в плечи, стоило ему только появиться. Больная мама, почти не встававшая с постели хоть как-то пыталась заступаться за детей, но это ещё больше злило главу семейства.