Парадокс в моей голове

В дверь позвонили. Как же не вовремя! Я поплелась к двери и, отворив её, увидела нежеланного гостя.

– Мм. Готовишь что-то вкусненькое!? – с издевкой в голосе спросил Алекс.

– Тебе что надо?

– Вообще-то я только заехал, и не хочется переезжать снова только потому, что кто-то не только паршиво танцует, но и с тем же успехом умеет готовить.

Я пришла в ярость. Удивительно, как быстро ему удаётся вывести меня на эмоции! Попытка захлопнуть дверь у его носа провалилась от выставленной им вперёд ноги.

– Хочешь ты этого или нет, но теперь мы соседи. И наше знакомство, как мне показалось, прошло не совсем гладко, – он протянул мне коробку пирожных, ранее прятанную за спиной. – Впустишь на чай?

– Нет, я не люблю гостей.

Оскорбительная ухмылка отравила его вздутые губы.

– Боишься, увижу, какая ты неряха?

Я скривила гримасу и молча показала в сторону гостиной. Меня задевало несправедливое отношение Алекса ко мне. Он разулся и, заметив светящийся экран ноутбука с фотографией полуобнаженного Вадика, подошёл к нему.

– А вот и причина сгоревшего ужина! Это твой бойфренд?

Я поспешила захлопнуть ноутбук.

– Тебе-то что?

– Он тебе не пара.

– Неужели?

– Вспомнишь меня, когда маменькин сынок с жуткими тараканами в голове добьётся своего и бросит тебя. Лучше опереди его, иначе потом будет больно!

– Ох, какова забота, – я наигранно улыбнулась, подумывая о боксе, и тут же посерьезнела. – Как-нибудь без тебя разберусь!

– Хорошо, злыдня. Почему ты не пришла сегодня в школу?

– Я вчера тебе всё сказала.

– Завтра придешь?

– Да, как сегодня.

Он поставил коробку с эклерами и направился к выходу.

– Включи вытяжку или открой окно. А то мне в квартире дышать нечем.

Я невольно сжала кулаки под звуки хлопнувшей двери. И почему я всегда предстою перед ним в худшем свете?!

4

Новое обещание

Я вспомнила, что Вика не перезвонила, и тогда мне пришло на ум набрать её мужу – Павлу Рощину. Намечался заговор… Его мобильный также не отвечал. Мне ничего не оставалось, как дождаться вечера.

Я приняла новую партию бездомных собак. Это были дворняжки: голодные, несчастные и потрепанные. После купания наступило время обязательной вакцинации, и уже к полудню состояние моих сироток было стабильно весёлым.

После работы за мной собирался заехать Вадик. Я потратила на сборы два с половиной часа, чему была предельно удивлена. Надушенная, с легким макияжем и в красном облегающем платье я вышла к нему.

– Привет, плюшевая, – мягким до тошноты голосом молвил Вадик, протягивая алую розу. – Это тебе…

Я рассыпалась в словах благодарности, смотря на него с положенной гордостью. Вот так должен выглядеть истинный джентльмен современности! Не то что этот самоуверенный Павлин с верхнего этажа… В голову нагрянуло его пророчество о Вадике. Интересно, каким чудом Алекс угадал, что тот живёт с матерью? Может они знакомы, или просто ляпнул наугад?

После некоторых дискуссий на тему, как занять вечер, мы направились в торговый центр и взяли билеты в кино. Фильм категории современной фантастики с элементами ужаса оказался безумно скучным. Я елозила на кресле под вздохи сзади сидящего парня в очках, явно недовольного моей подвижностью. Я посмотрела на Вадика. Он уставился на большущий экран печальными глазами, а редкие кустистые брови едва не сошлись в поединке между собой. Я с трудом подавила утомительный зевок.

По левую сторону от меня сидели двое парней. Один из них, с отвисшей челюстью таращился в экран, не забывая по необходимости положить комочек попкорна себе в рот. Другой откинулся на спинку кресла и, запрокинув голову, сопел под крики орущей героини фильма. Прищурив глаз, я мысленно подсчитала расстояние и силу броска шариком попкорна, чтобы тот целенаправленно угадил в открытый рот спящего парня. Рука Вадика, положенная на мое колено, оторвала меня от забавного увлечения. Наши глаза встретились. Он поцеловал меня в щеку, медленно подбираясь к губам. Парень, сидящий сзади, вздохнул ещё громче, с переливами возмущения в голосе.

Наконец, пытка закончилась. Вадику предстояло работать в ночную смену, а так как вокзал находился в десяти минутах от улицы Октября, он предложил заехать к нему домой, чтобы собрать вещи, а уже оттуда попутно закинуть меня. Эта схема могла сэкономить порядка часа времени. Я не хотела торопить события, но мне было необходимо узнать поближе человека, за которого почти собралась замуж.

Квартира Вадика находилась в отдаленном районе города. Всю дорогу он повторял, как фильм сразил его наповал, пересказывая красочные сцены кино. Я же смотрела на него, а думала о Вике, которая так и не дала о себе знать. Вскоре мы завернули к пятиэтажному дому старого образца.

– А твоя мама не будет против незваной гостьи? – спросила я.

– Мама на работе до восьми. И вообще, она у меня очень славная.

Я поверила Вадику на слово. Разве можно обманывать, когда дело касается самых родных?

Дверь квартиры встретила нас пронзительным скрипом несмазанных петель. Вадик направился в душ, а я расположилась в зале на промятом диване. Комната была тесная, ремонт – устаревший, а вся мебель перекочевала из советских времен. На застекленных полочках стенки стояла хрустальная посуда, а на открытых – фотографии маленького Вадика и мамы в молодости. Улыбающаяся женщина с прической а-ля девяностые облокотилась на каменный каркас фонтана, под пальмой; похоже, дело было на курорте…

В комнату вошёл Вадик, обёрнутый в полотенце. На его распаренной коже блестела вода, а волосатая грудь подтверждала теорию Дарвина о происхождение человека посредством мохнатых обезьян. Вадик подошёл ближе и, наклонившись, потянулся к моим губам. У меня затрепыхалось сердце (видимо, он хотел сэкономить время не только, чтобы приехать на работу без опозданий, а ещё и продвинуть наши отношения на два этапа вперёд, включив значительную перемотку). Я постепенно легла на диван, а Вадик навис полуголым телом, страстно целуя меня. Его руки зарылись в мои рыжие волосы, и на минуту показалось, что он вовсе не наслаждается их мягкостью, а решительно намерен выдернуть их с корнями. Мы долго целовались, пока его рука не спустилась ниже, скользя по внутренней стороне бедра вверх.

– Вадик, думаю, мы слишком торопимся… Да и на работу ты опоздаешь!

Он приторно улыбнулся, продолжая дёргать мою шевелюру.

– Прости, плюшевая, не смог сдержаться. Пойду лучше оденусь.

Вставая с дивана вслед за ним, я облегченно выдохнула. Опасность нарушения моего личного пространства миновала. На полу повсюду виднелись мои рыжие волосы. А это значит, мне тогда не показалось, и он действительно их выдергивал!..

Одетый Вадик причесывался в прихожей, и я вышла к нему.

– Ты такая красивая. Тебе очень идёт красный!

Улыбаясь, он обнял меня. Его массивные ладони съехали на мою скудную пятую точку. И тут внезапно послышались звуки по ту сторону двери: кто-то пытался её открыть. Вадик отстранился, а моё сердце ушло в пятки. На пороге появилась мама Вадика – короткостриженая, светловолосая женщина с бородавкой на вздернутом носу. Она одарила нас пристальным взглядом, особо акцентируя внимание на моём коротком платье цвета страсти.

Мы поздоровались.

– Здрасте, – процедила славная мама, разуваясь.

– Это Катя, мам, – монотонно прогундел Вадик.

Мама промолчала. А как же: рада нашему знакомству? Или: польщена встречей с избранницей сына?..

– Мне сегодня в ночь, вещи уже положил, – добавил Вадик.

– Подожди, я соберу тебе еду, – ответила мама.

Исподлобья поглядывая на меня, она проследовала в зал.

– Я за сумкой. Сейчас вернусь, – Вадик подмигнул мне и направился в спальню.

Я стояла, блуждая взором по неприметным обоям и думая, что танцующий Павлин оказался прав: Вадик – самый что ни на есть маменькин сынок.

В прихожей снова появилась мама. В её сжатом кулаке рыжел пук моих волос, подобранных с пола.

– Теперь понятно, кто раскидывает волосы по всей моей квартире, – возмутилась она, проходя на кухню.

Я призадумалась: что значит раскидывает? Меня смутила не только суть предложения, но и настоящее время глагола, которое та выбрала в отношении меня. Я впервые попала в квартиру Вадика и надеюсь, рыжая шевелюра больше не покинет скальп ни при каких обстоятельствах. Парики в наше время стоят дорого, а лишние растраты мне ни к чему…

Вадик принес дорожную сумку, и мы стали одеваться. Его мать, вернувшись с тремя контейнерами, протянула их сыну, и Вадик горячо поблагодарил её.

– Чуть не забыл удостоверение. Мам, а где моя чёрная куртка?

– В спальне посмотри, сынок.

Вадик пошёл в комнату, оставляя меня и славную маму наедине. Та продолжала осматривать меня с неким презрением.

– Катя, вы коренная жительница города?

Хоть это было первое знакомство с родителями в моей жизни, ещё и при курьезных обстоятельствах, я сразу сообразила к чему каверзный вопрос. Похоже, маменька переживала за «царские хоромы», на которые после свадьбы я бы могла претендовать.

– Нет, я из разряда «понаехали», – оскалилась я, наблюдая, как маменька поменялась в лице, очевидно расстроенная моим ироничным ответом.

– А сколько вам лет?

– Двадцать четыре года и 11 месяцев если быть точной, – бойко отчеканила я.

– Такая молоденькая… У вас с Вадиком почти что семь лет разницы… – она бросила на меня испытующий взгляд, заставляя чувствовать не в своей тарелке. – Вы понимаете, что от таких посиделок дома возникают неприятные последствия, которые вряд ли кому-либо будут на руку?

Я оторопела. Прекрасные цветы жизни – они же дети – являлись для неё неприятным последствием. М-да, с будущей свекровью мне повезло в высшей мере!… Вскоре мы откланялись, и в глубине души я загадала желание никогда больше не встречать этой прелестной женщины на своём пути.

Убитая Лада-старушка доставила нас к моему пристанищу на улицу Октября. С видом человека, знающего толк в галантности, Вадик открыл мне дверцу машины, так как та сломалась накануне и открывалась только с наружной стороны. Какой-то мужчина в летах, проходящий мимо с пожилой дамой, оглядели моего избранника с восхищением,наверно подумав: не перевились ещё на земле русской достойные кавалеры, умеющие искусно ухаживать за женщиной.

У подъезда мы страстно поцеловались, и моя рыжая голова осиротела ещё на десяток волос. Я прикинула, через сколько та будет блестеть, как натертая столешница, и какой лучше выбрать платочек для моего лысого черепа…

Дома я заварила жасминовый чай и устроилась на скрипучем диване. Мобильный светился от пропущенных звонков от Лильки и мамы. Я набрала маме, которая огорошила печальным известием.

– Вика в больнице, её положили на сохранение.

– Откуда ты знаешь?

– Паша недавно звонил.

Паша… ненавистный Паша! Он так и не смирился, что я сестра его жены. Но молчание в такой ситуации переходит все мыслимые границы.

– Что с ней стряслось?

– Днём упала в обморок прямо на улице.

– А что с телефоном? Почему мне не сообщила?

– Говорит, когда очнулась на каталке в больнице, обнаружила, что телефона рядом нет. А из всех номеров наизусть помнит только Пашин. Потому и позвонила ему.

Моё сердце сжалось. Вдруг она винит меня в случившемся? Вика сильно разнервничалась после нашей последней встречи. Амбиции и гнев затянули пеленой моё сознание, и я смутно предполагала, что подобными выходками доведу сестру до нервного истощения.

Уточнив у мамы адрес, я нагрузилась фруктами и помчала в больницу на такси. Здание оказалось закрыто. С боем отвоевав у охранника десять минут на посещение, я прошла в палату номером три. При виде меня пузатая, краснолицая девушка поспешила в коридор. Вика лежала с закрытыми глазами, подперев щеку двумя руками, сложенными будто для предстоящей молитвы.

– Ты никогда не умела тихо подкрадываться, – открывая припухшие веки, сказала она.

– Ради бога, сестренка, прости! – переживания за Вику подчинили мой голос себе, и звучал он весьма необычно. – Я вела себя, как упёртый баран!

Всего несколько дней миновало после нашей встречи, но Вика здорово осунулась. Её бледное, как снег, лицо с выраженной синевой под глазами выглядело страдальчески. Скулы выступали сильнее, чем раньше, а щёки впали, делая нос длиннее.

– Это ты меня прости, – прошептала Вика, а в карих глазах зародилась влага. – Я навязала тебе свою мечту… Пойми, только тебе я могла уступить место лидера.

Не желая видеть её слез, я отошла и молча уставилась в окно. Тучи обложили свинцом, и на улице накрапывал мелкий дождик. Больничная территория выживала в мире темноты, а фонари, точно доблестные слуги Атланта, подпирали столбами угрюмое небо. Вика говорила так мрачно, что мне хотелось разреветься.

– Я освобождаю тебя от обещания. Я думала, вы поладите с Алексом. Он такой чуткий и весёлый человек.

« Более чуткого человека я не встречала!» – мелькнуло в моей голове.

– Что за имя такое странное: Алекс? Он нерусский?

Вика тихонько засмеялась.

– Это псевдоним. Его настоящее имя Алексей Соболин. Он родился здесь, но до пятнадцати лет рос у тётки в Прибалтике, уж по какой причине не знаю. – («Так вот откуда у него лёгкий акцент иностранца.») – Мы вместе танцевали ещё в школе Романовых. Он тогда учился в финансово-экономическом институте, а я была на третьем курсе педагогического. Мы стали выступать на праздниках и получали приглашения на разные танцевальные конкурсы. Позже он арендовал здание и основал свою школу. Получив приглашение на «Игру теней» в Ницце, мы прыгали от счастья, пока я не узнала о своём положении…

Я не нашлась, что ответить, по-прежнему смотря в пустоту прилегающей территории больницы.

– Алекс! Как я рада тебе.

Обернувшись, я увидела алые розы и полный пакет вкусностей в руках учителя танцев, который сверкнул глазами сперва на меня, а затем с добротой на Вику.

– Моя прекрасная леди, ты сдаёшь позиции… Так дело не пойдёт!

Никак не пойму: то ли я сошла с ума, то ли у него раздвоение личности? Вечные издевки в мой адрес и необузданная нежность к Вике сбивали меня с толку. Кто ты такой, Алексей Соболин?!

– Я пойду, – заторопилась я с прощанием. – Иначе в следующий раз охранник не пропустит. Завтра после работы пулей к тебе. Поправляйся!

Чмокнув сестру, я покинула палату и прикрыла дверь так, чтобы подслушать их разговор.

– Алекс, ты не поедешь на конкурс в Ниццу?

– Без тебя у меня нет ни единого шанса на победу. Давай не будем об этом. Сейчас куда важнее здоровье твоё и малыша!

– Пожалуйста, предложи Кате ещё раз начать репетиции. Она способная, правда! Ты не пожалеешь!

Выслушивать, как Вика жалостливо упрашивает самодовольного Павлина, было выше моих сил, и я вернулась в палату.

– Я здесь случайно не оставляла своего мобильника? – я бегло пробежалась глазами по мебели, потом открыла сумочку, наигранно перебирая в ней содержимое. – Ой! да вот же он. В кармане провалился… И как я сразу не заметила?! Пора в салон оптики «Слепая Курица». Поговаривают, шикарная сеть магазинов. Специалисты от Бога, а линзы какие шикарные…

Мою несусветную чепуху Алекс слушал, скрестив руки на груди, а его голубые глаза лукаво смеялись. Очевидно, что обвести его вокруг пальца мне не удалось. Я присела к сестре на корточки и взяла её бледную руку в свою.

– Я не отказываюсь от своих слов… и… выполню обещанное.

Викино лицо просияло, а внутри меня заиграла скрипка душевного равновесия. Мы крепко обнялись.

– Ты самая лучшая на свете, – сказала мне Вика, а я лишь тяжело вздохнула, в полной мере осознавая в какую трясину вляпалась.

Покинув стены больницы, я прочитала сообщение от Вадима.

«Пушистая, скучаю по тебе. Давай увидимся завтра? Я познакомлю тебя с друзьями – любителями погонять.»

Я быстро дала согласие на приятный вечер и позвонила Лильке. Наша беседа увлекла разум, и я даже не успела моргнуть глазом, как усатая железяка доставила меня домой.

5

Напасть на золотую жилу

Суетливый день пролетел на одном дыхании. Под самую дверь приюта неизвестные личности подбросили очередную коробку маленьких котят. Пушистые комочки едва открыли глаза, а вместо родной шерстки матери-кошки, увидели мою выкрашенную румянами физиономию и рыжую бабетту на голове. Наполнив крохотные желудки молоком, они дружно сплотились в ящике, отправляясь навстречу снам.

После работы я заскочила к Вике с тремя блюдами из кафетерия, где мы с Лилькой частенько устраивали праздник набитых животов. Она только и делала, что благодарила меня за вчерашний обет по поводу танцев. Я оттягивала час визита в школу – судорожные мысли об Алексе кипятили кровь. Я позвонила Вадику, и мы обозначили время встречи.

Собравшись за 2 часа 32 минуты к положенному часу, я уселась к окну в ожидании, когда разбитая колымага Вадика покажется у подъезда. Телефон по-прежнему молчал. Странно… Вадик ни разу за два дня наших встреч не опаздывал. Неужели что-то случилось? Я набрала ему. Длинные гудки в телефоне вызывали подергивания моей ноги. Наконец, послышался дружный смех, а затем и весёлый голос Вадика.

– Пушистая, мне очень жаль, сегодня я не смогу приехать. У нас тут машина сломалась, – на заднем фоне смех стал более заразительным, и чей-то посторонний голос призывал к тишине остальных, которые сокрушались пуще прежнего.

Моя нога отбивала голливудскую чечётку.

– Ещё час назад она была исправна, что с ней случилось?

– Сам не знаю, что-то не заводится.

Теперь от смеха не удержался и он сам. Внутреннее чутье подсказывало, что причиной их веселья была я с китайской лапшой на ушах.

– Знаешь что, Вадик? Оставь это для тех… у кого богатый внутренний мир! На этом всё.

Я бросила трубку, чувствуя, как лицо багровеет. В своих собственных глазах я выглядела, как индюшка с бестолково выпученными глазами. Поучительные слова Алекса буква за буквой вырисовывала память, и теперь негативные пророчества окончательно сбылись. Представляю, как бы он потешался надо мной! На душе скребли кошки. Конечно, я не влюбилась в Вадика, но такое отношение к моей персоне унижало меня куда сильнее, чем издевки соседа сверху.

Запиликал телефон. Сообщение от Вадика. Наверно, будет извиняться!

«Ты права, нам лучше расстаться…»

Моё сердце упало, а разум покинула чёткость здравого мышления. Мысли стали расплывчатыми, а затем вовсе испарились. Не-е-ет, только не слезы… В сериале хотя бы из-за любви рыдают, а я чего? А ничего! Обидно быть брошенной. Испытав подобное чувство один единственный раз, о котором старалась не распространяться, я тщательно избегала отношений с парнями. Но назад пути нет… Одна ошибка не должна перечеркнуть всю жизнь! И я непременно должна найти нового кавалера…

Пока мои планы на будущее преобразовались в наполеоновские, телефон принял очередное сообщение от Вадика.

«Прости, не хотел причинить тебе боль. Просто мы встретились не вовремя…»

Я начинала подозревать, что тот находится под воздействием алкоголя или дурманящих веществ. И снова смс:

«Ты мне безумно нравишься, но мы не можем быть вместе…»

Какая жестокая ирония! Парень жертвует своими чувствами ко мне во имя… во имя… Нет, он точно издевается! Предчувствуя шекспировскую трагедию, моё настроение подскочило вверх.

Тем не менее я потратила кучу времени на сборы, плюс косметику и любимые духи, что натолкнуло меня на идею поехать в школу, где Алекс добьет меня окончательно (а уж в этом сомневаться не приходилось).

Через полчаса я поднялась по ступеням школы и вошла в танцзал. Те пары, что прилежно оттачивали навыки в прошлый раз – во всю репетировали под музыку. Непринуждённо беседуя, Алекс стоял в компании упитанного, краснощекого парня и, заметив меня, сразу подошёл ближе.

– Явление христа народу: наконец-то, ты бросила валять дурака! Раздевайся, я как раз заканчиваю с группой, – его голубые омуты заблестели, когда он иронично добавил. – Нижнее бельё только оставь. До него дойдём позже…

Я скривила губы в нечто похожем на улыбку. Поразительно, как мало едкости было в его словах. Я повесила пальто и оккупировала скамейку у стены. Когда помещение опустело, Алекс направился ко мне.

– Ты самоучка или занималась профессионально? – осведомился он.

– С 18 лет с преподавателем и бросила в прошлом году.

– Почему?

– Мне стало не интересно.

– Понимаю. Я бы тоже потерял интерес, если бы танцевал так паршиво.

Закипая от ироничного яда, я «навострила лыжи» на выход, но Алекс остановил меня рукой.

– Не злись, больше не буду! – моё лицо приняло вид щедрого снисхождения, и он отпустил меня. – Ты танцевала только Бачату со своим преподавателем?

– Нет, ещё Танго.

– Это нам не понадобится. Конкурс в Ницце состоит из трех этапов: Бачаты, Вальса и третьего задания, которое объявят непосредственно на конкурсе. Пока Бачату отложим и начнём осваивать Вальс.

Я покорно согласилась. Показав танцевальное движение, Алекс падал на скамью и следил за мной с похотливым вожделением, словно щеголяла я в неглиже. Мои повороты с воображаемым партнером выглядели неуклюжими; я то и дело сбивалась со счета, подумывая, что Алекс – носитель сильнейшего магнитного поля и нездоровой ауры. При встрече с ним у меня всё идёт наперекосяк, и я становилась настоящей бездарщиной.

Пока мы разучивали танец, на улице окончательно стемнело, а два часа времени исчезли, как тени прошлого.

– На сегодня хватит, – сказал он, стянув с загорелого торса рубашку, и повернулся ко мне. Я тотчас отвела глаза. – Признавайся, ты переспала с тем холеным маменьким сынком?

К моим щекам вновь прилила краска. Одевая пальто, я отвернулась.

– Допустим, тебе что с того?

Он не ответил, и обоюдное молчание начинало раздражать. По всей видимости, он не расслышал моего вопроса.

– Завтра не опаздывай. Четыре месяца – срок немалый для обычного человека, а для танцора – это капля в море.

Я собиралась уйти, как вдруг Алекс преградил мне дорогу, заключая в крепкие объятия. В тот момент я смотрелась, как дохлый ягненок в лапах бурого медведя.

– … если да, то ты – полная дура! И я снова прав в отношении тебя.

– Я не обязана отчитываться, трех-ми-нут-ка!

Он прожег страстным взглядом мои губы, не прекращая ухмыляться.

– Ты поедешь со мной. Я пообещал Вике, что ты не будешь возвращаться домой в одиночку. Хотя… – он резко отстранился, показывая пренебрежительное отношение. – Позвони своему красавчику. Пускай приедет за тобой. Если, конечно, ему мама разрешит…

Только мой разум просветлел, как новая пелена ненависти повисла в белоснежных облаках сознания. Он громко расхохотался, а я взяла сумочку и умчала прочь на остановку.

Мерзкий холод заставлял ноги в капроновых колготках покрываться мурашками. Время позднее, троллейбусы ходили редко. Я искала в телефоне номер такси, как возле меня остановилась белая Тойота Camry. Переднее стекло плавно покатилось вниз, и в поле зрения снова возникло ненавистное лицо с наглой улыбкой.

– Твой бойфренд, похоже, застрял в депо, – съязвил Алекс.

Я скорчила гримасу.

– Ладно, садись уже.

– Я не поеду.

– Садись, говорю!

– Нет.

– Прекрати упрямиться!

– Нет.

Он вышел из машины, открыл пассажирскую дверцу и, перекинув меня через плечо, будто мешок с опилками, усадил на сиденье. Мои глаза роняли молнии, от безысходности хотелось плакать. Но вместо слёз, сама того не ожидая, я влепила ему звучную пощечину и мысленно испугалась возмущения, сарказма и боевой отдачи Алекса. А он, в свою очередь, вместо предсказуемых реакций на мой протест метнул на меня страстный взгляд и поцеловал прямо в губы с жаром и некой грубостью. Я растерялась. Не знаю, почему в тот момент не оттолкнула его, а дождалась, пока отстранится он…

Закрыв пассажирскую дверцу, он сел за руль. Всю дорогу мы слушали сонету гробовой тишины. Мысли о Вадике отзывались ноющей болью, и я отгоняла их прочь. Каким образом Алекс угадал насчёт него? Безумный порыв обсудить с ним, какой типаж мужчины подходит мне больше всего, с трудом не вырвался наружу. Как только мы приехали, я пулей выскочила из авто, и уже в десять часов вечера сидела в пижаме на диване своей миниатюрной квартирки.

На сайте знакомств пришли двадцать сообщений от новых поклонников, одним из которых был Александр. Его анкета содержала в себе весьма коротенькую информацию. Может, А. П. Чехов прав, что «Краткость – сестра таланта», и на сей раз жизнь столкнула меня с отшлифованным алмазом? Я ответила на его банальное приветствие.

Пока минута сменялась другой минутой ожидания ответа Александра, я пролистала список сообщений и остановилась на неком Илье. Его страница включала порядка двухсот девушек в друзьях и одну тёмную фотографию, где были различимы цвет глаз, волос и худощавое лицо. Ответ с его стороны последовал мгновенно, и у нас завязалась довольно любезная переписка. Темы были самые что ни на есть тривиальные, в основном, о вкусах, предпочтениях в музыке и студенческих годах. Он рассказал, что работает администратором в кафе с игровыми автоматами и на сайте зарегистрирован недавно. Конечно, я ему поверила! Ведь он показался мне невероятно простым парнем. Симпатия оказалась обоюдной, в конечном итоге мы договорились увидеться на следующий день в 17:00 возле театра.