Сибирская кровь

В 1762 году Екатерина II распорядилась Пустозерский острог разобрать, бревна от него «употребить на топление». Вскоре был упразднен и Пустозерский уезд. А уже при советской власти, в 1924 году, когда в Пустозерске осталось менее двухсот жителей, он потерял статус города, затем – центра района. Последний удар по нему нанесло природное бедствие: из-за шторма в Баренцевом море погибла лодка с рыбацкой артелью, куда входила большая часть пережившей войну пустозерской молодежи. Древнее поселение осталось без будущего, и в 1962 году, в год моего рождения, его покинула последняя жительница. Пустозерск исчез, теперь на его месте всего лишь луг с колышками и крестами.

Глава 6

Где, кто, от кого. почти детективное расследование

Чтобы правильно оформить линии общего фамильного древа верхнеленских Черепановых, не пропустить ни одного потомка Ивана Федоровича, определить географические места жительства отдельных семейств, мне потребовалось не только составление таблиц всех найденных метрических записей «моих» церквей, но и детальное изучение списков прихожан по их исповедным росписям, ключевыми из которых стали те, что составлены в 1843 году. Как выяснилось, тогда в верхнеленских поселениях жило шестнадцать семей Черепановых во главе с правнуками Ивана Федоровича, либо их вдовами. Еще одно – во главе с его внуком и одно – с праправнуком. Были и два семейства «просто» их однофамильцев.

Свой рассказ о них я начну, как и сам начинал эту часть своего исследования, с Куржумовской деревни, ведь ее жители попали в самую древнюю из сохранившихся исповедных росписей, а Куржумово стало частью нынешнего административного центра района – Качуга[170].

Куржумовские

В исповедную роспись Качинской Вознесенской церкви за 1825 год включено две семьи Черепановых из шестнадцати человек, и все они – среди восьмидесяти православных крестьян Куржумовской деревни, что располагалась в трех десятках верст от Верхоленска выше по течению реки Лены, в районе судоверфи современного Качуга. Основано Куржумово было крещенным в православную веру казаком, затем – сыном боярским бурятских кровей Василием Куржумовым100, передавшим пашню своему наследнику Федору. Вот что о той деревне говорит хранящаяся в Российском государственном архиве древних актов «Переписная книга Илимской слободы о сборе хлеба, и сколько они имеют пашенной земли и сенных покосов» за 7207 (1699) год: «От ангинского устья вверх по Лене полверсты на правой стороне деревня, а в ней двор верхоленского сына боярского Федора Куржумова. Пашет за хлебное жалование»101.

В одном из перечисленных в росписи 1825 года домовладений Черепановых было большое семейство Никифора Григорьевича[171] и его жены Ефимии Ивановны, во втором – Василий Иванович с женой Натальей Васильевной и детьми102.

У меня не возникло ни малейшего сомнения в происхождении Никифора, несмотря на серьезное завышение его возраста в росписи (семьдесят один год вместо верных шестидесяти двух), ведь единственный у Черепановых Никифор, который к 1825 году мог быть уже в солидном возрасте, согласно дополнению к сказкам третьей ревизии, рожден в 1763 году от Григория, старшего сына Ивана Федоровича. Следующий же за ним Никифор Черепанов появился на свет лишь в 1794 году, к тому же был не Григорьевичем, а Никифоровичем, да и прожил менее двадцати дней.

Мне удалось выяснить имена рожденных в 1783–1810 годах – в рекордном числе – девятнадцати детей (девяти сыновей и десяти дочерей) Никифора и его жены Ефимии[172], дочери купца Ивана Шеметова. Но девять из них точно умерли малышами, судьба еще троих осталась неизвестной. А трое их дочерей вышли замуж до 1825 года: Анна за казака Верхоленского острога Ефима Пермякова, Татьяна – за ясашного Верхоленского комиссарства Прокопия Житова, Марфа – за крестьянина Якова Шеметова. Четверо оставшихся в семье детей – девицы Мария и Матрена, сыновья Александр и Алексей – попали в исповедную роспись 1825 года[173].

Можно установить и вероятный интервал переезда семьи Никифора Григорьевича Черепанова из Верхоленского острога в Куржумово, но он довольно широк: самого его младшего ребенка – дочь Екатерину – крестили в конце 1810 года еще в Верхоленске, а при замужестве Марфы в начале 1824 году ее отец Никифор был назван крестьянином Куржумовской деревни.

А вот над задачей происхождения куржумовского Василия Ивановича Черепанова, а заодно и других Василиев Черепановых (все они также Ивановичи) мне пришлось поработать как над логической головоломкой. Дело в том, что из обнаруженных метрик и дополнений к третьим ревизским сказкам доподлинно известны четыре Василия Черепанова из Верхоленского острога, жившие в период, подходящий для наличия у каждого в 1825 году собственных детей. Двое из них были сыновьями Ивана большого, рожденными в 1762 и 1780 годах, по одному – сыновьями Ивана малого и Ивана Григорьевича с неизвестными годами рождения: метрические записи о том не сохранились, но в 1781–1791 годах они становились восприемниками новорожденных[174]. Все четверо Василиев Ивановичей Черепановых имели собственные семьи. Женой одного еще в 1784 году была названа Параскева Ивановна (урожденная Пермякова)[175], и она умерла в 1812 году в возрасте пятидесяти одного года. Трое других заключили свои первые браки в 1785, 1795 и 1803 годах соответственно с Еленой Петровной Буториной (из метрических записей установлено, что она умерла в 1820 году еще при живом муже), Екатериной Ивановной Белоусовой (также умерла при живом муже в 1801 году) и Феодосией Ивановной Кистеневой (в 1813 году после смерти мужа повторно вышла замуж).

Известно также, что к 1825 году троих Василиев Черепановых уже не было в живых: один умер в 1804 году в приведенном возрасте сорока лет (значит, он около 1764 года рождения), второй в 1812 году в тридцать три года (около 1775 года рождения), третий в 1820 году в шестидесятитрехлетнем возрасте (около 1757 года рождения). Остался жив единственный Василий, согласно качинской росписи, пятидесяти трех лет (около 1778 года рождения).

Из этих вводных напрашивался наиболее подходящий вывод: самый старший из Василиев – это сын Ивана большого, 1762 года рождения, женился до 1784 года, а скорее всего, в 1779 году[176], на Параскеве Пермяковой и умер в 1804 году. Ближайший к нему по старшинству Василий – сын Ивана малого, появившийся на свет около 1764 года, женившийся в 1785 году на Елене Буториной и умерший вскоре после нее в 1820 году. Третий Василий – сын Ивана Григорьевича, родившийся намного позже, в 1776 году. Он был в 1795 году женат на Екатерине Белоусовой, а, вероятно, на следующий после ее смерти 1802 год (за него метрическая книга не обнаружена) вступил в свой второй брак с Натальей Васильевной Полуектовой[177]. Четвертый Василий – также сын Ивана большого, который родился в 1780 году, был в 1803 году женат на Феодосии Кистеневой и умер в 1812 году.

Последующее изучение метрик утвердило меня в верности именно такого вывода. Главное, я узнал из них, что жена Ивана малого Матрона Яковлевна и Петр Буторин, отец жены одного из Василиев Елены, вместе были восприемниками троих детей Василия Черепанова[178]. Значит, Елена Петровна Буторина – невестка Матроны Яковлевны и Ивана малого, и поэтому, по методу исключения, Параскева Ивановна Пермякова – никто иная, как старшая невестка Ивана большого (в силу возраста двоих самых младших Василиев Ивановичей Черепановых она не могла статься женой ни одного из них).

И еще – в 1807 году при рождении дочери одного из Василиев Евдокии ее крестным отцом стал Григорий Иванович Черепанов (а таков в Верхоленском остроге был один – сын Ивана Григорьевича). Он назван братом отца новорожденной, а крестной матерью была дочь Василия Полуектова Татьяна, она же наверняка – сестра Натальи Васильевны Полуектовой, родной матери новорожденной. Значит, невесткой Ивана Григорьевича была Наталья Васильевна. И в 1825 году остался жив и состоял в прихожанах Качинской Вознесенской церкви тот Василий, что был сыном Ивана Григорьевича.

Согласно сохранившимся метрикам, у этого Василия Ивановича Черепанова в 1796–1820 годах родилось одиннадцать детей (пять сыновей и шесть дочерей). Трое из них умерли в возрасте от одного месяца до четырех лет (в том числе две дочери от первой жены Екатерины Ивановны), судьба еще одного сына – рожденного в 1814 году Мирона – не вполне ясна: после его крещения метрических записей о нем не сохранилось, не было его и в исповедной росписи 1825 года, ни он, ни его дети не перечислены также в последующих верхнеленских исповедных росписях, но имеются записи о бракосочетаниях в 1876 и 1885 годах рожденного около 1854 года Василия Мироновича Черепанова из Кутурхая и смерти в 1885 году его первой жены. Стоит полагать, что Василий Миронович – сын Мирона Васильевича и внук куржумовского Василия Ивановича Черепанова.

Анисия – первенец и единственный выживший ребенок Василия Ивановича в его браке с Екатериной Ивановной – вышла замуж за крестьянина Исетской деревни Ивана Черкашенина[179]. Шестеро детей Василия Ивановича и Наталии Васильевны – Григорий, Евдокия, Афанасия, Гликерия (Лукия), Сильверст и Петр числятся в исповедной росписи 1825 года. Там же жена Григория – Евдокия Никитична и их сын Николай.

Некоторое время я полагал, что после того года Василий Иванович Черепанов женился, перебрался в соседнее селение, а затем стал вдовцом уже в третий раз, ведь имеется запись Качугской Вознесенской церкви о смерти в 1833 году шестидесятисемилетней Феодоры как жены исетского крестьянина Василия Черепанова. Но после изучения исповедной росписи крестьян Исетской деревни обнаружилась ошибочность приведенной записи. В той деревне жила в 1825 году Феодора Ивановна, и тогда ей было пятьдесят девять лет, то есть, как и должно, на восемь лет меньше, чем в 1833 году у умершей. Однако мужем ее оказался не Василий Черепанов, а крестьянин Иоанн Тюрюмин103. К ошибке могло привести то, что Василий Иванович, вероятно, являлся Иоанну Тюрюмину близким родственником через свою невестку Марфу Тюрюмину (она – жена Григория Ивановича Черепанова, родного брата Василия) и участвовал в церемонии посмертного отпевания Феодоры.

Судя по тому, что Василий Черепанов впервые упомянут в метриках качинской церкви в декабре 1811 года при рождении дочери Лукии, а предшествующие крестины его ребенка – дочери Афанасии – были в октябре 1809 года еще в Верхоленске, переезд Василия Ивановича в Куржумово состоялся в период между этими событиями, одновременно или несколько раньше переезда туда же Никифора Григорьевича Черепанова, его родного дяди.

Через восемнадцать лет, по данным исповедной росписи 1843 года, число православных крестьян Куржумово немного сократилось – до семидесяти трех, а состав двух семей Черепановых в ней, наоборот, увеличился на одного – до семнадцати человек104. На самом же деле, с учетом невключенных в роспись Матвея и Афанасии, рожденных в 1840 и 1841 годах от Селиверста Никифоровича, и без учета умершей в 1840 году, но включенной в роспись дочери Александра Никифоровича Февронии, их состав увеличился на двоих и до восемнадцати. Значит, с такой правкой православных крестьян в деревне в 1843 году было семьдесят четыре. А по росписям 1872 и 1915 годов, Черепановы в Куржумово представляли соответственно двадцать шесть и восемнадцать человек из общего числа семидесяти пяти и ста двадцати девяти православных крестьян105.

Уже к 1843 году здесь не стало Никифора Григорьевича: он умер в начале 1839 года, только-только дотянув до своего семидесятипятилетнего юбилея. В следующем году умерла его жена Ефимия Ивановна. Главой общего семейства стал их сын Александр, женившийся в 1827 году на Акилине Зуевой из Манзурской деревни, и у супружеской четы успели родиться шестеро детей (два сына и четыре дочери), трое из которых, согласно метрикам, умерли малышами, судьба одного – рожденного в 1833 году Самсона – неизвестна. Поэтому в роспись должны были войти лишь двое оставшихся в живых детей Александра – Михаил и Устинья. Однако, повторюсь, там оказалась и Феврония, восьми лет, с тем же именем, что умершая в начале 1840 году трехлетняя дочь Александра Никифоровича[180]. Судя по всему, Феврония вписана в роспись по ошибке, ведь какого-либо упоминания о ней в верхнеленских метриках после 1843 года нет.

В семейном домовладении также перечислены брат Александра Алексей с женой Параскевой – дочерью крестьянина Ангинской слободы Леонтия Дерягина – и уже пятидесятитрехлетняя незамужняя сестра Мария (она так и останется старой девой и уйдет в мир иной в возрасте восьмидесяти одного года). Младшая же сестра Матрона к тому времени создала семью с крестьянином Василием Толмачевым. У Алексея все четверо родившихся до 1843 года детей умерли, а самый младший Харитон, появившийся на свет в сентябре 1843 году, в роспись не вошел. Однако окажется так, что именно Харитон станет единственным продолжателем всей фамильной ветви Никифора Григорьевича.

Дело в том, что сын Александра Никифоровича Семен, рожденный уже после 1843 года от первой жены Александра, умер двухлетним, все четверо детей от второй жены – младенцами, а у его сына Михаила в более чем шестидесятилетнем браке с Лукией Кондратьевной Черкашениной вообще не было потомства. Из одиннадцати же детей Алексея Никифоровича и Параскевы Леонтьевны, девять из которых – сыновья, пережили младенчество лишь двое – Мавра и Харитон[181]. В свою очередь, из троих сыновей Харитона также выжил и завел собственную семью только один – Платон, а из его пятерых сыновей – уже двое.

А вот глава другой семьи куржумовских Черепановых из предыдущей росписи Василий Иванович был в 1843 году еще жив. Но он уже без жены, умершей в 1836 году «от колотья»[182]. Раньше, в конце 1825 года и в 1826 году, умерли дети их сына Григория трехлетний Николай и трехмесячный Прокопий, а в 1829 году – «горячкою» – сам двадцатисемилетний Григорий. И спустя восемь лет произошло довольно редкое по тем временам событие – появление на свет внебрачной девочки Анны. Она была дочерью Евдокии Никитичны, вдовы Григория. Через четыре месяца эта Евдокия вышла замуж за поселенца Качугской слободы Павла Васильевича Куликовского и в 1843 году жила с ним, дочерью Анной и рожденным в новом браке сыном Иваном в Качуге. В 1856 году девятнадцатилетняя крестьянская дочь Анна Павловна Куликовская вышла в Бирюльке замуж за сорокадвухлетнего поселенца-вдовца Якова Жидова. О ее незаконном рождении метрика не упоминала. А ее то ли родной, то ли приемный отец Павел Васильевич Куликовский пережил свою жену: в исповедной росписи 1872 года он был во главе крестьянской семьи Качугской слободы, в состав которой входил его сын Иван с женой и детьми, но Евдокии в ней уже не было. Она умерла «от лихорадочной» в ноябре 1860 года106.

Четверо детей Евдокии от ее первого брака с Григорием Васильевичем – сыновья Адриан с Иваном и дочери Евдокия с Александрой – остались в Куржумово. Лишившись родительского контроля, обе эти дочери в 1841 и 1843 годах каждая в своем семнадцатилетнем возрасте тоже родили вне брака, но их дети вскоре умерли. В конце июля 1843 года одна из них – внучка Василия Ивановича Черепанова Евдокия вышла замуж за крестьянина Тимофея Баранова из Большеголовского села. Вторая же его внучка Александра в 1847 еще раз родила дочь, прожившую два года, и тоже стала женой, но значительно позже, в 1851 году, качугского крестьянина Адриана Шубина. По заведенному тогда обычаю, каждая из них была названа в метриках о венчании не привычным словом «девица», а неприличным – «девка».

Через сорок–пятьдесят лет, в 1884 и 1890 годах, тот же «подвиг» совершат правнучки Василия Ивановича Черепанова по линии другого его сына – Селиверста, когда умрет, не оставив сыновей, их отец Матвей Селиверстович. И первой из них опять окажется та, что с именем Евдокия, второй – Мария[183]. А через три десятка лет эстафету подхватит Соломония, еще одна правнучка Василия Ивановича, и родит вне брака троих детей-погодок, начав уже через девять с половиной месяцев после смерти в 1916 году своего отца Андрея Селиверстовича.

В качугскую роспись 1843 года не попали две дочери Василия Ивановича – Евдокия и Лукия, вышедшие замуж за бирюльского крестьянина Затея (Изота) Осипова и крестьянина Ангинской слободы Илью Аксаметова. А Селиверст, женившийся на Синклитикии Черкашениной из Исетской деревни, с сыном Никитой и братом Петром – попали. Как и все еще незамужняя тридцатитрехлетняя Афанасия (она замуж не выйдет и умрет в 1874 году, через неделю после своего шестидесятипятилетнего юбилея).

Василий Иванович Черепанов покинул этот мир спустя семь лет, в 1850 году. Его фамильная линия по ветви старшего сына Григория пресеклась: старший из выживших сыновей Григория Андриан женился дважды, но умер почти сразу за своей первой женой Гликерией, дочерью Петра Толмачева, а их единственный ребенок Мирон прожил только три с небольшим месяца после вторичного замужества мачехи. Брак же Ивана, младшего сына Григория Васильевича, оказался бездетным. Такая же линия пресеклась или почти пресеклась и по ветви, идущей от Селиверста[184], среднего сына Василия Ивановича: из девяти внуков Селиверста Васильевича от сыновей Никиты и Матвея дожил до создания собственной семьи лишь один – Кондрат Никитович, такой же шанс имел рожденный через два года после него брат Иван, но он умер в восьмилетнем возрасте «от укушения бешенной собакой». Впрочем, и все дети Кондрата ушли из жизни, не протянув и по полгода. А из шести внуков Селиверста от сына Андрея к 1915 году остались в живых только двое, рожденные в 1903 и 1910 годах, и их судьба осталась неизвестной. Умерли в возрасте от трех недель до двух лет и все три потомка Петра, самого младшего отпрыска Василия Ивановича.

Хоть и совсем не долго, но в Куржумово пожило также семейство Алексея Кирилловича Черепанова – правнука Ивана Григорьевича по линии его младшего сына Якова[185]. Если в исповедной росписи 1872 года Алексей числился еще крестьянином Шишкинского селения, то в 1873 году он накануне своего двадцатипятилетия женился на вдове из Куржумово Марфе Поповой[186] и, вероятнее всего, тогда же и переехал к жене. В последующем при регистрации рождений и быстрых смертей всех их троих сыновей местом жительства отца, но в качестве временного, называлось Куржумовское селение. Однако после того как в 1879 году умерла его жена Марфа и следом за ней только что рожденный сын, Алексей Кириллович Черепанов в 1884 году женился на вдове Варваре Шелковниковой как кутурхайский крестьянин и обосновался с ней в Алексеевской деревне[187].

Стоит полагать, что к концу 1921 года (а последняя из сохранившихся качугских метрических книг составлена именно за тот год) в Куржумово жили под фамилией Черепановых восемь потомков Никифора Григорьевича[188], вдова его правнука и две жены праправнуков, а также пять потомков Василия Ивановича и вдова его внука, то есть всего семнадцать человек[189]. А это означало отрицательный прирост по сравнению с 1843 годом.

Макаровские

Черепановы оказались к 1843 году еще в одном поселении качугского прихода – в Макаровской деревне, что находилась по течению Лены в восьми верстах ниже Качуга и была основана в конце XVII века, вероятнее всего, верхоленским пятидесятником казачьим Иваном Назарьевичем Кистеневым, либо его племянником разночинцем Макаром Федоровичем Кистеневым. И появление Черепановых в Макарово заставило меня столкнуться с задачей не менее сложной, чем задача выяснения происхождения четверых Василиев Ивановичей Черепановых, разрешенная в разделе «Куржумовские». Только теперь надо было узнать происхождение четверых Иванов Васильевичей Черепановых.

Проблема в том, что метрические книги Качугской Вознесенской церкви содержат с 1836 года множество записей о рождении детей в семье макаровского крестьянина Ивана Васильевича Черепанова и его жены Гликерии Семеновны. Есть там и запись о его смерти в 1858 году в возрасте сорока восьми лет (он около 1810 года рождения). А впервые Иван появляется как макаровский крестьянин в феврале 1826 года в метрике о его бракосочетании с Гликерией Хромовой[190] из Косогольской деревни. Но ведь в таком случае и он, и его родители должны были в составленной накануне, в 1825 году, церковной росписи числиться в Макарово. Ан нет! Ни в нем, ни в других качугских поселениях семейства крестьянина Ивана Черепанова не оказалось. Пришлось разбираться, почему.

Сохранились метрики о рождении от верхоленских Василиев Черепановых сыновей Иванов, или Иоаннов, в 1786, 1803 и 1809 годах и о бракосочетании некоего Ивана Васильевича Черепанова в 1800 году (изначально я полагал, что он не входит в состав вышеперечисленных Иванов, ведь младшие из них к 1800 году еще не появились на свет, а бракосочетание родившегося в 1786 году в его возрасте четырнадцати с небольшим лет маловероятно). Рожденный в 1803 году Иван вскоре умер, а ни один из старших, кто родился в 1786 году и венчался в 1800 году (если это разные персонажи)[191], не был крестьянином из Макарово, ведь им в 1858 году исполнилось более семи десятков лет, а это уж совсем далеко от заявленных в метрике сорока восьми, и ошибиться столь существенно церковники не могли. Остался претендовать на макаровское крестьянство единственный и самый младший. Но какой из четверых Василиев Ивановичей его отец?

Понятно, что им не мог быть старший сын Ивана большого, ведь тот Василий умер еще в 1804 году. Не был им и сын Ивана Григорьевича из Куржумово, у которого в том же 1809 году, спустя всего три месяца после появления на свет Ивана Васильевича, родилась дочь Афанасия (она перечислена в исповедной росписи 1825 года). Тогда – он сын Ивана малого или младший из сыновей Ивана большого?

Ответ на этот вопрос удалось найти с помощью восприемницы, и ею у Ивана стала Анна Ивановна, жена крестьянина Гордея Тюменцова. А она при бракосочетании в 1804 году названа дочерью умершего Ивана Черепанова. Но к тому году Иван малой был еще жив. Значит, отец Анны Ивановны – Иван большой и, в свою очередь, ее племянник – макаровский Иван – внук Ивана большого и сын его младшего Василия[192].

Объяснение же причины, по которой крестьянин Иван Васильевич не был перечислен в исповедной росписи 1825 года, нашлось, когда я вернулся к метрической записи о бракосочетании его родителей, а в ней отец невесты Феодосии Кистеневой, будущей матери Ивана, приведен как крестьянин Макаровской деревни. И, напомню, в 1813 году, на следующий год после смерти своего мужа, она вступила во второй брак. Ее новым мужем стал Осип Малцов, крестьянин Бутаковской деревни. И стоило предполагать, что Феодосия переехала к нему в Бутаково. Но это не подтвердилось: я нашел метрическую запись «столичной» Верхоленской Воскресенской церкви о рождении у крестьянина Осипа Малцова в 1815 году сына Диомида. Из этого следует понимать, что Осип после свадьбы поменял приход и поселился в доме своей новой жены в Верхоленске, и в нем же, по всей вероятности, продолжал жить до свадьбы его пасынок Иван.

К сожалению, я не смог узнать судьбу других детей Феодосии от ее первого брака – Евдокии и Никифора[193]. А вот сын Иван, как уже известно, женился в 1826 году и, судя по всему, получил земельный надел в Макаровской деревне – там, где жили его ближайшие родственники по материнской линии[194]. Наверное, поселился он в той деревне непосредственно перед своей свадьбой или сразу после нее. Вот почему его и не оказалось в исповедной росписи макаровских крестьян за предыдущий год. Прояснилось и долго удивлявшее меня обстоятельство, по которому куржумовский Василий Иванович Черепанов и его дети, проживающие рядом с Макаровской деревней, ни разу не становились кумовьями Ивана Васильевича Черепанова и его детей, а также – наоборот. Все просто, они были не самыми близкими родственниками: те Василий Иванович с Иваном Васильевичем приходились друг другу троюродными братьями.

Изучение следующей по древности из сохранившихся исповедных росписей за 1843 год полностью подтвердило мою версию: Иван Васильевич Черепанов был в ней в списке крестьян Макаровского селения вместе с женой Гликерией, детьми Соломонией и Петром, а также со своей матерью, наверняка вновь вдовой, Феодосией Ивановной109. Всего же известно о рождении у Ивана и Гликерии к 1843 году семерых детей (трех сыновей и четырех дочерей), но трое из них точно умерли во младенчестве, а судьба двоих осталось невыясненной.

В самом же Макарово в 1843 году проживали шестьдесят семь православных крестьян, а в 1872 и 1915 годах, согласно исповедным росписям, их было соответственно девяносто семь и двести один, Черепановых среди них – шестеро и тринадцать110.

Из метрических записей видно, что Гликерия, жена Ивана Васильевича, умерла через шесть лет после его смерти, а задолго до того семья похоронила двух рожденных по истечении 1843 года дочерей. Их старшая и единственная выжившая дочь Соломония вышла замуж за крестьянина Платона Ивановича Протасова из Качугской слободы, и фамильную линию продолжил один лишь сын Петр, но намного успешнее отца. Из его двенадцати детей три дочери и два сына завели собственные семьи, и к концу 1921 года в Макарово жили под фамилией Черепановых пятнадцать прямых потомков Ивана Васильевича, две жены его внуков и одна – правнука, то есть всего восемнадцать человек, в четыре с половиной раза больше, чем было макаровских Черепановых в 1843 году.