Каменное перо

– Отнюдь, – Принц поспешил исправиться. – Прошу извинить мое праздное любопытство. Я совершенно не возражаю. Признаться, я всегда находил многие требования этикета совершенно несуразными.

Сказочник молчал. Принц неловко добавил:

– Вам даже к лицу этот образ.

Молчание.

– Я все подпишу, – выпалил Принц.

Краснея, он метнулся к столу и поставил свою подпись на последней странице. Затем пролистал документ до середины и заполнил число сказок, которое он обещал написать: четыре, с учетом существующего дефицита. Он взял на себя чужой долг. По крайней мере, на время.

Сказочник тем же удивительным образом, что и раньше, извлек из-под своего облегающего плаща еще один документ и протянул его Принцу.

– Вторая копия, – прокомментировал он. – Для меня.

Принц замер в нерешительности, подозревая подвох и одновременно костеря себя за то, что не вспомнил о втором экземпляре. Сказочник частично расшифровал эту эмоцию.

– Копия абсолютно идентична вашей. Только впишите в нее имя наследника и поставьте свою подпись. Вы можете оставить ее себе, если вас гложут сомнения. А я заберу ваш документ.

Принц молча выполнил все, что от него требовалось и, стараясь не забивать себе голову тем, что подумает про него Сказочник, забрал себе новую версию Контракта. Так будет спокойнее.

Его работодатель тем временем пролистал полностью заполненное соглашение, но ничего не сказал. Принцу стало не по себе от мысли, что Сказочник видел имя Изабеллы. Ему даже перестало казаться, что вписать ее в наследники долга было такой уж прекрасной идеей.

Он закончил работу и вопросительно посмотрел на Сказочника.

– Завтра приходите с утра вот по этому адресу, – напутствовал тот. Он протянул Принцу небольшую бумажку с адресом и временем:

Улица Лудильщиков, 24, 10 утра.

Когда Принц поднял глаза, чтобы уточнить у Сказочника, как добраться до упомянутой улицы, тот уже исчез.

Принц проснулся ни свет ни заря и сразу спустился вниз. Завтрак еще не подавали, а дон Лоренцо ожидаемо почивал. Принц вернулся к себе. Он хотел употребить время на что-нибудь полезное – например, придумать какой-нибудь сюжет для будущей сказки —однако им овладело лихорадочное волнение, и вскоре он бросил попытки сочинить что-нибудь путное. Чтобы не лишиться рассудка, каждую четверть часа он наведывался вниз и заглядывал на кухню. Еще ни разу он не вставал раньше хозяев, и распорядок Хмурого Лоренцо был для него загадкой.

Принц уже сбился со счета и чувствовал себя по меньшей мере глупо, когда ему наконец улыбнулась удача.

– Дон Лоренцо! – окликнул его Принц, не веря в свое счастье.

Ответом был неизменно угрюмый недоумевающий взгляд.

– Скажите, вы не научите меня, как лучше пройти к улице Лудильщиков? – спросил Принц, не позволяя столь прохладному приветствию сбить себя с толку.

– Лудильщиков? – прохрипел хозяин комнат.

– Именно, – кивнул Принц.

– Хм, – задумался Лоренцо. – Мне такая неведома! Синьор ничего не путает?

– Я почти уверен, – растерялся Принц, доставая из кармана бумажку с адресом. – Поглядите-ка.

– Хм, – Лоренцо нахмурил брови, вглядываясь в аккуратный почерк Сказочника. – Как по мне, так тут и вправду написано, как вы говорите. Только вот в Саджии улицы такой нет.

– Может быть, ее просто переименовали, а раньше она называлась как-то иначе? —с надеждой предложил Принц.

– Всякое бывает, – согласился Лоренцо, – вот только я о таком не слыхал. Уж вы простите.

Он виновато посмотрел в пол, как будто бы таинственное исчезновение улицы Лудильщиков и вправду было его упущением.

– Досадно, – вздохнул Принц, стараясь не выдать стремительно накатывающую на него волну паники.

– Спрошу, пожалуй, у женушки, – предложил Лоренцо, ободряюще похлопывая Принца по плечу. – Вы же знаете, у меня память дырявая, как решето. Может статься, благоверная моя чего-нибудь упомнит.

Он скрылся в смежной комнате, оставляя Принца наедине с невеселыми мыслями. Принц грустно улыбнулся ему вслед.

Прозвище «Хмурый» подходило бородатому исполину только на первый взгляд. На самом же деле за пасмурным фасадом скрывался сердобольный и внимательный человек, который зачастую относился к своим постояльцам, как к детям. Его нежелание совать нос в чужие дела немудрено было принять за безразличие, но все, кому доводилось поближе узнать Хмурого Лоренцо, признавали в нем неравнодушное сердце, которое всегда радо было прийти на выручку.

Верный своему слову, он вернулся через несколько минут и снова удрученно помотал головой.

– Увы, синьор, мы не припоминаем такой улицы. Да и откуда в Саджии лудильщики? Даже такие честные труженики, как я, становятся здесь редкостью. Народ все больше тяготеет ко всяким диковинным профессиям, все больше в городе людей, ученых грамоте. Лудильщиков надо бы искать в предместьях, но никак не в самой Саджии.

Принц поблагодарил хозяина и натянуто улыбнулся.

Не придумав ничего лучше, он все же вышел на улицу и огляделся. Принц заставил себя успокоиться. Лоренцо хорошо ориентировался в Саджии, но даже его знания не были безграничными. Он мог ошибаться. Он мог и вправду пропустить, как одна из улиц была переименована. Да и Сказочник мог иметь в виду улицу одного из предместий. Паниковать было решительно рано. До десяти еще было предостаточно времени.

Однако расспросы ничего не дали: никто из прохожих не слыхал об улице Лудильщиков. Принцу посчастливилось натолкнуться на констебля, но и тот лишь пожал плечами – он с рождения проживал в городе и добросовестно патрулировал его вот уже двадцать семь лет, но на такой улице ему бывать не доводилось.

Когда часы на ратуше пробили девять, Принц нырнул в первую попавшуюся книжную лавку и попросил карту. У него было плохое предчувствие.

Добрую четверть часа он, призвав на помощь продавца, упорно пытался разглядеть роковое название на хитросплетении линий, но даже две пары глаз оказались бессильны перед загадкой Сказочника.

Паника переросла в отчаяние. Десятый удар часов застал Принца бесцельно бродящим по городу и едва не рвущим на себе волосы. Он балансировал между ужасом перед неизбежным опозданием на службу и растущим недоверием к Сказочнику. Возможно, вся эта афера все же была частью некой несомненно очень остроумной шутки?

Часы замолкли. Принц свернул в очередной произвольно выбранный переулок и остановился как вкопанный. Немного потускневшая, но весьма различимая вывеска гласила: улица Лудильщиков, 24. Принц даже моргнул для верности, но вывеска никуда не исчезла – она по-прежнему висела на своем месте на серой каменной стене и, казалось, насмешливо подмигивала из-под налета пыли.

Это была невероятная удача. Стало быть, неуловимая улица все же существовала! Немудрено, что никто о ней не знал – это был скорее переулок третьестепенной значимости, нежели полноценная улица.

Как бы там ни было, она нашлась!

Вокруг не было ни души. Вниз по улице виднелось крыльцо из двух ступенек и более чем скромного навеса. С обеих сторон принца обступали высокие серые стены. Каждый последующий этаж выступал над предыдущим и последние, третьи, почти смыкались, оставляя лишь одну холодную полоску утреннего неба. Странно, но ни на одной из стен не было окон. Весь этот закоулок казался вызывающе неуместным для приветливой желтовато-коричневой Саджии и ее ярких черепиц цветов кобальта и кирпича.

Принц бросил прощальный взгляд на город за своей спиной, стараясь запомнить, откуда он пришел. Не теряя больше времени, он подошел к одинокому крыльцу и постучал. Дверь со скрипом отворилась ему навстречу, и он от неожиданности немного отпрянул.

Ему открылась полутемная прихожая. Принц настороженно шагнул внутрь и позвал:

– Сказочник! Вы здесь?

Тишина.

Он сделал несколько аккуратных шагов внутрь и тут услышал резкий стук – дверь захлопнулась. Принц метнулся в сторону выхода и толкнул дверь от себя. Она легко поддалась. Его взору открылась уже знакомая серая улочка. Принц укорил себя за недомыслие – похоже, он начинал вздрагивать от всякой тени. Отчего так пугаться обыкновенного сквозняка?

Он плавно притворил за собою дверь и снова направился вглубь прихожей. Странно, подумал он, неуютно ежась, откуда брался свет? Кругом не было ни свечи, ни единого окна. Казалось бы, перекрыв единственный выход, он должен был очутиться в кромешной темноте, однако в прихожей даже как будто бы стало заметно светлее. На дальнем конце комнаты Принц различил лестницу, ведущую наверх. Он никогда прежде не встречал такой странной планировки.

Делать было нечего, и Принц, храбрясь из последних сил, взобрался по лестнице на второй этаж. Ему открылся непротяженный коридор с тремя дверьми – две по обе руки, одна в конце на дальней стене. Последняя была приоткрыта, и в щелку просачивался солнечный свет.

Принцу стало тяжело дышать, как будто он только что преодолел сразу все лестницы замка на горе. Жадно глотая ртом воздух, он оперся на стену и попытался прийти в себя, но нервы его не слушались. Спина покрылась испариной, на лбу выступили капельки пота. Он возненавидел себя за эту слабость и закрыл глаза, пытаясь успокоиться, но голова предательски закружилась, и он чуть было не потерял равновесие. Словно двигаясь под водой, Принц в беспамятстве преодолел дюжину ярдов, отделявшую его от приоткрытой двери, и абсурдно влетел внутрь, ударяя дверью о стену. Он оказался в тесном кабинете, вдоль трех стен которого ютились плотно заставленные книжные полки, подпиравшие собою потолок. В центре комнаты дубовой громадой водрузился массивный письменный стол, а за столом в своем неизменном цилиндре сидел Сказочник. Одна его рука, облаченная в перчатку, сжимала перо; другая, так же сокрытая под замшей, покоилась на листе бумаги, наполовину исписанном.

Сказочник поднял глаза.

– Вы опоздали, – заметил он.

Как Принц сочинил не ту сказку

Принц растерянно застыл на входе.

– Садитесь, – холодно распорядился Сказочник, указывая на стул напротив.

Принца не пришлось уговаривать – он с изможденной признательностью повиновался.

– Итак. На моих часах сейчас восемь минут одиннадцатого, – Сказочник поднял со стола позолоченный хронометр и небрежно развернул его циферблат к Принцу. – Чем вы объясните свое опоздание?

Он сощурил свои глаза в неодобрительном ожидании. Принц усилием воли заставил себя вернуться к реальности.

– Оно не так велико, – хрипло возразил он.

– И все же, – не согласился Сказочник.

– Я чудом нашел улицу Лудильщиков, —Принц попытался оправдаться. – Никто из местных даже не слышал о такой.

– Чудом? – неожиданно рассмеялся его работодатель, откидываясь на спинку стула. – Чудом? Право же, вы пресмешно порою шутите! Чудом!

– А как иначе объяснить мои скитания? – оскорбился Принц. – Я не нашел ее ни на одной карте!

– Верно! И как вам моя демонстрация?

– Демонстрация? – не понял Принц. – Что вы продемонстрировали?

– Поймете потом, – отмахнулся Сказочник. Порицание исчезло из его тона, но теперь в нем появилось нечто новое. Принц силился дать определение этому новому оттенку в речи Сказочника. Благожелательное пренебрежение? Снисходительная важность? Как быстро он мог менять свои маски? Каким человеком он был?

– Сегодня вы начнете трудиться на меня, – сообщил Сказочник. Принц кивнул.

– Вам наверняка хочется поскорее написать о чем-нибудь личном, – внезапно сказал Сказочник.

Принц озадаченно повел бровью:

– По правде сказать, – признался он, – я еще не определился с предметом первой истории.

– И второй, стало быть, тоже? – улыбнулся Сказочник, щуря свои узкие глаза. Принц не совсем понял, не упустил ли он сарказм, и на всякий случай улыбнулся в ответ. Вышло не очень убедительно.

– Тем не менее, зная вас, – невозмутимо продолжил Сказочник, – я предположу, что вам захочется излить душу.

Он сделал предостерегающий жест.

– Но погодите, не стоит спешить, вам еще слишком рано писать о себе. Начните с окружающего мира, с чего-то, к чему вы неравнодушны. Почувствуйте перо. О, я не сомневаюсь, что вы много писали и до нашего знакомства и, боюсь об заклад, писали хорошо, но сказочный жанр для вас несколько нов. Дайте себе время. Поэкспериментируйте, но сделайте это ответственно. Вдохновитесь какой-нибудь историей.

Принц раздраженно кивнул.

– Ах, вы знаете все это и без меня? – резко спросил Сказочник. Принц закусил губу – неужели досада столь явно отразилась на его лице?

– Я нечасто повторяюсь, но для вас я готов изменить себе, – холодно сказал Сказочник. – Вдохновитесь чужой историей. Не начинайте с сокровенного.

Принцу сделалось даже страшно, и он судорожно кивнул, не совсем понимая, к чему клонит его работодатель. Он боялся, что реагирует недостойно, но тело перестало его слушаться.

– Давайте начнем, – подытожил Сказочник, вставая из-за стола. Принц с некоторой неохотой вынужден был последовать его примеру.

Сказочник извлек старинный на вид ключ с витиеватым узором на головке и пригласил Принца за собой. Они вышли в коридор, и Сказочник отпер ключом одну из дверей – правую, если смотреть от входа. Принц разочарованно выдохнул.

Комната, в которой ему, судя по всему, предстояло работать, была абсолютно пустой, если не считать резного стола из темного дерева, который занимал собою большую часть ее и без того не слишком обширного пространства, и громоздкого стула. В комнате не было окон, и свет создавался двумя канделябрами, каждый из которых держал по три свечки. На столе лежала стопка толстой белой бумаги – целое богатство, неподалеку стояла чернильница, а рядом с ней лежало перо. С пером что-то было не так. Принц не мог сказать, что именно, но оно было каким-то вызывающе необычным и даже… неправильным.

– Не мешкайте, заходите, – Сказочник отрывисто указал в сторону стола.

Принц растерянно посмотрел на своего работодателя.

– И это все? – спросил он, обводя взглядом комнату.

– А на что вы рассчитывали, ваше высочество? – не скрывая издевки, спросил Сказочник. – Что еще требуется хорошему писателю, окромя свеч, пера, чернил, добротной бумаги и порхающих мыслей?

– Пожалуй, ничего, – смешался Принц.

– Тогда что вам препятствует? Что мешает?

– Ничего, – сдался наследник престола Лилии.

– Прошу, – Сказочник еще раз пригласил его внутрь.

Принц, не вполне понимая, отчего же ему так неуютно, настороженно прошел в комнату и медленно провел рукой по столешнице, как будто удостоверяясь, что она настоящая. Он обнаружил, что у стены напротив стола стоял дорогой на вид и массивный хронометр. Его циферблат смотрел прямо на Принца. Стрелки скользили по кругу почти беззвучно.

– Я, честно сказать, думал, что комната будет более обставленной, – выпалил Принц с ядовитой улыбкой.

Сказочник безучастно изучал стену. Принц смущенно отвел глаза и поспешил занять свое место. Почему он вел себя как мальчишка? Куда подевалось его достоинство, что сталось с годами аристократической муштры?

Стул оказался на редкость неудобен, а диковинные резные узоры, свисавшие вдоль кромки стола, чуть-чуть впивались в колени. Принц немного поерзал на месте, пока ему не показалось, что его положение стало немного более сносным. Сказочник с интересом наблюдал за его приготовлениями.

Кое-как устроившись, Принц вопросительно посмотрел на человека в черном.

– Берите перо, – молвил тот.

Принц протянул руку и чуть не вскрикнул, когда его пальцы сомкнулись на обжигающе холодном предмете.

– Оно каменное! – воскликнул он.

– Верно, – кивнул Сказочник.

– Им неудобно писать! —возразил Принц, между тем завороженно разглядывая искусно выполненное опахало, каждая бородка которого была вырезана с невероятной щепетильностью и достоверностью.

– Вы привыкнете, – не согласился Сказочник. – Оно тяжеловато по сравнению с обычными перьями, но им удобно пользоваться.

– А как же оно будет держать чернила? – недоумевал Принц.

– Будет, – заверил его работодатель. – Оно… непростое.

Принц отложил перо и серьезно посмотрел на Сказочника.

– Это ведь шутка, да? Сначала вы добавляете в Контракт этот малозначительный, на первый взгляд, пункт о самостоятельном предоставлении мне всех письменных принадлежностей, а потом с радостью пользуетесь им и подсовываете мне нерабочее перо. И все это для того, чтобы поглядеть, какую я скорчу мину? Я верно вас понимаю? Что ж, будем считать, что ваша шутка удалась. Я, наверное, и правда обеспечил вам неплохое развлечение. Это успех. Браво! А теперь, будьте любезны, дайте мне нормальный инструмент.

Сказочник, хмурясь, выслушал эту тираду Принца, ни разу его не перебив. Повисла тишина. Сказочник задумчиво погладил свою бородку, сложил руки за спиной, посмотрел в пол, переступил с ноги на ногу, посмотрел в сторону. Принц настороженно ждал от него хоть какой-нибудь реакции. Что угодно было бы лучше. Но Сказочник продолжал безмолвствовать. Он зажмурил глаза и сделал глубокий вдох. Он как будто еще не вполне доверял себе и ждал, пока не уляжется овладевший им гнев. Наконец он сделал шаг к столу и, облокотившись на него обеими руками, посмотрел Принц прямо в глаза.

– Я похож на шута? – спросил он ледяным тоном.

– Отнюдь, – прохрипел Принц. В горле у него ни с того ни с сего пересохло.

– Тогда с чего вам подумалось, что я шучу?

– Поймите, вся ситуация… – начал оправдываться Принц.

– Вся ситуация развивается в соответствии с Контрактом, что вы внимательно изучили и ратифицировали своею закорючкою, – оборвал его Сказочник. Его руки сжались в кулаки.

Принц нервно сглотнул.

– И, пытаясь выставить меня шутником, вы оскорбляете меня и ставите под сомнение свою собственную рассудительность.

– Но каменное перо, – повторил Принц, – это же… дикость!

– Это необходимость, – уже спокойнее сказал Сказочник. Его лицо немного прояснилось, гнев отступил. – Я прошу Вас уважать составленное соглашение. Осваивайтесь.

Он резко развернулся на каблуках и вышел, притворив за собою дверь нарочито мягким движением. Так начался первый рабочий день Принца.

День оказался одной продолжительной пыткой. Когда Принц пришел в себя и вознамерился приступить наконец к написанию сказки, он столкнулся сразу с двумя трудностями. Во-первых, он не был уверен в том, что ему дозволено было употребить лежащую на столе бумагу в качестве черновика – уж больно она была хороша. А писать сразу на чистовую Принц категорически не умел. Да и был ли такой писатель? Надобно было испросить бумагу попроще, но одна мысль о том, чтобы выйти наружу и обратиться к Сказочнику, наполняла его почти сверхъестественным ужасом.

Во-вторых, пережитое потрясение выжгло напрочь все зачатки творческой искры. Вдохновение оставило его. Он не мог сосредоточиться ни на одной мысли. В памяти то и дело хаотично всплывали обрывки слов Сказочника. Он советовал вдохновиться какой-нибудь историей? Начать с эксперимента? Ничего путного не шло в голову.

Он подержал перо в руке и попробовал поводить им над столом, имитируя письмо, однако кисть и вправду быстро начала уставать.

Сколько длился его рабочий день? Когда можно было устраивать перерывы? Сколько сейчас времени было? Все ответы ожидали в соседней комнате, то есть в недосягаемости. Тело его словно налилось свинцом и стало настолько чужим, инородным и неуклюжим, что он боялся лишний раз ненароком пошевелиться, чтобы не произвести, не дай бог, ненужный шорох. Казалось, что весь мир был готов развалиться от одного неосторожного вздоха.

А еще этот стул, будь он трижды проклят. Самый абсурдно жесткий и неудобный стул в мире. И стол, то и дело впивающийся в ноги неизвестно для чего прикрепленными к нему завитушками.

Когда жизнь сделалась невыносимой, Принц решил повременить еще немного. И тогда удивительным образом кризис миновал, и он обрел счастливую надежду: Сказочник мог заглянуть к нему сам! Под эгидой смутного ожидания прошли минуты, часы, или даже дни – он уже ни за что не мог поручиться.

Наконец Принца посетила первая вдохновенная мысль. Повинуясь ей, он аккуратно отодвинул стул чуть назад и встал. Он почувствовал приятную пульсацию по всему телу и чуть не упал в попытке сделать первый шаг. Некоторое время он привыкал к этому новому состоянию, как моряк, только что очутившийся на суше после кругосветного плавания. Когда тело начало подчиняться ему более охотно, он походил взад-вперед по комнате и снова почувствовал себя человеком.

Света от свечей вполне хватало для письма, однако стены при таком освещении казались почти черными. Принц подошел поближе к одной из них и попытался понять, какого же она на самом деле цвета, но внезапно дверь скрипнула. Принц вздрогнул и обернулся.

Его надежда осуществилась – на пороге стоял Сказочник. Облегчение тут же сменилось тревогой – что он скажет, увидев, насколько удручающе непродуктивным получился день Принца?

– Вы ни разу не вышли за пять часов. С вами все в порядке? – спросил работодатель.

– Вполне, – ответил Принц.

– Вы ничего не написали, – Сказочник кивнул в сторону стола, на котором лежала до сих пор не тронутая стопка бумаги.

– Я хотел попросить у вас что-нибудь для черновиков, – оправдался Принц. – Бумагу подешевле.

– Чем вас не устраивает эта? Пишите на ней. Недостатка не будет. Я могу предоставить столько бумаги, сколько понадобится. Все, что вы наработаете, вы отдадите мне. Если что-то из этого будет переписано начисто, мы должны будем немедленно уничтожить предыдущую версию.

– Это есть в Контракте? – осторожно поинтересовался Принц.

– Косвенно, – ответил Сказочник.

Они помолчали.

– За углом есть неплохая кофейня, – сказал Сказочник. – Я посоветовал бы вам воспользоваться ею.

– С радостью. А сколько длится мой рабочий день? – осмелился уточнить Принц.

Сказочник пожал плечами.

– Планируйте сами. Вы должны успеть написать требуемое по Контракту число работ. Все остальное – на ваше усмотрение.

Принц воодушевился. Он мог пойти домой и набросать сказку там, а потом перенести ее на чистовую бумагу. Все было так просто!

– Тогда на сегодня я хотел бы закончить, – объявил он. – С вашего позволения, конечно же, – добавил он после небольшой паузы.

– Оно у вас есть, – любезно ответил Сказочник.

Принц в последний раз окинул взглядом комнату и направился к выходу.

– Я буду завтра к одиннадцати, – сообщил он, чувствуя прилив храбрости.

– Пожалуйста, – не стал возражать Сказочник.

– Потушить свечи?

– Нет, не стоит, я сам.

– Благодарю вас.

Принц был уже на лестнице, когда тихий голос настиг его.

– Кстати!

Принц обернулся. Худощавая фигура Сказочника темным силуэтом возникла в дверном проеме, едва выделяясь из окружающего его полусвета.

– Вы не напомните мне, что в Контракте сказано о месте вашей работы? Статья четырнадцать, – вкрадчиво поинтересовался Сказочник.

– Я не помню, – признался Принц.

– А жаль, – пожурила тень. – Там говорится, что вы обязуетесь писать предусмотренные Контрактом произведения исключительно в помещениях, предоставленных работодателем. То есть здесь.

Принцу стало привычно не по себе.

– Я припоминаю, – ответил он.

– Восхитительно! – хихикнул Сказочник. – Зная вас, я предположил, что не будет лишним об этом напомнить.

Принца знобило. Он еле подавил импульс поершиться.

– Не хотелось бы унижать вас периодическими проверками, – продолжил Сказочник, – поэтому давайте договоримся: я вам доверяю, а вы ничего не приносите извне. Кроме идей, разумеется. Сочиняйте и думайте, где вашей душе угодно.

Сказочник удалился. Принц долго смотрел ему вслед, уже который раз боясь пошевелиться.

Принц бродил по улицам Саджии до заката. Только когда город осветился огоньками тысячи фонарей, он вспомнил о еде и наугад выбрал кофейню. Он заставил себя одолеть тарелку остывающего супа и попросил чаю.

Столик напротив заняла пара. Они были неоспоримо и бессовестно влюблены друг в друга, хотя и пытались это скрывать. В ее глазах плясали добродушные чертики, он при всяком удобном случае краснел и смущался. Они разговаривали тихо и почти не касались друг друга, но даже самое ничтожное событие за этим столом приобретало значение, на которое оно просто не имело права. Он передавал ей соль и тут же отдергивал руку, словно боясь обжечься. Она долго не могла умесить на столе тарелку и кружку и, когда ей наконец это удалось, виновато огляделась, будто чувствуя на себя осуждающие взгляды остальных посетителей. Их вызывающее счастье чуть было не заставило Принца в негодовании отвернуться, но он не сумел. Дама была слишком красива. Неприлично прекрасна. Чудесна.

Одиночество сдавило его горло и связало ему руки. Он спешно отвел глаза, понимая, что его пристальное внимание начинало граничить с невежливостью.

Принц представил, что Изабелла сидит напротив. Она улыбается ему, обсуждает с ним Контракт, рекомендует тему его первой сказки. Принц любезно не соглашается и предлагает свою, а она морщит лобик и после минутных раздумий говорит, что это могло бы сработать. Ее глаза серьезны, она дает искренний совет. Он берет ее за руку, и они оба опускают глаза.