Боги живут на земле. Рыцарь. Книга 1

Дальше на север крупные, мохнатые звери о двух хвостах, спереди и сзади, передними лапами – тумбами лед в небольшой речки и погрузив первый хвост высасывали ледяную воду.

Зевс и Аид переместились на затемненную сторону планеты, но и здесь в лесу не прекращалась жизнь, тени монстров бродили в поисках пищи, то тут, то там раздавался предсмертный хрип жертвы.

Планета была не пригодна к жизни разумных существ. Титаны вернулись в свой тела. Надо было повернуть корабль в сторону Земли и вовремя затормозить на её орбите, иначе Луна вскоре должна была покинуть систему.

Старшие боги пинками будили и поднимали путешественников, заставляли пить живительный нектар.

– Вставайте, ублюдки, пора начинать работать, пока планета не пролетела Землю, кто не встанет, останется здесь навечно. – Кричал воинственный Аид.

Бледные, словно тени самки, и самцы нехотя вставали со своих лежанок и брели к центру пещеры

– Быстрее, быстрее, твари, – раздавая направо и налево удары заставляли родственников занимать свои места.

– Как же мы там будем жить? – ведь там такие ужасные животные, они поедают себе подобных.

– Мы их уничтожим, или мы не боги. – Был ответ.

Для торможения и изменения траектории полета требовались умственные усилия всех участников, во время путешествия их количество увеличилось вдвое.

Луна замедлила свое движение и направилась к новому Солнцу. Вот она вошла в зону притяжения Земли и закрутилась на её внешней орбите.

Можно было немного передохнуть, боги в изнеможении падали на свои ковры из цветов, вдыхали живительную пыльцу.

Но природные и физические законы на этот раз сработали за новых переселенцев: Земля под влиянием космического тела изменила ось своего вращения, вулканы вновь взорвались кучей пепла и огненной лавой, все живое мгновенно покрылось толстым слоем пепла и погибло, задыхаясь от нехватки воздуха. Небо затянулось непроницаемым слоем облаков, невыносимый холод сковал поверхность, замерзли даже океаны. Боги не решились опуститься на Землю. Пришлось только ждать, пока все успокоится и опять проводить свою жизнь запертым в огромной пещере, только теперь Солнце согревало планетоид.

Через столетия небо очистилось и поверхность согрелось лучами светила, лед океанов растаял, из – под пепла показались первые, несмелые ростки травы и деревьев. Выжили только небольшие виды животных, которые скрылись в глубоких пещерах и имели толстый шерстяной покров.

ГДАВА 4. На новой планете.

Титаны выбрали крупный остров в море, названный Крит, недалеко находился берег материка, засеяли привычными растениями, перенесли на цветы пчел. Зажили свободно и счастливо.

Планета все более оживала от катаклизма, моря наполнились рыбой, леса животными, небо птицами, но они больше не представляли опасности переселенцам.

Все складывалось отлично, но женщины стали рожать очень редко, только молодые, до пятидесяти лет, поэтому детей почти не было. Самцы как всегда были неразборчивы в связах – совокуплялись со всем, с кем только можно, так появились кентавры, русалки, нимфы. в результате связи Зевса с обезьяной появился новый вид разумных – человек.

Люди были неприхотливы, они могли жить в любых условиях и быстро размножались, несмотря на короткую жизнь в тысячу лет. В результате собравшись в стаи они начали убивать друг друга за более богатые пищей угодья, хотя на планете места хватало всем.

Для своих развлечений Боги избрали большую гору Олимп, он представлял собой потухший вулкан, высокие непреступные стены, заросший травой кратер. Здесь они устраивали свои игры, заключавшиеся в соревнованиях, кто сильнее, быстрее, умнее, пели песни, выпив вина. Когда надоедало наблюдали за войнами между людьми, которых часто стравливали, спустившись на землю принимали в них участие. За воинственность Аида прозвали бог войны Марс.

Прометей, сын бога Ра наделил людей знанием – научил добывать и обрабатывать камни, металлы, строить дома из камня и дерева, применять огонь, за что был прикован на высокой горе, и большой орел прилетал ежедневно и клевал ему печень.

Человечество построило города, на континенте, который боги назвали Европа.

Но случилась беда: в систему ворвался крупный метеорит и с огромной скоростью приближался к Земле, Боги поздно увидели надвигающуюся угрозу – успели только укрыться в пещерах Луны.

Космическое тело врезалось в поверхность океана в районе Марианской впадины, подняв большие волны, которые разошлись в разные стороны, сметая все на своем пути, встретились на обратной стороне планеты, удар был такой силы, что вода достала облаков и обрушилась на землю проливным ливнем. человечество уцелело только в высоких горах, растительность и животный мир погибли Вернувшиеся титаны, опять поселились на своем острове, заново посеяли траву и деревья.

Но теперь на поверхности не росло необходимое количество растений, которые давали пишу, нектар, в результате уцелевшее человечество вынуждено было

охотиться, убивать и поедать животных и рыбу. Продолжительность жизни сократилась до ста лет.

Боги, не смотря на свои уникальные способности стали заводить себе слуг и рабов. Их набирали с таким расчетом, чтобы они выполняли их волю, но и могли защитить своих хозяев в случае войны. Для этого они учредили Олимпийские игры, которые проводились раз в четыре года. Героям победителям предоставлялась честь служить Титанам, наделяли некоторыми из своих умений, обещали бесконечно долгую жизнь. Из победителей также набирались ставленники для контроля над правителями различных государств.

Титаны разделили зоны влияния: Зевс отвечал за небо, Посейдон – за воду, Аид – за землю.

Человечество стремительно развивалось, появилось металлическое оружие, строились каменные крепости, города. Людей в них селилось все больше и больше. Возникали и гибли империи. Несмотря на постоянные войны, человечество увеличивалось, завоёвывались все новые пространства. Постепенно человечество стало забывать кому обязано своим существованием, уменьшились подношения, жертвы, тогда Зевс собрал всех богов, и они решили дать людям новою религию – веру в единого бога. К иудеям был послан Иисус, наделённый некоторыми умениями своих хозяев, для того чтобы убедить народ в существовании создателя он явил некоторые чудеса, а также чудо своего воскрешения, так появилось новое учение – христианство. Вскоре Аид для того чтобы поддержать вражду между народами, добавил к идее магометанство.

Все храмы нового направления должны были отдавать десятую часть своих доходов совету богов.

Зевс хотел связаться со своей родной системой, при помощи рабов в пустыне из каменных блоков, покрытых золотом, построили пирамиды и один из богов, находясь внутри, посылал свою душу в космос, но когда двое не вернулись назад, опыты прекратили, а золото переплавили на украшения своим женщинам.

Боги стали пользоваться плодами деятельности человечества, построили себе роскошные дворцы, носили лучшие одежды, женщины одевали дорогие украшения.

Для строительства городов вырубались леса, увеличивались пашни и луга для выпаса скота, в водоемах ловили все больше рыбы. С изобретением огнестрельного оружия браконьеры стали убивать диких животных ради наживы. Чтобы предотвратить разграбление планеты Титанам пришлось дать указания своим ставленникам следить за рациональным использованием ресурсов.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1

            ‘’ Опять скрипит потертое седло ‘’ (Слова из песни).

Лето Франции 1557 года. Страной правил Генрих 2. Его полководец герцог де Гиз затеял авантюрную войну в Испании с целью завоевать Неаполь и провозгласить себя королём этой страны. Но не имея поддержки Парижа продовольствием и солдатами был вынужден приостановить продвижение своих войск.

По пыльной дороге, накатанной телегами и натоптанной лошадьми среди поросших сорняками полей шагали два молодых человека: один высокий худощавый черноволосый, с немного вытянутым лицом, крупным с горбинкой носом, черными глазами, большим, узким ртом, он больше походил на араба чем на француза. На нем была белая рубаха без ворота, с длинными рукавами, застегнута на деревянные пуговицы, сверху накинут, из белой шерсти, без рукавов потдоспешник. Рубаха заправлена в черные шерстяные, облегающие брюки, подпоясанные широким, кожаным ремнем, на котором висели петли для крепления оружия. Большая бляха, в форме шита, защищает самое уязвимое место. В петлях болтаются пустые кожаные ножны, отделанные серебряными пластинами в виде ромба. На плече держит кавалерийский меч – палаш (узкий прямой клинок часто с односторонней заточкой, для нанесения колющих и рубящих ударов, крестообразная гарда с загнутыми концами вперед), на конце лезвия сзади висят связанные сапоги – ботфорты . На поясе также в специальных кармашках четыре метательных ножа с черными рукоятками из прочного дерева, совсем не рыцарское оружие. Босые ноги молодого воина топчут мягкою дорожную пыль.

Его спутник, чуть постарше, с лицом и фигурой типичного француза – простолюдина: круглое, светловолосое лицо, голубые глаза, прямой нос, пухлые губы, на щеках и подбородке обозначена небольшая светлая бородка. На голове круглый кожаный шлем с пластинами, предназначенными для защиты щек и шеи. На широких плечах – поддоспешник накинутый на голое, поросшие рыжеватым пушком сильное тело. Сверху расшнурованный, кожаный панцирь с нашитыми на груди и спине металлическими пластинами. На ногах одеты неопределенного цвета грязные шерстяные штаны., подпоясанные кожаным шнурком, под него, длинной рукояткой вниз, подсунут острый топорик, тут же висят в ножнах четыре метательных ножа, с права в специальных петлях висит короткий, широкий, еще не зазубренный меч гладий (оружие римских гладиаторов, широкий, прямой, короткий, около метра клинок, прямая гарда, для нанесения рубящих ударов, часто носят без ножен). Не знающие обуви ступни сливались с дорожной пылью. На плечах слуга несет огромный, позвякивающий металлом шерстяной мешок, который он придерживает похожей на бревно рукой, в другой он держит повод, серой в яблоках понуро бредущей вслед лошади. Когда-то это была красивая, сильная рыцарская лошадь, побывавшая в боях и на турнирах. Но время превратило её в старую клячу, которая с трудом переставляла ноги. На ней выцветшая, неопределённого цвета попона сверху простое, с высокой задней лукой, предназначенной для упоров спины рыцаря вовремя боя, седло. К нему с правой стороны прикреплено, большое с широким раструбом, для защиты руки, копье.

Из-под шлема, через лоб слуги, оставляя чистые бороздки, скапливаясь на носу, стекал пот, капли которого, время от времени тот сдувал.

Солнце перевалило за полдень, в воздухе мелькали насекомые, из – под – ног выпрыгивали кузнечики, в небе, ловя бабочек, порхали птицы. Воздух наполнен стрекотом насекомых и запахом сохнувшей травы.

Вылезшее из – под волос простолюдина насекомое, медленно ползло пол щенке, намереваясь залезть в глаз. Тот небрежно смахнул её концом зажатой в руке уздечкой.

–Тебе не надоело их гонять? – Не оборачиваясь спросил молодой господин, видимо процесс уничтожения вшей проходил не один раз. – Возьми золы и хорошенько вымой голову.

– Так, достопочтимый граф Мишель, ведь я их мыл совсем недавно, месяца два назад, – последовал ответ, – а уничтожать божьих тварей церковь запрещает.

– Ты, Пьер, за свою короткую жизнь уже нарушил все семь заповедей, а может м больше, та что уничтожение армии насекомых не уменьшит твоей вины перед Богом.

– Это так, но святой отец перед походом отпустил нам все грехи, так что дорога в рай мне тоже обеспечена, – басовитым голосом пояснил слуга.

– С такой армией вшей дорога тебе туда закрыта, иначе заразишь всех ангелов, – усмехнулся Мишель

Молодого человека звали граф Мишель де Гиз, он был дальним родственником знаменитого полководца Франциска. В младенчестве он потерял отца, погибшего в очередной войне. Его воспитывала мать и инвалид дед, Петр де Гиз, хромая на деревянной ноге, которую потерял в Крестовом походе, он один сумел вырастить умелого бойца, по его же словам не уступающего лучшим рыцарям Франции. Искусство боя на двух мечах, передаваемое по наследству, Мишель освоил в совершенстве.

Когда ему исполнилось десять лет, в замке появился молодой мужчина восточного типа, который назвал себя Рашидом, с его слов он пришел отдать долг жизни. Оказывается, дед в пустыне северной Африки, нашел его раненого отца, и спас его он неминуемой гибели. Спасенный оказался из племени ассасинов, искусных наемных убийц. Рашид предложил деду кого ни будь из его врагов убить, совершенно бесплатно, но старый рыцарь отказался, и попросил научить Мишеля своему умению. И с тех пор молодой человек умел уничтожать врагов днем и ночью, любыми имеющимися под рукой предметами и голыми руками, Рашид научил его незаметно проникать в любые защищенные замки. Передав все знания, он исчез из замка.

Одним из его спарринг партнеров был Пьер, сын кухарки, который чаще брал выносливостью.

После гибели отца хозяйство пришло в упадок, матери пришлось продавать окружающие деревни, замок обветшал, сборов с оставшихся смердов часто не хватало даже на еду.

По праву сюзерена, феод должен поставлять герцогу продовольствие, фураж и солдат. Но они не могли снабжать армию припасами, и поэтому, достигнув совершеннолетия, Мишель был отправлен на службу к дальнему родственнику.

В дорогу дед дал ему несколько серебряных монет, снабдил перекованными по заказу доспехами, доставшимся от отца, палашом и привезенной из Крестового похода секирой, из прекрасной дамасской стали.

Так как граф не мог быть без лошади, то пришлось ему взять единственную, ранее сильную, а сейчас старую лошадь по прозвищу Молния. В качестве оруженосца (учеников рыцаря из простолюдинов ещё называли сержантами), взял Пьера.

– Сейчас бы каши с маслом, которую готовит моя матушка, – мечтательно произнес слуга, – а то со вчерашнего дня ничего в рот, кроме кислого вина не брал.

– А кто спер головку сыра поутру в селе и почти всю сожрал? – оглянувшись спросил Мишель, – или забыл, как за тобой смерды гнались?

– Да, если бы не ты, то меня точно забили, – огорчился Пьер.

– Славная была битва! – С задором воскликнул господин, – разбежались как крысы, увидев острый меч. А поторопиться ты не можешь? Вон впереди я вижу деревья и небольшой овраг, возможно там ручей, отдохнём, напьемся чистой воды.

– Я бы поторопился, но вот Молния не спешит, а она ко мне привязана, – ответил оруженосец, пиная ногой очередную лошадиную лепешку.

Подойдя ближе, путники свернули под тень деревьев. Спустившись по пологому склону, заросшему бурьяном, редкими яблонями – дичками, к ручью, в начале напоили лошадь, пустили её объедать молодые побеги, напились сами, причем вначале господин, потом слуга. Отправив Петра очистить поляну для отдыха, Мишель, раздвинув траву и убрав опавшие сучки, сел у дерева, опершись спиной о ствол. Правая рука наткнулась на круглый, зеленый небольшой плод. Подняв его и оттерев о поддоспешник граф откусил половину горького кислого яблока, скривившись хотел выкинуть, но желудок протестующе заурчал и он, прожевав мякоть проглотил. Съев первый, пошарил вокруг нашел ещё несколько, найденные, испорченные выкинул в ручей, остальные с удовольствием грыз.

Вскоре послышался треск веток и шум ломаемого сухого кустарника, создалось впечатление, что к ручью ломиться стадо быков, но вот наступила тишина Мишель сделал вид что не заметил подошедшего оруженосца.

– Так, слуга работает, а хозяин жрет яблоки, хотя настоящий рыцарь сначала должен накормить лошадь, потом оруженосца, па потом есть сам, – укоризненно произнес Петр.

Воин медленно поднял глаза. Сначала взгляд коснулся толстых ног, потом широкого торса, и остановился на круглом, потном лице.

– Ты так тихо подошел, что я тебе и не заметил, вот приедем в войска, прикажу за наглость всыпать тебе батогов, или отходить плетью, вымоченной в соли.

Огорченный простолюдин, бухнулся на колени.

– Ваше сиятельство, – слезно просил он, – я сглупил, хотел, как можно тише подойти чтобы не потревожить тебя, но когда увидел эти прекрасные яблочки, не утерпел и поспешил, думая что ты их все съел.

Он так натурально всхлипывал и вытирал несуществующие слезы, а руки его шарили в траве. Вод он напрягся и зад его издал громкий звук, птица, щебечущая в листве дерева испугавшись вспорхнул и улетела подальше от шумной компании.

– Ладно, ладно, – засмеялся Мишель, – на этот раз прощаю, даже больше, когда стану главнокомандующим, за твой подвиг посвящу тебя в рыцари (это была очередная шутка, сержантов в рыцари мог произвести только король, но слуга этого не знал).

– О благодарю тебя, мой господин, – оруженосец подполз на коленях ближе и схватив реку господина, стал с усердием её целовать, потом поднял глаза и спросил:

– За что же мне такая милость?

– За то, что ты разогнал этих подлых птиц, клюющих наши яблоки и норовящих нагадить мне на голову, – пояснил со смехом господин.

Наконец взгляд смерда наткнулся на крупное зелёное яблоко, видимо оно упало недавно, так как лежало в свежей лепешки, оставленной их лошадью. Он незамедлительно схватил его, вытер о штаны, целиком сунул в рот, и скривившись принялся усиленно жевать.

– Ладно, вставай, – приказал молодой граф, поднимаясь с земли, – посмотрим, что ты там приготовил.

Увидев, что слуга не думает подниматься, а ищет в траве новые плоды, пинком пытался нанести удар в район печени, но попал в воздух. Пьер, ловко перекатившись, пружинисто встал на ноги.

– Хватит драться я все приготовил в лучшем виде, очистил от бурьяна, сучьев, конских лепешек, – продираясь сквозь кусты, рассказывал оруженосец.

Очищенная поляна действительно оказалась великолепной: большой зеленый круг под тенью деревьев, в центре сложены дрова для костра, рядом лежали вычищенные сапоги.

– Неплохо, – похвалил Мишель, – разведи пока костер.

Пока кутильер (первый оруженосец, рыцарь мог иметь трех учеников: меченосец, щитоносец и знаменосец), возился с огнивом, воин вынул из ножен тяжёлый палаш, изготовленный из неплохой булатной, стали, принялся за разминку. Его меч со свистом резал воздух спереди, сбоку, сзади, вот небольшое деревце, срубленное концом острого лезвия, медленно упало в траву, вот пролетающую мимо бабочку неожиданно развалило на части, и она кувыркаясь упала вслед за деревцем.

Костер наконец – то весело затрещал, в воздух поднялся легкий дымок.

– Дайка мне щит! – Крикнул юноша, не прекращая движения.

Пьер наклонился перед огромным мешком, развязал горловину и вывалил на траву содержимое. Здесь оказались части полного рыцарского доспеха – стальная кираса, закрывающая грудь и спину, на передней пластине выгравирована набольшая длиннохвостая птица, сидящая на дереве, похожая на сову, символ рода, наручи, поножи, защищенные стальными пластинами боевые перчатки, короткая юбка, с также нашитыми на кожу стальными пластинами и прочая мелочевка так необходимая в дороге рыцарю. Появился на свет также островерхий шлем с опущенным решётчатым забралом, и прикрепленными сверху, за неимением лучшего, несколькими гусиными перьями, круглый, кавалеристский стальной небольшой щит с такой же птицей на лицевой стороне, изнутри отделан кожей и имел удобную кожаную петлю для удержания рукой, два тупых тренировочных меча, один – копия палаша, которым орудовал граф, второй, двуручный, больше смахивающий на немецкий фламберг,( двуручный меч, с длинным лезвием и прямой крестообразной гардой). На самом дне оказалась в отделанных серебром ножнах, арабская секира (прототип сабли, но немного расширенным на конце лезвием) с рукоятью увенчанной головой орла и с изумрудными глазами и оплетенная серебряной нитью.

Как только железо упало на землю, слуга, ухватил щит и с силой бросил его господину, следом полетел тренировочный палаш.

Граф, ожидающий подвоха, резко пригнулся, ловко подставил руку и щит застыл, закрывая грудь от удара меча, но его не последовало. Молодой человек бросил свой клинок, поймал свободной рукой учебный за рукоятку, тут же развернул его острием вниз, встречая уже подбежавшего оруженосца с высоко поднятым двуручником.

Удар тяжёлого меча, опущенного сильной рукой был страшным. Слуга пытался воспользоваться преимуществом в длине клинка. Мишель сделал шаг с разворотом в сторону и оружие противника опустилось в дюйме от его спины. Казалось бы, не встретив сопротивления тяжёлая полоса металла увлечёт за собой хозяина, но тот был опытным бойцом и довернул меч. В результате он наткнулся на подставленный, закрывающий то удара ягодице палаш. Последовал глухой удар, сталь слегка прогнулась, но выдержала. Господин толкнул щитом своего противника, но с таким успехом он пытался бы сдвинуть гору, и отпрыгнул в сторону, разрывая дистанцию.

Тренировка проходила минут пятнадцать. Бойцы кружили вокруг костра нанося и отбивая удары. Хорошо пропотев и размяв мышцы граф остановил бой.

– Так, а теперь идем мыться, – едва отдышавшись предложил он, направляясь к ручью, – сначала я, а потом ты.

Спустившись к воде, он увидел большую лягушку, мирно дремавшую на гнилой ветке. Медленно достав из ножен метательный нож, Мишель резко его бросил. Острая сталь поразила тварь точно в голову, по рукоятку вонзившись в гнилое дерево.

– Вот и обед, – довольно произнес он.

Сняв с себя одежду, ножи в ножнах и взяв в рот серебряный крестик, висящий на шее, нагишом вошёл в ручей, холодная вода доходила ему до колен. Присев, с удовольствием смыл с себя пыль и пот, потом достал добычу, и взяв за лапки, кинул её на берег, нож полетел туда же, воткнувшись в ближайшее дерево.

Опустившись ещё раз воду, вышел, тряхнул с себя остатки воды. Одев на мокрое тело одежду, пристегнул ножны, выдернул, и вернул на место использованный нож и подобрав жабу, направился к месту стоянки.

К поляне подошёл почти неслышно, стараясь не наступать босыми ногами на сучья и осторожно раздвигая бурьян.

На траве под деревом сидел Пьер и набрав полный шлем зелёных яблок с наслаждением закрыв глаза жевал их, закидывая в рот целиком.

Граф подошёл с зади и положил лягушку сверху. Протянув руку за очередным плодом, слуга, наткнувшись на холодное тельце рептилии с криком вскочил, при этом крепко приложившись о растущую сверху ветку, шлем скатился с колен, рассыпав кислый его обед.

– Вот чёрт, – выругался он, потирая ушибленную макушку, среди грязных волос которой вырастала изрядная шишка, – где ты взял эту гадость, ты ведь знаешь – я их ужасно боюсь.

– О храбрый рыцарь, одним только духом распугивающий птиц, как ты можешь боятся эту ничтожную тварь? – Засмеялся Мишель, – к тому же это лучше, чем твои кислые яблоки.

– Эту гадость ешь сам, – возмутился слуга, направляясь к ручью.

– И хорошенько помой своих вшей, хотя бы глиной, – крикнул вслед молодой граф.

Проводив взглядом могучую фигуру, он достал нож, вздохнув, ловко разделал добычу по всем правилам охотника. Нанизав тушку ни яблоневый прут, воткнув в землю, повесил её над прогоревшими углями. Чтобы мясо не подгорало, медленно поворачивал его то одной, то другой стороной. Вот над поляной разнеся аромат жаренного мяса, тушка подрумянилась и на ней выступили капельки жира, обед был готов.

Со стороны овражка с хрустом, ломаемых ногами сучьев и сухого бурьяна поднимался раздетый по пояс оруженосец. Верхнюю одежду он нес в руках, мокрые штаны, прилипли к ногам, похоже он купался прямо в них.

– А чем это так вкусно пахнет! – громовым голосом вскричал он.

– Эта та милая лягушка, которую ты так боишься, – усмехнулся рыцарь, стряхивая тушку на оторванный лист лопуха.

– А она очень даже ничего, когда голенькая, – глотая слюну произнес слуга, – как наша свинарка, грязная, вонючая, а когда разденешь, как сладкое яблочко.

Точным движением ножа граф разрубил лягушку на две части, тут же волосатая, огромная рука, схватила свою половинку и целиком сунула в рот, раздался хруст переламываемых косточек.

– Что – то маловато, – слуга с сожалением облизывал толстые пальцы.

– А ты пойди и ещё поймай, – посоветовал Мишель, обсасывая тонкую косточку.

– Нет, мы их всех там уже распугали, – прозвучал ответ.

Вдруг Пьер выпрямился и приложив ладонь козырьком ко лбу посмотрел вдаль. Поднявшись на ноги граф увидел скакавших по дороге всадников, около тридцати воинов на прекрасных лошадях, покрытых суконными попонами в рыцарских седлах, на головах сшитые по последней моде береты с перьями, прошитые золотой нитью, камзолы, узкие кавалерийские брюки заправлены в высокие сапоги. На задниках поблескивали серебром, шпоры, у каждого в руке, поставленное в специальную выемку в сбруе, острием в верх, копье. На широких поясах прикреплены в красивых ножнах дуэльные шпаги.

Впереди немолодой рыцарь с непокрытой головой, сбруя отделана серебром. Позади него, знаменосец с прикрепленным к копью, развивающимся полотнищем. На голубом фоне с золотой каймой, герб одного из графств королевства. В конце группы, привязанные к седлам длинными ремнями, лошади, навьюченные большими тюками. Вслед за переднем рыцарем, на высоком муле, священник, в серой сутане с надвинутым на голову капюшоном. Столько рыцарей в одном месте Мишель ещё не видел, тем более под развернутыми знаменами.