Сыновья тьмы

Elza Mars

Сыновья тьмы

Ночной мир вампирш…ни разу любовь так ещё не пугала. Ночного Мира Вампирш нет на карте мира, но он есть в нашем мире. Он повсюду. Он представляет собой тайное общество вампирш, ведьм и оборотней женского пола, живущих среди людей. Порождения тьмы красивы и опасны, их влечёт к смертным и те не в силах устоять перед ними. Ими могут быть кто угодно: хоть любой учитель, хоть подруга давних лет или кто-либо другой. Законы Ночного Мира Вампирш позволяют охотиться на смертных.

Можно играть их сердцами, убивать их. Для существ Ночного Мира Вампирш есть лишь два строгих запрета: нельзя смертным знать о Ночном Мире Вампирш и нельзя влюбляться в смертных. Этот ориджинал рассказывает про то, что бывает, если нарушить эти законы.

Глава 1

– Ровин, Кастр и Джет… – произнесла Марианна, когда они с Мириам шли мимо старой фермы.

– Чего?..

– Ровин, Кастр и Джет. Это имена парней, которые скоро приедут сюда. – В руках Марианна несла мольберт и только лишь кивнула головой в сторону дома. – Они племянники мистера Бердока. Ты забыла, что ли? Я ведь говорила: они приезжают к нему жить!

– Не помню такого, – буркнула Мириам, прижимая к себе складной стул, который несла в руках.

Они с Марианной поднимались на холм, заросший травой. Краткий ответ сестры означал – Марианна хорошо знает свою сестру, – что она испытывает сильное смущение.

– Красивые у них имена. Сами они, наверное, тоже очень милые парни. Так, по крайней мере, говорит мистер Бердок.

– Мистер Бердок чокнутый.

– Нет. Он просто странный. Вчера он сказал мне, что все его племянники – лютые красавцы, великолепные, каждый по-своему. Возможно, мистер Бердок преукрашивает действительность, но он в этом убеждён.

– В таком случае, парням надо не сюда приезжать, а в Калифорнию, – пробурчала Мириам себе под нос, – позировать в журналах мод.

Девушки наконец-то достигли вершины холма.

– Куда тебе поставить стул?

– Сюда.

Марианна поставила мольберт перед стулом и, как будто между прочим, сообщила:

– Я тут подумала, что мы могли бы прийти сюда завтра и познакомиться с ними…э-э-э, хотя бы поприветствовать…

– Слушай, заканчивай уже, а? – резким тоном оборвала сестру Мириам. – Я сама в состоянии позаботиться о себе. Если мне приспичит встречаться с парнем, то я познакомлюсь сама с кем-нибудь и без твоего вмешательства.

– Хорошо. Я поняла…

– И что мы им скажем, по-твоему? Приветствуем вас в Вересковом Ручье, где никогда и ничего не происходит? Где полно волков, чем людей? Где только одно развлечение в баре <<Золотой ручей>> под названием <<мышиные бега>> каждую субботу?

– Хорошо, угомонись… – вздохнула Марианна.

Девушка посмотрела на младшую сестру. Она стояла на вершине высокого холма, который освещался уходящими лучами солнца: загорелая, щёки румяные… Её русые волосы блестели так же как у Марианны, а глаза были такими же голубыми и ясными, а взгляд живым. Сейчас невозможно было вообразить, что в жизни Мириам был хотя бы один грустный день. В детские годы Мириам ужасно страдала от астмы и была худенькой – кожа с костями.

Дышала она с трудом. Когда ей исполнилось два года, она боролась со смертью, почти весь год проведя в кислородной палате. Марианна была старше Мириам на два года и ежедневно спрашивала родителей, возвратится ли её маленькая сестра когда-нибудь домой. Мириам выпало тяжёлое испытание на ту пору.

Малышка была в той палате одна и даже мать не могла погладить её по голове и поцеловать.

И это не прошло бесследно для неё. Она вернулась домой робкой и пугливой, всегда цеплялась за руку матери и долго не могла заниматься физкультурой, в отличие от других детей. Пусть это было давно ( в этом году Мириам поступила на первый курс колледжа), она до сих пор робела, а если до неё <<докапывались>>, моментально вспыхивала и могла наболтать ненужное. Марианна хотела, чтобы один из приезжих парней понравился ей, чтобы она стала чуточку раскованнее, увереннее в себе. Возможно, она сможет это как-нибудь устроить…

– Над чем задумалась? – подозрительно спросила Мириам.

Марианна смутилась, заметив пристальный взор сестры.

– Э…над тем, что сегодня такой красивый закат, – тихо ответила Марианна. – В августе самые красивые закаты. Облака такие спокойные. Ветер тихий. Самое то не упустить красивый пейзаж! Начинаю!

Марианна взялась за кисточку и стала делать на белом листе наброски уходящего заката.

Удачно! Мириам отвлеклась, смотря на горизонт. По темнеющему небу постепенно рассыпались мириады мелких звёзд. Создавая вечерний портрет, Марианна украдкой кидала взгляд на сестру.

<<Эх, Мириам, будь моя воля, я бы при падающей звезде загадала бы для тебя целое любовное приключение. Ну и для себя, конечно… Но какой в этом смысл? Тут нет никого, с кем можно было бы замутить отношения>>.

Все её друзья – возможно, исключая Джеральдину Лаветт, – не понимали, почему она интересуется художеством, рисуя вечерние горизонты. Хотя Марианну это не шибко расстраивало. Иногда она чувствовала странную грусть… Если бы кто-то сумел понять её! Если уж рисовать ночные звёзды, загадывая желание, тогда пускай оно будет об этом… О том, чтобы кто-то с ней стоял рядом и глядел на вечерний горизонт. Хватит. Это пустяки. Бред.

Мириам тряхнула головой. Постояв около сестры, она спустилась вниз по тропе, идущей через ягодный кустарник и заросли. Нужно было извиниться перед Марианной. Мириам меньше всего хотела обидеть её: Марианна была единственным человеком, с кем она старалась быть вежливой и доброй. Но зачем Марианна всегда решает всё за неё? Взять хотя бы эту странную привычку рисовать по ночам небо и загадывать желания.

Мириам, конечно, ничего не загадала, но сейчас подумала:

<<Если бы я загадала желание…хотя, я не стала бы загадывать…глупо и пошло как-то… Но если бы я загадала… я хотела бы, чтобы в нашей ежедневной и однообразной жизни, когда каждый день такой же, что и предыдущий, хоть что-то изменилось. Дико как-то>>, – решила мысленно Мириам и ей вдруг стало не по себе.

Она шла по склону холма, углубляясь в сгущающиеся сумерки.

***

Джет вглядывался в темнеющее небо, на появляющиеся звёзды, наблюдая, как одна из звёзд, окружённая крошечными блёстками, движется по небу. Там, откуда приехал Джет, не загадывали желаний. Звезда-путешественница, как и сам Джет. Смотря на звезду этой ночью, Джет вдруг ощутил в глубине души зарождающуюся надежду. Начало путешествия выдалось не настолько многообещающим, как хотелось бы. Ночь стояла тихая и спокойная, дорога была безлюдной. Джет устал, ему отчего-то было тревожно. Ко всему прочему он жутко проголодался.

Джет обернулся и взглянул на братьев:

– И где же он?

– Беспонятия, – тембр Ровина прозвучал мягко и спокойно. – Потерпишь.

– Может, поищем его?

– Нет, – сказал Ровин. – Ни за что. Забыл, о чём мы договорились?

– Возможно, он забыл о нашем приезде, – предположил Кастр. – Он стар и из него уже сыпется песок.

– Не смей такое говорить! Это неприлично, – таким же мягким тоном, но явно лишаясь терпения проговорил Ровин.

Ровину исполнилось двадцать лет. Высокий и стройный, он держался достойно и был спокойным и кротким, если мог с собой справиться. У него были чёрные волосы и красные глаза. Светлые волосы восемнадцатилетнего Кастра были короткими.

Светло-карие глаза напоминали глаза хищной птицы и кротость в них отсутствовала. Джету, самому младшему, лишь недавно исполнилось семнадцать. Он не походил ни на одного из своих братьев. У него были голубые глаза, а на лицо спадали короткие светлые пряди волос.

Народ считал его безмятежным, но ошибся.

Джет всегда находился или в безумном восторге, или в безумном беспокойствии и расстерянности. Сейчас его разрывала тревога.

Он переживал о своём стареньком полувековом чемодане: внутри царила тишина.

– Может, вам вдвоём дойти до низа дороги? Возможно, увидите его?

Братья переглянулись. Ровин и Кастр изредка думали одиноково, но в том, что касалось Джета, были единодушны. Теперь он видел, что братья готовы ополчиться на него.

– Счас прям! – взвился Кастр и сверкнул зубами.

А Ровин добавил:

– Ты, видно, что-то задумал. Что затеваешь, Джет?

Джет привёл мысли в порядок и взглянул на Ровина простодушно, как только мог. Он надеялся… Какое-то мгновение братья пристально глядели на него, потом переглянулись.

– Видать, отправимся пешочком, – сказал Кастр Ровину.

– Ладно, могло быть и хуже. – Ровин откинул со лба пряди неровной чёлки и оглядел остановку: кабинка из стекла – три стены и навес, обкарябанные скамейки из дерева. – Была бы тут телефонная будка…

– Её тут нет. Отсюда до Верескового Ручья миль одиннадцать, не больше. – Светло-карие глаза Кастра заблестели злорадно. – Видимо, нужно оставить чемоданы тут.

Беспокойство пронзило Джета.

– Нет!!! В чемодане у меня… В нём все мои вещи! Идёмте! Одиннадцать миль – не такая уж и даль.

Он одной рукой подхватил обычную переносную клетку с кошечкой, а в другую взял чемодан.

Джет прошёл далеко, когда услышал за собой шорох гравия. Братья шли за ним: Ровин – вздыхал терпеливо, Кастр – помеиваясь тихо; его волосы при свете звёзд отливали серебром.

Дорога была узкой, тёмной и пустой, но теперь не тихой: с каждой стороны можно было различить звуки, вливающиеся в ночную тишину. Джет восторженно вслушивался в эти звуки, но ему мешал получать удовольствие его чемодан, становясь с каждым шагом тяжелее и тяжелее, как могло показаться. Он хотел есть.

Он понимал, что Ровину об этом не стоит даже заикаться и потому чувствовал себя ослабевшим и несчастным. Джет уже почти сдался и решил поставить чемодан на землю, чтобы передохнуть, когда в ночной тиши услышал ещё один новый звук. Братьев догоняла машина. Мотор настолько громко урчал, что могло показаться, словно авто едва едет. Когда машина пролетела мимо, Джет понял, что она ехала на высокой скорости.

Гравий заскрипел и авто притормозило, дав задний ход. Из окошка на Джета уставился юный парень с тёмными и сальными волосами.

Около него сидел светловолосый мужчина с голым торсом и во рту держал дымящуюся сигару. Незнакомцы были приблизительно ровесниками Ровина, оба загорелые. Джет уставился на них любопытным взглядом. Те рассматривали Джета с таким же интересом.

Потом стекло окна опустилось. Джет поразился, как быстро это случилось.

– Мальчишки, вас подвезти? – Лицо водителя внезапно засияло странной улыбочкой.

Джет посмотрел на Ровина и Кастра, уже догнавших его. Кастр промолчал, смотря на машину сощуренными светло-карими глазами.

Красные глаза Ровина искрились теплотой.

– Можно было бы… – Ровин не смело улыбнулся. – Нам надо на ферму Бердок. Если вам не попутно…

– Знаю, где эта ферма. Тут, недалеко, – ответил мужчина с голым торсом, продолжая держать сигару во рту. – Домчим без проблем, парни. – Он вышел из машины. – Один пусть сядет впереди, а остальные позади. Я с вами. Привалило, да? – обратился он к молодому водителю.

– Привалило, – опять заулыбался тот и тоже вылез из машины. – Переноску поставьте впереди, чемоданы – в багажник.

Ровин улыбнулся Джету и тот понял, про что думает брат.

<<Тут что, все настолько приветливы?>>

Парни загрузили чемоданы и расселись в машине: Джет сел впереди, около водителя, Ровин и Кастр устроились позади, а в середине расположился мужчина с голым торсом. Спустя миг машина уже ехала вниз по дороге с высокой скоростью, от которой Джет пришёл в восторг. Под колёсами шин скрипел гравий.

– Меня зовут Виктор, – представился молодой водитель.

– А меня зовут Тедди, – представился мужчина с голым торсом.

– Меня зовут Ровин, а это – Кастр. Впереди – Джет.

– Друзья?

– Братья, – подал голос Джет.

– Не очень то похожи на братьев.

– Многие так говорят.

Джет подразумевал тех, с кем они встречались с того момента, как сбежали из дома. Дома все знали, что они братья.

– И что же вы тут забыли в такое позднее время? – спросил Виктор. – В такой поздний час даже хорошим мальчикам тут не место.

– Мы не хорошие мальчики, – рассеянно возразил Кастр.

– Но пытаемся, – Ровин сверкнул глазами на брата, упрекая в излишней болтливости. Виктору пояснил: – Мы ждали дядюшку Бердока на остановке. Он должен был встретить нас, но так и не пришёл. Мы приехали жить на его ферме.

– Старик Бердок – ваш дядька? – Тедди чуть не выронил сигару изо рта. – Этот чокнутый дряхлый дед?

Виктор повернулся к нему и оба разразились ржачем, мотая головами. Джет отвернулся от Виктора и уставился на переноску с кошечкой, вслушиваясь в мявканье, означавшее, что Китти проснулась. Он ощутил неясную тревогу…

Эти два типа были с виду дружелюбны, но вместе с тем не настолько просты, как могло показаться. Но он сильно хотел спать и голова его совсем опустела от голода.

Некоторое время в машине царила тишина, затем Виктор опять подал голос:

– А раньше вы бывали в Орегоне то?

Джет вздрогнул внезапно и пробормотал:

– Не бывали.

– Тут есть отпадные места. Вообще малонаселённые. К примеру, тут. Раньше Вересковый Ручей был наполнен людьми, ищущими золото. Но оно закончилось, железнодорожные пути проложили поодаль отсюда и городок словно вымер. Скоро тут опять будет пустынно… – В голосе Виктора послышался странный намёк, но Джет не понял, что тот подразумевает.

– Тут довольно спокойно, – вежливо сказал позади Ровин.

Виктор зафыркал:

– Ага, спокойно тут, как же. Вот эта дорога, к примеру. До тех ферм отсюда несколько миль, так? Если даже вы начнёте орать во всё горло, вас никто не услышит.

Джет опять вздрогнул.

<<Что за странности он говорит?>>

Пытаясь поддержать светскую беседу, Ровин сказал:

– Вы ведь с Тедди услышите.

– Я подразумеваю, что никто, исключая нас.

В тоне Виктора Джет почувствовал какое-то нетерпение, что ли. Машина стала замедляться.

Виктор заехал на обочину и авто затормозило.

– Никто и прислушиваться не будет. – Он повернулся и осмотрел задних пассажиров.

Джет повернулся следом и увидел улыбочку Тедди – широченную и ослепительную.

– Это верно, – согласно кивнул Тедди. – Тут нет никого, не считая нас и вас. Поэтому будьте паиньками и делайте то, что мы скажем, понятно?

Джет увидел, как он одной рукой обхватил шею Ровина, а другой – руку Кастра. Ровин продолжал сохранять вежливый и недоумённый вид, а Кастр уставился на дверь машины. Джет понял: он ищет ручку. Но её нет.

– Напрасно, – объявил Виктор. – Это авто – обычный хлам. Двери сзади изнутри никак не открыть.

Он вынул из кармана брюк раскладной нож и приставил к горлу Джета так, что ему стало больно.

– А сейчас мальчики станут вести себя хорошо и покладисто, тогда их мы не обидим.

Глава 2

– Здесь, знаете ли, денежек – кот наплакал, – издевательски произнёс Тедди. – В таком захудалом городке, как этот работы маловато да и с зарплатами беда…

– Наверняка у вас с собой имеется что-то ценное, – добавил Виктор.

– Ценное? Да вы что… – испугался Ровин.

Джет понял, что брат поймал обрывок мысли Виктора и сейчас едва сдерживается, чтобы не выведать дальнейших подробностей.

– У нас нет ничего ценного: ни денег, ни прочего. Были средства только на дорогу и всё.

– Да, мы бедные парни, сами перебиваемся, чем можем, – сказал Джет. – Поверьте, с нас вам брать нечего… Вы ошиблись…

Джет про себя передал Ровину некоторые образы, которые он выудил из мыслей Виктора.

– Боже… – ровно проговорил тот. – Джет, ты же в курсе, что мы договорились не следить за смертными.

<<Конечно, но ты глянь, про что они думают>>, – мысленно произнёс Джет, посчитав, что раз один закон нарушил, то можно и остальные нарушить.

– Послушай… – Виктор ощутил, что теряет контроль над ситуацией. Он потянул Джета на себя, плотнее прижав лезвие ножа к его горлу. – Кончай базарить, мы тут не для этого. Понятно?

Миг Джет изучал парня краем глаза, потом еле повернул голову и вопросительно посмотрел на братьев. Он ощутил расстройство и огорчение Ровина. Лицо брата с чёрными волосами, стало бледным. Кастр сидел, нахмурив брови, его светлые волосы стали тусклыми.

<<И?>> – про себя обратился Кастр к Ровину.

<<И? – в том же молчании спросил и Джет, пытаясь оттиснуть от себя острое лезвие ножа, который всё плотнее прикасался к нему. – Быстрее, Ровин! Меня же сейчас убьют>>.

<<Чёрт! Похоже, иного пути нет>>, – мысленно ответил Ровин.

Джет развернулся к Виктору. Тот второй рукой обшарил карманы Джета в поисках каких-либо ценностей, другой рукой прижимая к его горлу нож. Джет выждал, пока юноша обыщет карманы, потом изловчился и локтём ударил его в лицо. Челюсть парня хрустнула, голова откинулась назад, открыв горло. Джет рванулся вперёд и впился в него клыками… Он испытал смешанное ощущение вины и возбуждения: мгновение назад он даже вообразить не мог, что способен напасть на смертного, находящегося в сознании, драться с ним… Джет привык гипнотизировать жертву и использовать её податливость… Но он также знал, что его инстинкты должны действовать совсем не хуже, нежели у любого охотника, всю жизнь добывающего себе пропитание, карауля свою жертву и нападая на неё. В нём сама природа заложила оценивать всё, что увидишь, будь то еда или нет. Есть ли у него уязвимость?

Получать наслаждение от своей добычи Джету не надо бы. Это противоречит тому, для чего они с Ровином и Кастром приехали в Вересковый Ручей. Уголком сознания он следил за тем, что происходит позади. Ровин поднял над собой руку Тедди, когда парень пытался его обхватить. Кастр, сидевший по другую сторону, проделал то же действие.

Тедди ошеломился и старался оказать сопротивление:

– Вы…вы что!..

Ровин укусил его.

– Что вы творите?!

Кастр последовал за ним.

– Кто вы такие? Какого хрена? Отвалите!

Тедди забился в судорогах, но мигом притих: Ровин и Кастр загипнотизировали его.

Через минуту Ровин сказал:

– Хватит.

<<Ровин… Ещё чуток>>, – про себя произнёс Джет.

<<Хватит. Вели ему про это забыть…и разузнай, где расположена ферма Бердок>>.

Джет без труда проник в мысли Виктора. Потом оторвался от него и отпустил. Виктор обмяк, нож выпал из его руки, упав под сиденье.

– Ферма позади. Нам надо возвратиться обратно, к развилке. Как-то странновато всё это… – добавил Джет, недоумённо. – Этот парень думал, что если ограбит нас, то это сойдёт ему с рук, так как…ну, из-за чего-то такого, связаного с дядей Полом. Я не понял, в чём суть.

– Возможно, потому что он свихнулся, – сказал Кастр безразличным тоном. – А Тедди считал, что ему всё можно, так как его батя – Главный.

– Нет у них Главных, – с ощущением превосходства уточнил Джет. – Возможно, он губернатор, шериф или кто ещё там у них бывает.

Ровин нахмурился.

– Ничего уже не вернуть. Они заставили нас сделать это. Случай крайний. Но дальше не забывайте, про что мы договорились.

– Когда настанет следующий крайний случай, – улыбнулся Кастр из окошка машины ночной темноте.

Пытаясь предотвратить ругань между братьями, Джет спросил:

– Бросим их прямо тут?

– А куда их девать? Спустя пару часов проснутся, – небрежно кинул Кастр.

Джет взглянул на Виктора. Две мизерные раны на коже, куда вонзились клыки, уже затягивались. Уже завтрашним днём будут виднеться только блёклые розовые следы, словно пчелиные укусы. Братья опять пошли по дороге со своими чемоданами. Но теперь Джет чувствовал себя замечательно. Дело было в трапезе – он насытился кровью, зарядился энергией и мог теперь горы свернуть. Он шагал бодро, невесомо держа чемодан и переноску, где мурлыкала Китти. Было просто прекрасно идти одному, окутанным тёплым ночным воздухом, когда около нет хмурых взглядов с долей неодобрения. Прекрасно слушать оленей, кроликов и мышей, пасущихся на окрестных лугах. Джета переполняла мальчишеская радость. До этого он пока ни разу не ощущал подобной свободы. Братья дошли до развилки.

– Тут замечательно, да? – тихим голосом произнёс Ровин и огляделся. – Это реальный живой мир. Мы можем претендовать на него, как и кто другой.

– Дело в крови, наверное, – возразил Кастр. – Выходит, у диких смертных она намного вкуснее, нежели у тех, которых мы держим для питания. Почему наша дорогая сестрица ни разу не говорила нам про это?

<<Эшли…>>, – вспомнил Джет и его, словно обдуло ледяным ветром!

Он торопливо оглянулся, но не отыскивая машину… Не таится ли там, в темноте, нечто страшное и молчаливое? Вдруг Джет понял, насколько хрупко и призрачно было его счастье.

– Нас схватят? – спросил он Ровина.

На миг он опять почувствовал себя пятилетним мальчиком, ищущим защиты у старшего брата.

Ровин, лучший брат на свете, ответил:

– Нет.

– Но если Эшли сообразит… Она же единственная, кто может понять…

– Мы не допустим нашего захвата. Никто не сообразит, что мы тут.

Джет облегчённо вздохнул. Он поставил чемодан и протянул ладонь Ровину. Тот сжал её.

– Вместе всегда!

Кастр, шедший немного впереди, кинул взгляд за плечо.

Потом вернулся обратно и накрыл руки братьев своей:

– Вместе всегда!

Ровин произнёс эту фразу торжественно, Кастр – чуть сощурив светло-карие глаза, Джет – решительно. Парни направились дальше и Джет опять чувствовал себя бодрым и радостным, наслаждаясь ночной тьмой. Дорога была грязной и немощёной. Парни прошли луга и сосновый бор. Справа, поодаль от дороги, стало виднеться строение неизвестной фермы.

Впереди, у конца дороги, они наконец-то увидели ещё одно здание.

– Вот мы и пришли, – сказал Ровин.

Джет узнал дом: это был дом с той самой фотографии, которую присылал им дядя Пол, – двухэтажный, с верандой, которая окружала дом, с высокой крышей и всякими архитектурными украшениями. По центру крыши возвышался необычный купол, а кровлю амбара занимал флюгер.

– Реальный флюгер! – Джет замер восторженно, пялясь на него.

Он чувствовал себя на вершине блаженства.

– Он мне нравится, – произнёс он торжественным голосом.

Ровин и Кастр тоже замерли. Им дом не внушал благоговения. Ровин глядел на флюгер с незатаённым страхом.

– Рухлядь, – вздохнул он. – Посмотрите только – краска облупилась… На фото это было заметно.

– Глянь на веранду! – поддержал его Кастр. – Она того и гляди вот-вот рассыпется, в любой момент обвалится.

– Тут работы – непочатый край, – прошептал Ровин. – Сколько времени уйдёт, чтобы навести тут порядок…

– И денег до хрена, – добавил Кастр.

Джет одарил братьев ледяным взглядом.

<<Зачем ремонтировать? И так хорошо>>, – подумал он.

Закусив губу, Джет подхватил свой чемодан и направился к дому. Здание было окружено обветшалым и еле стоящим забором с калиткой, которая висела на соплях. За оградой, на давно некошенной траве кучей валялся штакетник, наспех выкрашенный светлой краской. Видимо, кто-то намеривался починить ограду, только руки явно не дошли. Джет поставил чемодан и переноску с кошечкой и попытался распахнуть калитку. К его удивлению, калитка легко открылась, издав противный скрип.

– Возможно, калитка не такая уж и плохая, хотя… – Джет не успел договорить: на него рухнула калитка. – … хотя она ведь наша, – договорил Джет, пока Ровин и Кастр помогали ему встать.

– Не наша, а дядькина, – возразил Кастр.

Ровин откинул неровную чёлку с глаз и сказал:

– Пошлите.

На одной ступени отсутствовала доска; местами дыры зияли даже в полу веранды. Чтобы случайно не провалиться, Джет старательно обходил дыры, сохраняя довольный и величественный вид. Всё было сделано из дерева и это приятно волновало Джета. Дома дерево особо почитали… и, по возможности, избегали его.

<<Чтобы проживать в мире смертных, надо быть жутко внимательным, – подумал Джет. – Иначе будут синяки>>.

Ровин и Кастр застучали по двери: Ровин – настойчиво, со сжатым кулаком, Кастр – ребром ладони и сильно. Никто не открыл.

– Скорее, он не дома, – сказал Ровин.

– Он передумал. Он не желает видеть нас, – сверкнул светло-карими глазами Кастр.

– А вдруг он пошёл на другую остановку? – предположил Джет.

– Видимо, да! Спорю, что ты прав, – сказал Ровин. – Бедный старичок…он наверняка ждёт нас и подумывает уже, что мы передумали и не приедем.

– Изредка ты бываешь не таким тупым, – заметил Кастр, посмотрев на Джета.

Это была высочайшая похвала с его уст.

Джет проигнорировал выпал брата и предложил:

– Войдём тогда? Он же вернётся когда-нибудь.

– Смертные держит свои дома на замках… – начал было Ровин.

Но вышло, что дом дяди оказался не запертым.

Овальная дверная ручка повернулась под ладонью Джета. Три брата зашли в дом. Внутри царила тьма. Было темнее, нежели с улицы.