Реклама артефактов!

С этой идейкой он поделился со своим кумом. Тот работал то ли помощником, то ли еще какой то шестеркой крупного чиновника. С явным желания продвинуться к кормушке поближе, разрекламировал Эдика как раздавальщика волшебных талисманов. Тот поверил и приказал доставить к нему Сикорского.

Прислужники слуги народа были неплохими психологами и не дали съехать Эдику в «не понимаю», или с тупой улыбкой сымитировать дурака. Встреча произошла на взаимном уважении, даже были обещаны преференции.

Одним словом попались на крючок. Сикорский держал паузу. Попросил неделю на раздумье, но перезвонил через три дня. Говорит, что вещи достались ему не просто так и отдаст в руки тем, кто с их силой реально поможет расцвести стране. Но, уточняя свое романтическое виденье, должна быть команда, ведь новый герой может повернуть не в то русло, и, с новой его силой никто не справится. А если трое, заряженных особыми тонкими полями, то и легче все преодолеть, и, в нужный момент друг друга подкорректирует. Так что на Алмазную колесницу Ваджраяны только втроем.

Через пару дней встреча уже была вчетвером. Нет, еще не было передачи, ведь Эдику нужно было определить достойных.

Все трое слуг народа нередко мелькали по телевизору, так что можно и не делать предварительных смотрин. Выслали бы по факсу список и все стало бы на свои места. Каждому чиновнику тихо сказал где и когда передаст один из трех его самых сильных артефакта, но за все попросил обеспечить ему путешествие в Иран, к огнепоклонникам, в места, откуда на Тибет пришла Бон По.

Глядя еще при первой встрече на нукеров первого государственного деятеля, Эдик понимал, что следить наверняка будут. Так что в сторону своего хранилища он не направлялся еще пару месяцев после Ирана.

Артефакты тем важным мужам решил не давать. Причины были как субъективные – не понравилось их выражение глаз, так и чисто логические. Не будут менять систему те, кто, расталкивая локтями друг друга, рвался к власти, все греб под себя. А предел их духовной практики – это светские рауты, куда приглашали разных священнослужителей и воспоминания о забавных случаях на пьяных гулянках.

Вызвонил с одноразового телефона знакомого археолога – черного копателя, взял у него три наконечника стрелы достаточно старых, чтобы своим видом немного обнадежить чиновников. И очень интересно передал.

С каждым встречался вечером в их рабочих кабинетах. Просил произнести обещание, положа руку на сердце, с поклоном, в черной коробочке на бархате вручал наконечник стрелы. И, пока тот с любопытством и некоторой надеждой рассматривал кусочек железки, сбоку, короткими пасами делал ритуал для уменьшения потерь.

Через месяц двое из троих стали замечать, что удача стала на них посматривать все чаще. К концу второго месяца, третий деятель чудом избежал аварии. Вроде субъективно стало лучше. Они поверили. Точно не эффект плацебо. Везенье было и в личной жизни и в бизнесе и в карьере.

Эдику сделали серьезный тур в края истоков Бон По. Он удачно съездил.

Но что же такое за ритуал уменьшения потерь. Я то про подобное и не слышал.

Сикорский признался, что это его личное открытие. Чуть ли на ходу сделанное под развод чиновников. Но результат то дает.

Эффект получается от удивительно простого решения. Наверно немного языческого, но, все же, без традиционного колдовства.

Идея возникла у Сикорского еще в то время, когда мы изучали боевые танцы индусов. Игра тела и изменение внутреннего состояния давало простор для развития. Я очень тогда увлекся, даже сейчас периодически к ним обращаюсь.

Эдик же обратил внимание на ту часть, которая очень напоминала ритуальные тибетские танцы с масками страшных демонов.

Однажды, в очередной раз рассматривая видео с тибетскими танцами, ему привиделось, что в какой то момент, у танцующих за спиной оказываются совсем не те демоны, маски которых одели ламы. У танцующих лам сзади расправляются крылья. И танец оживает. Уже не примитивное потаптывание по кругу. Это как кружение птиц величественных и сильных. Только вместо клювов у них были маски.

Эдик как будто прозрел. Много раз еще пересматривал фильмы с тибетскими танцами. И все больше убеждался в своей догадке. Хоть ламы и пританцовывали в полусогнутой позе, был момент, когда их спины немного как освобождаясь, расслаблялись. Еле заметно меняли форму. Самих то крыльев, естественно видеть можно было только в мечтах.

Теперь анализ боевых и ритуальных танцев Эдик делал по-новому. Не наполненность спиралей и восьмерок стали главными, не игра смены ритмов движений, а качество и наполненность нашего панциря черепахи, защиты и опоры всей спины и раскрытие крыльев за спиной, которые соединяют нас с тонким миром. Стал смотреть по сторонам. На везунчиков и успешных, на опустившихся и на не самых умных. Где же крылья раскрыты, Где сложены в тонусе для быстрого взлета. И у кого безвольно волочатся за спиной.

Это была игра представлений художника, который видит разницу в тонусе спины в разных манерах двигаться, оборотах и поведение в стрессовых ситуациях.

Вот Эдик и рискнул с чиновниками сыграть в свою идею – погладить и раскрыть крылья на спине слуги народа. Или, по другому говоря, небольшими пасами загладить вооброжаемые дырки в щите на спине у государственного мужа и, после этого, раскрыть крылья.

Риска особого не было. Если бы эффекта не было, можно было бы съехать на тему их тяжелой кармы, из за которой все произойдет в течении нескольких лет. Месть и наезд на бизнес Эдик остерегался, но не сильно. Да и фирма Сикорского оформлена на тетку. Он там всего то, как будто наемный работяга. Месть от разочарования совсем не предчувствовалось.

Но ведь сработало! Любопытно, как надолго будет действовать волшебство Эдика. Все, будем наблюдать.

После того, как Сикорский показал важные детали его открытия, о том, как должен действовать настоящий артефакт при пасах на крыльях, его, как будто что-то отпустило. Он, счастливый, успокоился. И задал вопрос, это место только на меня так действует, разрывая сердце, требует с тобой поделиться сокровенным?

Нет, пока все впервые с тобой.

Кстати, говорит Эдик, после того как я побывал в фокусе твоего геоприбора, у меня перестал болеть зуб.

А что ты планируешь с этими геоприборами. – спросил Сикорский перед уходом.

Да не могу реально определиться. Места необычные, да и знаки указывают на какую то перспективу в том, что последует от работы с этими чудесными участками земли.

Знаки – это дело серьезное. Опять молодость и искания. Радуюсь за тебя, – подытожил Эдик.

Гости в зонах артефактов

Это был последний этап, пока еще втемную, перед поворотом к изготовителям чудесных картин.

Позапрошлой осенью я как будто спохватился. Все же начинал с создания прибора для выявления артефактов. Хватит отстраненно наблюдать, пора двигаться дальше. Стал обзванивать знакомых коллекционеров и археологов, чтобы определиться, с кем из них начну работу с разными старинными предметами. Многие наслышаны о предметах, приносящих неудачи. Если я смогу на моих геоприборах их выявлять, то может и смогу обезопасить близких.

В гостях первыми у меня, точнее в моих геоприборах побывали два знакомых ювелира, один коллекционер и еще один археолог любитель.

Все они были раздельно. Может из уважения, а может и искренне отметили, что места очень необычны. Мне, собственно не очень и нужно было тестировать их чувствительность. Меня, как и их, в последствии интересовал обретение способа или прибора, как обнаружить среди их антикварных или просто ценных предметов те, которые влияют на жизнь.

Обнаруживают. И, судя по тому, что каждый из них некоторые предметы испытывали, не вынимая их холщевых мешочков, к испытаниям у геоприборов, весьма серьезные и солидные люди отнеслись серьезно.

Мы складывали вместе фигурки Мирона без артефакта с какой либо из ценностей и проносили мимо тех заборов и камней, где мои артефакты срабатывали. Также делали с артефактами, но без фигурок.

С фигурками начинали вибрировать ценные предметы, которые вроде как приносили удачу. По крайней мере, подозрений о вреде от них не было.

А вот те предметы, о которых были подозрения во вреде, начинали немного дрожать после того, как побывали в окружении и фигурок и артефактов, но только в зоне геоприборов.

Что делали с выявленными вредоносными ценными предметами, мне не известно. Важен был факт их обнаружения.

Но за месяца ювелирно-антикварных испытаний, у меня не был замечен ни один знак. Ничто не подтверждало, что для моего духа это принесет пользу. Ох не стать моим поиском новой отраслью в антикварно – ювелирном бизнесе. Пора искать развития темы дальше.

Попозже, я своим соратникам рассказывал об этих испытаниях с добавлением новых красок. Но, честно говоря, не было ни крутых охранников в черных костюмах, ни предложений за прибор баснословных сумм.

Пару раз видел поодаль ребят в свитерах, скорее всего то ли водителей, то ли родственников. Но, хотя все с интересом попроверяли немалое количество своих ценностей, коммерческих перспектив в приборе не видели. Им для проверки достаточно было моей дружбы, чтобы проверить новинки, а распространять подобные возможности и не стоило. И в мудрость такого подхода, я принял, хотя некоторое разочарование бизнесмена чуток посверлило душу.

У черных копателей

Когда Михаил, археолог-любитель, пригласил меня на раскопки, чтобы проверить силу действия статуэток вместе с артефактом, то я сразу же согласился. Может здесь появится хоть какой то новый знак, который даст еще толчок для нового направления поисков.

Добрался в лагерь черных копателей на неделю позже остальных. Немного работа подзадержала. Так что период развертывания я пропустил

Особой романтики от жизни в палатках я уже не испытывал, не за комфортом приехал, так что решил отработать испытания побыстрее и зазря не задерживаться. Но археологи порадовали раскладными креслами и столиками, даже навес был цивильный – по типу тех, которые разворачивают на террасах возле кафе.

Суть моих испытаний была в том, чтобы определить безопасное место возле старой башни. По легенде там были с одной стороны замучены безвинные люди, с другой стороны закопаны ценности. Кладоискатели много раз пытались это проверить, но буквально с первого же дня неведомые силы творили с ними ужасные вещи. Били и по здоровью и по психике. Так что уже лет семьдесят никто не рисковал ни то что с лопатой подойти к башне, но просто рядом прогуляться даже днем.

К башне решили ехать на следующее утро, так что вторую половину дня народ отдыхал.

Мужики заметили в небе кружащую большую хищную птицу, стали обсуждать, кто это орел, подорлик, коршун или еще кто-нибудь. Но, судя по доказательствам, орнитологов среди них не было. И, вдруг, среди серых облаков засияла радуга. А орел, или просто летающий хищник, как будто замер на ее дуге. Получилось шикарно – вокруг тела птицы переливы цвета, с крыльев спускаются семицветные сияющие дуги. Картина просто потрясающая.

В душе не было ни вспышки, ни яркого толчка, как при встрече с знаками. Было очарование красотой и замораживание небесным символизмом.

Стало мне понятно, что в моих исследованиях были и знаки и символы. Они мощно влияли и на мой разум и на дух. Но для раскрытия тонких граней души пора обратиться к искусству. Появилась твердая уверенность, что это и есть недостающий кирпичик в моих исследованиях.

Ввиду нестандартных целей, скупка картин и тусовка среди богемы, вряд ли успокоит сердце. Но все равно приоткрылась новая дверка в моем лабиринте.

Появилось ощущение, что в душе с тропинки пути выпал громадный валун, и жизнь снова стала набирать свободу и легкость.

А копатели уже нащелкали на мобилки фото радуги с орлом и рассматривали изображения друг у друга.

Саша, археолог постарше, предложил сходить к волшебному месту исполнения желаний. Народ с радостью согласился – это было метрах в пятистах от лагеря. Все же какое-никакое развлечение из серии, а может здесь то сработает. На всех курортах и туристических маршрутах обязательно есть ванна молодости и место или предмет исполнения желаний. Так что и здесь вроде из той же традиции.

Место оказалось красивым. Небольшая каменная площадка над обрывом. С одной стороны колючие кусты и пара валунов, с другой изогнутое дерево.

Интересуюсь, знают ли кто из присутствующих, действительно желания исполнялись ли.

Да, отвечают, но не как в кино, самые великие и сокровенные. Скорее бестолковые, высказанные для эмоций. Вот Володька пару лет назад хвастался здесь фотокамерой, и для понта сказал, что уже надоела, нужна получше.

На следующий день пропала. Миша убеждал, что его новые фирмовые кроссовки будут служить практично вечно, в тот же вечер отпали подошвы. И так много разного.

А вы не пробовали для эмоций сказать что нибудь полезное или просто хорошее.

Все, что готовили заранее, почему то на этой площадке говорить не хотелось. Да здесь такое место, что кажется, что ничего не нужно. А зазря ляпать языком – опасно. Вот и приходим в это место помолчать.

Когда мы уже приближались к месту желаний, я ощутил в наплечной сумке слабую вибрацию. Вроде как артефакты со статуэтками нашли место геоприбора. Но это было пару секунд и быстро прекратилось.

Я вернулся, прошелся по тропинке снова, но вибраций не было. Может показалось.

На площадке мягко ушли из души все проблемы, полудетская улыбка расслабила лицо, и желаний то у меня вроде и нет. То есть не о чем упоминать в этом примечательном месте.

Молчать то не проблема, быть рассоабленным и довольным – приятно. Интересно, а как с моими сокровенными желаниями. На этом месте стал определять их значительность для меня. Почему то вспомнил египетскую фреску, где взвешивались хорошие и плохие поступки после смерти.

А ведь место то отрезвляет. Всегда был убежден, что на меня реально влияют не красивые слова и символы, а суть идей и знаки. Ан нет. Цели и мечты имели корни в лозунгах и сладкозвучных девизах.

Но стало смеркаться и вся группа, так и не высказавшая желания, стала собираться в лагерь. Опять при проходе мимо дерева завибрировал на пару секунд мой артефакт. Постоял, прошелся вновь. Не вибрирует. Обязательно вернусь сюда, но поутру. Нужно исследовать.

Уже отойдя метров сто от площадки желаний, вес моих желаний и целей стал меняться. Становилось все на свои места. Но осадок то остался. Все же, чудесное место немного душу встряхнуло. Зато с памятью о другом взгляде на свои мечты, некоторые не буду откладывать на будущее. Пора достигать цели уже сегодня.

Утром на двух машинах отправились в сторону башни.

Развалины поросли травой и кустарником, рядом здоровенные деревья. Вид красивый и не угрожающий ничем своим видом.

Я достал из багажника раскладное кресло, немного напоминающее формой как у киношников. Установил его метрах в ста напротив башни и уселся в него поосновательнее.

Валера минут пятнадцать подождал, затем подошел и спросил, а когда будем заниматься лозоискательством. Не пора ли ходить с артефактами для определения безопасных мест.

Я протянул ему сумку с артефактом и статуэтками, сказав, что в местах, где почувствует вибрацию, можно записывать в безопасные, а все остальные проявления должны вызвать настороженность.

Валера все взял, немного потоптался и направился в сторону тропинки по большому радиусу огибающей строение.

Я вернулся к созерцанию.

Это не было поиском нужного внутреннего состояния перед входом в неизвестную опасную зону. И не было ожиданием удачного и безопасного момента для исследовательского вторжения. Вернее в некотором смысле было, но это не главное.

Причина была в двух старых деревьях.

Высокие с роскошной кроной, красовались в пределах двадцати-тридцати метров от башни с западной и северо-западной стороны. От них было ощущение, что они внимательно смотрят внутрь башни. Именно ощущение, но настолько явное, что я, не будучи мистиком и экстрасенсом, точно определял, когда одно из деревьев переставало наблюдать – то ли моргнув то ли вздремнув, и когда просыпалось и продолжало сверлить взглядом башню.

Раньше, в детстве у меня не было ощущений, что есть деревья, у которых есть какой то особый дух. Не то что у юных вундеркиндов-мистиков. Напротив, только после тридцати стал понемногу определять деревья с некоторой силой и другие – неумные высокие растения. Толчок к этому был в услышанном на остановке разговоре двух старушек. Одна возмущалась бестолковым спилом деревьев во дворе. Ее фраза меня заставила задуматься и по-другому осмотреться. – Зачем спилили те два дерева, говорила она, – они же были добрыми и улыбчивыми, рядом то куча тупых деревьев. Кто теперь во дворе скрасит мои одинокие прогулки? – добавила и вздохнула.

Не было и намека, что у старушки маразматические взгляды. Нормальный разговор, связанная речь, ясный взгляд.

А у меня всплыли воспоминания по семинару с азиатским спецом по традиционным боевым искусством. Он конкретно обращал внимание, что при тренировке в зарослях, атаковать следует только глупые деревья, да и то, после этого поблагодарив их за помощь.

Был бы он язычником, принял бы за шаманские правила, так нет, как и мы, последователь единобожия.

Моя бабушки, христианка, точно не занималась колдовством. Но, когда в палисаднике начинали хворать деревья, она ко всем ботаническим лечениям, еще и поругивали их, наставляла на правильный путь. Я же, будучи юным атеистом, подшучивая, спрашивал – как деревья могут тебя слышать, где у них уши. Она же просто отвечала, они могут чуять мое настроение и мой дух. Это главнее слов. Но деревья то излечивались быстро, да и урожай возрастал после увещеваний.

Неужто есть признаки наполненности энергией глупости и мудрости у деревьев. Или все это субъективно. Иллюзии мистика? Да и где же мозги у растения?

А мозги то не внутри у растений, а снаружи. Они как частички больших антенных полей могут принимать и выдавать какие то природные волны. Так я для себя это воспринимал.

Кстати есть немало общего в форме кроны у деревьев, которые не ощущаются тупыми. Не всегда возле них модное место силы, но, зато есть интересный признак. Реально долго можно смотреть на огонь, воду, и на деревья с особым духом. А вот созерцание глупых растений быстро надоедает, так что наше сердце не позволяет ошибиться в выборе.

Но задача то моя была не в созерцании, а в решении задач археолога Валеры. Помочь необходимо, но опыта мага или экстрасенса у меня не было.

Вспомнил то, как мои друзья – оборотни в погонах, братья милиционеры впервые проходили мои геоприборы.

Там то неприятные неожиданности не предвиделись, но они на всякий случай первые раз проскочили зону в особо прислушивающемся состоянии оборотня. Жаль не было зрителей, особенно продвинутых подростков с камерами, выкладывающими все необычное в интернет. Олег был в гражданке, а Павел в форме. И, когда их тело начинало играть, спина выдавать волны, сало жутковато. Две громадины быстрыми, неестественными скачками, как пулей, пересекли зону геоприбора и после этого на несколько секунд замерли. Прислушивались и все еще были в состоянии как перед решающей схваткой. Но опасности не ощущалось.

Вот они снова обычные люди, аккуратно проходят через зону геоприбора. Разворачиваются, поднимаю руки ладонями вверх – в позицию, как будто держат в полусогнутых руках широкую корзину, и начинают проходить негромко читая коранические тексты на арабском.

Чтож, попробую действовать подобным образом.

Валера с артефактом был далековато, в мою сторону не смотрел, можно и мне преобразиться.

Настрой медведя мощно ворвался в мою душу, но легкости и уверенности не придал. Напротив, было ощущение, что у меня на спине шерсть встала дыбом, я не могу ни на что смотреть, кроме как исподлобья.

В сторону сурово смотрящих деревьев ну очень не хотелось двигаться. Давили они и животную сущность. Но, почувствовал их некоторую слабину в зоне за башней, куда ни одна из их веточек не могла направить свои лучи.

Все, мишке не нужно подсказывать, где побезопаснее, пара прыжков, и он, сутулясь раскачивается в мертвой зоне от наблюдения растениями.

Прислушиваюсь, ищу, вынюхиваю чужую силу и любую опасность. Вроде опасность прекратилась. Но возвращаться под наблюдение деревьями не хочется.

Встряхнулся, потер уши, когтями провел по волосам. Снова человек.

Теперь опять нет состояния покоя. Некоторая жуть просто таки давит. Легкий ветерок не успокаивал, а наоборот, напрягал. Решил повторить проход с произнесением священных текстов. Но отче наш на арамейском, видимо от переживаний, вылетел из головы. Я, воспитанный в атеистической традиции, все же верил в действенность молитв и ритуалов, переданных пророками. Так что искренне был убежден, что если Иисус говорил на арамейском, то на этом же языке передал молитву. А значит силу она будет иметь побольше, если будет звучать не в переводе. Но в тот момент в голове и перевод путался.

Стал читать одну из коротких сур Корана. На автомате вроде ничего не напутал. Говорю, повторяю. Душа стала прикрываться от беспокойства в доверии к семитским священным текстам. На всякий случай расставил руки чуть в стороны, как тогда братья – милиционеры, в форме удерживающего большой поднос. И, не спеша, пошел в сторону кресла.

Или перестал лишнего себе додумывать, или арабские тексты помогли, но проблемы отошли, от башни вроде как вернулся.

Было не понятно, это я сам себя запугал, или в зоне башни какие то поля на меня действовали. Когда вернется Валера с артефактами, опять пройдусь.

Валера пришел минут через пять, протянул мою сумочку, и говорит, поиспытывал вокруг башни статуэточным лозоходством. Подрагивало все внутри.

Интересно, без человека, твои статуэтки тоже дрожат?

Да, говорю. Так что эти мои вещи не совсем для лозоходства. Но эффекты есть.

Взял сумочку и пошел в сторону башни.

Дрожь появилась вначале у меня, а только потом у статуэток. Иду, для спокойствия души, с верой в защитные силы, читаю арабские молитвы.

Обошел деревья с противоположной стороны от башни. Прошелся недалеко от центра развалин. Прибор разошелся не на шутку, дребезжал, вибрировал с разной частотой, слегка постукивал.

И, вдруг ветерок прекратился. На мгновение все замерло, и, опять ожило и зашелестело. Но я успел ухватить в то мгновение остановки маленькую подсказку.

С некоторым облегчением отошел от развалин к машинам. Стал интересоваться у Валеры, насколько серьезный клад он там ожидает достать, что готов исхитриться и копать в реально жутком месте.

Тот ответил, что ожидания, судя по архивам, очень серьезные.

Тогда, говорю, перед тем, как районе башни, начнешь копать, установи там палатку за месяц до начала работ, притом, с закрытыми окнами, без щелочек. От деревьев не должно быть видны раскопки. Хотя, можно попробовать в густой туман.

Там, что же, сидит какая то нечисть? Спрашивает он. Может привезти священника, чтобы поокроплял святой водой. И, даже если в них души замученных крестьян, это должно принести пользу.

Попробовать стоит. Но все равно раскопки должны быть скрыты от наблюдения с тех деревьев.

Так, может, срубить их или спалить, тогда и не будет проблем.

Здесь я не советчик, но могу сказать, что мой знакомый колдун, при спиле дерева на участке всегда совершает ритуал переноса духа старого дерева в молодое. Тогда, он говорит нет проблем.

Ну, а тут непростые деревья. Хочешь – не хочешь, а в мистику происходящего можно поверить. Как тут преодолеть проблемы, мне не ведомо.

Парни со второй машины вернулись после обеда. До их прихода мы с Валерой молча пили чай из термоса и созерцали грозные деревья. В душе ощущение жути стало проходить и появилось другое, похожее на грусть от потери в странной смеси с опьяняющей поэтической эйфорией.

Миссия моя была выполнена, но на денек решил задержаться – вернуться к площадке исполнения желаний.

На рассвете я уже был на площадке. Не спеша истаптывал всю в поисках необычных ощущений. Прибор не подавал никаких сигналов.

Для эксперимента сделал простые оздоровительные упражнения. Но настороженно прислушивался к своему состоянию, чем черт не шутит, а место может сыграть какую-то шутку.

Но, кроме ощущения легкой эйфории, или мягкого прилива удовольствия и сил, внимательным внутренним взором, ничего необычного обнаружено не было.

Необычное было поблизости. То, возле площадки, которое, судя по прибору выдавало какую-то энергию прерывисто.

Я с артефактами и статуэтками чего только не делал. Ходил по кругу, удерживая мои датчики у земли и над головой, добавил медленные и быстрые обходы по эллипсу. Пробегал и сверхмедленно с замираниями проплывал. Обнимал дерево, залазил на высоту, насколько получалось.

Были вздрагивания прибора, изредка, притом с разной силой. Но найти что либо общее между ними, чтобы можно было повторить и использовать, у меня не получалось. Дерево как будто игралось со мной, притом именно баловалось.