Реклама артефактов!

Много лет позднее, пообщавшись со специалистами из разных краев, я увидел, что в той же технике контроля по иксу, кроется серьезный ключ для более быстрого освоения мастерства и в китайских техниках толкающих рук и методике «связанных» кистей. Там то азиаты говорят о расслабленности и чувствительности, помноженных на опыт и традиции. Ан нет. В центральной Европе у кое кого есть традиции похитрее и порезультативнее.

Но Игорь не накладывал мои секреты на несекретные техники. Напротив, показал кое-что из секретов, о которых я в последствии десятков лет так и не слышал.

Это ключевой принцип управления осями противника, который превращал мои приемы танца толчков и накручивающих кулаков в реальную мощь. А в противовес моей системе контроля по Андреевскому кресту, Игорь объяснил правила диаграммы атаки по мальтийскому кресту.

Позднее я встречал техники, немного напоминающие эти атаки. Назывались они не крестами а звездами, хотя и с четырьмя лучами, но у нас получалась игра двух крестов, что звучало очень необычно.

Приемы, хитрости методов лишающих здоровья и жизни, все же будут более интересны профессионалам и любителям этих направлений. Но на фоне разговоров об этом деле, Игорь упомянул об одной интересной способности, которую он почерпнул у старого казака на северо-востоке Украины.

Со многими в стрессовых ситуациях бывало такое, что после конфликта, на теле и на одежде обнаруживаются следы повреждений, которые в обычное время могли реально обездвижить, а в динамике той ситуации, даже не мешали вовсе.

Плюс рассказы о том, что люди в пьяном состоянии выпадал из окон верхних этажей и вставали практически без повреждений.

Да еще и в особых настроях, время внутри практически замедлялось. И движущие предметы как будто затормаживались, что позволяло отреагировать более адекватно.

Так вот, в подобные состояния можно ввести себя перед возможным конфликтом, без внешних проявлений быть уже в боевом трансе. И этот способ более-менее открыто показал мне Игорь. Даже не показал, а пару раз упомянул как известный алгоритм, а во мне то от этих практичных замечаний в голове как будто открылась дверь в мир о котором и мечтать-то не планировал.

А через год Игорь погиб – был расстрелян киллерами у своего дома.

Все потери тяжелы. Потери друзей и уважаемых людей стократно тяжелы. Ужасно, когда уходят носители традиций и серьезных знаний.

Но надежда открыть двери тайного не умирает. Понимаешь, что придется искать путь новым способом. Зернышко открытия тайного уже стала прорастать. Придется приложить усилия. Но это уже радует. Практические усилия, реальные результаты – отличное средство для укрепления духа воина.

Хотя я все еще был опьянен результатами и все открывающимися возможностями техник от Игоря, но затягивать время на поиск того, что еще должно быть познано, совсем не стоило.

Спортивная структура, оставшаяся после Игоря, еще будет функционировать. Но некоторые последователи, даже весьма близкие, могут отдалиться. Кому Игорь что-то еще передавал мне не известно. Придется пройтись по всему известному окружению.

Первый этап был самым несложным. В тусовках, где появлялись спортсмены покинувшего нас, я стал обсуждать тему об особых секретах, которыми Игорь обладал. Мол, неплохо бы знающим объединиться и развить столь великую тему.

Здесь-то я полагался на предположение о том, что еще достаточно молодой мастер не заливал информацию в избранного наследника традиции, а по зернышку посеял крупицы чего-то целого нескольким ученикам, чтобы обработать все со свежим взглядом современника.

Первые попытки «раскручивания» последователей Игоря были безрезультатны. Войти в доверие, подружиться со многими спортсменами получалось. Философствования под зеленый чай, игра в величавый образ восточного эксперта. Это очень интересно. Но мне то нужно было всего лишь узнать, у кого же есть еще кусочки мозаики секретной подготовки европейских витязей. Хотя, не только. Но и получить, может и не сразу, эти знания. С моей стороны тоже ведь есть немало интересного.

Многие из игоревых студентов загадочно намекали, что именно с ними тренер был более раскрыт. И, они, были среди тех достойных, которые обладают секретами. Но рассказать по разным причинам о них не вправе.

Бла-бла-бла – всего лишь слова. Я, конечно же понимаю, что многие секреты невербальны. Давайте, показывайте. Учебный бой с ограничениями, чтобы было поменьше травм.

Я, честно говоря, и не из робкого десятка, но все же считаю, что в драку надо лезть, когда без слов дело не решить. В те времена слова были лишь гарниром.

Я играл в бою по договоренности. После первых же контактов, давил техникой разрушения вертикальных осей – вещь не поединка, а для управления ритмом боя против нескольких противников. Ее со мной обсуждал Игорь, значит, кто-то из его спортсменов должен ее знать и как от нее уклоняться.

Уворачиваться пару раз на опыте и на интуиции получается у всех. Но наши бои были на договоренностях. Реальных травмирующих атак не предполагалось. Значит, я мог развивать толчки в линию осей достаточно часто. Вот народ и страдал от этого.

Во вторых раундах я акцентировал свои действия на контроле конечностей по Андреевскому кресту. Ждал интересных действий, более необычных, чем атаки из восточных единоборств.

Или же контроль по иксу в упрощенных боях был слишком эффективным, или все же я не смог достаточно разозлить спортсменов, и все они решили не раскрывать карты в бою, а бесславно проиграть. В итоге – после трех дружеских состязаний, у меня пара ушибов, разбитая надкостница, и никаких результатов в поиске носителей секретов витязей.

Не может быть, что я был единственным достойным из окружения Игоря, кто получил лампу Аладдина.

Тост. Одну треть своих тайн открой семье, одну треть другу, одну треть близким коллегам. И тогда ты будешь открыт перед людьми, но никто не будет о тебе знать и половины.

В целом хорошо звучит. Да и с пропорциями и количеством частей есть разные правила и традиции. Но все же у Игоря Что-то еще особенное было кроме того, чем поделился со мной. И ничто мою уверенность в этом не пошатнет.

Жаль, что с первых попыток мне ничего не проклюнулось. Будем ждать.

Шестеро с викингом

Не долго ждал. Месяца два с половиной.

Второй из моих новых товарищей, из бывших спортсменов Игоря, тот, который умудрился нанести мне больше всего урона – обеспечил ушиб и случайно разбил мой фарфоровый чайник, сам пришел в мой спортзал.

Я, конечно же, все внимание, ритуалы уважения. Но с вопросом, зачем пришел, не откладывал. Да вот, говорит, изредка в его зале собирается группа ранних учеников Игоря, те, которые изучали вместе с ним еще другие, не олимпийские единоборства. Может кто из них Что-то знает из казацких секретов.

Не скажу, что во мне опять вспыхнул факел надежды. Но огонек интереса все же пробудился.

Махать кулаками и ногами уже не хотелось. Да и противники предстояли бы поопытнее прежних. Стал раздумывать о изменении стратегии в раскрытии цели. Все же и переговорами может что и получится узнать.

Хотя… Наверняка будет один из первых боев – с «лейтенантом», а другой – с «злым скоморохом». По такой схеме они обо мне смогут узнать поболее.

Почему то группа старых игоревых последователей мне представлялась немного аристократичными, с суровыми прищурами и достаточно умудренными в единоборствах. Их то почивший тренер был весьма реальным и многознающим практиком. И яблоки от яблони вроде не должны далеко откатиться.

На пути к мастерству и не только в единоборствах взращиваемый дух греется об образы лейтенантов, скоморохов, магов, аристократов и тому подобных. Вот спортсмен старается, искренне верит Что-только тот метод, которому он обучается приведет к максимальному эффекту. И все что он узнает о своем направлении становится абсолютом, микрорелигией. За веру в правильность пути такой студент готов пойти на все. Именно таких правильно-послушных удобнее называть солдатами. Ну а более менее продвинутых – лейтенантами.

Их вера в правильность своего пути дает порой сказочные силы. Но все же есть еще и другие пути, не менее правильные. Да и отличаться они могут кардинально. Мастер каллиграфии может многого не знать в искусстве изготовления барельефов.

Не обязательно знать все пути. Желательно побольше освоить свой. Плюс немало про направления вероятных противников.

Ну а что же эффективно при жизненных сюрпризах? Сейчас век, когда за пару десятков часов лета можно оказаться в на другой стороне планеты. Вот и придет со своей претензией кто-то из антиподов. Не обязательно австралиец. И способы у него неожиданные но эффективные.

Но мы то верим в наш абсолютный путь. Тогда ура-ура. Вперед на штыки? Кто после первого боя останется, тот уже познает силу и слабость пришлых.

Можно, конечно и так. Но у нас с вероятным противником есть все же одно общее. Принципы механики тела. Даже при разных ритмах движений, наполненность внутренними силами, неожиданные изменения внешних форм, оси наших скелетов подобны.

Отличия можно обыгрывать, точнее обтанцовывать.

И мы уже не смотрим в глаза, чтобы уловить мгновение начала атаки. Зато мы играемся с ритмами изменений своих форм. Как с партнером по танцу находим общую гармонию. А там, то наверняка найдутся моменты для контратаки.

Это сокращенно мы называем состоянием злого скомороха.

В учебных поединках и спортивных боях, где по договоренности исключаются сильно травмирующие и реально приводящие к гибели действия, настрой лейтенанта и скомороха используются в противовес зажато – прыгающего, с перепугу отмахивающегося новичка.

Это я так размечтался. Но не угадал.

Теплый июньский вечер. Парит после дождя. В спортзале у товарища еще более душно. Сразу футболка становится мокрой. Но запахом пота и отсутствием кислорода в помещении нас не запугать.

А вот на скамейке в спортивных костюмах сидят шестеро игоревых ветеранов. Возраст двадцать-тридцать лет. У двоих четкая осанка. Или занимались танцами, или капля аристократизма проявляется.

Вид троих в душе вызвал у меня некоторую грусть. Куча мышц, рост сантиметров на десять – пятнадцать повыше меня. При моих ста восьмидесяти трех роста, для немалого количества оппонентов, я казался тоже немного громадиной. Но тут то роли поменялись.

А шестой парень своим видом мне напоминал мне тип людей, которые приходят в спортзалы чтобы почесать кулаки об неопытных новичках. С улыбкой подонка, нагло нарушая правила боя по договоренности, наносят никому не нужные травмы.

В свое время первое ощущение приближающегося мастерства я ощутил, даже не когда меня стали особо выделять восточные спецы с высокими рангами. А когда подобных неприятных типов, которые внутри группы спортсменов внедряли правила животной стаи, а не сияющей чести и силы духа коллектива, я прилюдно достаточно красиво побеждал. Не избивал, а жестко определял его статус среди остальных.

Даже нет, немного раньше. Во времена, когда гопники все чаще на меня стали посматривать и с уважением и с осторожностью. Такое внешнее проявление внутренней силы было исключительно значимым.

Очень уж шестой паренек напоминал гопоту, но при каких то опасных умениях. Что ж, и у него может быть Что-то из казацких искусств.

Очень было приятно, что когда я приблизился к шестерке, все встали и поприветствовали с исключительным уважением. Подобные простые ритуалы не расслабляют, но убирают статусную неопределенность.

В основном со мной разговаривал один из великанов. Длинноволосый блондин очень напоминающий образ викинга из мультиков.

Да, они тоже пытаются восстановить не полностью переданную информацию от мастера. Готовы показать то, чем владеют, и, конечно же, хотелось бы узнать что я могу им предложить.

Не будем называть это торговлей, а скорее определение уровнем общения. Тем более, что цели у нас общие.

Я только за. На словах сказал, что из внешних техник, то есть тех, которые определяют более эффективную динамику боя, мною получено от Игоря методы работы по осям, развитие боя по мальтийскому кресту, техника контроля по иксу. Ну а более интересно, конечно же, работы с изменениями внутренних состояний и методы подготовки для роста внутренних возможностей.

Яков, второй громадина, сидевший правее викинга, сразу же ответил, что мальтийский крест им Игорь объяснял, а вот про технику контроля по андреевскому, он упоминал как немецкие методы незадолго до гибели, но не показывал. Кроме того, они, то есть шестерка меня конечно же знает, но для дальнейшего сотрудничества, хотелось бы узнать уровень друг относительно друга. Короче, чтобы знать как относиться друг к другу, надо бы испытать силу.

Куда деваться. Придется поподвергать здоровье опасности. Викинг, давай с тобой продемонстрирую технику контроля по иксу. Да-да, заодно покажи, что ты имеешь ввиду рассказывая о технике с таким красивым названием – управлением осями, – ответил викинг.

Учебный бой был без травм. Очень тяжеловато работать против более крупного партнера. Но я выбрал достаточно удачный настрой на поединок. Как рассказывали гиды в Непале, на слонов нападают только тигры. Они запрыгивают на шею и начинают терзать. Так вот и я ощутил себя немалым полосатым котом против громадины.

Имитация, конечно же, была в ритме движений и рисунке траекторий перемещения. Никто не становился на четвереньки и не грыз партнеру шею. Даже не было атак растопыренными пальцами в форме лапы тигра. Но более замедленные движения поодаль и огибая кулачищи решительное мощное приближение и растерзывание всеми разрешенными ударам показало мое реальное преимущество.

Если бы я выбрал игру двух буйволов, реально бы проиграл. А хищник против сильного защитника травоядных периодически выигрывает.

Контроль по иксу был скорее по лямбде или по игреку. Ведь для управления этой громадной мышечной структуры даже мне приходилось напрягаться двумя руками, ведь даже с учетом хитрого места приложения силы, где по правилу рычага, я вроде бы мог управлять и в десять раз более здоровым соперником, оппонент, наверное, был крупнее уже в раз двадцать. Но класс, все же, показал. Похвастаюсь, были реально моменты, когда контроль конечностей в направлении базовых осей реально потряс накачанное тело.

Главное не опозорился, да и без потерь. Значит можно и себе что-то повыторговывать.

Жаль, но ребята могли похвастаться более проработанной техникой атаки по мальтийскому кресту, а из внутренних настроев знали только запуск мысленного вращения в животе и вокруг талии по шести направлениям.

Подобную методику я встречал и в восточных направлениях. Так что в зачет особых западных секретов не принял.

Но ощущения пустоты от встречи не было. Может должны посоветоваться. Или не вся группа все знает. Тогда на меня выйдут индивидуально, и продолжится западная работа.

Мирон и оборотни

Меньше чем через неделю объявились ребята из шестерки ветеранов. Хотя я и оставил им свои визитки, но они ожидали меня возле спортзала. Ожидал я конечно одного из великанов, но пришли осанистый то ли аристократ, то ли танцор, и парень, очень похожий на гопника.

Сами они, так же как и я пытались развить казацкое направление. Зерна, вброшенные Игорем в их души, искали развития. Но рыскать по мастерам им не очень то и нужно было, потому что знали второго специалиста, также как и их ушедший тренер, обладавший некой частью старой традиции.

Мне повезло в том, что они оценили мой уровень как более высокий и решили для развития темы познакомить со своим новым тренером.

Хотя, кому еще повезло от нашей встречи.

Мирон был художником – оформителем. Кучерявый рыжеволосый дядька, лет на десять меня старше. Мастерская в полуподвале старого дома в центре города. Старые скрюченные деревья, островки невытоптанной неухоженной травы и громадные одичавшие кустарники – шикарнейшая и помилому уютная картина представилась передо мной. Но самый кайф я испытал, когда увидел вместо скамеек насколько старых деревянных стульев. На одном вязала Что-то серое старушка с длинным носом. Ну впрямь одесский дворик из фильмов по Бабелю.

Художник был занят. Просто кивнул в ответ на представления меня. Через пару минут вышел. Зазвучало журчанье воды в рукомойнике. Мирон вернулся с полотенцем в руках, с радушной улыбкой протянул мне руку, крепко пожал. Теперь знакомство состоялось.

Неожиданно достаточно властно выпроводил моих сопровождающих. Еще раз извинился, но попросил минут десять подождать – уж очень срочная работа.

Ждал пол часа. Но не пожалел. Собеседник был необычный и интересный. Крепкий зеленый чай с карамельками – и разговор обо всяком. Так мы стали постепенно узнавать друг друга.

Мирон неплохо ориентировался в методах восточных единоборств. Даже, похоже, был увлечен некоторыми из них. Но секреты казацких предков – это самое главное. Здесь славянский дух, здесь славянами пахнет! Это я в стиле Пушкина.

Первые общие работы в спортзале с Мироном были по дальневосточным техникам. Вещи не секретные, в настоящее время упоминание о них я встречал в нескольких книгах. Но в то время все позиционировалось как тайна.

Мы оба присматривались друг к другу. Разговоры о ушу и йоге – были, конечно же, фоном, но пару слов об искусстве и о нюансах дегустации алкогольных напитков помогали получить хороший общий настрой и стать добрыми товарищами.

Не ожидал я фэнтэзийной техники. В первый же день, когда мы, созрев, решили поприоткрывать карты друг другу, Мирон стал обсуждать методы внутренней стабилизации при работах с техникой оборотня.

Да, как это сказочно не звучит, но техника подобия оборотня была, притом прагматична и эффективна. Здесь я говорю не только о бое, но и о влиянии на организм, да и на общее качество жизни занимающегося.

Жаль, но в подобных делах нет мистики и волшебства.

Немало людей изучающих ушу, выполняют суставную гимнастику Дамо. И могут подтвердить, вроде просто скручиваются, наклоняются и потягиваются, а уровень тестостерона почему то зашкаливает. И даже в очень преклонном возрасте. Плюс к этому, остальные железы перестают атрофирываться и работают как у молодых.

Так вот, подобно и в игре в оборотней. Простые движения подготовки дают замечательный результат. Кое-какие внутренние органы выделяют побольше своих соков. Кровообращение в полуатрофиррованных, пока спящих участках мозга усиливается. И начинаешь меняться. Но не так как в кино. Хотя, при первых же занятиях, когда я возвращался с тренировок, собаки с поджатыми хвостами и коты со вздыбленной шерстью, в истерике уносящиеся прочь от меня, показывали мне, что в моей внутренней природе, в моем запахе и взгляде, происходят явные изменения.

И не нужно обрастать шерстью. Не нужно выть в потолок или на четвереньках рычать. Метод то не в этом. Цель не стать животным. А напротив, оставаясь человеком, вернуть силы и качества зверя, сильно позабытые из-за счастья в цивилизованной жизни. Не в запугивании и не в завораживании образами хищников смысл то. А вот из неудобной позиции сделать сумасшедший прыжок вверх и вперед, с невиданной скоростью пробежаться через буреломы, когда тебе за сорок, мышцы и сухожилья уже не как у ребенка, и без разминки. Вот это немного, но сказка.

В минуту опасности в нас пробуждаются невиданные силы. При стрессе мы можем вытворить невообразимое. А тут такая техника! Не нужна опасность и не нужен источник стресса. Фитиль резерва сил ты поджигаешь сам.

Меня немного подкупили акценты при изучении оборотнего искусства. Даже реально выросло доверие к информации. Традиционно при освоении боевых техник упор чаще делается на правильную форму, очередность позиций, на правильность использования внутренней и внешней силы. Ну, для этих целей, еще и на привязку к дыханию. А далее, рассказы как настоящий мастер должен все это выполнять. И где же работа с ритмами, внутренние и внешние соединения, настрой и намерение для каждой серии приемов, мол догадывайся сам. Неофиту без этого трудновато освоить мастерское исполнение. Внутренний тонус будет в поиске, и хорошо, если в голове будет образ движения грандмастера. А если какую-то часть передается через старших учеников. Вот и не будет правильного образа. Плохо.

Мирон же дал вначале ритмы, затем настрои, и, под конец, ключи к соединениям. Подобные акценты – для меня всегда казались признаками искренности и открытости при передаче боевого искусства.

Что такое работать с разными настроями – дело не секретное. В боевых искусствах, особенно в спортивных разделах ратного дела, настрои – дело очень нужное. Да, если ты серьезный мастер, с боевым опытом, настрой не так уж важен. Но не все рождаются с четвертыми данами и не у всех профессия убивать. Так что настрои для обычного человека – полезное дело. Это нечто типа внутреннего политрука, который не позволяет душевным смятениям помешать победить врага.

Когда по телевизору смотришь выход боксеров профессионалов на бой, поединок взглядами перед началом – очень шикарное и возбуждающее шоу, на котором начинаешь ощущать некие настрои.

Даже на простом региональном турнире по какому-нибудь единоборству, то, как показывает свое волнение, вызывающее возбужденное состояние, или подчеркнуто спокойное осанистое ожидание, является любительским прототипом самонастроя.

Хотя, пару раз я видел выход на состязание шагом палача, так что не только у оппонента появился холодок ужаса. Но бой доиграть образ не всегда позволяет. И грозные в начале бойцы дешево скатывались до истеричного нарушения правил, а то и просто проигрывали.

Наверно уже только с начального мастерского уровня, настрой можно показать на весь поединок. А лучше «осознанную игру» смены образов.

Как у дальневосточных стилей – дерешься то мощно и длинными размахами, то скоростными короткими с более гибким движением корпуса, то растопыренными пальцами, то кулаком, то ладонью. Но смена тактик – всего лишь чтобы доставить максимум неудобств противнику, да и с меньшими потерями выиграть.

Всплыли немного болезненные воспоминания из юношества. Пару лет в середине семидесятых я занимался дзю до. Школа под управлением великого тренера, хожу, стараюсь. Но успехов нет. Проигрываю на соревнованиях. Даже стал задумываться о том, что в боевых искусствах я бездарен, и нужно оставить тренировки. Но отец, пользуясь связями, устроил в секцию джиу джитсу при мощном правоохранительном органе, и, я там как будто раскрылся, стал побеждать. Появилось реальное уважение у остальных занимающихся.

Гораздо позже я понял причину проигрышей в старом добром дзюдо и побед в джиу джитсу. Молодой и доверчивый, наивно пытался применить лозунг – поддаться, чтобы победить. Но, по неопытности, не знал до какого момента поддаваться, и упускал момент для победы. А в простом и непоэтичном джиу джитсу, тренер настраивал под другой лозунг – коль начался бой, превратись в свирепого хищника, рвущего добычу. В хищника не превращался, но дух становился более агрессивным, жадно ловил момент слабости противника, что в бою на ученическом уровне было более адекватно.

Стал я рассказывать о технике оборотня с теории потому, что первые работы с Мироном каким то странным образом вылетели из головы. Совсем забыл начало. Саму технику помню, но с чего мы начали, вспомнить не могу. Просто мистика какая то.

Но упражнения, которые я стал использовать то в утреней разминке, то в вечернюю тренировку, стали родными. И отлично помню, как их впервые показал Мирон. И тот настрой в его глазах, и звук дыхания.

Обычно, для того чтобы лучше разобрать скоростное движение, понять все принципы его динамики, нужно сделать все медленно. В нашем деле, особенно для упражнения замедленный бег, все, что делается в статике или очень замедленно, рассматривалось сперва на большой скорости.

То, что для зверя естественно, нам приходилось выполнять с особым пристальным вниманием и самоанализом. Особенно имитация того, как юные хищники играются, обучаясь взрослым навыкам.

Это не позы йоги, хотя некоторым образом похоже. Это статика и сверхзамедленные движения приучает все нутро раскрыть силы животного.

Когда поднялась тема пробуждения звериных сил, ожидал питья крови, сырого мяса, полуголодной жизни – дабы уподобиться животной жизни. Но, слава богу, было напротив – запрет каких-либо стрессов на почве питания. Только лишь стояния в необычных позициях, и работа с замедленным бегом. Плюс ко всему – нужно много и часто петь, особенно во время занятия. Не мантры, а что нибудь легкое, типа народных частушек или попсы. Меня природа слухом обделила, так что к песням был не приучен. Пришлось начать вполголоса, чтобы не шокировать близких. Все же странно, чтобы пробудить звериные зоны мозга, нужно заниматься очень человеческим делом – пением. Хоть и в моем исполнении, но по сути искусство. Хотя, песни нужно использовать примитивные, и, обязательно не хором, а индивидуально.