Аланский треугольник. Мир космоса, галактик, кто их населяет и отношение к нашей Земле. Триллер

Неожиданно, из белого он превратился в фиолетовый, оставаясь таким же узким. Я просто лежал то, открывая, то закрывая глаза, пока они не начались сами слипаться. Еще пара минут, и я погрузился в глубокий сон.

Глава 5. Регрессивная терапия

Неожиданно я открыл глаза и увидел абсолютно чистое голубое небо, на нем не было ни облачка. В скором времени надо мною склонилось что-то или кто-то, и мягко улыбаясь, бережно взяло меня на руки. Я ничего не знал и не понимал, но почему-то улыбнулся. Потом я видел себя как бы со стороны пацаном лет двенадцати. Вокруг растиралось огромное поле с ярко-зеленой травой, лишь какие-то огромные каменные валуны выше меня раза в три были редко разбросаны, что уже удивляло, ведь гор не было даже и близко, лишь очень далеко виднелся какой-то лесной массив. По полю бродили мальчики и девочки, им было от десяти до пятнадцати лет на первый взгляд. Я тоже ходил, как и они, разыскивая что-то в густой траве. Наконец, я увидел маленького новорожденного, лежащего прямо на траве. Склонившись, я постелил небольшую пеленку, аккуратно положил на нее малыша и завернул его. Помню, как я был счастлив в тот момент. Я нес его к одному месту, там лежало несколько похожих свертков, и три девочки за ними присматривали. Оставив своего младенца, я тут же отправился на поиски нового. В моей голове сидело только одно внутренне понятное задание, не пропустить и найти всех малышей, кто мог оказаться на поле.

Странно, все, что я видел, было похоже или на простые фотографии, которые что-то запечатлевали, или на обрезки какой-то видеозаписи, или на короткометражный фильм. Я понимал, что вижу события в той очередности, как они происходят, но не одним фильмом, а кусками или частями. Разрывы были большими. Например, я понимал, что когда я очнулся и увидел голубое небо, я был новорожденным, а склонилась и забрала меня какая-то девочка. Следующие фото и видеокадры показывались, когда мне было не менее десяти лет, значит, этот десяток показан не был и попросту был пропущен. Может он был не так уж важен?

Следующей шла как бы видеозапись. Я чувствовал себя парнем лет восемнадцати, и просто ходил по тому же полю, никого не искав. Неожиданно, возле одной каменной и высокой глыбы я увидел опирающуюся об нее изумительно красивую молодую девушку, она стояла лицом к солнцу с закрытыми глазами. Потом шла сцена бурной и горячей любви и первый интимный контакт.

Неожиданно видео прервалось, и я очутился просто в космосе с каким-то стариком. Он оказался моим учителем, и мы свободно перемещаясь по вселенной, заглядывали в разные созвездия и на планеты. Я без устали задавал вопросы, а тот терпеливо отвечал и объяснял мне многие истины в рамках вселенной и ее составляющих. Он был стар, с бородой и длинными волосами, я четко помнил, вернее, видел его лицо.

Вообще, все, что я видел, было настолько правдоподобно, что умея, я рисовать, я бы написал уйму картин со всем, что видел до мельчайших деталей. Все видения были четкими и резкими.

Мы долго летали в космосе, я не чувствовал времени, но следующий эпизод перенес меня совсем в другое место. Я прекрасно понимал, что с учителем мы летали значительно дольше, но, как и в начале, или в других местах, пленка была, как бы обрезана в каком-то месте и начиналась новая.

Я видел свою маму, двор и дом, в котором мы жили. Много песка вдали, и папа, возвращавшийся поздно. Я спросил маму, что помню зеленую планету и старика учителя, когда и что это было?

– Отец вселенной создал и оставил тебя на первой планете с зеленой травой, а потом отправил тебя учить вселенную, и когда курс обучения был окончен, Создатель переселил твою душу в того маленького ребенка, которым я тебя и родила. Ты еще маленький, и многие воспоминания еще свежи в твоей голове.

Я вспомнил один день, когда началась песчаная буря и люди сбегались в одно место, куда приземлялись большие летающие машины, похожие на вертолет, и забирали людей, детей в первую очередь. Все засыпало песком, на площадке стояло около трех сотен жителей, а вертолет забирал всего тридцать человек. Я видел слезы на маминых глазах, когда она передавала меня по рукам в вертолет, а рядом стоял отец, в его глазах была безысходность, он как бы чувствовал, что их уже не смогут забрать, ведь вертолеты почти уже вязли в песке.

Потом я очутился на темной планете, видимо вертолет доставил нас туда. Солнца не было, лишь сильные прожектора освещали небольшую территорию планеты, на которой вместилась бы сотня домов, не больше. Люди ставили палатки, а я ходил и звал маму и папу. Наконец меня забрал к себе в палатку какой-то военный, он же меня и устроил работать в спасательную службу, когда я вырос. Планета оказалась лишь искусственно построенным для научных целей базой, но вскоре последовала помощь, и большие, просто громадные вертолеты стали привозить к нам строительную технику и материалы. Началась стройка, дома лепили друг к другу, но они были высотой в три-четыре этажа вверх, и еще три под землей.

Опять оборвался кадр, и я увидел свою новую планету. Она была наполовину застроена, но все уже были обеспечены квартирами, а сама планета стала мини городом, со школами, парками, учреждениями. Незастроенной оставалась лишь третья часть, но там продолжала работать техника.

Мужчина, взявший меня в палатку, стал мне как родной отец. Он был строг, но справедлив. Уже работая спасателем, я узнал, что произошло в прошлом. Мы жили в созвездии Альфа Центавра, а та планета, где я жил с родителями была самой большой в созвездии. Но оказывается, что и в космосе есть песчаные бури, и на планете знали, что одна из них пройдет вдалеке от планеты. Но случилось непредвиденное, буря резко свернула прямо к планете. Сейчас, судя по рассказам, она была полностью засыпана песком и непригодна для жизни.

– Вот так, – грустно сказал мой начальник, – из пятого измерения попали в четвертое. – Я уже знал об измерениях, рассказы старика учителя не прошли даром.

– А почему в четвертое? – спросил я.

– В связи со случившимся горем почти у всех упал уровень вибраций до четвертого измерения, слишком много горя, печали и потерь.

Кадр прервался. Я стоял у вертолета и грузил на него людей, но уже с Марса, там случилась катастрофа, Марс столкнулся с другим гигантским объектом, а мы эвакуировали людей. Вертолетов было много, многие планеты послали на Марс свою помощь, но наш вертолет перевозил людей только на Землю, хотя другие более мощные корабли и вертолеты уносили людей к ближайшим созвездиям, на планеты, где марсиане могли бы жить.

Марсиане были очень похожи на нас, но вокруг стояла такая обстановка, что я с напарником не приседал ни на минуту, он был моего же возраста. Командир и пилот размещали марсиан внутри вертолета. Это была жуть! Кровь, куски тел, крики и слезы…..

После того новый кадр, я с моим напарником в центре реабилитации, на абсолютно неизвестной планете. В себя мы приходили очень долго, насмотревшись ужасов на Марсе.

Командировки на другие планеты, но названия не вспоминались, зато чего я только не навиделся, каких разумных существ не насмотрелся. Неожиданно я вспомнил слово Плеяды, значит, я и тут был, может не на этой самой планете, но был. Очень коротко.

Потом объявление о вселенском эксперименте. Местом была объявлена Земля, заданием – вспомнить, кто мы есть на самом деле и прожить жизнь по нашим же правилам. Трудность: полная потеря памяти по прибытии на место. Существует смерть, не так как в пятом или четвертом измерениях, но по просьбе дается следующая жизнь, и так до бесконечности. Кто справится, вернется домой с почетом и внесет вклад в опыт целой вселенной. Участие в эксперименте – добровольное.

Вижу, как разговариваю с начальником, и он машет рукой, будто, отпуская куда-то надолго. Совсем маленькая смешная и старенькая летающая тарелка, безумной красоты девушка за табло управления, как биоробот, тряска, голубое небо и удар. Вылезли и осмотрелись. Тарелка врезалась в песчаный обрыв на берегу океана, наверное. Девушка собирается улетать, оставляя меня одного, горечь предательства и ее слова: – Джон, ты же сам на это согласился.

Тарелка улетела, я остался на Земле. Быстро встреченное первобытное племя чернокожих людей, вместо оружия – простые палки. Охота и собирание плодов, и, наконец, первая смерть. Моя душа разрывается на части, я ничего не вспомнил и не сделал никому на Земле ничего хорошего. Пожалуйста, дайте еще шанс! Дали, родился в другой стране, природа похожая, племя более развитое, с копьями из камня и с каменными топорами. Жил долго, охота, бил рыбу в реке копьем, случайно сорвался в обрыв и убился.

– Отец!!! – рвалась моя душа, поднявшись над землей, – я ничего не вспомнил и не сделал, кажется все так просто, только дай мне еще шанс!

Так и пошли жизни. Слуга у фараона в Египте, старый больной дед, прячущий в хлеву двух раненных, война, убили в восемнадцать лет в первом бою, лихой пацан с гармошкой в какой-то деревне, писарь при какой-то церкви, и последняя, семнадцатилетняя девушка, зарезанная в подъезде женихом из-за ревности.

Все. Жизни показали явно выборочно и кратко, некоторые просто были, как бы отпечатаны на единственной фотографии, другие показывали подольше, последняя была как короткометражный фильм и наконец, я очнулся весь в слезах. История с девушкой даже заставила меня плакать. Подожди, – как бы услышал я в голове, – не хватает около двухсот жизней, закрой глаза, мы покажем тебе потерянные, но многие больно тебя заденут: убийство, пьянство, работорговля. Есть и про любовь и другие хорошие и интересные, много обычных.

– Нет, – заворочался я, – с меня хватит и этого. Боже, неужели все так и было? С первого момента? На сон не похоже, здесь все было в деталях, все то, что успели показать. Сны, всегда смытые, и сразу же забываются, но я же помню все, от начала и до конца, я могу описать каждого из первого племени так четко, что будет виден, какой зуб у него был сломан. Около двухсот жизней…. Как много, и до сих пор я еще на Земле и проживаю какую-то, может двести вторую жизнь, а сколько еще впереди?

Я стер пот со лба и тяжело вздохнул. Мне показалось, что пролетело каких-то полчаса, но я увидел столько…. И мне всего этого уже никогда не суждено было забыть.

– Интересно, – пришла мне мысль, – в видениях всех жизней есть какой-то огромный провал. Африка, племена, они развиваются, старый Египет, кстати, с пирамидами и сфинксом, но без других известных храмов, а потом…. – Я присел. – Потом сразу же Европа, другой континент и совсем другая эпоха. По идее не хватало много жизней в Африке или после нее, если я действительно двигался жизнями географически последовательно, всматриваясь в детали. – Я решил опять закрыть глаза, и действительно быстро заснул. В Египетской истории я увидел фотографии, может еще пятидесяти моих жизней, которые не увидел в первом сне, но потом опять шла сразу же Европа, без Средиземного моря, римлян и так далее, но это была Европа, может просто немного севернее. Она дополнилась, может еще сотней фотографий. Но где же период между ними, Египтом с фараонами и Европой, начинающей вовсю развиваться? Насколько я помнил историю, мне сейчас не хватало лет пятьсот, если не тысячу, как раз 30—40 жизней. Их-то память ну никак не хотела вытаскивать из своих закромов.

Неожиданно люк или дверца открылись, и я выехал из своей ракеты, а через десять минут уже стоял одетый перед Лизой.

– Я хотела остановить терапию, – она вглядывалась в мои глаза, – приборы показали, что ты плакал где-то в начале и в самом конце. Тяжело тебе все далось, вспомнил? Ты находился внутри дольше запланированного.

– Неужели? – удивился я. – Больше восьми часов? А мне показалось, что от силы час.

– Только Карл разобрался в ваших часах, – вдруг рассмеялась она.

– Вспомнил многое, почти все, – неожиданно сказал я и опустил голову, – только не верится, сон это был или правда.

– Конечно правда, – она махнула рукой, – эта терапия еще никогда никого не подвела. Хотя думай, как хочешь. Хочешь отдохнуть или тебе включить пару фильмов?

– Нет, уж, – отмахнулся я, – мне и своих фильмов хватило по горло, хоть бы уснуть.

Действительно, уже в своей комнате лежа на кровати, я прокручивал все то, что увидел сегодня. Ни одна деталь не забылась, никакой мелочи не пропало. Вспоминая свою мать, когда она передавала меня в вертолет на спутнике там, в Альфа Центавра, я не выдержал и расплакался. Дойдя же до зарезанной девушки, на этот раз я не заплакал, но слезы выступили.

– Как хорошо, что мне не показали всего что было! – прошептал я. – Можно свихнуться от таких воспоминаний. А может просто моя память меня же и пожалела, не показав сначала очень многого, а потом просто обычные фотографии, то есть, как я выглядел. И еще, что я заметил, мужчиной я был гораздо чаще, чем женщиной. Может это оттого, что тогда в самом начале я родился мальчиком? – Ответа не было.

Я проворочался очень долго, даже вставал и ходил по комнате, а потом, наконец, уснул.

Глава 6. Продолжение разговора

Наутро, как всегда за мной зашла Лиза.

– Ну что, все вспомнил? – спросила она, пока я одевался. – Как ты догадываешься, к тебе будет много вопросов.

– Лучше и не вспоминал бы, – угрюмо сказал я. – Голова – как бубен.

Через десять минут мы уже входили в тот же огромный зал с большим круглым столом. Все было, как и в первый раз, все сидели на тех же местах, как и тогда. Поздоровавшись, мы с Лизой опустились на свои стулья.

– Как дела, Джон? – сразу же начал Карл. – Есть успехи? Ты что-нибудь вспомнил?

– Если эта терапия была реальностью, как и то, что мне пришлось вспомнить, то в моей голове просто архив информации. – Почему-то мне было невесело.

– Тогда не будем вдаваться в детали, просто расскажи нам, откуда в твоем ДНК есть следы от нашего созвездия и Альфа Центавра. Конечно, при расширенном анализе всплыли и другие следы, но начнем с этих.

Я задумался.

– Я вспомнил, что посещал какую-то из ваших планет, но сам я из созвездия Альфа Центавра, с искусственно созданного спутника, куда никогда не доходит свет ни от какого солнца. Там я дал согласие учувствовать во вселенском эксперименте и меня доставили на Землю, где я прожил уже около двухсот жизней. Мне самому трудно поверить в это, но я все это вспомнил.

– Значит, Земля сейчас участвует в эксперименте? – Спросил другой мужчина, насколько я помнил, он был языковедом из галактической ассоциации, и прилетел сюда вместе с Карлом. – Когда я рылся в архивах и нашел информацию по Цети, я сразу же заподозрил, что ее создали для каких-то особых целей, с видом на будущее. Сначала притянули и поставили ее как раз на самое благоприятное место от солнца, потом появилась вода в океанах и реках, затем растения и животные. Людей поселили туда видимо после того, когда все было готово для безоблачного проживания. Да и в первой эпохе, которая была самой лучшей, можно сказать золотой, люди выглядели совсем по другому, как сгустки энергии, способные принимать любые формы. Этот период длился долго, и видимо, только их можно назвать коренными землянами. Все последующие эпохи были уже смесями разных цивилизаций.

– А вы тоже участвуете в эксперименте? – не удержался я.

– Конечно, только на другой планете. До Цети нам далековато, а таких искусственных объектов как ваша Земля в нашей галактике несколько десятков. Все они были созданы для эксперимента, хотя на многих разумные существа выглядят отнюдь не в человеческом образе.

– Значит, мое воспоминание не сон?

– Конечно же, нет, и вы нам дали важную информацию. – Карл выглядел довольным. – Если бы вы были так любезны и рассказали хоть вкратце, что вы вспомнили до того, как попали на Землю, все мы были бы вам очень благодарны. На деталях не стоит заострять внимание, только суть. – Все разом уставились на меня.

Я долго думал, рассказывать или нет, воспоминания были свежими, а потом подумал, что если этим людям что-нибудь пригодится, то почему бы не рассказать. Я вздохнул и начал, прямо с того момента, как какая-то девочка нашла меня в густой зеленой траве. Мой рассказ занял около получаса, но никто не вставил ни слова и ни о чем не спросил.

– А потом начались мои жизни уже на Земле, – сказал я, закончив мою космическую жизнь. – Я вспомнил многое, почти все, лишь один период где-то в тысячу лет так и остался неразгаданным. – Наконец я вздохнул и замолчал.

– Спасибо, Джон, теперь мы знаем о вас очень многое, о вас, как о сущности, созданной когда-то нашим Создателем, мы все прошли через это, только в разных местах вселенной. Остается только две загадки: откуда у вас есть ген нашего созвездия, и откуда у вас обнаружили ген другого созвездия, вы называете его Орион, про него в вашем рассказе вообще ничего не было.

– Я слышал про Орион, – вдруг вспомнил я, – в связи с построенными на нашей земле тремя огромными пирамидами, были даже гипотезы, что они прилетали к нам.

– Орион это сложное созвездие. Оно состоит из двух обитаемых планет, на одной живут человекообразные сущности, то есть люди, на другой же – ящурообразные. Первых мы называем белыми силами, это достойная цивилизация, других – черными, ящурообразные очень коварны, и сделали много плохих дел во вселенной. Нет, хотя они и похожи на ящуров, их интеллект и технологии даже немного выше их соседей, людей. Они рыскают по вселенной в поисках добычи, и у них нет ни кодекса чести, ни правил. В конечном счете, можно сказать, что они – наши враги, и не только наши, а всей Белой галактической ассоциации, куда входит и ваша Альфа Центавра тоже. Так вот, – он вздохнул, – у вас был найден и их ген, именно ящурообразных.

– Не может быть, – я подался вперед, – я бы хоть что-то помнил.

– Джон, – обратился ко мне другой мужчина, кажется советник по здравоохранению, – мы провели расширенное обследование, ни один миллиметр вашего тела не остался без внимания. Может, вы не верите в генетику, но что означает полоска кожи на вашей левой ноге, поверх ступни? Вы должны были бы это заметить.

– Полоска кожи? – удивился я и задумался. – Ах, да, у меня есть довольно широкая полоска кожи и именно там, где вы говорите. Сначала я думал, что это кожное заболевание. Она странная, шероховатая, будто кожа ящерицы. Мне она не мешает, но я часто тру ее пемзой, таким натуральным шершавым легким камнем, и она становится красного цвета, а потом все нормализуется.

– У ваших родителей этого нет?

– Понятия не имею. Хотя действительно странно, у моего сына есть такой же кусочек кожи, немного меньше, и именно в том же месте, как и у меня. – Я опять задумался. – И у внука тоже.

– Вот видите, – откинулся мужчина, – неужели вы не думаете, что это неспроста? Не только ваше ДНК, но и эта метка, так бы я ее назвал, доказывает, что контакт с ящурообразными у вас был. Но когда?

– Эти пропавшие тысяча лет, – вдруг пришла мне в голову странная мысль. – Мне ее не показывают, но может именно эта тысяча лет и связана с ящурами. Может, меня похитили и увезли на их планету, а потом вернули, или они прилетали на землю, и я с ними контактировал каким-то образом? – я оглядел присутствующих.

– Не исключено. У них есть способность стирать память у разумных существ, и они не раз этим пользовались. Мы же их тоже изучаем. – Советник по здравоохранению вздохнул, – пока версия Джона единственная.

– Пока да, – согласился Карл. – Давайте немного отвлечемся, ведь осталась последняя загадка, откуда у него наш след. Если он просто пару раз посещал нашу планету, никакого следа не осталось бы. Здесь что-то другое, может Джон сам вспомнит что-то еще. После вашей регрессивной терапии, как вы думаете, – Карл смотрел на меня, – сколько вам хотя бы примерно земных лет? Будем считать, что в вашей настоящей жизни вам сорок, а сколько вам всего лет с вашего первого рождения?

Я задумался, но начал говорить быстро.

– Двадцать лет я прожил на планете, где родился, но если она четвертого или пятого измерения, чтобы стать юношей, должно было пройти не менее пятидесяти тысяч лет. Потом обучение, оно заняло, наверное, несколько тысяч лет, так мне кажется, может даже пятьдесят тысяч, если не больше, уж очень долго мы обследовали нашу галактику. Альфа Центавра? Около пятидесяти тысяч лет, там я повзрослел, а люди хоть и в четвертом измерении почти не стареют. Земля? Двести жизней по пятьдесят лет в среднем, это десять тысяч. Получается, – я задумался, – около двухсот тысяч, может сто восемьдесят. – Я почувствовал, что вспотел. – Невероятно, мне двести тысяч лет!

– Вы очень молоды, Джон, – вдруг рассмеялся Карл, – мне уже почти девять миллионов, а сколько бы вы мне дали?

– Пятьдесят, – ошарашено вымолвил я.

– Вот видите, что времени не существует, я могу прожить сколь захочу, и эти девять миллионов я сейчас вычислил только для вас, раньше я никогда об этом не задумывался. Ладно, – он махнул рукой, – давайте ближе к делу. Что мы знаем? Джон попал к нам с Цети, координаты ее установлены. И живет он там, в связи с экспериментом, хотя сам из Альфа Центавра. Значит, Цети включена в список планет для эксперимента. Генетика показывает смесь разных цивилизаций, но особо выделяются две, которые нам интересны: наша и ящуроподобных. Альфа Центавра объяснена, и у нас с ними очень дружеские отношения. – Он замолчал. – И это все, что у нас есть, пока есть. Но нужно гораздо больше. Нас интересует цивилизация, которая живет на Цети, все, что есть о ней. По двум причинам: раньше, очень давно, мы были хорошими друзьями и даже навещали друг друга, неплохо бы возобновить эти связи, но для этого надо знать, что там сейчас делается. И второе, раз Цети включена в эксперимент, было бы очень важно знать, как он идет, ведь за другими планетами мы следим, помогаем, и даже нам помогают. Сегодня я возвращаюсь обратно, но оставляю вам Джона. Пусть каждый из вас с ним поработает, после чего составит отчет о цивилизации Цети по своей специальности. Все ваши отчеты будут рассмотрены, и в базу данных попадет полная информация как о Цети, так и об их цивилизации. А уж после этого будем решать, связываться с ними или нет, наблюдать или просто отправить данные в архив. Всем все понятно? – Он встал.

Со всех сторон посыпались утвердительные возгласы.

– И последнее. Не будем забывать, что Джон наш гость. Покажем ему свое гостеприимство, сначала пусть он посмотрит несколько фильмов о планете, а потом мы можем поселить его прямо у нас, пусть общается напрямую, нам нечего скрывать. И, соответственно, постарайтесь отвечать на все его вопросы, сомневаюсь, что у него их будет мало. Кстати, кто первый заберет его и его дело под свою опеку?

– Давайте я, – сказал один из мужчин, – все-таки я представляю самый высокий уровень на планете, ее правительство, если это можно так назвать.

– Прекрасно, – Карл хлопая всех по плечу, уже направлялся к двери. – Не тяните, я жду ваш отчет с нетерпением.

Наконец в комнате остались трое, я, Лиза и мужчина из правительства. Он же и подошел ко мне.

– Джон, как вам будет удобнее со мной общаться? – спокойно спросил он.

– Извините, но я забыл ваше имя. – Мне стало немного стыдно.

– Оно длинное, но вы дали мне свое, короткое, не помните? Зовите меня просто Тони.

– Спасибо Тони. Где я буду жить сейчас, в той же комнатке?

– Мы можем перевести вас в другую, побольше. На саму планету мы вас выпустим, поверьте, но сначала надо с вами поговорить и вас подготовить, разве нет?

Я согласился.

– Тогда я скоро навещу вас, вскоре после того как вы проснетесь. Согласны?

Я кивнул, мы похлопали друг друга по плечу и он ушел.

– Лиза, – сказал я, – ты не могла бы напомнить мне, кто был кто, то есть, из какой отрасли или вида деятельности? Я запомнил лишь Карла, женщину Люси, и сейчас Тони.

– Конечно, – улыбнулась она. – Я тебя понимаю. За столом сидели восемь человек: советник правительства этой планеты, то есть Тони, главный психиатр и психолог планеты Джо, языковед тоже из галактической ассоциации Мики, советник по охране планеты от внешних угроз Лари, советник по здравоохранению Джим, образованию – Джек, и женщина председатель духовной общины Люси, так ты их всех обозвал. – Она вдруг рассмеялась.

– Смешно, правда? – улыбнулся я, – прилетает кто-то и всем меняет имена. Кстати, раз есть советник по здравоохранению, зачем нужен главный психиатр и психолог, разве это не одно и то же?

– Почти, да, только из специалистов на нашей планете больше всего психиатров-психологов, поэтому их выделили в отдельный отдел.

– У вас что, много сумасшедших? – не удержался я.

– Нет, просто на нашей планете очень тщательно следят за психикой жителей. Все остальное тебе расскажет Тони, вот увидишь. Кстати, вот тебе, – она достала из кармана халата три небольших камушка, или кристалла, протянув их мне, – это три фильма. Сегодня у тебя будет много времени, я бы на твоем месте посмотрела.

– А как ими пользоваться? – удивился я, разглядывая кристаллы.