Аланский треугольник. Мир космоса, галактик, кто их населяет и отношение к нашей Земле. Триллер

Я двинулся за ней. На этом же этаже мы вошли в другую маленькую комнатку, где стояла кровать, тумбочка, стул и стол. В стене я увидел маленькую дверь, наверное, в туалет. На столе стоял какой-то аппарат, похожий на нашу микроволновую печь, и Лиза открыла дверцу. Я заглянул вовнутрь и увидел аккуратно разложенные спичечные коробочки с разными желе и стаканчики с соками.

– Да уж, – почесал я затылок, – тут быстро похудеешь. Может, принесут настоящий ужин? Бифштекс, например.

– Отдыхайте, Джон, – Лиза посмотрела мне в глаза. – Завтра продолжим. Кстати, вот кнопка, если что понадобится, вызывайте не думая. И не волнуйтесь, вы не замерзнете, и вам не будет жарко, все контролируется автоматически, согласно потребностям вашего тела.

– Спасибо, – неожиданно сказал я на ее языке. Я запомнил это слово сегодня с экрана.

– Пожалуйста, – вдруг выговорила она, расплывшись в улыбке. Я впервые за все время услышал ее мягкий голос. – А вы хороший ученик, – продолжила она вслух.

Что такое ученик, я уже знал, а слово хороший еще не видел на экране, прилагательные я еще не проходил, но я ее и так понял. Я легонько хлопнул ее по плечу, она меня тоже, а когда за Лизой закрылась дверь, я просто сел на стул.

Вся мебель в комнате была чем-то похожа на нашу, но в то же время и сильно отличалась: и отделкой, и формой, и материалами. Ничего деревянного не было, все было сделано или из какого-то пластика, или вообще из неизвестного мне материала. Даже мой халат был вроде из натуральной ткани, но сильно отличался способом производства самого материала. Да и эта натуральная ткань не была похоже не на хлопок, и не на ситец, не на шелк тоже.

Я еще долго сидел и думал о своей жизни, и вообще о том, куда я попал. То, что это другая планета никак не укладывалось у меня в голове, хотя все говорило за это. Но люди по своему виду были идентичны нашим, правда они использовали другие технологии, повыше, наверное, и вообще было неизвестно, что у них в голове. И что будет со мной? Пока они меня изучают, обследуют, и учат их языку, а что потом? Это знали только они.

Я лег на кровать и расслабился. Есть и пить вообще не хотелось, будто за обедом я съел целую жареную курицу. Так, постепенно, я и заснул.

Следующий день мало чем отличался от предыдущего, но в памяти отложилось даже больше слов из их языка. Я не понимал, что происходит, память у меня была самая обычная, и я часто забывал о простых вещах, а тут она будто впитывала все как губка, не теряя при этом ни одной капли. К тому же, я автоматически запоминал даже буквы из слов, вернее их изображение и звучание. Потихоньку во время перерывов я пытался разговаривать с обслуживающими меня и мою ракету девушками на их языке. Если чего-то не хватало, я старался заполнить паузу жестами, и с удовлетворением заметил, что делаю реальные успехи. Девушки мне отвечали вслух, и я очень многое понимал, и даже сам изъяснялся на новом для меня языке.

Насчет медицины было немного странновато: никто не заставлял меня открывать рот, да и вообще меня никто не касался, видимо те датчики-конфетти все делали сами.

Сидя после всех процедур опять в своей комнате, и почти засыпая, меня вдруг осенила мысль: я ни разу за день не сходил в туалет, и никакой тяги не было. Такого просто не могло быть, и я решил нажать на кнопку вызова. Буквально через пару минут в комнату вошла одна из девушек, я уже с ней был знаком и дал ей имя Тина, ее настоящее полное и длинное имя давно вылетело из моей головы.

– Здравствуйте Джон, – произнесла она с порога вслух, это слово я прекрасно знал. – Чем могу вам помочь?

Я улыбнулся. Мы разговаривали с ней наяву без всякой телепатии.

– Тина, можно я задам вам один щекотливый вопрос? – я пересел на кровать, а ей показал жестом на стул.

– Конечно, – она присела.

– Сегодня я пил и ел как всегда вашу еду и жидкости, но ни разу не сходил в туалет, и даже не чувствую такой потребности. Почему?

Видимо вопрос был специфичен, потому что Тина перешла на телепатию.

– В туалет ходят для выброса ненужных предметов жизнедеятельности, – моя голова воспринимала ее мысли и переводила их мне на мой родной язык. – А у нас таких предметов нет, поэтому, мы редко пользуемся туалетом, лишь иногда, когда много пьем жидкости.

– Как это? – не понял я. – Что-то же должно оставаться?

– Ничего. Те кубики, которые едите мы и вы – это чистейший экстракт необходимых для организма калорий. В них нет вообще ничего лишнего, и небольшая порция дает вам заряд на весь день. А жидкости? Это тоже экстракт из разных фруктов. Если вы пьете, например норму, два-три стакана в день, оставшаяся в организме лишняя жидкость выводится из организма через потоотделение, тем более, ее совсем мало, вы даже не замечаете, как ее выводит ваш же пот. Вот и все, а что в этом странного?

– Что? – удивился я. – Все странно. Видимо вы добились высокой технологии в производстве еды и напитков. Теперь я понимаю, почему мне перед сном не хочется ни есть, ни пить. И что, ни одна полезная молекула какого-либо фрукта при переработке не теряется?

– Ни одна, – она улыбнулась. – Кстати, вы можете попытаться съесть десять кубиков подряд, но не сможете, ваш же организм вас и остановит чувством перенасыщения.

– Но, для чего-то у вас все же есть туалеты? – не унимался я.

– Во-первых, это специальный исследовательский центр, куда попадают, как и вы, сущности из других планет, а во-вторых, иногда, но редко, жидкость не полностью выводится через пот, если кому-то иногда приходится работать в специальном прохладном помещении.

– Спасибо, Тина, – задумался я, – вы объяснили мне все просто и быстро, просто, если я инопланетянин, на нашей планете нет еще таких технологий, мы пользуемся туалетом очень часто, извините за подробности.

– Что вы, Джон, – она перешла на речь, – рада была вам помочь. Если что, вызывайте, не стесняйтесь.

Всего я не понял, но общий смысл ее слов до меня дошел. Я похлопал ее по плечу, а когда та вышла, просто лег спать.

Шли дни, но я не мог отдавать себе отчет, что творится снаружи, стоит день или ночь. Я считал, сколько я спал или сколько раз лежал в своей ракете, глядя на экран на потолке.

Однажды я понял, что медицинское обследование я закончил. Утром ко мне пришла Лиза и принесла мою одежду, в которой я был еще на Земле. На этот раз она заговорила телепатически, может куда-то спешила.

– Можете одевать все это, если хотите, Джон. Все образцы ваших вещей взяты на анализ, все вещи прошли анти бактериологическую обработку. И медицинское обследование тоже закончено.

– И что сейчас? – с тревогой спросил я.

– Язык. Над вашей кроватью повесят тот же самый экран, а в уши вставят мини-динамики. Чем быстрее вы окончите курс обучения, тем яснее станет ясна ваша судьба. Вы же сами в этом заинтересованы?

– Конечно, – я развел руками, – только вам как мне кажется, не хватает понять, что очень важно и практическое обучение, то есть, чтобы какое-то время я мог с кем-то общаться на вашем языке, тогда все будет быстрее.

– Естественно, – она улыбнулась. – Я вам оставлю Тину. Вызывайте ее, когда хотите, в любой момент.

– А она что, живет здесь? Или когда Тина отдыхает, будет приходить другая?

– Нет, только Тина. У нас нет распорядка дня, мы спим, когда хотим, а можем и не спать. Сон не является нашей прямой необходимостью.

– Не может быть, – не поверил я. – Вот вы, Лиза если работаете долгое время, то ваша голова, или просто мышцы должны уставать, это так естественно.

– Мы можем просто отключиться немного, – она задумалась, – просто, как бы впасть в транс, и это заменяет долгий сон. Но вам, Джон, пока этого не понять. Так что Тина к вашим услугам в любой момент. Мы с вами еще увидимся, – она хлопнула меня по плечу и вышла.

Действительно, через полчаса вошла Тина, неся тот же самый экран из зала, я бросился к ней на помощь.

– Не надо, Джон, – вслух попросила она, – я сама все сделаю. Но я все-таки выхватил из ее рук огромный экран, и встал как вкопанный, он весил как кусок тонкого картона или толстой бумаги, это было невероятно.

– Джон, – попросила она, – лягте на кровать и говорите мне, где лучше вам на него смотреть. Сама она просто встала на стул и поднесла картон к потолку. Невероятно, но он сразу же к нему прилип. Она глянула сверху вниз и сдвинула картон немного в сторону. Он был как примагничен к потолку, но ей не стоило никаких сил его двигать.

Я лег на кровать, и уже через минуту Тина спустилась со стула.

– Вот динамики, не забудьте про них, – улыбнулась она.

– А как вы его подключите? – спросил я.

– Он уже подключен и настроен. Как только вы вставите динамики в уши, он включится, а когда вытащите – выключится.

Я поспешил попробовать и действительно, все было, как сказано.

– Ну, и технологии у вас! – я почесал затылок. – Ни источника питания, ни проводов, будто все делается по велению волшебной палочки.

– Я пошла, – она хлопнула меня по плечу, – занимайтесь, а в перерывах, или когда хотите, вызывайте меня, я всегда рядом.

Тина ушла, а я несколько раз попробовал фокус с телевизором, пока не понял, что все это действительно работает так, как оно есть. Наконец я улегся и продолжил обучение.

Так прошла еще неделя, судя по дням, когда я погружался в глубокий сон. В конце, неосознанно я заметил, что делая вслух какие-то комментарии во время отдыха, разговариваю не на своем, а на их языке, и это стало для меня открытием. Я почувствовал, что конец моей учебы подходит к концу. Кроме самого языка, на экране я видел и кусочки их жизни, какие-то строения, природу, людей и многое другое. И хотя это длилось всего секунду, все это откладывалось у меня в голове. Половины я не понимал, но были и изображения, которые я уже видел на Земле, или очень похожие на них.

Однажды, когда я позвал Тину и начал засыпать ее кучей вопросов о ее планете и просто об их быте, привычках, она мгновенно остановила меня.

– Постой, Джон, это не в моей компетенции все, что находится за пределами твоей досягаемости. Я, например, отвечу тебе на все, что ты видишь вокруг себя, и я уже отвечала. Все остальное мне запрещено по инструкции, для этого будут другие люди, и, как мне кажется, очень скоро, ведь твои успехи с языком налицо. Потерпи немного, скоро все узнаешь. – Она говорила это вслух, и я почти понимал все, кроме нескольких слов.

– А меня ждет что-нибудь плохое? – задал я нейтральный вопрос на ее языке.

– Не думаю, ведь ты у нас гость, и мне кажется, что редкий. Не волнуйся, продолжай, и скоро появятся для тебя очень много новостей.

После этого разговора я частенько ее вызывал, а когда она приходила, мы, бывало, разговаривали по два часа и только на ее языке. Она же меня и поправляла, и подсказывала.

Глава 4. Новые знакомства

В один день с утра неожиданно появилась Лиза.

– Ну, что, Джон, надеюсь, вы справились с заданием, поэтому давайте разговаривать только на нашем языке. Конечно, если будут какие-либо непонятные или сложные термины, мы перейдем на телепатию, но лучше делать это реже. – Проговорила она вслух с порога.

– Лиза! – Я встал. – Я действительно очень рад тебя видеть. – Странно, но в их языке не было различия между ТЫ и ВЫ, но некоторых я называл так, а других по-другому, все равно они меня понимали. На их языке существовало лишь одно слово, ТОТ, им я и пользовался, хотя в уме, в зависимости от персоны, разделял людей на уважительное отношение, и дружеское. В данный момент я считал Лизу другом. – Ты что, меня куда-то уводишь, а может, даже переводишь?

– А разве тебе здесь плохо? – улыбнулась она. – Нет, пока не перевожу, это будут решать другие люди, и к ним мы сейчас и направимся. Старайся разговаривать на нашем языке, ну а если что, они будут применять телепатию, то есть, читать твои ответы прямо из твоей же головы. Ничего не бойся, это будет просто первой беседой.

– А что, будут и другие?

– Еще сколько! Ты у нас – редкий гость.

Естественно, я заволновался, предстоящая беседа также очень интриговала меня. Одевшись, мы вышли в коридор, потом зашли в лифт и опустились еще глубже под землю. По другому коридору мы подошли к большой двойной двери, и Лиза открыла, пропуская меня вперед. Я очутился в большой светлой комнате, посреди которой стоял огромный круглый стол со стульями. За столом сидели восемь человек, и два стула пустовало.

– Иди, садись, – шепнула Лиза, – на любой стул, я тоже сяду рядом с собой.

Неуверенно я подошел к столу и опустился на стул, за мной последовала Лиза. Передо мной было семь мужчин разного возраста, и одна женщина, не считая Лизу. В комнате повисла тишина, я заметил, как все меня разглядывают, причем с каким-то неестественным любопытством, а я просто обвел всех взглядом и уставился на середину стола.

– Наверное, сначала нам нужно представиться, – услышал я твердый мужской голос и поднял глаза. Это сказал пожилой мужчина с серьезным твердым лицом и выступающим подбородком. – Разрешите это сделать мне. – Он сделал паузу и продолжал. – Вас зовут Джон, как мы уже знаем, для нас это редкое имя, как для вас редки наши длинные имена. – Я понял, что ему уже доложили, что до этого я всем давал короткие имена на свой лад. – Но по закону гостеприимства, я назову каждого, а вы скажете, как бы хотели их называть, после этого мы и продолжим наше общение. Меня, например, зовут Кардитрофероменом, я из межгалактической ассоциации по контакту во вселенной. Как вам удобней меня называть?

Я понял, что этот мужик здесь самый старший и прилетел откуда-то. Его ассоциация мне ничего не говорила, но его вид и тон голоса говорили сами за себя.

– Шишка, – подумал я, а вслух сказал: – если я назову вас Карл, вы не обидитесь?

– Карл, – вдруг рассмеялся он, – пусть буду Карл, даже интересно. У вас все имена состоят из четырех букв?

– Не, не все, есть и другие, но лишь чуть подлиннее. Кроме того, к имени у нас добавляют и фамилию, типа имени рода, от которого ты идешь. Поэтому полная идентификация всегда состоит из двух или трех слов.

– Ладно, продолжим, – сказал он, и представил следующего. Я уже запутался с их настоящими именами, и теми, которые я им давал, зато, в конце концов, узнал, что присутствуют какой-то советник правительства этой планеты, главный психиатр и психолог планеты, языковед тоже из галактической ассоциации, кто-то из военных, хотя его назвали советником по охране планеты от внешних угроз, советник по здравоохранению, образованию, и последней была женщина, ее представили как председателя духовной общины.

– Трудно запомнить всех, – признался я, – даже имена. Но почему такое важное представительство из всех областей, даже из галактического центра? Неужели моя простая персона вам так нужна или просто интересна?

– Отвечу, – сразу сказал Карл, я запомнил только его короткое имя и женщины, я назвал ее Люси. – И то, и другое. В галактиках много планет, откуда изредка к нам попадают их представители. Не скрою, кое-кто из наших тоже исчезал. Кстати, – он задумался, – нам пришлось поднять кучу галактических информационных архивов, чтобы к счастью обнаружить, откуда вы здесь действительно появились. Это – удача, ведь упоминания о вас есть только в древней базе данных.

– Но я же назвал и планету, и другие…..

– Эти названия дали вы сами, у нас все называется по-другому. Как простой пример, наше созвездие в ассоциации называется как ХМ-361/3, а вот на вашем языке оно звучит как созвездие Плеяд, если таковое еще не переименовали. Вам что-нибудь это говорит?

– Извините, – я опустил голову, – я слаб в астрономии. Моя планета далеко от вашей? Сколько времени….

– Так значит, у вас до сих пор существует время? – вдруг удивился Карл. – Вы что, еще не перешагнули этот барьер? Когда-то, это мы прочитали в старинных записях, вы придумали время, делили год на месяцы, недели дни и даже часы с минутами и секундами, я правильно называю эти термины? Извините, но нашим людям пришлось много покопаться в архивах, и правильное звучание этих слов я не гарантирую. Хотя, судя по сохраненным данным, очень-очень давно у нас с вами были хорошие связи и крепкие отношения, ваши люди бывали у нас, а наши – у вас. Только если перевести это на ваше время, это был период миллионов лет назад, не скажу даже сколько.

– Как, – не понял я, – у вас нет времени? Нет дней, лет, даже часов? – Что-то мне это не верилось, вернее не укладывалось в голову.

– Джон, пространство и ваше время находятся в одной точке, времени нет, поверьте мне. Хотя ладно, не будем заострять на этом ваше внимание. Как же вы к нам попали, вот в чем главный вопрос. Вы же закрыли на вашей планете два своих главных входа и выхода на ваших полюсах, то есть, отреклись от вселенной. Понимаю, тогда вам угрожала опасность, но по нашим астрофизическим сведениям, которые нам пришлось достать за эти дни, ваши полюса, вернее входы и выходы до сих пор закрыты.

Я вообще не понимал, о чем он говорит.

– Наверное, и это не редкость, какие-то змеиные тоннели и остались, но они должны быть очень тонки, хотя пропустить одного человека и смогут.

– Какие змеиные тоннели? – не выдержал я. – Извините, но в этом я тоже слаб.

– Как какие? – опять удивился Карл. – Те, которые вы закрыли на полюсах, по которым, складывая пространство можно из одного созвездия очень быстро попасть в любое другое место во вселенной. Но прямого тоннеля у нас с вами нет, мы проверили, значит, вы попали в один, очень узкий на вашей планете, потом вас перебросило в другой, и так далее. В конце концов, вас нашли недалеко от одного нашего не центрального, но важного входа на эту планету. Только так я могу объяснить ваше появление. – Он откинулся на стуле.

– Может быть, – неопределенно сказал я. – Если бы я сам знал, как тут очутился. Я был на своей планете в лесу, потом как бы растворился в пространстве, а очутился здесь, возле протоптанной дорожки.

– Пока остановимся на этой версии, – задумчиво сказал Карл, – единственное, что я не вижу пути вернуть вас обратно точно на вашу Землю. Отсюда-то мы вас отправим, но куда приведут вас пересечения и раздвоения змеиных тоннелей, даже я не могу предсказать. С другой стороны ваше появление нас очень интересует, вернее вы и ваша планета. Раз мы долгое время были с вами в такой крепкой дружбе, хоть и очень давно, почему бы ее не возобновить? Странно, что вам не предлагали вступить в нашу ассоциацию. – Он замолк.

– Можно мне вопрос? – вперед выдвинулся советник по здравоохранению. – Мы провели свое исследование. Конечно, информации много и всякой, но одно поражает, откуда у вас прослеживается ген из созвездия ХМ-598/3х?

– Именно, – опять вступил Карл, – я просто забыл об этом. То, что у вас есть наш ген – сейчас не удивительно, ведь когда-то мы дружили, и вероятно у вас были более глубокие связи с кем-то из жителей нашего созвездия. Но другое созвездие? По-вашему оно называется или называлось раньше Альфа Центавра. Какое отношение вы имеете к нему?

Это название я слышал, из газет или по телевидению, но что я мог ему ответить?

– Мне трудно сказать, – я положил руку себе на лоб, – вы же сказали, что связи вашего созвездия и нашей планеты были миллионы лет назад, но я не прожил еще и пятидесяти лет. Я понятия не имею, откуда у меня ваш след, а тем более с Альфа Центавра тоже.

– Насколько я понял, вы говорите о теперешней вашей жизни. А что было в прошлых?

– В каких прошлых? – не понял я.

Наступило молчание. Но меня выручила Люси.

– Не нападайте так сразу на человека с другой планеты, – мягко сказала она. – Мы еще ничего не знаем ни о нем, ни о его планете. Той информации, которую удалось найти, миллионы лет, за это время все могло перемениться десять раз. Да, он слаб в астрономии и видимо никогда не вспоминал свои прошлые жизни. Нам надо просто помочь ему, и тогда и он, и мы сами узнаем много нового, интересного и полезного. Может сейчас их мир в отдельных отраслях и науках слаб, но может быть силен в других. Джона надо хорошо изучить, причем каждому из нас. Его прибытие, это с одной стороны дар Всевышнего, мы можем наладить контакт с его планетой и даже, если условия благоприятны, пригласить их в нашу ассоциацию, сразу видно, что он не из черных сил. Я в чем-то не права?

– Нет, ты права, – улыбнулся вдруг Карл, – это я насел на бедного человека, пытаясь выжать из него как можно больше информации. Кстати, – он повернулся ко мне, – вы не проходили регрессивную терапию?

– А что это? – уныло спросил я.

– Тогда понятно. Джон, мы хоть завтра можем вам ее устроить, это процедура, – он что-то пытался просчитать в уме, – займет примерно восемь ваших часов, если математика мне не изменяет. Трудно перевести безвременное пространство во временное, хорошо, что хоть и старый, но материал в архивах о вашей планете все же сохранился. Только это должно быть обоюдным согласием. Вы должны быть за это, и тогда завтра же все и сделаем.

– А хоть что это такое? – немного испугался я. – Хотя бы вкратце…..

– Вас подключат к аппарату, который свяжет ваш мозг с Информационным полем. Вы просто уснете, а когда проснетесь, вспомните очень много из вашего далекого прошлого.

– Далекого? – Я задумался. – То есть, вы сторонники того, что человек живет много раз, у нас это называют реинкарнацией, так?

– А разве у вас есть противники этого? – удивился Карл.

– Есть, – грустно усмехнулся я, – даже больше чем сторонников. Лично я не отношусь ни к тем, ни к другим, я просто не знаю чему верить. Ладно, я согласен, давайте попробуем.

– Лиза, – он посмотрел на мою соседку, – займись этим. Я специально задержусь у вас, чтобы здесь снова встретиться. Надеюсь, разговор будет более плодотворным, хотя я и сейчас доволен. Человек с Земли, – он поднял подбородок и посмотрел на стену, – это действительно редкость. Кстати, на будущее, ваша планета проходит по нашим регистрам как Цети-21, или просто Цети. Вы называли, к примеру, Марс, а он у нас Цети-11, но по последним данным после катастрофы он разрушен, хотя кое-кто еще и остался под землей. Так что имя Цети теперь полностью принадлежит только вам.

Он уже почти начал подниматься со стула, когда меня прорвало:

– Я понимаю вас, что вам интересен я и моя планета. Но подумайте сами, как интересна мне ваша планета, просто ваша жизнь. Если когда-либо я и вернусь на Землю, или на Цети, что я там расскажу? Что провел время, отвечая только на вопросы в каком-то подземном исследовательском центре, и видел десяток людей, похожих на нас? – этот вопрос вырвался у меня самопроизвольно.

Карл сел и задумался.

– А ведь он прав. Врага он нам не представляет, наоборот, больше потерпевшего или просто гостя. Его планета когда-то дружила с нашей, и по моим предчувствием сейчас она находится на более отсталом витке развития, если не ошибаюсь. Надо быть гостеприимным. Вот что, Лисиразначия, позаботься о нем. Покажи ему несколько документальных фильмов о нашей планете, вид сверху, снаружи и изнутри, ну, те, которые мы показываем нашим еще маленьким детям. Там нет ничего плохого, наоборот, это расширит его мировоззрение. А потом я уверен, что Джон сам походит по нашей земле, познакомится с людьми, а может даже и останется подольше, если к тому времени мы не найдем пути вернуть его обратно. Мы всегда рады гостям. К сожалению, он из третьего измерения и оставить его у нас навсегда – запрещено.

– Конечно, – кивнула Лиза. – Сколько угодно.

Карл, наконец, встал. – Тогда до встречи, и спасибо тебе, Джон. – Он подошел и похлопал меня по плечу, я сделал то же самое. Другие тоже подходили, и мы похлопывали друг друга. Наконец в зале остались я и Лиза.

– Ну, как? – сразу же спросил я.

– Карлу ты, несомненно, понравился, – улыбнулась она. – Да и разговор шел почти полностью на словах, лишь иногда ты не замечал, как из твоей головы все-таки черпали дополнительную информацию, если чего-то не понимали, или твое слово мало что объясняло. Для первого знакомства ты был на высоте. – Она положила мне руку на плечо и тихонько его сдавила. Это был явно какой-то жест, но на всякий случай я сделал вид, что ничего не заметил.

– Что ж, – сказала она у двери, когда мы выходили, – значит, завтра ложишься на регрессивную терапию. Не бойся, в течение всего времени я буду рядом, просто иногда всплывают не очень хорошие воспоминания, но я буду на чеку.

Мы добрались до моей комнаты, и Лиза пошла дальше.

Назавтра она зашла за мною раньше обычного. Я быстро оделся, и мы вскоре опять оказались в большом зале, где я провел лежа больше недели, но на этот раз не было экрана на потолке. Вместо него, с того же потолка прямо у переносицы в меня упирался тоненький неестественно яркий, как лазерный луч света. Мой матрас несколько раз сдвигали, пока луч не попал в какую-то нужную точку.

– Третий глаз! – с улыбкой вспомнил я. – Индусские женщины клеят на это место маленькие кружочки. – Мне положили мягкие распорки вдоль всей головы, видимо, чтобы я не мог ею пошевелить. В таком положении я закрыл глаза, и у меня кольнуло сердце. – А вдруг это все – правда? Реинкарнация, предыдущие жизни, даже воспоминания о них. Ладно, – вздохнул я, – будет, что будет. – Закрылся люк и я остался в полной темноте, лишь лазерный лучик упорно светил мне прямо в лоб, чуть выше переносицы.