bannerbanner
Маригрот
Маригрот

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 6

Вдруг слабый золотистый луч пробивается сквозь ночь, становится всё ярче и ярче, небо наливается сочным малиновым цветом. Отец тихонько целует сестру: «Варя, пора, просыпайся». Мгновение – и вот оно: залив и небо вспыхивают пламенем зари.

Мама прижимается к папе, обнимая рукой Игоря. Варька, ерзая у отца на коленях, широко открытыми глазами смотрит на огненный восток. А солнце тем временем медленно выплывает из-за горизонта, заливая всё вокруг буйством красок. Все четверо зачарованно смотрят вдаль и улыбаются, думая каждый о своём.

В уголке глаза Роги блеснула слеза. Не отрываясь от мыслеформы, он отправил её когтем обратно.

– Кто это чудо? – не оборачиваясь, спросил дракон.

– А, это моя младшая сестра Варвара, – беззаботно ответил Игорь, глядя на малышку в облаке мыслеформы.

– Так это Вар-вар-а… – прошептал дракон, и из его глаз хлынул поток янтарных слёз.

Игорь замер. Подползая к краю подбородка дракона, слёзы вдруг взлетали в воздух, кружились в танце, а потом взрывались тысячами разноцветных искр.

– Роги, – позвал его мальчик.

Дракон очнулся, поймал скатывающуюся слезу и вернул её обратно в свой янтарный глаз.

– И много я слёз потерял? – обратился он к мальчику.

– Штук пять. Возможно, шесть, – ответил ему Игорь.

– Старею, становлюсь сентиментальным, – хлюпая носом, хмыкнул дракон, – а можно я заберу эту мыслеформу себе?

– Конечно! – легко согласился Игорь.

Роги аккуратно скатал мыслеформу в прозрачный шар, поднес его к груди, и шар растворился в серебристо-золотой чешуе. По морщинистой щеке дракона вновь покатилась слеза. Он бережно подцепил слезу когтем, подошёл к Игорю и очень нежно отправил её в глаз мальчика. Что-то защипало в носу Игоря, и по всему телу побежала щекотка, наполняя его радостью.

– Что это было? – засмеялся он.

– Слеза дракона. Поверь мне, многие правители, не раздумывая, отдали бы за неё полцарства. Нам необходимо возвращаться. Но прежде подойди ко мне, я скрою от любопытных глаз всё, что здесь происходило, – проговорил Роги, протягивая лапы к Игорю.

– Ты хочешь сказать, что кто-то может прочитать мои мысли? – растерялся мальчик.

– Малыш, ты как открытая книга, – дракон потрепал Игоря по щеке, – всё, о чём ты думаешь, бежит светящейся строкой у тебя на лбу. А мне бы очень не хотелось посвящать в наши тайны кого бы то ни было. Да и теория о добродушных тупых драконах меня полностью устраивает.

– Вот почему при наших встречах Тизиан с Аэрией еле сдерживались от смеха, – догадался Игорь. – То есть любой маригротец может копаться в моей голове?

– Нет, что ты! Любой дракон – да, а из маригротцев – только посвящённые, но их на планете всего-то двадцать пять, – поспешил успокоить его дракон.

– Роги, а нельзя ли сделать так, чтобы и они не могли читать мои мысли? – с надеждой обратился к нему мальчик.

– Можно, но я этого не сделаю, – возразил дракон и, заметив недоумение на лице Игоря, продолжил: – потому что это будет крайне подозрительно и сразу спровоцирует ряд ненужных нам с тобой вопросов. А вот то, что знать никому не положено, никто и не узнает.

На этих словах дракон начертил в воздухе замысловатую формулу и запустил её спиралью вокруг мальчика.

– Ну вот, всё, что касается нашего тайного общества, – довольно хмыкнул он, – сохранится в твоей памяти, но будет надёжно скрыто от окружающих. А теперь поспешим.

– Роги, а когда мы снова встретимся? У меня ещё столько вопросов! – воскликнул Игорь, быстро взбираясь на шершавую спину ящера.

– Я сам тебя найду, – коротко ответил тот.

Они взмыли ввысь и, пролетев на головокружительной скорости всего несколько секунд, плавно опустились на каменном плато школы. Игорь спрыгнул с дракона и помчался к середине площадки, где стояли школяры. По пути, не удержавшись, он обернулся: дракон смотрел на него с тупым равнодушием.

«Ну, артист!» – мысленно восхитился мальчик.

Госпожа Нейт тем временем выпустила из ладони молнию, и драконы, заметив знак, величественно поднялись в воздух и исчезли.

– Так, всем повторить формулу управления драконом. Новенький, – обратилась она к Игорю, – выучить формулы облачения в формозащиту.

Над головой преподавателя засветились две формулы.

– Надеть и снять костюм, – кратко пояснила она, указывая поочередно на неоновые символы, зависшие в воздухе. – А теперь попробуй сам снять формозащиту.

Игорь применил нижнюю формулу, используя при этом золотую нить, и оказался в своих джинсах и футболке.

– Неплохо! – осмотрев его, удовлетворённо хлопнула в ладоши госпожа Нейт. – А теперь все свободны!

И она исчезла. Школяры тут же обступили Игоря.

– Пойдём сыграем в футбол! – предложил Глур. Остальные ребята одобрительно зашумели вокруг.

– Но нужны поле, ворота, мяч, в конце концов, – возразил Игорь.

– Мы же почти девятый уровень! – парировал один из его собеседников, выступая вперёд.

– Да мы сейчас быстро всё организуем! – поддержали долговязого мальчишку другие школяры.

В этот момент в голове Игоря раздался голос господина Дрю, и, судя по расстроенным лицам школяров, информация была адресована всем:

– Я жутко извиняюсь, но, господа школяры, к сожалению, дополнительные развлечения в стенах школы сегодня отменяются, так как у школяра Карасёва встреча с госпожой Аэрией. Ещё раз приношу свои извинения.

– Да-а-а, – протянул один из школяров, – зелёный совсем господин Дрю.

– Ага, – подхватил Абант, – Нейт так рявкнула бы, что мы без всякой платформы через сильмун на крыльце школы оказались.

Весело смеясь, школяры наперегонки бросились к поджидавшей их скользящей платформе.

Огромная площадь перед замком была заполнена гогочущей толпой школьников разных мастей и возрастов: от восторженных малышей лет пяти в светло-зелёных мантиях до неподдельно серьёзных семнадцатилетних школяров в тёмно-синих одеяниях. Каждому уровню соответствовал свой цвет мантии. Зелёные, жёлтые, красные, голубые – они были всех возможных конфигураций и оттенков. Со стороны это буйство красок смотрелось, как живая движущаяся клумба.

– О, яйцекапы уже на взлёте, – улыбнулась Джи, придвигаясь ближе к Игорю. Он взглядом проследовал за её рукой.

В воздухе висели машины, формой напоминающие вытянутое яйцо. Какие-то из них были длинными и походили на земные автобусы, другие, поменьше, очевидно, были рассчитаны всего на несколько человек. Все яйцекапы были совершенно белыми, как стены школы.

Джи повернулась к Игорю, во все глаза разглядывавшему этот удивительный транспорт.

– Это школьные яйцекапы, они развозят школяров по домам после уроков. Весь транспорт принадлежит школе, но есть счастливчики, – она проводила взглядом проплывающий мимо ярко-красный яйцекап, – у которых имеется личный транспорт.

Один из яйцекапов медленно спикировал к группе старших ребят. Верхняя прозрачная полусфера плавно отделилась от основания, пропуская пассажиров на борт. Четверо школяров, попрощавшись с друзьями, запрыгнули на удобные кресла, после чего купол вернулся на место, и машина взмыла в воздух.

Один за другим подплывали белые длинные яйцекапы, унося с собой по десять, а иногда и по сорок воспитанников. Площадь редела, шум затихал.

– Ты не волнуйся, Аэрия обязательно пришлёт за тобой транспорт, – подбодрила Игоря Джи.

– Да я и не волнуюсь. Джи, а зачем вам вообще нужны эти мантии и почему все они разноцветные? – обратился к ней Игорь, указывая в сторону пёстрой толпы воспитанников.

Бежавший мимо и услышавший их разговор розовощёкий толстяк Абант резко затормозил и распахнул свою мантию. Внутри оказался целый склад колб, склянок, стилусов и кармашков. Постучав по кармашкам с разноцветным песком, он подмигнул Игорю и заговорчески прошептал:

– Шелестелки! Самая важная вещь! Вот для чего нужна мантия.

И он рванул дальше к уже наполовину забитому яйцекапу.

– Что такое шелестелки? – спросил Игорь, возвращаясь к их с Джи разговору.

– У вас на Земле их называют шпаргалками, или шпорами, как тебе больше нравится, – хмыкнула Джи. – На самом деле мантия – это знак отличия, уровень обучения, а также удобное место хранения колб и учебных материалов. Ткань, из которой шьётся наша форма, обладает особыми свойствами: она уменьшает предметы и заставляет их левитировать, благодаря чему мы можем носить с собой абсолютно всё, что нам нужно – например те же колбы знаний, – не ощущая их веса и объёма. Ой, всё, мне пора бежать, наш яйцекап меня только и ждёт.

Игорь одиноко стоял на ступенях замка. На центральную площадь Марикастла медленно опускался вечер, заполняя всё вокруг туманной дымкой. Огненный диск Альфарды скрывался за горизонтом. Вдруг из плотной молочной завесы показался чёрный яйцекап с золотым гербом, изображавшим дракона с серебряной стрелой в зубах. Верхняя полусфера плавно отъехала в сторону.

– Прошу вас, хозяин, – послышался голос из яйцекапа.

Игорь оглянулся. На площади он был один.

– Это вы мне? – спросил он у невидимого собеседника.

– Да, хозяин, прошу вас, – ответил ему всё тот же голос.

Игорь запрыгнул на мягкое белое кресло. Полусфера закрылась, и яйцекап, медленно набирая скорость, поплыл по воздуху, постепенно удаляясь от школы. Игорь огляделся по сторонам: в кабине, кроме него, никого не было.

Из динамиков полился механический голос:

– Хозяин, я ваше личное транспортное средство. С сегодняшнего дня я нахожусь в вашем полном распоряжении и по первому требованию явлюсь к вам в любую точку Маригрота. Прошу вас приложить ладонь к панели управления для дальнейшей идентификации.

После этих слов на панели напротив кресла Игоря высветился контур ладони. Игорь приложил кисть к дисплею, и салон яйцекапа озарился ярко-зелёным светом, из динамика заиграла музыка. Как только он убрал руку, всё стало как прежде: чинно и спокойно.

– Куда мы летим? – поинтересовался мальчик.

– В замок господина Кнэфа, хозяин, – доложил яйцекап.

– А ты можешь не называть меня хозяином? Зови меня, скажем, Игорем, – предложил мальчик своему невидимому собеседнику.

– Как вам будет угодно, Игорь, – без промедления согласился механический голос.

– А как тебя зовут? – продолжил Игорь их беседу.

Машина замолчала на несколько секунд, очевидно, подбирая правильный ответ.

– У машин нет имён, господин Игорь, но у меня есть серийный номер КУ-39. Возможно, вы именно его имели в виду? – уточнил яйцекап.

– Знаешь что, я будут звать тебя Кузей! – предложил после недолгих размышлений мальчик.

– Спасибо, Игорь! По данным моего бортового журнала, я первый яйцекап на Маригроте, обладающий собственным именем, – с нескрываемой гордостью сообщил Кузя.

Глава 6. Рассказ Аэрии

Они летели высоко над землёй. Впереди на фоне сиреневого закатного неба парило огромное облако, на котором стоял самый настоящий замок. С трёх сторон он был окружён горным хребтом с заснеженными вершинами, на пушистых шапках которых играли последние лучи Альфарды. У подножия замка раскинулся цветущий каскад висячих садов, устремлявшихся к большому пруду. Зеркальная гладь воды была украшена разноцветными кувшинками, сплетавшимися в сложные узоры. В середине озера находилась ажурная кованая беседка, вокруг которой грациозно плавали чёрные лебеди.

По мере приближения яйцекапа к небесному острову Игорь всё чётче видел, что замок и прилегающие к нему территории стоят на гигантской скользящей платформе, окружённой со всех сторон облаками.

Яйцекап плавно приземлился на лужайке перед главной лестницей. По ярко-зелёному мягкому газону стелилась серебристая туманная дымка. Дорожки, ведущие к декоративным постройкам садово-паркового ансамбля, были вымощены гладкой янтарной галькой.

Среди буйной растительности, окружавшей пруд, мальчик заметил белые с чёрными полосами стволы берёз и ниспадающие к воде ветви плакучей ивы, в зелени которых резвились молодые ибисы.

Вдоль центральной дороги раскинулась старинная дубовая роща. Мощные кроны деревьев уходили высоко вверх и сплетались, образуя арку. Сквозь их густую листву пробивался лишь слабый холодный свет первых звёзд, показавшихся на небосводе. У грубых узловатых корней этих древних гигантов по обеим сторонам янтарной дороги стояли изысканные чаши из белого мрамора, заросшие благоухающими розовыми кустами.

Жемчужиной всего этого великолепия был замок. Стены, выточенные из полупрозрачного белого камня, переливались в лунном свете перламутром. Резные арки и своды, искусные витражи и серебряная чешуя черепицы придавали ему особую лёгкость и воздушность. Три остроконечные башни разной высоты, казалось, пронзали звёздное небо, четвёртая же была будто специально срезана и усеяна по кругу зубцами. На центральной башне стояла золочёная фигура дракона: обвившись вокруг острого шпиля, каменный ящер держал в зубах серебряную стрелу и смотрел туда, где ещё совсем недавно горел огненный диск Альфарды. Две полукруглые террасы как будто обнимали вход в замок.

Игорь поднялся по полупрозрачным ступенькам широкой лестницы и очутился перед зеркальной дверью. Перед ним медленно распахнулись створки, открывая холл, залитый светом. Вышитый серебряной нитью шёлк по стенам, зеркала в пол в великолепных резных рамах, богатая лепнина, белый паркет из редких пород дерева, мраморная винтовая лестница и, в довершение ансамбля, серебряная люстра в три человеческих роста, усеянная жемчугом.

Игорь замер у входа. К нему тут же подбежал старичок в кафтане, штанах до колен, белых чулках и тупоносых ботах с бантами. Он упал на колени перед мальчиком. Игорь, окончательно растерявшись, сделал шаг назад.

– Что вы, что вы! Встаньте немедленно! – замахал он руками.

Старик быстро поднялся и попытался поцеловать Игорю руку.

– Радости и счастья тебе, мой маленький хозяин! – торжественно проговорил он, в морщинистых уголках его глаз заблестели слёзы.

– Кто вы? Где я? Что происходит? – быстро отдёрнув руку, засыпал его вопросами Игорь.

– Тихон! Идите к себе, немедленно! – послышался за спиной мальчика властный женский голос. По широкой мраморной лестнице спускалась Аэрия в длинной тунике цвета голубого неба, перехваченной на плече сапфировой розой.

Тихон поклонился Аэрии, затем Игорю и удалился.

– Это Тихон, он уже несколько поколений служит нашей семье. В наши времена сложно найти более преданного слугу и верного друга. Он с младенчества нянчил и воспитывал твоего отца, и ещё при жизни Кнэфа был назначен им управляющим твоим родовым замком. Теперь, я надеюсь, Тихон будет долгие годы служить верой и правдой тебе. Остальной прислуге выданы чёткие указания как можно реже попадаться молодому хозяину, то есть тебе, на глаза… – подытожила Аэрия.

– Но мне не нужны слуги, – попробовал возразить Игорь, – у нас в России это не принято.

– Во-первых, не так уж давно «у вас в России» это не принято, – подмигнула мальчику наставница. – Во-вторых, замок огромен, и кто-то должен за ним следить. Да и мне не хотелось бы, чтобы ты умер с голода. Если хочешь, можешь считать этих людей наёмной рабочей силой. Жалование за свой труд они действительно получают.

– Как скажете, – неохотно согласился Игорь. Мысль о том, что кто-то будет ему прислуживать, откровенно его смущала.

– Я рада, что ты меня услышал. Пока нам накрывают ужин в малахитовой зале, пройдём в колботеку, побеседуем, – проговорила Аэрия и направилась к одному из зеркал.

Зеркальная гладь запузырилась, открывая вход в длинный коридор. И Аэрия начала свой рассказ.

– Этот замок был построен твоими родителями и их друзьями сразу после посвящения Кнэфа. Дело в том, – продолжила она, указывая на многочисленные портреты, украшавшие фиолетовый бархат стен, – что после посвящения маригротец приносит с собой полученную во время испытаний энергию. Одна её часть уходит на подпитку и обновление нашей древней галактики, другая же остаётся с вновь посвящённым и наделяет его невероятной силой. Как ты понимаешь, при таком могуществе строительство замка становится довольно тривиальной задачей, и возможности создателя ограничиваются лишь его фантазией.

– Так это волшебство? – восхищённо проговорил мальчик.

– Конечно, нет! Одним волшебством здесь не обойтись. Над замком трудились великие архитекторы, скульпторы, дизайнеры, садовники. Сотни каменотёсов и плотников воплощали самые смелые фантазии Кнэфа.

Они зашли в колботеку, по земным меркам способную сойти за центральную библиотеку целого города. Комната была абсолютно круглой, по стенам от пола до потолка тянулась стройная вереница книжных шкафов из тёмного полированного дерева. Они были заполнены книгами, колбами, старинными свитками, шкатулками, инкрустированными драгоценными камнями, бюстами и удивительными вещами, о назначении которых Игорю оставалось лишь догадываться. На полу лежал мягкий синий ковёр, изображавший звёздную карту. Посреди колботеки стоял небольшой круглый стол, на котором возвышался массивный глобус Маригрота. Над ним в воздухе на разных расстояниях зависли трёхмерные модели Дракоса, Леомедии, Альценты, Планеты Духов и ещё двенадцати малых планет.

Аэрия подошла к огромному камину, отделанному таким же тёмным полированным деревом, что и стеллажи, и едва заметно взмахнула рукой. В топке, тотчас занимаясь огнём, затрещали дрова. Над камином висела картина в тяжёлой деревянной раме, на которой были изображены уже знакомые мальчику Кнэф, Лоя, Дим и Вик. По краям рамы застыли две статуэтки драконов: золотой с чёрной полосой Роги и высеченная из красного камня с пурпурной полосой по спине Вар. Аэрия внимательно следила за мальчиком.

– Своих земных родителей, я надеюсь, ты узнал, – проговорила Аэрия, указывая на Дмитрия и Викторию Карасёвых.

Игорь утвердительно мотнул головой.

– Тогда познакомься, твои кровные родители – Кнэф и Лоя… – выдержав небольшую паузу, Аэрия продолжила, – а два дракона всегда были рядом с этой четвёркой. Если бы я не знала, что драконы тупые милые животные, то решила бы, что они все заодно. Ну да ладно, на уроке драконоведения ты обратил внимание на то, что у каждого дракона один всадник?

Игорь вновь кивнул.

– Драконы сами выбирают себе наездников. Серебристо-золотой дракон с чёрной полосой, на котором ты летал сегодня утром, был драконом Вик и Дима… – Аэрия внимательно посмотрела на Игоря.

– Но ведь вы сказали, что дракон выбирает одного всадника? – чтобы хоть как-то ускользнуть от её пытливого взгляда, попробовал сменить тему мальчик.

– Да, и это ещё одна загадка. Этот дракон выбрал двоих – Дима и Вик, – проговорила она, указывая на Роги. – Как и вот этот, огненно-красный с пурпурной полосой, предпочёл Кнэфа и Лою, – и Аэрия махнула рукой в сторону Вар. – Может, у тебя есть какое-нибудь разумное объяснение этому?

Игорь пожал плечами с самым невинным выражением лица.

– Для этих драконов выстроена целая башня, – продолжила свой рассказ Аэрия.

– Усечённая с зубцами? – уточнил Игорь.

– А ты наблюдательный. Заметил, что в замке много земного? – обратилась Аэрия к мальчику и, получив утвердительный кивок, пояснила: – Дим и Вик – земляне. Самых талантливых раз в 100 сильетов Марикастл принимает на обучение. Школяр поступает в школу в 5 сильетов и учится до 17, проходя 12 уровней. Дим, Вик, Лоя и Кнэф познакомились на первом, точнее, на ступенях школы перед зачислением, и с тех самых пор были неразлучны. Эта компания за всё время обучения не давала расслабиться не только своим учителям, но и 25 посвящённым.

Аэрия щёлкнула пальцами, и рядом с ними появились два мягких кресла. Удобно устроившись в одном из них, она вновь обратилась к своему собеседнику.

– Итак, продолжим. Ну вот, например, на втором уровне эти школяры вместе с приручёнными драконами попытались совершить побег из Марикастла на Альценту, что несовершеннолетним категорически запрещено. По тревоге были подняты все рыцари Маригрота – беглецов поймали уже на границе двоемирия. Они, конечно, были наказаны, но неуёмная энергия и буйная фантазия никак не могли удержать их в существующих рамках. В следующий раз вместе с драконами они отправились на дно океана Мо, и лишь вовремя поданный девочками сигнал об опасности спас их от неминуемой гибели. К моменту, когда подоспели рыцари, всеми шестерыми собирались отобедать мороки. Насилу отбили! И самое печальное, что среди школяров они были героями, их обожали и ждали новых приключений!

Я могу бесконечно рассказывать обо всех нарушениях, совершённых этими шалопаями. Чаша терпения посвящённых переполнилась после того, как на одном из уроков драконоведения хулиганы наложили на госпожу Нейт чары анимагии, превратив её в мышь. Преподавателя несколько сильонов искали по всем подвалам Марикастла. Как следствие, этих шестерых было решено разделить: драконов вернуть на Дракос, Дима и Вик на Землю, а Лою с Кнэфом оставить на Маригроте без права посещения друзей. Однако школяры Марикастла устроили бунт, требуя отменить решение Совета посвящённых. Под их напором мы вынуждены были уступить. Если бы мы только знали, чем всё это закончится! – Аэрия перевела печальный взгляд на картину. Повисла тягостная тишина.

– Может, пообедаем? – обратился к ней Игорь, чтобы прервать затянувшуюся паузу.

Малахитовая обеденная зала поражала воображение, впрочем, как и всё в этом необычном замке. Светлые стены украшали восточные узоры, в которых были переплетены цветы и райские птицы. Тёмно-зелёный каменный пол по мере приближения к стенам плавно переходил в мягкую траву, уступая место композициям из экзотических растений. По углам комнаты стояли четыре инкрустированные крупными изумрудами клетки с пёстрыми птицами, наполнявшими помещение сладкоголосым пением и щебетом. Три позолоченных льва держали на себе полупрозрачную каменную столешницу. При малейшем касании холодная поверхность стола загоралась, подсвечивая то, что на него ставили. Над ним нависала огромная люстра из горного хрусталя с живым пламенем.

Стол был сервирован на две персоны, из чего Игорь сделал вывод, что ужинать они будут вдвоем с Аэрией. Стол поражал всевозможными яствами: редкими фруктами, сырами, румяной выпечкой, хрустальными кувшинами с разноцветными напитками. Ровно посередине стола Игорь, изрядно проголодавшийся к этому моменту, не без удовольствия для себя отметил жареную птицу с золотистой хрустящей корочкой.

У двери комнаты стояли две миловидные девушки, очевидно, ожидавшие указаний.

– Вы свободны. Я сама поухаживаю за молодым хозяином! – хлопнула в ладоши Аэрия, указывая взглядом на дверь.

Она обошла стол по кругу, накладывая в тарелку всякие вкусности, и продолжила рассказ:

– Настала та пора, когда дружба уступает место симпатии. Сия чаша не минула и наших героев. Образовались две пары: Дим и Вик, Кнэф и Лоя.

«Три пары, – поправил про себя Аэрию Игорь, – ещё Вар и Роги».

– Нам, конечно, было искренне жаль Лою с Кнэфом. Они не могли быть вместе, – особенно подчеркнув последнее предложение, пояснила Аэрия.

– Почему? – вклинился в её монолог мальчик.

Аэрия поставила перед ним тарелку, от которой шёл умопомрачительный аромат, и, поразмыслив секунду, ответила:

– Лоя из рода Альфарды, Кнэф из рода Мардрагора. Уже многие тысячелетия Марды и Альфы в силу определённых обстоятельств не могут даже прикоснуться друг к другу. Немало трагедий на нашей планете случилось по этой причине. Но вот однажды в палату посвящённых пришла мыслеформа с урока драконоведения, где Лоя и Кнэф, держась за руки, бегут к своему дракону. Совет был поражён. Поскольку мы не знали, кто отправил мыслеформу, в тот же день было решено проверить её достоверность и возможность контакта между ними. Лоя бежала по холлу Марикастла к Кнэфу, и ей всего лишь подставили невидимую подножку. Расчёт был верным, он подхватил её на лету, и все сомнения отпали сами собой. В силу вступало предсказание Мардрагора.

Игорь молча смотрел на Аэрию, ожидая кульминации рассказа. Она подняла руку, и из воздуха появился свиток. Развернув его, она нашла нужный абзац и провела по нему указательным пальцем. Буквы нехотя сползли со свитка и, проплыв по воздуху в сторону Игоря, замерли перед его глазами.

«…и когда Мард и Альфа преодолеют непреодолимое, на свет появится тот, кто изменит всю сущность Созвездия Гидры…»

Игорь отметил про себя, что Аэрия показала ему ещё меньший кусок предсказания, чем Роги.

– Аэрия, а почему Марды и Альфы не могут прикасаться друг к другу? – обратился он к своей собеседнице.

– Существует легенда о том, что прекрасная Альфарда влюбилась в Мардрагора, но тот не ответил ей взаимностью. Тогда разгневанная женщина разделила пространство и время между своим родом и родом Мардрагора, наложив проклятие на веки вечные. Но это всего лишь предание. Над загадкой вот уже не одно тысячелетие бьются учёные и волшебники Маригрота, хотя, буду честна, ответа мы пока не нашли, – пояснила Аэрия.

– И что же было потом? – вернул её к основной нити повествования Игорь.

На страницу:
4 из 6