Прометей каменный век

Мне нужно было собрать плот. Я вспомнил про поваленные деревья в рощице. Если их перетащить на берег и связать между собой, то реально сделать небольшой плот. Для путешествий он не годится, но пару сотен метров туда и обратно он может продержаться, не развалившись.

После ночного рыка и штурма каменной гряды я совсем забыл о своей ловушке. То, что на дне ловушки лежит рыба, было хорошо видно с моего места. Спускаться было тяжелее. Ноги норовили разъехаться, и приходилось прилагать все силы, чтобы не покатиться вниз кратчайшим путем. Рыба в ловушке была всего одна, такой же хищник, как и вчера. Если в этой бухте так часто ловятся хищники, то понятно, почему я видел совсем мало рыб в прозрачной воде. Я вытащил рыбу, распотрошил и, промыв, призадумался. Вчерашняя рыба, подвешенная к тамбуру, не изменила цвет и была сырой, место плохо продувалось и почти половину дня на него не попадали солнечные лучи.

До постройки плота следовало решить проблему с вялением рыбы. Взяв мачете, я пошел по тропе в рощицу. Несколькими ударами я срубил пару молодых деревьев, обрубил верхушку и удалил боковые ветви. Получилось две хорошие жерди около трех метров в длину.

Уже собираясь обратно, я вспомнил, что вчера у подножья правой гряды заметил дыры, похожие на входы в пещеру. Найдя то место, я увидел, что среди крупных камней действительно зияло черное пятно пещеры или логова округлой формы. Оно было больше метра в высоту и в поперечнике. Тоненькая струйка воды выбегала из чрева пещеры и через три метра впадала в ручеек у моих ног. Я попробовал воду на вкус. Она была ледяная.

Лезть в темноту без освещения я не стал. Вернувшись к палатке, я привязал один конец тонкого троса к верхушке жерди и воткнул ее в песок примерно на полметра. Верхушка второй жерди представляла собой рогульку, через которую, как по шкиву скользил тросик. Тросик я не стал резать, рассудив, что чем он длиннее, тем больше было вариантов использовать его в дальнейшем. Тросы были сделаны для работы в космосе и могли выдерживать колоссальные нагрузки. Я решил пока не трогать веревки от строп парашюта и саму ткань, пусть это будет НЗ на черный день. Подвесив обе рыбы на трос, я натянул его через рогульку второй вбитой жерди и зафиксировал у основания жерди. Теперь обе рыбы висели на солнце на высоте двух с половиной метров и хорошо продувались.

Факела у меня не было, поэтому я просто подождал, пока хорошо разгорится толстая палка с раздвоенным концом. С таким самодельным освещением в одной руке и с пистолетом в другой, я полез в темноту. Внутри пещера была чуть шире и выше, можно было даже выпрямиться. Осторожно смотря себе под ноги и над головой, я двинулся вперед по относительно ровной поверхности с небольшим подъемом. Метров через тридцать, когда уже я подумывал вернуться назад, пещера расширилась, и я попал во вторую пещеру, где чувствовался ощутимый холод.

Поднимая свой факел вверх, я постарался внимательно осмотреться. До противоположной стены и потолка свет факела не достигал, но прямо передо мной он выхватил из мрака белую стену с синеватым отливом. Уже понимая, что вижу, я потрогал стену рукой. Передо мной была пещера заполненная льдом. Капли стаявшего льда, с еле слышным звуком собирались в тоненькую струйку ручейка, который сбегал по коридору и впадал в ручеек снаружи.

«Если этот лед не тает полностью за летний период, то я получил неплохой холодильник», – подумал я. Теперь с учетом соли и ледника, вопрос хранения продуктов становился меньшей из моих проблем.

Покинув пещеру и пообещав себе осмотреть ее как следует после постройки плота, я нашел те самые поваленные деревья. Они были сухие, но не пересушенные, так как находились в тени соседних деревьев. Мачете с мягким звуком выбивало щепу. Около часа я потратил, чтобы перерубить один ствол. Потом, обливаясь потом, я потащил его в лагерь. Мешало бившее по ногам мачете и пистолет за поясом. За второй половинкой бревна я пошел уже налегке. Когда я притащил бревно в лагерь, было уже время обеда. Пообедав готовыми продуктами, я на десерт выдавил немного меда из вакуумной упаковки. Для восстановления сил углеводы – самое эффективное средство.

Второе бревно я разрубил и притащил к лагерю уже почти в сумерках. Нужно было еще как минимум два бревна. Там еще оставалась пара поваленных деревьев, но они лежали почти у самого обрыва. После завтрака снова занимался транспортировкой бревен. Теперь у меня было шесть кусков длиной от трех до четырех метров.

Бревна я откатил к линии прибоя. Оставалось их связать и, пользуясь приливом, спустить на воду. Вязать брёвна я решил тросиком. После часового мучения с перекатыванием бревен получился плот длиной под четыре метра и шириной больше метра. Бревна я связал, пропуская трос по очереди то сверху, то снизу бревна. Дойдя до крайнего бревна, я вернулся, пропуская трос уже в обратном порядке. Натянув его, я зафиксировал трос со свободным концом. Протянув трос по длине крайнего бревна, я снова повторил вязку уже на вторых концах бревен, после чего снова зафиксировал. После этого у меня осталось порядка двадцати метров свободного тросика. Им можно будет привязать плот к валуну, чтобы отлив не унес его в море.

Занятый плотом, я проморгал время прилива и не успел привести в готовность ловушку в песке. Вода размывала края ловушки, поэтому после отлива ее приходилось каждый раз восстанавливать. Через полчаса мой плот уже покачивался на волнах, задевая днищем песок. Дождавшись пока уровень воды поднимется выше, я взобрался на плот. Он немного просел, но смог бы выдержать вес еще двоих таких, как я. Преодолевая течение прилива и гребя руками, я повел плот в сторону моря к остро торчащему валуну. Его верхушка оставалась над водой вовремя прилива, а во время отлива только нижняя треть скалы оказывалась в воде.

Доплыв до валуна, я из свободного троса сделал петлю и накинул её на валун сверху. Убедившись, что петля не сорвется, я прыгнул в воду и поплыл на берег.

Плыть за солью я решил утром, когда отлив максимально уменьшит расстояние водного пути до соли. Плот покачивался на воде, прилив нес его в сторону берега, но трос держал хорошо, поэтому беспокоиться было не о чем. Следовало позаботиться о весле, так как грести руками было не очень удобно. Кроме того я планировал взять с собой на всякий случай пистолет.

Побродив в рощице около получаса, я наткнулся на искомое. Молодое дерево упало под весом падающего старого, и ствол его раскололся на длину около двух метров. Ударами мачете я вырубил более плоскую сторону расколовшегося ствола длиной в метр. Затем стесал более узкий конец, чтобы его было удобно держать в руках.

Вернувшись, я начал готовить емкости для соли. В наличии у меня был котелок, куда могло вместиться примерно три килограмма, и герметичный мешок из плотного материала, в котором доставлялась еда на МКС. Эти освобожденные от еды мешки потом использовались для сбора мусора. Мешок стягивался веревкой по типу армейского вещмешка, затем двумя клапанами на липучках закрывался крест-накрест. Таких мешков у меня было несколько, но свободных было всего два. Остальные еще находились с продуктами в капсуле. Мешок вмещал примерно десять килограммов, поэтому с учетом моего котелка я могу привезти за рейс около двадцати килограммов соли.

Оставшееся время решил посвятить аккумулятору в капсуле. Чтобы не разлить кислоту, его надо было достать, не разбив. На первый взгляд задача казалось непосильной – аккумулятор находился в нише, над которой были железные перекладины на саморезах. На перекладинах, в свою очередь, крепились стойки одного противоперегрузочного кресла. Отвертки среди инструментов не нашлось, хотя на станции они были. Проклиная себя за рассеянность и скорчившись в три погибели, я полчаса выковыривал саморезы кресла. Используя мачете, я дважды поранил руки. После кресла работа пошла быстрее, доступ к перекладинам был свободный. Увидев аккумулятор, я присвистнул – он казался неподъемным. Вытащить его из ниши я смог, но поднять до люка и вытащить торцом сил не хватало. Я решил завтра после поездки за солью использовать веревки от строп или трос, чтобы вытащить аккумулятор наверх из капсулы.

Плот покачивался на воде, рыба висела на просушке, а мои руки покрылись мелкими порезами. Как рачительный хозяин я обвел взглядом своё «поместье». Надо было ужинать и отдохнуть. Слишком много планов, а продвижение идет очень медленно. Одна задача перекрывала другую, порой я не понимал с чего начать и что является приоритетом. У меня была пещера со льдом, где я планировал устроить ледник. Был плот, чтобы сплавать за солью. Стада животных бродили в долине, а я до сих пор не попробовал свежатинки. Нужно было еще продумать, как перенести мясо через скалы.

Будь со мной напарник, работа шла бы куда быстрее. Я вспомнил нелепую смерть Михаила, и меня пробрало зло – решил геройствовать, отстегнув трос. Инструкции категорически это запрещали, а он их нарушил дважды. Михаил знал, что в обоих скафандрах было мало кислорода, но, не заправив скафандр, он вышел в космос и отстегнул трос. Я спешил на помощь тоже с минимальным запасом кислорода, у меня просто не было времени заправить скафандр, и я сам чуть не погиб по его вине и самонадеянности.

Ужинал я всухомятку. Солнце уже зашло, а тратить спичку на костер было жалко. Я чутко вслушивался, но никаких львиных или иных рыков не было. Так я незаметно уснул.

Утром первым делом я глянул на плот. Часть его находилась в воде, но судя по всему, плот цеплял песок. Это было хорошо, так как значительно уменьшался водный путь. Вернувшись, я смогу подтянуть плот до острого куска скалы, торчащей у подножия гряды. Чтобы не терять времени, я быстро позавтракал. Ёмкости под соль были приготовлены еще вчера.

Схватив весло и мешки с кастрюлей, с пистолетом за поясом, я спустился к воде. Положив вещи на плот, я снял петлю с валуна. Освобожденный плот закачался на воде и стал отплывать в море. Смотав трос, я осторожно взобрался на плот. При этом всё же пришлось намочить ноги. Подгребая веслом, я не мешал плоту. Через некоторое время он достиг оконечности мыса, вдававшегося в море. Отсюда до моей палатки получалось больше ста метров.

Стоя на плоту на коленях и расставив ноги для устойчивости, я начинаю плыть вправо, чтобы обогнуть скалу. Плот движется медленно, приходится корректировать курс, плот тянет влево в открытое море. Минут через пятнадцать препятствие пройдено, и моим глазам открывается белое поле, уходящее, сколько хватает глаз, вдоль побережья. К берегу грести труднее, поэтому приходится затрачивать много усилий. Наверное, надо было плыть во время прилива, путь при этом удлиняется, но сами волны помогают пристать к берегу. Наконец я смог пристать к берегу. Убедившись, что два бревна хорошо цепляют песок и плот неподвижен, я спрыгиваю на берег. Пробую языком пригоршню соли. Да, это соль, причем без горького привкуса.

Глубина солевого слоя составила примерно пятнадцать сантиметров. Дальше начинает попадаться смешанный с солью песок. Буквально за двадцать минут я наполняю оба мешка и котелок. Мешки, затянув их веревками и закрыв клапанами, я отношу на плот. Следом пристраивается и котелок, который стоит, накренившись на бревнах. Я толкаю плот, но он не шевелится – продолжающийся отлив плотно зафиксировал его на песке. Снова толкаю. Но намокшие в воде бревна слишком тяжелы для меня. Я застрял до следующего прилива.

Паники нет, вокруг ни души, но легкое беспокойство все же есть. С этой стороны нет обрыва, и звери сюда приходят полакомиться солью. Видимо, лев также рычал здесь. Да и останки травоядного были недалеко в сторону долины. Правда, с моего места их было не видать. В противоположную от гряды сторону до самого горизонта расстилается соляное поле. Мое мачете со мной, пистолет за поясом. Даже есть с собой запасные патроны, правда только дробовые, но целых пять штук. На мой взгляд, в сторону долины залежи соли простираются на метров двести, это примерно до границы кустарников, если провести визуальную линию.

Любопытство заставляет меня подойти и осмотреть долину. Не стоять же столбом, дожидаясь прилива. В сторону долины поверхность идет еле заметным подъемом, поэтому граница соли заканчивается внезапно – дальше волны просто не доходили. Иду рядом с каменной грядой, теперь она справа от меня. Дохожу до места, где на моей земле обрыв, с этой стороны обрыва нет, но есть довольно крутой склон, испещрённый следами копыт. Вижу практически начисто обглоданный скелет, оставшийся после львиной охоты – падальщики постарались.

В долине ничего не изменилось. На некотором удалении были видны животные, трава на склоне вся вытоптана, видимо травоядные часто приходят за солью. Небольшая рощица из десяти деревьев по левую сторону в метрах пятидесяти привлекает моё внимание. На ветках сидят птицы, очень похожие на цесарок, а может это и есть цесарки. Охотничий азарт охватывает меня, и я начинаю к ним подкрадываться. Птицы – точно цесарки, только сплошь серые, без ярких крапинок.

Они не замечают меня, но тревожно галдят, пронзительно вскрикивая. Уже подкравшись, я вижу, чем они так взволнованы – внизу среди травы дерутся две цесарки. Они меньше тех, что на деревьях, я даже подумал, что это птенцы. Но потом я заметил, что у них на головах были мощные гребни. Подпрыгивая, они бьют друг друга крыльями, ногами и мощными клювами. Метрах в трех, практически надо мной, две крупные цесарки сидят вплотную и галдят, вытягивая шеи.

Навожу на них пистолет и жму на курок. Грохочет выстрел, и одна птица кулем падает вниз, Вторая летит прочь вместе с товарками, теряя понемногу высоту. Потом она падает в густую траву в метрах ста пятидесяти. Драчунов на земле уже след простыл. Звук выстрела сорвал с этой рощицы и мелких птичек типа воробьев, которые стайкой выписывают пируэты в небе надо мной. Я забираю цесарку, по телу которой проходит агональная дрожь. Я спешу по склону наверх, чтобы чувствовать себя в безопасности. Искать вторую в густой траве я не рискнул, так как еще не чувствовал себя в безопасности. Если птица только ранена, она может долго бегать в высокой траве.

Вернувшись к плоту, чтобы не сидеть без дела, я ощипал птицу. Это адская работа, требующая терпения. Я несколько раз откладывал, думая просто срезать кожу с мясом и перьями, но делать все равно было нечего, и я вновь принимался за работу. Я вскрыл брюшную полость и удалил все внутренности. Очищенную тушку я промыл в соленой воде и бросил на плот, слегка обмазав солью.

Когда приливная волна дошла до плота, и он снова закачался на волнах, я поспешил отплыть. Теперь трудно было не пристать к берегу, а отплыть от него. Вот снова огибаю каменную гряду и вхожу в свою бухточку, куда меня уже сама несет приливная сила. Сманеврировав веслом, притормаживаю у своего «пирса» – остроконечного куска скалы и накидываю петлю тросика. Не дожидаясь, пока воды станет много, в два рейса по пояс в воде я переношу свою добычу к палатке и устало опускаюсь на землю. Во рту пересохло, вода из бутылочки давно выпита, и надо идти к ручью.

Так закончилось моё первое каботажное плавание длиной в несколько сот метров.

Глава 8. Дождь и неожиданное оружие

Цесарка была довольно большая, мне ее хватило на два дня полноценного питания. Соскучившись по животному белку в таком виде, я ел только птицу. Варить ее пришлось дважды, так как в мой котелок она не помещалась. Третью часть тушки я притопил в ручье в пакете, вода при этом играла роль холодильника. Конечно, не хватало специй, мясо было слегка жестковато, но это было мясо. Не белковая смесь, которую на станции мы получали из тюбиков, а именно мясо. Калорийность у такой смеси была отличная, но вкусовые качества не шли в сравнение с натуральной пищей.

Соль надо было просушить, для этого на ровной площадке я разложил меньший парашют и равномерным тонким слоем рассыпал соль, дважды в день её перемешивая. Надо было сделать еще пару рейсов, освободив для этого еще гермомешки из-под продуктов. Но на очереди была пещера-ледник, где надо было оценить размеры самой пещеры и понять, сколько в ней льда, и не тает ли он до похолодания.

Становилось все теплее, в одежде ходить было жарко, и я сильно потел, особенно если занимался физическим трудом. Вначале я скинул одежду до пояса. Лучи солнца приятно ласкали кожу. На следующий день ходил уже только в трусах – кого стесняться, если ты один на планете? Ослепительно белый, я стал к концу первого дня обгорать. Пришлось дозировать получение солнечных ванн и снова одеваться, чтобы избежать ожогов.

Утром, после плавания за солью, я во время завтрака услышал исходящий с долины трубный зов слона. Оставив недоеденный кусок, я поспешил к обрыву, дожевывая на ходу. Группа из пяти слонов была достаточно далеко, но в том, что это именно хоботные, я не сомневался. Они возвышались среди высокой травы как корабли. Слоны цепочкой уходили в сторону блестевшего зеркала реки, которая находилась от меня примерно в шести-семи километрах. Вожак был огромный, трое других слонов чуть поменьше, а замыкал шествие слоненок.

Доев завтрак из ножки и крыла цесарки, я начал думать над сооружением факела. У меня не было горючих материалов, а простой сук давал мало света. Взгляд упал на мою колючую изгородь, которая за это время основательно высохла. Густые переплетенные ветви должны были создавать большое пламя. Я отсек часть куста, которым закрывал проход в изгороди и сунул его в огонь. Он с треском вспыхнул и начал весело пожирать ветки с колючками, давая довольно большое пламя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.