Один день пьянюшки

– Ты номер ребят записала? – поинтересовалась мать девочки.

– Ну нет, конечно, забыла, – расстроенно ответила бабушка.

– Галя, ты как всегда! Надо их как-нибудь найти, дать вино, чтобы не били его, – торопилась мама девочки.

– Оль, ты знаешь, я собственными руками его держала и отдала полиции, ты бы видела его лицо, – повторяла уже сотый раз бабушка.

– А что делать, Галь. Если бы он вытащил у них этот пистолет, или если бы нам не сказали, что он ломится в чужую квартиру, и мы не успели. Его бы просто посадили, – объяснила ситуацию супруга пьянишки Оля.

– Ну да, но…ну да! – кивала головой бабушка.

Так и проходили два дня после того, как его забрали. На третьи сутки раздается звонок: «Приезжайте меня забирать. Не забудьте 500 рублей взять с собой». – распорядился пьянишка. Дед и бабушка с внучкой остались в полном недоумении: ведь 15 дней еще не прошло. Эта ошеломительная новость и грела с одной стороны их сердца, и колола с другой. Все, конечно, догадались, что пьянишка пообещал небольшую взятку за свою свободу. Он дико боялся тюрьмы. Ему, наверное, весь мир казался клеткой. Супруга главного героя вспоминает, как много лет назад к ним в дом ворвались полицейские. Они взломали дверь, перевернули все шкафы, столы и кровати, не объяснив ничего и даже не поздоровавшись. Пьянишка тогда был еще добрым, наивным и зеленым пареньком. Он, вскочив с кровати, вытаращил свои раскосые глаза, полные недоумения и страха, и застыл на месте в одних трусах. Жена и муж требовали объяснений, громко кричали, но с ними обращались как с злостными уголовниками. Пьянишке нацепили наручники и молча отвели в машину. С этих пор жизнь в доме круто изменилась. Пьянишка разочаровался в мире и людях, представление о которых у него было прекрасное, и почему-то решил, что в этих бедах виноваты его родные. Тюрьма была сильным стрессом для него, который длится и по сей день. Складывается впечатление, что пьянишка застрял в далеком прошлом и постоянно боится, что кто-то у него что-то отожмет. Он обозлился на самого себя так, что возненавидел всех вокруг. Семя недоверия, которое посадили его родители в его же сердце еще в детстве, дало большие плоды сейчас. Он никому не доверял и даже себе. Возвратимся к нашему повествованию. Родственники пьянишки приехали за ним как за малолетним ребенком в отдел полиции, а он уже ждал снаружи. Счастливый, как ни в чем не бывало пьянишка сел в машину, попросил купить ему выпить, выслушал нотации старших и поднялся наверх к себе, на второй этаж. Это мнимое состояние счастья напоминало дочке пьянишки его долгожданное возвращение из тюрьмы домой. Ей тогда было всего 11 лет, она выбежала в ночной рубашке на улицу, затаила дыхание и пыталась заглянуть внутрь машины дедушки, чтобы разглядеть любимое лицо папы. Отец вырвался из машины, как бревно. В руках у него звенела бутылка пива, в глазах стояло траурное молчание, руки словно обвисли или стали длиннее. Ей показалось, что он не счастлив, что у него трагедия. Девочка отпустила тяжелые мысли тут же, когда их взгляды встретились. Ей стало определенно хорошо и спокойно, она почувствовала умиротворение. Все глупости улетучились. «Главное-папа здесь, со мной», – не могла никак нарадоваться девочка. Сегодня Нино уже не малышка, и мысли не улетучиваются, а глаза смотрят ясно. Первые дни после недолгой разлуки с пьянишкой проходили в обычном режиме. Бытовые дела затягивали, все забывали о проблемах. В моментах казалось, что все наладилось, и он прежний. Но это был жестокий, человеческий обман. Спустя несколько недель, которые были совсем не тихими, но и недостаточно громкими, чтобы бить тревогу, пьянишка снова погнал.

За скрипом деревянного окна слышится гнусный голос. Девочка подскочила от страха, едва влетев ногами в чужие тапочки. В комнате стояла тишина. Женщина с глубокими, черными глазами сопела в большую подушку, как маленький ребенок. Мальчик напротив накрыл светлую голову потрепанным одеялом. Видимо, ему не хотелось слышать, что происходит за забитым окном его комнаты. Она все стояла в тапочках и ночной рубашке, бурча под нос молитву «Отче наш». Хотелось забить все оставшиеся окна в комнате, а лучше поставить железную броню. Страх окутывал всех, конечно. Но ее намного чаще и сильнее. Чтобы спастись от жутких мурашек, приходилось всхлипывать молитвенные слова и призывать к помощи Господа. Так проходили минуты, которые казались вечностью. Он продолжал чесать грязным языком под окном, периодически ударяя по забитому досками окну. Она продолжала мнить, создавая иллюзию его беспомощности. И только отлетающие щепки дерева могли отвлечь юное создание от важного дела. Всегда мне, автору, было интересно. Люди молятся, когда чувствуют себя брошенными, обиженными, унылыми, беспомощными. Призывают к помощи. О ком они думают в эту секунду: о себе никчемном, прося защиту, о человеке ли действительно, за которого просят или вовсе ничего не думают, просто молятся, ибо так положено. Вернемся к девочке, а то минуты слишком неправдоподобно замедлились. За деревянным окном стоял ее отец. Она не считала, что это стоит часть ее души и сердца, потому что была уверена – им управляет бес. Такими мыслями умные люди редко делятся: а зачем? Время Гамлетов прошло. Время же верующих бесконечно. На кухне сидела побледневшая от горя мать пьянишки. Выходная дверь была закрыта на 7 замков. Эти железки обнадеживали простонародье. Хотя окно на кухне, открывающее дивный пейзаж на соседнюю улицу, было сломано и считай все время открыто. Такая подробность никого не пугала: народ в доме утешал себя тем, что пока пьянишка будет взбираться на окошко, кто-нибудь услышит шорох и проснется. Либо тем, что местные сторожи в виде родителей и детей станут подменять друг друга.

– Ну что ты сидишь, родная моя? Ложись, зачем ждать чего-то…случится, значит случится…Пока утих, есть время вздремнуть, – прижав поближе к сердцу бабушку, старшая внучка задалась вопросом.

Слезы градом лились из глаз старой женщины. Вот и увидела я океан. Все комплименты мужского пола в сторону женского, в которых юнцы придумывали разного рода сравнения человеческих глаз с океанами, морями и реками, пали в пропасть. Волны разгневанной воды заливали боль солью.

– Ложись ты… мне и спать не хочется, и он меня выгнал, – зарыдала громче бабушка.

Девочка долго не раздумывая поняла, о ком идет речь. Дед в силу чрезмерной любви к своей персоне, мучаясь от болезни и нападков сына, обвиняет в данном положении всех вокруг. Не хватает ему духовной силы переносить издевательства бесовские, вот и он попадает под их влияния. Гневом заливаются глаза старого, несчастного человека. Кричит в истерике, угождая и лаская похоти сына. Дед толкает потерянного из всех сил, бьет слабыми своими руками. Тот лишь радуется и питается потухшей духовной энергией. Доводя отца до пика, пьянишка лишь принимает унылую маску и продолжает свою миссию. Отец же в свою очередь включает музыкальные способности и кричит на каждого попавшегося под руку. Так, под «горячую сковородку» и попала бабушка: «оставайся с ним, идите к черту, сюда чтоб не заходила, не хочу видеть. Сидишь с ним, вот и сиди». И не посчитаешь, сколько бессонных ночей она просидела, как сторож у двери дома. Настал страшный час. День, когда близким пришлось вызвать полицию и скорую одновременно, чтобы хоть каким-либо образом оказать помощь больному, запомнился всем надолго. Пьянишка сходил с ума безостановочно. Утром он спускался тихонечко вниз, наблюдая за всем происходящим вокруг. Его глаза бегали туда-сюда, туда-сюда. Когда его дочь начинала разговаривать с мамой или с другими людьми, он застывал, как мумия, и внимательно вслушивался в каждое слово, делая вид, что занят просмотром телевизора. Его вены на висках набухали, с лица капал пот. Он переплетал пальцы рук, оставляя большие фаланги свободными, чтобы нервно двигать ими. Когда дочь к нему подходила, он бросал в ее сторону гневный взгляд. В них бежали строки: «не верю. не верю, не верю». Она становилась ярым предателем собственного отца. Атмосфера в доме накалялась. Чувства становились смешанными и тревожными. Нино, как их черный питомец, ощущала опасность. И в этот раз он поняла, что ночи спокойной не будет. Намечается буря.

Очень интеллектуальный разговор

– Налей 100 грамм, что с тобой? Жалко, что ли? – умолял 45-летний сын мать.

– Ничего я не налью, пошел вон! Задолбал уже ты всех! Надоел! – нервно голосил отец пьянишки с постели.

– Уйди, говорю, водки нет у меня, – злобно шептала старая женщина.

– Ну вино тогда налей…Все равно что, – торопился пьянишка. Всё его тело дёргалось, как будто он окоченел от холода.

– Чеши отсюда, тебе говорят! – повторила мать.

– Чеши-меши отсюда, так трудно налить. Достали меня. Налей, мама, – твердо стоял на своем 45-летний сын, – На стакан! – он протянул доброжелательно керамическую кружку.

– Ах, и скотина ты! Бессовестный! – всхлипывала старая женщина, задыхаясь собственным воздухом.

– Конечно, я такой, – спокойно соглашался пьянишка, кивая жалостливо головой.

– Ты бессовестный! Хамло! – кричала в истерике мать.

– А вы меня обзываете, это нормально!? – плакал профессионально, по-актерски 45-летний сын.

– Потому что заслуживаешь, скотина такая, еще хуже заслуживаешь. Мы тебе идем на уступки, бутылку налила, а тебе все мало было! Гавно такое! Сраное! – утверждала старая женщина.

– Ты не бутылку налила, – уговаривал пьянишка.

– Бутылка! Была, бутылка, – громко рыдала мать, – еще махни, сука, на нее, свинья, – кружилась старая женщина вокруг него, отбивая от кулаков, летевших в сторону старшей дочери.

– Да я хочу тут сесть, пусть свалит отсюда, – говорил приказным тоном пьянишка.

– Слушай, мы уроки делаем, уходи к себе наверх, – вступила в диалог жена несчастного 45-летнего мужчины.

– Да что ты говоришь! – возмутился пьянишка.

– Да! Ты не инвалид, обнаглел уже правда, – отвечает ему жена, – распоясался, мало того, что лежит здесь постоянно, еще и обслуживают его, еще и не сядь, не встань, не посмотри.

– Р-о-т зак-рой свой, – протянул 45-летний мужчинка, – потому что вы чересчур нагло ведете себя, – заедая очередную стопочку, он бубнил под нос.

– Вот туда вали! Туда! – старая женщина указывает на верхний этаж дома.

– Я тебе вон туда засуну куда-то! – плюется в разные стороны пьянишка.

– Вон т-у-д-а, – повторила яснее мать, – не нравится тебе, иди к себе домой! Не тебе решать. Я тебе пока еще мать, иди туда, – отвечала, не сдаваясь старая женщина.

– Я, когда там был, ты меня должна была не трогать, но нет же: ты лезешь туда и друзей моих выгоняешь, – объяснял пьянишка.

– Да ты бы, скотина, сдох уже, если б мы не лезли! – глубоко вздохнула женщина.

– Ну и сдох бы уже, – согласился ее сын.

– Ну сдохни сейчас! – подхватила старая женщина.

– А сейчас я не сдохну, – попытался разочаровать всех пьянишка Гоша.

– А! Конечно, сейчас он не сдохнет. А я позову уродов твоих, пускай принесут тебе фигню какую-нибудь, высоси и сдохнешь, – предложила ему старая женщина.

– Давай! Зови! – уверенно продолжал разговор пьянишка.

– Ага, бессовестный. Еще разговор какой-то ведет, смотрит передачи, и на ребенка такие вещи говорит, еще и руки распускает, – отчитывала своего старшего сына старая женщина, – я тебе и глотки, и млотки. Да сволочь ты!

– Вы, как куры накидываетесь на меня, задолбали все блин. Куропатки вы все, – оправдывался 45-летний мужчинка.

– Потому что, как тебе не говоришь, ты не понимаешь, еще и мы куропатки? – спросила старая женщина, подняв высоко подбородок.

– Да вы клюете без темы. Мужиков клюете, – бубнил под нос с полным ртом пьянишка.

– Да потому что мы против пьянки. Теперь, мой дорогой, вообще попадешь так в отрезвитель, что мало не покажется, – угрожала мать.

– Да пофиг мне, – махнул он на неё рукой, – меня этим не испугаешь.

– Я знаю, что тебя ничем не испугаешь, но и нас уже ничем не испугаешь. Понял ты? А руки распускать и языком трепать я тебе не позволю. Сколько я для тебя делаю, а ты неблагодарный, – твердила старая женщина.

– Чем??? Чем я тебе не благодарен, мама? – спрашивал отчаянно пьянишка.

– Поведением. Твои мозги не докуривают, – отвечала ему мать.

– Ты ни разу мне спокойно выпить не дала! Че ты на меня орешь, и орешь, и орешь, – возмущался пьяный Гоша.

– И не дам, – утвердительно сказала старая женщина.

– А че ты тогда орешь на меня, – удивился и не понял 45-летний сын.

– Сейчас как кину вот этой штукой, – угрожала старая женщина.

– Ахахаха, – пьянишка залился притворным и чужим смехом.

– Говно сраное, – повторила женщина.

– А ты разницу, – начала говорить жена пьянишки, оторвавшись от книги, она взяла его за руку.

– Убери руки нафиг от меня, – брезгливо ответил пьяный Гоша.

– Нет! А ты слушай, – настаивала молодая женщина.

– Что я кубаноидку буду слушать, – возразил пьянишка.

– Ты не видишь разницу между пугаем и тем, что ты сам загремел в дурку? – спросила жена.

– Ты че со мной как с наркоманом говоришь, – разгневался пьяный Гоша.

– Ты он и есть, – напомнила ему жена.

– Я тебя с говна вытащил, так что рот закрой, – приказал пьянишка.

– А ты в каком говне был, вылез с говна и в говно влез, – свекровь вставила пару слов в пользу жены пьянишки.

– Нет, бабы – это разруха. Матриархат – это жопа, – пришел к выводу сорокапятилетний сын.

– Хочешь забирай свой телевизор, и давай отсюда на свободу, наверх! Откуда детей своих выгнал! – заголосила старая женщина.

– Ты мне тогда проход открой, чтоб ты туда не бегала! – ответил ей пьянишка.

– Через задний проход пусть ходят, – недолго думая сказала его мать, – отсюда ко мне никто не зайдет! Ясно тебе?

– Отсюда и зайдет, потому что это общий вход! – настаивал на своем пьянишка.

– Вот ты к чему идешь. Бумагу напиши, что это мое! К этому ты пришел значит? – спросила старая женщина.

– Да, мама к этому, – согласился сын.

– Хрен тебе, – показала дулю старая женщина.

– Ха-ха, ну тогда терпите, – ухмыльнулся пьянишка и подвинул тарелку с едой ближе.

–Тогда терпите – это как? Выводишь специально, чтобы долго не терпели? – спросила молодая женщина.

– Я твой гнилой язык. Ты гнилая, – ответил он жене.

– А ты у меня розочка расцветшая! – истерично засмеялась мать пьянишки.

– Да нет, я просто начала разговаривать прямо, как ты, – продолжала жена.

– По-мусорски, – заметил пьянишка.

– Как ты, – уточнила молодая женщина.

– Я не мусор! – заголосил пьянишка.

– Отвечать тебе так, как ты ведешь себя, – наконец закончила свою мысль молодая женщина.

– Да пошла ты! Меня на вас на всех одного хватит, – ответил пьянишка и продолжил трапезу.

– Да мы знаем, что ты такое говно, везде просунешься, – прошептала старуха.

– Вот и рот свой закройте, – завершил очень интеллектуальный диалог пьянишка.