Серебряный. Поиск дорог

Отец медлил, словно борясь с собой, чтобы начать разговор.

– В конце прошлого ара она заболела, и мы забрали ее домой. Оставался минор до конца ара, смысла возвращаться не было. Я привел ей преподавателя домой. Элени занималась здесь и довольно успешно сдала все экзамены. Она упросила нас с Есенией продолжить ее обучение в таком же ключе и далее.

– Как она себя вела?

Лауренте раздраженно пожал плечами.

– Как обычно.

– Все же, можно хоть немного подробнее? – Дим изо всех сил держал себя в руках.

– Она была счастлива. Когда Есения затеяла реконструкцию дома давала советы, активно общалась с архитекторами, художниками, мастерами по росписи.

Приехав в имение, Димостэнис, на самом деле, заметил перемены. У него не было времени ходить любоваться всем, что было сделано, но то, что попадалась на глаза – отметил и не мог не признать, что ему понравилось.

– Этот архитектор, – вдруг произнес Лиарен, – я его пару раз встречал в доме. Мне показалось его лицо знакомым, но я никак не мог вспомнить. Сейчас, когда связали с Элени… Это тот смертный, который пришел к тебе и сказал, что нашел сестру.

Дим почувствовал, что у него выбили почву из-под ног. На какое-то время он и в самом деле ощутил себя в невесомости, оглушенный, потерявший всякую ориентацию. Что-то еще говорил Лиарен, отец давал какие-то указания.

Очнулся лишь когда в дом привели незнакомого человека.

– Ты помощник архитектора? – спросил Лауренте.

Человек кивнул.

– Его имя? – выдавил из себя Димостэнис.

– Энтони Ингард, он работает в конторе кира…

– Я не спрашивал, где он работает! Где он сейчас?

– Я не видел его с самого утра. Розан, мастер по росписи сказал, что он какой-то странный был еще с вечера. Спешил закончить чертежи, давал указания, как будто собирался уходить.

Человека отпустили. В комнате повисла тяжелая гнетущая тишина.

– Смертный говоришь? – мрачно произнес глава Дома.

Он повернулся к младшему сыну.

– Ты знал, – даже не спросил, просто пригвоздил, как приговор.

– Теперь это имеет какое-то значение? – Димостэнис был раздавлен.

Разговор на озере с сестрой был прощанием. Он-то думал, что эта ее блажь осталось в прошлом.

– Ты во всем виноват. Ты обещал беречь ее. Ты взял ее под свою ответственность, – слова отца били сильнее любых формул, – но куда тебе? Ты же был занят! Совал свой нос куда не следует, забывая смотреть за сестрой!!!

– Отец, это случилось, когда Элени похитили, – вдруг вмешался Лиарен, – Димостэнис здесь не причем.

– С каких это пор ты за него заступаешься? – ярость главы Дома метнулась ко второму сыну.

– Я говорю, как было, – спокойно ответил тот.

Иланди старший зло выдохнул.

– Вы понимаете, что произошло в нашей семье? Элени обрекла себя на погибель. У нее нет шансов.

Димостэнис вздрогнул.

– Это ваш приговор?

– Это закон империи. Никто не властен отменить его, – жестко отрезал Лауренте. – Если у них родится ребенок?

Глава Дома в отчаянии схватил себя за голову.

– Ребенок, – тяжело повторил он.

Дим зажмурился. Истина, свалившаяся внезапно была насколько проста, насколько она была безжалостна и уродлива.

– Его всегда можно будет отдать, – он медленно-медленно открыл глаза, встречаясь взглядом с отцом, – в приют. Он там вырастет, сделает себе татуировку разбитого сердца, станет наемником-убийцей или поднимет бунт, как это уже было. Смешанные союзы не ослабевают дар.

Мощный выброс силы отбросил его к стене. Не готовый к нападению, он не успел дотянуться до своего серебра. Удар вышиб весь воздух из легких, сдавил грудь. Петля, наброшенная на шею, превратилась в удавку. Тонкой струйкой из носа пошла кровь.

– Тебе ничего не удастся изменить. Будь ты хоть трижды Изменяющим. Эта наша жизнь. Ее не исправить желанием лишь одного человека. Но сейчас это последнее предупреждение – не лезь в это дело. Никто, в том числе и я, не позволит тебе разрушить мир, который создавался десятками аров.

– Хватит! – Лиарен оттащил отца от брата. – Не хватало, чтобы это безобразие увидела мама! Нашли время выяснять отношения!

Лауренте тоже опомнился, распустил плетение, отошел от младшего сына.

Дим поднялся на ноги, слизывая кровь с разбитой губы. Прошел мимо отца и вышел на улицу. Остановился, пытаясь осмыслить произошедшее. То ли с вялым удивлением, то ли тихим ужасом понимая, что ничего не чувствует. Внутри все онемело или же душа, уставшая от бесконечной порки, сжалась в маленький нечувствительный комок и больше не отвечала ни на какие попытки причинить ей боль. Надо было что-то делать. Куда-то снова бежать, решать проблему, искать.

– Что ты намерен делать? – голос Лиарена за спиной.

– Найти своего ярха, – ответил Дим, только сейчас осознав, что стоит около стойла, где еще вечером попытался привязать Хоруна и сжимает в руках кусок отломанного бруска. – Похоже, он тоже меня бросил.

– Позови его.

– Не могу. Я не владею своим даром. Хьярт поврежден.

Внутри по-прежнему было глухо. Настолько, что не было даже сил что-то придумывать.

– Ты будешь искать Элени?

Димостэнис медленно кивнул.

– Как я могу помочь? – брат слегка поморщился, – впрочем, зачем тебе? У тебя всегда хватало помощников.

– Никого больше нет. Наверное, никогда и не было. Тридцать три ара пустоты.

Где-то еще совсем далеко натянулась первая струна боли. Наверное, онемение ему нравилось больше.

– Я верну сестру, не думаю, что они могли уйти далеко.

Глава 4

Милора услышала неторопливый стук копыт, выглянула в окно. На улице уже сгущались сумерки, поэтому различить нежданного путника было невозможно. Что ж! Может, еще и мимо проедет. Она не любила неожиданных гостей. Пятнадцать аров она жила в этой убогой деревеньке, казалось на краю земли, со своими детьми. Пятнадцать аров воспоминаний, тягостных раздумий, иногда сожалений.

Двадцать два ара назад ей казалось, что угроза, нависшая над двумя отступниками, обязательно обойдет стороной, что именно им повезет.

Ночь, стук в дверь, тревожный шепот.

– Вам надо уходить.

Самый родной ее человек. И не важно, что у него в груди. Одно сердца или два.

– А ты?

– Я присоединюсь позже.

Врал. Его глаза прощались.

– Нет.

– Мы знали, что этот день наступит. Семь аров, по-моему, не плохой срок для счастья.

Не плохой. Если не думать, что впереди могла быть целая жизнь.

Каждый день прошедших аров, как последний. Каждый день надежды, что все изменится, что настанут другие времена. Дали жизнь детям. Ростки веры в светлое будущее.

Ночь, лошадь, запряженная в повозку. Выросшая в деревне, она умела управлять не хуже любого мужчины. Пятилетняя дочка и полугодовалый малыш у нее в ручонках. Позади дом, очередной за эти ары, но уже успевший стать родным, впереди расставание и горечь разлуки, и в темноте маленький лучик. А может…

Старая хижина на краю города. Они давно приготовили это место. На всякий случай. У них всегда были такие места. В этот раз пригодилось.

Стук в дверь уже перед самым рассветом. Его друг.

– Вам надо уезжать.

– Но…

Яркие голубые глаза, с тонким синим ободком вокруг зрачка. В них молчаливый упрек.

– Он все сделал, чтобы не даться им в руки живым. Им больше нужны дети. Садитесь в повозку, я отвезу вас.

Несколько дней пути, смена лошадей, почти нигде не останавливаясь надолго.

– Здесь я вас оставлю, – он слез с повозки, отдал ей поводья. Расстегнул куртку и достал из-за пояса два увесистых кошеля с золотыми. – Этого тебе хватит на некоторое время.

– Куда же я пойду здесь?

– Мне лучше этого не знать. Поверь, это единственный способ спасти их.

– Ты вернешься туда?!

Он пожал плечами.

– Пойдем с нами.

Его лицо исказила гримаса. Она до сих пор ее помнит. Смесь брезгливости, ненависти и какого-то смирения. Он был хорошим другом и выполнил последнюю волю погибшего товарища. Однако ему было не все равно, сколько сердец в груди.

Женщина вздохнула. Зелос не пошлет человеку испытаний больше, чем он может вынести. Ей удалось пережить эту страшную ночь. Пустой перекресток, темный непроходимый лес, какая-то разбитая дорога, где-то вдали высился горный кряж.

– Завтра у меня выходной. Иду вон туда, – Норий махнул рукой в сторону одной из самой большой ферм в деревушке. – Пойдешь со мной?

– Не, – отмахнулся Дим, – я завтра ухожу, мой контракт заканчивается. Я уже договорился с другим хозяином. Ты знаешь, я собираюсь в храм Зелоса со своей избранницей. Золотые нужны.

– Жаль.

– А че там?

– Девчонка у меня есть. Классная.

– Зачем же ты меня зовешь?

Парень вскинулся.

– Дубина ты! У нее подруга есть. Которая тоже не прочь развлечься.

– Мне в храм Зелоса.

– Она, между прочим, из этих…

– Из кого? – замерев, не смея верить в то, что ему наконец повезло, спросил Дим.

– Одаренных.

– Врешь!!!

– Пусть Талла будет мне свидетельницей!

– Как же тебе удалось?

– Ты что думаешь, они не люди? Ну, – парень почесал в затылке, – не совсем люди. Но девчонки у них красивые. Я со своей в городе познакомился. На празднике цветов. Теперь к ней каждые выходные хожу.

– Ты даешь! И много вас таких?

– Кого?

Дим понизил голос.

– Людей и из этих. Ты же сам сказал, они не совсем люди.

– Я откуда знаю? Мы с ней тайком на сеновале, когда ее брат уходит со своей избранницей гулять, у нас есть пару сэтов.

Димостэнис едва подавил в себе вздох. Вот опять! Мало того, что приходится выслушивать, что он не совсем того, «нелюдь», так снова – мимо.

– У тебя когда-нибудь было? Я имею в виду с ними?

– Так ведь нельзя! – простодушно воскликнул Дим.

Собеседник расхохотался.

– Ну ты лопух! Тебе же не в храм Зелоса ее вести, как свою избранницу. Погулять, почему нет? – Норий чуть придвинулся к нему, повернулся. – Говорят, что избранник хозяйки той фермы, – он снова кивнул на соседей, – был шакт. Вот она такая и богатая – одаренный помер, ей все оставил, да еще двоих детей в придачу. К тому же к ней постоянно кто-то приезжает с пустыми телегами, а увозят полные мешки. Зерно, мука, другие продукты.

– Что здесь особенного?

Парень пожал плечами на заданный вопрос.

– Может, конечно, и ничего. Только вот зачем кому-то скупать зерно у нас? Куда они его везут? В Эфранор? – хохотнул парень. – Это не сельская ярмарка. Здесь даже товары оттуда можно купить! – он кивнул головой в сторону княжества. – Междугосударственный торговый тракт.

Дим с трудом сдержал свое раздражение. Он пять аров своей жизни потратил на борьбу с «междугосударственными трактами» и «товарами оттуда», а этот невежественный селянин рассказывает ему, как это здорово. Он даже не думает о том, что все эти тракты и товары запрещены законами Астрэйелля! Здешние земли были настоящим раем для таких, кто не хотел принимать правила страны, в которой они жили.

Мюрджен тараном проложил себе дорогу на земли империи и уже так просто не избавиться от его разлагающего влияния. Здесь нужны более радикальные действия. Например, резкая смена политического курса в государстве, который заставит людей встрепенуться и потерять интерес к запретному. Либо стереть княжество с лица Элиаса, чтобы больше никому повадно не было. Впрочем, в этом случае на смену обязательно придут другие свободные образования, которые посчитают, что они больше не подвластны великой империи и захотят вольной жизни.

Так или иначе его это больше не касается.

Почти два минора он провел в селениях и деревнях на востоке страны. Вопрос в какую сторону держать путь – даже не стоял. Страна большая только вот не на всех ее просторах одинаково вольготно. Запад, юг, даже юго-восток – большая часть этих квот – земли Великих Домов, со своим стражами, местными порядками, строгим надзором. Центр – территория знати и шактов. Север еще не скинул с себя гнет трагедии, разразившейся войны и на все смотрит очень подозрительно, к тому же наводнен карателями, законниками, усиленной гвардией наместника.

Было большой ошибкой считать, что догнать беглецов будет легко. Что он настигнет их еще на территории владений Иланди. Правда, первые сэты Диму даже повезло, он сумел выйти на след. В самом первом селении он узнал, что не так давно двоих путников забрала дорожная повозка. Что еще могли растерянная испуганная девчонка и обычный смертный? Сесть в первый экипаж, надеясь уйти от погони. Их можно снять еще в дороге.

Все надежды Димостэниса рухнули, когда он понял, что вместо обычного короткого маршрута из пункта отбытия в пункт прибытия, повозка свернула и проехала мимо транспортного-пересадочного узла, по которому в день проезжали десятки экипажей и путешествовали сотни пассажиров.

Пришлось поднимать на ноги гвардию Дома и стражей границ, прочесывать местность: селенья, дома, угодья. Однако это не дало никаких результатов. Сэты, которые были потрачены на выяснение отношений, дали беглецам хорошую фору, которой они грамотно воспользовались и сумели выскользнуть за очерченный круг. Бегство не было спонтанным выплеском эмоций на нежеланную помолвку, к нему тщательно и продуманно готовились.

Глава рода не проронил ни слова в сторону младшего сына. Лишь, когда все вновь собрались в гостевой, произнес куда-то в воздух, что он берет это дело в свои руки. Дим в долгу не остался: покидая дом, не глядя на отца, бросил, что ему надо два минора, и он вернет Элени. Не дожидаясь ответа, вышел в ночь.

Димостэнис был уверен, что это время Лауренте Иланди ему даст. Вряд ли он хотел громкой огласки и несмываемого позора на репутации Дома.

– Я пошел, – Норий не спеша поднялся, зевнул. – Если надумаешь, приходи.

Дим так же лениво кивнул.

– А что и вправду ферма принадлежит неодаренной, которая была в союзе с шактом?

Парень пожал плечами.

– Болтают.

Очередная деревня, в которой он остановился, была небольшим, забытым всеми Богами, поселением. С одной стороны, горный хребет сразу за которым начинались поселения Мюрджена, с другой – глухая стена леса, безжизненные скалы, река, впадающая в Скалистое море. Маленький уголок империи, закрытый со всех сторон. Видимо, именно это натолкнуло местных жителей на мысль, что здесь можно не боясь проворачивать свои противоправные делишки.

С приходом незаконной торговли в деревне началась другая жизнь. Разрослись старенькие таверны, построились новые, наладился быт. Сюда постоянно приходили и уходили обозы с разными товарами, сменяли друг друга сотни людей. Все это успешно прикрывалось лесодобывающей деятельностью и по документам торговцы вывозили строго дерево и опилки. Его бывший первый помощник неплохо контролировал эти земли. Интересно, сколько он получал за свое покровительство отступникам или он вредил лишь по идейным соображениям? Кто он – Ориф? Мучавшая мысль постоянно плескалась на краю сознания. Особенно после того, как тот помог ему на границе Астрэйелля и княжества. Как он узнал? Как смог успеть?

Каждый раз, подавляя бешенство, Дим напоминал себе, что все это осталось в прошлом.

Примечательным было то, что лес селяне не трогали. Нехорошая шла слава. Жители деревни считали, что там обитают темные силы и боялись к нему даже приближаться.

Этих сказок Димостэнис наслушался вдоволь и те так ему надоели, что он решил отложить посещение фермы на вечер, и наконец посмотреть, что за нечисть обитает среди этих мрачных зарослей. Лес, на самом деле, был густой, хвойный, дремучий, и лучи Таллы почти не проникали в него даже днем. Он весь исцарапался, порвал одежду, чуть не выколол глаз. Однако зашел достаточно далеко, чтобы все же удовлетворить свой интерес, и уже собирался возвращаться, когда наткнулся на четырех крупных волков. Не нечисть, но тоже неприятно, а если учесть, что все его оружие – два обычных ножа, то неприятная ситуация переходила в опасную.

Двое прыгнули почти одновременно, но за мгновение, как они впились в него зубами, Дим успел выставить ножи, и зверюги упали к его ногам скуля и суча лапами. Правда один все же зацепил, царапнул по плечу, прорвав одежду и оставив след на коже.

Пора было уносить ноги. Волки с угрожающим рыком начали наступать, манящий запах свежей крови затмевал им все другие инстинкты. Рядом зашевелились кусты. Дим бросил быстрый взгляд, увидел еще одну серую тень. Его окружали.

Он наклонился и выхватил ножи из валявшихся тел. С грозным рычанием бросился первым на одного из волков. Перерезав глотку и резко отступил, дал противникам осознать происходящее. Однако смерть одного из своих не остудила хищников. Кровь уже пропитала рукав рубахи и стекала по пальцам. Дим сжал зубы, проклиная свою любознательность, инстинктивно сделав то, к чему так привык за последние ары своей жизни. Что так часто выручало его – потянулся к хьярту.

Непроизвольно сжался, чувствуя болезненное покалывание. Так бывало всегда, когда хьярт был пуст и давно не пропускал сквозь себя силу стихий. Дим замер. Он вновь ощущал свой хьярт!

Одаренный резко опустился на колени на землю, вонзив в нее пальцы. Нити силы поползли по кистям рук, растянулись по его коже, уходя под нее, напитывая кровь, соединяясь со «вторым сердцем». Хьярт начинал настраивать организм на работу под себя.

Сзади послышался легкий шорох. Дим выставил щит, не сильный, но и этого хватило, чтобы прыгнувший, казалось на беззащитную добычу, волк с визгом отскочил назад. Запахло паленой шерстью, мясом.

Следующего шакт встретил ударом, вложив всю силу, которую успел собрать к этому мгновению. Ком огня с диким воем помчался по лесу, распугивая своих товарищей и прокладывая человеку дорогу к отступлению. Тот сделал шаг назад в образовавшуюся брешь. Волки не преследовали. Димостэнис отошел на безопасное расстояние, скрывшись из вида хищников и развернувшись, побежал к просвету, виднеющемуся среди деревьев.

Добравшись до опушки, он упал на землю, раскинув руки, вбирая в себя ее энергопотоки, наполняя тело долгожданной силой. Кровь из царапины на плече уже давно остановилась. Еще несколько дней и от нее не останется и следа. Вернулись звуки и цвета. Запах мира. Он снова все чувствовал. Он снова жил.

Димостэнис распахнул глаза, глядя в серое, сверкающее небо. Вокруг все было прорезано нитями силы. Серебро внутри свернулось в тугой комок и замерло. Так было раньше, пока он не разбудил его в себе, так было большую часть его жизни. Сейчас он не был против. У него снова была его сила. К той, к которой он привык. Та, которую он считал истинной. Он снова был хозяином.

Шакт улыбнулся. В первый раз за эти гнусные миноры, он был по-настоящему счастлив.

Глава 5

Стук в дверь вернул женщину из воспоминаний.

Она услышала шаги прислужника, звук открывающейся двери, незнакомый голос.

– Доброго вам вечера, – очень мягко, ненавязчиво, – простите, что беспокою вас в сэты отдыха. У моей лошади отлетела подкова. Может, ваш кузнец смог бы помочь мне?

– У нас нет кузнеца, – резко ответил ее человек, у них было не принято пускать незнакомцев в дом, – вам лучше спросить в деревне.

– Простите, – в голосе добавилось раскаяние. – Я здесь в первый раз. На улице уже темно. Я даже не знаю куда ехать.

– Это не мои проблемы…

– Нарил, – Милора подошла к двери, осматривая нежданного гостя. Молодой мужчина, в небогатой, но добротной дорожной одежде, в такой обычно ездят купцы средней руки, русоволосый, с серыми серьезными глазами.

Прислужник неодобрительно посмотрел на свою хозяйку, но не стал перечить.

– Мы же не можем бросить человека в беде ночью. Сходи за кузнецом, пускай посмотрит.

– Спасибо, ларри, – гость благодарно поклонился.

– Милора, – представилась женщина. – Отужинаете с нами?

– Право не стоит беспокоиться. Я могу подождать во дворе.

– Никаких беспокойств, – заверила его хозяйка дома. – Ужин будет через пол сэта. Я провожу вас в гостевую комнату, если вы хотите умыться, отдохнуть с дороги.

Гость еще раз поклонился. Милора пропустила его вперед себя, указывая направление. У мужчины была тяжелая походка, как у любого человека после трудового дня, а тем более если он провел этот день в седле, сутулые плечи и все движения резкие, дерганные. Женщина чуть успокоилась. Она была не против гостей. Не принимала лишь тех, у кого был дар, и кто мог это видеть в других.

Димостэнис упал на мягкую кровать. Что-то было не так в этом доме. Хмурый слуга, едва не прогнавший его, хозяйка, пристально разглядывавшая, как будто чего-то боялась, кузнец, которого то нет, то снова есть, укорительный взгляд прислужника. Чуть отдохнув, он встал, прошел в купальню, некрасиво было заставлять себя ждать.

К небольшой, круглой ванне был присоединен шланг для подачи воды. Ух ты! Какая роскошь для такой деревни. Несмотря на то, что речка протекала недалеко, здесь он это видел впервые. Даже в более приличных постоялых дворах воду возили бочками из реки. В этом же доме и в гостевой комнате есть. Он набрал немного воды, не удержался – согрел, с удовольствием умываясь и грея руки. После вынужденного купания в холодных еще по этому времени ару реках, это было истинным наслаждением.

Прошедшие миноры были не из легких. Приходилось останавливаться в дешевых ночлежках и обедать в нижних кварталах городов, проситься на ночлег в деревенские дома, даже наниматься в батраки. Собирать сплетни и слухи, втираться в доверие простым людям, искать лазейки, в которые могли протиснуться два отступника, бегущие по стране в поисках спасения и приюта.

Дим покинул гостевую, не спеша прошелся по дому. Большие окна, светлые комнаты, добротная мебель, шелковые занавеси, картины на стенах. На столе посуда из дорогого красивого стекла, серебряные приборы, вкусная, разнообразная еда.

Дети были разговорчивы и постоянно расспрашивали гостя, откуда он и чего видел. Мать постоянно одергивала их и корила за непристойное поведение. Дим смеясь, говорил, что ему ничего не стоит и рассказывал интересные истории.

У всех троих не было ауры. Все были обычными смертными. Тогда к чему вся эта настороженность? Или лишь показалось? В конце концов, люди не бегут с распростертыми объятиями к каждому незваному гостю.

«Говорят, ее избранник был шакт». Дим слегка прикусил губу, допустив одну догадку.

Он потянулся к хьярту, чуть приоткрыл, так чтобы искры немного окутали его кожу. Ни один смертный этого не увидит. Посмотрел на своих собеседников. Женщины все так же продолжали разговаривать, а мальчишка слегка напрягся.

Дим перевел взгляд на огневик, стоящий на столе. Огонь незаметно для обычных глаз дрогнул, и от него отделилась нить, закрутилась в спираль, свилась и змейкой потянулась к нему. Он положил нож на стол, подставляя руку тыльной стороной. Змейка свернулась в ярко-красный искрящийся клубок и легла к нему на пальцы. Димостэнис посмотрел на юношу, тот заворожено следил за его действиями. Женщины тоже стихли, они видели, что что-то происходит, но пока не понимали, что именно. Дим повернул руку, и шар перепрыгнул ему в ладонь. Он чуть подбросил его вверх и кинул мальчишке.

– Нет! – выкрикнула хозяйка дома, догадавшись, что он делает.

Было поздно. Сын уже рефлекторно протянул руку, стараясь поймать огненный шарик. Тот врезался в его ладонь, не повредив, но и не задержавшись, прошел мимо.

Димостэнис выпрямился и откинулся на спинку стула, смотря на хозяйку дома. Та тоже не отрывала от него глаз.

– Ваш сын – одаренный. Вы – нет, так же как и ваша дочь. Это означает только одно. Запрещенный союз.

– Вы – законник? – женщина не отводила взгляда от гостя, обернувшегося самым страшным злом для их дома. Как она могла не заметить? Как ему удалось это скрыть? Ведь сейчас он совсем другой. Это серебро, которое буквально плескалась в глазах, черты лица – строгие, надменные, колкие. Нет, он не законник. Кого прислали дьяволы в ее дом? – Кто вы?

– Я всего лишь путешественник. Ищу близкого мне человека. Вы можете мне помочь.

– Чего вы хотите?

– Я ищу тех, кто прячется от закона. Таких, как вы.

– Я ничего не знаю. Я живу здесь уже много аров и ничего не нарушаю.

– Ваш сын – живое подтверждение тому, что это не так. Вы такая же отступница, как и те, кого я ищу.

– Как вы смеете! – вдруг воскликнула девушка. – Вы пришли в наш дом. Вы сидели за нашим столом. Вы нас обманули! К тому же оскорбляете нашу маму!

– Стейлор! – воскликнула хозяйка дома. – Возьми брата, и выйдите из комнаты.

– Нет! – резко прервал ее Дим. – Они останутся. Вдруг они захотят мне что-то рассказать.

– Они ничего не знают, – быстро произнесла Милора.

– Значит, что-то есть такое, что знаете вы?

– Они ничего не знают, – повторила женщина уже более спокойно, – потому что у нас нет никаких тайн.

– Я уйду и навсегда забуду ваш дом, – пообещал гость, – и все, что здесь увидел и узнал. Вы мне только скажите, где они прячутся.