Магия Мира. Фантастический роман и рассказы

Василиса (а это была, конечно же, она) насмешливо смотрела на Андрея, который как сомнамбула медленно и неуверенно брел к крыльцу. У нее были сказочно большие синие глаза и длинная, ниже пояса, толстая светло-русая коса. Одета она была в белоснежный спортивный костюм с широким воротником, вышитым красными узорами. На ногах красовались красные сафьяновые спортивные полусапожки.

– Ну, здравствуй, свет добрый молодец Андрюшенька, – голос Василисы завораживал. В нем слышались и плеск чистейшего родника, и шум вековых сосен. Он был чист и прозрачен как майское утро и глубок как звездная ночь.

– День добрый, девица-красавица, свет Василиса, – очнулся наконец Андрей и поклонился в пояс.

– Проходи в дом, гость зазвездный.

Андрей поднялся на крыльцо, вошел в узорчатую дверь и оказался в просторной горнице. (Язык не поворачивается назвать эту просторную, светлую комнату в русском тереме иностранным словом «холл»). В горнице, однако, стояла вполне современная мебель, стилизованная под русскую старину. В дальнем углу висело несколько икон с зажженной перед ними лампадой. В другом углу, отгороженной от остального пространства узорчатой деревянной решеткой, увитой плющом, виднелись компьютер, принтер и еще какая-то современная техника.

Василиса, с легкой улыбкой оглядев боевую экипировку Андрея, прошла мимо мягких кресел и села на один из стульев с высокой спинкой, стоявших вокруг огромного круглого стола в центре горницы. Жестом она предложила сесть рядом с ней.

– Элли! – позвала Василиса.

В горница впорхнула молоденькая фея, росточком по подмышки Андрею. За ее спиной радужно посверкивали полупрозрачные стрекозиные крылышки.

– Элли, познакомься. Этого витязя зовут Андрей. Он будет нашим гостем, а может и спасителем, – Андрею показалось, что в глазах Василисы мелькнула усмешка. – Скажи Торопыге, чтобы затопил баню.

Элли присела в реверансе и почти не касаясь ножками пола выпорхнула из горницы.

Андрей тем временем таращил глаза во все стороны. Обалдение полностью не прошло, но его тренированная психика справилась с первым шоком. Андрей был тренирован на встречу с кошмарными трудностями, монстрами, адскими тварями. Кронос совсем не брал во внимание встречи Андрея с прекрасным полом, полагая, что тот имеет богатый опыт и прекрасно закален в подобных баталиях. Этому мнению способствовал и сам Андрей, своим поведением в их Конторе стараясь показать, какой он шикарно – опытный, неотразимый мужчина. Не Кронос, не сам Андрей и не подозревали, что женский персонал Конторы давно раскусили обоих и хихикая, перемывает косточки их мужской стати.

– Ну что же, Андрей… э-э. Как вас по батюшке?

– Что вы, Василиса, какое отчество! Зовите меня просто Андреем и, если можно, давайте на ты.

– Ладненько. Я знаю цель твоей миссии. Но все разговоры потом. Сейчас поешь, сходи в баню, отдохни. Ни о чем не беспокойся, здесь ты в безопасности. Этот город не входит во владения халдеев и не подчиняется им.

– Спасибо. А поем после бани. Сейчас бы чашку кофе.

В горницу снова впорхнула Элли. В руках у нее был поднос с кофейником, чашками и блюдцем с бутербродами. В горнице зазвучала тихая мелодия.

– Пей на здоровье, – сказала Василиса.

– А ты?

– Я вечером кофе не пью. Ну, не буду мешать. Баня во дворе. Торопыга тебе поможет.

Василиса вышла из горницы. Андрей выпил кофе, съел пару бутербродов и вышел во двор. Приземистую бревенчатую баню с кирпичной трубой он увидел сразу. Из трубы шел дым. Андрей открыл дверь, в предбаннике топтался тот самый медведь, что открывал ему калитку. На нем уже не было плеера, на мохнатой шее висело, почти спускаясь до пола шикарное махровое полотенце. Торопыга приглашающе присел в поклоне, разведя в стороны лапы, и весело подмигнул. Оскал зубов, изображающий улыбку, на медвежьей морде выглядел страшновато, но как ни странно весьма симпатично. Андрей постарался войти непринужденно. Он разделся и прошел в баню. В бане вкусно пахло травами. В раскаленную каменку был вмурован большой железный котел с горячей водой. На влажных скамьях стояли дубовые шайки, ковши и бадьи с холодной водой и квасом. Пар был сухой и обжигал лицо и голову.

В дверь просунулась косматая морда Торопыги. Он повел чутким носом, недовольно чихнул, но втиснулся в баню целиком. В лапах он держал два веника – один дубовый, другой березовый, на лапе висела вязаная шапочка, другая такая же шапочка была натянута на голову Торопыги по самые его нежные уши. Андрей лег на лавку, а Торопыга, шумно сопя и вздыхая, начал охаживать его березовым веником. Через некоторое время Андрей, не вставая, с лавки плеснул на раскаленные камни квасом из узорного ковша. По бане прокатился пахучий жар. Торопыга недовольно хрюкнул и, прикрывая лапой свой чувствительный нос, выкатился из бани…

Наконец, напарившийся и вымытый до скрипучей кожи, Андрей вышел в предбанник. Там уже лежали белые льняные штаны и рубашка. Его боевую амуницию видимо унесли в дом.

«Оно и к лучшему», – подумал Андрей. В доме Василисы в своих боевых доспехах он чувствовал себя ряженым. Он оделся и прошел в терем. В горнице у стола хлопотала Элли. Вкусно пахло горячими щами. Андрей сглотнул слюну, Есть хотелось зверски. Элли поднесла ему на подносе запотевшую рюмку водки, от которой по распаренному телу пробежала волна жара, и Андрей накинулся на обед. Через полчаса, допив большую чашку горячего чая, заваренного с листами смородины, он тяжело откинулся на спинку стула.

После обильного обеда (а скорее ужина) Элли отвела Андрея в маленькую спаленку. Он с наслаждением утонул в мягчайшей пуховой перине. После трехсуточного путешествия по лесу, схватки с халдеями и купания в болоте это было истинным наслаждением.

Через несколько часов он проснулся. Ему показалось, что его зовут. В спальне было темно, светящиеся стрелки наручных часов показывали полночь. Андрей открыл дверь спальни. В конце темного коридора светилось полоска приоткрытой двери. В горнице слышались голоса. Андрей оделся и прошел в горницу. Остановившись у порога, он оглядел комнату и в который раз за этот день испытал легкий шок.

На широком диване лежал громадный волк. Его серая шерсть искрилась стальными блестками. Прищуренные желтые глаза насмешливо смотрели на Андрея. Рядом с волком сидели гном и молодой, стройный, красивый молодой человек с длинными золотыми волосами. Он был одет в темно-зеленый комбинезон. На ногах красовались изящные зеленые сапоги. «Так вот он какой, лесной эльф!» – подумал Андрей.

В креслах, расставленных вокруг стола, сидели Василиса и… Баба Яга. Василиса оделась в длинное платье с высоким воротом, переливающееся при малейшем движении всеми цветами радуги. Гном был одним из виденных Андреем у ворот города. Впрочем, может и другой. Уж очень они похожи: у всех широкие красные лица, заросшие буйной бородой и нос картошкой. Гном был облачен в коричневые кожаные штаны, куртку и тяжелые подкованные сапоги. На голове вызывающе красовался пестрый колпак. На Яге был неизменный широкий сарафан.

В углу за компьютером сидело мелкое, лохматое, в широкополой шляпе, в потрепанной грязноватого цвета льняной рубашке и таких же штанах. Его босые ноги покрывала то ли засохшая грязь, то ли тина. Лохматое повернуло голову в сторону Андрея. В заросшем волосом лице четко виднелась длинная щель рта, растянутого в подобие улыбки. Изо рта торчал одинокий желтоватый зуб. Глаза были выпуклые, лягушачьи.

– Вечер добрый, – поздоровался Андрей.

– Добрый, добрый, свет Андрюшенька, – улыбнулась Баба Яга. – Опять свиделись.

Эльф и гном встали и, слегка поклонившись, сказали:

– Здравствуйте.

– Здравствуй, почтенный.

Волк приветственно (явственно улыбнувшись жуткими клыками) качнул огромной головой, а лохматое в углу еще шире растянуло рот и помахало Андрею ручкой.

– Андрей, проходи, садись, – пригласила Василиса.

Андрей подошел к столу и сел в свободное кресло. На столе стояла изумительной красоты статуэтка королевы змей. Змея была серебряная с золотым отливом. На изящной (да-да, именно изящной) головке красовалась золотая корона. Изумрудные глаза посверкивали живым блеском. Андрей, чтобы скрыть смущение, протянул руку к статуэтке. Но змея вдруг шевельнулась. Ее ротик (ротик, а не пасть, черт возьми!) приоткрылся, мелькнул раздвоенный язычок, и Андрей услышал приятный женский голос, правда немного шипящий.

– Здравствуй, витязь. Прости, я задумалась и не сразу увидела тебя, – явно врет. Специально затаилась, чтобы произвести большее впечатление. – Меня зовут Медяна. Я дочь змеиного царя.

– Ну что ж, все в сборе. Давайте обсудим наши дела, – сказала Василиса. – Вы уже знаете, что славный витязь Андрей прибыл с Земли, чтобы помочь нам в борьбе с Серыми халдеями.

Андрей чуть не ляпнул, что он лишь разведчик, но воздержался. Василиса, похоже, все знала о нем, но на то она и Премудрая, что знает, как надо разговаривать с волшебными жителями.

Баба Яга усмехнулась и подмигнула Андрею.

– Но сначала я представлю присутствующих витязю. Это, как ты уже догадался, Серый Волк. Он представляет лесных жителей: зверей и зверушек, лесных духов, гоблинов и болотных троллей. Медяна – посланница Змея Горыныча и змеиного народа. Гнома зовут Двалин. Он потомок одного из славных и древнейших родов подгорного племени. Эльфа нарекли Эльтаром. Он младший сын царя лесных эльфов. А это…

Но тут лохматое перебило Василису.

– Позволь, Прекраснейшая, я сам представлюсь, – лохматое спустило одну ногу со стула и потерло ею о рваную штанину. То ли почистило ноги, а может, наоборот, добавило радужной грязи, покрывавшей штаны. – Зовут меня Лихо. Слышал небось: не буди Лихо, пока оно тихо?

Андрей посмотрел на драного фраера и не удержался:

– Я слышал, про Лихо Одноглазое, а у тебя оба глаза на месте. Да и бритое оно, одноглазое. А ты весь в шерсти, как барбос. Блох то много?» – участливо» спросил Андрей.

– Но-но! Ты полегче, а то не посмотрю, что ты витязь – добрый молодец. Вишь ли богатырь с побрякушками. Освободитель, мать твою так! Со мной только моему хозяину позволено так говорить, – Лихо окончательно скатилось со стула и состроило угрожающую физиономию.

– Да кто твой хозяин?

– Кощей Бессмертный, – от гордости Лихо надулось как лягушка перед дождем. – Вот великий хозяин жизни и смерти, не то что твои…

Но тут под взглядом Василисы Лихо приутихло.

– А Лихо Одноглазое – это родня младшая. Само по себе по свету катается. Но и оно Кощея чтит за главного. Правда и тупого Горыныча тоже признает.

Тут зашипела Медяна.

– Само ты тупое. Да, Змей не великий мудрец в мировых делах и магической жизни. Но он великий Воин. И о подданных своих заботится. Не жрет кого ни попадя…

Баба Яга весело посматривала на разгорающийся скандал, Волк прикрыл глаза и, казалось, задремал. Гном и эльф степенно беседовали друг с другом.

В разгорающуюся свару вмешалась Василиса:

– Тише вы! – строго прикрикнула она. – Нашли время ссориться. Беда у нас общая.

Лихо опять растянуло обезьяний рот в подобие улыбки. Тускло блеснул одинокий клык. Оно опять забралось на свой стул у компьютера на экране которого очередной монстр готовился сожрать лохматое Лихо.

– Что же, давайте обсудим наши беды и как из них выпутаться, – сказала Баба Яга.

Глава 4. Босяк

– Котам нельзя! С котами нельзя!

Брысь! Слезай, а то милицию позову

М. Булгаков

Андрей не торопясь брел по лесу. В голове вертелись события последней ночи. Он прекрасно понимал осторожность Серого Волка. Волк представлял интересы лесных жителей, а те большей частью жили каждый сам по себе или небольшими общинами. Они были дальше от Недремлющего Ока халдеев, или скорее не дальше, а незаметнее, незначительнее, и в то же время более уязвимые для тех. Жители Городища или большого племени подгорных гномов, лесные эльфы могли, объединившись, представлять большую магическую и физическую силу. Их трудно было не только уничтожить, но и склонить к покорности. А лесных жителей, тех же леших, кикимор или, к примеру, болотных троллей халдеи могли без особых усилий задавить по одному. Что же, это займет много времени, но что такое время внутри черной дыры? Так что лесные жители были настороже, но и лезть на рожон, в драку с пусть и ненавистными халдеями не очень хотели. Они, конечно, помогут, но в случае намека на поражение разбегутся по своим оврагам, буреломам, болотным кочкам. С остальными было проще. И тем более особую силу представляли собой Кощей Бессмертный и Змей Горыныч со своими подданными.

Тут под ногой Андрея треснула сухая ветка, и он шлепнулся на землю. Когда он поднялся, то увидел, что на ближайшем пне сидел лешак. Лешак был не стар, но какой-то облезлый и замшелый. На корявых руках-сучьях неряшливо топорщились завитки коры. На удлиненном, цвета темного дерева, лице над щелью рта зеленел большой клочок не то усов, не то мха. Голова была покрыта буйной черной порослью, действительно напоминавшей волосы. В руках лешак держал длинную курительную трубку, из которой вился табачный дымок. Андрей удивился – насколько он знал, лешие не любили и боялись огня во всех его проявлениях. А этот на тебе! Табак курит!

– Э-э, здорово, мил человек, – заговорил лешак неожиданно чистым голосом. – Не ушибся?

– Здравствуйте!.. Нет, спасибо.

– Ты штаны-то отряхни от лесной шелухи. Хорошие у тебя штаны, да и весь костюмчик хорош. Вон сбоку веточка со смоляной каплей налипла. Ты ее осторожненько снимай, чтоб смолой штаны не запачкать.

– Спасибо тебе за заботу, но не беспокойся, этот костюм не испачкаешь. Он сделан из такого материала, к которому ничего не прилипает. А если порвешь его или повредишь каким-либо образом, то поврежденное место быстро зарастает. Так что через несколько минут дырки как не бывало, – на прогулку в лес Андрей надел специальный костюм. Так, на всякий случай.

– Ишь ты! Однако полезная магия в твоих штанах.

– Это не магия, это наука. Материал синтезирован на основе субмолекулярной технологии с применением пространственного квантования.

– Ох и лихо ты загнул, мил друг! Никогда таких заклинаний не слышал. Это где ж такая волшба творится?

– На Земле, – Андрей понял, что лешаку бесполезно говорить о науке и технологии. Что же, волшебство, так волшебство.

– В наше время не было на Земле таких волшебников. То есть, волшебники, конечно, были, да сами-то ходили черте в чем – в длинных дырявых халатах, в рубахах до пола, в овчинных телогрейках. В лучшем случае надевали балахон со звездами и высокий колпак. Много, видать, на Земле изменилось. А ты, наверное, витязь Андрей?

Андрей в сердцах плюнул: какая уж тут секретность, когда не то что каждая собака, а каждый дремучий лешак про него слышал!

– Помочь нам хочешь? – продолжал леший. – От серых халдеев избавить. Ну-ну, хорошее дело. Да получится ли?.. И то правда, много кровушки они у нас попили… Слышь, мил друг Андрей, а земного табачку у тебя не найдется?

У Андрея были сигареты, хотя он сам почти не курил. Небольшой запас сигарет он хранил именно для подобных встреч, для того, чтобы разговор шел непринужденнее. Он протянул сигарету лешему. Тот осторожно взял тонкий цилиндрик, повертел его в корявых пальцах и неожиданно ловко сунул в рот нужным концом – фильтром. Андрей щелкнул зажигалкой и дал прикурить. Леший не удивился зажигалке.

«А ведь он не такой простак. Просто придуривается», – подумал Андрей. Лешак смачно затянулся и зажмурил глаза от удовольствия.

– Хорош табачок, ароматный, только слабоват. А ты чего не куришь?

– Да накурился уже, – соврал Андрей.

– Гуляешь, значит. Любуешься здешним лесом. Али дело какое есть?

– Да нет, просто гуляю.

– Ну, ну, – леший замолчал, сосредоточенно куря.

– Я всегда думал, что лешие не любят огня. А ты куришь. Удивительно.

– А чего ж тут удивительного. Ничто человеческое нам не чуждо. Да и нервы успокаивает.

Андрей удивленно посмотрел на лешака.

– Чего удивляешься. И у нас нервы есть. Тоже бывает, душою маемся, – хмуро сказал леший.

– А сейчас что с тобой?

– Да поцапался со своей бабой – лешачихой. Да какая она лешачиха. Тьфу ты, – в сердцах сплюнул леший. – Прямо ведьма лесная. Все пилит и пилит. То ей не так, это ей не эдак. Всем я плох выходит. Что не делаю, все ругает. Намедни приволок ей пень со спинкой. Ну прямо кресло. Сиди – не хочу. А она говорит: «Что ты сосновый пень притащил? Вон у соседки старой кикиморы дубовое кресло с подлокотниками. И вообще, – говорит, – чего это я за тебя пошла? Ко мне сватался гном из подгорного племени. Сейчас бы в золоте и самоцветах ходила в палатах каменных, а не с тобой в дремучем лесу жила».

Леший тяжело вздохнул, крепко затянулся и продолжал:

– Про гнома она врет, конечно. Бегал тут за ней какой-то паршивенький водяной. Да не водяной даже, а так водянчик. А она туда же – в палаты каменные! И вообще бабы эти! Подавай им только принцев. Ах, этот не рыцарь, ах тот не принц! Ах, он не герой моего романа! А сами бы на себя посмотрели. Для принца нужна или принцесса или хотя бы золушка. А они все больше просто кикиморы. Мы, простые мужики, тоже хотим принцесс, но место свое знаем. Замуж то берем баб обычных и принимаем их такими, какие они есть. Не пытаемся переделать их под себя. Понятное дело, что это бесполезно. А бабы из «своих лучших побуждений» все время нам твердят: – ты, вахлак, не то делаешь, не так. Ах, моя мама была права, все вы мужики тупые скоты и неумехи и все такое прочее. И все время эти бабы стараются нас переделать на свой лад. И что интересно – если ты подчинишься бабе, то она начинает тебя презирать. Хочет выскочить замуж – прикидывается паинькой, а как только охомутала, то ты для нее на последнем месте после ее мамаши и всех родственников. Так, рабочая скотинка для добывания пропитания и денег. И вообще не рыцарь. А ведь она могла выбрать себе хорошего человека. Ведь, по ее словам, к ней столько хороших мужиков липло, а она наивная, доверчивая душа, подобрала самого никчемного.

– Между прочим, о рыцарях, – продолжал леший. – Это в легендах и рыцарских романах они «по рыцарски» относились к прекрасным дамам. А что на самом деле? В те времена (мне дед рассказывал, да я и сам кое что помню) рыцарь на турнире больше для пижонства посвящал чужой прекрасной даме свою победу. А так ему самому подраться хотелось – вот мол, какой я храбрец-удалец. А как нажрется вина и пива, так к своей законной подвалит без затей. Да и не только к законной. Задерет подол и без разговоров трахнет где попало. Я уж не говорю про походы и войны, на которых он просто считал себя обязанным изнасиловать все, что движется.

Андрей уже начал привыкать, что здешние жители только на вид простоваты, но если захотят, то могут порассуждать на многие темы. Он слушал причитания лешего, машинально кивая головой, и думал о своем. О том, что он холост и свободен. Много он наслушался от своих женатых приятелей. Это ведь сами женщины создали легенду о мужьях, которые валяются на диване и читают газетки или смотрят телевизор, в то время как они бедные надрываются по хозяйству. Сам Андрей знавал только те семьи, в которых жены были вечно недовольны мужьями и их заработками (сколько бы те не зарабатывали). Женщинам всегда на что-нибудь не хватает. Одним на новые колготки, а ежели муж богат – то на дачу в Ницце или новый самолет.

Но тут Андрей вспомнил Василису и в сердце проник сладкий холодок. Уж она, конечно, не такая, как остальные женщины. И умна, и красива, и добра, и благородна, и ругаться не будет, и пилить не будет, и ласково встретит, и ласково уложит усталого, и ласково проводит, и даст на дорогу вина, и… вообще коня на скаку остановит (правда, зачем?).

(Ох уж эти мужики! Всегда думают, что его девушка будет если не образцовой, то очень хорошей женой. Но леший наглядно представлял собой старую мудрость: женимся мы на милой девушке, а живем с ведьмами).

– Да, – поддержал лешака Андрей. – Ну их баб. Свобода – это главное. Нет ничего выше свободы.

Но леший вдруг окрысился не него.

– Ага, как же свобода ото всего! От всех привязанностей и обязанностей!

– Я не это имел в виду…

– Не мути мне мозги. Именно это вы все холостые кобели имеете в виду. Что имеете, то и вводите. Превыше всего любовь. И не только к женщине, но и к родному деревцу, и к родной земле, и вообще ЛЮБОВЬ, – лешему явно не хватало слов. – Если ты ото всего свободен, то ты свободен и от любви. Даже если ты бродяга до мозга костей, ты все равно любишь: любишь дорогу, любишь рассвет, любишь новые места, и любишь свободу. А любовь – это уже не свобода. Да и как можно быть свободным от всего и ото всех? Это значит, что и все свободны от тебя. Но даже приблудный пес, доевший остатки твоей еды и полюбивший, пусть на мгновение тебя, делает тебя несвободным. И если ты свободен ото всего, значит, что ты все и всех по меньшей мере презираешь. Это уже близко к Дьяволу. Но говорят (а правда ли это?), что даже Дьявол давал что-то полезное людям. Из умения ковать мечи выходит и умение делать орало… Но это мне трудно понять, – прервал себя лешак. – Я никогда и стану на сторону Дьявола. Между прочим, говорят, что Кощей Бессмертный очень привязан к Змею Горынычу и братьям Лихо. Да и сам Горыныч по своему любит своих змеенышей. Вот так-то, а ты – свобода, да свобода. Свобода, она конечно необходима, но без любви это хреновая штука.

– Андрей слушал лешака и просто обалдевал от его рассуждений. Ишь, философ лесной, прямо таки помесь Кроноса и Коржака.

Тут издалека послышался сварливый голос:

– Лешка! Где тебя черти носят? Сватья со сватом пришли, тебя зовут. Эй, Лешак!

Леший аккуратно затушил догоревшую до фильтра сигарету прямо о корявую ладонь и встал.

– Ну, прощевай, добрый молодец. Пора мне. Слышь, баба моя зовет? Всего тебе доброго и Бог в помощь.

– И тебе всего хорошего. Будь здоров.

– Постараюсь, – насмешливо ответил леший и как-то внезапно растворился в ближайших кустах. Был тут и нет его. Андрей даже не заметил, как это произошло.

***

Андрей услышал грубые ругательства и тонкий писк или, скорее, мяуканье. Он обогнул кусты и вышел на берег лесного ручья. У берега, по колено в воде стояла скрюченная лесная ведьма и держала за шкирку крупного черного котенка. Котенок жалобно пищал, а ведьма приговаривала:

– У-у, выродок, последний остался. С-щас и ты водички вволю похлебаешь!

На берегу стояла большая пустая корзина. Понятно, что ведьма уже утопила почти всех котят, а этот последний. Андрей закричал:

– Стой, старая карга. Отдай котенка. Я заплачу.

– Ишь ты, жалостливый. А че даш-то?

– Золотой.

– Ух ты! Богатенький. Гони кругляш!

У Андрея было немного золотых монет. Волшебные жители не признавали ни рубли, ни доллары, ни вообще какие-либо «бумажки». Только золото, как и прежде, имело для них ценность. Особенно для гномов.

Андрей взял на руки дрожащий пушистый комочек. У котенка была длинная черная шерсть, белая грудка и белые, как в перчатках, кончики лап.

– Что же ты, хрычовка, котят топишь? Чем они тебе помешали? Не в малогабаритной хибаре живешь. Лес кругом. Бегали бы себе на воле сами себе пропитание добывали. Вон в полях, жалуются жители городища, не только полевок полно, но и земляных крыс. Урожай портят.

– А когда подрастут будут у меня кур, цыплят да гусят таскать? Знаю я этих прохиндеев. И папашу их знаю. Ты еще нахлебаешься с этим отродьем… Однако прощевай добрый молодец. Пора мне.

Ведьма подхватила пустую корзину и быстрой рысцой потрусила в лес. Через несколько секунд ее и след простыл.

Андрей медленно пошел к городищу. На его груди, пригревшись, жмурился и мурлыкал котенок.

***

– А назови-ка его Босяком. Смотри, какой он диковатый и ободранный, – предложила Баба Яга.

– Были бы кости, а мясо и шерсть нарастет.

– И все же назови его Босяком. Увидишь, какой это шалопай, – в голосе Яги неожиданно прорезались ласковые нотки. – Пусть он все время сопровождает тебя. Обузой он не будет, а глядишь – где-то и выручит. Правда, иной раз и хлопот с ним выше крыши, как и с его папашей.

– Да что же это за кот необыкновенный? – недоумевал Андрей.

– Все узнаешь в свое время, – сказала Яга и почесала у котенка за ухом. Тот вытянулся и замурлыкал. Тогда Яга взъерошила ему шерсть на загривке. Новонареченному Босяку это явно не понравилось, он мгновенно вскочил на слегка согнутые лапы, готовый к атаке, и цапнул Ягу за кончик пальца.

– Видел, какой смелый боец? Ты только вином его не пои.

– Вы что, шутите?! Какое вино? Это же котенок. Ему молока надо.

– Ну-ну! – загадочно усмехнулась Баба Яга.

В горницу вошла Элли. В руках она несла блюдце с молоком. Блюдце поставили перед Босяком. Тот мгновенно вылакал молоко и жалобными голодными глазами посмотрел на присутствующих.