Сказки и истории

– Анежка – это Анежский кластер? – уточнил я, чтобы сказать хоть что-нибудь.

В одном я оказался прав: меня действительно водили за нос. Использовали. Втянули в игру, не рассказали правил, барахтайся, как сможешь. Я по-прежнему злился, но как-то вяло. Ведь мог бы сейчас бегать по городу в компании мансарды и монастыря, а вместо это сижу и злюсь тут. И самолет уже через четыре часа.

Иржи кивнул.

Я хотел еще спросить, ну почему же он не сказал мне сразу, и даже набрал воздуха, а потом махнул рукой.

– Я пойду, – сказал я. – У меня скоро самолет. Вы, пожалуйста, передайте Вежке…

И запнулся. Что тут можно передать? Что мне очень жаль, что все так получилось? Вот так по-дурацки? Что я не дом, а человек, что я действительно был уверен, что меня разыгрывают, и если уж на то пошло, даже сейчас до конца в этом не разуверился.

– Сами ей напишите все, что хотите передать, – сказал пан Иржи почти сурово.

– Да, – сказал я. – Я сам. Спасибо. За все.

Он важно кивнул, я тоже отвесил придворный поклон, развернулся и пошел на Кармелитскую. Все это время вели, как овцу на поводке, но теперь-то я точно могу что-то сделать от себя. Раз уж все равно все получилось.

Я шел вверх по Нерудовой, облака расступились, я смотрел на дома и невероятную синеву, отраженную в десятках окон, намытых с лимоном и уксусом, и с каждым шагом на душе у меня становилось все легче и легче. Потом я купил столько роз, насколько хватило оставшихся денег, поднялся в мансарду, оставил их на столе, забрал чемодан и уехал в аэропорт.

Колодец желаний

Зубная фея была немного сладкоежкой, а потому костюм был ей маловат на размер-полтора. Зато на бархатном корсаже переливались синими огнями камешки, газовая юбка походила на пышное, расшитое облако, а диадема сверкала алмазами. И, конечно, крылышки. Крылышки были изумительные, слюдяные, стрекозиные, каждое утро Зубная фея мыла их не менее тщательно, чем лицо, уши и шею. Зубная фея была чистюля.

Стояла она редко, но всегда на одном и том же месте. В центре было полно «живых статуй», в последнее время в моду вошли Золотые и Серебряные люди, они особенно хорошо смотрелись парой. В хорошую погоду статуи приходили на площадь, на главную туристическую траншею, на вторую площадь перед бульваром, – но ее место было всегда свободно. Чуть в стороне от основного потока туристов, у старого колодца, закрытого огромной каменной плитой. Здесь Зубная фея с комфортом располагалась на своей блестящей складной лесенке, вооружалась фарфоровой зубной щеткой, ставила у лесенки керамическую чашку – и стояла по два, по три часа, пока чашка не набиралась доверху. Монетки так и сыпались в керамику, малышня норовила залезть на лесенку, а самых храбрых Зубная фея сажала себе на колени и говорила: «Ну-ка, улыбнись! Ага, уже скоро. Не забудь положить его под подушку, и не засовывай слишком глубоко, ужасно не люблю шарить в темноте».

Очередное воскресенье выдалось теплым и солнечным, но на дворе стоял ноябрь месяц, Зубная фея долго собиралась и раскачивалась, так что вышла к своему колодцу сильно после полудня. И даже выругалась с досады: на ее месте стоял конкурент.

Золотоволосый, в белой ночной рубашке с оборочками, босой Ангел. Ноги у него явно зябли, он стоял на картонке и время от времени переминался с ноги на ногу. Он с глупой улыбкой что-то ворковал подбегающему ребенку, приседал перед ним, кивал в объектив родителям, потом долго махал ребенку вслед – и тут же поворачивался к следующему. Крылья у него были совсем небольшие, зато из настоящих перьев. Но лучшей деталью костюма был, конечно, нимб. Во-первых, было совсем не видно, каким образом он крепится над головой. А во-вторых, он светился. Это было почти незаметно среди бела дня, и все же некое золотистое свечение исходило от тонкого обода, парящего над кудрявой шевелюрой. Перед Ангелом стояла деревянная миска, почти полная тяжелых, весомых монеток и некрупных бумажных купюр. Зубная фея стояла поодаль еще минут десять, притопывая ножкой в бальной туфельке и дожидаясь бреши в потоке детей. И когда она подошла, тон у нее был не самый дружелюбный.

– Это мое место, – сказала Зубная фея. – Откуда ты здесь взялся?

Ангел посмотрел на нее и улыбнулся одновременно лучезарно и растерянно. Нимб мягко светился, как ночник в детской, и фея тоже почувствовала себя лучезарно и растерянно. И чтобы не терять боевой настрой, она немедленно пересчитала все зубы в ангельской улыбке. Тридцать два, без малейшего изъяна.

– Это мое место, – повторила она. – Нечего мне тут улыбаться и сверкать… нимбом. – Она сняла пальто, высвободив облака голубого газа и расправила примятые крылышки. – Тебе – забава, а мне работать надо. Хочешь развлекаться – поищи свободный участок.

– Я бы с радостью, – ответил Ангел. – Но больше меня нигде не видно.

– Это как? – изумилась фея.

– Это единственное место в городе, где меня видят люди, – пояснил Ангел с соответствующим терпением. – А мне обязательно надо набрать мелочи. Мой человек потерял сегодня кошелек. Вернее… – Ангел замялся.

– Вернее, его кто-то вытащил, – с удовольствием заметила Зубная фея.

– Я не видел, – уклончиво ответил Ангел. – Но там были последние деньги в доме, а гонорар ему опять задерживают. Он у меня немного рассеянный, – пояснил Ангел и быстро добавил: – Но очень, очень хороший.

Он слез со своей картонки, быстро перетащил ее ближе к краю колодца и предложил:

– Вставай рядом. Я скоро закончу, у меня уже почти пятьсот крон. Люди очень добры сегодня. Даже вот картонку мне принесли и велели стоять только на ней.

Зубная фея покосилась на его босые ноги. С ее точки зрения, такое было слишком даже для «живой статуи», но зеваки, видимо, воспринимали это как часть костюма или вовсе не замечали. Она пожала плечами и принялась расставлять свою стремянку. Ангел с интересом смотрел на ее приготовления.

– А зачем тебе стремянка? – спросил он.

– А как я, по-твоему, на двухъярусные кровати залезаю? – отозвалась она. – Думаешь, эти крылья поднимут такую корову? – Она взмахнула слюдяными крылышками, подпрыгнула, как неловкая балерина, и грузно приземлилась на мостовую.

– Ты совсем не корова, – быстро сказал Ангел. – И выглядишь как настоящая фея. Смотри, к тебе дети бегут.

В ноябре темнеет рано, а на закате теплый день стремительно превращается в холодный вечер, поэтому когда колодец совсем накрыла тень дома через улицу, они решили, что на сегодня хватит. Миска Ангела была полна с горкой, еще и пришлось собирать то, что упало на мостовую. У феи тоже оказался удачный день. Похоже, рядом с Ангелом люди в самом деле становились щедрее, чем обычно. К вечеру фея сменила гнев на милость. Она сложила стремянку, пересыпала монеты в карманы пальто и, глядя на босые ноги ангела, спросила:

– Ты не замерз? Выпить чего-нибудь горячего не хочешь?

– Спасибо тебе, но нет, – отозвался он, стараясь не расплескать свою миску. – Как только я уйду отсюда, я перестану быть виден. Так что никто мне ничего горячего не продаст. Да и мне бы поскорее к моему человеку вернуться. Как бы он там в грех уныния не впал, мне же отвечать потом.

Фея на мгновение задумалась.

– Ну-ка, – сказала она, – пройдись до конца улицы. Хочу кое-что проверить.

Ангел послушно кивнул и пошел. Прохожие огибали его, кое-кто оборачивался, кое-кто даже показывал пальцем. Фея быстро нагнала его и забрала из рук миску с деньгами. И тут же какой-то толстяк, обходя ее, шагнул прямо в ангела, прошел насквозь, только слегка запнулся, но решил, что все-таки задел девушку в костюме феи, буркнул извинения и поспешно ушел вперед.

– Все ясно, – сказала фея. – А я-то думала, что это оттого, что я день среди людей простою.

– Объясни? – попросил ангел. Его совершенно не беспокоило, что сквозь него шли люди, но фее совсем не нравилось это зрелище, и она потянула его за рукав сорочки обратно к колодцу.

– Меня тоже люди видят после того, как я тут день проторчу, – пояснила она. – Можно даже зайти в магазин и купить шоколадку. И даже съесть ее по дороге домой. И я думала, что это из-за того, что я тут стояла у всех на виду. Что это все потому, что я хотела быть увиденной и собрать монеток. Что я на это время как бы густею, а потом оно проходит, и меня снова никто не видит, и можно работать. А дело, оказывается, в том, что деньги в руках.

Ангел слушал ее с большим интересом.

– А когда ты монетки под подушки кладешь, у тебя разве нет денег в руках?

– Ну, видно, это другое. Это, наверное, работа, и тогда деньги – часть работы. Я же их дома в схрон кладу. Они там как новенькие становятся, а если подольше подержать, так даже чеканка меняется.

– А как ты раньше…

– А раньше кладов было полно, – отрезала фея. – А теперь все перекопали, поди найди хоть монетку, как мне работать-то? Они думают, у меня кроны на деревьях растут… Тут другое интересно. Как меня угораздило выбрать именно это место? И как сюда принесло тебя?

Она сунула ангелу его миску и тщательно оглядела тот пятачок, на котором они стояли. Даже обошла вокруг колодца. Но ничего необыкновенного не обнаружила. Обычная кладка, серые плиты облицовки, сбоку – остатки ворота, сверху – тяжеленная каменная крышка.

– Меня, пожалуй, именно принесло, – сказал ангел. – Как будто притянуло. Я же совсем не знал, что делать, мой и так недоедает, а тут еще и пропажа… Я думал к Тынской Святой деве зайти, может, осенит. А у ратуши ангел стоит, ну, в смысле, такой, не настоящий. И я подумал: вот бы меня было видно, как всех остальных людей, я бы мигом набрал хоть сколько, а потом подсунул бы моему как-нибудь, в ящик стола или в старый кошелек, или просто на улице бы подкинул монетку под ноги. На пятьдесят крон кое-где и пообедать можно.

– Ну, ясно, – перебила его фея. – А потом ноги сами сюда вынесли. А миску где взял?

– Да она прямо тут, на крышке стояла. Я подумал – вот как удачно, потом верну.

– Понятно.

Свою керамическую кружку фея точно так же нашла на каменной крышке колодца. Потом, после первого денежного дня, она зашла в лавку напротив и купила другую, а ту, с которой стояла, вернула на колодец. Может быть, все дело в колодце?

– Послушай, может быть, все дело в колодце?

Ангел с сомнением посмотрел на проржавевший ворот.

– Ну, может быть… Я действительно немного необычно себя здесь чувствую.

– Тогда ты, может, что-нибудь разузнаешь? По своим… ну, каналам? Интересно же, что это такое за место. Сможешь? Мне-то спросить вовсе не у кого.

– Я попробую, – кивнул ангел. – Спрос – не грех. Приходи сюда в следующее воскресенье. Придешь?

– Приду. Но лучше… Давай у ратуши, а то тут опять работать придется. И слушай, надень что-нибудь на ноги. Я понимаю, что тебе не холодно, но я просто не могу на это смотреть.

К ратуши ангел явился в белых шерстяных носках с узором, отдаленно похожим на меандр.

– Святая Пятница связала, – похвастался он. – Правда, красивые?

– Ты пошел к святой Пятнице, чтобы она связала тебе носки? – изумилась Зубная фея.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.