Тайное правительство. Иерархия

– Какого ещё звероящера? – не поняла я.

– Некого животного из древности. Человек сказал, что в Институте Высшей магии завалялось несколько шкурок. Одной из них и обтянули «Зеркало тайных наук».

Я присмотрелась к обложке. Крупно буквенная надпись была еле различима. «Зерцало тайных наукъ» – написано хотя и витиевато, но вполне по-русски. Позолота стёрлась со слегка выпуклых букв.

– Книга издана в России, – сказала я, тыча пальцем в надписи на титульном листе, – Хотя, – я осеклась, когда мой взгляд остановился на месте издания «Лабринъ, 1777 год». – Ничего не понимаю…. В городе посвящённых книги издавались на русском языке?

– Не только. И на французском, и на английском, и на немецком, и на других языках Большого мира, – ответила Ира. – Это же Лабрин. Универсальный город всех времён и народов.

– Как она к тебе попала? – я аккуратно перелистывала страницы книги, читала названия заклинаний «Как тоску извести», «Как смерть наслать», «Любимого присушить». Некоторые заклинания были помечены еле заметными карандашными галочками.

– Я часто хожу по книжным барахолкам. Ну, знаешь таким, где книги старые по смешным ценам продают. Там часто можно найти очень интересные издания. Сама понимаешь, меня интересует определённая литература. Но честно сказать, я почти не находила ничего стоящего. Так, тупые гороскопы, не действующие заклинания для школьниц. Но в тот день на барахолке появился мужик, весь из себя такой странный. Одет в куртку с капюшоном и потёртые джинсы. Глаза так и сверкают исподлобья.

– Глаза, цвета ночи? – съязвила я, вспоминая содержание всякой любовной дребедени.

– Цвета сирени, – фыркнула Ира. – Я никогда таких глаз не видела – фиалковых.

Я почувствовала холодок на своих ладонях. Только одного человека с такими глазами я знала – моего учителя Карлеуса Деланэ.

– Ты говорила, что никогда не видела Привратника? – спросила я.

– Никогда, а что? – изумилась Ира.

– У него фиалковые глаза.

– Ты думаешь, на барахолке был тогда он?

– Он продал тебе книгу? Тип в куртке с капюшоном и джинсах?

– Ну, да, – кивнула Ира. – Он посмотрел на меня так пристально и спросил: «Что, девочка, необычное что-то ищешь?» Ну, я кивнула. Мол, ищу, а что? Тогда мужик достал из дорожной сумки эту книгу. «Сколько?» – спросила я. Я тогда даже не прочитала где и когда издана книга, я сразу поняла, что это раритет. А мужик, должно быть, сумасшедший, раз пришёл такое на барахолку продавать. Ему же за издание 18 века бешеные бабки коллекционеры бы отстегнули. А тут всего 30 тыщ. Два десятка бокалов хорошего пива за древнюю книгу. Офигеть. Но я тогда особо не рассуждала. Книга была древняя и по магии. Я заплатила, схватила фолиант и к себе домой, от мамы прятать. Мама мне такой книгой пользоваться не позволила бы. В музей какой-нибудь бы отпёрла. В общем, место издания я уже дома прочитала. Пипец! Тогда только я поняла – в Школе Рун не врут, когда говорят, что Перевёрнутый мир он на подобии нашего, здесь на Земле, только где именно нам ещё знать не положено.

– Тебе книгу продал Привратник…, – я задумчиво накручивала на палец свои длинные волосы.

– Ты думаешь он?

– А ещё ты видела фиолетовоглазых?

– Нет. Никогда. Ни наяву, ни во сне, – ответила Ира.

– А ты видела этого мужика потом ещё?

– Нет. Ни до, ни после того дня, он на барахолке не появлялся.

– Он тебе её принёс, чтобы ты училась, – уверенно сказала я.

– Я это тоже поняла. Только с появлением «Зеркала тайных наук» всё в моей жизни изменилось. Мне стало везти. Я стала управлять своей жизнью с помощью заклинаний из книги. Они реально действуют эти заклинания! Мне всё удавалось до той поры, пока я не решила применить одно из сложных. Присуху высшей масти.

– Ты хочешь кого-то приворожить?

– Ну, типа того, – кивнула Ира. – Но не совсем так. Я хочу привязать к себе одного человека на всю жизнь. Понимаешь, ты видела мою маму. Я не могу так больше жить. Никакое заклинание не избавит меня от её контроля. Она как цербер. Моя личная жизнь летит к чёрту. Во всем остальном всё айс! А с парнями – к чёрту!

– Одиночество, – выдохнула я. – Ты ведь тоже когда-то выбрала одиночество…

– Да ну его, этот выбор. Но уже ничего нельзя изменить. Я ученица Школы Рун. Скажи, – Ира умоляюще посмотрела на меня, – У тебя когда-нибудь болела душа так сильно, что ты не могла уже плакать? Хотела бы, но не могла?

– Моя мама умерла, – ответила я. – Я тогда плакала очень сильно.

– Нет, не то, – Ира сильно помотала головой. – Хорошо, спрошу по-другому. Ты когда-нибудь очень сильно любила мужчину?

Я не знала, что ей ответить. Конечно, я влюблялась, но сейчас, глядя в полные давящей тоски синие глаза Иры, я понимала, что не любила никогда.

– Нет, – ответила я и почему-то смутилась.

– А я любила и люблю…..

***

– Иногда мне кажется, что мою душу кто-то разрезал на маленькие части и сшил их грубыми нитками. А нитки эти время от времени лопаются и приложенные друг к другу куски души заливает кровь. И тогда я плачу в себя. И тогда мне бывает так больно…, – Ира положила руки мне на плечи.

Её речь потрясла меня. Ничего себе! Она может так изъясняться!

– Лиз, мне нужна твоя помощь. Я не выдержу одиночества. Я боюсь его…. Это случилось год назад. Его звали Черников Антон Павлович, и он был моим преподавателем по зарубежной литературе. Я сначала не обращала на него внимания. Но однажды он посмотрел на меня особенно. Так, будто запал на меня. Я подошла к нему с зачёткой, а он так небрежно черканул в ней оценку, как всегда пятёрку.

– Ты сегодня такая красивая, – сказал Антон Павлович и оценивающе провёл взглядом по моему телу сверху вниз.

Вот это взгляд! Я подумала, что кончу только от одного его взгляда! Антон Павлович стал мне сниться ночами. В моих эротических фантазиях он любил меня, именно любил, а не трахался. Это было наваждение! Болезнь! Я заболела им. А он, вдруг, стал отвечать мне взаимностью.

– Я мог бы приехать к тебе сегодня вечером, – сказал Антон (это я так стала про себя называть Антона Павловича) как-то после лекции.

Я ему не поверила. А он смотрел на меня зелёным циничным взглядом.

– Вы приедете ко мне?

– А что? – хмыкнул он. – Я ведь тебе нравлюсь.

– Э-э-э, – я даже не знала, что ему ответить.

– Да, ладно. По тебе всё видно, – сказал Антон.

Я смотрела на Антона и лихорадочно соображала. Приедет ко мне? Но куда? Если приедет ко мне, его увидит мама. Мама не должна увидеть Антона Павловича! Иначе будет скандал!

Мы договорились встретиться за квартал от моего дома…. А дальше пошло, поехало. Мы встречались, любили друг друга. Это были лучшие дни во всей моей долбанутой жизни. А потом ему надоело всё это. Понимаешь, я вот обнаружила, что мужики долго не могут быть с одной бабой. Вот не могут и всё. Скучно им становиться. Надоедает. Так вот и я надоела Антону. Он уже меня изучил, всё знал обо мне. В принципе, он меня даже не бросил. Просто в classmater я увидела его фото с другой девицей – недавней выпускницей нашего института. Он так открыто выставил это в международной соц. сети. Сама знаешь, как это круто. Сейчас мало у кого есть интернет. В институте недавно поставили несколько компов и на них очередь страшенная. А тогда фото Павловича в classmater произвело фурор. Девчонки вздыхали, завидуя фифе Антона. Только тогда я узнала о том, что дура полная! Своим особенным взглядом Антон Павлович приманил не одну наивную студентку. Обояшечка. Когда я закрываю глаза, то вижу его лицо: прищуренный насмешливый взгляд и улыбающиеся губы. И всё о чём я могу думать, так это о том, как эти губы могут целовать меня. Банальная, тупая история, конечно. Если со стороны посмотреть. Третьесортный любовный роман. Но мне совсем не смешно. Некоторое время я пыталась забыть Антона. Он снился мне каждую ночь. Нежный, ласковый, страстный. Как будто не было разрыва. И всё осталось по-прежнему. Это были необыкновенно красивые, яркие сны. Они затмили Лабрин и Школу Рун. Мои учителя меня стали предупреждать, что если я не возьму себя в руки, я вылечу из школы посвященных. Все летело к чертям! Даже «Зеркало тайных наук» не могло мне помочь. Заклинания оказывались бессильны. А я хотела Антона каждую секунду своей никчемной жизни! И тогда я услышала голос во сне. Приятный мужской баритон сказал мне.

– Жаждущий да будет напоен. Алчущий накормлен. Страждущий утешен. В книге, которую я продал тебе, есть одно заклятие. Тебе не осилить его в одиночку. Понадобится некто из нашего круга.

– Другой посвященный? – спросила я.

– Другая посвященная?

– И где найти мне её?

Голос указал мне путь к тебе, Лиз. Мне было сказано прийти в библиотеку, – Ира закончила говорить и глубоко вздохнула.

Неожиданно даже для самой себя я расхохоталась.

– Тебе смешно? – разъяренно спросила Ира.

– Прости, – я постаралась подавить смех, отчего стала отчаянно икать. – Я смеюсь не над тобой. Мне смешно про библиотеку. Знаешь анекдот.

«– Девушка, как пройти в библиотеку?

– Сначала направо, потом прямо.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

– Блин, какой секс обломался!»

Библиотека сейчас – это полный отстой! А тут голос неведомый велит посвященную в библиотеке искать. Новый анекдот.

Взгляд Иры мгновенно согнал с меня остатки смеха. Так смотрит приговорённый к казни. Так смотрит самоубийца на крыше высотки за секунду до прыжка.

– Ты не будешь мне помогать? – с нотками металла в голосе спросила Ира.

Я смотрела на неё и где-то в самой глубине своего существа завидовала ей. Ира была такой живой. А моё сердце с каждым годом словно превращалась в камень. Она любила, я же не была способна на это чувство. Она умела плакать, пусть и в себя. Я же после похорон мамы не плакала никогда. О да, Смерть оказалась права! Я жалела о смерти мамы, потому что жалела себя. Только одно у нас с Ирой общее: страх, нет ужас перед одиночеством. Но Ира даже не знала, что она не одинока. Любовь, пусть и безответная, дарила ей своё человеческое тепло. Я же надеялась, что мне тепло подарит дружба с Ирой.

– Что ты? Наоборот буду! – ответила я.

Я наделась, что свет от её благодарности озарит меня, как свет от духа святого озаряет души прозревших….

***

– Ирина! Вы долго ещё будете там болтать? – Татьяна Витальевна настойчиво постучала в дверь спальни. – Ты совсем забыла про бабушку, – за дверью раздались звуки удаляющихся шагов.

– Бабушку? – переспросила я. – А что у тебя с бабушкой?

– Пойдём, увидишь, – Ира обречённо встала с кровати. – Значит, ты мне точно поможешь?

Я кивнула.

Бабушка Иры сидела во дворе в кресле качалке и таращилась сквозь толстые очки на листок яблони. Она вертела листок в руках, тёрла его указательным пальцем и что-то сосредоточенно нашёптывала.

– Она что колдует? – спросила я.

– Нет, она не в себе, – ответила Ира. – Сколько я её знаю, она всегда была не в себе.

Видимо, почувствовав на своём затылке мой взгляд, бабушка перестала смотреть на листок и теперь внимательно разглядывала меня. Толстые стекла очков делали её глаза большими и совершенно безумными.

– А-а-а это кто ещё? С кем это ты внученька стоишь? Ты привела ко мне смерть?

– Нет, бабушка, это Снегурочка, – совершенно серьёзно ответила Ира.

– А что Новый год скоро? – не унималась бабушка.

– Нет. Сейчас лето.

– А разве Новый год не летом отмечают.

– Зимой, бабушка.

– Ну, если Снегурочка, то пусть остаётся. А когда смерть придёт, ты мне скажешь?

– Обязательно бабушка! – по-дурацки заулыбалась Ира, а потом, повернувшись ко мне, прошептала на ухо. – Ну, теперь ты понимаешь в каком дурдоме я живу. Мама – цербер. Бабушка – шизанутая.

– Сочувствую, – сказала я.

Да уж. Чего-чего, а свободы мне хватало сполна. Так, что от неё даже подташнивать начинало. Но я представила себя на месте Иры и ужаснулась.

– Ты никогда не пробовала освободиться от этого? – спросила я.

– Как? – развела руками Ира. – Мне некуда идти. Квартиру снимать я не потяну. Моё обучение в институте оплачивает мама. Мне нужно время…. Вот если бы Антон забрал меня. Он ведь не женат….

***

Этой же ночью мне приснился сон. Я снова оказалась в Лабрине. Вожделенное здание под белыми колоннами, наконец, распахнуло передо мной свои двери. И я вошла в них, как входит усталый, разгорячённый человек под прохладные струи водопада.

В одном из громадных залов за покрытым золотой парчой столом восседало двенадцать человек в сияющих одеждах. Они казались воплощением величия.

Я разместилась напротив одного из них. Суровое лицо, узкие глаза и клинообразная бородка – ну вылитый тибетец. Далай Лама, или что-то в этом роде…

При виде меня, его глаза ещё больше сузились, а по узким губам пробежала усмешка, и тут же исчезла, оставив рот плотно сжатым.

– Вошь! – презрительно бросил он.

– Простите? – удивлённо приподняла я брови.

– Я говорю, почему в Институт Высшей магии лезет всякая вошь человеческая?!

Меня словно окатило холодной водой.

– Это вы мне? – уточнила я.

– А-то кому же?

– Извините, а у вас здесь все «того»! – я сделала характерный жест рукой у виска.

– Да как ты смеешь?! – возмутился мудрец.

– Знаете, я не позволяю никому себя оскорблять.

– Что твоё мнение для нас?! – лёгкая полуулыбка коснулась его губ. Усмешка показалась скорее лукавой, чем сердитой. Но я реально обиделась. Вот так, ждала этого момента столько лет и на тебе! Встав с места я, не прощаясь, покинула зал. Уже спускаясь по беломраморным ступеням, услышала за спиной быстрые шаги. Наверное, ещё кто-то сбежал? Да оно и понятно…

– Постойте!

За моей спиной смущённо улыбался китаец.

– Учитель просил вас извинить его, он не разглядел вас, не сразу понял, кто вы.

– Неужели?

– Да, ваше внутренне «Я» слишком глубоко в вас сокрыто. Учитель просил передать вам, что вы приняты на первый поток, – поклонившись, маленький мужчина убежал прочь.

***

– У вас, что здесь так всех поступающих встречают? – спросила я подошедшего ко мне и лучезарно улыбающегося Карлеуса Деланэ.

– Нет, только избранных, – радостно ответил мне Карлеус. Как же долго я его не видела! – Я смотрю, твоё знакомство с Советом состоялось.

– Избранные среди избранных? – расхохоталась я. – Ну вы даёте!

– А почему бы и нет? Разве тебе не понравилось представление?

– Ах, это был всего лишь розыгрыш? Аплодисменты и цветы на сцену!

– А что? – удивился Карлеус. – Жизнь театр и мы в ней лишь актёры.

– Звучит банально и заезжено.

– Может быть, – Привратник пожал плечами. – Зато в точку. Кстати. Если ты думаешь, что сегодняшний спектакль окончен, то я скажу тебе. А вот и нет.

– Что, будет продолжение банкета? – я опасливо оглянулась на стеклянные двери за своей спиной.

– Ну, почти. Я тебя с твоим женихом познакомлю….

– С кем? – совершенно обалдела я.

– С твоим будущим мужем…

– «Суженный мой суженный, голос твой простуженный», – фальшиво спела я. – Вы что издеваетесь? Вы мне дайте хоть в себя после поступления в ваш Институт прийти!

– Мне некогда кота за хвост тянуть, – недовольно поморщился Карлеус. – У меня времени мало, а дел много. Мариус Эрвард сказал, что хочет с тобой познакомиться и всё.

– А кто этот Мариус Эрвард?

– Жених твой. То бишь муж будущий.

– И кто он, если не секрет?

– Да совершенно не секрет. Он директор Института Высшей магии.

Я посмотрела на Карлеуса Деланэ внимательно. Ну, очень пристально. Он что совсем чокнулся? Решил, что вот так просто можно надо мной издеваться? Может в программу моего обучения вошло новое испытание – проверка на идиотизм?

– Карлеус, может, ты мне мерещишься? Конечно, мерещишься, я же сплю. И медленно схожу с ума. Как бабушка Иры.

– Ты не спишь, а общаешься дистанционно. И хватить язвить. Я все-таки твой учитель…

– Правда? Значит, сейчас ты меня познакомишь типа с директором Института Высшей магии и он мой жених?

– Я разве непонятно выражаюсь? – фиалковые глаза Привратника были полны недоумения. Неужели он способен чему-то удивляться?

– Это значит, будет пошлая связь учителя и студентки? Как у Иры в Большом мире. Только у Иры что-то не очень из всего этого вышло.

– Мариус Эрвард предназначен тебе в мужья ещё до твоего рождения, – Карлеус Деланэ чеканил слова, словно отдающий честь солдат. Его улыбка исчезла, и на меня сурово взирал кто-то, кого я не знала. Кто-то совершенно чужой и свирепый. У него была внешность Карлеуса, но…. Я вспомнила слова Иры о том, что Привратник – один из Древних. Я была поражена преображением такого родного привычного учителя. Сейчас во взгляде Карлеуса действительно осталось мало человеческого. Некий разум смотрел на меня фиалковыми глазами. – Не сравнивай себя с простыми смертными, королева.

– Королева?

Да уж! Чем дальше, тем чудесатей и чудесатей!

– Я сказал лишнее, – разочарованно изрёк Карлеус Деланэ. – Хватит болтать. Мариус ждёт тебя…

4

Мы долго шли с Карлеусом по зданию Института Высшей магии. Никогда не думала, что оно такое большое! Сколько здесь этажей? Карлеус сказал, что четыре, только пролёты между этажами больше, чем обычно. Мы поднимались и поднимались по лестницам вверх. Мне казалось, что я взбираюсь на небоскрёб.

– Лифты на каникулах отключены, – объяснил Карлеус.

– Я не понимаю, если это отражение, то зачем всё так реалистично?

– А ваши компьютерные игры, зачем так реалистичны? А ваши фантазии?

Я пожала плечами. Откуда я могла знать ответы на эти вопросы?

– Понятие реальности очень расплывчато, девочка моя. И восприятие реальности весьма субъективно. Вот тебе кажется, что ты уже на десятом этаже? – заулыбался Карлеус, глядя на моё уставшее и злое лицо. – А между тем, мы на четвёртом. Вуаля, – Привратник распахнул передо мной громадную красного дерева дверь. – Апартаменты господина директора!

Я вошла, и нос к носу столкнулась с лакеем в бардовой ливрее. Лакей почтительно мне поклонился. Я обернулась за разъяснениями к Карлеусу, но того словно корова языком слизала. Мило! Очень мило.

– Мистер Эрвард с нетерпением вас ожидает.

Громадная дверь гулко захлопнулась за моей спиной. Я стояла в самом начале коридора. Под ногами мягкая ковровая дорожка. Стены задрапированы красной шёлковой тканью. По всему коридору, изогнувшись в причудливых позах, замерли белые мраморные статуи в человеческий рост. Дверей или намёков на какие-либо входы нет и в помине. Длину коридора зрительно невозможно определить. Его окончание просто теряется в алом шёлке. Лакей, как и Карлеус тоже куда-то исчез.

– Подойди к первой статуе справа и поверни, – глухо прозвучал бархатистый баритон.

Я подошла к статуе. Куда повернуть? В стену что ли? Я хмыкнула и подумала, что наконец-то сон стал походить на сон. Т. е. в нём появился абсурд. Но затем увидела, что шёлковая ткань услужливо отогнулась, будто от дуновения лёгкого ветерка. Мне почему-то вспомнился сериал «Твин Пикс». Очень уж коридор, в котором я оказалась, напоминал тёмный вигвам. Приподнимая ткань рукой, я очень надеялась, что не увижу сейчас безумного демона Боба.

Но нет, демон не появился. Вместо него передо мной развернулся ещё один коридор. На этот раз вполне обычный. Со стенами, обклеенными серебристыми обоями, (возникало ощущение налипших и не растаявших снежинок) картинами в массивных коричневых рамах. И дверями. Заканчивался этот коридор небольшим оазисом с маленьким фонтаном и экзотическими растениями. Возле фонтана стоял накрытый столик, за которым сидел мужчина в чёрном классическом костюме.

Как описать его?! Как можно описать видение? Мимолётное, но такое притягательное? Я увидела человека, более похожего на произведение искусства, чем на живое существо. Таких красивых мужчин я видела только по телевизору в голливудских фильмах. Том Круз и Антонио Бандерос отдыхают! По улицам городка N такие мужчины точно не ходят. Им нет места среди простых смертных. Их место среди героев. И, несмотря на довольно современный вид, я почему-то подумала: «Вот один из богов»!

«Бог» выглядел вполне по офисному. Одет в тёмный классический костюм, пиджак которого, застегнут на все пуговицы. Чёрные с проседью волосы аккуратно причёсаны. Глаза казались чёрным гематитом, такие же блестящие, смотрящие холодно и пристально. Но больше всего меня потрясло лицо «Бога». Странно знакомое. Притом, что я видела директора Института Высшей магии впервые. Из каких глубин, какой памяти пришли эти словно выточенные из камня черты? В каком далёком цветущем саду я с замиранием сердца смотрела в странные, почти как у насекомого (пчелы или кузнеца) глаза. Продолговатые страшные глаза. Способные менять форму радужки. Она могла быть привычной, как у других людей. А могла растекаться, занимая место зрачка и склера. И тогда взгляд «Бога» становился пустым и бессмысленным.

– Не стесняйся. Проходи, – сказал «Бог».

Я несколько раз моргнула. «Глаза насекомого» мгновенно пропали. На меня смотрели обычные человеческие чёрные очи.

– Я ждал этой встречи столько лет. Здесь, в Институте Высшей магии, время течёт очень медленно. Порой так незаметно, что перестаёшь понимать, сколько лет проходит там, в Большом мире. Давненько я в нём не бывал.

Я стояла и смотрела на говорящего, и совершенно не знала, что сказать в ответ даже из вежливости.

– Тебе ничего не нужно говорить мне. Наше знакомство состоялось. Меня зовут Мариус Эрвард. Я – директор Института, в котором тебе придётся провести пять ближайших лет, – «Бог» поднялся с кресла и подошёл ко мне вплотную.

Властным жестом он ухватил меня за подбородок и посмотрел мне в глаза. Меня затошнило. Взгляд «насекомого» возвращался. Я смотрела в чёрную блестящую пустоту и словно теряла себя в ней. Я проваливалась. Я сначала смутно, потом всё более отчётливо видела яркие фантастические кадры неведомого фильма….

***

«Мы жили в огне. Мы дышали огнём. Мы ходили по огню. Мы назывались Изначальными, и основой нашей жизни был кремний.

Мы дано забыли свои подлинные имена. С тех пор, как создали другой мир. Хрупкий, зыбкий мир воды и углерода.

Однажды нам наскучил мир огня. Нам надоела бесконечность. Мы захотели создать кого-то, кто бы отличался от нас по сути своей. Однажды Огненный мир сошёл с ума. И возник проект «Сотворение».

Я видела планету, с которой всё началось. Я видела Алибрис. Базальтовые скалы. Океаны из тритиора2. Облака из серной кислоты. Мир Изначальных. И города из какого-то серебристого металла, возможно тантала.

Где-то в самой глубине своего существа я слышала голоса Создателей. И мне казалось, что среди них присутствует и мой собственный голос.

«Мы сотворили планеты, пригодные для новой жизни. На них плескались океаны из воды. Но этот мир стал недосягаем для нас. Наши тела превращались в нём в камень. Мы могли наблюдать за жизнью только со стороны. Нам этого стало мало. Нам захотелось ощутить дуновение ветра в углеродной вселенной на себе. Сначала ушёл Дэй. Один из девяти Императоров Изначальных. Он первый воплотился в новом мире. Он утратил не только свою прежнюю форму, но и суть. Выбор для него на тот момент был небольшой: воплотиться таном – разумным насекомым или нагом – разумной рептилией, разумным змеем. Наги были более новой расой. И Дэй стал нагом. Он выбрал новую плоть и новое имя. С той поры его нарекли Атанаэлем.

За Императором пошли другие…»

Я видела первые разумные создания на планетах с океанами из воды. Тогда ещё не возникло Противостояние. Тогда ещё не появилась Космическая Лига Великих Бессмертных. Тогда у нового мира ещё не было истории.

На Сан-Ска-Ре в галактике Треугольник зародилась раса танов. Первые Разумные из углерода. Тан-Тре-Куллы – высокоинтеллектуальные насекомые. Я видела громадные норы с десятками тысяч беспомощных личинок, которые становились десятками тысяч коконов. Только из сотен коконов выходили новые таны. Новорождённых встречала вся семья. Большая, дружная, готовая протянуть в любой момент лапу помощи. И каждый в этой семье был родителем нового тана, матерью и отцом.

Мариус Эрвард… Древний….. Я вдруг без всяких объяснений поняла значение этого слова. Самый первый из созданных разумных. У него тогда было другое имя. Я знала это имя, но не помнила его. Он походил тогда на нашего земного муравья, только ростом с современного человека. И он был вождём всей расы танов ещё до того, как таны приняли человекоподобный облик. Тогда ещё не создали людей…..

– Довольно! – Мариус с силой тряхнул меня за плечи. – Ты достаточно увидела для первого раза. Вспоминать всё сразу опасно.

– Что? – переспросила я. – Это мои воспоминания?

– Тебе пора уходить, – сказал директор Института Высшей магии. – В Большом мире утро. А мы ещё с тобой встретимся не раз.