Пятый убийца, или Этюд в кровавых тонах

Такой процессией они вышли в просторный холл, с другой стороны которого находилась богато украшенная двустворчатая дверь. Ватсон ахнул: около двери стояла, сияя светлым нарядом, огромным количеством украшений и диадемой, прекрасная черноволосая девушка. Он вспомнил: именно ее он видел, когда они с Холмсом впервые подъехали к этому замку.

Холмс подошел к ней, галантно поклонился, протянул руку – та взяла ее, и они улыбнулись друг другу. Ватсон почувствовал нехороший укол в сердце.

К Холмсу подошел мужчина средних лет, одетый в средневековую одежду и, преклонив колена, вручил ему длинный меч в ножнах. Шерлок с секунду смотрел на него, затем величественно взял меч и прикрепил к поясу.

– Благодарю, сэр… Себастиан, – произнес он, явно вспоминая, как зовут этого человека.

– Лледи и джентльмены! – услышал Джон зычный голос за дверью, а затем удар.

Грянула праздничная музыка, створки дверей распахнулись, и Холмс, держа за руку красавицу, вошел в зал.

Ватсон, озираясь, проковылял следом.

Зал был огромным и светлым – десятки люстр с тысячей свечей, факелы и канделябры на стенах. Само помещение было выполнено в тех же светло-золотых тонах, что и комната, в которой проснулся Ватсон в ходе своего первого визита в замок.

Но не величественный зал поразил доктора. С двух сторон от дверей, образуя коридор, стояли… призраки! Самые разные – прозрачные мужчины, женщины, дети в костюмах, казалось, всех эпох, что знала Англия. Он, кажется, увидел даже несколько волков. Все они аплодировали, устроив Холмсу и его спутнице настоящую овацию. Вверх полетели шапки, шляпы, чепчики и даже – Ватсон сглотнул – головы.

– Милорд, милорд, милорд… – слышалось с обеих сторон, пока они шли по этому «живому» коридору.

Холмс и его спутница учтиво кивали в обе стороны. Джон вдруг заметил, что на голове Шерлока на его цилиндре появилась корона.

Сам он решительно не знал, как себя вести. Он оказался в центре внимания – но обращено оно было не на него. Отягощало ситуацию то, что позади него с лязгом не менее десятка пар ног тяжело маршировали доспехи. Наконец Ватсон избрал для себя благожелательно-отсутствующее выражение лица и просто смотрел перед собой.

Пытка, к счастью, длилась недолго. Пройдя через весь зал по так и катившейся перед ними красной дорожке, они оказались перед мраморным постаментом, к которому вели несколько ступеней. На постаменте стояли два позолоченных трона – один высокий, второй чуть пониже. Над ними висел большой штандарт Дома Холмс.

Шерлок и его спутница поднялись по ступеням и заняли места на тронах. Ватсон остался в нерешительности стоять у постамента. Холмс щелкнул пальцами – и тут же двое рослых чернокожих лакея – Джон был готов поклясться, что они живые! – притащили на постамент еще одно небольшое кресло.

Холмс величественно кивнул – казалось, сдерживая смех, – и Ватсон, как ему казалось, тоже величественно, прошествовал на постамент и занял место подле виконта.

Шерлок поднялся и поднял руки вверх. Толпа затихла.

– Дамы и господа! Дорогие гости! Рад приветствовать вас в замке Шерингфорд!

Толпа снова взорвалась аплодисментами. Холмс выдержал паузу, затем продолжил:

– Сегодня я хочу представить вам нашего нового гостя – моего хорошего друга и помощника, доктора Джона Ватсона!

Толпа снова зааплодировала. Ватсон почувствовал, что краснеет. Он приподнялся и слегка поклонился, приложив руку к груди.

– Не будем тянуть! Объявляю наш традиционный Бал Осени открытым! – возвестил Холмс. – Занимайте свои места, друзья!

Призраки, похлопав, тут же разлетелись по стоявшим позади них столам, которые буквально ломились от яств – но были такими же прозрачными, как и сами гости.

Заиграла легкая музыка. Ватсон увидел, как вся эта разношерстная толпа начала чинно есть, переговариваясь и смеясь. Он ощутил себя на обычном застолье – только вот масштабы его были гораздо большими, чем ему доводилось видеть.

Расторопные лакеи тут же втащили на постамент стол, который тоже был полон еды – но на этот раз вполне себе человеческой. Лакеи и официанты, кажется, все были живыми людьми.

– Обожаю эти минуты, – повернулся к нему Холмс, – ритуал приостанавливается, и ты можешь хотя бы спокойно поесть.

– А они что, тоже?.. – Ватсон кивнул на гостей.

– Едят?.. Ну конечно. Это призрачная еда. Им, конечно, не обязательно так, как нам, есть для поддержания жизни – но лакомиться ей они вполне любят. Кстати, когда пойдут тосты – не налегай на вино: призраки, конечно, пьянеют, но гораздо медленнее, чем живые люди, поэтому тостов может быть и штук двадцать.

Ватсон бросил взгляд на спутницу Холмса, чтобы понять, настоящую она будет есть еду или призрачную – но она ни к чему не притрагивалась, с доброжелательной улыбкой оглядывая гостей.

– А ты думал нам, виконтам, легко? – проворчал Холмс, впиваясь в курицу. – Ненавижу весь этот официоз, все эти ритуалы. Но Балы Сезонов – это традиция нашей семьи, и надо ее продолжать. Призраки всегда ждут этого бала – кто-то несколько месяцев, а кто-то и целый год. Да ты ешь – когда еще придется?

Ватсон послушался.

– Сейчас начнут говорить тосты – это нормально, можем еще поесть, – продолжал Шерлок. – Но вот когда новые гости начнут подходить, чтобы засвидетельствовать свое почтение – тут уже все, придется с каждым разговаривать. А потом – танцы.

Через какое-то время так и произошло. Сначала над своим столом (который оказался круглым и стоял отдельно от общего) взлетел, подняв вверх кубок, здоровенный длинноволосый бородач в кожаных доспехах, который, коверкая слова, произнес поздравительный тост в честь хозяев замка. Все выпили.

– А это кто? – вполголоса поинтересовался Ватсон, осушив кубок с поразительно вкусным вином.

– Артогно. Его запомнили как короля Артура.

Ватсон чуть не подавился салатом:

– Тот самый?

– Ну вроде бы один был король с таким именем. У него еще одиннадцать рыцарей, не запоминаю, как их зовут. Все время рассказывают, как драконов убивали. Поверить им – так уже ни одного дракона не осталось.

Ватсон потрясенно молчал.

– Если этот выступил, – продолжил Холмс, – то сейчас пойдут Гарольды. Они считают себя истинными королями Англии и в тостах будут оспаривать этот титул друг у друга. Скукота.

– А… А Уильям Завоеватель тоже здесь?

– Нет, что ты. Ему не по чину. Говорят, приходил один раз когда-то, опять поругался с Гарольдом и ушел.

На деле все оказалось не так скучно, как сказал Холмс. Почти одновременно с противоположных столов взлетели два призрака – один усатый в кольчуге, второй бородатый и в кожаных доспехах на огромном теле. Они начали говорить почти одновременно. Виконт благожелательно кивал. Потом оба злобно посмотрели друг на друга и разлетелись по своим столам.

– Они при жизни враждовали друг с другом, – повернулся к Ватсону Холмс. – Оба считают себя королями Англии.

– Так это ж битва при Стамфорд-бридж…

– Наверное. Не очень знаю историю. Только историю рода Холмс с детства вдалбливали, поэтому слышал про Уильяма Завоевателя и про Гарольда, который усатый. Говорят, он тоже сначала обижался, но потом попривык. Все-таки мало есть развлечений, на которые отпускают с того света.

– А их отпускают?..

– Большинство да. Не знаю почему так повелось – но вот повелось.

Между тем гости продолжали славословить. Холмс перестал делать Ватсону пояснения – он, видимо, и сам не сильно помнил, кто все эти «люди» – поэтому Джон просто с любопытством смотрел на них.

Один из них, усатый мужчина в длинном средневековом капюшоне, даже выступил со стихами:

– Усердный Вы и ревностный вассал.

И редко кто в стольких краях бывал.

Крещеные и даже басурмане

Признали Ваши доблести во брани.

Ватсон выронил вилку и растерянно посмотрел на Холмса, который продолжал невозмутимо жевать.

– Господи, да это же… Это же Чосер! – прошептал он.

– Знакомый твой? – удивился Холмс.

– Как… Какой знакомый? Это же создатель английского языка!

– То-то я его понимаю лучше остальных. Хорошие стихи.

– Хорошие стихи?!. Как ты можешь быть таким необразованным, Холмс?.. – задохнулся Ватсон под стихи Чосера. – Ты же виконт!

– Виконтом я уже родился. А изучаю я только то, что мне пригодится в расследованиях преступлений. Остальное нет смысла держать в голове. Если я чего-то не знаю, то в замке есть прекрасная библиотека. Видишь ли, Джон, мне представляется, что человеческий мозг похож на маленький пустой чердак, который можно обставить как хочешь. Дурак натащит туда любую рухлядь, какая только попадется ему под руку – и уже некуда будет всунуть полезные, нужные вещи, ну или в лучшем случае, если у кого чердак побольше, до нужных вещей во всей этой завали и не докопаешься. А человек толковый тщательно отбирает то, что поместит в свой мозговой чердак. Он возьмет только те инструменты, которые понадобятся ему для работы, но зато их будет множество, и все он разложит в образцовом порядке. Напрасно люди думают, что у этой маленькой комнатки эластичные стены и их можно растягивать сколько угодно. Уверяю тебя, придет время, когда, приобретая новое, ты будешь забывать что-то из прежнего. Поэтому страшно важно, чтобы ненужные сведения не вытесняли собой нужных… Даже то, что ты мне расскажешь про всяких этих поэтов, писателей и прочих, я обязательно забуду.

– То есть у тебя… У тебя нет даже элементарных знаний?.. Вот что крутится вокруг чего – земля вокруг солнца или наоборот?

Холмс смерил Ватсона презрительным взглядом:

– Движение солнца помогает в раскрытии преступлений. Поэтому не задавай глупых вопросов.

Между тем гости продолжали выступать, и Ватсон, сперва с любопытством на них глазевший, действительно слегка поскучнел. Впрочем, совсем скучно ему не было: за это время он успел уже опрокинуть с десяток бокалов вина. Спутница Холмса к еде так и не притронулась. И никто так и не назвал ее по имени. Ватсон все хотел спросить виконта, как ее зовут, но боялся, что она тоже услышит.

– О, а вот это семья Шелли! – услышал он слова Холмса, и понял, что, видимо, задремал.

Тост произносили достаточно современно одетые мужчина и женщина, а за их спиной… за их спиной монументально высился великан, как будто собранный из частей тел разных людей. Да это же…

– Франкенштейн! – вырвалось у него.

– Про него тоже стихи писали? – заинтересовался Холмс.

– Стихи! – засмеялся Ватсон. – А Шекспира у тебя тут нет?

– Не пытайся меня подловить, еще раз говорю! Все знают, кто это. Говорят, приходил когда-то, но у него тут слишком много героев – и им не всем понравилось, как он про них написал. Ну и в общем, был скандал – с тех пор постановили не пускать.

Через какое-то время огромного роста церемонимейстер стукнул по полу посохом и объявил:

– Сейчас начинаются танцы! Лорд Шерингфорд подарит вам свое новое произведение!

Слегка осоловевший от вина Ватсон с удивлением смотрел на то, как Холмс под аплодисменты чинно поднимается, держа в руках скрипку и проходит в центр зала. В следующую секунду он начал играть – и Ватсон замер от этой чарующей мелодии.

Возможно, свою роль сыграло то, что он был пьян. Возможно, все пережитое им за последние месяцы. А может быть, и состояние влюбленности в прекрасную спутницу Холмса. Но Ватсон чуть не прослезился, поняв, что никогда ничего прекраснее этой музыки он не слышал. Она вызывала грусть и радость, отчаяние и надежду, жалость и любовь ко всему миру. Джон прослушал ее на одном дыхании.

Когда Шерлок закончил, зал замер – а затем просто взорвался аплодисментами.

– Браво! Молодец! Ура! – кричали призраки на все лады. Кто-то, кажется, даже завыл.

Выждав некоторое время с загадочной улыбкой, Холмс снова поднес смычок к скрипке – и грянул один из тех ирландских мотивов, от которых ноги сами идут в пляс. Призраки сразу же вылетели из-за своих столов и принялись танцевать – кто на полу, кто под потолком, кто поодиночке, кто парами, а кто – и держа на вытянутых руках свою голову. Артур и его рыцари, положив друг другу руки на плечи, прыгали вокруг круглого стола. Незнакомые Ватсону дамы в кринолинах выплясывали как простые торговки на празднике. Дети-призраки весело гонялись друг за другом под потолком. Трое волков сначала задорно прыгали на задних лапах – а затем вдруг устроили чехарду. К пляскам подключились и доспехи рыцарей, которые издавали такой лязг, что Ватсон в какой-то момент испугался, как бы они не заглушили саму музыку. Сам он понял, что ноги его под столом так и ходят в такт музыке.

– Объявляю вальс! – возвестил Холмс, закончив плясовую.

Ватсон вздохнул, осушил еще вина, встал, оправил смокинг, как если бы это была военная форма, подошел к спутнице Холмса, все также раздававшей всем лучистые улыбки, и протянул ей руку:

– Мисс, разрешите пригласить Вас на танец!..

Сейчас она скажет, что не танцует или и вовсе объявит, что она жена Холмса – и Ватсон пойдет нажрется где-нибудь в углу.

– С премногим удовольствием, офицер, – она одарила его такой улыбкой, что он чуть не взлетел к потолку, как привидения.

– Простите, я… Я совсем не умею танцевать, – смущенно сказал Джон, когда они, держась за руки, вышли к центру зала.

– Отличная возможность научиться, – от ее чарующего голоса у него пробежали мурашки по коже. Она и впрямь танцевала прекрасно, в какое-то время начав вести.

– Мисс, позвольте представиться: меня зовут Джон…

– Так Вас же уже представил лорд Шерингфорд, – рассмеялась она.

Ватсон зарделся:

– А Вас… Как Ваше имя, мисс?..

Она помолчала и впервые на ее лице появилась складка грусти:

– Хоуп. Называйте меня Хоуп.

– Хоуп. Надежда… Мне так ее сейчас не хватает… – вырвалось у Ватсона.

– Мне тоже, Джон, – вздохнула она.

После этих ее слов все заготовки Ватсона куда-то испарились: он понял, что совершенно лишним будет спрашивать, как ей замок, как ей бал, как часто они проходят – и все остальное в том же духе. Они молчали, кружась в вальсе, и Джон только молился, чтобы это не заканчивалось никогда.

– Ах ты ж… – услышал он вдруг сзади гнусавый голосок, инстинктивно развернулся – и принял на себя весь залп из бокала с вином от маленького толстого призрака в рыцарских доспехах, который вальсировал с высокой дамой, но, видимо, был уже настолько пьян, что не устоял на ногах.

Вино было хоть и призрачным – но оставило на рубашке и смокинге Ватсона вполне осязаемое пятно.

Хоуп рассмеялась:

– Разбрасываетесь драгоценностями, сэр Фальстаф?..

– Ох, прошу простить меня, – прогнусавил коротышка. – Я в легкую расправлялся с сотнями французов, но Ваше вино валит меня с ног. Но ни один француз, – он поднял указательный палец, – не сможет сделать этого! – и упал под драгоценные бриллианты смеха Хоуп.

– Благодарю Вас, Джон, что спасли меня от этой атаки, – с улыбкой сказала она. – Но Вам нужно переодеться.

– Да, конечно, мисс Хоуп, я… я быстро.

Холмс как раз закончил играть, и теперь грянул уже весь оркестр – опять какую-то плясовую. Ватсон проводил Хоуп на ее место и направился к выходу. Шерлок почему-то крутился около одного из высоких зеркал.

– «Сэкки»?.. – услышал Джон слева женский голос. – Почему здесь один из этих мясников?

Он порывисто развернулся – и увидел двух призрачных дам. Обе не танцевали и были как на подбор тощие и высокие. У одной, которая почему-то была одета в простыню, глаза были обильно окружены тушью.

– Мэм, – с вызовом сказал он.

– Что, – язвительно спросила она, – готовитесь нас развоплотить?

– Ну не надо так, Пиффи, – примирительно сказала вторая женщина. – Лорд не позвал бы сюда никого, кому бы он не доверял.

– Он позвал сюда «сэкки», – фыркнула Пиффи.

– Послушайте, мэм, я был в Беркширском полку всего пару дней…

– Да-да, расскажите-ка мне об этом, мистер…

– Мэм!.. Если бы я не спешил танцевать с прекрасной – он выделил это слово – дамой, я бы ответил Вам. А так – прошу меня извинить, – развернулся и нервной походкой направился к выходу.

– Как будто в последний раз в жизни сегодня танцует, – услышал он сзади голос подруги Пиффи.

– Так и есть, – процедила та и посетовала: – И это – следующий виконт Шерингфорд. Какой ужас…

***

Ватсон кое-как допетлял до того места, где, как ему казалось, должна быть потайная дверь. Больше всего на свете он, конечно, боялся заблудиться в хитросплетениях лабиринта замковых коридоров – но почему-то он верил в свою удачу. Красавица Хоуп – он искренне надеялся, что она не призрак – не выходила у него из головы.

Он смерил взглядом стену. Увидел, что та слегка пошатывается. Через некоторое время осознал, что такая монолитная каменная стена может пошатываться только при каких-то серьезных катаклизмах. Вспомнил, что таких сейчас, кажется, нет. Понял, что шатается он. Вздохнул. Попробовал собраться. Нажал рукой на камень.

Ничего не произошло.

Он вздохнул. Нажал на другой камень. Тоже ничего.

Снова вздохнул. Наклонился к одному из камней:

– Послушайте, я все понимаю. Шерлок этот вот… Магия… Его замок… Я не спорю! Но мне очень нужно! Послушайте, мне очень нужно! Там такая красавица, Хоуп, ну вы ж ее знаете – а я как будто в меня выстрелили. Пятно на рубашке… Нет, там много таких, но… Я-то должен быть лучше… Послушайте… Ну я Вас… Очень Вас прошу… Я только переоденусь – и все.

Он помолчал. Ничего не происходило.

– Ну вот… вот смотрите, – он стал показывать стене заляпанную вином рубашку. – Ну как так можно в таком виде танцевать с девушкой?.. Тем более… такой красивой?

Ему показалось – или стена чуть двинулась?

Он приободрился:

– Да, может быть, у меня серьезные намерения! Кто я такой – спросите Вы? Да, доктор… Раненый… Без практики… Но ради нее я… Я все смогу.

Стена вдруг начала отодвигаться. Ватсон от радости засмеялся и хотел уже было шагнуть внутрь – как вдруг стена поспешно переместилась на место.

– Не, ну кто так делает-то? – вскричал Джон. – Вы что, совсем не соображаете?.. А я если бы я… Если бы я там… прижался… застрял.

Стена несколько раз чуть приоткрылась и вернулась на исходное положение.

Ватсон понял, что замок над ним просто смеется. Но не успел он выдать возмущенную тираду – как стена вдруг снова отодвинулась и замерла. Внутри открывшегося тайного коридора зажглись все факелы.

– Шуточки у Вас все… – проворчал Ватсон, постоял немного в нерешительности и наконец буквально забежал внутрь.

По счастью, его не раздавило стеной: она медленно закрылась уже после того, как он зашел в коридор. В свете факелов он дошел до нужной двери, которая также призывно распахнулась перед ним.

Он снова оказался в потайной комнате Холмса. Сразу же завернул к уже знакомому шкафу, который снова распахнул створки и в котором вновь начали ездить костюмы. Ездили они, на взгляд Ватсона, быстрее, чем в прошлый раз, и он не успевал их рассматривать. Ему удалось сфокусироваться на смокинге, который ехал во втором ряду – но в ближайшем ряду он почему-то так и не появлялся.

Ватсон что-то проворчал про себя и шагнул внутрь шкафа, отодвинув тирольский наряд. Он хотел было уже протянуть руку к заветному смокингу, как вдруг костюмы прекратили двигаться, и створки дверей закрылись – Джон оказался в полнейшей темноте.

Ватсон набрал в легкие воздуха, чтобы возмутиться – как вдруг услышал, что в комнату кто-то вошел. Он замер.

– Я думаю, что, с учетом обстоятельств, нам стоит поговорить в другое время, – услышал он раздраженный голос, который принадлежал Холмсу.

– Я думаю, что, с учетом обстоятельств, разговор не терпит отлагательств, – услышал он еще один раздраженный голос, который принадлежал… тоже Холмсу?

– Я понял уже все подробности этого дела, и считаю, что уже завтра днем все будет кончено, – сказал Холмс №1.

– Шерлок, это они! – крикнул Холмс-2. – Это совершенно определенно они! Мои агенты выяснили это.

Возникла пауза. Ватсону стало интересно, с кем это разговаривает детектив, и он подобрался к дверям шкафа.

– Как ты понимаешь, я не буду их здесь называть, – Ватсон не понимал уже, кто это говорит, Холмс №1 или Холмс-2.

– Ну что ж… Я рад, что наша догадка была верна.

– Они вызвали какого-то очень серьезного демона. И для каждого из них он сотворил убийцу, которого и направил по твоему следу.

– Так убийц четверо…

– Именно так, Шерлок.

Ватсон неслышно приоткрыл створки шкафа и увидел Холмса. Вопреки ожиданиям, тот был один. Он расхаживал в своей обычной манере перед зеркалом.

– Думаю, что мы знаем троих – Критерион, несчастный полисмен и он. Но вот кто четвертый…

– Думай, Шерлок, думай… При необходимости к делу будут подключены не только все силы полиции, но и армия, а также вся секретная агентура Короны. Я переговорил с лордом Крафтсбери, это новый советник премьер-министра – человек весьма и весьма влиятельный и толковый. Он готов приставить к тебе для охраны отборный отряд во главе с агентом М-5 – я пересекался с ним, это лучший профессионал. Это дело государственной важности, Шерлок!

– Рад, что наконец Корона по достоинству оценила мои способности. Но я все-таки справлюсь без их участия, – проворчал Шерлок.

– При чем здесь твои способности? – ровно тем же тоном проворчал Шерлок №2. – Ты что, не понимаешь, о чем на самом деле идет речь?

– Всегда ценил твое человеколюбие…

Из шкафа Ватсона была, конечно, видна не вся комната, но он готов был поклясться, что кроме Холмса в ней никого нет – а значит, детектив действительно разговаривает сам с собой. Причем не просто рассуждает вслух, а препирается, как будто диалог и правда ведут два разных человека…

«Да он псих, – подумал Джон. – Что и требовалось доказать, впрочем…»

Кто-то из Шерлоков шумно вздохнул:

– Как же ты не видишь главного, Шерл. Включи наконец мозги! Ты смотришь, но не наблюдаешь!..

Ватсон поперхнулся, сдерживая смех, представив лицо Холмса, которого сразили его же коронной фразой… Правда, получается, что сразил он сам… Джон затих, надеясь, что Шерлок не услышал его смешок. По счастью, детектив, кажется, был слишком поглощен разговором с самим собой, чтобы слышать кого-то еще.

– Пророчество Великих Домов! – продолжила, кажется, та же часть Холмса, которая срезала своего собеседника коронной фразой. – Неужели ты о нем забыл?

– Да мне с детства о нем талдычат. Забудешь тут… – услышал Ватсон досадливый ответ.

– Ну значит повтори его, – брюзгливо произнес Холмс №2. – А лучше вызубри.

– Тот, кто сразит последнего представителя Великого Дома, получит всю силу этого Дома. Зубрить здесь нечего. Но, по-моему, не со всеми семействами это работает – помнишь про Масгрейвов?.. Но я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Моя жизнь имеет значение для королевы не потому, что я гениальный детектив, способный противостоять сверхъестественным силам зла, а лишь потому, что я случайно родился в семье Холмс.

– И являешься ее последним представителем! – назидательно провозгласил Шерлок №2.

– Ты лучше меня знаешь, что это спорный вопрос, – огрызнулся Холмс №1.

– Шерлок! Давай на секунду представим, что он или четвертый убийца смог тебя убить.

– Я вижу, ты ударился в мечтанья… – вставил Холмс-1.

– Что произойдет после этого? Убийца получает всю силу Дома Холмс. А с учетом того, что убийца, кто бы он ни был, подконтролен этому демону – значит, вся сила Дома Холмс в конечном итоге перейдет этому демону, который и так достаточно силен. И ты понимаешь, что будет дальше? Открытая война потусторонних существ с людьми!

– Но я все-таки не последний представитель Дома Холмс, не забывай. Тебе это лучше всех известно.

– Ты что, не понимаешь, что я жив, пока жив ты?!. – Холмс-2 возвысил голос. И далее, – продолжил он уже спокойнее. – Все подконтрольные тебе привидения, все друзья Дома Холмс, все наши дальние родственники – они тоже могут оказаться подконтрольны этому демону. Ты представляешь, какую силу и власть он получит? И что он будет с ними делать?

– Ответы понятны и стары как мир, – отмахнулся Холмс-1. – Старое доброе уничтожение этого самого мира.

– С учетом того, насколько силен этот вызванный ими демон, он очень близок сейчас к своей цели.

– Ты же знаешь, что у него ничего не получится. Даже если я вдруг не захочу этим заниматься, ордена не допустят этого. Ну или смотрители подключатся – они же для чего-то все-таки существуют. Но я нейтрализую всех убийц, а сам он, похоже, не может причинить мне вреда.

– Не будь так самонадеян, Шерлок!.. Я собирал командоров орденов, они очень обеспокоены происходящим. Королеву готовят к эвакуации. К тебе бы приставили охрану, да, думаю, не смогут найти дом на Бейкер-стрит… Я говорил со смотрителями, они тоже несколько… обеспокоены. Но почему-то не хотят вмешиваться. Впрочем, это обычная их позиция. Мне иногда кажется, что им абсолютно все равно, будет ли существовать этот мир – лишь бы никто из людей не узнал о существовании потусторонних существ и не нарушил существующего в их головах равновесия… Кстати, на место вашего побоища с орком они высадились буквально через пару минут после вашего ухода – и теперь жители того дворика думают, что констебль Рэнс просто перепил, устроил драку, а потом умер от апоплексического удара… Это всего лишь второй из убийц, Шерлок… От спасения твоей жизни теперь зависит жизнь всего мира!