Бродяги

Обогнув Древо жизни, на поляну спустились два облака, окутали всадников и с неожиданной скоростью умчались в небо.

– Спесивые позёры! – Бор сплюнул.

Про себя Дилла выразилась ещё более хлёстко. Облачные всадники полностью её проигнорировали, и она остро чувствовала себя лишней. Что бы ни говорил Диви, для неё в этом лесу места нет.

Глава 26. На распутье

"Королевская корона от головной боли не вылечит".

Английская пословица

На переговоры их не пригласили, чему Лейн только обрадовался. И без того дел хватало. Весь остаток ночи и утро он перетирал листья с Древа жизни, отжимал сок, разбавлял водой из лесного озера, пытаясь добиться наилучшего целительного эффекта.

Крылья у Диллы всё-таки пострадали. И теперь она лежала ничком на траве, а Диви расправлял порванные перепонки и накладывал на них компресс из лиственной кашицы.

– У тебя хорошо получается, – одобрил Бор. Он сидел в тенёчке и чинил камзол Лейна. Многострадальная куртка Диллы дожидалась своей очереди.

– Это проще выбросить. – Бор потряс кожаными лохмотьями.

– Чини, – непреклонно ответила Дилла. – У меня другой нет.

Все вещи либо сгорели, либо их унесло бурей. Лейн удивлялся сам себе, но нисколько не жалел о пропавших сокровищах. Пережитое того стоило.

– Облачные всадники предложили возместить потери, – сказал он. – Даже пергамент прислали и чернила, чтобы мы список составили. Бор, займешься? Ты лучше знаешь, что с них стребовать.

– Это я мигом! – оживился гоблин. – Живоглот, подай свиток.

Котоящер, растянувшийся рядом с Диллой, приоткрыл один глаз.

– Плу-охо мнеу… – умирающим голосом простонал он.

– Не дури! – прикрикнул Бор. – Чтоб мне было так плохо! Вон как чешуя блестит.

Живоглот закрыл глаз и перевернулся на другой бок. Дилла почесала ему брюхо.

– Лежи, лежи, отдыхай. Наработался.

Котоящер благодарно заурчал. Бор беззлобно ругнулся и сам сходил за пергаментным свитком. Задумчиво пожевал кончик пера и принялся вдохновенно строчить.

– Готово! – Диви облизал испачканные соком пальцы. – Кого ещё лечить?

– Живоглота, – подсказала Дилла.

Диви с радостным чириканьем побежал к Лейну. Тут же вернулся с серебряной ложкой, полной сока. Живоглот мигом перестал изображать умирающего, захлопал крыльями и взлетел на Древо, вспугнув стайку разноцветных птиц и загнав чёрную белку обратно в дупло.

– Живи! – обиженно завопил Рыжик.

– Мне дай, – Дилла открыла рот. Диви аккуратно, не касаясь её губ ложкой, влил лекарство.

Лейн посмотрел на них с беспокойством. Дилла была непривычно тихой и молчаливой. Обижается, что он за ней не ухаживает? Со всей этой суетой они ни на миг не оставались наедине. Конечно, момент найти можно, но что сказать сверх уже сказанного? Подвиг опять не получился. Он не спас мир, только помог, а это не считается. Либо ты герой, либо на подхвате.

И что он может дать, кроме своей любви? Какое право имеет звать её с собой на Дороги? В качестве кого? Не то подруга, не то телохранитель. Сколько продлится её любовь, сколько раз она будет его спасать, прежде чем ей надоест? А остаться здесь означает ввязаться в политические интриги. Именно от этого Дилла один раз уже убежала.

Лейн горестно покачал головой и вдруг обнаружил, что Дилла, Бор и Диви молча смотрят на него.

– Что случилось?

– Это у тебя надо спросить, – с тревожной усмешкой сказал Бор. – Я тебя уже третий раз окликаю. Совсем шаманом заделался, как я погляжу. Только с богами и общаешься.

– С какими богами? Дерево сгорело, – Лейн раздраженно смахнул с лица выбившуюся прядь волос. – Я просто задумался, что делать дальше?

– Хороший вопрос. – Бор перевернул пергамент и продолжил писать на обороте. – Предлагаю ничего не решать, пока не узнаем результаты переговоров. Но если что…

– Сбежим на Дороги, да? – подхватил Диви. – А давайте сейчас сбежим!

– Вот неугомонный, – проворчал Бор. – Разве тебе здесь плохо?

– А мы сразу назад, посмотрим только. Ну, пожалуйста, Бор, мне интересно, что это за Дороги!

– Погоди, пусть сначала Лераки вернутся.

– Кто? – переспросила Дилла.

– Облачники, – пояснил гоблин. – Лерак – самый знатный их род. Айлен с сестрой у них вроде короля с королевой.

– А ты в чей род записался, Лек-о-Бор?

– Нет больше этого рода, – ответил он, не переставая писать. – Не знаю даже, выжил кто из подземников или нет.

– Ясно. – Лейн принюхался. – Облаками пахнет.

– Явились! – Дилла неохотно поднялась и завернулась в плащ Лейна.

На этот раз они удостоили её мимолётных взглядов, но прочесть что-либо в безмятежности непрозрачных глаз Дилла не смогла.

– У нас хорошие новости, – прожурчал Лерак-эн-Айлен. Его сестра взяла у Бора свиток и погрузилась в изучение. – Кедар эр Раон отозван в столицу. И есть все основания считать, что он лишился покровительства короля. Коллин прислал для переговоров нового наместника, с более гибким мышлением. Он не отверг наши притязания на Истинный лес, хотя и выдвинул список условий, длиннее вот этого свитка в три раза.

– Само собой, король будет торговаться, – фыркнул Бор, которому не понравился прозрачный намёк. – У людей так принято. Но едва ли он захочет новой войны.

– Никто её не хочет. Слишком мало нас осталось. Но это создаёт и трудности на переговорах…

– Вы все воевали, – понимающе кивнул Лейн. – Вам трудно смотреть на людей, а людям – на вас?

– Ты мудр, – облачники переглянулись. – Мы радуемся, что не ошиблись в выборе.

– О каком выборе идёт речь? – вмешалась Дилла. Изображать и дальше дерево она не собиралась.

– О выборе регента, – Айлен повёл тонкой рукой в сторону Диви. – Принц слишком юн, чтобы править самостоятельно. Ему требуется наставник.

Бор хлопнул в ладоши.

– Регент Истинного леса! Вот это, я понимаю, титул!

– Вы предлагаете его мне?! – Лейн смущённо пригладил волосы. – Но ведь я тоже воевал. В Дробуле меня знают.

– О, нас заверили, что стража в городе полностью сменится в ближайшие дни. Тебя представят наместнику, как избавителя от нежити, что полностью соответствует истине.

– А Эрлин? – спросил Лейн.

– Он покинул Дробул вместе с отцом. Мы залечили ему руку, но травма отразилась на его сознании. Едва ли он узнает тебя, даже если когда-нибудь встретит. Так что со стороны людей затруднений не возникнет. С нашей стороны – тоже. Приглашать владыку из другого мира во время великих потрясений – давняя и уважаемая традиция. Решай, Лейн эр Финварра, принимаешь ли ты наше предложение?

Птицы на Древе жизни умолкли. На весь лес опустилась тишина. Диви замер, прикусив палец. Бор усмехался, глядя себе под ноги.

Лейн посмотрел на Диллу.

– Что скажешь?

– Соглашайся, – она проглотила колючий комок в горле. "Я его теряю. Регент – это почти король. Моргнуть не успеешь, как ему пару подыщут. Хотя бы эту Айленну". – Конечно, соглашайся. Ты ведь любишь лес.

– Пожалуй, я склонен принять твой совет, – Лейн лукаво улыбнулся. – Но только при одном условии. – Он протянул ей руки ладонями вверх. – Если ты согласишься разделить со мной власть. Ты станешь моей женой, Дилла?

Она безуспешно попыталась удержать неподобающую для почти королевы широкую улыбку.

– Да.

– Нет!

Воздух между ними сгустился в облако.

– Что значит, нет?! – Лейн властно вскинул бровь.

Лерак-эн-Айлен светло улыбнулся.

– Весьма сожалею об этом досадном недоразумении. Нам следовало обговорить все условия заранее. Но мы не предполагали, что это существо – нечто большее, чем твой телохранитель.

– Я люблю её! – запальчиво воскликнул Лейн.

– Это весьма прискорбно, поскольку демону нет места в Истинном лесу. И в этом мире.

– Она не демон!.. – Лейн запнулся. – Не чистокровный демон. И она сражалась за ваш лес, как и я!

– Мы благодарны, – величаво кивнул Айлен. – Вознаграждение будет щедрым – троекратное возмещение всех убытков и сверх того столько золота, сколько она сможет унести. Но мы не позволим демону править в Истинном лесу.

Дилла осознала, что слишком пристально смотрит на тонкую шею Облачного всадника и отвела глаза. Это их мир. Их законы. Но Лейн ждёт её решения. Они оба сейчас на распутье. Позови она, и он откажется от лесного трона, уйдёт с ней. А потом пожалеет об этом, и кто окажется виноват? Не нужно ей такого счастья.

– Не бери в голову, Лейн, – бодро сказала она. – Мне ведь действительно нечего здесь делать. Да я бы от скуки подохла через месяц.

Он пожевал щеку.

– Ладно. Готовьте ваше вознаграждение. Список Бор составил. Но предупреждаю, я потерял в пожаре артефакты исключительной ценности. Так что ожидаю соответствующее возмещение в тройном размере.

– Ты хочешь сказать… – Дилла заморгала. Не хватало только расплакаться перед этими заносчивыми сволочами!

– Я хочу сказать, что завтра мы с тобой уходим на Дороги.

***

Диви не спорил, не плакал, не просил взять его с собой. Он просто ходил хвостиком за Диллой и норовил прижаться к ней или подсунуться под руку.

– Тебе будет лучше здесь, малыш, – в который раз повторила она, уговаривая не только Диви, но и себя. – С тобой Бор остаётся и Живоглот. Ты ведь их любишь?

– Люблю, – тихо сказал он. – И тебя люблю. И Лейни. Он сказал, что вы никому меня не отдадите.

Лейн, в третий раз перекладывающий содержимое огромной кожаной котомки, вздохнул.

– Диви, я слишком мало знал о тебе, когда это сказал. Ты часть Истинного леса, понимаешь? Это не означает, что тебе нельзя на Дороги, но твоё место здесь. Ты нужен этому миру. Помнишь, что рассказывал Бор? Здесь было три бога-хранителя, три дерева. Два сгорело, а третье, вот это, – он показал на Древо жизни, – потеряло душу. Но его частичка сохранилась в тебе. Ты нужен этому миру, Рыжик. А мы будем тебя навещать, клянусь.

Бор выглянул из новенькой шёлковой палатки, натянутой между двумя соснами на краю поляны, и подмигнул Диви.

– Выше нос! Уж мы с тобой повеселимся, не сомневайся. Тебе ведь нравится в палатке жить? А потом хижину построим. Хочешь на Живоглоте полетать?

Диви мотнул головой.

– Не хочу.

– Живоглот! – Лейн хлопнул себя по лбу. – Я ведь нашёл его ошейник. Возьми, вдруг пригодится.

– Славно! – обрадовался Бор, забирая цепочку. – Теперь не придется его силком листьями кормить, чтобы не уменьшался.

Он склонил голову набок и критически осмотрел Диллу.

– Красивый наряд, кстати. Прости, сразу не заметил.

Она передёрнула плечами. Черно-красную куртку из тонкой, но прочной кожи, такие же брюки, плащ и высокие сапоги из чешуйчатой кожи ей доставили в комплекте с дюжиной сорочек из белого и чёрного шёлка. Всё – с разрезами под крылья. Допытываться, откуда у Облачных всадников взялась одежда, сшитая по моде Преисподней, Дилла не стала. И так ясно, что они когда-то тесно общались с демонами и больше не желают иметь с ними никаких дел.

Одежда была удобная. Мягкий плащ не стеснял залеченные и малость отросшие за ночь крылья. Оружие Дилле тоже понравилось, не хуже её потерянных кинжалов. И лук сильный, как раз под её руку. Если бы не разлука с Диви, она бы уже торопила Лейна со сборами. Свою котомку Дилла набила под завязку: запасная одежда, еда, разные полезные в дороге мелочи… Золото она брать не стала. Вопрос оплаты услуг и возмещения убытков решал Лейн. Вот пусть сам и тащит.

– Сейчас переоденусь и двинемся, – Лейн нырнул в палатку. Диви залез следом за ним.

– Береги его, – сказала Дилла призадумавшемуся о чём-то гоблину. – Если с Диви что-нибудь случится, я тебя найду и сердце вырву.

Бор вздрогнул.

– Нет уж. Если что, сразу шею сворачивай. А с сердцами играть не надо.

Дилла кивнула. По молчаливому согласию они с Лейном не стали выспрашивать, что связывало Бора и подземника, чьё сердце Хофган пересадил одному из никкенов. И всё же Дилла не удержалась от вопроса:

– Ты уверен, что у Диви не своё сердце?

– Какая разница? Должен ведь кто-то присмотреть за мальцом, чтобы его не испортили эти… господа. Да и мне пора остепениться. Стар я уже для бродячей жизни.

– Но ты всё-таки найди ближайший выход на Дороги. На всякий случай.

– Само собой. Да я уже нашёл, пока к озеру бегал. Отсюда вон по той единорожьей тропе, пока в холм не упрёшься. Дика через него ушла, и вы ступайте. Мир-то нижний, где ни выходи из него – у того же моста окажешься. Ну, – он неловко переступил с ноги на ногу, – вы заглядывайте изредка. А то он скучать будет.

– Мы постараемся. – Лейн вылез из палатки. – Диви я усыпил. Так лучше будет. Ты передай ему, пусть ждёт нас в гости. С подарками.

– Передам. – Бор шмыгнул носом. – Береги себя, принц.

– Я больше не принц, – возразил Лейн.

На этот раз он собрался на Дороги основательнее. Заплечная сумка, нож и вместительный кошель с клапанами на поясе. Зелёный плащ накинут поверх добротной куртки из серой кожи. Туго заплетенные в косу волосы перевязаны обрезком той самой верёвки.

– Это как сказать, Лейн, сын Хаф. – Бор хлопнул его по плечу. – Мать твою не даром королевой Дорог прозвали.

Лейн пристально посмотрел на него и улыбнулся.

– Этот титул я принимаю.

***

Он бежит по лесу тенью среди ночных теней. Ныряет под низкие лапы елей, останавливается. Впереди выжженная земля – расколдованная, но всё равно страшная. Он ёжится, сердито трёт глаза и бежит дальше.

Вот это место. Здесь всё по-другому. Нет больше хищных лиан, и злого Дерева больше нет. Лейн сказал, что оно раньше не было злым. Его таким сделали. Если оно родится заново, будет добрым. Все рождаются добрыми.

Обгорелый пень с хрустом разламывается на три части. Там, глубоко под землёй, притаилась маленькая почка. Она спит.

Диви встает на четвереньки, старательно толкается ладонями в землю.

– Просыпайся, – сердито шепчет он. – Я не хочу быть богом вместо тебя! Просыпайся!

Глава 27. Дом без стен и потолка

"Собственный дом лучше чужого дворца".

Валлийская пословица

– Решил перейти на подножный корм? Одобряю. Мне больше достанется, – Дилла смачно откусила половину яблока.

Лейн скосил на неё глаза, не переставая жевать травинку.

– Ты знаешь, что у Дороги есть вкус? И запах.

Дилла кивнула.

– Само собой, есть. Только я предпочитаю на вкус чего-нибудь посущественнее.

– Что может быть существеннее Дороги?

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду!

Лейн улыбнулся. Они устроили привал на заросшей клевером обочине Дороги между двух полуразвалившихся стен. Местечко было обжитое, должно быть, здесь не раз останавливались бродяги, кто-то даже сложил из рассыпавшихся камней камелёк. Дилла хотела развести в нём огонь, но Лейн так передёрнулся, глянув на слежавшийся пепел, что она раздумала.

Мост, ведущий в благополучно покинутый ими мир, уже скрылся из виду. Спешить некуда. Можно отдыхать, сколько захочется, а потом идти дальше – куда глаза глядят. Дилла повертела головой. С одной стороны от Дороги слабо мерцал лунный свет. С другой стороны светило солнце. Странная жизнь у бродяг. Привыкнуть к ней решительно невозможно.

Лейн выплюнул измочаленный стебель.

– Яблоки ещё остались?

Дилла протянула ему своё. Яблок было пять штук, но кусать поочередно от одного – особое удовольствие. Как поцелуй передаёшь.

Лейн откусил совсем чуть-чуть и вернул ей. Так они и передавали яблоко друг другу, пока Лейн не забросил крохотный огрызок в туман за обочиной.

– Пусть яблонька вырастет.

Он встал, потянулся, раскинув руки.

– Хорошо… Ты, я и Дорога.

Радость в его голосе показалась Дилле немного наигранной. Вот ведь незадача!

– Я тоже по нему скучаю, – сказала она. – Но ты ведь сам сказал, что у каждого своё предназначение.

Лейн ничего не ответил. Он пристально всматривался у ту сторону, откуда они пришли.

– Смотри, кто-то летит!

Дилла вскочила. Ей ли не знать, как опасно летать над Дорогами. На такое решались только сильные, а следовательно, опасные существа. Птиц в этом небе не водилось, да и не похоже это на птицу. Футах в ста над Дорогой летело нечто бесформенное, причем летело рывками – то снижаясь, то снова набирая высоту. Существо приближалось, но при этом почти не увеличивалось в размерах.

– Это же… – не веря себе, прошептала Дилла.

– Живоглот! – Лейн схватил её за руку. – А на нём Бор! Дилла, они падают!

– Вижу.

Они уже слышали вопли – смесь кошачьего мява и гоблинских ругательств. Дилла расправила ещё не до конца выросшие крылья. Высоко она на них не взлетит, но хотя бы не даст этой парочке разбиться.

– Осторожнее! – закричал Лейн. – Крылья береги!

"Да уж, постараюсь!"

Воздух над Дорогой был осязаемым, словно вода. И шёл волнами, мешая разглядеть, что происходит с Живоглотом. Неужели он и вправду уменьшается?

– Руку давай! – крикнула Дилла, подлетая. – И держи своего кота!

– Как я его удержу?! – заорал Бор. Живоглот отчаянно мяукал, напряженно хлопая крыльями. Он стал значительно меньше, но хватать его за шкирку Дилла не стала. Она знала поганый нрав кошек – они в своих спасателей так вцепляются, что потом зашивать руку придётся.

– Как хочешь, так и держи! Или вообще отпусти – пусть сам летит!

Бор сжал химеру ногами и схватился за протянутую руку. Дилла чуть не ухнула вниз. Бор с огромным узлом за плечами и Живоглотом весил гораздо больше, чем Лейн.

Когда они снизились до десятка футов, Живоглот высвободился и спланировал на Дорогу, прямо к подбежавшему Лейну. Выплюнул ему под ноги серебряный браслет и растянулся без сил, раскинув лапы.

– Во-ут…

– Умница! – Лейн торопливо соединил цепочку на его шее. – Молодец, что не потерял.

– Я так и думал, что он уменьшится. – Бор плюхнулся в пыль на обочине. – Вот гадство! Ещё дальше вы уйти не могли? Бегом, что ли, бежали?

– Это вместо благодарности? – Дилла сложила крылья, украдкой растирая запястье. – И вообще, на что ты жалуешься? Сам решил остаться и наслаждаться заслуженным отдыхом! Или тебя выгнали?

– С чего бы это? – Гоблин зачерпнул в пригоршню пыль, поднёс к носу. – О боги… Я почти забыл этот запах!

– Решил вернуться на Дороги? – спросил Лейн.

– Кто бродягой родился, им и умрёт, – серьезно ответил Бор. – Из пыли родились, в неё и вернемся.

– А как же Диви?! – Дилла ухватила его за шиворот. – Ах ты, дрянь бродячая! Он тебя, как родного полюбил, а ты его бросил!

– Так я потому и погнался за вами! Диви сбежал!

– К-как?.. – Дилла выпустила его. – Куда?

– На Дороги, за вами следом. Ночью улизнул, я спал. Хорошо, Живоглот заметил.

– Ночью? – не поняла Дилла.

– Разница во времени, – пояснил Лейн. – Но каким образом Диви выбрался на Дорогу, он ведь никогда здесь не был!

– По вашим следам. Подслушал, видать, как я Дилле про единорожью тропинку объяснял.

– Великий Хаос! Ты его сверху видел?

– В том-то и дело, что нет!

– Возвращаемся, – решительно сказала Дилла. – Бор, остаешься с нашими вещами! Ты мне жизнью обязан, так что не вздумай исчезнуть!

Бор тоскливо смерил взглядом расстояние до их лагеря, вздохнул и поволок туда свой узел. Живоглот, прихрамывая, потащился следом.

– Как искать будем? – спросила Дилла.

– Придется прочесать всю Дорогу отсюда и до моста. Ты лети, а я пешком. Диви мог угодить во временной провал, раз Бор его не увидел.

"Ох, Диви… Рыжик ты наш непутевый. Найдёшься, уши оборву!" – Дилла взлетела.

Скоро она увидела мост, но на Дороге никого не было – ни до моста, ни за ним. Где же Диви?

– Дилла!.. – долетел до неё голос Лейна. Она развернулась, сделав вираж. Лейн махал рукой, показывая куда-то налево.

Дилла подлетела к нему.

– Нашел?

– Видишь? – Лейн показал на слабое мерцание над обочиной. – Это называется "ложная дорога". Двойник настоящей, мираж. Диви не разобрался и побежал туда.

– И где он теперь?

– Здесь. Просто… не сейчас.

– И как его оттуда достать?

– Будем ждать. Такие миражи не живут долго.

Ждать… Для Диллы это было самым трудным. Особенно на Дороге, где время вообще не ощущалось.

– Может, позвать его?

– Едва ли он услышит. Но попытаться можно.

Они покричали – вместе и поочередно, вслушиваясь до боли в ушах, не раздастся ли отклик. Но из мерцания не доносилось ни звука. Зато само оно стало понемногу тускнеть.

– Оно тает! – обрадовалась Дилла.

Лейн потянул её за руку.

– Давай отойдем. Диви может возникнуть прямо на этом месте… Внутри нас.

Они отбежали подальше и сразу потеряли мерцание из виду. Дилла даже взлетела, чтобы убедиться, что оно ещё не исчезло.

– Как же он сумел? – бормотал Лейн, нервно расхаживая взад и вперед. – Без подсказки… Как?!

– Вот у него и спросишь, – Дилла засмеялась от облегчения. – Бежит!

Диви возник на том месте, где было мерцание – встрёпанный, с дикими глазами.

– Рыжик! – крикнула Дилла.

Он подскочил, взвизгнул и помчался к ним. На полпути запнулся и упал. Дилла и Лейн подбежали к нему одновременно, подхватили в четыре руки.

– Цел? – Лейн ощупал его с ног до головы. Вся шерсть Рыжика была в колючках, на левой коленке кровянила ссадина. Он пытался что-то сказать, но ему не хватало воздуха.

– Только не реви! – Дилла вытащила из рукава платок, плюнула на него и стерла кровь. – Вот и всё.

– Я… вас… – Диви давился словами. – С вами… я…

– Рыжик, – мягко сказал Лейн, – так нельзя. Я ведь тебе объяснил.

– Оно… растет! Я почку разбудил… Оно дерево, вот и пусть сидит на месте! А я с вами!

– Ты оживил Дерево? – ахнул Лейн. – Я знал, что оно не до конца погибло!

"Огонь – это жизнь", – вспомнила Дилла.

– Хорошо, – сказала она. – Ты пойдешь с нами. Но только если обещаешь слушаться.

– Обещаю!– Диви растер свою ссадину. – Вот, на крови клянусь!

Лейн засмеялся, запрокинув голову.

– Как быстро ты учишься!

Когда они вернулись на место стоянки, оказалось, что Бор уже развел огонь и жарит на прутиках кусочки хлеба и ветчины. На расстеленной прямо на земле не слишком чистой тряпице лежали яйца и какие-то бурые плоды. Живоглот сидел рядом, неотрывно глядя на ветчину.

Дилла с обидой заметила, что Лейн даже не вздрогнул при виде огня. Словно присутствие гоблина его успокоило.

– Набегался? – Бор глянул на Диви так, словно тот всего лишь гонялся за бабочками на полянке. – Проголодался, небось? Сейчас костерок догорит, испечём в золе яйца и толлы. На вот пока.

Диви конфузливо улыбнулся и взял прутик с подрумянившимися кусочками ветчины. Живоглот сместился к нему поближе.

– Он снова маленький! – Диви одной рукой прижал к себе котоящера. Тот перенес это со стоическим терпением, жадно принюхиваясь к аппетитным запахам.

– Не перекармливай его, а то летать не сможет, – предупредил Бор, игнорируя возмущенное ворчание питомца. – И кто его потом понесет, ты?

– Погоди-ка! – насторожилась Дилла. – Бор, ты что, к нам в попутчики набиваешься?

– Ну, вам же понадобится нянька, правда? – гоблин широко ухмыльнулся. – Любой порядочной семье требуется нянька. И кот.

– У нас нет дома, чтобы слуг нанимать. И вообще, сами справимся. – Дилла оглянулась на Лейна в поисках поддержки.

Тот дипломатично пожал плечами.

– Как скажешь, дорогая. Наём прислуги – это женское дело.

Бор хохотнул, но ничего не сказал. У Диллы возникло неприятное ощущение, что её разыгрывают, но в чём подвох, не поняла. Даже аппетит пропал.

– А куда эта тропинка ведёт? – спросил Диви, указывая прутиком в сторону от Дороги.

– Куда-то… – Бор прищурился. – Кстати, а там хорошо. Река и луговина, солнце садится. Можно переночевать спокойно. У меня и палатка с собой.

– А здесь чем плохо? – недовольно спросила Дилла.

– Обочина – это для короткого привала. – Бор разворошил золу, закопал в неё яйца и бурые толллы. – Спать у Дороги не советую, если хочешь проснуться в том же теле. И вообще – проснуться.

Дилла украдкой посмотрела на Лейна. Он слушал с напряженным вниманием. Может, и вправду позволить Бору остаться? По крайней мере, пока Лейн не вызнает у него побольше секретов. Но путешествовать целым табором? Тогда уж и кибитку купить придётся.

Пока они ели печёные яйца и толлы, оказавшиеся очень вкусными, особенно с солью, Дилла обдумала ситуацию со всех сторон и решила, что откажет Бору. Только как-нибудь потактичнее.

Они собирали свои пожитки и перебирались на присмотренный луг. Пока Лейн с Диви ставили палатку, Дилла отвела Бора в сторону.

– Не обижайся, но двое – это компания, а трое – нет.

– Диви ты не считаешь?

– Он ребёнок.

– Вот именно.

– Опять загадками начал говорить?!

Бор снисходительно потрепал её по руке.

– Не злись, подруга. Доживём до утра, увидим.