Стаи хищников в сфере экономики

– Вот ты и звони.

– Для ночного разговора с боссом я слишком мелкая фигура, а ты на эту роль больше подходишь. Давай прикинем, что тебе может грозить. В худшем случае отматюгает по телефону, но он как интеллигентный человек, думаю, до этого не опустится. В лучшем – решит нашу проблему. Так что звони, мы будем рядом. Поддержим морально.

Вишняков согласился с убедительными доводами коллег и набрал домашний номер телефона Саранцева. На звонок долго никто не отвечал. Надежда у сотрудников, находившихся рядом с начальником отделения, стала таять на глазах. Он уже хотел положить трубку, но как раз в этот момент послышался мужской заспанный, раздраженный голос:

– Слушаю.

Все затаив дыхание прильнули к трубке телефона.

– Извините, Александр Петрович, за поздний звонок. Вас беспокоит начальник отделения третьего отдела Вишняков по вопросу возбуждения уголовного дела по результатам проводимой операции.

– Скорее он ранний, чем поздний. Почему звонишь мне ты, а не начальник отдела? Что случилось?

– Практически на пустом месте возникла проблема с возбуждением уголовного дела дежурным следователем следственного управления Гайдуковым.

– Немудрено, что такая проблема возникла именно с этим следователем. Пусть мне позвонит твой начальник.

– Александр Петрович, без вас Колесов сейчас все равно ничего не решит, только время потеряем.

– Какая, ты говоришь, сумма валюты обнаружена у работников «Березки»?

– Около двух тысяч долларов.

– Хорошо. Постараюсь что-нибудь сделать. Вишняков, за компанию все же разбуди своего шефа.

– Понял, Александр Петрович, сделаем.

Однако, чтобы не выслушивать довольно нелестные аргументы Колесова, Владимир будить его до утра не стал. Через тридцать минут в управление приехал следователь, старший лейтенант Олег Капур, уроженец Белоруссии. По виду инициативный человек. Увидев Олега, Гайдуков отвел его в сторону и что-то долго объяснял. Тот в ответ кивал головой, по всему видимому соглашаясь с ним.

Познакомившись с материалами и опросив трех работников «Березки», Капур в течение часа возбудил уголовное дело по статье 88 и приступил к проведению допросов, в процессе которых одна продавщица продовольственного отдела, увидев листок со своим именем и указанной в ней суммой восемьдесят долларов, дала правдивые показания о валютных махинациях в отделе. Затем кассир и продавец ювелирной секции рассказали о том, как на самом деле работники универмага незаконно получают валюту. К тому времени многие задержанные еще не признались в содеянном, но преступная схема была установлена. Смысл ее заключался в следующем.

Работники «Березки» покупали в магазинах за рубли товары, аналогичные продаваемым у них в универмаге. Особенно популярными были ювелирные изделия из янтаря, сувениры, в том числе из хохломы, гжели, а также водка, текстильные изделия, мохеровые шарфы, которые в обычных магазинах стоили в два-три раза дешевле. На этот товар, с ведома заведующих отделами, вешали ярлыки с указанием цены в долларах США и выставляли на прилавки. Иногда продавцы об этом не ставили в известность заведующих и проделывали подобные сделки только с участием кассиров, чтобы не делиться валютой с руководством.

В случае когда иностранные покупатели выбирали вместе с другими товарами и купленные за рубли, продавец выписывал два так называемых «мягких чека». В одном указывал наименование подложного товара с ценой, а в углу ставил условное обозначение в виде галочки или буквы В (валюта). В другой вписывались остальные выбранные вещи, продукты. Покупателю вручались копии чеков, и он шел в кассу для оплаты. Кассир, увидев условленный знак, валюту, полученную за этот товар, откладывал отдельно, чтобы потом передать продавцу и получить заранее оговоренное вознаграждение. На чеке ставил вторую галочку или букву «О» (оплачено). При этом указанная в нем сумма через кассовый аппарат не пробивалась. Покупатель после оплаты по обоим чекам шел в отдел и предъявлял их вместе с кассовым чеком, который, как и положено, оставался в секции.

Продавец, сверив чеки, в том числе с пометкой кассира, отдавал покупателю выбранный товар и копии мягких чеков. Он получал платежные документы, в которых значилась полная уплаченная денежная сумма. Все были довольны, поскольку иностранных граждан не обманывали, а наносился ущерб государству, так как подложный товар, купленный за рубли и проданный за иностранную валюту, принадлежал работникам «Березки», и валюта не попадала в бюджет государства, а незаконно присваивалась. Здесь налицо нарушения целого букета статей Уголовного кодекса, но основной из них была серьезная восемьдесят восьмая.

Тем временем Гайдуков продолжал находиться в здании управления и постоянно давал советы молодому следователю по поводу проведения допросов. Спустя примерно час Олег не выдержал:

– Сергей, если хочешь помочь, допроси двух-трех продавцов, у тебя до конца дежурства есть еще время. Если нет, лучше не мешай.

Теперь на Гайдукова никто не обращал внимания, все были заняты конкретной работой. Он понял, что уголовное дело, возбужденное молодым следователем, весьма перспективное, резонансное, и выглядел как побитый пес. Ночью работники «Березки» находились в кабинетах, сидели в коридоре на шестом этаже, накинув на себя шинели, форменные куртки. Некоторые, как привидения, с удрученным видом и наброшенными на плечи шинелями бродили по темным углам коридора. В это время у оперативников кипела работа. Часть объяснений, протоколов досмотров вместе с валютой, которые первоначально концентрировались у инициатора разработки, теперь стопкой лежали на столе у следователя. Он приступил к проведению допросов. Расследование пошло полным ходом.

Нещадимов понимал, что после возбуждения уголовного дела большая половина задержанных работников торговли будет уволена по различным причинам, а ему потребуется информация о ситуации в универмаге как объекте, находящемся в его оперативном обслуживании. Поэтому ему нужно было использовать создавшуюся ситуацию в своих оперативных интересах.

В этой связи для общения он выбрал симпатичную, с огромными синими глазами 34-летнюю Ирину Маркину, старшего продавца ювелирного отдела. В магазине она работала около шести лет, была замужем, имела 12-летнюю дочь. В процессе досмотра оперативники обнаружили у нее в дамской сумке 42 доллара. В протоколе с ее слов значилось, что валюту нашла на полу в торговом зале. Нещадимов пригласил Маркину в кабинет для уточнения полученного объяснения. Как ему показалось, он выбрал правильный «объект».

– Ирина, расскажите, где вы взяли доллары, находившиеся в вашей сумке? – глядя в протокол, спросил он.

– Я уже говорила вашим сотрудникам, нашла.

– В универмаге вы работаете давно и не можете не знать, как продавцы приобретают иностранную валюту?

– Может, кто и занимается незаконными валютными операция, мне об этом ничего не известно. Сама я к ним не имею никакого отношения.

– Послушайте, Ирина, 42 доллара это уже 88-я статья Уголовного кодекса, по которой вам уготовано от трех до восьми лет. В случае сотрудничества со следствием постараемся смягчить наказание. Подумайте о своей дочери-подростке?

– Доллары я нашла, а за найденную иностранную валюту у нас не сажают.

– Поверьте, в ходе следствия будет установлено, что валюта вами и другими тоже приобретена незаконным путем. Сегодня следователь задержит вас на трое суток, а потом арестует, и можете до суда не увидеть своих близких. Судить всю вашу компанию будет скорее всего Кузнецова, судья Пролетарского районного суда, известная своей нелояльностью к различного рода мошенникам, валютчикам, казнокрадам. Так что светит вам по меньшей мере семь лет с конфискацией. Ну как, устраивает вас такая перспектива?

– Мне нечего больше добавить.

Тогда Нещадимов решил попробовать перейти на неформальное обращение.

– Ира, давай поступим так, ты рассказываешь больше о других и меньше о себе. Нас это вполне устроит. Потом, когда все в универмаге успокоится, мне нужно будет знать, что у вас происходит. Сейчас, пока материалы не переданы следователю, я могу переписать протокол досмотра и указать в нем не 42 доллара, а менее 25. Эта сумма не подпадает под уголовную ответственность, и ты, можно сказать, отделаешься легким испугом. Тем более что валюту «нашла». Утром уедешь домой, примешь душ, выпьешь кофейку, ляжешь спать, и плевать на нужду. И другая перспектива – через два-три часа тебя ждет душная, со специфическим тюремным запахом, многонаселенная камера, где нет возможности помыться и отдохнуть. Выбирай.

Ирина, глядя на Нещадимова своими большими синими глазами, гладит его по руке и говорит:

– Валерий Михайлович, все равно стучать не буду.

– Ира, ну что у тебя за лексика времен царской охранки – «стучать», «закладывать»? Я же говорю, мне нужна всего-то конфиденциальная информация о недостойном поведении некоторых недобросовестных работников «Березки», вот и все. Подумай, пока есть шанс.

– Я уже все обдумала.

– Хорошо. Жди приглашения следователя.

После состоявшегося разговора оформленные объяснение, протокол досмотра с долларами он отнес в кабинет, где расположился следователь, и положил в стопку материалов, находившихся у него на столе.

– Олег, в протоколе фигурирует обнаруженная сумма более тридцати долларов, – сказал он.

– Клади, посмотрю.

В это время в кабинет вошли оперативники и принесли еще несколько объяснений, протоколов досмотров и положили сверху на лежавшие на столе подготовленные материалы. Таким образом, бумаги, составленные на Маркину, оказались почти в середине стопки. Впоследствии этот незначительный эпизод сыграл судьбоносную роль в ее жизни.

Около пяти часов утра Ирина постучала в дверь и вошла в кабинет, где кроме Нещадимова находились еще трое сотрудников и администратор универмага.

– Я хочу с вами поговорить, – обратилась она к нему.

– По-моему, мы уже все выяснили? Сейчас я занят. Зайдите чуть позже.

Через минут тридцать, когда из кабинета вышла администратор и Нещадимов остался один, в кабинет заглянула Ирина.

– Вы освободились?

– Да, заходи. Присаживайся.

– Валерий Михайлович, посидев в коридоре, я все еще раз обдумала и пришла к выводу, если меня посадят, муж скучать долго не будет, женится на другой. Дочь, по сути, останется одна в этот сложный возрастной период. Как сложится ее судьба, нетрудно догадаться. Без материнского присмотра может покатиться по наклонной дорожке. Ради нее я согласна на ваше предложение о конфиденциальности отношений. Поможете мне избежать тюрьмы, никогда об этом не забуду. Расскажу очень много для вас интересного.

Теперь у Нещадимова как у оперативника проявился инстинкт недоверия к этой даме. «Посидев в коридоре и пообщавшись со своими подругами, она скорее всего реально ощутила тюремную перспективу и решила согласиться на сделанное ей прозрачное предложение», – подумал он.

Исходя из практического опыта, знал: чаще всего люди, попадающие в подобные ситуации, во избежание уголовной ответственности, как правило, обещают все что угодно. Но как только такая угроза перестает существовать, они чаще всего забывают о всех данных обещаниях, о конфиденциальных отношениях.

– Ира, ты, к сожалению, опоздала со своим решением, все материалы лежат на столе у следователя. Он скоро тебя вызовет на допрос. Я уже ничего сделать не смогу, как говорится в таких случаях, поезд ушел, – сказал Валерий.

У нее из глаз в буквальном смысле брызнули слезы. В эту минуту ему стало по-человечески жалко и эту молодую женщину, и ее дочь, у которой по вине матери может быть сломана судьба. Но, чтобы убедиться в искренности возникшего у Ирины желания, ему следовало от нее получить какую-либо информацию, представляющую оперативный интерес. Но времени для проверки уже не оставалось. «Нужно срочно что-то предпринимать, а потом убеждаться в ее откровенности, или будет поздно», – подумал он.

– Ладно, сиди здесь, сейчас пойду к следователю, проясню ситуацию.

В это время Капур допрашивал заведующую сувенирной секцией. Момент был неподходящий, и он вернулся в свой кабинет.

Ирина, не увидев в его руках никаких бумаг, посмотрела на него с безнадежной тоской в глазах.

– Сейчас неподходящий момент. Чуть позже зайду еще раз, – сказал Нещадимов.

– Валерий Михайлович, без протокола хочу поделиться весьма важной для вас информацией.

– Слушаю тебя внимательно.

– Завтра, а вернее, уже сегодня в универмаге будет проводиться проверка «Росинвалютторгом».

– Что здесь такого секретного? Об этом нам давно известно.

– Вчера, не дожидаясь окончания работы, заведующая ювелирным отделом Симонова Марина забрала из магазина и увезла домой на такси янтарные ювелирные изделия, купленные в ГУМе, не менее чем на три тысячи рублей для продажи на валюту после окончания проверки. На всех изделиях уже прикреплены бирки универмага «Березка» с указанием цены в долларах США общей стоимостью более четырех тысяч.

– Тебе известно, где она живет?

– Где-то на Ленинском проспекте, в районе метро «Шаболовская».

Полученную информацию он решил как-то использовать, чтобы забрать материалы на Маркину. В это время следователь заканчивал допрос кассира, которая дала признательные показания. К нему в кабинет постоянно заходили оперативники по различным вопросами и отвлекали его. Этой ситуацией Нещадимов и попытался воспользоваться. Однако, кроме оперативников, у него на допросе постоянно находился кто-либо из «Березки». При посторонних, тем более в присутствии подозреваемых, вести какие-либо служебные разговоры было запрещено. Поэтому забрать протоколы в тот момент не представлялось возможным. Когда закончился допрос кассира и она вышла из кабинета, там оставались еще два сотрудника, выяснявшие у Капура какие-то детали. По сути дела, для него представился шанс, и он как профессионал не преминул им воспользоваться с целью решения своих служебных задач.

– Олег, чтобы ускорить затянувшийся процесс, пусть оперативники показания, полученные в ходе опросов, начнут оформлять на бланках протоколов допроса, а неопрошенных сразу допрашивают.

– Хорошо, только скажи им, чтобы не заполняли верхнюю часть бланков, я сам потом заполню. Руководителей секций и тех, у кого найдены крупные суммы валюты, сам допрошу.

Сообщив в общих чертах о полученной информации на Симонову, Нещадимов под предлогом оформления протокола допроса стал искать у него на столе в стопке бумаг материалы на Маркину. Они уже лежали вторыми сверху. Это означало, что через двадцать, максимум тридцать минут следователь должен был вызвать ее на допрос.

– Когда планируете ехать на задержание заведующей ювелирной секции? – спросил Капур.

– Через час, сейчас рано.

– Если возникнут проблемы с доставлением Симоновой, сразу сообщите, я подготовлю постановление о приводе.

– Олег, я возьму материалы на Маркину и до отъезда переоформлю объяснение на бланк протокола допроса?

– Хорошо. А сколько долларов у нее найдено при досмотре?

– Где-то долларов восемнадцать-двадцать, точно не помню.

– Валерий Михайлович, ты же, по-моему, говорил, что более тридцати.

– Да нет, это у другой продавщицы.

– Подожди, я сейчас сам быстро посмотрю, – сказал Олег, взяв в руки протокол.

«Ну все, приплыли», – подумал Нещадимов. В этот момент в кабинет вошел Вишняков с оперативником и предложил Капуру задержать на трое суток администратора и заместителя заведующей продовольственным отделом. Олег на минуту отвлекся, переключившись на более важный с ними разговор. Нещадимов понял, что появилась последняя возможность спасти Ирину. Молча взял из его рук оформленные бумаги и пошел к двери. Пока шел, каждую секунду ожидал, что следователь попросит его сейчас уточнить, сколько все же было изъято у Маркиной валюты. Подойдя к двери, резким движением открыл ее и вышел в коридор. Только когда закрыл за собой дверь, облегченно вздохнул, как будто переживал не за малознакомого человека, а за себя или близких ему людей. «Вот что значит противоречивость женского характера, согласись раньше на сделанное предложение – и сейчас не было бы никаких проблем», – подумал он.

Нещадимов с материалами в руках зашел в кабинет. Увидев его с бумагами, Ирина чуть не завизжала от радости. Переписал протокол досмотра, в котором указал вместо 42 долларов 20. Также внес необходимые изменения в заново оформленный протокол допроса. Как и обещал, не включил в него информацию о заведующей отделом. В противном случае могло все закончиться увольнением Ирины, и вся затея с конфиденциальностью не имела бы смысла. Оставшиеся 22 доллара приобщили к найденным в ящике стола оперативного сотрудника, за которым не более десяти минут назад сидела заместитель заведующей сувенирного отдела. Проявив незаурядную прыткость, она успела незаметно избавиться от ста двадцати долларов. Скорректированные материалы на Маркину Нещадимов вернул следователю.

Доставлять Симонову в управление нужно было обязательно рано утром, чтобы она не успела узнать о вчерашнем задержании всей смены и не спрятала в надежное место янтарные изделия. Вероятнее всего, они находились у нее дома. От результатов задержания завотделом, которая на время вынесла из универмага товар более чем на четыре тысячи долларов, приготовленный для валютных махинаций, зависел успех дальнейшего расследования уголовного дела.

Оперативники, перебрав массу вариантов благовидных предлогов посещения квартиры Симоновой, исключающих возможность заподозрить прибывших молодых людей в истинной причине визита в столь раннее время, остановились на одном из них. Как им тогда казалось, наиболее оптимальном. Со слов работников универмага составили приблизительные описательные портреты Марины, ее мужа и дочери. Для более детальной проработки выбранного варианта попросту не было времени.

Около шести часов утра Нещадимов со старшим оперуполномоченным Борисом Лебедевым на служебной машине выехали в установленный адрес. В начале седьмого они уже были около 17-этажного дома, в котором Симонова проживала с мужем и дочерью. Остановились недалеко от первого подъезда. По их предположению, 44-я квартира располагалась на одиннадцатом или двенадцатом этаже. Лебедев пошел провести «рекогносцировку». Вернувшись через несколько минут, сообщил:

– Входная дверь подъезда не оборудована кодовым замком и нет домофона. Квартира находится на двенадцатом этаже, лифтовой коридор отделен от квартирного холла входной дверью, в которой имеется глазок. Из коридора можно попасть на межэтажную лестницу. Все окна скорее всего выходят во двор, так что из квартиры, наверное, можно увидеть нашу машину. Андрей, – обратился он к водителю. – Поставь на всякий случай свою «Волгу» у третьего подъезда, оттуда ее не будет видно.

Начало для оперативников складывалось не очень удачно. Проблема заключалась в том, что из лифтового коридора отсутствовал свободный доступ к квартирам, и увидеть выходящих из них людей не было никакой возможности. При наличии скудных примет на проживающих в 44-й квартире и отсутствии сведений на соседей рассчитывать нужно было только на свою интуицию и удачу. Представляться сотрудниками милиции, зная, что в квартире находятся ювелирные изделия на крупную сумму денег, приготовленные для совершения серьезных правонарушений, нерезонно.

На случай возникновения сложностей с использованием основной легенды был подготовлен запасной вариант, но менее эффективный, так как придумать какой-либо благовидный предлог в столь ранний час для незваных гостей весьма проблематично. Поэтому решили навестить Симонову под видом курьера по доставке заказных писем. Обычно такую корреспонденцию почтальоны приносят рано утром, и легенда могла быть успешно реализована. На всякий случай установили почтовое отделение, обслуживающее дом. Как правило, такой вариант срабатывает, когда входная дверь в подъезд оборудована домофоном, а на роль почтальона приглашалась сотрудница из оперативного подразделения.

– Сориентируемся по обстановке, какой вариант будем использовать, – сказал Нещадимов.

Оперативники вышли из машины и направились к подъезду. На лифте поднялись на двенадцатый этаж. Борис занял место на лестничной площадке, а Нещадимов – рядом с закрытой дверью, ведущей в холл, и стали ждать. По расположению звонков с указанием номеров квартир 44-я находилась в правой стороне от лифтов. Спустя минут двадцать Валерий услышал, как с правой стороны щелкнул замок и послышались шаги, скорее всего шел мужчина. Теперь предстояло определить, из какой он вышел квартиры, 43-й или 44-й. От этого зависел успех всего задуманного мероприятия. Открылась дверь, и на пороге появился мужчина, на вид сорока пяти лет, отдаленно схожий с описанием мужа Симоновой. Он был удивлен, увидев на своем этаже незнакомого молодого человека в столь ранний час. Чтобы рассеять его возможные подозрения, Нещадимов поспешил обратиться к нему с вопросом:

– Скажите, квартира 52-я на каком этаже находится? – и нажал на кнопку вызова лифта.

– На тринадцатом или четырнадцатом.

В это время открылась дверь лифта.

– Вам вниз, вы, наверное, спешите? Ну, а я по лестнице поднимусь на следующий этаж, – сказал оперативник.

Когда дверь лифта закрылась и он стал опускаться, Нещадимов позвал Лебедева.

– Как по-твоему, этот джентльмен может быть мужем заведующей ювелирным отделом «Березки»?

– Ты бы у него спросил, из какой он вышел квартиры. Сразу бы все и узнал, – улыбаясь ответил Борис.

– Достойный опера ответ. У нас с тобой для решения использования основной легенды остается не более минуты. В пользу данного варианта свидетельствует то, что этот благородный дядька шел к выходу с той стороны холла, в которой расположена 44-я квартира. Промедлим – упустим появившийся шанс. Если не сработает сразу, задействуем запасной вариант.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.