На качелях времени

– Мама меня туда не пускала. Но мы с подружками с невысокой горки смотрели, как весело жили детки внизу – в этом ущелье неописуемой красоты, – вспоминала Махваш.

– А мы с Алексеем Тихоновичем не раз там отдыхали – очень красивое место! – поддержала разговор Ольга Владимировна.

– Спасибо вам за всё! Уже поздно. Разрешите мне вернуться в общежитие? Завтра я должен сдать комнату, а вечером, в двенадцать ночи, на поезде поеду домой, – встал из-за стола Ризо и стал прощаться.

Махваш грустно посмотрела на любимого и попросила маму:

– Можно мне завтра пойти в общежитие и помочь Ризо собраться?

– Давай и я с тобой пойду, – предложила Мутриба, не желая отпускать дочь одну.

– Дорогая, и без тебя соберутся! – деликатно рассудила Ольга Владимировна. – Ты и так хвостиком за девочкой ходишь. Пусть молодые побудут одни, ведь неизвестно, на сколько разлука растянется.

Ночью Махваш не могла заснуть. Всё думала о завтрашнем дне. Под утро, впервые не во сне, она увидела в окне на небе Синее облако. Оно подплыло прямо к веранде и превратилось в небесную лестницу. Махваш перескочила на ступеньку облака, и вмиг очутилась в необычном городе, заключённом в огромную капсулу. Кто-то невидимый направлял девушку к возникшему окну, и Махваш вдруг увидела вдалеке любимое место у обрыва, где сидела по ночам…

И стала вспоминать свои сны.

«А сейчас мне это не снится?» – думала она, разглядывая симпатичных Синих человечков, которые казались ей все на одно лицо. Махваш как будто запрограммировали: она легко ориентировалась, и каждый дом, каждый поворот казались знакомыми. Создавалось впечатление, что она здесь не в первый раз. Ещё она заметила, что время в городе-капсуле стремительно мчалось даже не секундами, а долями секунд.

В одной из комнат (то ли кабина, то ли лаборатория?) Махваш остановилась. Увидела монитор, а на нём крупным планом мужское лицо, похожее на ведущего телепрограммы «Время». Но с монитора зазвучала таджикская речь:

– Вот я и увидел тебя, моя родная! Я твой отец Карим, вернее то, что слепили из моего мозга. Когда наши неземные друзья-исследователи нашли меня на дне обрыва, живым оставался только мозг. Меня сразу подключили к аппаратам жизнедеятельности, и вот столько лет я и с вами, и без вас, мои родные.

– А я ведь слышала ваш голос, отец, во всех своих снах. Значит, это были не сны?

– Так, видимо, нужно было. Это очень разумные существа наблюдают за Землёй и людьми. Называют нас землянами. Они во всех направлениях науки и техники ушли далеко вперёд. Считают Землю самым красивым уголком галактики, но убеждены, что земляне не ценят и не берегут это райское место Вселенной.

– Так интересно! Но почему они не хотят контакта с людьми? Ведь многое можно было сделать вместе для улучшения жизни.

– Земляне не хотят такого общения. Даже те, у кого есть возможность наладить внеземные контакты и сделать жизнь на земле безопасной.

– Самое большое зло на Земле – это деньги, – вдруг присоединился к разговору один из исследователей-пришельцев и добавил: – Вирусный червь, который может заразить всё на красивейшей планете Земля страшным и смертельным заболеванием. Причём главный вирус распространяется по всему земному шару, заражая и пожирая своих собратьев. Этот вирус, как наркотик, поражает главное – мозг человека.

Все замолчали и задумались.

– Доченька, сегодня я попросил своих друзей в лаборатории отключить меня от аппаратов. Поэтому позвал тебя, чтобы ты со мной пообщалась и попрощалась, – тихо попросил отец. – Маме ничего не рассказывай. Я больше всего на свете любил Мутрибу. Наблюдал за твоим рождением, знал всё о твоей «болезни». Теперь ты поняла, что это не болезнь: по-другому мои друзья из лаборатории не могли бы передавать информацию и защищать тебя. Ты для них – Избранная из землян.

– Спасибо! Отец я так привыкла к родному голосу и понимала, что Синие неземные существа помогают мне, читая ваши мысли. Интересно, они знают все языки? Мы же говорим по-таджикски. Хотя понятно, что у них высокий уровень интеллекта, – сказала Махваш и добавила: – Мне без вашей защиты будет очень трудно.

– Милая, я больше не могу жить в таком облике: ведь ни увидеть вас с мамой, ни поговорить столько лет не мог. – Голос отца зазвучал печально. – Только радуюсь и грущу издалека вместе с вами, но ни дотронуться, ни обнять вас мне не дано. Знаю, с такими надёжными защитниками у вас всё будет хорошо. Не отчаивайся, моя доченька, ты уже взрослая, и любовь к тебе пришла. Ризо – прекрасный парень. Старайтесь сохранить это чувство на всю жизнь. Береги маму! У тебя есть частичка защиты, используй её в трудных минутах. И ещё у меня есть к тебе просьба.

– Какая, отец?

– Если когда-нибудь родишь сына, назови его Карим. И ещё: отключить меня от аппарата жизнедеятельности я доверяю только тебе. Никто этого сделать не имеет права. Здесь такие правила – только близкий или биометрически связанный с тобой объект. Мне по здешним меркам очень много лет.

– Смогу ли я это сделать, отец? Понимаю вас, но почему я? Не поэтому ли меня они называют Избранной и посвятили в свои тайны? Если я об этом где-то расскажу, мне точно не поверят. Опять укажут на моё место – дом для умалишённых. Лучше бы это были сны!

Раздался голос другого инопланетянина:

– Земляне говорят: то, что знают двое, знают все. Ваше общество не готово к цивилизованным отношениям с пришельцами. Даже это красивое место, где мы обосновались, становится небезопасным. Мы слышим выстрелы во многих уголках планеты. Сейчас они ближе и ближе. Во Вселенной очень много обитаемых планет. Но они не заражены вирусом денег. Именно этот вирус приводит к войнам. Нам непонятно, зачем землянам обогащаться? Люди гибнут от этого вируса, заменяющего металл.

– Да, но люди уже не представляют себе жизни без денег, – задумалась Махваш. – Вы говорите правильно – наше общество поедает этот червь. Но теперь уже без этого, как вы называете, вируса не обходится никто. Все больны.

– Земляне сами подчиняют себя этому господству, – ответил голос, и Махваш почувствовала благожелательность пришельца. – Меня зовут Лёр. Тебя я знаю с рождения. Время идёт. Пора действовать. Надо нажать вот на эту кнопку отключения. И мы вмиг перенесём тебя домой в Москву.

– Мне бы хотелось ещё побыть и пообщаться с отцом, – заплакала Махваш.

Отец молчал. Лёр дотронулся до её руки, и они вместе отключили аппарат. Она поняла, что здесь не принято терять ни минуты.

Махваш посадили в отделяющийся небольшой отсек синей капсулы, и через мгновение она спускалась по знакомым ступеням облака к себе на балкон. Уже светало. Махваш плакала в постели.

– Что с тобой, доченька? – спросила заглянувшая на веранду Мутриба.

– Ничего мама, сон приснился, что папа умер, – ответила дочь.

– Это было так давно, джонам. Слава Богу, ты родилась после того страшного случая. Но он тебе снится. А я ни разу не увидела его во сне. Он всегда был рядом, душой это чувствовала. Как будто оберегал и меня, и тебя. Мне кажется, ты что-то скрываешь? – с тревогой посмотрела на дочь Мутриба.

– Мама, милая, придёт время, и я тебе всё расскажу. А пока не могу. Главное, ты не переживай, со мной всё хорошо, – успокоила она мать.

Мутриба легла рядом с дочерью, и они заснули, прижавшись к друг другу. Проснулись они от звонкого голоса Ольги Владимировны, которая будила их.

Глава четвертая. Я в глазах твоих утону…

– Пора вставать, сонные тетери! Я уже привыкла, что завтрак готов, стол накрыт. А вы решили проспать всё утро? И Ризо уже, наверное, ждёт тебя, моя красавица!

– Ой, будто мы проспали целую вечность! Спасибо, Ольга Владимировна, что разбудили, – потирая глаза, сказала Махваш.

– Извините, дорогая Ольга Владимировна, – быстро поднялась с постели Мутриба. – Я даже пропустила утреннюю молитву.

– Ничего, мои хорошие! Приятно было смотреть, как вы спали обнявшись. Мне Бог не дал радости прижать к груди дитя. Так и не получилось у нас с мужем родить малыша. Я к вам как к родным привязалась и отпускать не хочу.

Мутриба обняла свою подругу и прижалась щекой к щеке. А Ольга Владимировна гладила её руки и что-то шептала на ушко.

Махваш тем временем быстренько приняла душ, наготовила сырников со сметаной, сама перекусила на бегу и помчалась к Ризо в общежитие.

А он уже думал, что любимую не дождётся. Увидев её на пороге своей комнаты, подбежал, поднял на руки и стал кружить, будто в танце. Махваш грустно улыбалась.

– Ой, Ризо! Отпусти меня, голова закружилась что-то, – попросила она.

– С условием – ты меня поцелуешь, – услышала в ответ.

– Конечно, поцелую, если отпустишь, – прошептала Махваш.

Ризо опустил её на кровать, и они слились в поцелуе. Влюблённые даже не поняли, как произошло сближение души и тела: страстное влечение соединило их в одно целое. Они не могли оторваться друг от друга и ничто не свете не могло помешать им в этом. Жизнь казалась Ризо и Махваш нескончаемым потоком любви, и они не заметили, как за окном начинало темнеть. Оба разом глянули на часы и ахнули: время прощаться. Быстро собрали вещи, и Ризо проводил Махваш на трамвай, а сам уехал на вокзал. Махваш грустно смотрела из окна трамвая, слёзы ручьями катились из глаз. Она не успевала вытирать их с щёк, а мысли теснились в её голове:

«Где оно моё счастье? Почему у него такой печальный вкус? Ночью я попрощалась с отцом навсегда. Сейчас я проводила любимого. На какое время мы расстаемся? Встретимся ли вновь? Кажется, что жизнь – это одни проводы. Или нас провожают, или мы провожаем. И прощаясь на время, не знаем, что ждёт нас в следующую минуту. Может быть, тебя, мой дорогой Ризо, Бог дал мне в дар вместо отца?

Почему пришельцы живут без переживаний? Для них каждая минута бытия – непрерывная передача позитива и радости друг другу. Главное для них – никому не навредить, ни своим, ни чужим. Другого восприятия жизни у них не существует. Нет чувства превосходства, наживы, зависти, злости, непонимания. Они открыты, вежливы, достойны, добры. Каждый занят своим делом. У них ничто не продаётся и не покупается. У них нет слёз! И они не понимают нас – землян.

Сегодня мне Бог подарил счастье близости с любимым. И разлучил нас. Я не хочу терять, как отца, и тебя, мой родной Ризо. Почему мы не можем чаще общаться с пришельцами и перенять их опыт? Тогда бы не было тревоги за любимых, за будущее, все помогали бы друг другу и не думали о богатстве материальном, а лишь – интеллектуальном и духовном».

Мутриба стояла у подъезда дома, бледная и встревоженная.

– Ты почему так припозднилась, моя кровиночка? Всё нормально? И глаза, смотрю, на мокром месте?

– Не знаю, мамочка, то ли это слёзы радости, то ли грусти. Я сейчас очень устала. Слишком много событий. Я завтра всё тебе расскажу. Сейчас мне хочется побыть одной и поспать.

– Хорошо, родная, ложись. А утром поговорим, – согласилась Мутриба.

Ольга Владимировна тоже ждала Махваш – завтра они должны были пойти к профессору Бахтиной.

– Добрый вечер, Махваш. Мне надо бы подготовить тебя к беседе с профессором, но я вижу, что ты устала и встревожена чем-то? – внимательно посмотрев в лицо девушки, спросила Ольга Владимировна.

– Это важно, понимаю! Но можно я приму душ? – опустив глаза, тихо произнесла Махваш.

Она долго мылась. Мутриба и Ольга Владимировна не стали её ждать, поняв, что девушка не готова к разговору. Махваш обрадовалась, что сегодня ей не придётся объяснять всё своим близким и легла спать.

Под утро она проснулась от непонятного прикосновения. Её приглашали на Синее облако, и она, быстро накинув платок, заторопилась. В одно мгновение она оказалась на космическом корабле. Друзья ждали Махваш.

– Мне очень важно было увидеться с вами, и вы это почувствовали. Сегодня мне предстоит рассказать обо всём маме, Ольге Владимировне и профессору Бахтиной. Я им обещала, что этот день настанет. Больше я молчать или скрывать не смогу. Это надёжные люди, они никогда не воспримут мои откровения как галлюцинации. Но есть и другие доктора-исследователи, и кто-то из психотерапевтов будет опять говорить о моём богатом воображении и отклонениях в работе подсознания. Мне нужны доказательства. Без доказательств меня опять назовут в лучшем случае безумной, – сказала Махваш.

– Мы друзья по разуму и уже несколько лет хотим иметь контакты с землянами. Как ты заметила, Махваш, у нас нет никакого желания навредить им, но помочь всегда готовы. Никогда у нас не было и не будет оружия. А главное, наши технологии неуязвимы. В вашем мире создано страшное оружие, которое враз уничтожит Землю. Если такое случится, нам придётся улететь. Мы понимаем, что тебе не поверят. Именно это недоверие землян и сделало нас осторожными.

– Нам кажется неразумным отношение землян к своей планете. Нефть – эта связующая жидкость целостности внутреннего строения Земли, специально выкачивается из недр. Всему виной деньги. Есть много других возобновляемых источников энергии, которые не наносят вред вашей планете. Но легче зарабатывать на нефти, газе и… войне.

– Мне об этом надо рассказать? – спросила Махваш.

– Нет. Вот запись, которую мы тебе отдадим: земляне нас увидят вместе с тобой. Но только после того, как ты расскажешь обо всём, что с тобой приключилось. Всё по порядку, и сам момент отключения отца от аппарата жизнедеятельности. Тебе поверят, но дальнейшие шаги будут засекречены. Многим сильным мира это не выгодно. Ты вместе с докторами Бахтиной и Тернопольской будешь под особым надзором. Вам не разрешат дальнейшие исследования. Если бы не твои родители, ты бы числилась душевно больной. Мы в лаборатории помогали тебе через отца, а мама оберегала тебя и многое стала понимать, так как сразу уразумела, что ты не лунатик.

Через тебя мы передадим послание землянам. Оно написано на нашем языке. Но только тому, кто в тебе, оно будет раскрываться на вашем земном. Пусть голос запишут, а послание останется в оригинале. Это документ. Время зачитать его ещё не подошло. Ты помести его в рамку и повесь на стене. Украсть у тебя его никто не сможет и уничтожить тоже. Мы дадим знать, когда его нужно будет прочесть.

– Не пойму почему прочитает только тот, кто во мне? – удивлённо спросила Махваш.

– У нас давно решён вопрос рождения ребёнка вне утробы женщины. У нас любят и живут, не боясь случайного зачатия. Женщин мы очень бережём. Когда молодые захотят детей, то есть процедура, которая подчиняется естественному оплодотворению вне матки матери. Одиннадцать месяцев ребёнок живёт и развивается как в материнской утробе. Родители постоянно следят за этим процессом. Потом дитя торжественно вручается родителям.

– Гуманно! Но почему вы мне об этом говорите?

– Вчера с Ризо вы были близки, и теперь на корабль ты пришла не одна – вас двое. Никто на Земле так сразу бы не определил. Нам интересна твоя реакция.

– С вами, мои друзья, буду откровенна. У нас, землян, особенно на Востоке, свои правила и обычаи. Поэтому радоваться или грустить мне – не знаю. Я пока не осознаю своё новое состояние. Но верю, это плод настоящей любви, и я буду за него бороться!

– Бороться? Почему бороться? Нам не понятны такие реакции людей. Это твой плод, желанный, от взаимной любви, и никто во Вселенной не имеет права отнять его или погубить, – сказали ей друзья-пришельцы. Передали Махваш красиво написанную непонятными, но ровными знаками пластину, похожую на белый лист и пояснили:

– Повесишь над своей кроватью. Сын будет расти, и это будет его оберегом. Сын и прочитает наше послание. Другие будут видеть на пластине только медленно меняющиеся пейзажи Земли. А теперь тебе надо быть на месте.

Махваш проснулась и увидела рядом лежащую маму. В руках у Мутрибы была картина. Махваш подумала: «Опять то ли сон, то ли явь?»

– Доброе утро, доченька! Откуда у тебя такая красивая картина? В ней, как в калейдоскопе, медленно меняются прекрасные пейзажи, – спросила Мутриба.

– Доброе утро, родная! Это мне подарили, – обняв маму, ответила Махваш. – Надо купить рамку и повесить в изголовье.

– Ты вчера обещала нам всё рассказать, доченька, но, видимо, устала и вмиг заснула.

– Вместе поедем к моему руководителю профессору Бахтиной и поговорим. Несколько раз повторять всё, что со мной произошло, будет трудно. – Махваш посмотрела на часы и заторопилась.

На этот раз Ольга Владимировна ждала всех на кухне, а на завтрак она напекла блинчиков.

– Надеюсь, сегодня у нас будет серьёзная беседа? И наконец луноликая посредница между нами и инопланетянами откроет завесу тайны Вселенной, – весело произнесла она.

По дороге в институт Махваш продумывала всё, что скажет, ведь ей могли и не поверить.

Елена Сергеевна провела своих посетителей к себе в лабораторию.

– Махваш, я жду: ты обещала, что сегодня будет день откровений. До сих пор ты ходила вокруг да около и не договаривала до конца, – сказала Елена Сергеевна, сев за стол в святая святых – главной лаборатории Института мозга Академии медицинских наук, куда доступ был разрешён не каждому. – Надеюсь, сегодня мы поставим все точки над «и».

– Если вы мне поверите… Прежде я рассказывала про всё, что со мной случалось на Земле, связанное якобы с моей болезнью. Теперь я раскрою свои тайны. Это займёт долгое время.

– Ничего, сегодня я отменила все приёмы и консультации. Скажу начистоту тобой интересуются в учёном мире. Не хочу чтобы первыми твою исповедь услышали некомпетентные люди. Поэтому подключу тебя к аппарату который будет фиксировать работу твоего головного мозга и одновременно записывать голос. Ольга Владимировна и Мутриба будут рядом, но сядут за твоей спиной.

Махваш согласно кивнула и спокойно начала свой рассказ. Она не пропустила ни одного эпизода из того, что ей пришлось увидеть и пережить. Наконец она раскрыла, что находится в тесном контакте со своими друзьями по разуму, и в опасную минуту они всегда помогают, услышав её фразу-пароль «Защити меня». Когда Махваш рассказала про отключение отца от аппарата жизнедеятельности, Мутриба побледнела и тихо заплакала. А узнав о беременности дочери, мать в отчаянии закрыла ладонями лицо. Ольга Владимировна обняла её и подала стакан воды.

– Это интересно! Твои Синие друзья в первый же день смогли определить и беременность, и пол ребёнка? – удивлённо произнесла Елена Сергеевна. – Через две недели проверим.

– А все беды на Земле, по их мнению, от самого большого и быстро распространяющегося зелёного вируса денег, ведь золото стало идолом, – закончила свою исповедь Махваш.

Воцарилась долгая тишина. Елена Сергеевна сидела, широко раскрыв глаза.

– Д-а-а-а, паранормальное явление, и без помощи парапсихологов не обойтись. Девочка, милая, а ты знаешь, что тебе никто не поверит? Назовут фантазёркой, потому что эта правда не выгодна сильным мира сего. Прошу тебя, больше никому ни слова! Я обработаю данные нашего исследования, и мы решим, что будем делать дальше, – подытожила профессор. – Ольга Владимировна, мне надо поговорить с вами наедине. Отпустим маму с дочкой домой?

За всю дорогу Мутриба и Махваш не проронили ни слова. А дома разговор был долгий.

– Значит, отец всё это время наблюдал за нами и помогал? Он всё знал! Поверь мне, Махваш, я это чувствовала. Бог помогает нам через души ушедших.

– Мне кажется, что все человечки в Синем облаке – одно целое. Облако, наверное, рассыпается на мелкие частички для общения с нами. Но это мои предположения. Если мне одной они сделали столько добра, то представь себе их потенциал… Не могу же я быть единственной, Избранной и Особенной. Они наблюдают за нами, и я знаю, что они хотят сохранить нашу среду обитания. Они мне сказали, что Земля – самая красивая планета во Вселенной, и нельзя позволить, чтобы она погибла. – Махваш посмотрела в окно и увидела, как на мгновение появилось Синее облако и будто улыбнулось ей.

– Доченька, я хочу знать, правда, что ты беременна? – с тревогой взглянула Мутриба в лицо Махваш.

– Мои друзья знают всё. И то, что мы вчера с Ризо были близки. Я очень его люблю. Но всё равно подождём, как сказала Елена Сергеевна. Ты не осуждаешь меня, мамочка?

– Что ты, моя родная! Ради тебя, Махваш, я и живу на белом свете, – сквозь слёзы успокаивала Мутриба дочь. – Надо поспешить сделать обряд никох (венчание) и расписаться в ЗАГСе. Оповести Ризо, пусть приедет.

– Мама, главное, чтобы он был жив и здоров. Ризо очень ответственный и честный человек. Надо узнать, какая обстановка там? Из Таджикистана передают неутешительные новости, с каждым днём всё тревожнее. И Ольга Владимировна очень переживает за Алексея Тихоновича. Завтра с утра постараюсь дозвониться.

Хлопнула входная дверь. Это вернулась из института хозяйка. Мать с дочерью вышли в прихожую и помогли Ольге Владимировне раздеться.

– Ну и задала ты нам задачку! – улыбаясь, сказала хозяйка, принимая из рук Махваш домашние тапочки. – Елена Сергеевна просто не знает, как быть и что делать. Данные аппарата исследования мозга будут изучать завтра. У тебя, Махваш, будет несколько таких сеансов наблюдений. О каждом последующем контакте с Синими друзьями будешь рассказывать. Сможем ли мы задавать им вопросы и захотят ли они нам отвечать? Но это будет первым доказательством того, что ты не выдумщица. Согласно показаниям психиатрической больницы в Кукташе, ты и правда необыкновенный человек.

Ольга Владимировна передала лист бумаги – тест с вопросами, на которые Махваш должна была ответить за неделю и возвратить профессору. Потом попросила принести картину, которую ей подарили. Долго разглядывали вместе меняющиеся виды и пейзажи на картине, но никакой информации она не выдала. И картина вновь заняла своё место на стене.

Через две недели анализы и исследования гинекологов подтвердили, что Махваш беременна, но пол ребёнка пока определить не могли.

А в Таджикистане началась гражданская война. Как ни умоляла Ольга Владимировна мужа вернуться, он не хотел бросать своих больных и успокаивал жену, что боевики их не трогают. Ризо молчал, как в воду канул. Только через три месяца позвонил и сказал, что его в Душанбе задержали для выяснения личности. Каждый день он писал письма в Москву, которые не отправляли и вернули ему в день освобождения.

– Но за что тебя задержали? – плача выясняла Махваш.

– Мама сидела с митингующими на одной из площадей Душанбе, а когда я приехал за ней, начался переполох. Люди с оружием пришли на площадь. Я заступился за мать и сказал, что возьму ответственность на себя. Маму заставил быстрее уехать в Зимчуруд.

Хорошо, что все документы были в порядке и авиабилет сохранился. Три месяца меня проверяли и, за неимением доказательств, отпустили. Они разрешили мне позвонить тебе, моя родная.

– Дорогой мой, главное, что ты жив и здоров! Я хочу тебе сказать, что я беременна. У нас будет сын. Ты рад? Только не молчи!

– Я не просто рад, я счастлив! При первой возможности прилечу к тебе. Береги себя и нашего сына! До встречи!

Связь оборвалась. А Махваш так много хотела рассказать ему! Стала ждать следующего звонка. Но больше Ризо не звонил. Мутриба несколько раз пыталась набрать телефон Рахима Халиловича – всё безрезультатно. Ольга Владимировна просила мужа узнать, что случилось с Ризо, но Тернопольский так и не мог его найти.

Чтобы отвлечься от сердечной боли, Махваш с головой погрузилась в научную работу. Занималась в ординатуре у профессора Бахтиной и продолжала исследования. Работа помогала не думать о плохом, а ещё она с нетерпением ждала Синее облако. И оно появилось!

– Ну, где же вы так долго были, мои друзья? – спросила Махваш, ступив на космический корабль.

– Когда небо затянуто серыми облаками, мы можем попасть в зону слежения. А мы давно поняли, что не все на вашей планете рады встрече с нами.

– Я хочу туда, в наше селение, хочу найти своего любимого Ризо. Стоит мне сказать: «Защити меня», и вы приходите мне на помощь. Но почему я не могу попросить защитить моего любимого?

– Потому что только в тебе маленький кусочек Синего неба. Он передастся и твоему сыну. Ребёнок будет защищён, но и защищать будет того, кого первым увидит при рождении. И это должна быть ты. К сожалению, большего делать мы не имеем права. Ты – избранная нами, так как веришь нам и не нанесёшь вреда.

Махваш не заметила, как они оказались напротив обрыва.

– Мы очень разочарованы тем, что в этом райском уголке Земли вспыхнула война. Незнание своего главного предназначения делает землян глупыми и жестокими. Почему они не могут быть благодарны за дары Вселенной? Как люди могут так жестоко убивать друг друга? Брат брата? Сын отца? Если это истребление будет продолжаться, нам придётся поменять место пребывания.

– Вы правы… А можно мне увидеть Ризо? Он жив и здоров?

– Его поймали по дороге домой боевики из одной военной группировки. Заставили остаться в отряде. Поэтому Ризо так и не вернулся в кишлак. Но ты можешь увидеться с его отцом. Мать Ризо заболела: слегла с того дня, как вернулась из города. Ждёт сына. Тебе появляться в кишлаке не стоит. А отец Ризо каждый вечер приходит на твоё место и читает молитвы, просит нас помочь. Верит, что мы его видим и слышим. Сидит почти до утра.