Холодное лето 1402-го. Том 2

Эти строения мало напоминали привычного вида европейские дворцы из телека. Пока еще это был не только символ власти, но и вполне надежная цитадель на случай, если бы случилась какая неожиданность, и хозяину пришлось бы в нем отбиваться от «хулиганов».

Мрачноватого вида высокие стены, узкие бойницы окон не ниже второго этажа и множество башен с высокими черепичными крышами, сидящими на них, словно папахи на горцах. Попробуй, сбей.

Вряд ли этот «дворец» сильно напоминал строения во Франции моего мира.

Сам, правда, ничего не могу сказать на этот счет определенного, а вот, по словам Вовки, в современном Дижоне точно сохранилась вроде как самая древняя часть дворца – Барская башня, которую построили совсем недавно, уже после начала всего этого адского бадабума.

Однако о какой именно из башен шла речь, я бы судить не взялся. Все они были не похожи друг на друга, но выглядели при этом …как-то одинаково. А от почти сухого рва вокруг цитадели еще и ощутимо пованивало.

Ну да, что-то похожее на настоящую канализацию в земном Дижоне появилось только в XIX веке, и именно эта мысль заставила меня понять, что стоять дальше бессмысленно. Черт подери этих аборигенов, но меня не пустили внутрь!

Нет, никакой грубости, что вы. Но старший из алебардщиков на воротах заглянул в мой патент, почти на зуб попробовал висячую герцогскую печать (гад был 100-процентно неграмотен), но твердо завил, что пустить не может.

– Ваша милость, ни господина маршала, ни генерального казначея нет на месте. Приходите в другой день!

Когда будет хоть кто-нибудь из них он тоже «не знал». И вот что делать, кем пугать, кого звать?! К канцлеру прорываться, который вроде как замещал герцога в его отсутствие, может к каким-то там «мэтрам прошений…» – были вроде и такие чиновники.

Очень смутно представляя себе структуру здешней власти, я вот прямо откровенно растерялся от всей этой несуразицы. Поэтому-то уже минут двадцать и нюхал здешнее амбре, просто не в силах поверить, что пасую в первой же схватке с недоразвитой средневековой бюрократией…

…Пока я перебирал ногами, словно стреноженный жеребец (а ничем другим я последние два дня и не занимался), колокола всего города очередной раз отзвонили – по-моему, полдень – и о чудо, кое-что в этой безнадежной истории изменилось без моего участия.

Откуда-то из ближайшего двора, не из самой резиденции, промаршировали смена.

Очередные восемь гвардейцев во главе с новым немолодым усачом. А не пустившая меня внутрь смена не строем, но довольно расслабленно побрела по пути пришедших, но в другую сторону. Нужно было что делать, иначе я рисковал и впрямь облажаться!

– Милейший, прости мне мою назойливость, – привлек я внимание «капрала», или как там называлась у них должность командира отделения.

Когда несговорчивый вояка подошел, я начал издалека.

– Извини, мы не познакомились, хотя мое имя ты знаешь…

– Я кутилье (4) господина Марсана, Ваша милость, – представился тот, уже не так напряженно как раньше, когда он был на посту.

(4) Кутилье – конный воин в доспехе, чаще всего не имеющий рыцарского или даже дворянского достоинства. Нередко в этом качестве при жандармах выступали и их оруженосцы.

– Скажи, что думаешь, если не очень опытный лейтенант из наемной роты Его Светлости, недавно неплохо повоевавший и потому щедрый к новым знакомым, пригласит тебя пообедать с ним в каком-нибудь хорошем трактире. Естественно, за мой счет, ведь это я приглашаю и требование поступить иначе – будет в ущерб моей чести!

Последнее уточнение явно пришлось ветерану по душе.

– Думаю, если мессир лейтенант не будет выведывать секреты моего собственного господина или его синьора, то в этом нет ничего плохого… – осторожно уточнил собеседник.

– О, будь уверен, меня интересует лишь моя собственная будущая рота, ну и все что поможет наилучшим способом исполнять свои обязанности. Я вырос вдали от двора, и из-за этого могу не знать многие вещи, совершенно очевидные не только такому опытному воину, как ты, но возможно даже здешним оруженосцам. Не хотелось бы неприятностей из-за этого…

Уже через час мы сидели внутри того же самого трактира «Ягненок», где два дня назад гудели с Вовкой. Едва успели перекусить и выпить по первой, как мой собеседник совершенно однозначно назвал мою будущую роту «свеженабранным дерьмом».

Прямо дословно:

– Твоя милость, я не видел именно этих, но клянусь тебе: они не могут быть ни чем кроме как свеженабранным дерьмом. Плуты, воры, несостоятельные должники, дебоширы и прочее отребье… Нет, откровенные убивцы, из тех что взяли на горячем и приговорили к петле, в твоем случае вряд ли будут, но то, думаю, тебе скорее неудача…

– Почему это? – удивился я.

– Понятно, что с такими было бы непросто управиться, но и задавить себя за просто так какой-нибудь мелкой твари они не позволили бы. А вот от остальной шушеры я бы того героизма не ожидал. Первое время они будут способны только пугаться, вопить и разбегаться…

«…Ну вот, порадовал ты меня, чувак…»

– И что бы такой опытный воин посоветовал?

– А ведь знаешь, Твоя милость, и посоветую! Советую сейчас, пока набирать не закончили, нанять кого-то из опытных и надежных отставников. И сделать из них командиров десятков. Так глядишь и …сможешь меня через год снова угостить таким знатным винцом, – все-таки закончил мысль кутилье. – Иначе совсем невеселая судьба тебя ждет. Хорошо хоть короткая! – хохотнул он, и смутился. – Прости, Твоя Милость! И да, кажется, я могу посоветовать кое-кого. Из тех, кого сам знаю…

Глава 5. А ведь «моя твоя понимай…»

Дижон – окрестности квартала бронников, вторая половина дня

(15 апреля 1402 года, следующий день)

Было невозможно разобрать, что это за типы трутся у входа в переулок.

Для бухариков они выглядели слишком прилично, для чьих-то слуг – наоборот. Стоило бы еще постоять за углом, понаблюдать, но странный монах в это время мог уходить все дальше и дальше. Мысленно махнув рукой на здравый смысл, я со всем доступным моему лицедейскому таланту умением изобразил задумчивую отстраненность, и двинул следом.

Защищенная стенами часть Дижона на самом деле была довольно небольшой.

Прибавьте сюда массу узеньких улочек (где даже пешим еще попробуй, пройди), возникающую время от времени необходимость скрыть что-то даже от самых доверенных слуг – и становится понятно, что и вполне себе респектабельные дворяне время от времени не брезговали прогулками. А уж кто попроще, так и вовсе не выглядел бы в этой ситуации странным.

«…Ну, идет, Моя Милость, по своим делам, мало ли…»

Наряд у меня был одновременно функциональным и простым, из-за этого не слишком дорогим.

Так одеться мог бы и дворянин средней руки, и вполне преуспевающий, но не склонный излишне красоваться горожанин. Однозначно на дворянство указывал лишь меч, поэтому задумке образ вполне соответствовал.

Да, шанс пройти был…

Если б проулок, в который я сунулся, оказался сквозным, например, или все подозрения на самом деле оказались ерундой, но извините, вот не с моим счастьем. Конечно же, внутри меня уже ждали.

– Я же говорил, что этот человек идет именно за Вами, мессир! – со сварливой радостью прокомментировал один из встречающих.

Шириной плеч и рук чувак был похож на портового грузчика, но одет – скорее, как крестьянин или шорник, какой-нибудь. Я пока еще не сильно разбирался в дижонской моде, чтоб это утверждать однозначно, но ощущение было именно таким.

Под стать «сварливому» были и трое других персонажей, отделявших меня от «монаха». Того самого, за которым я, собственно, и поплелся сюда.

«…Ну вот, дружище, ты и нашел его, только что теперь с этой радостью делать…» – внутренний голос не то чтобы прямо взвыл, но был он, безо всякого сомнения, преисполнен пессимизма.

– Братец, что ты такое болтаешь? – не стал я молчать. – Зачем бы мне следить за служителем Матери нашей Церкви…

В отличие от несколько неуверенной речи, сам я вполне целеустремленно тут же попытался рвануть обратно и, буквально нос к носу столкнулся с теми самыми двумя, что прежде топтались снаружи. Только теперь они совсем не выглядели «незанятыми».

«…Вот, черт! Ну, конечно же, вас поставили присматривать за входом…»

У каждого из вошедших вслед за мной в руках было по приличному такому тесаку.

Не, ну я тоже был далеко не безоружным, но попытайся сейчас выхватить меч, и стоящие почти впритык головорезы, меня гарантированно бы закололи, или как минимум – опасно порезали.

Будь на мне хотя бы кольчуга, но что сейчас мечтать… Воевать не собирался, и защиты на мне не было.

Вполне натурально взвизгнув, с испуганным видом я бросился внутрь – фактически вглубь ловушки, но не оттого, что окончательно потерял голову. Просто нужно было выиграть хотя бы пару шагов, чтобы суметь сравнительно безопасно достать меч из ножен. Получить острой железякой в бок сейчас было сильно некстати.

«Шшух!» – уже буквально в следующую секунду я стоял с обнаженным клинком.

Сунувшегося первым преследователя, не мудрствуя лукаво, ударил поперек лица. И вроде как размахнуться толком не успел, но ему хватило. Вот прямо хватило-хватило…

С пронзительным криком мужик упал на колени, и попытался собрать рассеченное в кучу, как-то сжать рану. Но что ты сделаешь двумя ладонями, вслепую, если нос, кожа на лице, и даже челюсть – пополам?

Отвратное зрелище, даже с учетом того, что это я сделал почти осознанно и спасая жизнь.

Вокруг были кучи мусора, и стоящий на коленях перекрывал единственный легкий путь ко мне, а значит пока он вопил и раскачивался – это было на пользу. Но любоваться этим оказалось невыносимо. Вот не был я пока настолько продуманным и хладнокровным «терминатором».

Единственное, на что меня хватило, так это аккуратно ткнуть подранка в сердце, и за секунду до естественного падения все еще хрипящего тела, подправить пинком короткий полет так, чтобы оно еще надежнее перегородило проход.

Пат! С одной стороны я вроде как в ловушке и не могу сбежать, но и они – пусть попробуют подобраться, да затыкать своими ножиками.

Действительно, мой меч оказался вдвое длиннее любого оружия, что прихватили с собой неизвестные. Все пятеро невредимых бойцов замерли полукругом перед полосой препятствий, психологически пока не готовые обменять одну или две свои жизни на шанс прикончить меня.

– Не знаю, кто вы, но дьявол вас задери, может, разойдемся? Мне ваши жизни не нужны… – закинул я пробный шар, решив мало ли; чем черт не шутит, может и не захотят дальше драться.

Никто из врагов не ответил мне, но и не напал. Не знаю, сколько мы простояли так: минуту, две, пять? Внутренние часы в такой нервной ситуации однозначно сбоили.

Монах все это время неподвижно стоявший на прежнем месте, именно сейчас после моих слов, очевидно, и решил, что ему необходимо вмешаться. И от недобрых предчувствий у меня заныли ребра. Как раз те самые, что только-только вроде как начали зарастать…

Остановившись за спиной у бойцов, он на мгновение замер, но прежде чем я с надеждой начал бы гадать для чего именно, этот вопрос и сам разрешился.

Руки его появились из-под сутаны, и на кончиках скрюченных пальцев плясали бледные, неприятного вида огоньки.

«…Ах, ты ж отрыжка пеликанья…» – разочарованно подумал я, и только безусловная опасность помешала тут же начать гадать, почему именно «пеликанья-то»?

– Холяй Китал мо, торч о боз тозоден… (Сила Смерти, наполни этот сосуд…) – забормотал маг на с трудом узнаваемом, но явно гоблинском.

– Эй, ты это прекрати! – выкрикнул я, не сдвинувшись, впрочем, с места. – Стража! Стража-а-аа-а! Дьявола поклонники здесь, помогите…

Как ни странно, но орать эту чушь было не стыдно. Даже как-то успокаивало…

Когда «монах» начал колдовать, бойцы чуть расступились, но в целом – они по-прежнему оставаясь стеной между мной и магом. Бросься я сейчас в атаку, дотянуться да него просто не получилось бы. Теперь бы кучи мусора, защищавшие прежде мою позицию, стали бы помехой уже для меня самого. Оступиться через какой-нибудь обломок старой мебели или кучу гнилых овощей – значило остаться беззащитным и почти гарантированно умереть, но и ждать чем все это закончится, было просто невыносимо.

Прыгнуть через тело убитого?

Вот уж, увольте, призыв мага сработал. Труп зарубленного мною бойца сначала начал дымиться, потом – плавиться, под потоками невидимого огня, а еще через несколько минут – сбираться во что-то новое…

– Ргах-х! – попробовала голос призванная тварь, через неопределенное время.

Буквально в двух шагах от меня стояло что-то вроде голема из кусков, еще недавно вполне человеческого тела. Драться с таким очень не хотелось. С неожиданным удивлением я вдруг подумал: отчего это мне даже в голову не пришло ткнуть вот это вот разок-другой, пока оно создавалась.

«…Проклятое любопытство…» – догадался я.

Монах снова безмолвно замер, но когда тварь получила приказ, уверен – это почувствовали даже его толстокожие подручные. Очередное «Ргах-х!» теперь прозвучало как-то …удовлетворено, что ли, и чудище передвинулось ко мне поближе.

«…Кажется, будет прыгать…» – в панике подумал я, все еще не решаясь сдвинуться с места.

Решимости хватало лишь на то, чтобы терпеливо и внимательно наблюдать, дожидаясь атаки.

«…Будь что будет!» – не очень убедительно попытался приободрить я себя.

«Бум-бум-бум!» – неожиданно зазвонил колокол на ближайшей церкви и это был райский звон, означавший спасение для меня пока еще не в религиозном, а в самом прямом смысле этого слова.

До этого я никогда не видел, как действует колокольный звон на силы Зла. Невидимый звук словно бы разом рассек некие внутренние связи в теле монстра, отчего мерзкий гомункул в одно мгновение стал тем, чем собственно и был без магии: несколькими кусками деформированного человеческого (может уже не совсем) тела.

Монстра не стало, а откат разрушенного заклинания однозначно врезал по его хозяину.

Молчаливый маг громко застонал, и в его голосе была хорошо различима именно боль, а не злоба от нарушенных планов, например. Когда в переулке прозвучало не менее чарующее «Именем герцога!» – это был уже словно какой-то непрекращающийся праздник.

«…Как же я рад вам, удоды вы неторопливые…» – подумал я, с облегчением, и устало опустился на обломки лестницы или чего-то похожего рядом со мной. Ноги вот прямо ощутимо подрагивали.

…Судя по гербам на туниках, это была городская стража Дижона. Крепкие, надо признать, парни!

Те, кто пытался сопротивляться и оказался слишком расторопен, чтобы попасть в плен, получил алебардой согласно личному тарифу невезучести, и помер или сразу, или через минуту-другую, добитый заботливой рукой победителя.

Двух бойцов и каким-то образом лишившегося руки мага, повязали.

Я прекрасно помнил, на что способен был Вальдемар, но этот оказался то ли пожиже, то ли откат его слишком уж ослабил. Еще через минуту с удивлением сфокусировал взгляд на своих спасителях, и немного поднапрягся…

Посматривали они на меня как-то недобро, а алебарды двух ближайших ко мне воинов – и вовсе недвусмысленно целились то ли в живот, то ли собираясь рубануть по ноге или руке.

– Бросай-ка ты меч… – нейтрально «посоветовал» мне один из усачей, и немного подумав, с сомнением уточнил. – …Твоя Милость!

* * *

Дижон, утро того же дня

Алкогольно-дипломатический контакт накануне прошел вроде как неплохо.

Немолодой кутилье охотно пил, ел, и – рассказывал, конечно. Но поскольку непосредственно к вербовке моих будущих стрелков он отношения не имел, все это было на уровне предположений. Да, логичных и звучавших довольно реалистично, но все-таки предположений.

Поэтому мы расстались довольные друг другом уже после заката, но в сознании, и самое главное мой собеседник пообещал добыть подробности, рассчитывая узнать все, что будет возможно и невозможно.

Гвардеец брался даже переговорить с предполагаемыми отставниками, которыми по его мысли обязательно нужно было укрепить отряд, ведь «иначе быть беде!»

Вот, собственно, поэтому на следующий день прямо с утра я и отложил свои лейтенантские заботы, а сам собрался разрешить другое и, пожалуй, не менее важное дело.

…Утро было теплым, солнечным, а я шагал к улице Бронников.

Да, представьте себе, народ здешний ни черта не понимал в коммерции, поэтому если в каком-то месте плотно селились, к примеру, зеленщики – то место называли «Овощным переулком» или какой-нибудь «Морковной улицей».

А если жили изготовители брони – всяких там кольчуг, кирас, поножей и прочего разного – то чаще всего местные тоже не заморачивались креативом, и всю улицу или даже квартал называли «Бронным». В зависимости от того, насколько много живущего именно в этом месте народу было вовлечено в бизнес.

Правда, все это было не настолько формализовано, чтобы вот прямо таблички с надписями вешать, но, в общем-то, речь не об этом.

Заказ городскому цеху бронников, (а учитывая его предполагаемую стоимость, наверное, можно даже сказать – у лучших мастеров Дижона), удалось разместить довольно легко.

Просто предварительные переговоры заранее провел Вальдемар, мне же оставалось только передать плату и необходимое число пластин «земляных драконов», после того, как объясню, чего именно хочу, и мастера смогут посчитать точную стоимость.

В итоге все затянулось, конечно. Выбор модели, снятие мерок и заключение договора, закончилось уже во второй половине дня…

…Тут надо объяснить, что когда пластины этого вида «почти драконов» бросали в печь вместе с железом или сталью, они могли образовывать очень ценный сплав, и для этого – нужна была куда меньшая температура, чем можно было предполагать.

А на выходе получался очень легко поддающийся обработке материал, который после затвердевания и определенной обработки – почти не проводил тепло, магию и с трудом разрушался. Да и был ощутимо легче изначального металла.

Эдакая сверхсталь для создания почти идеальной брони. Конечно, с помощью магии можно было создать доспех еще лучше, но цена на него выходила и вовсе заоблачной, поэтому в такой защите щеголяли лишь самые влиятельные дворяне ну и сами маги понятно.

Главный минус этого доспеха был в том, что если ты вырастал из брони, то чтобы как-то переделать ее, опять нужно было искать защитные пластины «земляных драконов». Когда мне объяснили этот нюанс, стало понятно, что дядюшка у Дирка просто верх мудрости и предусмотрительности.

С меня сняли мерки, сообщили цену, а за пластинами пообещали прислать работников на следующий день.

Передав прихваченный с собой задаток в 50 флоринов (двадцать из них были надбавкой за срочность), я устало и расслабленно побрел обратно. Прекрасный день, прекрасно разрешившаяся забота…

Уже на обратном пути при переходе оживленного перекрестка я вынужденно притормозил, и абсолютно случайно подслушал разговор какого-то монаха – судя по серой рясе, по-моему, францисканца* – с вроде как обычным горожанином неопределенной принадлежности.

До крайности удивленный не смог сдержаться, потащился за ними, а в итоге – вот.

* * *

– Бросай-ка ты, братец, меч! – напомнил стражник.

– Милейший, не слишком ли много ты себе позволяешь? – возмутился я, и с удивлением осознал, что и в самом деле закипаю.

«…Ну, надо же, какие мы, оказывается, гордые можем быть…»

Однако тут из-за спин остальных вышел невысокий мужчина в обычном дворянском платье, правда, как и я – с боевым, а не парадным мечом на поясе – и алебардщик вроде как перестал слишком уж заинтересованно высматривать место на моем теле, куда врезать.

– Я здешний шателен и поставлен Его Светлостью, надзирать за порядком. Представьтесь, сударь!

Словом «шателен» (кастелян) в Бургундии обозначали целое множество мелких, но нередко очень ответственных должностей. В Средневековье, как и в Античности, само войско – это чаще всего и было государством, в современном смысле слова.

Бургундия в этом плане, естественно, не особо отличалась от остальных, но к XV веку здесь научились уже хотя бы отделять одно от другого, пусть и пока лишь формально. Именно поэтому почти все доверенные вассалы герцога совмещали и воинские, и придворные должности. Не знаю, числился ли мой собеседник в списке доверенных слуг герцога, но судя по обстановке – мне точно выпала честь познакомиться с начальником одного из местных «горотделов».

Правда, всегда стоило учитывать, что здешние начальники ГОВД были куда опаснее наших.

Пусть с оговорками, но они на вполне законных основаниях, словно какой-нибудь голливудский «судья Дред»*, имели право прямо на месте приговаривать очевидных преступников. Из-за этого, конечно же, я не стал затягивать с ответом:

– Шевалье Ромпар к вашим услугам, месье. Имею честь состоять в качестве лейтенанта стрелков в Сент-Апполинарской роте Его Светлости, – отчитался я, и отвесил короткий поклон, приветствуя собеседника как равного, но с уважением.

– Они же вроде еще… – с сомнением протянул чиновник.

– Перед вручением патента меня предупредили, что командир там понадобится не раньше чем через неделю или две. И это в лучшем случае, поэтому вы, конечно же, правы! Своих бесстрашных крестоносцев, этих благородных рыцарей-бессребреников в сверкающих латах, которых хлебом не корми, дай только прикончить какого-нибудь дракона, тролля, или хотя бы десяток-другой орков – я и впрямь пока еще лично не видел…

– Уа-аха-ха-ха, – откровенно закатился шателен, мгновенно избавляясь от своей подозрительности, – дюжину вот именно таких «паладинов», точь в точь, как вы описали, третьего дня я отправил в казармы вашей роты, шевалье. Увидите рожи, будете довольны! Правда, простите сердечно, но колодки велел с них снять лишь по прибытии. Некоторые выглядели очень уж прыткими… Нет, теперь-то я понимаю, что им просто не терпелось побыстрее схватиться с каким-нибудь опасными тварями. А-аха-ха, «благородных бессребреников…»

Слова местного прево* полностью подтверждали озвученный днем ранее прогноз ветерана, но радости, понятно, не прибавляли.

«…Вот прямо порадовал ты меня, братан…» – грустно подумал я.

– Так что у Вас тут произошло, господин лейтенант?

– Вы не поверите, но и сам гадаю… – снова поймав подозрительный взгляд шателена, я заторопился исправить впечатление. – Нет, Вы меня неверно поняли, сударь! Не собираюсь ничего скрывать, расскажу все непременно. Просто я и в самом деле не знаю, кто они и что именно хотели… Кроме того, естественно, что пытались меня убить. Я ведь совершенно случайно подслушал, как вон тот – да, маг переодетый монахом – сказал своему спутнику, что «если он предал, то пожалеет об этом…»

– Гм, и что Вам показалось странным? Если бы меня кто предал, я бы тоже, знаете ли, очень захотел, чтоб предатель пожалел… – улыбнулся собеседник.

– Но думаю вряд ли вы стали бы обсуждать это на одном из гоблинских наречий, – выделил я голосом главное. – Ну и еще они старались не привлекать к себе внимание, но это уже и в самом деле могут быть лишь домыслы…

____________

* Францисканцы – католический монашеский орден, основан святым Франциском Ассизским близ Сполето в 1208 году для проповеди в народе апостольской бедности, аскетизма и любви к ближнему. В ранний период были известны в Англии как «серые братья» (по цвету облачения), во Франции как «кордельеры» (из-за того, что они опоясывались верёвкой), в Германии как «босоногие» (из-за их сандалий, которые они носили на босу ногу). Как духовники государей XIII—XVI вв., пользовались большим влиянием и в светских делах, пока не были вытеснены иезуитами. Осуществляли и функции инквизиции, основанной в XIII веке. Ордену была поручена инквизиция в ряде регионов Франции, центральной Италии, Далмации и Богемии.

* Судья Дред – персонаж одноименного супергеройского боевика 1995 года, где в главной роли снялся Сильвестр Сталлоне.

* Прево (фр. [prévôt], от лат. [præpositus] начальник) – в феодальной Франции XI—XVIII вв. королевский чиновник или ставленник феодала, обладавший на вверенной ему территории судебной, фискальной и военной властью, с XV века – выполнявшего лишь судебные функции. Судьи, подчинявшиеся старшим судьям, в разных регионах Франции назывались по-разному. В Нормандии и в Бургундии их звали «шателенами» (châtelains).

Глава 6. Сколько?

Окрестности Дижона – дорога к востоку от города

(16 апреля 1402 года, утро следующего дня)

Юго-восточные ворота бургундской столицы, как только не называли. И императорскими, и безансонскими, и швабскими* – список вариантов был, наверное, почти бесконечным. Обычно это зависело лишь оттого, куда человек собирался ехать, так что лично для меня они сегодня были, конечно же, «сент-апполинарскими».