Золото Саламандры

Сэла проводила их в обеденный зал, где обнаружился уже накрытый стол, ломившийся от яств. Вокруг огромного прямоугольного стола было расставлено шесть кресел, одно из которых выделялось внушительными размерами – как раз для Грэма. И кресла, и остальная обстановка в зале являлись образцами изысканной роскоши. Ни белужники, ни Эдвин не могли себе даже вообразить, что такое может существовать на свете. Однако запахи пищи были так привлекательны, а они так голодны, что уже не могли ничему удивляться, а многого просто не заметили.

Сэлина пригласила всех отобедать. Сама она при этом подошла к креслу, стоящему во главе стола, и, глядя на Ксиста, особо указала ему на место по правую руку от себя. Эдвин устроился рядом с ним, братья заняли кресла напротив них, а Грэм взгромоздился на оставшееся – самое большое. Когда все расселись, радушная хозяйка произнесла:

– Ешьте, пейте, гости дорогие, не стесняясь! Я вообще-то сыта, но посижу с вами за компанию. У меня всё по-простому, слуг нет, поэтому управляйтесь сами. Уж, извините!..

Гости не заставили себя уговаривать, налетев на еду и сожалея лишь о том, что желудки слишком малы. При этаком изобилии даже попробовать всех блюд понемножку – и то вряд ли удастся. Но они старались вовсю, нахваливая по ходу дела поглощаемую снедь. Сэла изредка делала маленький глоточек вина из хрустального фужера и давала рекомендации – попробовать то или иное блюдо. Все разговоры за столом ограничивались кулинарной темой, хотя в воздухе висело множество вопросов, касавшихся персоны хозяйки. До поры, до времени их не затрагивали, отчего постепенно увеличивалась какая-то натянутость. Но бесконечно так продолжаться не могло. Желудки наполнялись, бессмысленные реплики истощались, и созревший плод сорвался с ветки, угодив первому по голове – Эдвину…

– Сэлина, если у тебя нет слуг, то кто же наготовил столько еды?

Взгляд хозяйки вонзился в лицо эшмерийца, и тот почувствовал, как его обдало жаром. На мгновение в её глазах полыхнула жгучая ненависть, не ускользнувшая от внимания гостей, и столь резкая перемена настроения сильно обострила прежние подозрения на её счёт. Всё это гостеприимство – сплошное притворство, а истинное отношение к ним, случайно промелькнувшее на лице Сэлины, выдало её с головой…

Когда кто-то усаживает за свой стол тех, кого ненавидит, – последним рекомендуется заранее позаботиться о завещании… Оставалось только сожалеть, что это сразу не пришло на ум легкомысленным гостям.

Однако на случай отравления у них была страховка – Грэм. Зверь наверняка почувствовал бы яд в пище, хотя, конечно, его обоняние не давало абсолютной гарантии. Ведь сама хозяйка не притронулась к еде, так что там могло быть всё, что угодно… Одно успокаивало – то, что пока все были в полном порядке. Возможно, никто и не собирался их тут травить. Скорей всего, для них приготовили что-то поизощрённей.

Сэла быстро устранила с лица мимолётное непрошеное выражение и ответила, как ни в чём не бывало:

– Хочешь знать, кто всё это приготовил?.. Я!.. Я, одна!..

– Невероятно! – воскликнул Эдвин, притворно удивляясь. Как будто бы он ожидал другого ответа… – И как же ты управилась?.. Да ещё в аккурат к нашему прибытию. Хотя мы и не собирались к тебе в гости… – намекнул он не без сарказма.

– Вообще-т, я – немножко колдунья, – скромно заметила Сэлина обыденным тоном, глядя на эшмерийца почти с обожанием. Только вот бедолага почувствовал, что он – бабочка, пришпиленная булавкой к стене… кролик, смотрящий в глаза змеи… И змея проглотила его целиком, а он и не заметил…

Зато остальные заметили, что Эдвин вдруг потерял интерес к беседе и вернулся к еде. Это заметил даже Грэм, и с его стороны донеслось глухое рычание. Зверь начал медленно подниматься, яростно уставившись на хозяйку. Он оскалился, показав внушительные клыки, и его рык прокатился по залу громовым эхом.

Ксист почувствовал, что вот-вот случится непоправимое, после чего им на этом острове долго не прожить, если только Великан не победит… Они с колдуньей таращились друг на дружку, и было похоже, что её магия не действует на зверя, который, судя по всему, намеревался прыгнуть на неё через весь стол.

Молчун взглянул на Эдвина. Тот невозмутимо продолжал что-то жевать, не обращая ни малейшего внимания на происходящее вокруг. Понимая, что надо исправлять ситуацию, он вскочил, поднял руки в стороны, как бы сдерживая противников, и крикнул во всё горло:

– Грэм! Остынь!.. Сэла! Отпусти Эдвина! Только он может сдержать своего зверя!

Тут и Ксист удостоился мощного энергетического взгляда колдуньи, переполненного ненавистью, способного сжечь заживо и обратить в глыбу льда одновременно. Только Ксисту досталось больше всех. Он явственно ощутил, что исходящая от Сэлины ненависть имеет древние корни. Она ненавидела именно его так давно и так люто, что от ужаса Ксист едва не закричал… Но почему именно его?!! Он просто недоумевал.

Молчун был готов поклясться, что видит эту ведьму впервые. За двадцать пять лет своей жизни он ни разу не встречался ни с одним волшебником, и тем более не делал ничего такого, чтоб вызвать столь острые эмоции со стороны человека, обладающего магической властью. И вдруг такая ненависть, уходящая своими корнями далеко в прошлое. Хотя…

В голове всплыли острые воспоминания, которые он всегда старался запрятать как можно глубже. Был в его жизни такой эпизод, когда он задел страшные магические силы. И произошло это ни где-нибудь, а именно на этом самом острове. И жив он до сих пор вероятно только потому, что задел эти силы косвенно, а не напрямую. Стало быть, вот когда пришла расплата…

Хотя, если разобраться, то расплата наступила уже давно. Его отец и отец Тарсила с Бенсилом, непосредственно разбудившие зло, оба мертвы, как и их семьи. Он один остался в живых из них троих, бывших вместе на острове и ограбивших местного идола – Саламандру. Но причём здесь Сэлина?

Ксист ужаснулся своей догадке. Когда он прошлый раз спросил колдунью: кто ей помогает? – она ответила, что они поговорят об этом позже. Но кто ж ещё, кроме Саламандры, может тут ей помогать?.. Теперь он чётко осознал в чьи цепкие ручонки угодил…

Взгляд, проливший в душу Ксиста устрашающее количество ненависти, был сосредоточен на нём считанные мгновения, за которые он успел так много познать. Судя по всему, в планы колдуньи это не входило, и потому она немедленно бросилась исправлять свою оплошность. Она решила, что сможет вернуть доверие Ксиста, выполнив его требование, скорее даже приказ, – «отпустить» Эдвина. Именно то, что кто-то осмелился приказывать ей, и вывело её из себя, когда она едва не сожгла дерзкого рыбака заживо. Но его физическое уничтожение испортило бы всю затею, так что Сэлина была рада, что ей удалось вовремя сдержаться, хотя это было чертовски трудно. Она могла бы конечно спалить и этот комок шерсти, бросивший ей вызов, но условия игры не позволяли разгуляться всласть. Поэтому ей пришлось, кипя от злобы, снимать чары с загипнотизированного эшмерийца. Зато все оказались довольны, что конфликт разрешился мирным путём.

Эдвин пришёл в себя и сразу же прикрикнул на Великана:

– Грэм, успокойся!

Тот послушно сел на место, продолжая потихоньку ворчать, а эшмериец виновато произнес, недоумённо пожимая плечами:

– Не понимаю, – что с ним случилось? Он обычно такой спокойный…

– Ничего, ничего, – миролюбиво улыбнулась Сэлина. – Животные всегда непредсказуемы.

– Я бы не стал называть его животным, – заметил Эдвин, слегка обидевшись за Грэма.

– Как бы там ни было, но он и есть животное, – настаивала колдунья. – Хотя, конечно, он очень умён, даже для своего вида.

– Для вида? – воскликнул удивлённо эшмериец. – Значит, где-то ещё есть такие звери?

– Разумеется! – откликнулась Сэла. – Иначе, откуда бы этот взялся? Их мало, и обитают они не так уж далеко отсюда. Где-то на востоке… Вы ведь туда и плыли?..

– О, да! – вмешался Ксист, радуясь, что разговор повернул в нужное русло. – И нам уже пора двигаться дальше…

– Куда ж вы так торопитесь? – захлопотала Сэлина, как настоящая радушная хозяюшка, не желающая отпускать дорогих гостей. Молчун едва не усомнился, – а было ли что, или ему всё почудилось?.. А колдовка продолжала, ничуть не смущаясь тем, что незадолго до этого выкидывала свои магические коленца, готовая погубить всю компанию:

– Что ж вы совсем не побыли у меня, и опять в дорогу? Останьтесь хоть до утра.

– Так ведь и сейчас день в разгаре, – не уступал Ксист. – А нам никак нельзя надолго задерживаться, а то наши недруги нас догонят…

– Ты имеешь в виду королевский бриг с вербовщиками на борту, от которых вы сбежали при помощи вашего зверя? – как бы между прочим поинтересовалась Сэла. – Так они больше не доставят вам хлопот… Это я могу твёрдо пообещать!..

– И как ты это устроишь? – с подозрением спросил Молчун.

– А это уже моё дело! – отрезала Сэлина. – В общем, договорились!.. Я избавляю вас от этой обузы, а вы проведёте здесь ещё некоторое время! Так будет хорошо?

– Не уверен, – усомнился Ксист.

– И напрасно! – убедительно произнесла колдунья. – Но в любом случае, я не отпущу тебя, пока ты не посетишь одно место на острове… Остальные могут отчаливать хоть сейчас!

– Это ультиматум? – спросил Молчун.

– Понимай, как знаешь, – усмехнулась Сэлина.

– Хорошо! Я согласен, – сдался Ксист. – Только я хочу поговорить сперва с друзьями.

– Как пожелаешь, – кивнула хозяйка и вышла из-за стола. – Я жду тебя на улице.

Когда она удалилась из зала, команда собралась в кучу и принялась шептаться, хотя особого смысла в этом не было, – ведьма, если б захотела, то знала бы их беседу дословно. Но, тем не менее, им не хотелось повышать голосов в этом месте.

– Слушайте, парни, – начал Ксист. – Я, кажется, догадываюсь, куда она меня поведёт, а вернее, – к кому… И… Я не уверен, что вернусь оттуда…

– Так не ходи! – испуганно воскликнул полушёпотом Тарсил. – Давай сбежим от неё!

– Если бы это было возможно, я бы так и сделал, – обречённо ответил Молчун.

– Тогда давай пойдём все вместе! – предложил Бенсил.

– Ты же слышал, – ей нужен только я, – отверг и это предложение Ксист. – И вы обязаны воспользоваться этим. Раз она вас отпустила, то вы должны немедленно отправляться на «Хаяр». Может, она и не обманет…

– Нет, Молчун, без тебя мы не уйдём! – наперебой заявили все члены команды.

– Да я и не требую, чтоб вы немедленно отплыли! – успокоил их Ксист. – Я и сам не горю желанием здесь оставаться. Вы загрузитесь на лодку и будете меня ждать на ней. Но обещайте, что не поздней, чем наступит закат, «Хаяр» покинет эту бухту… Если я не вернусь до темна, то думаю, что дольше ждать меня не имеет смысла… Поняли? И никаких спасательных экспедиций! Меня всё равно не выручите, а сами пропадёте.

– Куда ж тебя поведут-то? – спросил Эдвин.

– Я думаю, – на суд! – шокировал всех Молчун. – На суд богини Саламандры!

– Это той статуи, про которую ты говорил? – не поверил своим ушам Бенсил.

– В чём же ты перед ней провинился? – опешил эшмериец.

– Я больше виноват перед Бенсилом и Тарсилом, что не говорил им правду все эти годы, – повинился Ксист. – Вы уж простите меня сейчас, может, больше не увидимся.

– Считай себя прощённым, только не говори так, – попросил Хитрый.

– Ладно, не буду, – пообещал Ксист. – Я должен вам рассказать, как всё происходило на самом деле в тот день, когда я и наши отцы впервые попали на этот остров… В тот раз мы сговорились, решив, что никому в посёлке знать всей правды не нужно, поэтому я не рассказывал этого даже вам. Но теперь, я думаю, можно.

Как вы помните, мы спрятались в бухте этого острова от пиратов, которых заметили издалека… Кстати, эта бухта должна быть совсем рядом… Так вот, они на своей бригантине, как я теперь понял, вошли именно в тот залив, где сейчас стоит «Хаяр». Но тогда мы не подозревали об этой пристани и не могли понять: куда подевался их корабль? Я бы и сейчас её ни за что не нашёл, если б Сэлина не завела. А тогда, как я говорил и раньше, наши отцы оставили меня на берегу – приглядывать за лодкой, а сами пошли на разведку, узнать: куда исчезли пираты? Только вот, на самом деле, я их не послушался и потихоньку последовал сзади, подумав, что пираты могут заметить их, и тогда моя помощь будет очень кстати…

Но стоянку разбойников ни им, ни мне обнаружить не удалось, зато мы наткнулись на самих головорезов, когда они топали по лесу. И сундук с награбленным добром у них имелся в самом деле. К счастью, пираты чувствовали себя очень самоуверенно и горланили песни на ходу, благодаря чему, мы их вообще обнаружили и успели спрятаться. Должен сказать, что страху я тогда натерпелся… Они прошли совсем рядом с укрытием наших отцов, – я-то был подальше… Они направлялись в ту сторону, откуда мы пришли, и нам ничего не оставалось, кроме как развернуться. Я всё так же тайком крался позади всех и боялся не столько пиратов, сколько заблудиться в этих дебрях. Мы порядком углубились в остров, и сейчас я, кажется, понимаю, почему мне казалось, что мы кружим на месте. Просто пираты обходили мёртвый город. Видимо, они тоже боятся этих руин, хотя в действительности, то место, куда они в итоге пришли, самое худшее на острове.

С виду это была всего лишь каменная арка, затерянная в лесу и указывающая на вход в подземелье, вроде той, которая ведёт в потайную бухту. Только у этой ещё имелись двери, и, как я думаю, ведёт она в подземный храм богини Саламандры. Именно там и расположена та статуя, о которой я говорил вам. Пираты уверенно вошли внутрь, а мы остались снаружи, затаившись в зарослях. Они были там совсем недолго и, выбравшись, быстренько отправились обратно, причём сундука у них уже не было при себе. Я хотел было присоединиться к своим, но в последний момент мне стало стыдно за то, что я как бы шпионил за ними. Пока я колебался, наши отцы вошли в подземелье, и я решил дождаться их возвращения на поверхности, заодно и покараулить вход.

Они, к моему удивлению, тоже не задержались там, выскочив ещё быстрей пиратов, и вид у них был, как у ошпаренных. Даже, увидав меня, они не стали сразу ругаться, а потащили оттуда, не говоря ни слова. Позже я, конечно, получил хороший нагоняй за ослушание, но всё-таки узнал, что там произошло.

Спустившись в подземелье, наши родители оказались в огромном зале, где не было ничего, кроме большой золотой статуи ящерицы – богини Саламандры. Сундука, который тащили пираты, тоже нигде не обнаружилось. Бегло осмотрев помещение, они не увидели никаких дверей, и было не понятно: куда подевался сундук? Однако, вместо него, они нашли тот самый мешок золота, на который позже купили асламку. Он лежал у подножья статуи, и отцы наши, не подумав о последствиях, схватили его, хотя было очевидно, что эта жертва предназначалась от пиратов – Саламандре.

Необдуманный шаг немедленно повлёк за собой наказание: статуя вдруг как будто ожила, и наши отцы почувствовали ненависть, исходящую от неё. К счастью, они сразу сообразили, что надо бежать, и рванули к выходу. Им вслед обрушился поток пламени, едва не догнав у самой лестницы…

В общем, они чудом спаслись в тот раз, но спустя два с половиной года, огонь всё-таки настиг их, уничтожив вместе с семьями. Остались только мы трое, а ведь я был тогда вместе с ними здесь, значит пришла и моя очередь…

– Не может этого быть! – вскрикнул Тарсил. – Прошло уже четыре года!

– Ну и что? В первый раз возмездие тоже не сразу произошло, – резонно заметил Ксист. – Эти силы доказали, что умеют ждать.

– Да с чего ты вообще решил, что гибель асламки со всей нашей роднёй как-то связана с Саламандрой? – спросил Бенсил. – Этого никто не видел!

– Я видел, – спокойно произнёс Ксист, – и много раз. Впервые это случилось до того, как мы узнали о произошедшем. У меня было видение, когда мы рыбачили. Помните, я отключился на несколько минут? Как раз в это время и произошло нападение на асламку, а я всё видел, как будто присутствовал при этом. Я ничего не рассказывал вам тогда, потому что это зрелище было слишком ужасно, и я надеялся, что оно лишь плод моего воображения. А как оказалось, всё свершилось наяву. С тех пор я часто вижу это во сне…

– Значит, наших родителей и всех остальных убила Саламандра? – тихо спросил Бенсил.

– Люди, посланные ею, – уточнил Ксист. – В моих снах это были те самые пираты, которые невольно привели нас к храму. Они подошли к асламке среди бела дня, не таясь. У них на бригантине развивался не пиратский флаг, а совсем другой – золотая саламандра на красном поле. Недаром у Сэлины и замок и одежда таких цветов. С пиратами приплыл ещё один человек, явно не принадлежавший к их числу. У него был тёмно-зелёный плащ и неумолимо-гордый вид. Разбойники относились к нему с глубочайшим почтением и огромным страхом. Причина тому стала ясна, когда он начал действовать… Мерзавец оказался колдуном. Он сотворил в воздухе громадный огненный вихрь и обрушил его на асламку. Так все и погибли…

– Но сон это только сон, а как всё было на самом деле не известно, – попытался переубедить Ксиста Тарсил. – Не ходи никуда, Молчун.

– Мой сон слишком совпадает с явью, Шустрый, так что я не могу не пойти, – не согласился Ксист. – Ты же слышал, что сказала Сэла. Она не отпустит меня, пока я не схожу туда, куда ей нужно. Мне придётся выполнить её требование, иначе мы погибнем все, а так, может, хоть вы уцелеете. Да и кто знает, может быть, и я останусь жив? Если б Сэлина хотела меня угробить, то сделала бы это давно. Разве не так?

– Всё так, – хмуро кивнул Эдвин. – Только получается, что мы должны бросить тебя тут на съедение нечисти.

– Вы меня не бросаете! – рассердился Ксист. – Я же прошу вас подождать моего возвращения. Но не дольше, чем до темноты. Поэтому, хватит болтать! Только время у меня отнимаете. А вдруг я не успею вернуться? Прибегу на пристань, а вас и след простыл… В общем, пора нам всем трогать в путь!

Подойдя к Эдвину, он обнял его и произнёс:

– Жаль, мало покуролесили… Толком и познакомиться-то не успели… Ну, да ладно! Может, ещё не поздно. Но, на всякий случай, прощай, Эдвин. Позаботься о бедокурах.

– Хорошо… Молчун, – кивнул эшмериец, опустив глаза в пол.

Ксист хлопнул его по плечу и перешёл к братьям, обхватив их за шеи и прижав к себе на мгновение сразу обоих:

– А вы будьте умниками, хоть иногда его слушайтесь, – он всё-таки постарше. Ну, прощайте и вы, может, не свидимся больше.

– Кси-и-ист… – протянул Тарсил, не в силах ничего более произнести.

– Не горюй, Шустрый! И ты, Хитрый, не грусти! – успокоил он бедокуров. – Пока рано меня хоронить.

– Мы тебя дождёмся! – твёрдо пообещал Бенсил.

– Отлично! А я постараюсь не задерживаться, – не стал возражать Молчун. – Прощайте, все! Прощай, здоровяк! – ткнул он Грэма кулаком в живот, уже направляясь к выходу. Но тот не дал ему просто так пройти мимо. Великан вдруг сгрёб его в охапку и промычал что-то напутственное, после чего отпустил, грустно вздохнув. Ксист секунду удивлённо смотрел в его карие глаза, заметив в них наворачивающиеся слёзы, а потом пошёл дальше, помахав остающимся рукой, и уже не решаясь обернуться. После неожиданного порыва Грэма, он больше не мог сдерживаться, поэтому расстояние до выхода из замка он почти пробежал. Выскочив из дверей, он несколько мгновений постоял на месте, закрыв глаза и глубоко дыша, чтоб успокоиться. Только потом он отыскал взглядом Сэлину.

Она удобно расположилась под деревом в объёмистом мягком кресле, которого там не было, когда они заходили в замок. Увидев идущего к ней Ксиста, колдовка укоризненно воскликнула, всплеснув руками:

– Ну и долго же ты разговаривал! Как будто навсегда расстаётесь!.. Я уже успела позаботиться о вербовщиках, преследующих вас. Теперь их будут больше волновать собственные проблемы, а вы сможете спокойно продолжать путешествие, как я и обещала.

Ксист убийственно посмотрел на неё и бросил почти злобно:

– Пошли, куда ты там хотела!

– Хорошо, – ответила Сэлина, недоумённо пожав плечами. – Идём!

Она поднялась с кресла и, вновь подцепив его под руку, повлекла по останкам булыжной мостовой вглубь мёртвого города. Как только они скрылись в зарослях, никто уже не смог бы сказать, в какую сторону они направились.

Глава 4

Второй раз в жизни Ксист стоял перед входом в храм богини Саламандры. Настроение у него было – отвратительней некуда. Чувствуя это, Сэлина безмолвствовала почти всю дорогу, и только придя на место, она попыталась расшевелить Молчуна:

– Эй! Да что ты как неживой? Так ведь и онеметь можно! Взбодрись! Песню спой!

– По-твоему, это будет уместно?

– Конечно нет, но зато весело! Посмотри на меня: я не грущу, не забиваю свою голову будущими проблемами – иначе говоря, не думаю о завтрашнем дне – и ничего! – пока не пропала. А ты что нос повесил?

– А чего мне веселиться? Ты зачем меня сюда привела?

– А понравился ты мне! – с вызовом ответила Сэла. – Может, я из тебя хочу человека сделать! Может, помочь стремлюсь, жизнь твою изменить! А ты, как дурак, уцепился за старое и не видишь грядущих перемен. Смотришь на меня лютым зверем, как на врага.

– Стало быть, ты – мне друг, – отметил Ксист. – Так объясни: каких же перемен я не увидел, и чем таким нестоящим из моей жизни я дорожу, по твоему мнению?

– Вот если согласишься жизнь изменить, то сам поймёшь: что стоит брать с собой из старой в новую, а что оставить, как ненужный хлам.

– Туманно выражаешься, волшебница. Я знать хочу конкретней – что да как?

– Вот в том и заключается беда твоя! Ты ждёшь конкретных указаний, а надо жить так, чтоб делать только то, что сам захочешь. Чтоб не подстраиваться под условия других, а самому их устанавливать… Я так живу, и ты так можешь жить, если, конечно, согласишься…

– С чем соглашусь?

– Принять богатство, власть и силу! Ты и представить себе не можешь, – что такое огненная сила! Когда она потоком бурным разливается по телу, и выполняет малейшую твою прихоть, как не исполнит ни один слуга. Ей можно приподнять мельчайшую пылинку, а можно сдвинуть гору. Ты можешь вызвать дождь, иль реку осушить. Создать дворец из ничего, и обратить в ничто огромный город. И будешь бесконечно долго жить!

– Складно говоришь, – заметил Ксист. – Только с чего бы это вдруг такое счастье да простому рыбаку в сети?

– Нет, вы поглядите на него! – воскликнула Сэлина. – Чёрти-что творится! И я ещё должна уговаривать его!.. Ведь объясняла я уже: понравился ты мне, а большего не нужно! Так захотелось мне, а ты, вместо того, чтоб радоваться, какие-то подвохи стремишься разыскать. Пойми, чудной, что покровительница моя – богиня Саламандра – любое пожелание моё исполнить может, как своё, но только должен сам ты перед ней предстать. А я уже замолвила словечко за тебя. Она добра и щедростью своею одарить могла б любого, за кого просила я, так почему же и не осчастливить ей простого рыбака?

– Но что-то ведь она потребует взамен?

– А если и потребует, то соглашайся! – посоветовала волшебница. – Можно подумать, что у тебя есть нечто, чем было бы нельзя пожертвовать ради великой цели, о которой многие цари земные могли лишь грезить, и только единицы – самые отчаянные из них – пытались её осуществить, но неудачно.

– И что за цель такая? – подозрительно спросил Молчун.

– Как, ты ещё не понял? – удивилась Сэла. – Я говорю о мировом господстве!.. Желанье – властвовать над целым миром – из моды никогда не выйдет! А мы с тобой вдвоём смогли б легко стремленье это старо-новомодное в жизнь претворить.

– А если я не-е хо-о-чу-у?!! – раздельно произнёс Ксист, делая ударение на каждом слоге и выражая всей своей интонацией несокрушимый протест.

– Как будто б тебя кто-то принуждает!.. – слегка раздражённо бросила Сэлина. – Ну, не хочешь править миром – и не надо! Решено!.. Займёмся чем-нибудь другим!..

– Чем, например?..

– Какой же ты – зануда! – устало протянула колдунья. – Короче, вот тебе лестница, спускайся вниз и парь мозги богине Саламандре! А я уже замучена твоею простотой! Мне нужно отдохнуть от этих бдений бесполезных… Всё, иди! Иди и подольше там оставайся!.. А я пойду и окунусь в колодец головой…

«Похоже, я её допёк, – удовлетворённо подумал Ксист, глядя вслед уходящей Сэлине. – Тем лучше. Хоть она не будет голову мне дурить в подземелье…»

Взглянув на убегавшую вниз лестницу, он вздохнул и начал осторожный спуск, ожидая в любой момент какой-нибудь каверзы. Словам колдуньи он не поверил, однако, приходилось делать вид, якобы её красноречие не пропало даром. Молчун понимал, что так или иначе, этой встречи ему не избежать. Раз местный идол желает его лицезреть, то он будет его лицезреть.

Ступени закончились, и Ксист очутился перед высокой двухстворчатой дверью. Он взялся за кольцо и огласил тишину скрипом старинных петель, давно никем не смазывавшихся. Распахнув одну из створок настолько, чтобы можно было свободно пройти, он шагнул в темноту подземного зала. Неожиданно вспыхнул яркий свет, враз озарив всё помещение, а заодно и ослепив вошедшего человека.