Бежать втрое быстрее

– «Хорошие» новости, – пробормотала Ира.

– Он о вас заботится, – вдруг сказал парень. – Боится, как бы чего не случилось. И за ребёнка он тоже боится. Не знаю, как он утряс вопрос со страховкой, но это очень сложно. А без этого здесь людей не лечат.

– Сам ты застрахован?

– Нет… Дорого. Да и болею я редко.

Он явно не любил рассказывать о себе, но, видимо, не хотел отказывать женщине. Ира окончательно поняла, что у неё совершенно нет никакого желания конфликтовать с ним.

– Ладно. Идём внутрь, прохладно, – она поднялась.

– Давайте я вам помогу. Тут ступеньки коварные, – он подставил плечо, и Ира, опираясь на него, поднялась по ступеням.

На миг ей показалось, что она оказалась под надёжной защитой огромных серых крыльев ангельского происхождения, и сейчас они заслонили её спину. Ира даже услышала их шелест и почему-то совсем не удивилась.

***

Её глюки были отдельной темой. Однажды Ире почудилось, что чай, еда и вообще весь дом пахнут рыбой, и от этого запаха её почти выворачивало наизнанку. Удивлённый парень ничего такого не чувствовал, а в приготовленной еде и даже в морозильнике рыбных продуктов не было. Пришедший ему на смену Маркус тоже никакого рыбного запаха не чувствовал. Причем после его слов тот сразу пропал.

Однажды Ричард заметил, что Ира пытается понюхать средних размеров паука, который каким-то образом оказался на столе. Изловив его и выбросив за окно, Риччи узнал, что у того был запах клубники, – Ира просто пыталась к нему получше принюхаться.

– Он просто вылез из клубники, поэтому ею пах! Я хотела понюхать получше, потому что никогда такого не встречала, – не унималась Ира, чувствуя его взгляд, проникнутый легкой опаской за её психику.

– Но у нас на участке не растёт клубника… И Марк её не приносил, – терпеливо объяснял парень.

Симптомы токсикоза почти прошли, однако в один из вечеров Иру снова начало подташнивать. Она прилегла, и почти сразу её сморил сон. Когда она ложилась, Риччи спросил, не приготовить ли ей какой-то, по его словам, вкусный фруктовый напиток, но Ира лишь помотала головой. Сама мысль о фруктах почему-то вызывала дурноту. От своих чудачеств она начинала уставать, а вот они от неё, похоже, нет.

Через какое-то время ей на лоб легла прохладная рука – вряд ли парень замёрз, скорее, она сама температурила.

– Риччи… – пробормотала она с закрытыми глазами.

Рука исчезла, а парень приблизил лицо, чтобы расслышать её бормотание.

– Малыш, принеси мне воды. И крекеры, на столе были… Воды побольше.

Тот усмехнулся – видимо, из-за обращения – и ушёл на кухню. Риччи был ненамного младше её – разница была лет десять, но в тот момент она как-то не задумывалась над своими словами. Хотя бы потому, что с ним за этими словами можно было не следить.

Он вернулся и с хрустом поставил на тумбочку крекеры, заставив Иру вынырнуть из полудрёмы. С неожиданной для парня силой он обхватил её и усадил. Ира открыла глаза и вздрогнула, увидев Маркуса.

– Ну, держи же, – он пытался дать ей в руки высокий стакан.

– А где Риччи? – пробормотала Ира.

– Ушёл, – сухо сказал Марк. Ира наконец взяла в руки стакан и осушила его на две трети. Она села сама, и Марк выпустил её. Подвинул ближе упаковку с печеньем и пересел в кресло.

– Ты что, в кресле всё время спишь? – спросила она, нарушив долгое молчание, прерываемое лишь хрустом солёного печенья.

– Иногда рядом с тобой. Ты так спишь, что не замечаешь, – ответил Марк, чуть склонив голову к плечу.

Ира вздохнула, по одному отправляя в рот крекеры.

Она хотела довести Маркуса до крайности. Не давать ни капли одобрения его действиям, тогда он сам её отправит домой – таким был её план. Но две недели он на это не вёлся и вообще общался неохотно. Это был первый случай, когда Марк сам подошёл к ней и заговорил. Сейчас она отчётливо понимала: стоит только начать высказывать претензии, как он просто уйдёт в другую комнату, а утром его сменит Риччи. Поэтому она молчала. Злиться на Маркуса Ира почему-то не могла, хотя даже пыталась настроить себя на это.

– Хочешь чего-нибудь? – спросил он.

Это был опасный вопрос для беременной, потому что почти постоянно и в один момент Ира хотела сразу несколько вещей, например, заесть сладкий торт соленым огурцом, запивая это всё рассолом. При желании эти потребности можно было утихомирить, что она и делала, – заставлять Марка куда-то мотаться из-за своих капризов ей не очень хотелось.

– Хочу принять ванну.

– Ванну? – Марк удивился, пожалуй, больше, чем когда она попросила арбуз, которого в этом сезоне просто не было.

– Да. С ромашками.

Марк усмехнулся и подпёр подбородок пальцами правой руки.

– С ромашками?

– Именно так.

– Не уверен, что тебе можно.

– Я очень хочу, – капризно потребовала она.

– Я спрошу у врача. Если разрешит, то завтра.

Ира надула губы, но делать было нечего. Она завернулась в плед и провалилась в сон, но перед этим специально легла так, чтобы Марк на кровати не поместился. Когда она периодически открывала глаза, Марк по-прежнему сидел в кресле, последний раз – задремав на том же месте с запрокинутой головой.

Наутро он едва собрался с мыслями, а посреди дня его в кабинете шефа обнаружил Карл. Марк лежал на диване, прикрыв рукой лицо и недовольно поморщился, когда друг его растолкал.

– Ты не выспался, потому что ночь была горячей? Ира оттаяла?

– Нет. Просто не выспался, – Марк снова закрылся от него рукой.

– А Ира?

– Вредничает.

Карл присел на подлокотник дивана.

– Ясно. Моё мнение по поводу своей авантюры ты, конечно, знаешь.

– Да. И засунь его себе в задницу, – не открывая глаз, посоветовал Марк.

Карл усмехнулся и пересел на свободный стул.

– Не знаю, помнишь ли ты тот случай. Был у нас один… кхм, клиент из особых. Он арендовал у нас девочку, чтобы только его была. Жила у него, всё такое.

Маркус убрал руку, глядя в потолок. Он подозревал, о какой истории вспомнил Карл.

– Она жила у него и за его счёт. Ночью и утром он с ней, днём за делами, вечером опять к ней. Она умерла от менингита потом.

– Я помню эту историю. К чему ты её вспомнил?

– Ты не узнавал, что было между ними?

– Я не роюсь в грязном белье наших клиентов. Нет.

– Ну а я не побрезговал узнать. Короче, когда он приходил, ставил её в ванну и поливал холодным душем. Она довольно долго так стояла и мёрзла. Его это вроде бы возбуждало, не мог без этого. Это плохо сказалось на здоровье барышни, и она заболела. Как потом выяснили, когда она чувствовала себя плохо, он всё равно раздевал её, поливал холодной водой и заставлял мёрзнуть. Когда он передал её врачам, было поздно. У неё воспаление мозга было, такое сразу лечить надо. Потом, на допросе, он признался, что она просила перестать его так делать – говорила, что ей плохо. Он игнорировал. До него дошло только, когда она свалилась и стала биться в судорогах.

– Почему он её не лечил?

– А ты обращаешь внимание на простуду? Он не думал, что всё настолько серьёзно.

– У них организм слабее. Надо всё проверять.

– Ты знаешь, а вот он не знал. Не обратил внимания сначала, да и боялся, что она медикам всё расскажет. Он ведь её силой удерживал, даже сутенер не знал, что у них там происходит. Приходит как-то домой, а там труп.

Дальше Маркус знал. Он поморщился и снова закрыл глаза.

– Очередной больной извращенец, – с досадой выдохнул он.

– То есть ты не одобряешь такого поведения? – с плохо скрываемым облегчением уточнил Карлос.

– Если ты про Иру, у нас не такие отношения. Она мне даже спать рядом не разрешает.

– Отлично. Мне как-то даже полегчало.

Маркус недовольно глянул на него.

***

На следующий день Иру с головой накрыло чувство раскаяния. Марк действительно делал всё, чтобы ей было уютно и хорошо, а она его игнорирует. Это отчего-то било по её сознанию больше, чем что-либо. Она лежала и плакала, захлёбываясь рыданиями и жалостью к нему, вспоминая, что даже не дала ему прилечь рядом с ней, чтобы просто отдохнуть.

– Ого! Ира, болит что-то? – Риччи не на шутку перепугался, заметив её в таком состоянии.

– Нет, я… – слёзы снова сдавили горло, отчего она замолчала.

– Давайте врача позову.

– Нет, всё в порядке. Правда. Что-то эмоции нахлынули. Сейчас…

– Точно ничего не болит?

– Не болит.

Ричард не мог смотреть, как она плачет, и принес откуда-то настольную игру, которая незаметно увлекла Иру. Игра оказалась более чем действенным способом отвлечься от эмоций.

Вечером, как всегда, пришёл Марк – передал парню пакет с едой и принялся разуваться. По его моторике Ира поняла, что он устал.

– Всё в порядке? – она прислонилась к косяку, наблюдая, как он стаскивает ботинки.

– В общих чертах, – ответил Марк, встал, но Ира преградила ему дорогу. Положив руки на его плечи, она губами прижалась к его губам. Он будто знал, что предстоит, поэтому уговаривать его на поцелуй или как-то объяснять своё поведение не пришлось. Его руки сами легли ей на талию, затем сомкнулись за спиной.

Ира не знала, что с ней происходит. Она просто понимала, что любит его и не видела смысла себя сдерживать.

– Я рад, что тебе намного лучше, – тихо сказал Маркус. Его настроение полностью изменилось всего за пару минут, даже взгляд стал другим – не таким жёстким. – Как дела?

– Скучала.

В прихожую заглянул Риччи с каким-то вопросом. Марк выдохнул и отстранил девушку, продолжая её поддерживать. Если раньше он будто специально разбавлял молчание с Ирой посторонним человеком, то сейчас мечтал от него избавиться.

– Иди домой. Сегодня ты уже не нужен, – не глядя на помощника, сказал Марк.

– О’кей, – ответил парень.

– Ты ужинай, я прилягу, – решила Ира, у которой стала кружиться голова. Она вдруг начала крупно дрожать.

Вскоре Марк попытался окликнуть её, но она не проснулась – это было обычное дело, когда ей было лень отвечать, что с ней всё в порядке, и Марк вызвал врача. Ира узнала об этом, когда у неё стали отбирать плед и усаживать на кровати, чтобы измерить давление.

– М-марк, отстаа-а-ань, – по-русски пробормотала она, стуча зубами, а мужчина строго сказал:

– Сиди.

Врач послушал её сердце и легкие, спросил, как она себя чувствует, и забрал градусник. Ира, дрожа, легла, как только ей это позволили.

– Жалобы у вас есть? – врач, похоже, обращался к ней, и Ира нехотя разлепила губы для ответа:

– Он мне ванну давно обещал. А слово не держит, – пробормотала она.

Вскоре Маркус проводил врача и сам куда-то пропал. Через какое-то время он вернулся и принялся её раздевать, потом подхватил на руки и отнёс в ванную. Там девушка быстро ожила. Вода оказалась не горячей, как она любила, а едва тёплой, так что хотелось спрятаться в ней, как под одеяло в холодную ночь. Она заметила, что на поверхности воды плавают ромашки, и взяла один цветок.

– Ну, хоть напьются перед смертью, – мрачно сказала она, снова опуская ромашку в воду. Ей стало лучше, вылезать из ванны не хотелось. Марк присел на край ванны, потом вдруг рассмеялся, опустился рядом на колени и неожиданно прижался щекой к её щеке.

Ира его веселья не разделяла. Ей становилось лучше, но она не спешила радоваться, по привычке ожидая какого-нибудь подвоха от организма.

– Ты хотела ромашек, – напомнил Марк.

Вообще-то, она имела в виду пену для ванны с ароматом ромашки, но говорить об этом не стала, разглядывая белые лепестки. Ванна выглядела необычно, и это ей понравилось. Ромашки были мелкими и, по-видимому, их сравнительно недавно собрали.

– Ты мне нужен, Марк, – вдруг сказала она.

Какие-то важные аргументы напрочь вылетели из головы, и она просто провела мокрой рукой по его щеке и волосам. Некоторое время Ира блаженствовала в ванне.

Вода стала остывать, и она, скользнув ниже, погрузилась глубже в воду, представляя себя кувшинкой, безмятежно колышущейся на водной глади.

Видимо, врач посоветовал Марку использовать воду определённой температуры: Ира заметила рядом с ванной на полке специальный градусник.

Марк, стоящий на коленях, раскинул руки по краю ванны, опустив в воду кончики пальцев. Его подбородок на одну треть заслонял потолок комнаты. Подняв руку, Ира коснулась двух шрамов на его подбородке, только теперь их заметив. Их на теле Маркуса хватало. Как-то он рассказывал, что однажды попал в автокатастрофу, и врачи его едва спасли. Разговор происходил на второй день их знакомства, и сейчас Ира справедливо подозревала, что эта версия, скорее всего, выдуманная.

– Будешь вылезать? – Марк отвернул голову чуть в сторону, и она снова погрузила руку в воду.

– Нет, ещё немного. Ты иди, я крикну.

– Нет уж.

– Я отсюда никуда не убегу, – с иронией сказала она.

– А если сознание потеряешь?

– На грудь мою смотришь?

Ира ждала, что он как-нибудь съязвит, мол, груди из-за цветов и не видно, но будто попала в больное место: Марк как-то отстранился от неё и закрылся.

– Нет, – сухо ответил он.

Он поднялся, сел на край ванны спиной к ней и надолго замолчал. Через несколько минут, глянув на часы, Марк сказал, что прием ванны закончен и рывком поставил её на ноги.

– Но мы только начали! – возмутилась Ира. Не слушая её, он накинул на неё полотенце.

– Хватит капризничать.

Она смахнула с плеча головку ромашки и спохватилась:

– Ты только не смывай их сейчас. Не знаю, как у вас, но в России трубы забило бы капитально! Давай я их соберу сначала.

– Риччи потом уберет, – Марк подхватил её на руки, и она вдруг почувствовала себя маленькой и очень хрупкой.

Он отнёс её в комнату и уложил на кровать. Хотел выпрямиться, но Ира вцепилась в него.

– Ложись.

– Зачем?

– Отдохни, если хочешь. Я не буду мешать.

Марк всё-таки оторвал её от себя, нашёл второе одеяло и укрыл им девушку, потом лёг с краю, позволив прижаться к себе.

Ира, которой было очень удобно так лежать, вспомнила, о чем хотела его спросить:

– А что, кроме студента-бармена никого больше не нашлось? Чтобы очернять его своими поступками.

– Отмоется. Я достаточно ему плачу, – довольно грубо ответил Марк. Ира укоризненно на него посмотрела.

– Марк…

Тот поджал губы: ему не нравилось, что Ира симпатизирует другому мужчине. Однако он напомнил себе, что не дал Риччи даже возможности выбирать, хочет ли он вообще этим заниматься.

– Он единственный, кому я мог тебя доверить.

– Отпусти меня домой.

– Нет. Там для тебя небезопасно. Я поэтому тебя и забрал.

Ответ удивил Иру. Она ненадолго задумалась, потом съязвила:

– И что же представляет для меня бóльшую опасность, чем эта ситуация?

– Егор не раз угрожал мне, что расправится с тобой. Убьёт ребёнка и тебя. Он и мной манипулировал с помощью этого.

Ира сильно этому удивилась и сказала:

– Он не сделает мне плохо. Я уверена в нём.

– А я – нет.

– Да ну… Ему невыгодно меня убирать. Когда я заболела после Амстердама, он сам следил за тем, чтобы меня скорее поставили на ноги… Он просто брал тебя на понт.

– Не думаю. Ненавижу таких типов. Никогда не знаешь, что у них на уме.

Ира задумалась. Противопоставить ему было нечего – Егор действительно обладал большим кругом служебных полномочий, которые мало кто контролировал. Он сам был тем, кто их контролирует. Ира помнила, как сначала её это напугало, но потом она успокоилась, поняв, что для этого человека соблюдение закона – крайне важное условие. Пожалуй, вздумай он прикрыть убийство, ему бы это явно сошло с рук. Вместе с тем он был загадочен настолько, что Ира, задумавшись сейчас, не смогла найти ни одного доказательства какой-то его слабины к ней. Ну помогла один раз в деле… Рассуждая логически, Ира сейчас сыгранная монета, пешка, которой она согласилась стать в обмен на помощь в спасении Яна Колесникова. Лишь интуиция упорно утверждала, что Егор с ней был искренен и предавать её не собирался. Не в ближайшее время, по крайней мере.

С такими мыслями она заснула в объятиях Марка, не заметив, что нарушает свое намерение никак не одобрять своё похищение. Засыпать, лёжа рядом с ним, не входило в её список дозволенного, но после ванны ей было слишком хорошо и почти сразу потянуло в сон.

Иру разбудил стук в дверь. Она ещё не поняла, что происходит, а Марк уже вскочил с кровати и оказался возле самой двери, столкнувшись с кем-то и преградив дорогу собой. Ира слышала только голос визитёра.

Из разговора она поняла, что Марку нужно куда-то идти. Велев собеседнику подождать снаружи, он вернулся в комнату.

– Подождёшь меня недолго? Не больше часа, – попросил он, присев на корточки рядом с ней.

«Я знаю твои отлучки на час, – подумала Ира, вспомнив, что нечто похожее в их отношениях уже было. – После такого ты приходишь часов через семь, со следами женской помады и засосом на шее».

Однако она пребывала в хорошем настроении и ответила:

– Хорошо, Маркус.

– Если пойму, что задерживаюсь, я верну Риччи, – Марк, видимо, тоже вспомнил, что не всегда пунктуален.

– О’кей.

Карл ждал напарника снаружи и, увидев, как он выходит, сразу оттолкнулся от ствола дерева, о который опирался спиной. Марк протянул к нему руку, и Карл вложил в неё оружие. Марк быстро проверил его и убрал за спину, за брючный ремень, спрятав под курткой. Другой рукой он открыл калитку. Перед домом их уже ждала машина. Через какое-то время они приехали в порт. Там было пустынно и холодно.

Маркус терпеть не мог подобные встречи. Их нужно было проводить очень осторожно, внимательно за всем наблюдать и всё запоминать. Он не любил эту напускную вежливость.

А ещё он терпеть не мог именно эту расу. Марк не был расистом, просто именно таких заезжих наркоторговцев он не любил. Свои мысли они скрывали за льстивыми улыбками – впрочем, американцы тоже были достаточно лицемерны. Однако их Маркус понимал, а этих вот – нет.

Погода была мерзкая, начинал накрапывать дождь, а ранние встречи он очень не любил. В общем, Марку не нравилось сейчас абсолютно всё. Более того, у него проснулась интуиция, а своему чутью Марк доверял едва ли не больше, чем глазам.

Они назначили встречу не для того, чтобы сделать новый заказ, как рассчитывал Дед. Они предъявляли претензии. Сама тема, конечно, заставляла насторожиться, но было здесь что-то ещё.

Хорошо, что они укрылись под навесом, возле каких-то деревянных коробок высотой в половину роста. В это время здесь не было ни души. Трое американцев и трое их партнёров.

Дед терпеливо вздохнул. Он стоял к гостям ближе остальных, и беседу вёл преимущественно он. С ним разговаривал тот, что стоял посередине, остальные двое расположились по сторонам.

– Это не мы перехватили ваш товар. Даю слово, – сказал Иосиф.

– Сьлово в данном слуцяе немногого сьтоит, – дерзко сказал гость, задрав нос, – несмотря на маленький рост, он вёл себя очень уверенно. Дед не хотел с ним спорить, помня о связях собеседника.

– Как же мне вам доказать свою правоту?

– Никак не докажете. Ви обязаны вернуть нам деньги за товал. Полностью.

Дед выдохнул. Он начинал терять терпение. Карл с сочувствием смотрел на брызгающего слюной китайца. Претензии были из жанра анекдотов, которые потом за стаканом текилы будут в узком кругу со смехом пересказывать в барах.

– Это исключено, вы сами виноваты, что потеряли свой товар, – сказал Иосиф. – Разговор закончен.

– Как законцен? Да как ты смеешь!

Произошло что-то из ряда вон выходящее: собеседник набросился на Деда – видимо, чтобы выцарапать глаза, потому что оружия при нём не было. Партнеры, как и сам Дед, пришли без охраны, как и положено в таких мирных переговорах.

Китайцам не повезло. Если бы они поменялись местами и тот, кто стоял почти напротив Марка, – единственного, кто отошёл подальше и присел на ящик, – стоял с другой стороны, их задумка наверняка бы сработала.

В тот момент, когда главный из приезжих, брызгая слюной, набросился на Деда, все смотрели на него. Все, кроме Маркуса, который скучал, сидя на ящике и разглядывал того, что стоял к нему ближе всех. В один момент американец резко выпрямился, выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил.

Стоящий напротив него партнёр вскрикнул: пуля попала в плечо. Он выронил пистолет, который за секунду до этого вытащил из складок одежды и направил на Деда.

Марк подскочил к тому, что вел переговоры, схватил за шиворот и приставил ствол к его солнечному сплетению. Ужас в глазах, выстрел – и Иосиф, морщась, отшатнулся от тела, свалившегося ему под ноги. Марк посмотрел на Карла, который сделал выстрел. Опомнившись, Марк наставил оружие на третьего, что стоял дальше всех. Тот, даже не пытаясь сопротивляться, торопливо поднял руки вверх. Но его уже за шиворот схватил Карл.

– Говори, что вы задумали!

Дед собирался поначалу отчитать Марка за грязное поведение, но увидел лежащий возле раненого пистолет и промолчал. Намерения «партнёров» до конца раскрыл, заикаясь от страха, единственный оставшийся целым и невредимым.

Как выяснилось, товар у них никто не крал. Китайцы решили пойти на оправданный риск: пока один будет отвлекать всех безобидной сценой, другой отправит пулю в Деда. На подобных переговорах перестрелка не принята, поэтому атаки явно никто не будет ожидать, считали они.

– Что значит оправданный риск? – не понял Карл и для убедительности встряхнул «партнёра».

– Деда многие не любят. Он уводит выгодных партнёров, обманывает, перехватывает выгодных покупателей. Многие хотят от него избавиться.

– Я тебя живым закопаю, – пообещал ему Карл. Сатанеть, как его друг, он не умел, зато свои обещания, насколько знал Марк, выполнял с педантичной точностью. Китаец задрожал.

– Нет… Прошу…

– Отпустите его, – вдруг сказал Марк.

Дед с Карлом уставились на него.

– Пусть идёт. Перескажет всё… – он подошёл к уцелевшему и внушительно посмотрел ему в глаза. – В точности как было. Что они пытались убрать Иосифа исподтишка. Но у них ничего не вышло. Тогда остальные будут бояться.

– Ладно, – неожиданно легко согласился Дед. Он понял, что избежал беды только благодаря Маркусу, а совет был дельным.

– Разреши ему вызвать помощь для его выжившего друга, – Марк кивнул на «стрелка». У того было прострелено плечо, и он валялся на бетоне, корчась от боли. Марк допускал, что в спешке мог слегка промазать и выстрелом задеть туловище, но смертельной раны не видел и сейчас.

– Хорошо.

Везучий китаец, спотыкаясь, убежал.

Пока Дед с Карлом негромко обсуждали произошедшее и костерили погибшего, Маркус присел рядом с раненым. Он распахнул его куртку и увидел на его рубашке расплывающееся кровавое пятно. Пожалуй, риск умереть у него всё-таки был – от потери крови. Марк ножом порезал его рубашку на полосы и с силой стянул рану на плече.

– Мы ошиблись. Самый страшный здесь не Иосиф, а… ты, – проговорил китаец, лежа на спине и рассматривая лицо Марка. У него не было такого нелепого акцента, как у переговорщика, на что американцы поневоле отвлекались, не замечая главного.

– Возможно, – не стал спорить Маркус.

– Зачем ты ему служишь? Дед не заслуживает такого… слуги.

– Я не слуга. Он мне как родной отец.

– Как… Это сравнительный оборот, верно? – он хрипло рассмеялся. – Поверь, я из страны, где учат с малых лет смотреть в самую суть. Иосиф – плохой человек. Он кидает партнеров, если нужно будет, бросит и тебя… своего якобы сына. Он без жалости отберёт то, что тебе дорого, разорит, а потом уничтожит. Никто не ходит под его благодатью дол… – китаец вдруг захрипел.

В его горло по рукоять воткнулся нож-бабочка. Дед вынул его, поднялся на ноги и брезгливо вытер нож платком.

– Зачем? – спросил с досадой Маркус, вставая.

– Достаточно одного уцелевшего для устрашения. Так будет… правдоподобнее. Я, по правде сказать, не сразу понял, что случилось. Думал, что тебе захотелось всех перестрелять и пойти дальше спать. Так что я тебе снова должен.

– Как насчёт отказаться от торговли наркотиками? От них одни проблемы. Только что эти три китайца нас чуть не перестреляли, и только потому, что ты уводишь у них их клиентов.

– Наркотики – это выгодно. Послушай, я знаю, что для тебя это отдельная больная тема, хотя мать твоя умерла немного не поэтому, – деликатно напомнил Дед. Марк скривился и отвернулся, а Дед продолжил: – Но это не значит, что надо упускать такой куш.

– У меня другое мнение.

– Марк. Ты мне не как сын. Ты мне сын. Ты мне столько раз спасал жизнь, что я уже не делаю разницы.

– Тогда послушай меня и прекрати заниматься хернёй, – бросил Марк и направился к машине.

– Маркус, подожди.

Светловолосый остановился на полпути и обернулся. Дед подошёл к нему, вытирая руки окровавленным платком.

– Я думал, что ты размяк, потерял хватку, что тебя подмяла под себя какая-то русская девчонка. Однако сейчас я вижу, что форму ты не потерял… Я решил, что не буду влезать в твои дела. Спи, с кем хочешь. Я не буду её трогать… пока она тебе не надоест, – судя по всему, ему это решение далось нелегко.