Рай

– Как же ваш сын устроился на такую должность? Ведь он всё равно… меченый. Пусть и в четвёртом поколении.

– Дослужился. Начинал, как я, простым работягой. И начальство заметило его, отправило на учёбу. Считай, везло нам на добрых людей.

– Везло, это точно.

– А ты, чай, первое поколение?

– Да.

– Беда.

– Как посмотреть.

– Что так?

– Пока я видел хороших людей только среди себе подобных. Не могу ручаться за то, что, не будь у меня этой красоты на лице, ко мне относились бы иначе. Мне кажется, им, не меченым, тяжелее живётся, чем нам.

– Тяжелее? Такие, как мы, всю жизнь горбатятся на шахтах, стройках и других неблагодарных работах и подыхают, не дожив до шестидесяти лет. Наши дети и дети наших детей вынуждены терпеть лишения, издёвки и бедность. Мы всю свою жизнь расплачиваемся за грехи тех, кого никогда не видели. И кого ненавидим до одури. Мы, как звери, заперты за высоким забором без возможности что-либо поменять в своей жизни. Нас не просто изолировали – нас лишили шанса на жизнь, забрали нашу свободу и обрекли на существование. Как ты можешь этого не понимать?

– Мне непонятно, как вы можете не понимать, насколько вам повезло. Да, вам приходится возвращаться каждый день домой до десяти часов без возможности выйти куда-то. Вы жалуетесь на то, что у вас отняли свободу. А вы думаете, она есть у тех, кто живёт по ту сторону забора? Вы только представьте, в каком страхе они живут, боясь того, что однажды кто-то не вернётся домой за высокий железный забор и останется бродить по ночному городу. Я знаю тех, кто остаётся за забором. И я знаю, с их слов, что на ночных улицах царит абсолютная тишина. А теперь скажите мне – вы боитесь ходить вечером по городу? Боитесь тех, у кого на лицах отпечатаны истории их рода?

– Нет, но…

– И я не боюсь. А они боятся. Нас боятся. Это мы настоящие хозяева этого города. Подумайте об этом.

С этими словами Райан отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

– Знаешь, ты ещё слишком молод, чтобы понимать. И детей у тебя, судя по всему, нет. Когда ты один, тебе на всё плевать. Ты захотел и поехал работать на угольную шахту. А не захотел – не поехал. Ты можешь даже сдохнуть, чтобы закончить свои мучения. Но, когда у тебя есть те, о ком надо заботиться, это совсем другая история, сынок. Не понимай лишение свободы как заточение, но как отсутствие возможностей что-то поменять в этой жизни и почувствовать её саму, а не только эту угольную пыль.

Договорив, мужчина поднялся, похлопал Райана по плечу и пошёл с остальными работягами разгружать уголь.

Райан, достав из заднего кармана захваченные на всякий случай перчатки и респиратор, поспешил за ним следом.

Солнце начало клониться к закату, когда мастер оповестил об окончании смены.

Работники напихались обратно в маленький автобус и, уставшие, молчали всю дорогу. По приезде к офису им при выходе из автобуса раздали их отработанные наряды, и они дружной молчаливой толпой пошли за зарплатой.

Сложив пополам купюры, Райан вышел из офиса и присел рядом на бордюр.

– Эй, чего закис? – рядом с Райаном опустился мастер, сын того старика, с которым он разговаривал сегодня на шахте. – Ты хорошо отработал, не филонил, как некоторые. Хочешь, я выбью тебе постоянное место?

– Зачем?

– Что «зачем»?

– Зачем тебе это?

– Мне незачем. Но я могу это устроить. Я видел, что ты сегодня разговаривал с моим отцом. Он сказал, что ты отличный парень, и я предложил ему то же, что и тебе сейчас, – выбить для тебя постоянное место работы. А он мне ответил, что ты не согласишься.

– Почему же ты решил спросить у меня? Твой отец часто ошибается?

Мастер задумался, рассматривая свои чёрные руки.

– Нет человека, который не ошибается. Может быть, ошибается он, предполагая, что ты откажешься, а может быть, ошибаешься ты, отказываясь. А может, ошибаюсь и я, предлагая тебе эту работу, хотя совсем тебя не знаю. Жизнь непредсказуема, не так ли?

– Для кого-то больше, для кого-то меньше.

– Ты интересный собеседник, Ричер. Меня зовут Мэт. Спроси меня тут, если передумаешь, – мастер протянул Райану руку, пожал его крепкую ладонь и, кивнув на прощание, подошёл к своему отцу, терпеливо ожидающему его у дверей офиса.

Райан посидел немного, смотря вслед удаляющимся отцу и сыну, о чём-то спорящим и смеющимся. На какой-то момент он подумал, что старик был прав – ему действительно было непонятно желание жить для кого-то ещё. И, скорее всего, у него не осталось надежды когда-либо это узнать.

Поднявшись и отряхнув пыльные джинсы, Райан спрятал перепачканные перчатки и респиратор в задний карман и медленно пошёл по знакомому маршруту.

Старик Хикэру сидел у задней двери, понурив голову. Увидев Райана, он помахал ему рукой и, тяжело поднявшись, скрылся в темноте своего ресторанчика. Вернувшись через десять минут, он протянул Райану миску с лапшой и вилку.

Несколько минут они сидели молча: Райан дул на горячий бульон, а Хикэру рассматривал носки своих ботинок.

– Ты молчишь, – наконец прервал молчание Райан.

– Ты тоже, – парировал японец. – Нам всем иногда есть о чём помолчать. Так ведь?

Райан кивнул с набитым ртом и принялся тщательно пережёвывать большой кусок мяса, попавшийся на вилку. Запив мясо обжигающим бульоном, Райан отставил миску в сторону.

– Мне кажется, тебе есть что сказать, старик.

– Ешь свою лапшу, Рай. Зачем тебе проблемы старого японца?

– Значит, проблемы всё-таки есть.

– А у кого их нет?

– Не юли, Хикэру.

– К сожалению, наплыв туристов бывает не каждый день, Рай. А Их аппетит растёт. Сегодня Они пришли и сказали, что моё спокойствие на следующий месяц стоит двойную плату, и то, что я отдал Им вчера, – это только половина. А мне нечем было заплатить, и один только Всевышний знает, что может случиться этой ночью. В прошлый раз Они ограничились погромом, но кто может поручиться за то, что в этот раз Они не вынесут всё из моего ресторана? Я человек не глупый и понимаю, что у Них нет резона лишать меня заработка, ведь только так я смогу платить Им, но кто может поручиться за то, что Они не глупы? С другой стороны, если Они отпустят меня, кто впредь будет Их бояться?

Райан молча ел успевшую остыть лапшу, смотря себе под ноги. Хикэру уже давно замолчал, а ему все еще не пришло в голову, что можно ответить.

– Кто Они, Хикэру?

– Я не скажу тебе, Рай, – старик засмеялся и покачал головой. – Да ты, скорее всего, догадываешься.

– Ты что, боишься меня?

– Я не тебя боюсь, а за тебя. Ты ещё молод, и тебе может показаться, что существует способ изменить порядок вещей. Но это не так. С некоторыми вещами нужно просто смириться.

– Посмотри на меня, старик. Посмотри внимательно. Видишь эту метку на моём лице? Ты и правда думаешь, что я не знаю о том, что в этом мире ничего не меняется?

– Правда твоя, Рай.

– Кто Они, Хикэру?

– Я не скажу тебе, Рай, – прошептал японец.

Райан посмотрел на Хикэру, допил остатки бульона из тарелки, поставил её рядом с собой на бордюр и затих.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.