![Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая](/covers_330/21575668.jpg)
Полная версия
Точка Скольжения. Архипелаг. Часть первая
Он не спеша оглядел трёхэтажный куб здания. Серые стены, широкие окна, невысокое крыльцо прямо впереди. В отличие от жилых домов здание было отнюдь не пирамидальной формы. Именно здесь решалась судьба всех, кто поступал на службу в Восточный Флот, здесь их сортировали согласно их знаниям, умениям и физическим данным, здесь же отсеивали непригодных, здесь же и подписывали контракт.
Всё-таки Серёга был рад, что позади расспросы и допросы, куда их с Кигасом водили то по одному, то вдвоём сразу; позади удивлённые глаза доктора, с удивлением обнаружившего, что Дементьев не умеет пользоваться авторучкой. Позади удивлённые глаза команды крейсера, разглядывавшие как он, Дементьев, первый раз в жизни пробует столь привычную для них еду.
Назойливый СБСник тоже позади, позади Мейлиш с идиотскими вопросами. Впереди – новая жизнь, которая начинается здесь, сегодня – в день очередного набора в Восточный Флот. Новая жизнь начинается вот за этими дверями, ведущими с посадочной площадки в первый корпус Приёмной Базы, возле которых стоят скучающие часовые с армейскими штурмовыми винтовками в руках. Эти – не десант и даже не корабельная или тем более бронепехота, это просто охрана, коей во всей Селлестии не так уж и мало. Туда попадали те, кто оказывался непригоден больше ни к чему, или правильнее будет сказать, те, кто вообще ни к чему не пригоден, но по здоровью для службы подходит. Недолго думая, Серёга поправил на плече ничего не весящую сумку, и смело двинулся прямо на них.
– Документы! – потребовал один, второй сделал вид, что поднял винтовку на Дементьева, но Серёга заметил, что она даже не снята с предохранителя. То, как вояка изображал из себя страшного, готового стрелять часового, вызвало улыбку. Улыбаясь, он подал бумаги часовому, тот их просмотрел, нахмурил лоб – ведь ничего подобного раньше ему видеть не доводилось. Прочитав ещё раз, он осмотрел другую бумагу – ту, где говорилось о том, что Дементьев был в Жингконском плену и глянул на Серёгу уже с уважением.
– Проходи, – сказал он. – Чего разулыбался-то? Рад, что ли, что в войска попал?
– Ага, нам в охране молодое пополнение нужно, – оскалил зубы второй.
– Уж поверьте, парни, я лучше мешки в порту таскать буду, чем в охране служить, – припечатал им неплохо начавший разбираться после общения с Кигасом в таких делах Серёга, отчего оба резко улыбаться престали.
Не оборачиваясь, он вошёл в просторный холл, где в углу вилась небольшая очередь. Он остановился прямо посреди, чтобы осмотреться. Прямо из холла вёл один коридор, вправо и влево – ещё по одному. Холл, судя по всему, был неким центром, с которого начинались пути в другие направления.
– Чего встал? – окликнул его другой охранник, стоявший у входа в широкий коридор слева, – Сдавай вещи в окно и проходи.
– В какое окно? – полюбопытствовал Серёга.
– Ты что, очередь не видишь? – буркнул охранник. – Туда и сдавай!
– Благодарю, – кивнул Серёга, и тут же одёрнул сам себя – кивок на Эмиадии не значил ровным счётом ничего. Надо было как-то отвыкать от въевшихся с детства на уровень рефлексов жестов. Опять же, не размышляя особо, пристроился в очередь, стал наблюдать за происходящим.
Стоявшие перед ним люди в очереди были одеты в гражданское. Судя по всему, это были те, кто решил поступить на службу, в основном парни моложе его, но были и две девушки. В Селлестии на службу можно было поступить с шестнадцати, из-за более продолжительных суток и года это было примерно семнадцать-восемнадцать лет по земному счислению. Одежда не сильно отличалась, но всё же были небольшие необычные черты. Если не обращать внимания на крючки вместо пуговиц и ремешки вместо шнуровки, то всё было тем же самым – и штаны на манер брюк без стрелок, и рубашки, и футболки. Серёга потихонечку привыкал, необычное теперь не так сильно привлекало его внимание, как раньше. Взять хотя бы стрижки – короткие волосы с выбритыми полосами, где-то параллельными, где-то косыми или вообще образующими сложные узоры.
Сейчас чуть необычно выглядел он – военная форма без всяких знаков различия, кроме одного – Селлестийского флага на рукавах, груди и спине. Сумку предстояло сдать в окно, где, видимо, располагался гардероб. Очередь двигалась быстро, когда дошло до Серёги, он без разговоров протянул сумку и получил в ответ какую-то непонятную карточку с четырьмя плоскими медными контактами на одной стороне – какой-то электронный ключ. Разговаривать он старался как можно меньше – всё-таки все вокруг сразу замечали его жуткий акцент. Вот читать и писать у него неплохо получалось – алфавит из двадцати трёх букв, написание слов почти в точности соответствовало их произношению за редкими исключениями. Чтобы наработать технику чтения и скоротать время в свободные не минуты даже, а местные кинсы, он брал в библиотеке «Пасгедаса» книги по географии, социологии, биологии. К книгам тоже привык не сразу – как перекидные блокнотики на Земле, те самые, «с пружинкой» наверху. До середины книги читаешь листы с одной стороны, потом переворачиваешь, и вторую середину читаешь уже со второй. Из книг он узнавал всё больше и больше о стране, где ему предстояло жить. Как ни крути, а это была чужая планета, и приходилось начинать её познание с самого начала.
Сунув номерок в просторный карман штанов и, сжимая в руке документы, он отправился следом за другими в тот самый коридор налево, где стоял охранник, с которым до этого и состоялась короткая беседа. Краем глаза он заметил, что девушек с ними нет – те свернули направо.
– Так, стоять всем и слушать меня, два раза повторять не буду, – сказал охранник, и все сгрудились вокруг него, – Идём по одному, заходим вот в этот кабинет – а для полных дебилов объясняю: кабинеты пронумерованы в том порядке, в котором их следует проходить. То есть один зашёл вот в этот кабинет, когда он выйдет и пойдёт во второй, следующий заходит в кабинет номер один. В девятом кабинете вам скажут, куда вам идти дальше. Вопросы есть? Нет? Тогда выстройтесь-ка в том порядке, в котором подходили сюда от окна сдачи вещей, и вперёд, как только из этого кабинета выйдет человек, всем ясно?
Выглянув из-за плеча какого-то парня, Серёга осмотрел коридор. Действительно, пронумерованные кабинеты, из одного в другой то и дело снуют такие же парни. Очередей в коридоре не было – видимо, процедура приёма и распределения новобранцев была давно идеально отточена и отшлифована, дабы не создавать сбоев или задержек.
Очередь двигалась быстро, и вскоре Дементьев тоже нырнул в первую дверь, а позади него уже выстроилась группа других вновь прибывших.
В кабинете было тихо, через окно светила утренняя Белува. Прямо посредине стоял стол, за которым восседали трое – мужчина и две молодые ещё женщины, на столе задней панелью к Серёге был виден монитор, принадлежавший, по-видимому, какому-то компьютеру. Мужчина, судя по знакам различия, носил звание дарсад, одна женщина – сиргуд, вторая —ривонек, то есть рядовой по земной аналогии. Уж что-что, а различать звания на «Пасгедасе» Дементьев научился быстро.
– Документы, – потребовал дарсад, который, похоже, был здесь за главного. Получив их из рук Дементьева, не глядя отдал два из них женщине за монитором, а остальные стал просматривать сам.
– Сергей Дементьев, – медленно произнёс он незнакомое имя и фамилию, – Странное имя.
– Странное, – без труда согласился Серёга.
– Не Селлестиец? – обратил внимание на акцент мужчина. Женщина – сиргуд что-то из Серёгиных документов быстро заносила в компьютер.
– Сколько себя помню, всегда был Селлестиец, – ответил Серёга. Дарсад сделал квадратные глаза.
– Поясните, – попросил он.
– А вы бумаги прочтите сначала. Там всё написано, – ровным голосом сказал Дементьев.
Тот опешил – видимо, не привык, чтобы новобранцы так себя вели. Но, тем не менее, бумаги всё же прочёл и только потом уже уточнил:
– Так, стало быть, ничего не помните?
– Ничего, – соврал, не моргнув глазом, Серёга, – Только имя помню.
– Что ж, понятно… – обернулся к сиргуду за компьютером, – Занесите это, пожалуйста, в документы, чтобы недоразумений не было в дальнейшем.
– Как занести? – спросила она
– Сделайте ниже таблицы биометрических показателей пометку… – пояснил дарсад и обернулся к Дементьеву: – Где хотели бы служить?
Серёга заколебался, не зная, что и ответить. Дарсад, решив помочь, подсказал:
– Может, бронепехота? Или десант? На корабли я бы вам не советовал, без образования там до высот не дослужитесь, только младший состав… В наземных войсках неплохо, почти все их базы расположены в крупных городах, в отличие от кораблей не будете в отрыве от цивилизации месяцами. Ну, решили?
– А в пилоты авиалётов мне можно? – спросил Серёга, про себя подумав, что откажут непременно, сославшись на отсутствие образования. Боевой пилот! Его давняя заветная – и, увы, несбыточная мечта…
– Ну почему же нельзя? – улыбнулся дарсад, – Если хотите, отправим вас в учебный центр крылатой авиации – если доктора, конечно, пропустят. Снова сиргуду: – Так и пометьте: крылатая авиация.
Та без лишних слов застучала по клавишам, потом пробежала глазами монитор и чётким щелчком отправила документ на печать. Под столом загудел и защёлкал принтер неизвестной Серёге системы, женщина – ривонек ловко выхватила бумагу, сделала маленьким валиком какие-то пометки на всех Серёгиных документах и протянула их Дементьеву через стол.
– Свободны, – сказал дарсад.
В следующем кабинете история была примерно та же самая. Врач в белом халате и ривонек за столом.
– Закатайте рукава по локоть и штанины по колено, – сказал он и принялся крепить на Серёге какие-то датчики. – Готово! Включайте!
Девушка щёлкнула по клавишам, и машина в углу на подставке загудела, заморгала огоньками.
– Глубокий вдох, – сказал врач и подсунул ко рту Серёги какую-то трубку со штекером и подсоединённым к нему проводом на конце, – Дуйте изо всех сил…
– Готово, – сказала девушка, после того, как Серёга израсходовал запас воздуха в лёгких, которые уже довольно хорошо очистились от смол табака и, к тому же, ещё и натренировались, пока привыкали дышать более густой атмосферой.
– Хорошо, – сказал врач, лицо которого по самые глаза было скрыто маской. – Теперь отожмитесь десять раз от пола, касаясь его подбородком.
Серёга без удивления принял упор лёжа – то, что отжимания как упражнение прижились на Эмиадии, он знал ещё со времён сидения в яме в Жингконе. Десять раз после ежедневных занятий тяжёлым физическим трудом показались для его мышц сущим пустяком. К тому же, сказывалась более низкая гравитация – Серёге его собственный вес казался меньше, нежели на земле.
– Встаньте, – сказал врач, переглянувшись с девушкой, – Теперь присядьте десять раз, а потом сразу же десять раз подтянитесь на турнике.
Серёга выполнил всё, что было сказано, и только тогда с него сняли датчики.
– Ну, друг мой, что могу вам сказать… К службе в сухопутных войсках вы непригодны абсолютно – выносливости у вас маловато. А вот лёгкие замечательно работают, сердце в полном порядке, организм кратковременные нагрузки переносит тоже отлично. Вы в какие войска хотите?
– Крылатая авиация.
– Вот туда вы вполне годитесь, – врач подал бумаги, – Не смею вас дольше задерживать.
– Благодарю, доктор, – сказал Серёга.
– За что? – удивился тот.
– Крылатая авиация – моя мечта.
– Что ж, рад, что смог помочь, – улыбнулся тот глазами, ибо губ Серёга не видел под маской.
В приподнятом настроении Дементьев направился дальше, в следующий кабинет, где его загнали в какую-то кабинку, в которой непонятное устройство принялось ездить вокруг его тела. Продолжалось это пару кинсов, после чего его выгнали, вручив в дополнение к его бумагам ещё три листка. В коридоре он не удержался от любопытства и заглянул в них. На двух листах был цветной снимок его тела, где одни области были красными, другие – зелёными, третьи – синими, а местами так и вообще смесью всех этих трёх цветов. Второй снимок был тем же самым, только в профиль.
Но очередь его, Дементьева, ждать не стала бы, и поэтому он нырнул в следующий кабинет.
И так один за другим – проверили рефлексы, отсканировали мозг, заставляя решать математические задачи и запоминать тексты. Проверили мышцы, нервную систему, быстроту реакции… В другом кабинете облепили датчиками голову и стали спрашивать:
– Высоты боитесь?
– Нет
– Тесных замкнутых пространств?
– Нет.
– Что, по-вашему, важнее – физическая сила или ум?
– Одинаково важны.
– Какой цвет любите?
– Зелёный.
– Испытываете ли сексуальное влечение к незнакомкам?
И ещё десятка два таких же вопросов. Наконец, когда всё закончилось, ему сказали:
– В девятый кабинет.
В девятом его встретили трое, точно так же сидевших за столом с компьютером, но на сей раз это был глайнес и два сатранда, все средних лет, и, на сей раз, все трое были мужчинами.
– Присаживайтесь, – сказал глайнес в центре.
Они поровну разделили Серегины бумаги и стали их изучать. Наконец, один, тот, что слева, сказал:
– По состоянию здоровья годен в экипажи кораблей, подразделения охраны, водители наземной техники, а так же пилоты малой и крылатой авиации.
– Образование отсутствует… Хм, а вот это интересно: постшоковая амнезия, плен в Жингконе. С плена и начинаются его воспоминания, – сказал второй.
– Повторение амнезии маловероятно. Скорее всего, сказалась травма мозга и одновременный шок, – сказал первый, – Лично я причин для отвода по состоянию здоровья не вижу…
– Желает служить в крылатой авиации, – отозвался второй, тот, что справа.
– В таком случае ставим подтверждения, – наконец подал голос тот, что посредине, и двое других поставили какие-то пометки на документах Серёги, а сам он повернулся к Дементьеву: – Итак, Приёмно-Распределительная База Восточного Флота признаёт вас годным к службе на Восточном Флоте. В связи с этим мы предлагаем вам подписать контракт сроком на один либо три года. Если вы согласны, то подпишите внизу, напротив устраивающего вас срока – глайнес подал Серёге два машинописных листа бумаги и ручку.
Серёга ждал, что это будет обставлено как-то помпезно, официально – но ничего подобного, дарсад говорил эти слова самым, что ни на есть, равнодушным тоном. Поэтому Дементьев контракт взял и начал читать. Быстро пробегая текст глазами, он узнал, что право выбора места его службы остаётся за командованием. Что ему в течение трёх лет полагается полгода отпуска в общей сложности. Что ему обязаны предоставить четырёхразовое питание, денежное довольствие, обмундирование и снаряжение, место жительства площадью согласно его звания. Что в случае объявления войны контракт продлевается на срок до окончания боевых действий. Что он обязан беспрекословно выполнять общие и, в дополнение, соответствующие специальности кодексы воинской службы. Что контрактом разрешается и запрещается то и это, а при невыполнении им условий контракта в мирное время контракт будет разорван, а с него будет взята неустойка в размере денежного довольствия за полгода, и если на его персональном счету средств окажется недостаточно, он будет обязан отработать недостающую часть на военном производстве. В военное время невыполнение условий контракта наказывается принудительной отправкой на военные заводы либо ссылкой в Сектор Резервации, либо лишением статуса гражданина Селлестии, а в особо тяжких случаях – смертной казнью.
– Я согласен, – сказал Серёга и подписался напротив срока в три года на обоих листах.
– Этот экземпляр остаётся у вас, второй будет выслан командованию того подразделения, где вам предстоит проходить службу, – сказал глайнес, – Сейчас направитесь до конца коридора, подниметесь по лестнице, свернёте направо – там найдёте кабинет четырнадцать, где вас будет ожидать представитель Учебной Базы Крылатой Авиации. Предоставите ему остальные свои бумаги и контракт, если после собеседования он решит, что вы для них подходите, то отправитесь в крылатую авиацию. Если же нет, мы направим вас в те войска, где наблюдается недобор. На этом позвольте поздравить вас с поступлением на службу в Восточный Флот!
– Спасибо.
– Идите.
Серёга повернулся и направился к двери, прижимая к сердцу бумаги. Он сам ушам не верил – годен в крылатую авиацию! Мечта жизни была так близко, как никогда раньше. Оставался лишь один, последний порог на пути к ней – и он замер перед ним, пытаясь успокоить начавшее слишком уж сильно биться сердце. Потом резко вздохнул и шагнул навстречу судьбе – в четырнадцатый кабинет.
– Приятная встреча, – поздоровался он с сидевшим за столом пожилым уже человеком. Лицо его было обезображено шрамами от ожогов, на правой руке не хватало мизинца.
– Приятная, – сказал он хриплым голосом. – Присаживайся, успеешь ещё настояться…. Что, сынок, решил стать боевым пилотом?
– Да, вигенес, – безошибочно определил его звание по нашивкам Дементьев, подавая документы.
– Бумаги… – медленно произнёс тот, небрежно бросая их на стол, – эти штабисты, окончательно отупевшие в своих кабинетах, решили, что документами можно полностью описать человека. Да только чушь всё это, сынок, не бывает так, чтоб бумага за людей говорила… Вот ты мне их сунул – думаешь, я читать их стану, а? Ну, что молчишь? Отвечай: думаешь или нет?
– Думаю, да.
– Ошибаешься. Я и так знаю, что у тебя контракт подписан, что по здоровью ты нам подходишь – иначе здесь бы ты не сидел, верно? В крылатую авиацию отбор строгий, не всякий пройдёт. Многие проходят, но далеко не большинство. А знаешь, что в нашем деле главное?
– Что?
– Рефлексы. Умение выполнить правильное действие раньше, чем успеешь его осознать. Как сам думаешь, быстрые у тебя рефлексы?
– Не знаю.
– А ты в бумагах своих прочти, что врачи думают по этому поводу, – вигенес подал ему документ, ткнул пальцем в нужное место. – Ну, что там?
– Скорость рефлексов высокая, – прочёл Серёга, – При повторном срабатывании рефлекса наблюдается тенденция к увеличению скорости.
– А хочешь узнать, что я думаю по этому поводу? – спросил вигенес, пока Серёга читал. И едва пожилой представитель крылатой авиации закончил, Дементьев краем глаза уловил какое-то резкое движение в свою сторону. Инстинктивно он зажмурился, откинул голову – и в тот же миг ручка, которая до этого мирно лежала на столе у вигенеса, просвистела в воздухе в каком-то миллиметре от его лица.
– Я думаю, что рефлексы у тебя недостаточные, – сказал вигенес, как ни в чём ни бывало, – В боевой крылатой авиации надо успеть не только увернуться от угрозы, но и сделать так, чтобы она не возникла снова. То есть в нашем с тобой случае ты должен был бы ручку в воздухе поймать, а потом в меня её бросить, усёк? Принеси-ка ручку обратно, сынок, не мне ж за ней вставать, верно?
Серёга молча встал, положил документы и пошёл за ней, потом вернул и сел, глядя в глаза чудаковатому старикану.
– Ну, спросить что-то хочешь? – сказал тот, выдержав взгляд, – Так не молчи, время пожилого человека надо ценить..
– Так я вам подхожу или нет? – не вытерпел Серёга.
– Что, переживаешь, что откажу, потому что тест с ручкой ты не прошёл? – ухмыльнулся вигенес, в точности угадав мысли Дементьева, – Да ты не волнуйся, на моей памяти мало кто его проходил. Приходили такие вот, как ты, одни уворачивались, другим она в лоб попадала – таких я без вопросов отправлял в авиацию тяжёлую, типа бомбардировщиков – в средней им делать нечего. Потом вот такие, как ты, выходили из этого кабинета довольные, спустя какое-то время уже поднимались в воздух с палуб авианосцев… А потом я отвозил урны с прахом их родным. Если, конечно, было что отвозить, потому что чаще всего кремация происходит прямо в воздухе, в кабине авиалёта… Мда, и такое бывает, видишь ли. Средняя крылатая авиация, сынок, это третья группа смертности. Чаще всего гибнет десант. Потом идёт корабельная пехота. А сразу следом – пилоты. Так вот ты ещё раз подумай и реши – а стоит ли тебе к нам идти? Ведь повторюсь —рефлексы у тебя пока недостаточно быстрые, а разовьёшь ты их или нет —этого никто не знает… Ну, так решил?
– Решил. Берёте? – ответил Дементьев.
– Беру, – ответил тот, – А знаешь почему? Да потому, что у тебя огонёк в глазах горит, когда мы об авиации толкуем. Смотрю я на огонёк этот и понимаю: своим отказом я тебе жизнь перечеркну.… А этого я делать ну никак не намерен.… Всё, вот документы твои, вот пометка, – вигенес что-то написал в листе контракта, – Топай до конца коридора, сегодня вечером отправишься на учёбу.
– Спасибо, вигенес! – от души поблагодарил Серёга.
– Посмотрим, что через три года скажешь, – хмыкнул тот, – Давай, топай уже отсюда…
Серёга развернулся и вышел, не веря своему счастью – принят. Принят! Принят на службу в среднюю крылатую авиацию!!!
«Блин, нет, не жалею, тысячу раз рад, что очутился здесь!» – в восторге подумал он, поблагодарив судьбу за то, что оказался на планете, где мечта так вот легко и сразу сбылась.
С этими радостными мыслями он вышел в коридор, уже уверенный, что все вопросы к нему, наконец, закончились.
Не тут-то было. Прямо у дверей, ведших в зал, где такие же новобранцы ожидали отправки на учебные базы, его встретили двое в сером.
– Сергей Деменсес? – спросили первый, с каштановыми волосами и голубыми глазами, особенно яркими на фоне седины на висках.
– Дементьев, – машинально поправил Серёга.
– Вице-резидент Селлестийского Представительства Интернациональных Вооружённых Сил, старший агент Ниас Нинкоро. Вы можете называть меня «мастер Нинкоро». Со мной – мастер Ривалдэ. У меня к вам несколько вопросов.
– Послушайте, мастер, – выдохнул Дементьев, – Меня уже допрашивали. Разведка, Служба Безопасности – я рассказал всё, что знаю.
– У нас вопросы несколько иного характера. Мы не проверяем вас, скорее, вы могли бы помочь нам в одном важном деле. Пройдёмте?
– Я не опоздаю на отправку на учебную базу?
– Нет, что вы, много времени это не займёт. Следуйте за мной.
Старший агент повернулся к Дементьеву спиной и зашагал дальше по коридору, к неприметной двери с номером «шестнадцать». Серёга, было, замешкался и посмотрел на спутника вице-резидента, «просто» агента, не сводившего с будущего пилота глаз. И было во взгляде этого «мастера» в сером что-то такое, чего не было в глазах Нинкоро. Взгляд этот словно проникал сквозь кости черепа – настолько он был… пронзительный?
Кабинет, куда они вошли, казалось, не использовался вовсе. Письменный стол, на котором не было никаких принадлежностей, пара стульев у стены, распахнутое окно – вот и вся обстановка. Но, несмотря на это, было на удивление чисто. Агент взял два стула, поставил между столом и окном. Стул напротив был предложен Дементьеву.
Когда все трое расположились, Нинкоро расположил на столе странное устройство сродни карманному компьютеру, и задал первый вопрос. Прямо, сходу.
– Откуда вы?
– Из ямы для рабов на острове Ситай, – сказал Серёга.
– Мы искали по нашей базе данных. Имени Сергей ни в одном из словарей имён не встречается. Тем не менее, вы твёрдо уверены, что вас зовут именно так. Нет ли здесь ошибки?
– Не знаю, возможно, и есть. Или словари неполные.
– Как вы попали в яму? – Нинкоро спрашивал мягко, даже – вкрадчиво. А второй, Ривалдэ, просто сидел и смотрел – и Дементьев уже даже не рисковал смотреть в его зелёные, чуть прищуренные, глаза.
– По голове ударили прикладом – очнулся уже там.
– А на острове Ситай вы откуда?
– Из ниоткуда, – про себя Дементьев решил давать ответы уклончивые. Что-то на уровне подсознания подсказало – тот, второй, с зелёными глазами – нечто вроде ходячего детектора лжи. Как и откуда пришло это понимание – тогда Серёга ещё не знал, и объяснить не мог. Но в том, что его проверяют, сомнений не было.
– Не бывает так, чтоб люди появлялись из ниоткуда, – возразил Нинкоро, – У вас, наверное, есть родной дом, город, в котором он находится, страна, в которой город расположен. Ваша фамилия семантически похожа на старые фамилии Андалии. Да и внешность соответствует. Вы оттуда, так?
– Нет. Нет на этой планете места, которое я мог бы вам назвать.
– Потому, что не помните?
– Потому, что не знаю, – ответил Дементьев, внутренне чувствуя, что ему удалось повернуть беседу в нужное для себя русло.
– Хорошо, спрошу иначе – кем вы были до того, как попали на Ситай?
– Никем.
– Не помните?
– Что-то помню. Но – никем.
– Вам случалось работать на Организации вроде нашей? Или на конкретного человека? Может, вы и сейчас выполняете задание?
– Нет, не случалось, – как же они утомили этими вопросами, – Мне нечего вам рассказать о своей жизни до ямы на Ситае. Понимаете? И, кажется, вы собирались говорить не об этом?
– Верно, но нам нужно убедиться, что вы тот, за кого себя выдаёте… Вы можете рассказать, что случилось на Генераторе Точки Скольжения на острове Ситай?