Полная версия
Откровения мужской измены
точно понравится. Мне там и твоя помощь нужна будет. Пойдем, сядем спокойно, чаю твоего китайского попьем. – Я взял её за ру-ку и повёл на кухню.
Часть 4
– Ирина, вы чей секретарь?! – Она смотрела на меня своими
тупыми рыбьими глазами – в такие моменты мне хотелось схватить что-нибудь тяжёлое и швырнуть в её плоское лицо!
– Я спрашиваю, вы чей секретарь? Мой?!
– Да. – «Да-а-а. Корова! Уволю тебя нахрен, за такие выходки!»
– А раз «Да», то, пожалуйста, отчитывайтесь мне, а не обо
мне! – Я уже переходил на крик. – Это понятно? – В рыбьих глазах и уме пошла работа, и, о чудо! Просветление!
– А! Так Диана Борисовна вчера весь день вас искала и не только у меня спрашивала. Она тут так кричала… – «Рыба» тоже готова была расплакаться. Не выношу женских слёз.
– Хорошо, постарайтесь в следующий раз не говорить того, в чём точно не уверены.
– Ну, вы же сами, сказали, что…
– Так, ладно. Принесите расписание на сегодня и пока ни с кем
не соединяйте. – Она развернулась и медленно вышла из каби нета.
«Что это за страсть такая у полных женщин надевать обтягивающие юбки. Как докторская колбаса. Она не видит, что ли?!»
* * *
Было уже около часа ночи.
– Так ты понимаешь, если бы я хоть причину знал. А то просто
так! – Костя залпом допил виски и потянулся за продолжением.
Я смотрел на него и думал, что из-за того, что мы компаньоны, из-за того, что у него опять проблемы, мне приходиться сидеть тут
и слушать его, тратить своё время.
Хотя кого я обманываю? Меня бесило то, что я не встретился сегодня с Адель.
– Ты же знаешь – просто так ничего не бывает. Может, она
давно уже с этим инструктором….
– Да я тебе говорю, что вот только познакомились! Он в наш
район переехал!– Костя был уже сильно пьян, и передо мной мая-чила «заманчивая» перспектива везти эту «недвижимость» домой.
18
– Я, говорит, всегда мечтала о такой сильной любви! Ты понимаешь, она мне такое говорит!
– Да забудь! Может, оно и к лучшему. Вот представь: женился
бы ты на ней, а тут такая хрень, и что?! Делёж, суды! А так – ну
ушла, ну напьёшься до бессознательного состояния – и, кроме по-хмелья, больше проблем не будет! – Костя отставил стакан и внимательно посмотрел на меня.
– Что с тобой не так?
– Со мной? – Я как-то наигранно посмотрел на дно своего по-лупустого стакана. – Да ничего, все нормально.
– Да нет, ты какой-то, – Костя допил залпом остатки, – не такой. – Но потом, мотнув головой и закрыв глаза, снова настроился
на свою волну. – Ты понимаешь, что обидно – я же всё делал: машину новую – пожалуйста, в Стокгольм – поехали! Никто не спрашивал: Костенька, а как ты эти деньги зарабатываешь? А как же это
ты мне ни в чем не отказываешь? И раз… Девушка, ещё одну!
– Костелло, может, хватит? – Я выпил столько же, но был абсолютно трезв.
– Да ни хрена! Сегодня пьём до победного! Мы с ней, на прошлых
выходных гуляли везде. Устроили, блин, день её желаний! Всякую хрень
покупали, фотографировались даже в парке – знаешь, там всякие
худож ники сидят. Так вот, её даже нарисовали – я за эти каракули такие деньги отдал – столько, наверное, только в Лувре картины стоят.
– В Лувре картины не продаются. Подожди, в парке? – Я поднял голову.
– Что? Да. В центре гуляли пешком, представляешь? Хочу, говорит, просто подышать воздухом, вот мы и…
– Подожди, в парке её кто-то рисовал?
– Ну да. Я же говорю, пошли пешком и попали на эту, аллею
художников.
– И кто?
– Да девчонка какая-то… Чуть меня не уговорили…
– И что, хороший портрет получился? – Беседа становилась
мне интересной.
– Да какой там портрет! Одни губы нарисовала, а остальное, говорит, брат дорисовывает. Короче, там какой-то лохотрон. Так
19
моя ж, нет! Загорелась! Пойдем, говорит, на следующей неделе
и заберём готовый рисунок – эти художники там где-то недалеко
живут. И вот после этого все и началось. И инструктора этого она
встретила и от меня ушла…
– А с рисунком-то этим что? – «Вот ведь, земля, какая тесная!»
– Да ничего! Я ж тебе говорю, как забрали этот рисунок, так
все и началось. Ты прикинь! Тебе налить?
– Нет, не надо.– Я прикрыл ладонью свой пустой бокал.
– Я с ней шесть месяцев уже, где мы только ни были…
Такие совпадения были для меня не редкость – особенно в последнее время. Стоило мне только начать заниматься чем-то новым, как тут же, неизвестно откуда, мне попадались люди, которые именно этим делом уже занимались и давали мне нужные со-веты. Стоило появиться в моем окружении новому человеку, как
тут же, абсолютно из разных источников, я начинал узнавать об
этом человеке нужную мне информацию.
Так происходило и сейчас. Где-то в глубине души я ждал, что
с Адель у нас тоже окажутся общие знакомые.
– Други-и-их, даже не было…– закончил Костя свой рассказ, который я, задумавшись, не слышал.
– Не, Константин Михайлович, хватит, пойдем, я тебя отвезу.
Я взял его под мышки, он тут же повис на моей руке. Другой рукой я кинул на счёт деньги, и, как боец, выбравшийся из траншеи
с раненым другом, мы похромали к выходу.
* * *
– Сразу предупреждаю… – Я уже подъезжал к дому, когда Костя завел свою угрожающую речь.
– О чём?
– Если ты меня сейчас бросишь, я сам поеду к ним. – Он в по-лурастёкшемся состоянии находился на переднем сиденье. – Возь-му такси и поеду!
– Да успокойся ты! Что ты гонишь? Нафиг тебе это? Кость, уго-монись! – Я знал об этой «манечке» – после расставания с оче-20
редной девушкой он всегда брал меня, коньяк и проводил полночи
под окнами бывшей любимой в философских беседах.
Зазвонил мой телефон. «Любимая».
– Диан, привет! Малыш, я скоро, тут Константин наш…
– Ди-ана, пр-риве-ет! – Мой пассажир потянулся ко мне.
Я резко отодвинул его обратно.
– …знаю! У меня часы перед глазами. Малыш, если я его сейчас оставлю, ты представляешь, что будет! Да, ушла….. Диан, ну, приеду и расскажу… Да ну! Дома нам его ещё не хватало! Сейчас
отвезу и приеду. Давай, маленькая…
– Разворачивайся, мы к ним поедем! – Процесс полураспада
закончился сразу же после того, как я получил одобрение на продолжение путешествия. Костю это странным образом оживило.
– Костян, может, не надо? – Я посмотрел на него и понял, что
всё-таки надо.
– Тормозни возле супермаркета.
– А что ты хочешь взять? – Ещё пить ему просто было бы
опасно.
– Да, стики закончились.
Я остановился около магазина. Безумная ночь, безумная неделя, безумная жизнь, но мне нравилось, мне чертовски нравилось всё это!
Костя вышел из магазина: в одной руке уже откупоренная и на
четверть отпитая бутылка коньяка, в другой – сигареты и ещё од-на бутылка.
– Блин, Костелло, ну, нахрена?!
– Да все нормально, я контролирую ситуацию!
– Короче, поехали домой! – Я резко вывернул руль и собирался развернуться через две сплошные.
– Да, всё нормально. Давай: полчаса и поедем! Я тебе обещаю…
Часть 5
Тихий двор. Детская площадка. Я включил музыку, открыл багажник, чтобы лучше было слышно, и мы с Костей, как влюблен-ная парочка, расположились на качелях с уже одной бутылкой
«Hennessy».
Он смотрел в её окно – в нём было темно, молчал и курил одну
за другой.
– Костэлло, что прям, так сильно переживаешь?
– Да, при чем тут… Просто знаешь, обидно, точнее, непонятно, в чем я не прав? Что делал не так? Ведь ты посмотри, – он хлебнул
и передал мне бутылку, – все, с кем я встречался, меня бросали —
все! В чём причина? Я для каждой в лепешку расшибался, столько
денег тратил…
– Может, не в этом дело… – Я не хотел больше пить и поставил
бутылку на землю.
– Не в этом?! А в чём? Что ещё? Скажи! Ты же сам видел, как
у нас с ней все было.
– Видел, но, друг, мне кажется, что ты сам ещё не до конца знаешь, что ты от них хочешь. – Я встал с качелей.
– Не знаю, что хочу? Да нет, я-то уж как раз знаю! – Он тоже
встал.
– Мне тридцать семь лет.
– В курсе! И что? – Мы пересели за детский деревянный столик.
– Нет! Мне тридцать семь лет, и я сейчас готов жениться на
первой попавшейся девушке, лишь бы она не была помешана на
шмотках и хоть немного Мольера от мольберта отличала. И знаешь что…
– Что? – Я пошёл за оставленным возле качелей «добром».
– Что. Да сына я хочу, вот что! Чтобы до сорока лет у меня был
сын – Илья! – Костя ещё раз глянул на квадраты тёмных окон. —
Поехали домой.
– Поехали! – Я хлебнул ещё и обернулся на звук открываю-щейся двери.
22
Какая-то девушка в лёгком халатике выпорхнула из потока
подъездного света.
– Вау! А вот и первая встречная. Девушка! – Я был в каком-то
незнакомом мне состояния духа. – Девушка! Можно вас на пять
минут.
Девушка, молча и не оборачиваясь, скрылась за поворотом
дома.
– Не она! – Я опять повернулся к Косте.
– Кастильо, вот давай найдём тебе первую попавшуюся —
только обещай, что не будешь носом крутить.
Он закурил.
– Ой, да можно подумать, я такой разборчивый. Мне просто
нужна нормальная, вменяемая девушка, и всё. О! Смотри, возвращается! – Костя выбросил недокуренный стик.
– Девушка! Девушка, не бойтесь нас! Подождите! – Я быстры-ми шагами направился к ночной незнакомке.
Она остановилась.
– Девушка! Не бойтесь! Мы с другом просто оплакиваем его
вернувшуюся свободу.
– Оплакиваете, да? А я думала, обмываете. – Молодая девчонка, в стареньком халатике и мужских тапочках, видимо, бегала
в магазин за чем-то.
– Ну, так одно же логически продолжает другое. Посидите с на-ми немного? Ничего страшного не произойдет, просто мы друг
другу уже так надоели своими рассказами.
Она стояла и улыбалась. Я вдруг вспомнил Адель. Как было бы
хорошо, если б она сейчас была здесь!
– Ну, так что, разбавите нашу суровую мужскую компанию? —
Если бы она не хотела со мной разговаривать, то уже ушла бы.
Осознание этого и придавало мне сил.
– Покурю с вами и пойду домой, хорошо?
– Хорошо, мы и этому будем рады! – Я взял её под руку и повёл к детской площадке.
Костя, который, оказывается, всё это время стоял за моей спиной, пошёл за нами.
23
– Ночная незнакомка, вас зовут… – И я рукой сделал жест для
её вступления.
– Анжелика.
– Красивое имя! – Я говорил один в этой компании – Костя, как школьник, стоял в сторонке, молчал и только тайком погляды-вал на девушку.
Я продолжал:
– Это мой друг, Константин. В нормальной жизни он очень
разговорчив, но сегодня… пообещал мне, что весь вечер будет
молчать, и никто не заставит его произнести ни слова.
Девушка улыбнулась и внимательно посмотрела на него:
– Это правда?
– Да. О нет! Я нарушил своё обещание! – Костя закрыл руками
рот и присел на корточки.
Всё, общение было налажено.
– Анжелика, хотите коньяка? – Я опять продолжал. – Только
у нас больше ничего нет, даже стаканчиков! Или стоп! – Я вспомнил, что пару дней назад покупал набор бокалов в офис и забыл их
выложить, до сих пор возил в багажнике.
– Кость, посмотри у меня… хотя, ладно, сиди, сам схожу. —
Я пошёл к машине.
Моё предложение даже не было услышано. Стеснительный
Ромео уже во всех красках рассказывал об одном из своих путе-шествий, а девушка искренне смеялась и удивлялась его бай-кам.
– Вот! – Я поставил три бокала из богемского стекла на детский стол, за которым увлечённо болтали герой-любовник и наша
ночная гостья.
– Ого, какие красивые! – Девушка сразу же переключила внимание на ничем, по-моему, не примечательные, бокалы.
– Давайте я налью, – предложил я.
Но Костя резко выхватил бутылку у меня из рук и с проворно-стью бывалого бармена наполнил бокалы.
Я сел на лавочку возле стола.
24
– Анжелика, так зачем вы ходили так поздно в магазин?
Мне не интересен был ответ на этот вопрос, просто хотел поддержать Костю, поток удивительных историй которого, временно
иссяк.
– Я за хлебом ходила. Завтра папе бутерброды нужно сделать
на работу, а хлеб закончился. Сегодня этот круглосуточный
почему-то не работает, ну ничего страшного, завтра с утра ещё раз
схожу.
«Милая, общительная девушка, работающая продавцом в ближайшем магазине и имеющая девять классов образования, в будущем отличная жена для смазливого сантехника-алкоголика».
Картинка в моей голове сложилась сама собой.
– Понятно, а чем вообще занимаетесь? – Мне хотелось подтвердить свои догадки.
– Работаю вон там. – Она показала рукой в темноту, на магазин бытовой химии.
– Ясно. – Я допил залпом оставшееся в бокале и пошёл в машину за телефоном. Догадки подтвердились, и у меня почему-то
сразу пропал интерес к этому общению.
«Любимая» – пять пропущенных.
– Диан, я сейчас уже выезжаю, ты же знаешь его… Да ладно, не
ругайся! Правда, через десять минут буду дома.
Я поставил телефон на зарядку и, глянув на то, как по-дебильному начинает вести себя Костя, решил, что действительно
надо ехать домой. Когда я уже собирался сдавать назад, подбежал
герой-любовник.
– Слушай, – он залез почти по самый пояс в окно, – может, покатаемся ещё все вместе.
– Да, шашечки только сниму! Константин Михайлович, выле-зайте из окна и не пейте больше.
– Ты что, обиделся? – Он тут же открыл дверь и плюхнулся на
переднее сиденье.
– Нет. Давай, я поеду. Ты не забыл, завтра надо, чтобы Ваген
все подписал с утра.
25
– Ну не обижайся, такая девочка хорошая! – Добрый ненавяз-чивый тон, иногда мне просто хотелось убить его за эту душев-ность.
– Я рад за тебя и не обижаюсь. Иди, не балуйся там. Завтра
хоть к часу придёшь в центр?
Он заулыбался:
– Ой, да ладно, езжай уже! Приду, конечно…
Я медленно выехал со двора и, посмотрев на часы в сотовом, решил, что не домой ехать уже слишком поздно.
* * *
– Ди, спишь? – Я поцеловал её, она скривилась и перевернулась на другой бок.
– Дорогой мой, ты на часы смотрел? – Она не злилась, просто
я её разбудил.
– Малыш, ну пока уложил этого брошенку, пока доехал.
Я вышел в другую комнату, чтобы переодеться.
Женское любопытство всё-таки одержало верх, и через секунду
она уже стояла около меня.
– Ну, так и что там у него? Ты есть будешь? – Она была в лег-ком розовом халатике, я понимал, к чему это.
– Что-нибудь перекусил бы. Да что, бросила его эта барышня ра-ди какого-то качка или инструктора. – Я обнял её и почувствовал, что она без нижнего белья. – Я ему уже давно говорил, чтобы он ей
какое-нибудь дело придумал, а то сидит одна дома с утра до вечера, вот и тянет её на всякие приключения. А ещё лучше, завели бы ребёнка. – Я не подумал, что сказал, Диана сразу отвела глаза.
– Знаешь, а мы буквально вчера, абсолютно случайно с этой
Вероникой встретились, разговорились. Так вот она мне сказала, что у какого-то специалиста по налаживанию личной жизни была, 26
и он вроде ей помог всё устроить. В общем, бред, но она так увлечённо рассказывала, что аж мне захотелось пойти попробовать!
– Ой, Диан, давай ты еще не выдумывай.
– А что? Вот пойду и попрошу, чтобы мой муж меня никогда не
обманывал. – Она подошла ко мне ещё ближе.
– Ага, как в этом фильме старом, «Лжец» помнишь? – Я начал
корчиться и кривляться. – Не могу обманывать свою жену, не
могу-у-у!
– Да, уж было бы хорошо, если б так. – Она улыбнулась, и я не
совсем разобрался в этой улыбке: то ли она пыталась меня соблаз-нить, то ли намекала на недавние события. Поэтому, дабы не давать опять её мыслям хода, я решил, что поем немного попозже…
* * *
Мой город. Раннее сонное утро. Я решил сегодня пройтись пешком.
Огромные глаза плазменной рекламы на здании, которому уже
больше трёхсот лет, люди, закутанные в собственные мысли, как
в пуховые шали, идущие навстречу, моё отражение в витрине
брендового магазина.
Давным-давно, когда я только переехал в этот город, проходя ми-мо магазинов, подобных этому, я думал, что никогда не смогу даже
на порог встать, не говоря уже о том, чтобы что-нибудь купить!
А сейчас эти магазины наперебой шлют именные поздравления
в день моего рождения и заманивают псевдовыгодными предложениями, лишь бы я переступил их порог.
Так странно, но иногда мечты, превращаясь в реальность, приносят с собой не умиротворенность от обладания, а беспокойство
и апатию.
Знакомая дорога – несколько месяцев назад я также шёл по
ней и попал в другой мир, из которого до сих пор не могу найти
выхода.
Вроде бы все предметы и люди в этом мире те же, но что-то всё-таки не так, какая-то параллельная реальность, параллельная
жизнь завладела мной. И что самое опасное, я покорно ей сдался.
27
Адель. Вот она, как и тогда, сидит, склонив набок головку, маленькие завитушки волос пружинят из-за резких движений рукой, серьёзное личико, сжатые губки.
Адель! Как мало я знал о тебе тогда и как много знаю сейчас.
То же место, тот же человек, та же дорога, но я другой, я совсем
другой.
Она рисовала какого-то мужчину. Посматривала на него мель-ком, а потом долго что-то черкала на листе. Я остановился. Мне захотелось посмотреть на неё издалека, увидеть с того ракурса, с которого видят её обыкновенные прохожие.
И, выбрав отличное месторасположение – угол здания, скрывающий меня, но позволяющий наблюдать за ней, я затаился.
«Любовь, Диана, дом – да пропади оно всё! Я просто хочу заме-реть и наблюдать за ней, ловить каждый её вздох, не шевелясь».
Адель. Только Адель. Склонённая головка (сколько раз она лежала на моём плече). Выбивающаяся прядь волос, резкие движения маленьких пальчиков.
Я мог бы сейчас подойти, выкинуть этого мужика вместе с ри-сунками, схватить её и увезти куда-нибудь за горизонт этой вселенной. И не думать о том, как мы будем жить, а просто любить ее
до безумия, пока отрезвление вместе с отуплением не наступит одним прекрасным утром.
Вдруг во мне появилось какое-то непонятное раздражение —
нервозность или просто ревность.
Рисунок, видимо, был готов, потому что она протянула его мужчине в чёрном плаще, я вышел из своего укрытия и направился
к ней.
– Так зайти дня через три? – Я уже слышал их речь.
– Да, ты же помнишь адрес? – Адель улыбнулась, какой-то не-знакомой мне улыбкой.
И вдруг этот натурщик неожиданно привстал и поцеловал ее
в губы…
Во мне что-то оборвалось. Я подбежал и резко ударил его в область уха. Он упал, её рисунки разлетелись, она тоже упала с ма-28
ленького стула и закрыла лицо руками. Мужик встал. Он оказался
гораздо больше, чем казался мне издалека, что-то крикнул и с раз-ворота ударил меня в челюсть. Я поскользнулся, упал на спину, бугай подскочил ко мне и со всей дури начал бить ногами в живот.
Крики.
Адель бросилась на него, кто-то ещё подбежал, бугай замешкал-ся. У меня внутри всё кипело! Я резко, насколько мог, поднялся, схватил маленький раскладной стул и, размахнувшись, ударил его
по спине. Бугай упал сначала на колени, потом ровно, как солда-тик, лицом вниз на асфальт. Тут я почувствовал солёность во рту
и дикую боль внизу живота. Промокнув рукавом кровь с носа, я приблизился к Адель, она собирала листки.
– Покажи. – У неё тоже был маленький подтёк над губой. Она
резко отдёрнула мою руку.
– Отстань от меня! Это всё из-за тебя! Зачем ты пришел? —
Она плакала и, не смотря на меня, складывала рисунки в папку.
– Так он же…
– Ну и что! Тебе какая разница! Уходи отсюда, понял! – Она
подняла на меня свои заплаканные глаза, это были совсем не вселенные, а два мелких озера.
Потом собрала рисунки и подошла к бугаю. Присела, как-то бережно перевернула его и начала вытирать кровь и грязь с лица. Он, кажется, начал приходить в себя.
– Адель, да что ты делаешь?! – Я подошёл и схватил её за ру-ку. – Кто он тебе такой?
– Отстань! Иди отсюда! Уходи! – Она вырвала руку и продолжила свое непонятное занятие.
Я отошел от неё, огляделся и только сейчас заметил, что вокруг
собралась целая толпа зевак.
Отряхнувшись, насколько это было возможно, и, вытерев ещё
раз рукавом кровь, я ушёл, не оборачиваясь.
Часть 6
– Так, Ирина, только без криков! Принесите мне льда и… у ме-ня в актовом зале висит рубашка и пиджак – тоже возьмите.
Она бросила телефонную трубку и с выпученными глазами побежала по коридору.
Я пошел в туалет, умылся и посмотрел на себя в зеркало: распух-шая губа, синий подтёк по всей левой части челюсти, кровь на рубашке – Брюс Уиллис, не иначе.
– Вот. – Ирина держала в руках костюм, всё с тем же придур-ковато-испуганным выражением лица.
– Ну, в туалет, допустим, заходить не стоило. Положите на диван.
– Ой, извините! Просто дверь открыта, и вы тут…
– Ясно. И, Ирин, завари, пожалуйста, чаю, того, что эти япошки подарили.
– Да, сейчас! Может, вам ещё что-нибудь?..
– Нет пока.
Сильно болел живот. Насчитав пять ссадин и три огромных си-няка, я пошёл переодеваться.
«Зачем я действительно полез? Я ничего не знаю о ней. Может, это её муж, любовник да кто угодно! Она никогда меня ни о чём не
спрашивает и о себе не говорит, и теперь я понимаю, что, наверное, правильно делает! Да и кто она мне?! Я никогда не брошу Диану, а Адель – это попытка убежать от ежедневной предсказуемо-сти. Поэтому какое мне, собственно, дело, с кем она ещё спит, кроме меня, и где работает. Она – просто секс, и ничего больше!
Диана – вот моя жизнь!»
– Слушай, ну ты меня переплюнул! – Костя возник передо
мной, как будто из-под земли.
– Что ты пугаешь? Стучать не учили? – Я сидел на диване и об-рабатывал ссадины.
– Может, ещё на «вы» перейдем? Уже весь центр знает! Где ты
так? – Костя был в прекрасном расположении духа, прыгнул на
диван и слишком по-свойски на нём развалился.
30
– Да, упал.
– На бордюр? Слушай, что с тобой происходит? Недавно Диана
приходила, тут такую истерику устроила! Мне уже пятый раз звонят из-за того, что в этом году выставка по текстилю срывается! Ты
приходишь весь побитый! Может, расскажешь?
– Нет! – Он меня начал уже немного утомлять.
– Нет! Ну конечно же нет! Что ещё можно было от тебя услышать! У тебя кто-то появился?
Я молчал.
– Боже мой! Наш честный семьянин нарушил святые запове-ди! – Костя вскочил и начал прыгать передо мной. – Кто она?
Давно? Я её знаю? Ну, ты жжёшь, напарничек! Хоть бы она оказалась женой инструктора этого грёбаного! Представляешь, вчера
пришла, и говорит, что полдома её, чтобы я продавал его и выпла-чивал ей моральную компенсацию!
– Так вы же не были женаты?
– Так вот и я ей это же говорю! Мол, иди-ка ты, моя милая, и продавай тренажёрный зал своего инструктора по траханью, а от
меня ты хрен что получишь! Ну ладно, не об этом. Рассказывай! —
Он опять плюхнулся на диван и почти готов был меня обнять.
– Да нечего рассказывать. – Я подумал, что иногда его осве-домлённость может быть мне полезна. – Познакомился на выставке с одной девушкой, так ничего серьёзного, просто для разно-образия.
– Ну да, ну да. Слушай, ну ты, конечно… У тебя же Диана ещё
вполне… – Костя зажмурил глаза.
– Эй! Поаккуратней в желаниях! – Я слегка толкнул его
в плечо. – Она моя жена, между прочим! Я тебе это рассказываю, чтобы ты, в случае чего, мне подыграл, а не для того чтобы
ты мою жену сразу же начал в эротических фантазиях представ-лять, понял?!
– Да, друг! Алиби тебе всегда обеспечено, только позвони. —
И он всё-таки меня обнял.
31
Мне стало как-то не по себе. В мою тайну, в мою частичку никому не ведомой жизни только что кто-то влетел, ворвался, и сразу
же стало тесно.
– Ладно, я пойду. Да и серьёзно, что с выставкой по текстилю
случилось-то?
– Да ничего, не будет её в этом году, не успел я площади вы-бить. У нас же «ПродМаш» задержали на несколько дней, и всё расписание сдвинулось.
– Слушай, а может, нам закрыть всё к чёртовой матери?
Меня удивил его вопрос, я внимательно посмотрел на него – он
улыбался.
– Нет, серьёзно. Я же вижу, что ты в последнее время вообще ко
всему этому, – он обвёл рукой мой кабинет, – интерес потерял.
– Кость, да что ты несёшь? Ничего я не потерял… Просто, видишь, как всё складывается…
