Схватка вслепую

Ольга Спиридонова

Схватка вслепую

Схватка вслепую.

Карги и людимы изредка враждующие между собой потомки древних, умевших менять облик фантастических существ – леших, лешенок, домовых, торопов, шишиг, лиходеев, полудениц, банников. В летописях 18-19 века случайно обнаруженных в подвалах Вознесенского монастыря Верхотурского уезда Пермской губернии о них писано, что «ТАЙНА СИЯ ВЕЛИКА ЕСТЬ». Еще там сказано, что в дни благоденствия и в годину лихую приходили карги и людимы в образе человечьем в церкви и склонив покорно головы пред образами святыми молились с людьми в единый голос – «Иже господи заступник наш», как же выглядели существа эти в действительности никто до сих пор с уверенностью сказать не может. Известно только, что было каргов и людимов число малое, а на вопрос кто вы такие, отвечали они – люди мы – людимы. Молва же твердила, что жили людимы смирно и неприметно, а некоторые карги частенько в зверином обличье по лесам дремучим рыскали и селились обособленно – в глухих местах, в дальних таежных деревнях и назывались места эти нехорошими.

Глава 1.

Начало 60-х годов 20-го столетия, маленький уральский городок боком приткнувшийся к угольному разрезу им. К. Ворошилова, весна, глушь, тишина, тепло и сыро, горьковато пахнет цветущей черемухой, совсем рядом за речкой Антипкой кто – то ревет, может корова, а может и медведь.

– Теть Шура, теть Шура, теть Шу-у-ра, очень важная фигура, теть Шура, – негромко напевал агент секретного оперативного подразделения, при министерстве нестандартных ситуаций Сагда Ильгер, бодро шагая по краю крутого обрыва недавно закрытого угольного разреза. Он был доволен проделанной работой, координирующие метки, установленные по периметру огромной воронки разреза, его помощником дроном отвечали на запрос мгновенно и замаскированы от посторонних глаз были надежно. Дрон, зрительно похожая на паука частика 50-ти сантиметров в диаметре, многофункциональная помесь квадрокоптера и андроида со встроенной системой искусственного интеллекта по приказу Ильгера поднялся в воздух, набрал высоту и затерявшись в низкой облачности направился в сторону убежища, которое находилось на опушке леса за южной окраиной города. Перед отправкой мобильного блока убежища в прошлое для внешнего слоя его покрытия была разработана и смонтирована маскировочная сеть со специальной системой защиты и камуфляжа. В очередность ячеек видеоряда были добавлены характеристики растений, животного мира, звуки и запахи, присущие лесистой местности северного Урала конца 50-х и начала 60-х годов 20-го столетия. Благодаря этому убежище с легкостью вписалось в окружающий пейзаж, изображая собой небольшой заросший травой и лютиками холм, по которому изредка пробегали зайцы русаки, скакали белки и выглядывали из норок суслики. Помахав рукой в след улетающему дрону Ильгер, поежился от промозглой, предрассветной сырости и решил уходить. Он был одет согласно данного места и времени пребывания в крытую синей саржей слегка потертую фуфайку, правый карман его стареньких брюк оттопыривала бутылка водки и любой встречный взглянув в рябую, слегка одутловатую физиономию начинающего выпивохи конечно решил бы, что жизнь парня проста и предсказуема, а к разрезу он забрел случайно, возвращаясь с дружеской попойки. Перед уходом Ильгер еще раз заглянул с обрыва вниз и ему показалось, что в районе серпантина дороги, которая переходя с уровня на уровень круто ввинчивается в огромное, затянутое мутной мглой жерло разреза мелькнул свет фонаря. Прикосновением пальца к правому веку парень увеличил мощность линз в глазах, одновременно активируя в них приборы ночного видения и заметил, что по дороге вдоль склона третьего уровня бежит отбиваясь палкой от стайки атакующих птиц толстенький мужичек невысокого роста. Через несколько минут раздался натужный скрип эскалатора, кто – то поднимался на поверхность, а под фуфайкой, на груди Ильгера ожил и завибрировал детектор аномальной биологической активности вмонтированный в корпус маленького, красного значка. Парень в несколько прыжков добрался до канавы недалеко от края обрыва, спрыгнул в нее и побежал по дну в сторону каптерки, которая стояла рядом с верхней ступенькой эскалатора и служила проходной на разрез.

– Главное, что ушел оттуда живым, а дальше видно будет, выкручусь как – нибудь, где наше не пропадало, – икая от суеверного ужаса думал сторож ночной смены Егор Дмитрич Коковкин заскакивая в каптерку и закрывая за собой трясущимися руками дверь. Птицы, которые преследовали мужичка покружили и улетели, а датчик аномальной биологической активности на груди Ильгера замолчал. Парень сплюнул от досады, получалось, что датчик среагировал на биополе обыкновенных птиц. Светало, за пустырем отделявшим разрез от дороги оглушительно звеня пронесся первый трамвай, больше ничего подозрительного вокруг не происходило и Ильгер решил возвращаться. Он выбрался из канавы и зашагал через пустырь к трамвайной остановке.

Глава 2.

Охранник ночной смены недавно закрытого угольного разреза Егор Дмитрич Коковкин продремав сегодня до полуночи проснулся от толчков, гула и вибрации почвы, но не испугался, такое на его памяти случалось и раньше. Мужичек вышел из каптерки на свежий воздух, сладко зевнул щербатым ртом и потянулся. Работенка у него была не пыльная, не пускать посторонних на разрез и следить за исправностью единственного работающего пока еще эскалатора. Егор Дмитрич запер каптерку на ключ, спустился на три горизонта ниже поверхности и подсвечивая себе под ноги фонарем побежал по дороге. Когда то давно выбирая на этом уровне грунт экскаваторщик выворотил из склона огромную глыбу пустой породы, откатил ее ковшом в сторону и сбросил с обрыва вниз. На месте камня осталась глубокая, уходящая внутрь склона разреза впадина. Егор Дмитриевич попал в это место случайно. В тот день начальство приказало отловить и поднять на поверхность случайно забредших на разрез собак. Для приманки из столовой доставили несколько килограммов жил, хрящей и хорошей мясной обрези. Ради такого угощения голодные животные должны были побежать куда угодно. Охранники подманили и загнали во впадину десяток бродячих псов, намереваясь поступить с животными проще, чтобы долго не возиться втихую избавиться от них, пристрелить. Егор Дмитриевич стоял рядом с палачами и мог бы сказать, что начальство не приказывало устраивать бойню, а просто велело заманить собак в заранее приготовленные ящики – клетки, поднять на поверхность и выпустить, но промолчал. Загнанные в западню собаки сбились в кучу у дальней стены впадины и испуганно смотрели на людей. Ждать спасения им было неоткуда, Самая крупная из них осмеливалась еще показывать зубы, а остальные изувеченные голодом понуро с отчаяньем обреченных смотрели на охранников, чуя свою судьбу. От людей пахло смертью. Спасение пришло неожиданно. Одна из собак в дальнем углу впадины нашла вход в нору, пролезла в нее и позвала за собой собратьев. Остальные последовали за ней и исчезли, куда неизвестно. Искать их не стали, завалили вход в нору камнями и поручили Егор Дмитриевичу покараулить, а если псы вернутся, сообщить. Коковкин честно проторчал здесь до конца смены, а потом махнул рукой- нет и ладно, ему мороки меньше. Ненужные теперь клетки отдали ему и смекалистый мужичок разобрал их на досочки, потихоньку по несколько штук перетаскал домой и сложил в сарае. Это тебе не горбыль кособокий – в хозяйстве пригодится. Невдомек было тогда Коковкину, что судьба его уже сделала крутой поворот и результат этого поворота он скоро почувствует на собственной шкуре. С тех пор Егор Дмитрич частенько наведывался во впадину, используя дыру, в которую ушли собаки как хранилище для украденной банки краски или еще чего – нибудь. В один прекрасный день он подумал и решил расширить ее, чтобы посмотреть, куда ушли собаки. Выбив киркой несколько камней он пролез через дыру и попал в маленькую пещерку. Первым делом мужичек проверил нет ли там свежих собачьих следов, а не обнаружив их очень обрадовался и уходя замаскировал вход в пещеру с внешней стороны городьбой из камней. Егор Дмитрич не говорил о пещерке никому, даже дружку своему и сменщику Цыпушкину, с которым любил бывало клюкнуть по маленькой. Тайком пробираясь туда после окончания смены, а иногда и во время ночной Коковкин наслаждаясь собственным пространством стал расширять и благоустраивать пещерку. Вырубил топором в сходящихся в углу двух стенах на нужной высоте глубокие узкие желоба и вставил в них края щита, сколоченного из трех досок с подпоркой. Получился удобный стол. Отношения с женой у Егор Дмитрича последнее время не складывались, Ирина была младше его и частенько срывала на муже свою неудовлетвор енность и недовольство жизнью. Чтобы изредка отдыхать от семейных дрязг мужичек подумал и соорудил у дальней стены пещеры из старых ящиков кровать, загородив ее от посторонних глаз камнями.

Сегодня, заперев каптерку на ключ Коковкин спустился в разрез, чтобы заняться любимым делом – долбить стену пещеры, чтобы расширить ее. Добравшись до пещеры он взял кирку и первым же ударом вышиб зараз несколько камней. Кирка провалилась в пустоту, а Коковкин упал вперед, ударился головой о камень и потерял сознание. Очнувшись через минуту он почувствовал странные толчки, дрожь земли под ногами и непривычный запах. Егор Дмитрич покурил, повздыхал, понемногу успокоился и наконец решился, протиснулся в дыру и включил фонарь на полную мощность. Луч света ударил в стену открывшегося его глазам широкого коридора и она вспыхнула переливами мелких зеленых огоньков. Коковкин остолбенел от неожиданности. Исходящее от стен изумрудное сияние околдовало и заворожило его.

– Едрит твою в кочерыжку – это же изумруды, в такой момент и умереть не страшно, – ошалев от восторга шептал мужичек не сомневаясь, что лучшего в его жизни уже не произойдет. Немного одумавшись он подошел к стене, с нежностью погладил камешки пальцами и двигаясь вдоль стены стал их пересчитывать, но быстро сбился со счета, изумрудов была тьма тьмущая.

– Вот бы сделать из них Иринке бусы и сережки, может она после этого беситься и косоротиться перестанет,– мечтательно вздыхая думал Егор Дмитрич.

– Мать моя – женщина! – заорал у него над ухом подкравшийся незаметно дружек его и сменщик Петька Ципушкин. Он жил в бараке не далеко от разреза и частенько приходил на смену пораньше, пешком не дожидаясь первого трамвая.

– Да мы теперь богачи, дружище! Каждый камешек уйму денег стоит, а их здесь тыщи !– озираясь вокруг кричал он, хлопая от восхищения себя руками по ляжкам. Восторг от такого великолепия ему тоже вскружил голову. Так он и умер, чувствуя себя богатым и счастливым. Коковкин не промахнулся. Острая кирка ударившая по Петькиной шее сзади с легкостью рассекла мышцы и сломала шейные позвонки. Перенасыщенная адреналином кровь хлынула на пол пещеры, стекла по трещинам в почве на горизонт ниже и продолжила свой путь дальше пока ее капли не попали на поверхность огромного твердого сигарообразного кокона. Он лежал на дне каменного бассейна расположенного между стенами из багрового с золотой искрой порфира. Сквозь многочисленные микротрещины кровь просочилась на состоящее из первородной протоплазмы внутреннее покрытие кокона и запустила цепную реакцию пробуждения. Температура в месте соприкосновения протоплазмы с кровью достигла возможного максимума и превратила кокон в свет, освободив спящее внутри существо. Земля в пещере под ногами Коковкина качнулась, как во время землетрясения. От гибели его спас пол и стены пещеры по составу похожие на кимберлитовые отложения. Коковкин постоял, потряс головой, прислушиваясь, стараясь понять, что же произошло. Он не мог знать, что за много веков до того времени как геологи нашли недалеко от поселка Волчанка залежи каменного угля в холодной пустоте космоса целый ряд совпадений и случайностей начиная с внезапной вспышки сверхновой сдвинули на несколько градусов вектор движения кокона Странника. Кокон должен был пролететь мимо Солнечной системы, но прошел сквозь нее в опасной близости от Земли и был захвачен в плен ее притяжением. В атмосфере планеты сгорела большая часть защитной брони. Чтобы сохранить существо находящееся внутри система жизнеобеспечения к анабиозу добавила заморозку на молекулярном уровне, что на века вычеркнуло спасенного из реальности. Блоки навигации и экстренного торможения, перед тем как отключиться смогли снизить скорость и выровнять угол соприкосновения с поверхностью планеты до минимально возможного значения. За минуту до приземления включился сверхпрочный комплекс проходки скального грунта и кокон не врезался в землю, а пролетая почти горизонтально над долиной, между невысокими хребтами Уральских гор только чиркнул по ней, чудом избежав взрыва. Эта долина была одним из тех редких мест, где на материковой части Земли отсутствует чехол осадочных пород и на протяжении нескольких километров поверхность состоит из горных пород возрастом более 3-х миллиардов лет. Выдвинувшиеся из носовой части кокона буры в момент соприкосновения с поверхностью долины и горным склоном поступательными движениями вгрызлись в камень гася одновременно остаточную инерцию. Кокон ушел внутрь докембрийских рудоносных структур и застрял в там на века.

Толчки больше не повторялись, Егор Дмитрич успокоился и закопал Петьку там же, где убил, в коридоре у стены. Вылез, закрыл вход ящиками, умылся холодной водой, с облегчением выдохнув прилег на кровать, решив немного вздремнуть. Несмотря на то, что сомнений в правильности совершенного поступка не было, душевный покой все не приходил к нему. Помаявшись немного мужичек по -детски слукавил и наконец нашел себе оправдание, -

–Петька всю жизнь был треплом хитрожопым. Уйди он отсюда живым об изумрудах узнали бы все. Узнали, доложили начальству и получай тогда Егор Дмитрич кукиш с маслом вместо богатства, -злясь и живо представляя себе физиономию бывшего друга, или, как теперь думалось, только собутыльника убеждал себя Коковкин. Мысль о возможной потере сокровища ужасала. Кроме этого вспомнились Петькины слова:

– Мы теперь богачи, дружище.

– Мы!? Не-е-еет!!! Не мы, а Я!! – мысленно возразил мужичек и стоило ему так подумать, как на душе мгновенно полегчало, он повернулся на правый бок и задремал. Горизонтом ниже пещеры Коковкина лежащая на дне каменного бассейна мягкая, серая похожая на ноздреватую пемзу субстанция дрогнула, задышала и что-то почуяв глухо бормоча выбросила вверх несколько мощных щупалец. Цепляясь за стены зала они дотянулись до широкой галереи под потолком, которая с левой стороны заканчивалась маленькой площадкой, входом в боковой коридор. К потолку этого коридора и стремилось существо. Серые щупальца вытягиваясь и дрожа от напряжения проползли по площадке в коридор, несколько раз с силой ударили в низкий потолок коридора и обрушили его. Закопанное там тело Ципушкина рухнуло вместе с обломками камня на пол коридора, щупальца схватили мертвое тело и утащили вниз, где серая масса бормоча и вздыхая поглотила его. Проснувшийся после тяжкой многовековой спячки Странник стал с любопытством изучать человеческое тело, а потом решил скопировать его и использовать для того, чтобы исследовать мир в котором оказался. Он превратил часть себя в белесый туман, который просочившись сквозь пролом в потолке коридора, обнаружил пещеру, спящего в ней Коковкина и проник в его мозг. Мысли человека были путанными, но любопытными и заинтересовали Странника.

Егор Дмитрич скоро проснулся и не сразу заметил, что в его пещере многое изменилось. Он зажег примус, поставил на огонь чайник и потянувшись за жестяной банкой с заваркой взглянул на стол. Столешница сияла глянцевой, как в дорогом кухонном гарнитуре, поверхностью, о таком гарнитуре давно мечтала его жена. Вспомнив о ней мужичек. испуганно оглянулся и тут же мысленно одернул себя,

– Да ты в уме ли, откуда она здесь возьмется?!

– Как же Егорушка, вот она я. Оглянись чучело огородное, полюбуйся на меня !?—раздался из темноты пещеры такой родной и страшный, с тягучими, игривыми, грудными нотками голос супруги.

– Как она тут оказалась!?– не веря своим ушам подумал мужичек.

– Иринушка, что случилось ты ли это?! – пискнул он и испугался собственной смелости.

– Конечно я, разуй глаза тетеря! А ты хорошо, как я погляжу, здесь устроился. Тепло, светло и мухи не кусают, – грозно нахмурившись, пошла на него жена.

Егор Дмитрич охнул и зажмурился. Ирина бывало поколачивала его и за меньшую провинность. Прошла минута. Удара не последовало. Коковкин открыл глаза. Жена с любопытством рассматривая все вокруг поглаживала рукой край полированной столешницы. Крупный пес рыжей масти с изумрудными глазами сидел у ее ног преданно глядя в глаза. Коковкин, еле сдерживая дрожь во всем теле осторожно попятился к выходу.

– Куда пошел?!–сурово нахмурившись рявкнула тетка, а собака подчиняясь ее немому приказу в два прыжка догнала Егор Дмитрича и схватив за край спецовки притащила назад.

– Сбежать решил?! Трус, мозгляк, -голос супруги перешел на визг, Коковкин схватился за голову, зажмурился и от страха рухнул на колени.

– Да ладно Егорка, не бойся, вставай, чё ты в самом деле?!  Я вот например уже ничего не боюсь, – Коковкин вздрогнул от неожиданности и выпучил глаза узнав голос Петьки Ципушкина.

Жена исчезла, а вместо нее к Егор Дмитричу направлялся Петька, собак же вокруг оказалась целая свора. Коковкин ошалел от страха и шарахнулся в сторону. -

– Эй стой, тихо, тихо, –попытался остановить и успокоить его Петька. Он был живой, только голова свернута на бок и один глаз закатился под веко.

–Уйди! Сгинь! Провались! – взвизгнул Коковкин икая и трясясь от суеверного ужаса. Ноги еле держали его, колени ослабели, но несмотря на это он продолжал пятиться к выходу.

– Да что ж такое, опять не угодил, – шутливо возмутился Петька, подмигивая незрячим глазом.

– Пе-тя, -прижавшись к стене жалобно заплакал мужичек.

– Не серчай на меня Петя, не хотел я, – жалобно запричитал он, думая одновременно, что главное сбежать отсюда поскорей, а дальше видно будет, выкручусь как – нибудь.

– Убивать не хотел !? Врешь ведь мерзавец?! – криво усмехнулся мертвым ртом Цыпушкин.

–Ладно Егорка, чего теперь об этом говорить, дело то прошлое, ничего уже не исправить.

Петькино лицо сморщилось, знакомые черты исчезли, теперь вместо них на Коковкина смотрела его собственная физиономия. Сердце настоящего Коковкина задрожало, дыхание пресеклось, глаза закатились и он без чувств рухнул на пол. Прошло несколько минут, Егор Дмитрич очнулся от свистка закипевшего чайника, но наученный горьким опытом не стал раньше времени открывать глаза. Полежал, прислушался, принюхался. К его удивлению в пещере пахло так, как в лучшие годы его жизни, когда жена его еще не была злым, горластым куском сала в махровом халате с зайчиками. Аромат яичницы с жареной колбаской удивил и обрадовал его. Он не смог удержаться, завозился, вдыхая запах былого благополучия и осторожно приоткрыл глаза. Жена в махровом халате с зайчиками расставляя на столе тарелки стояла к нему задом, по ее широкой спине при каждом движении перекатывались бугристые мышцы, заставляя разноцветных зайчиков жмуриться и по – свойски подмигивать Коковкину.

– Хватит валяться, иди за стол, тяпнешь стопочку и мигом очухаешься, – не поворачиваясь , скомандовала супруга. Егор Дмитрич по привычке послушался и ему действительно после рюмки сразу же полегчало.

–Вот и хорошо, молодец и нечего выпендриваться, – кивнула жена намазывая разрезанную булку маслом.

–Ты главное слушайся меня и делай все, что тебе приказывают. Бежать не пробуй, поймаю – убью! – грозно нахмурившись сказала она и сверкнув зелеными глазами поднесла к носу Коковкина увесистый кулак . Тот опустил голову и покорно вздохнул, подтверждая – да, эта все может. Собаки обошли его стороной и сели полукругом, отрезав путь к отступлению.

– Ну и ладно,– мысленно согласился мужичек. Все это конечно меняло его привычную, обыденную жизнь, но странность происходящего сглаживал привычный облик супруги, а в тонкости пока что можно было и не вдаваться.

Глава 3.

Агент Ильгер прибыл в начало 60 – х годов 20 – го столетия месяц назад. Ко времени его командировки в прошлое на месте разреза имени К. Ворошилова уже столетие плескалось огромное озеро. Пополняемое бьющими из водоносных слоев родниками и реками, текущими со склонов Уральских гор оно постоянно увеличивалось в размерах, захватывая огромные участки тайги к северу от себя. С юга озеро вплотную подступило к городу, который располагался на месте, старинного уральского городка под названием Богословск. Здесь, рядом с берегом озера недавно появились дыры в земле – провалы, Постепенно число их увеличивалось и предсказать, где появятся следующие не могли даже ученые, которые по приказу министерства нестандартных ситуаций занялись проблемой озера. Со времени появления первого провала по городу поползли пугающие слухи. Чудом выжившие очевидцы рассказывали, что по ночам из дыр в земле появляются странные существа, выскакивают огромные щупальца, которые хватают зазевавшихся прохожих, а иногда вылетают провоцирующие пожары небольшие, величиной с футбольный мяч огненные шары плазмоиды. Случалось, прохожие встречали своих двойников и теперь ходить по улицам с наступлением темноты решались только смельчаки.

Эмма Ильгер курирующая город от имени министерства нестандартных ситуаций была уверена, что причина появления провалов и таинственных существ таится в глубине озера, которое 100 лет назад было разрезом. Она в молодости увлекалась стариной и задолго до того, как в городе стали происходить изменения в запасниках местного музея наткнулась на две неизвестные ранее старинные гравюры, датированные 18 –м веком. Судя по надписям автор изобразил на рисунках падение метеорита в предгорьях Уральского хребта. Манерой исполнения гравюры напоминали работы знаменитых итальянских художников руинистов Панини (1691 -1765 ), Пиранези (1720 –17 78 ) и более поздние француза Юбер Робера ( 1733 – 1808 ). Этих мастеров при жизни официально считали фантазерами, а более поздние исследователи не шутя называли их творения фотографиями за то, что авторы с фотографической точностью отображали мельчайшие детали. Эмма, знакомая с итальянским и французским языками прочитала под одной из гравюр -*Явление небесного гостя в небе над поселком Богословск и деревней Волчанка случившееся на глазах у местных охотников, сопровождавших автора гравюры в путешествии по новым землям России*, а под второй -*Следы падения небесного гостя удивившие автора, возвращавшегося после долгих странствий восвояси*.

Историю родного края Эмма знала неплохо и очень удивилась тому, что раньше не встречала упоминаний об этом событии произошедшем, если верить подписям под гравюрами в 18 веке. Словосочетание – «падение метеорита» и «небесный гость» подхлестнуло ее интерес к происходящему в озере и вокруг него. На второй гравюре не было кратера и километров поваленного или сгоревшего леса. Вместо него автор изобразил широкую долину изуродованную следом от гигантского катка, Долину перегораживала вертикальная скала с огромным проломом по середине. С лупой в руках Эмма внимательно изучила рисунки и сделала вывод – если нет кратера, значит не было взрыва, а метеорит пробив дыру в каменном склоне застрял в глубине рудоносных слоев. Правда сообщений о том, что остатки небесного гостя нашли после открытия разреза или в процессе добычи угля не было, но отсутствие документального подтверждения фактов не отменяло их существование.

Вскоре после появления первого провала Эмма Ильгер курирующая город от имени министерства нестандартных ситуаций доложила руководству о изменениях на вверенной ей территории. По ее настоянию была создана и направлена на озеро специальная группа, в которой в первый же день погиб аквалангист. Чтобы продолжить работу группы его заменил сын Эммы Сагда Ильгер. Странным именем Сагда парень был обязан своей матери. Эмма Ильгер родилась в Бангкоке и дала сыну имя, которое переводится на русский язык как сила, энергия. Однако ее неблагодарный отпрыск адаптировал его и представлялся при знакомстве Александром, а чаще просто Санькой.

Мощная, двухметровая, зрительно похожая на серую бычью акулу рыбина, едва не касаясь стен серебристыми боками осторожно прошла сквозь горловину пещеры и оглушительно хлопнула хвостом. Так самка живородящей, пресноводной селахии прогоняла ожидавших ее снаружи самцов, которые помогали ей загонять с мелководья нагулявшую жир красноперую мемодию и сейчас были не нужны. Они, как верные рыцари, исчезали и являлись по первому сигналу своей королевы. Загнанная в большую пещеру мемодия была пищей для будущего потомства селахии. Косяк серебристой рыбешки устремился в затянутые густыми зарослями бурых водорослей проходы и ответвления пещеры. Между широкими пластинами листьев ламинарии и в раскидистых кустах багрянки мемодию ожидало роскошное угощение – планктон. Самка ненадолго задержалась, оставляя на камнях у входа в пещеру свои метки –остро пахнущие желеобразные сгустки. Она знала, что их запах станет непреодолимым барьером для мемодии и молоди, которая должна вот – вот появиться на свет. Хищники же, которые в течение нескольких недель опасны для ее потомства, чуя этот запах не решатся даже приблизиться к пещере. Селахия была достаточно умна, чтобы понимать – сразу после рождения ее потомству нужна еда и защита. Обходя подступы к пещере она почувствовала внутри себя яростные толчки – это детеныши, которые должны были вот – вот появится на свет, начали пожирать друг друга прямо в чреве матери и заторопилась вернуться в свое логово. Появившиеся на свет детеныши с первых же минут своей жизни набросились на приготовленное для них угощение – мемодию. Избавившись от бремени измученная самка почувствовала острый приступ голода, покинула пещеру и торопливо двинулась к поверхности. Что-то огромное и бесформенное выскочило из соседнего туннеля и стремительно пронеслось мимо. От неожиданности селахия метнулась в сторону. Но уверенность в том, что в этих водах у нее нет врагов, заставила ее вернуться. Опустив грудные плавники предупредила незнакомца, что тот вторгся на чужую территорию и двинулась навстречу. Сквозь донную муть она увидела серебристый ком, который вытягиваясь, превращался в ее подобие. Серая бычья акула перед атакой горбится, задирает нос обнажая зубы и никогда не нападает одна. Рассерженная самка проделал все это и позвав самцов двинулась навстречу врагу. Непрошенный гость не испугался, стремительно развернувшись он блеснул серебряным боком и послал мощный электромагнитный импульс прямо в нос селахии. Удар оглушил самку, начисто отбив желание атаковать. Она остановилась и потрясла головой. Сопровождавшие ее самцы с интересом наблюдали за тем, как их королева заваливаясь на бок отступила, а противник потеряв к ней интерес, не спеша, по широкой спирали стал уходить в сторону и в верх. По пути задняя его часть отошла в сторону и разделилась, превратившись в несколько круглых объектов. Вторая половина медленно вытянулась, приобретая очертания аквалангиста. Самцы заинтересованные этой метаморфозой осторожно направились следом.