Даниэль Деронда

Становится понятно, какую горечь испытал Даниэль, когда заподозрил, что объект его искренней, беззаветной любви не так совершенен, как казалось прежде. Дети требуют, чтобы герои в любых ситуациях оставались безупречными, и с легкостью наделяют их желанными качествами. Первое открытие несостоятельности героя способно поразить сознание глубоко чувствующего ребенка не менее жестко, чем поражает взрослого человека угроза крушения привычной веры.

Однако спустя некоторое время после болезненно пережитого потрясения выяснилось, что, задав вопрос о карьере певца, сэр Хьюго всего лишь провел шутливый эксперимент. Он призвал Даниэля в библиотеку, а когда тот пришел, отвлекся от письма и откинулся на спинку кресла.

– А, Дэн! – добродушно приветствовал он, придвигая одну из старинных, обитых потертым бархатом табуреток. – Подойди и сядь здесь.

Даниэль послушался. Баронет положил руку ему на плечо и взглянул с нежностью.

– Что случилось, мой мальчик? Ты услышал нечто такое, что глубоко тебя расстроило?

Даниэль твердо решил не плакать, но не смог произнести ни слова.

– Видишь ли, когда ты счастлив, все изменения кажутся страшными, – продолжил сэр Хьюго, ласково взъерошив черные кудри мальчика. – Ты не сможешь получить то образование, которое я считаю необходимым, без нашего с тобой расставания. К тому же не сомневаюсь, что многое в школе тебе понравится.

Даниэль ожидал совсем других слов, поэтому новость доставила ему огромное облегчение и придала сил.

– Мне предстоит отправиться в школу? – спросил он.

– Да. Я намерен послать тебя в Итон. Хочу, чтобы ты получил образование истинного английского джентльмена, а для этого необходимо окончить хорошую школу и подготовиться к поступлению в университет: конечно, в Кембридж, ведь там учился я.

Даниэль сначала покраснел, а потом побледнел.

– Что ты на это скажешь? – с улыбкой поинтересовался сэр Хьюго.

– Я хотел бы стать истинным джентльменом, – с подчеркнутой решимостью ответил Даниэль. – И даже поехать в школу, если так должен поступить сын джентльмена.

Несколько мгновений сэр Хьюго молча смотрел на мальчика, понимая теперь, почему тот так рассердился, услышав предложение стать певцом, наконец добродушно спросил:

– Значит, ты готов бросить своего старого дядю?

– Нет, не готов, – пробормотал Даниэль, обеими руками сжимая ласковую ладонь. – Но разве во время каникул я не буду возвращаться домой?

– Непременно будешь, – успокоил его сэр Хьюго. – Но сейчас я собираюсь передать тебя новому наставнику, чтобы перед отъездом в Итон подготовить к школьной жизни.

После этого разговора настроение Даниэля заметно поднялось. Значит, дядя видел его джентльменом, и каким-то непостижимым образом может случиться так, что все подозрения окажутся беспочвенны. Острый ум подсказал искать успокоение в неведении, поэтому казалось надежнее отвлечься от пустых размышлений, а взамен предаться затаившемуся в дальнем уголке души юношескому задору и веселью. Время до отъезда в Итон пролетело в песнях, в танцах со старыми слугами, в прощальных подарках и настойчивых напоминаниях конюху о том, как следует ухаживать за черным пони.

– Мистер Фрейзер, как вы думаете, я буду знать намного меньше других мальчиков? – спросил Даниэль. Почему-то ему казалось, что все вокруг удивятся его невежеству.

– Болваны встречаются везде, – ответил рассудительный мистер Фрейзер. – Хуже других ты точно не будешь, но в то же время задатков Порсона[20] или Лейбница[21] у тебя не наблюдается.

– Я не собираюсь становиться ни Порсоном, ни Лейбницем, – возразил Даниэль. – Другое дело – великий герой, как Перикл или Вашингтон.

– Да-да, конечно. Считаешь, что они обходились без грамматического разбора и арифметики? – ехидно заметил мистер Фрейзер, в действительности считая ученика выдающимся парнем, которому все дается исключительно легко – стоит только захотеть.

В новом мире жизнь Даниэля складывалась замечательно за исключением того обстоятельства, что мальчик, с которым ему сразу захотелось крепко подружиться, много рассказывал о доме и родителях, явно ожидая ответной откровенности. Даниэль мгновенно замкнулся, а неожиданный опыт помешал тесной дружбе, к которой он искренне стремился. Все, включая наставника, считали Деронду замкнутым, но в то же время настолько добродушным, скромным, способным к ярким достижениям как в учебе, так и в спорте, что скрытность вовсе не портила его характер. Несомненно, огромную роль в столь благоприятном отношении сыграло лицо Даниэля, но в данном случае его обаятельная красота не таила фальши.

Однако перед первыми каникулами он получил неожиданную весть из дома, усилившую молчаливое переживание затаенного горя. Сэр Хьюго сообщил в письме, что женился на мисс Рэймонд – очаровательной леди, которую Даниэль, должно быть, помнит. Событие не повлияет на его приезд в Аббатство на каникулы. Больше того, в леди Мэллинджер Даниэль обретет добрую подругу, которую, несомненно, полюбит. Сэр Хьюго не сомневался в будущей душевной привязанности и вел себя как человек, который сделал нечто полезное и приятное для себя и просит всех остальных разделить с ним радость.

Не будем строго судить сэра Хьюго до тех пор, пока не выяснятся причины его поступка. Ошибки в его поведении относительно Деронды были вызваны тем вопиющим непониманием чужого сознания, особенно сознания детей, которое часто встречается даже у таких хороших людей, как баронет. Сэр Хьюго лучше всех понимал, что знакомые и незнакомые видят в Даниэле вовсе не племянника, а сына, и подозрение тешило его самолюбие. Воображение баронета ни разу не потревожил вопрос, каким образом загадочные обстоятельства рождения подействуют на самого мальчика – будь то сейчас или в будущем. Он просто любил Даниэля так, как умел любить, и желал ему всевозможного добра. Учитывая ту легкость, с которой относятся к воспитанию респектабельные джентльмены, сэр Хьюго Мэллинджер вряд ли заслуживает особенно строгого упрека. До сорока пяти лет он прожил холостяком и при этом всегда считался обворожительным мужчиной с элегантным вкусом. Что же может быть естественнее, чем отеческая забота о таком прекрасном мальчике, как маленький Деронда? Мать, возможно, принадлежала к светскому обществу и встретилась с сэром Хьюго во время его заграничных путешествий. Возражений не возникало ни у кого, кроме самого мальчика, которого ни о чем не спросили, да и не могли спросить в силу его возраста. Однако и впоследствии никто никогда не задумывался о его чувствах.

К тому времени, когда Деронда собрался поступать в Кембридж, у леди Мэллинджер уже родились три очаровательные малышки, все три – дочери к величайшему разочарованию сэра Хьюго. Желанным ребенком всегда считался сын. В отсутствие наследника титул и все состояние переходили к племяннику сэра Хьюго – Мэллинджеру Грандкорту. Относительно собственного рождения Даниэль уже не сомневался: постепенно стало совершенно ясно, что сэр Хьюго доводится ему отцом. А упорное молчание на эту тему самого баронета подсказывало, что он желает, чтобы сын так же молчаливо осознал этот факт и без лишних слов принял отношение, в котором любой посторонний наблюдатель увидел бы нечто большее, чем должная любовь и забота. Женитьба сэра Хьюго, несомненно, могла бы рассматриваться некоторыми юношами в положении Деронды как новый повод для недовольства. В то же время застенчивая леди Мэллинджер и не заставившие себя ждать девочки рисковали стать объектами презрения, поскольку привлекли к себе значительную часть обожания и средств баронета, забрав их у того, кто считал себя главным обладателем его благосклонности и внимания. Однако ненависть к вставшим на пути невинным существам – глупость, вовсе не свойственная Даниэлю. Даже негодование, в течение долгого времени жившее в душе рядом с преданностью сэру Хьюго, постепенно утратило остроту и переродилось в тупую боль.

Осознание врожденного недостатка – подобно изуродованной ноге, сомнительно скрытой обувью, – может с легкостью ожесточить эгоцентричную натуру. Однако в редких случаях способность воспринимать свое горе лишь крошечной точкой среди множества подобных горестей других переплавляет безутешную печаль в чувство товарищества и сочувствие ко всем несчастным. Изначально наполненная горячим негодованием и уязвленной гордостью впечатлительная натура Деронды заставила его еще в детстве задуматься о некоторых жизненных вопросах, придала новое направление совести, научила сочувствию и самостоятельности в принятии определенных решений – иными словами, вооружила качествами, отличавшими его от других молодых людей значительно больше, чем подаренные природой таланты.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Руссо Жан-Жак (1712–1778) – французский философ, писатель, композитор. – Здесь и далее примеч. ред.

2

Снейдерс Франс (1579–1657) – фламандский живописец, мастер натюрмортов и анималистических композиций в стиле барокко.

3

Fidus Achátes (лат.) – т. е. верный друг, наперсник.

4

Гризельда – героиня одной из новелл книги «Декамерон» Дж. Боккаччо.

5

Тассо Торквато (1544–1595) – итальянский поэт Возрождения и барокко.

6

Марло Кристофер (1564–1593) – английский поэт, переводчик и драматург.

7

Радостный, скорбный, задумчивый (нем.).

8

Поуп Александр (1688–1744) – английский поэт.

9

Рашель Элиза (1821–1858) – знаменитая французская актриса.

10

Расин Жан (1639–1699) – французский драматург.

11

Стенхоуп Эстер (1776–1839) – английская аристократка, путешественница по Ближнему Востоку.

12

Скотт Джон (1751–1838) – адвокат и политик, первый граф Элдон, лорд-канцлер Англии.

13

Нестор Геренианский (древнегреческий) – легендарный мудрый царь Пилоса, описанный в «Одиссее» Гомера.

14

Джошуа Рейнольдс (1723–1792) – знаменитый английский портретный живописец.

15

Мейербер Джакомо (наст. имя Якоб Либман Бер, 1791–1864) – немецкий и французский композитор еврейского происхождения.

16

Скриб Эжен (1791–1861) – французский драматург, специализировавшийся на комедиях и водевилях, либреттист.

17

Морской путь через Северный Ледовитый океан.

18

Лоуренс Томас (1769–1830) – английский живописец-портретист.

19

Марио Джованни (наст. имя Джованни Маттео де Кандиа, 1810–1883) и Тамберлик Энрико (1820–1889) – известные итальянские певцы XIX в.

20

Порсон Ричард (1759–1808) – английский философ-классик.

21

Лейбниц Готфрид (1646–1716) – немецкий математик и философ.