Иногда я слышу, о чем ты молчишь…

Внутри меня бушевала буря эмоций, которую я уже не знала, как остановить, как вернуть мое спокойствие, которое было у меня пять минут назад. И тут мой поток мыслей опять прервала Ева.

– Веста, что с тобой? Раз ты не знаешь его и никогда не видела, почему так поникла?

Я знала, что Ева с Кариной знают меня, как никто другой. Знала, что мои эмоции всегда написаны у меня на лице. Но, как никогда, я хотела оставить все в тайне и ничего не обсуждать.

– Это все неожиданно, потому я немного растерялась.

– Так на чем мы закончили? Верона?, – я начала отвлекать, чтобы разговор плавно перетек в другое русло. И о чудо, мне это удалось. Может они почувствовали, что я просто не хочу об этом говорить? А может и действительно отвлеклись. Но вопросов больше никто не задавал. Как будто ничего не произошло. Но, может быть, для них действительно ничего не случилось, а вот у меня все опять закрутилось в животе, как центрифугой, натягивая нервы в жесткие струны, которые тянулись за ним. «Бежать!», – кричало сердце. Но я из последних сил удерживала себя на месте.

– Да, Верона, что, съездим? – спросила Карина, улыбаясь.

– Ага, – подмигнула ей Ева, – как только найду нам троим спонсора.

Так мы просидели еще час, потом еще, а я считала минуты и секунды. Салат не лез в горло, а фирменное блюдо я даже не заметила, но было что-то, по-моему, фруктовое и очень высокое, напоминающее Эйфелеву Башню.

Как же мне хотелось уйти. Я не знала зачем, просто уйти отсюда, где мне все уже казалось чужим и безрадостным. Эта мысль так и снедала меня. И тут, неожиданно для меня, Карина произнесла заветные слова:

– Девочки, надо бы заканчивать, к нам же завтра Игорь с Женей приезжают, вы не забыли? Надо выспаться и выглядеть хорошо. Завтра наш последний день.

– Да, действительно, – согласилась Ева, – давайте закругляться.

– Ну, тогда последний тост: за то, чтобы таких встреч было, как можно больше!

– Прекрасный вечер, – сказала Ева.

– Да, – мотнула головой Карина.

Мы вместе поднялись на лифте, и на нашем этаже разошлись, каждая по своим комнатам.

Я перешагнула порог и, наконец, поняла, чего я хочу. Я неслась к лифту, как угорелая. Слава Богу, он оставался еще на нашем этаже. Я жала кнопку первого этажа как будто за мной кто-то гнался.

Через две минуты я уже была на ресепшне.

– Скажите пожалуйста, – обратилась я к девочке-китаянке за стойкой, – вы не скажете, в каком номере живет молодой человек…

Тут я замялась и поняла, что даже не знаю его имени.

– Какой молодой человек?, – непонимающими глазами уставилась на меня китаянка.

Как же ей его описать? Я подбирала слова и никак не могла найти нужные.

– Он высокий, темные короткие волосы. Он часа два назад, выходил из ресторана «Topaz».

Девушка не понимала. Но тут на мое везение, неподалеку стоял официант, который принес мне лилию.

– О, извините, – обращаюсь я уже к парню, – вы помните того молодого мужчину, который подарил мне лилию?

– Конечно, помню. Таких быстро не забывают, необычайной красоты.

Я не поняла его восторга, ведь он тоже был мужчиной. Но в тот момент была ему безумно благодарна.

– Вы не могли бы мне помочь, и объяснить это девушке.

Парень подошел к ресепшну и стал быстро объяснять девушке, кого я имею в виду.

Она, конечно, поняла о ком речь, но тут я услышала то, что совсем не вливалось в мои уши.

– А он съехал час назад. И сейчас его номер убирается.

– Как съехал?, – наверное, уже себе задала я вопрос.

«Он час назад был еще здесь. Может, ждал меня…», – неслись мысли у меня в голове. Но я быстро остановила себя. Такого не может быть. Просто не может быть.

Хотел бы со мной поговорить, подошел бы к нашему столику.

– Скажите, а я не могла бы подняться в его номер?, – попросила я, с трудом веря, что мне разрешат.

– Зачем?, – последовал вопрос, которого я не ждала и на доли секунды растерялась.

– Понимаете, мне кажется, человек, которого я видела в ресторане, мой давний друг. Я потеряла его много лет назад и никак не могла найти. Пожалуйста, позвольте подняться в его номер. Если хотите, давайте поднимемся вместе. Я просто хочу взглянуть.

– Хорошо, улыбнулась мне девушка, – да можете не оправдываться, это, наверное, ваш бывший парень, да?

Надо же, какая мысль и совсем далеко от истины. На самом деле мне на руку ее болтливость, вот только, как мне теперь узнать его Имя?

– Ну, вообще-то да, но я не очень хотела бы всем об этом говорить, – мило улыбнулась я ей, как бы извиняясь. Дала я ответ прежде, чем сообразила, что имя «бывших» не спрашивают у работника отеля.

Раз это мой парень, я должна знать его имя, а как мне быть теперь?

Ладно, об этом подумаю позже, мы все равно завтра уезжаем, так что будет время узнать.

Мы уже подходили к лифту, и я страшно волновалась. Что я хотела там увидеть? Зачем я вообще туда иду? Я задавала и задавала себе мысленно вопросы, пока мы поднимались на восемнадцатый этаж. Я перебирала в голове подходящие имена для него, но ничего путного не приходило в голову. Он такой дерзкий и статный, что простые имена ему просто не подходили. Да я даже не знала, откуда он. Может, он американец или немец. Нет, на немца и американца не похож, не испанец и не итальянец, это точно. Мелькнула мысль, может он русский? Хм, вполне может быть, это еще лучше. Я терялась в догадках, кто он и откуда.

Наконец, лифт остановился и мы вышли. Еще долго, как мне казалось, шли по узкому коридору. Наконец я увидела уборщицу с пылесосом.

Неужели уже все убрали?

– Сяо Ли, вы уже убрали комнату?, – спросила девушка, которая была со мной. На значке у нее на груди я увидела ее имя – Ван Гуй Ся, а по-русски Марина.

– Нет, только постель, – ответила Сяо Ли.

– Выйдите, пожалуйста, девушка хочет посмотреть комнату.

Марина была старшим менеджером этого отеля, догадалась я. Она обращалась к Сяо Ли с командной ноткой в голосе.

– Проходите, пожалуйста, – махнула она мне рукой.

Вошла, сделала два шага и втянула воздух. Как же вкусно пахло. Что это? Туалетная вода? Опять мысленно беседовала сама с собой.

Я осмотрела комнату. Марина стояла сзади. И тут я увидела у изножья кровати что-то серебристо-голубое. И мне нужно было это забрать, срочно! Но как?

Я сделала еще пару шагов к кровати и присела около той ножки, делая вид, что у меня расстегнулась босоножка.

– Вам нехорошо?, – спросила Марина.

– Нет, нет, все в порядке, у меня босоножка расстегнулась, – быстро заверила ее я.

Это было кольцо. Я незаметно надела его на правую руку указательного пальца, камнем перевернув к тыльной стороне ладони. «А оно большое», – мелькнуло у меня в голове. Я плотно сжала пальцы в кулак, чтобы не потерять его. Поднявшись, подошла к окну, постояла секунд пять и повернулась к Марине.

– Ничего, – изображая досаду, сказала я.

– Не расстраивайтесь, я думаю, вы обязательно найдете его. И все у вас будет хорошо.

– Спасибо, – улыбнулась я ей, и направилась к выходу.

Мы расстались с Мариной на моем этаже, и до комнаты я уже бежала. Мне не терпелось рассмотреть кольцо.

Я забежала в комнату. Лилия лежала на кровати, и я ее чуть не придавила. Слава Богу, увидела вовремя и поставила в вазу. Села. Сняла кольцо с пальца. Красивое.

Оно было серебряное. Большой, синего матового цвета, камень посажен глубоко в металл кольца. Такое ощущение, что этот камень не вставляли, а вдавливали в жидкий металл. Сверху камень был покрыт прозрачным материалом, я не знаю, что это, но точно не стекло. И когда поднимаешь кольцо на уровень глаз, то камня не видно. Он как будто в маленькой яме, которая сверху накрыта прозрачной накидкой. На кольце выгравированы узоры. Я присмотрелась внимательнее. Это глаза, но не человеческие. А чьи – я не могла понять, но точно какого-то зверя.

Я заглянула внутрь кольца. И надо же, там была надпись. Вот только разобрать ее я не могла. Буквы были очень мелкие. Я поднесла кольцо к свету, и прочитала только первое слово: Демир.

– Хм… Интересно, кто такой Демир, и что там написано дальше?, – без большой лупы не разобрать. Я никак не могла спроецировать имя Демир на человека, которого видела.

– Демир, Демир, – повторяла я, будто пробуя имя на вкус. Должно быть, это Болгария или может, Румыния. Надо посмотреть в интернете.

Интересно. Этому кольцу, наверное, очень много лет. Оно выглядело, по крайней мере, именно так. Я вслух разговаривала сама с собой. Размышляла.

Надо будет сходить по приезду в Пекин в ювелирный магазин, поспрашивать, что это за камень, и выяснить, сколько лет кольцу. Но в чем я была уверена, что сейчас уже такие кольца не делают. Если только на заказ, но это очень дорого.

– И что я могу сказать о его носителе, которого видела всего два раза?, – спросила я себя вслух.

Если это было его кольцо, то первое, что напрашивалось в голову: почему он его оставил?

Да, именно оставил, такие вещи не теряют. Если он его оставил специально, то зачем и кому? Мне? Да не может быть. Он меня не знает. Или, все-таки, знает?

Откуда? Да нет, он не знает меня. Но тогда почему подарил тигровую лилию? Почему оставил кольцо? Что он хотел этим сказать? Он же не мог знать наверняка, что мне придет в голову подняться к нему в номер, после того, как он съедет оттуда.

Вопросы лились водопадом, а я не могла найти логического объяснения всему этому. Он был из богатой семьи, это точно. Одет всегда во что-то темное. Но эти вещи были явно дорогие. Он путешествует. Потому что первый раз я видела его в Пекине, теперь здесь. И сейчас он снова уехал. Куда? И что он делал здесь? Отдыхал? Почему-то я в этом сомневаюсь. Ну вот, мысли только о нем, а теперь еще и это кольцо.

А что если это фамильная драгоценность? Может быть, но тогда почему он его оставил? Как же теперь найти ответы на все эти вопросы? Встретиться с ним, но как?

Я продолжала мучить себя, смотря на лилию и не имея ни одной зацепки о нем, ни одного намека на то, кем он мог бы быть. Не знаю, сколько я так просидела, но когда мой взгляд упал на часы, я сильно удивилась: полночь. Надо ложиться спать. А завтра уже домой. Эта мысль грела мне душу. Не знаю почему, но мне хотелось быстрее вернуться в Пекин.

Я переоделась, умылась и легла. Кольцо положила на прикроватную тумбочку. Лежала и рассматривала его.

В голове опять зароились мысли. Я думала только о нем, ожидая, что бессонница мне обеспечена из-за того, что выспалась днем, но фатально ошиблась.

Где же его найти? Это была последняя мысль, после которой я провалилась в сон.

Утром я проснулась в отличном настроении. Было часов девять.

– В душ!, – подбодрила я себя.

Надо же, я даже не помнила, что мне снилось. Это хорошо. Мне уже есть о чем подумать, так что лишние разгадки про сон мне не нужны.

Я вышла из душа и услышала телефонный звонок.

– Алло, – подняла я трубку.

– Веста, ты помнишь, что в одиннадцать приезжают Женя с Игорем, и мы встречаемся в «Topaz»?, – на том конце провода, почему-то очень быстро тараторила Ева.

– Да, конечно, я помню. А что я, по-твоему, сейчас делаю?

– Не знаю, просто решила тебя предупредить, беря во внимание вчерашний инцидент.

– Да я уже из душа, так что не беспокойся, все в полном порядке, и я буду вовремя. А чего это ты так тараторишь? Что за волнения в трубке?

– Да ничего не случилось, просто я не знаю в чем пойти на встречу.

Я уже понимала, что для Евы это серьезно, если она пыталась выглядеть шикарно не только для себя, но и для кого-то определенного, то это означало только одно – она влюбилась! И этот кто-то был Женя.

И когда она успела? Или просто я не заметила. Ну, да ладно. Еве была нужна моя помощь, и я не решилась ее бросить.

– Эй, ты чего? Не нервничай, я сейчас накрашусь и приду к тебе!

– Правда?

– Конечно, мне не для кого стараться, – улыбалась я в трубку.

– Веста, огромное спасибо.

– Не за что.

Пока я разговаривала, все время поглядывала на кольцо. Что бы с ним такое сделать? Нельзя же его просто так в номере оставлять….

Я покопалась в своей бижутерии и нашла там серебреную цепочку, она была тоненькой и не совсем подходила к кольцу, но на первое время пойдет, а дома найду что-нибудь стоящее.

Я переоделась в синий крепдешиновый сарафан по колено, надела босоножки без каблука такого же цвета и сделала легкий макияж в розовых тонах. Надела цепочку с кольцом на шею, и пошла спасать подругу.

И не успела я постучать, как дверь распахнулась. Передо мной стояла Ева, в одних трусах. В глазах читалась паника.

– Ну чего ты? Так и не нашла, что надеть?, – спросила я.

– Нет, – жалобно протянула она.

– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем. Что у тебя есть из гардероба?, – показывай.

– Да я тут уже все перепробовала, ничего не нравится.

Я окинула взглядом вещи, раскиданные на полу и по кровати, и решила, что здесь уже ничего не поможет. Ей нужно что-то новое, а ее одежда уже не раз выгуливалась. Она любила переодеваться по несколько раз на день. Оставался час до одиннадцати.

– Ладно, пошли ко мне в номер, надеюсь, ты не будешь возражать против моего гардероба?

– Веста, ты прелесть!, – кинулась она мне на шею, – спасибо.

– Пока не за что.

Она накинула на себя коротенькое платье, которое попалось первым под руку, и мы пошли.

Я выдвинула чемодан на середину комнаты и открыла.

– Выбирай.

Ева села на корточки и стала вещь за вещью вынимать из чемодана. Хорошо, что по росту и размеру мы с ней были одинаковые. Могли иногда меняться шмотками, хотя делали это не так уж часто в последнее время.

Это Карина была у нас модельной внешности и выше наших с Евой метра семидесяти, да и весила она намного меньше нас.

– Ой, какое классное!, – воскликнула Ева, откопав что-то в чемодане.

– Ну конечно, я так и знала, что ты его выберешь, – льняное розовое платье, шитое на заказ. Ладно, надевай.

– У тебя есть розовые босоножки?, – спросила я в свою очередь.

– Да, спасибо большое, – уже второй раз кинулась она мне на шею.

– Иди гладь его и переодевайся, осталось меньше часа.

– Спасибо, – убегая, кричала она мне.

Я присела на краешек кровати и задумалась.

Статья у меня почти готова для журнала в Москве, материал собран, осталось разобрать фотографии. Версткой и обложкой китайского журнала займусь по приезду в Пекин.

Все вроде хорошо, но меня что-то тревожило. А что, я никак не могла понять. Наверное, собственное будущее, которое вроде не предвещало ничего плохого, и было в принципе стабильно предсказуемым уже много лет. Но недавно появились вот эти странные признаки: размеренный стук сердца, тишина и сны, которые беспокоили. Я не всегда их помнила, но четко осознавала: что-то не так.

Затишье перед бурей или ложная тревога? Я терялась в догадках. Но на ум не приходило ничего стоящего. Ладно, подумаю об этом по возвращении домой.

Пора и мне уже выходить. Я оценила себя в зеркале. Хороша, подумала я, и шагнула к выходу.

Мы встретились с Женей и Игорем. Ева светилась от счастья, Карина тоже пребывала в хорошем настроении.

День удался на славу. Погуляли по пляжу, посидели в кафе. Часам к четырем мы вернулись в гостиницу, собрали чемоданы и поехали в аэропорт. Женя с Игорем поехали нас провожать.

Прощаться, конечно, никому не хотелось, но выбора не было. Ребята пообещали приехать в Пекин. Думаю, что так оно и будет, так как между моими девочками и парнями определенно возникли какие-то чувства.

Его имя я так и не узнала. На ресепшне мне сказали, что в том номере, куда я ходила, мужчины не проживали. И как бы я не удивлялась, узнать все-равно ничего не могла.

Как только мы прошли в салон самолета, я села в свое кресло и уснула.

Я иду вдоль длинного, кипенно-белого коридора.

Подо мной и надо мной кружат кленовые листья разных цветов. Такая радуга из листьев, аж дух захватывает. Я бреду медленно, раскидывая в стороны листву.

И тут я слышу шепот. Тихий, зловещий шепот.

– Веста, иди ко мне, – шепчет он очень тихо. С каждой секундой шепот становится все громче.

Мне страшно. Шепот принадлежит мужчине, в этом я уверена на сто процентов. От его слов мое тело съеживается, и я замедляю шаг.

– Веста, ну иди же сюда, не останавливайся.

Я встаю посреди коридора и понимаю, что надо бежать назад, подальше от этого зловещего шепота. Начинаю медленно пятиться назад. Пытаюсь открыть хоть одну дверь, дергаю за белоснежные ручки, но двери заперты. Я ускоряю шаг и уже почти бегу, боюсь спиной повернуться к шепоту. Продолжаю дергать за ручки, но все усилия бесполезны.

– Ты что делаешь?, – злобно шепчет он, – перестань убегать, я всегда рядом, я повсюду, и ты не спрячешься…

Свет меркнет, и я медленно сползаю на корточки, вниз по стене.

Я проснулась от того, что Карина, сидевшая рядом, трясла меня, а потом обняла.

И я поняла: что-то случилось. У меня слезы лились ручьем. Вокруг скопился народ: стюардесса, Карина с Евой и некоторые пассажиры.

– Все, все нормально, – шептала мне Карина на ухо, – это я, мы рядом.

Ева пыталась объяснить стюардессе, что все в порядке, но та не поверила и побежала за стаканом воды.

– Что случилось?, – испугано спросила я.

– Веста, ты кричала. Да так сильно, что напугала половину салона. Ты вся дрожишь. Ты что-то бормотала во сне, а потом закричала. Что происходит?, – продолжала шептать Карина.

Потом отстранилась и заглянула мне в глаза:

– Что с тобой? Ты меня страшно напугала.

– Ну же, поговори с нами, – добавила Ева, к этому времени протиснувшись к нам через толпу и наклонившись ко мне очень близко.

Еще пребывающая под впечатлением сна, я не могла вымолвить и слова. Я сама не понимала, что произошло. Я посмотрела на свою руку, она очень быстро теребила кольцо на шее, и я одернула ее, и убрала кольцо под футболку.

Немого посидев молча, я, наконец, смогла хоть что-то сказать:

– Просто дурной сон. Не обращайте внимания, сейчас пройдет.

– Ничего себе сон! Это что же за сон, который заставляет тебя так кричать?, – спросила Карина.

– Веста, с тобой последнее время что-то происходит странное, но ты отмалчиваешься. Спишь, как будто до этого никогда в жизни не спала. Когда ты бодрствовать-то успеваешь?, – удивлялась Ева, – может все-таки расскажешь, легче станет.

– Я, правда, не знаю, что вам сказать, чувствую себя нормально. Это всего лишь кошмар, с кем не бывает, – пыталась отвертеться я. И, наверное, подруги, как и всегда, поняли меня с полуслова, что говорить я об этом не хотела. А заставить меня трудно.

– Ладно, Ева, пусть немного придет в себя. И никакого сна, – погрозила мне пальцем, как маленькому ребенку, Карина. И тут подоспела стюардесса со стаканом воды.

– Ладно, но если такое еще раз повторится, тебе не отвертеться, – сказала Ева.

– Да, – заверила ее я.

Что же дальше ждет меня? Я уже начинаю беспокоиться за себя. Почему кошмары преследуют меня? Что это был за шепот? Меня до сих пор колотила мелкая дрожь. Не дай Бог услышать тот голос в жизни…

V Возвращение и тишина

Я наконец-то вернулась к себе в квартиру.

– Здравствуй, дорогая, – произнесла я вслух, разуваясь и проходя в спальню, – я скучала по тебе.

И тут что-то екнуло глубоко в сердце, будто сейчас я должна была что-то увидеть.

В квартире все было так, как я и оставляла до отъезда.

Зачем заранее нервничать, все нормально, – успокоила я себя.

Мои синие шторы, аккуратно заправленная кровать, письменный стол и кипа бумаг.

Я прошла на кухню. Как будто тысяча лет прошла, а не две недели. Я провела рукой по голубой плитке. И тут меня осенило, я выбежала из кухни обратно в спальню. Шторы, конечно же. Они раздвинуты! Но ведь я точно помню, что перед отъездом их зашторивала, это моя привычка с детства.

Я быстро пробежала глазами по комнате. Вроде, на первый взгляд, ничего не пропало. Я посмотрела на книжные полки и туда, где стояли всякие статуэтки и висели мои украшения. Но даже если бы сюда кто-то и залез, здесь нечего было украсть. Все дорогие украшения находились при мне.

Не знаю почему, но золото я никогда не носила. Было серебро, но это не такой дорогой металл, ради которого стоит залезать ко мне в квартиру. Техника, но она не представляла никакого интереса, так как была не новая уже когда я въезжала в эту квартиру.

Нет, зря волновалась, все на месте. Даже и переживать не стоит. Но вот шторы не давали мне покоя. Не могли же они сами по себе раздвинуться. Все окна закрыты, сквозняка нет, и не могло быть.

Что самое интересное, мне совсем не было страшно, я даже решила больше не думать об этом. Я прошла обратно на кухню, включила чайник и стала разбирать чемодан.

Распаковала компьютер, поставила на стол и включила. На чемодан у меня ушло чуть больше времени. Закончив с вещами, я протопала на кухню, налила себе кофе и пошла к компьютеру.

От статьи не отделаться, и чем быстрее я ее сделаю, тем лучше для меня. Я начала с отбора фотографий, которые сделала на Хайнане. Их было такое множество, что я потратила на отбор более двух часов.

Но вот они отложены в отдельную папку, и теперь я могу приступать к статье, которую начала уже на Хайнане. Она была посвящена отдыху на юге Китая. В итоге статья была готова через три часа, и отправлена.

– Версткой я займусь завтра, – вслух произнесла я.

Уже шесть, удивилась я. Быстро время летит. Я позвонила в офис и попросила новый номер газеты для верстки. Поговорила немного с начальником, поделились впечатлениями, кто и как отдохнул. Договорились, что завтра, в пять вечера, сдам газету в редакцию. А поскольку обложку я сделала в самолете, то осталось совсем немного.

Ну, а сейчас я хочу принять ванну и отдохнуть перед телевизором, посмотрев какой-нибудь фильм.

Я налила полную ванну, сыпанула немного специальных соли и пены и легла. Обычно, принимая ванну, я любила немного почитать. Но сегодня что-то не было желания. Из головы не шел сон, приснившийся в самолете.

Что бы это могло значить? Этот шепот теперь будет мерещиться мне везде, наверное, приходя и мучая мои, и так уже не спокойные, сны. Этот шепот настолько четко звучал у меня в голове, что я с точностью могу сказать, что узнала бы его из миллиона. На самом деле я уже знала, что шепот – это сплетни, но сплетни всегда были и будут вокруг меня. Я привыкла, понимая, что не червонец, чтобы всем нравиться, но почему-то у меня было стойкое ощущение того, что смысл здесь гораздо глубже, чем просто сплетни.

А существует ли этот голос на самом деле? Вернее спросить, существует ли хозяин этого голоса? Но как может существовать шепот, который я слышала во сне?

Я лежала в ванной и должна была расслабиться, но вместо этого я все больше и больше засыпала себя вопросами, на которые не знала ответы. Минут через двадцать я поймала себя на мысли, что хочу вновь услышать этот шепот.

– Веста, ты что, ненормальная?, – задала я вслух вопрос.

Во сне шепот напугал меня до чертиков, как можно хотеть того, чего так боишься? Я точно сошла с ума, подумала я.

Лежа в ванной и размышляя о происходящем, не заметила, как веки стали наливаться свинцом, и я провалилась в сон. Опять.

«Не спи, Веста, не спи», – уговаривала я себя, практически силками вытягивая из объятий морфея, но бороться было бесполезно. Такое ощущение, что я уже не могу это контролировать.

Я снова иду по белому коридору, только теперь это было больше похоже на огромный храм времен Египетских богов. Он был большим и просторным, а не как в первом сне – узким.

Сначала я шла очень медленно, а потом начала ускорять шаг. Не понимая, зачем и куда мне идти, шла вперед.

И вот я выхожу во второй зал, где по всему периметру стоят мраморные колонны, а в середине – статуя. Я еще не совсем поняла, что это был за бог, но уже точно знала, эта статуя принадлежит Египетскому богу. Я приблизилась к ней и обошла так, чтобы было видно лицо. Да, я не ошиблась, это была Баст – богиня любви и праздников в древнем Египте.

Ее ни с кем не спутаешь, так как у нее была голова кошки, а туловище женщины. Розовый мрамор так и манил к себе. Я опустила глаза и посмотрела на свое одеяние. По другому назвать это было нельзя. Длинная, слоновой кости, тога доставала мне почти до пят, а сандалии зашнуровывались до колен.

Я подняла голову, и, о Боже, что я вижу: собака! Это моя любимая собака Космос – Кося, как ласково мы называли его в семье. Он мчался мне навстречу, перепрыгивая, казалось, сразу по несколько метров.

Он не лает, он просто бежит на встречу, и когда до меня остается метр, он прыгает мне на руки. Кося, как сумасшедший, облизывает мне руки, шею, глаза и не может остановиться.

Я так увлеклась нашей встречей, что не сразу заметила, что вокруг нас уже собралось много людей. Все они, как и я, были одеты в длинные белые тоги. У кого-то – перевязанные на поясе веревками. Я продолжаю держать Косю на руках и не сразу понимаю, что все эти люди устремили взгляды на меня, и явно что-то от нас хотят. Но вот что? Они продолжают молчать, но я слышу их голоса.