Иногда я слышу, о чем ты молчишь…

Иногда я слышу, о чем ты молчишь…

Элизабет Гафри

Посвящается той, что теплее солнца. Той, которая дороже воздуха и которую люблю больше жизни.

Моей маме, Ирине. Спасибо, что ты у меня есть.

© Элизабет Гафри, 2017

ISBN 978-5-4474-9531-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I Пробуждение

29.09.2010.

Стою, мою руки. Туалет, похожий на все те, которые делают в госучреждениях. Сзади подходит молодой человек, что-то говорит…

Но я чувствую присутствие еще одного, самого дорогого мне человека, чувствую его запах…

В пол уха слушаю, о чем говорит тот, другой, продолжаю мыть руки. Парень пытается обратить на себя внимание, но я слежу только за тем, кто мне дорог.

Он собирается уйти. Вот черт!, – проносится в голове, – только не это! Он мне нужен и прямо сейчас.

Незнакомый мне парень куда-то исчезает. А мой любимый делает шаг к выходу. И тут я все-таки выдыхаю его имя (во сне зная, что мы не в лучших отношениях, то ли в ссоре, то ли он мне нравится, а от него симпатии нет).

– В…, вернись, – тихонько зову его я, даже не надеясь, что он вернется. Тут же мысленно ругаю себя за то, что сделала первый шаг. Опустив низко голову, смотрю в умывальник.

Упорно не поднимаю глаза, наверное, боюсь наткнуться на его взгляд, и уже не вспомнить, о чем хотела поговорить. Но он возвращается. Облокотившись на умывальник с другой стороны и сложив руки на груди, смотрит куда-то мимо меня. Он загорелый и в прекрасной спортивной форме. На нем черная футболка, обтягивающая его мышцы на руках.

Радости нет предела, но я подавляю в себе эту вспышку, и уже со спокойным выражением лица становлюсь рядом с ним, немного касаясь его локтем. Не зная с чего начать, продолжаю молчать. Хочется многое сказать, но слова застревают в горле.

И все-таки, поборов приступ неуверенности, пытаюсь начать: – I wanna talk to u.1

Странно во сне говорить на английском.

– I’m listening to u.2

И его голос, грубоватый бас, нежно влился струями нот в мои уши, пробежав по телу.

– V.., – заглядываю ему в глаза, – u love me? Please say me, I wanna know!3

Молчание, он медленно поворачивает ко мне голову. Боже, как захватывает дух от его глаз. Эти ледяные, голубые, как бездна, глаза.

– Just say me the truth.4

По-прежнему смотрю в его глаза, но натыкаюсь на ледяную бездну, скрывающую миллион эмоций и чувств! Кладу голову ему на плечо! Мне очень плохо, хочется заплакать, но сдерживаю слезы! Чувствую холод с его стороны, но какой-то он слишком наигранный, а это безразличие в его словах, давит и не дает покоя. Знаю, что это ложь, но именно безразличие жалит больнее змеи. Что же еще я могу сделать? Что? А он молчит. Почему? Что происходит?

Утро. (Наши дни)

Как же грустно просыпаться, зная, что скоро все изменится! И сердце мое отстукивает последние минуты спокойной жизни. Но как и когда все это произойдет, я не знала.

Я попрощалась с ним, казалось, целую вечность назад. А вернее сказать, его у меня отняли.

Сколько времени пришлось потратить, чтобы попытаться забыть все то, что так долго и настойчиво вертелось в голове. Почему, когда я уже почти пришла в норму, он вдруг вернулся ко мне ночью во сне?!

Может, я все эти два года от чего-то убегала, а надо было, наоборот, все решить, когда он еще был рядом, и я могла прикасаться к нему? Но как? Я и так сделала все, чтобы быть с ним, только судьба в очередной раз хлестанула меня по щеке, оставляя ледяной след от пощечины.

Как же странно все это проворачивать у себя в голове сейчас, столько времени спустя.

«Где же ты сейчас? – мысленно задала я себе вопрос, – что с тобой? Может, ты вспоминаешь сейчас обо мне…».

Я попыталась остановить этот поток мыслей, и чтобы хоть как-то прийти в себя, встала с кровати и пошла умываться.

В зеркале на меня уставилось незнакомое лицо девушки, лет двадцати пяти! Боже, и это была я. Как же я изменилась.

Потускневшие глаза напоминали загнанное в угол животное. От былых озорных карих глаз, сверкающих огнем, не осталось и следа. Длинные темные волосы были завязаны в хвост.

Что же я с собой делаю? Почему до сих пор верю, что он придет, что вот-вот откроется дверь, и он шагнет мне навстречу. Уже два года ничего не происходит, а я продолжаю ждать, несмотря ни на что, превращая себя в куклу, которая не живет, а существует. Да я, в принципе, и стала похожа на нее: старая, поломанная кукла… Кожа бледная, как у поганки, синяки под глазами, – сказались бессонные ночи. И вот уже давным-давно мне ничего не снится.

А этот сон очень взбудоражил меня.

Последние годы я просто плыла по течению, не сопротивляясь судьбе. Потому что ничего и не происходило в моей жизни, она казалась мне скучной и не интересной без него.

Сны, как же я скучала по ним. Сейчас я уже знаю, что если мне что-то снится, значит, он где-то рядом, значит, скоро начнет все меняться.

А тогда… Тогда я ничего не знала.

«Где же ты?!, – опять ворвался вопрос в мои мысли, – почему не даешь знать о себе?»

Без снов, я как в темноте, шагаю на ощупь.

Я по-прежнему смотрела в зеркало, сжимая в руке зубную щетку. Пальцы коснулись кольца, висевшего у меня на шее, – его кольца, которое я когда-то нашла в гостинице его номера. Для меня это кольцо было неимоверно важным. Тем единственным, что могло хоть как-то связывать меня с ним.

– Ну, все, хватит!, – произнесла я вслух, разозлившись на саму себя за то, что не могу остановить этот ужасный поток мыслей о прошлом.

Закончив умываться, я лениво прошагала в свою комнату. В ней царил полумрак. Я не любила солнце по утрам, бившее в глаза. Потому, еще с вечера зашторивала окно так, чтобы там не осталось и намека на узкую щель. Для этого я даже купила себе шторы из плотной синей ткани, которые ниспадали волнами от потолка до пола. Я не помнила, когда у меня появилась такая привычка, но я всегда зашторивала все окна в доме, а мама с папой ругали меня за это.

Мама у меня очень любит солнце.

В нашем доме она всегда раздвигала шторы, насколько это возможно. А когда я переехала от родителей, и после изредка приезжала к ним в гости, мама умудрилась поменять все шторы с сиреневых на темно-синие. Она уже и не спорила со мной. А что толку. Главное, что дочь приехала, а какого цвета шторы у меня в комнате, уже никому не было интересно.

А когда я уехала в Китай, видеться мы стали совсем редко. Я приезжала в Россию только раз в год, в основном летом.

– Уже восемь! Посмотрела на часы. А я еще не садилась за работу.

Работаю я дома последние два года. Пишу небольшие статьи для одного модного русского журнала. В основном они о Китае, так как я живу здесь почти семь лет. Иногда они бывают с продолжением, но чаще – короткие повести про обычаи и традиции этого удивительного народа.

Статью надо сдать уже сегодня вечером, а я и половины материала не разобрала. На этот раз я писала о семейных отношениях в китайской семье.

Долго материал собирать не пришлось, многое я уже знала, но и все-таки надо постараться, чтобы статья вышла вовремя и получилась интересной. Я переоделась и включила свой любимый ноутбук. Он был не новый, но я его очень любила. Он объездил со мной почти полмира.

Пока он загружался и мирно урчал, я пошла на кухню готовить кофе. Это, наверное, одна из немногих причин, по которой я с удовольствием просыпалась утром. Без кофе я не представляю свое утро. Сварив, я взяла кружку, и пошагала обратно к компьютеру.

На столе валялась кипа бумаг, которые сейчас предстояло разобрать в поисках нужных заметок, которые делала для статьи.

Разобрав бумаги, я приступила к самой статье. Печатала я, скорее, машинально, чем обдуманно. Я надеялась уйти в работу с головой, чтобы хоть как-то отвлечь себя от ночного сна. Но ничего не получалось, мысли так и несли меня в прошлое, туда, где в первый раз я его увидела.

II Прошлое

Раньше я работала в офисе, недалеко от своего дома. Трудилась в китайском журнале, занималась его версткой и разработкой обложки. Но, по прошествии времени, я поняла, что в офисе сосредоточиться невозможно. Каждую минуту ко мне в дверь стучали и заходили сотрудники фирмы, сновали туда-сюда фотографы и журналисты. И я решила перенести офис на дом. И очень обрадовалась тому, что начальник не стал возражать.

Теперь я работала дома. Днем для китайского а вечерами и ночами – для русского журнала. Это было связано с разницей часовых поясов между Китаем и Россией. Когда в Китае раннее утро, в России глубокая ночь. А журнал всегда нужен был к семи утра по Москве. Потому работать приходилось ночью. Но я не жаловалась, это очень отвлекало от ненужных мыслей, что иногда мне являлось необходимым.

Это было моей мечтой – работать в русском журнале. Потому эту работу я считала основной, хотя по объему занятости китайский журнал ничем не уступал русскому. Но я хотела посвящать русских туристов и просто читателей журнала в маленькие тайны этой загадочной страны – Поднебесной. Хотелось делиться впечатлениями, которые когда-то удивляли меня в этой стране, когда только узнавала ее. Я и до сих пор не могу сказать, что познала ее в полной мере этого слова. Эта страна как была загадкой, так всегда ею и останется. Чем она меня и притягивает до сих пор – своей неизвестностью.

Я приехала в Китай, когда мне было семнадцать, сразу после окончания школы. Не знаю почему, но меня с детства интересовала именно эта страна. И вот, после школы, я сказала родителям, что хочу учиться в Китае.

Они были удивлены моему решению, но не возражали. Я сделала загранпаспорт, нашла университет, в котором решила учиться, написала туда письмо, и они выслали мне приглашение.

Сначала с нуля взялась учить китайский, а после года курсовой подготовки я поступила в университет на специальность «дизайн интерьеров и китайский язык».

После четырех лет обучения в университете, защитила диплома и уехала в Пекин, где по сей день и живу. Устроилась на работу, обзавелась друзьями, и стала потихоньку привыкать к новому городу.

По работе мне приходилось иногда ездить в другие страны. А страсть к языкам толкнула к изучению еще пары новых. Так у меня уже был почти родной китайский и английский, а после еще испанский и португальский.

Я любила свою работу, поездки и общение с новыми людьми. Меня все устраивало на тот момент моей жизни, и я наслаждалась ею в полной мере.

Но через год мой мир перевернулся с ног на голову. Я встретила того, кто изменил всю мою жизнь. Заставив переосмыслить и понять многие вещи. И стереть окончательно ту, которой я раньше была.

Был обычный вечер пятницы, я задержалась на работе допоздна.

Целый день я упаковывала документы в коробки и объясняла грузчикам куда везти. Каждый раз я ездила вместе с ними к себе домой, чтобы коробки поставили в нужном месте. Оставалось совсем немного, а именно одна коробка, и я, решив, что донесу ее сама, отпустила ребят и пошла к себе на работу.

Запаковав последние документы в коробку, мысленно попрощалась с кабинетом, в котором проработала долгое время, и вышла. Достала ключи и закрыла дверь. В коридоре горела одна лампа, ее обычно оставляют на ночь, на тот случай, если кто-то задерживался до ночи. А основной свет уже выключили.

В конце коридора, в кабинете моего начальника, еще горел свет. Я дошла до него, тихонько постучалась и вошла.

– Здравствуйте мистер Хуан. Зашла к вам попрощаться.

– Ой, Веста, добрый вечер. А я думал ты уже сегодня днем от нас уехала.

– Да, так и должно было быть, но я решила сама донести последнюю коробку. И заодно попрощаться. Теперь я здесь буду редким гостем.

– Очень жаль, что ты решила работать дома, но я тебя понимаю, – он улыбнулся. – Раз уж тебе так будет лучше, то я могу пожелать только удачи. Но ты, пожалуйста, заходи, не забывай нас.

– Да, конечно, я же не уволилась. – пошутила я. – Ну, всего вам доброго. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Веста.

Я развернулась и вышла в коридор, направляясь к лифту. И тут увидела его.

Он шел мне навстречу. Высокого роста. Нет, даже не так, он был очень высокого роста, и напоминал скалу, которая сейчас неумолимо приближалась ко мне.

На нем были голубые джинсы и синяя футболка, а на плечах небрежно повязан шерстяной серый свитер. Короткие светлые волосы, строгие черты лица и глаза… Эти льдисто-голубые глаза.

Мне казалось, что я сейчас замру на месте и не смогу сдвинуться ни на шаг. В нем было что-то пугающее и великолепное, вызывающее смешанные чувства.

Когда мы почти поравнялись, он вдруг пристально на меня посмотрел. Его взгляд, как у хищной птицы, заставил мои мурашки ежиться на спине, но я не испугалась и не опустила глаза, а наоборот не могла оторваться от него. Все это происходило доли секунды, но мне казалось, что прошла целая вечность, прежде чем его глаза исчезли.

А мне тут же захотелось найти их вновь. И я обернулась. Он тоже обернулся и посмотрел на меня.

Я почувствовала какую-то невидимую нить между нами, которая растягивалась, как резина, и должна была вот-вот лопнуть, но не лопалась, а наоборот притягивала нас друг к другу. Я ухватилась за коробку, как за спасательный круг, понимая, что сейчас неподвластна самой себе, и если выпущу ее из рук, то рвану ему в объятья.

Я резко отвернулась и опустила взгляд. Решив не испытывать судьбу.

Добравшись до лифта, я еще долго не могла прийти в себя. Руки не слушались, коробка так и норовила выпасть из них. Такого взгляда я еще никогда и нигде не видела, он проникал в меня, как лучи рентгена, казалось, он видит меня насквозь: как бьется мое сердце и пульсирует кровь по венам. Сердце и впрямь колотилось с бешеной скоростью. Руки дрожали. Да, что со мной такое?!

Я вышла на улицу, и в лицо ударил холодный ветер, по телу пробежали мурашки. А я быстрыми шагами пошла домой. Шла и размышляла о том, кого только что повстречала.

Этот человек зародил во мне волнение и необъяснимые чувства. В эту ночь я долго не могла уснуть, и ворочалась с бока на бок.

Я думала о том, кто он такой и что делал в нашей фирме? Кем работает и что ему нужно у нас в компании.

Наверное, он шел к нашему начальнику. Больше там на тот момент никого не было.

Но зачем? Что могло связывать этого человека с журналом?

Его образ совсем не сочетался с обычной, повседневной жизнью. И он не был похож на простого работника или журналиста, а скорее, на актера или книжного героя из фантастического рассказа.

Его ледяные глаза, обрамленные черными густыми ресницами, так и впивались в мои, не давая покоя. Его смуглая кожа, аристократичные черты лица, высокие скулы, прямой нос и большие мускулистые руки не давали мне уснуть.

Кто же он?

Миллионы вопросов кружились и кружились в моей голове, но я не могла на них ответить. И поймала себя на мысли, что определенно хочу увидеть его еще раз.

С этой мыслью я, наконец, и погрузилась в сон.

Как же все это было давно, но, меж тем, так близко и живо сейчас.

Я встряхнула головой и посмотрела на время. Одиннадцать, а я и не думала начинать писать статью.

– Я напишу ее сегодня или нет?, – поругала я себя.

Статью я все-таки закончила, часам к семи вечера, и отправила ее по почте в Москву. Сегодня был тот день-исключение, когда я работала днем, а не ночью. Статья нужна была к понедельнику. Так что у меня в запасе оставалось еще несколько дней.

Я налила себе очередную кружку кофе и мысли вихрем понесли меня в прошлое.

III Перемены

Следующие дни и недели, после моей встречи с незнакомцем, протекли в рабочей обстановке, я почти не выходила из дома. Было холодно.

Я работала и работала, со временем оставив затею увидеть его снова. Но его ледяной взгляд я помнила. Он был как наваждение, преследующее меня днем и ночью.

В рабочем ритме прошло три месяца. На дворе стоял январь. В квартире было холодно, и я куталась в шерстяной плед, и пила чай с лимоном.

Зазвонил телефон. Я посмотрела на номер и удивилась. Звонила Карина, моя подруга, которая в Китае жила с рождения. Она была старше меня на год, уже окончила институт в Пекине, и уехала в Германию. Там получила второе высшее, овладела четырьмя языками, и теперь жила в Испании. Она из тех людей, которые учатся всю жизнь, но успевают работать, ходить на всякие вечеринки и устраивать грандиозные банкеты. Человек-«фейерверк» – так я звала ее про себя! Она же называла себя блондинкой, и была ею от природы. А сейчас «фейерверк» должна была находиться в Испании.

– Алло, – говорю.

– Веста, привет! Я только вчера вечером вернулась из Испании, у меня месяц каникул. Как же я соскучилась по Китаю, по друзьям и родным.

– Карина, большой сюрприз! Не ожидала тебя услышать. Я тоже по тебе очень скучала, как ты?

– Да я в полном порядке. Давай встретимся, посидим где-нибудь, кофе попьем.

– Когда?

– Давай завтра, во второй половине дня. У тебя будет время?

– Да, конечно.

– Тогда завтра созвонимся, ближе к обеду, хорошо?

– Ладно.

– Ты Еве уже звонила?, – спросила я, – она будет в восторге, я думаю.

– Нет, я хотела тебе сначала набрать, а потом ей. Завтра вместе посидим, хорошо? У меня куча новостей. Столько всего вам надо рассказать!

– Да, конечно.

– Ну, все, целую, пока.

– Пока, пока.

Я положила телефон на стол. Надо же, какой сюрприз.

Я сидела, потрясенная новостью, и улыбалась. Своих друзей я любила, но редко с ними виделась. Карина жила в Испании, а Ева, как и я, всегда в разъездах. Мы встречались очень редко.

Тут мои мысли прервал телефонный звонок, снова звонила Карина.

– Веста, это снова я, не могу до Евы дозвониться, она недоступна, ты не знаешь, где она?

– О, надо же, она ничего не говорила про командировку. Может снова куда-нибудь по работе уехала, попробую ее завтра набрать.

– Хорошо, я тоже завтра попробую. Уже поздно, хочу выспаться. Ну, все целую, до завтра.

– Целую, спокойной ночи.

На следующий день, ни я, ни Карина, до Евы так и не дозвонились, она по-прежнему была вне зоны доступа, и мой телефон вечно выдавал одну и ту же фразу: – shì wúfǎ jiētōng.5

Потому мы договорились на шесть часов в нашем любимом месте, кафе «Розовый фламинго», в которое мы c друзьями часто бегали. У нас там проходили всякие собрания, и обсуждение последних новостей. И мы сокращенно называли его «Флэми».

Карина, как и всегда, выглядела шикарно. Она любила элегантно одеваться, любила красивые вещи, и денег на это никогда не жалела. Сейчас на ней был полушубок из серебристого песца, синего цвета джины, низкой посадки, синяя кофточка с длинным рукавом и с национальной вышивкой Испании. Это так четко подчеркивало ее серые глаза, отчего они казались большими и бездонными.

Сверху был приталенный, вельветовый пиджак, чуть темнее кофточки, подобран в тон, и сидел на ней просто шикарно. Ну и как всегда, высоченные каблуки ее полусапожек завершали картину. Она всегда ходила на каблуках, сколько ее помню. Кроссовки она одевала только в том случае, если шла в спортзал.

Мы сели у окна, в углу, чтобы поменьше народа шныряло рядом, и можно было спокойно поболтать.

Она вкратце рассказала о своей жизни в Испании, а я о своей. И вдруг она сделала предложение, которого я услышать совсем не ожидала. И что самое странное, оно было, как нельзя кстати.

– Веста, а поехали, съездим на юг, отдохнем. Ты давно была в отпуске?

Я задумалась. Надо же, я совсем об этом забыла, работала и работала, и даже не думала о том, что действительно, в отпуске я не была уже больше года.

Вообще-то, солнце я не очень любила, но отдохнуть и впрямь было пора. Да и юг, это же не обязательно палящее солнце и горячий песок. Можно же вечерами гулять по теплому песку и наслаждаться морским прибоем, синим небом и яркими звездами.

– Я – за! Только сначала мне надо переговорить с начальством. А куда поедем?, – спросила я.

– Я думала про Хайнань, ты как считаешь? Там море теплое, пальмы, песок – то, что надо мне, тебе и Еве. Билеты я смотрела в интернете, недорогие сейчас, со скидками.

Хайнань, солнце… Опять пронеслось в голове. Но что ни сделаешь ради любимой подруги. Я старалась не афишировать свою неприязнь к солнцу.

Раньше выезды с друзьями были частыми. Но на юг мы выбирались редко, потому никто из друзей и не знал о моей маленькой тайне.

Если мы все-таки и ехали куда-то, где предстояло жариться на солнце, то никто и не обижался, если вдруг я уходила в отель, пропуская такие «забавы» под каким-либо предлогом. Единственным плюсом было то, что я могла набрать материал для очередной статьи, а для этого нужно было немного пожариться на солнце. Вот и сейчас я решила совместить приятное с полезным. Идея мне понравилась, и я, улыбаясь, произнесла:

– Хорошо, поехали на Хайнань. Только бы на работе согласились.

– Пусть только не согласятся, я сама туда наведаюсь – грозно сказала Карина. – У тебя же начальник китаец, да? – хитро заулыбалась она.

– Ага, – ответила я, и мы одновременно засмеялись.

Мы посидели еще немного и решили идти по домам, а завтра созвониться.

На работе я уладила все как нельзя быстро. Начальник не возражал, так как в Китае начинались праздники, и я могла включить эти дни в отпуск. Единственное, в конце месяца надо было сдать уже готовую обложку в редакцию, но это меня уже мало волновало. Я отдохну на юге, а по приезду успею и с обложкой, и с версткой журнала. Зато у меня будут свободные две недели.

Я еще раз набрала Еву, в надежде, что с ней все в полном порядке, и я вновь услышу ее счастливый голос.

Мы были знакомы с ней уже лет пять. Она была младше меня на три года. В России, в 15 закончила школу экстерном, а после, как и я, университет в Китае и в свои 19 работала в фирме международных авиалиний, переводчиком. Вообще, она всегда говорила, что годам к тридцати у нее будет своя инвестиционная фирма. И никто в этом даже не сомневался. Ведь Ева была очень умна, подвижна и никогда ни сидела подолгу на одном месте. Прожив в одном городе три – четыре года, могла запросто сорваться в другой, и там опять начать все сначала. Как и сделала это четыре года назад, приехав сюда из Харбина. Проучив там месяц китайский и поняв, что город ей совершенно не подходит. В Пекине она задержалась, но если честно, я была этому рада, не хотелось с ней расставаться и встречаться раз в пятилетку, приезжая в гости.

– Алло, Ева. Привет, ну наконец-то, ты куда пропала?

– Веста, привет. Рада слышать тебя. Да, я уезжала в Сиань по работе, только вернулась. У меня все, как и всегда, нормально. У тебя как?

– У меня тоже все нормально, хочешь, новость сообщу?

– Давай.

– Карина приехала!

– Ого, супер. Когда встречаемся?

– Ева, у меня к тебе предложение. Ты что делаешь на китайские праздники? Есть какие-нибудь планы?

– Да, нет. Особо ничего не планировала. А что?

– Мы тут с Кариной собрались на Хайнань на пару недель. Звонили тебе, но ты была недоступна, поедешь с нами? Билеты еще не брали.

– А когда?

– Билеты хотим взять на завтра. Поехали, – умоляюще протянула я, – что тут-то торчать, лучше уж на солнышке понежиться.

«Ее это должно заинтриговать», – подумала я. И была права.

– Поехали!, – с энтузиазмом сказала она.

– Ну, все, тогда звоню Карине, пусть заказывает на троих. Позже позвоню, скажу, где и во сколько встречаемся.

– Хорошо. Жду.

Вот за что люблю своих подруг, обе легки на подъем. Позвони им хоть в три часа ночи и сообщи, что надо мчаться в другую часть города, они поедут.

Я перезвонила Карине и сказала, что Ева летит с нами. Договорились встретиться у меня завтра, в восемь утра, и ехать в аэропорт. После позвонила Еве, сообщила о времени встречи и попрощалась.

Я радовалась тому, что уже завтра буду лежать на белом песке, смотреть на звезды и слушать морской прибой. Как же я любила поездки с друзьями. Но с работой о многом пришлось забыть. Я вообще в тот период времени как-то ушла в себя, настроение было не из лучших. Всегда находились причины, чтобы не пойти на какую либо из вечеринок, которые устраивали мои друзья.

А теперь я решила отдохнуть и отвлечься. Тем боле в такой замечательной компании.

На следующее утро мы отправились на такси в аэропорт. Карина и Ева попеременно рассказывали, у кого что случилось за последние полгода, кто, чем живет и что делает. Как же мы давно не собирались втроем.

Я слушала. Периодически вставляя короткие реплики в знак согласия. Но самой мне рассказать было нечего, я последнее время была дома, и сногсшибательных событий у меня не было. О том случае в редакции я решила умолчать. Не знаю почему, обычно я делилась любым событием, произошедшим в моей жизни, но теперь мне захотелось иметь свой маленький секрет. Странно только, что в такой ситуации, ведь в принципе ничего не произошло. Но что-то подсказывало мне, что об этом стоит молчать. Тогда я и не подозревала, как была права.