Я и Цезарь – попаданцы: Земля-Сити

– Кстати, с Паце ты можешь и без моей помощи встретиться.

– Каким образом, – удивился я, – пойти прогуляться у «чертей»?

– Нет, зачем такой сложный путь? – ответил Ромарио. – Твой друг Лечо встречается с ним в «дикой» зоне если не каждую неделю, то довольно часто.

– Лечо? – снова удивился я. – Да что может быть общего у лидера этих отмороженных «чертей» и уважаемого бизнесмена Лечо?

– «Уважаемого бизнесмена»? – заржал Ромарио, – Да на нем клеймо ставить негде! Еще до того, как попасть сюда, а Аламанию, Лечо у себя там, в Болгарии, занимался рэкетом, проституцией и наркотиками. Возили эту дрянь из Турции по всей Европе. И здесь, в Аламании, пока не был создан Балканский треугольник, они с Паце тут такое вытворяли… Расскажу – не поверишь. Правда, их дороги вроде давно разошлись и самого Лечо я тут не видел уже года два, но в последнее время он снова зачастил. И, похоже, с Паце они опять «замутили» какое-то дельце. Так что можешь к нему обратиться, и Лечо вам устроит «стол переговоров». Кстати, Паце ведь «работал» и у меня, когда они с Лечо разошлись. Но я был вынужден избавиться от его «услуг». Уж слишком он был безбашенным. Впрочем, у болгар это часто случается. А Лечо, если ты не знаешь, держит самую большую сеть «едален» в Балканском треугольнике. Особенно после того, как он отобрал у румын большую часть их забегаловок. Одно время пробовал также наехать и на сербов, но Душан, что в тамошней Управе, не позволил ему это сделать.

– А у румын что, никого в Управе нет? – спросил я.

– Никого. Как третья по размеру диаспора в Балканском треугольнике не смогла провести своего представителя в Управу, состоящую из пяти человек – я не знаю. Мозгов, похоже, не хватило, дурные совсем. Или полный раздрай у них в этой диаспоре.

«Блин, вот ушлый болгарин, все любит рассказывать, какой он цивилизованный европеец, а сам, как был бандитом, им и остался» – подумал я про себя. Но Ромарио ответил:

– И все же я тебя попрошу о встрече. Что-то не хочется мне иметь дело сразу с двумя балканскими мафиози. Да и не для ушей Лечо этот разговор. Пока, по крайней мере.

– Хорошо, завтра в двенадцать будь здесь, у меня, Паце тоже будет здесь. Вместе и потолкуем. Он хоть и «черт», но голова у него работает. Когда надо. Да и когда не надо – тоже работает. Только в другую сторону. Не в ту, куда надо, а наоборот. Они же, болгары, вообще странные люди, если во всем мире, когда человек хочет показать «нет», то он качает головой вправо-влево. А у болгар – это «да». А если кивнуть головой вниз – то у болгар это «нет». Знал про это?

– Первый раз слышу, – снова удивился я. – Серьезно говоришь?

– Слушай, Макс, ты меня удивляешь, кто дружбан Лечо, я или ты? Вот и поинтересуйся обо всем этом у своего «первоисточника», а заодно и про его дела с «чертями» можешь спросить. Хотя, впрочем, не надо, Лечо это может не понравиться. А то подпортишь его имидж «цивилизованного европейского бизнесмена» свято верующего в каноны демократии и в «европейские ценности». Ты ведь русский, а русские, насколько я знаю, «положили» на всю эту западную демократию и их ценности. И правильно сделали.

– Ромарио, – решил я вернуть наш разговор в нужное мне русло, – так что будем делать с Мугабе? Как с ним встретиться?

– А зачем? – невежливо, вопросом на вопрос ответил латинос. – О чем ты с ним хочешь договориться? Этот отморозок ничем не отличается от «чертей».

– В то же время он контролирует значительную часть «дикой» зоны с большим числом проживающих в ней людей и не хотелось бы проводить здесь «зачистку», которая, так или иначе, приведет к крови. Кстати, этот, как ты его называешь, «отморозок», на моих глазах пытался «отмазать» шесть своих негров от рыбаков там, в Немецкой слободе. Сам ведь тогда явился, не поленился. И это положительно о нем говорит, что он заботится о своих.

– Ну хорошо, пошли, – хлопнул себя по коленям Ромарио.

– Куда? – спросил я.

– Как куда? К Мугабе. Ты ведь хотел с ним встретиться? Так пошли к нему. Я возьму только несколько человек охраны. Так, на всякий случай.

– Какие шансы, что дело обойдется без драки?

– Не очень большие. Но есть.

Выйдя на улицу, я первым делом подозвал Ивана и дал ему задание бежать на нашу базу, найти там Таникса и сообщить ему, что мы с Ромарио и его охранниками пошли к Мугабе, с большой вероятностью, что там нас могут «повязать». Пусть выдвигается на базарную площадь, что у «диких», и если нас с Ромарио там не будет вечером, то прямым ходом направляется в «Черную дыру» в гости к Мугабе. Ромарио пояснил, где это находится.

Бразилец взял с собой четырех охранников, выглядевших весьма внушительно: высокие, мощные, с битами в руке и тесаками за поясом. Со мной же был только один Петр. Таким вот контингентом мы и отправились на «мирные переговоры».

Зайдя на территорию Мугабе, я тут же наморщил нос – пахло как-то не очень… Да, даже внутри «диких» территорий разница в чистоте была большой. У Мугабе все продукты жизнедеятельности валялись на улице, никто ничего не прибирал. Свобода и демократия, одним словом: никто никого не понуждал ничего убирать. Каждый делал что хотел. И обратно: никто не делал ничего такого, что не хотел. Африка, короче.

Но вот взгляды местного «электората» были весьма подозрительными, и, похоже, нас давно вычислили: кто мы и куда идем. Странно было, что при этом никто путь нам не преграждал, и не пытался «попросить у нас закурить», или узнать, как «пройти в ближайшую библиотеку». Впрочем, охранники Ромарио шли напряженными, постоянно посматривая по сторонам, крепко сжимая при этом биты. Парни явно ожидали нападения и старались быть готовым к нему. Вот только Петр шел как ни в чем небывало, по-прежнему изображая из себя то ли Петрова, то ли Баширова, и вроде разглядывая местную, уже покореженную временем архитектуру, а также местных красоток, манящих нас в свои  хоромы и чумазых «зазывал», приглашающих в тамошние таверны, где подают «самое свежее пиво» и «отличную еду». Запах на улицах при этом был прежний, вне зависимости от того, где мы находились.

Наконец наша "команда" дошла до большого и помпезного, по местным меркам, двухэтажного здания, перед которым Ромарио остановился и, повернувшись ко мне, заявил:

– Ну вот, здесь находится резиденция «короля Черной дыры» Мугабе. Вот только что-то его охраны не видно. Обычно тут, на улице, ошивалось несколько его «горилл», контролирующих, чтобы возле здания никто просто так не крутился. Секреты «Его величества Мугабе» не выведывал.

После завершения своей фразы Ромарио повернулся к единственной двери здания, выходящей на улицу, и пнул ее со всей силы, так что грохот от пинка раздался по всей округе.

– Мугабе, друг мой, пусти в гости воды напиться, – закричал во весь голос бразилец. – Да и отдышаться от той вони, что ты тут развел.

– Ромарио, может, не так грубо? Может, повежливей надо было? – шепотом спросил я бразильца.

– В «Черной дыре» повежливей? – переспросил меня он, – не смеши мою бабушку. «Ботаников» здесь не любят. Они вон, впряженные в тележки, по улицам добро «наглых и горластых» возят.

Тут дверь с грохотом открылась и наружу один за другим вывалилось человек десять черных. Все были с дубинками в руках и с негостеприимным выражением на «морде лица».

– Что надо? – довольно грубо спросил один из них.

– Мугабе надо, разговор к нему есть. Важная информация, которая будет для него очень интересной. И если вы сорвете этот разговор, то пеняйте потом на себя. Я вас предупредил.

– Мугабе видеть тебя не хочет. Разве что в клетке. Вместе с этим, – и тут он кивнул на меня. – Но мы люди воспитанные, гостей прямо так в клетки не бросаем. Хотя желание есть.

Выслушав все это, Ромарио еще раз обратился к разговаривавшему с нами негру:

– Хватит болтать. Что-то вы тут разговорчивые стали… Иди к Мугабе и доложи о нас. И добавь, что если он не примет нас сейчас добровольно, то следующие гости уже не будут такими вежливыми, как мы и вытащат его отсюда, как червяка из коры дерева. – И тут же громко добавил: «пошел»!

Видно было, что дело идет к драке, и атмосфера вокруг нас так сгустилась, что ее можно было резать ножом. Черные, с одной стороны, явно имели указание нас не пускать, но с другой стороны, мы ясно дали понять, что пришли сюда не затем, чтобы развернуться «не солоно хлебавши». Петр при этом, как бы бочком, бочком встал между мною и неграми, готовый отреагировать в любую минуту.

Но тут открылось окно на втором этаже, и из него высунулся улыбавшийся Мугабе:

– Ромарио, друг мой, что ты там стоишь? Заходи, у меня как раз есть что выпить.

После этих слов черные расступились, и мы зашли вовнутрь.

Внутри здания оказалось довольно прилично и чисто. Я даже был удивлен. Вот только количество «охранников» зашкаливало. Их в фойе было еще человек пятнадцать, и все пялились на нас своими страшными физиономиями. Все же настоящие негры разительно отличаются от тех же мулатов, что я видел на территории Ромарио. По крайней мере, внешне.

На втором этаже нас завели в большой зал, а охранников с Петром оставили в «предбаннике».  Мугабе встретил нас с ухмыляющейся физиономией сидя в большом кресле, почти как на троне. Впрочем, он и нам предложил сесть, пусть и не в такие шикарные, но вполне приличные стулья. Следом за нами вошел еще один негр и принес напитки.

– Так что вы хотели мне рассказать, – спросил Мугабе, – отпив один небольшой глоток.

Ромарио посмотрел на меня, и я изложил все то, что до этого рассказывал бразильцу, особенно подчеркнув, что пока идет только процедура обсуждения и попытка лучшего понимания, что же происходит на самом деле, или что может произойти. Никто пока никому ничего не навязывает, потому что еще никто не знает, что вообще надо делать. В общем, «Его величество» Мугабе просто приглашают за стол переговоров. Вместе с Ромарио. А может быть, и «чертями», если те согласятся.

– Мне все это неинтересно, – зевнув, ответил Мугабе. – не надо перекладывать на меня все эти ваши проблемы. Какие бойрды? Их тут не было испокон веку. И я не вижу причин, почему они должны появиться. Да и если сунуться, то в первую очередь будут «шерстить» толстопузых бюргеров и богатых янки. А если все же появятся здесь, в «Черной дыре», то мы их встретим как полагается. Как у нас в Африке полагается, я имею в виду. И собачек их мы не боимся, нас самих бояться надо. Да, Ромарио? – усмехнулся он, подмигивая бразильцу.

– Мугабе, ты, наверное, не понял, – возразил я, – что еще до появления бойрдов, в тех территориях, которые пойдут против централизованной городской организации, будет «зачистка». То есть тех, кто проявит агрессию по отношению к новой власти, скрутят и отдадут рыбакам, а остальных расселят по всему городу.

– А что, уже есть такое решение? – усмехнулся Мугабе. – И кто тогда это решил? Я что-то не слышал о какой-то централизованной городской власти и о том, чтобы делать, как ты сказал, «зачистки».

– Да, пока такого решения нет. Но оно будет. Я просто обрисовываю тебе ближайшую перспективу. Вероятность создания такой централизованной власти очень высока, так как все основные территории уже высказались за то, чтобы она была. И она будет! В отличие от тебя другие лидеры своих территорий лучше понимают потенциальную угрозу для Земля-сити. И не только от бойрдов, но и вообще. Город ничем и никем не защищен, в то же время он аккумулирует довольно большое богатство по местных меркам. Рано или поздно найдутся желающие поживиться «на халяву» и «пограбить немножко» землян. Но при этом, для них не будет разницы, в «дикой» или организованной части города это делать. Они ведь даже не будут знать, где находятся. Для них Земля-сити – это один «жирный» приз. Вот и будут идти «чохом» по всем городу… куда глаза глядят. Так что, не отсидишься в своей «Черной дыре», Мугабе. Вытащат тебя отсюда, как и всех остальных.

– Повторяю еще раз, – с каким-то равнодушием посмотрел на меня «черный король», – мне ваши страшилки неинтересны. Мы многое уже пережили, и еще переживем. Вы Ромарио лучше голову морочьте, он парень боязливый, да и к организованным стал больше «прижиматься» чем к «диким». Скоро и бляху нацепит, как грузчики на вокзалах, там на Земле!

При этих словах Ромарио аж побелел и было видно, что он себя если и сдерживает, то с большим трудом.

– ОК, – решил я, что пора уже «закруглятся» и «сваливать» с этой хаты, иначе дальнейшие «переговоры» могут закончиться банальным мордобитием, – мы услышали тебя, и больше вопросов или предложений не имеем. А теперь разреши нам откланяться.

– Разрешаю, – милостиво согласился Мугабе, – скатертью дорога. – При этом он незаметно кивнул головой открывшему для нас дверь негру.  И не успели мы все выйти из зала в «предбанник», как в него из коридора ворвалась толпа черных, сразу заполонивших все пространство и прижавших нас к стене. Путей отступления при этом уже не было от слова «совсем». Правда, в руках у них не было тесаков, то есть убивать нас, похоже, не собирались. Все холодное оружие торчало у негров за поясом, а в руках были дубинки. Впрочем, и от них в этой тесноте было мало проку.

И тут Петр выхватил тесак у черного, стоящего прямо возле него, и полоснул им по физиономии. Негр схватился за лицо, кровь хлынула во все стороны и Петр, пользуясь возникшей паникой, начал и дальше действовать своим оружием, буквально прорубая нам путь к выходу из их помещения. Тут и охранники Ромарио пришли в себя и начали ему помогать, энергично расшвыривая раненых негров и эффективно орудую своими битами в освободившимся пространстве.

В итоге все же удалось вырваться из «предбанника», а дальше нас было уже не удержать: мы ломанулись по лестнице на первый этаж в фойе, раскидывая всех черных, что попадались нам по пути и вырвались наружу. Но вот здесь, на улице нас ждала неприятность. Вокруг входа в здание, то есть вокруг двери, из которой мы только что выскочили, стояло несколько десятков негров, все вооруженные, и, похоже, ждущие команду броситься на нас. Некоторое время мы смотрели друг на друга, и я чувствовал, как во мне пробуждается чувство ярости и желания «рвать и метать». Я понимал, что все эти негры собрались вокруг нас не для того, чтобы пожелать нам «доброго пути», и из этой ловушки выбраться будет практически невозможно, поэтому и «заводил» себя, чтобы если и отдать свою свободу, или даже жизнь, то подороже.

В подтверждение моих мыслей окно на втором этаже вновь распахнулось, и из него высунулась рожа Мугабе, который, довольно скалясь всеми своими белоснежными зубами, помахал нам рукой и поинтересовался нашим самочувствием, а также планами на этот вечер. После чего добавил, что какие бы они ни были (планы имеется в виду), но их все равно придется менять, потому что… – и тут он замолчал, повернув голову в сторону, глядя куда-то вдоль улицы. Аналогичное действие сделали и окружавшие нас негры. Что-то явно привлекло их внимание… И тут мы услышали приближающийся шум. Вернее, не шум, а цокот копыт боевых лошадей гайрдов! Да, это был их отряд, во главе с Таниксом! Гайрды, полностью облаченные в свою защитную амуницию, с мечами в руках приближались к нам на полном ходу, сшибая по дороге всех, кто не успел увернуться. Огромные кони неслись, не замечая никаких препятствий на своем пути. В принципе этому их и учили: когда они идут в боевом строю, то действует только одна команда: «вперед!», и, как говорится, «кто не спрятался, я не виноват». А приблизившись к месту нашей «тусовки», они выстроились клином, или в более популярном изложении – «свиньей», и буквально проломили проход в живой стене, которую пытались создать наши противники. При этом несколько негров дернулись в попытке остановить коней, но тут же получили мощные удары мечами, правда, плашмя, и попадали на землю. Удары были хоть и не смертельные, но весьма чувствительные.

Ворвавшись в середину полукруга, образуемого неграми, конь Таникса взвился на дыбы, демонстрируя всю свою мощь и энергию, после чего все замерли и замолчали. Таникс при этом снял свой шлем и улыбнувшись посмотрел на меня:

– Мы прибыли чуть раньше назначенного времени, но, похоже, не опоздали на «веселуху»?

– Таникс, блин, как я рад тебя видеть! – воскликнул я, – какой ты молодец!

Все мои спутники, поняв, что, похоже, они уже вне опасности, расслабились и заулыбались. А тут еще один воин снял шлем, и это был Иван! Но он не столько улыбался, сколько наблюдал за ситуацией.

– Никогда еще не был так рад появлению местных, – сказал Ромарио, – а сейчас я просто счастлив! Вот в такие минуты и узнаешь, что такое радость в жизни!

– А кто эти черные существа? – поинтересовался Таникс, указывая на африканцев вокруг нас.

– А ты что, не видел их раньше? – удивился я. – Это негры, они земляне. Правда, отличаются от нас цветом кожи, но в целом также люди.

– А что они тут собрались? – снова спросил Таникс. – Да еще с дубинами в руках?

– Поприветствовать нас и отдать воинские почести, – ответил уже Ромарио, – после чего задрал голову в сторону Мугабе, и сказал: – А ты, «черномазый король этой Дыры» можешь зарубить себе на носу – наши «переговоры» еще не закончились и жди «продолжения банкета»!

После всех таких «прощальных слов и теплых пожеланий» мы пристроились вслед за лошадьми гайрдов и потянулись на выход из этой, как оказалось, весьма негостеприимной территории. А Таникс по дороге нам рассказал, как он здесь оказался раньше времени.

Иван, прибежавший на базу, так и сказал, что надо срочно выдвигаться в сторону «диких», так как мы с Ромарио пошли туда с небольшой охраной и есть большая вероятность, что нас не выпустят. Согласно моим указаниям, Таникс со своим отрядом должен был направляться в сторону базарной площади, но они с Иваном решили, что будет лучше, если сразу направятся к логову Мугабе, что указал Ромарио. Так и поступили. И как оказалось, это решение и было единственным верным.

Вернувшись на базарную площадь, мы еще долго обсуждали последние события, причем Ромарио сразу подтвердил, что будет присутствовать на «саммите», если его туда пригласят. С Мугабе, похоже, он окончательно разошелся, и ничего общего между ними больше не имелось. Для бразильца осталась только одна дорога – влиться в общую компанию и встать на путь к цивилизации. Время «диких» подходило к концу.

Но с Ромарио мы долго не прощались, так как на следующий день у нас была запланировано рандеву с Паце. Для чего я настоял на такой встрече – я сам точно не знал, так как понимал, что на наши предложения эта «прослойка» населения Земля-сити никогда не согласиться. Слишком они уж отличались от нас своим менталитетом и взглядами на жизнь. Это были не те люди, которые любят слово «организация».

Паце появился почти вовремя. Мы сидели в комнате «на базе» у Ромарио и пили местный чай, когда в нее ввалился болгарин. Он, ни слова не говоря, плюхнулся на один из свободных стульев за столом и, оглядев нас, буркнул:

– Ну и что вы хотели от меня?

– Вот ты вроде из Европы родом, а ведешь себя, как будто в «Черной дыре» родился, – задумчиво сказал Ромарио. – Тебя не учили, что следует здороваться, когда встречаешься с другими людьми.

– Что вам от меня надо? – повторил Паце. – Если того же, что и от Мугабе вы вчера добивались, то я пошел обратно. Дел полно, некогда тут с вами рассиживаться.

– Да… – протянул Ромарио, – а что же мы вчера добивались от Мугабе?

– Ну, судя по тому, о чем вся «дикая» территория судачит, то вы вчера пришли к Мугабе с предложением сделать из него «дрессированного пуделя», которого учат лаять по команде и еще становиться на задние лапки, после чего «пуделю» дают кусочек еды, чтобы он не помер от голода.

– О как! – удивился я. – И что было дальше? Что говорят по этому поводу «дикие»?

– А «дикие» говорят, что Мугабе не посчитал целесообразным принять ваше щедрое предложение и выкинул вас на улицу. Но чтобы не потерять «лицо» вы вызвали свои panzerwaffe19, в виде бронированной кавалерии и под прикрытием их орудий бежали с поля боя, точнее, «из-за стола переговоров».

– Паце, – начал я, – давай, чтобы у тебя была информация не на уровне «одна баба на базаре сказала», а, как говорится, «от первоисточника», я тебе расскажу о том, как, скорее всего, уже в ближайшем будущем будет развиваться ситуация в вашей «дикой» зоне. И не только в «дикой зоне», а и во всей Земля-сити. Ну а ты уже сам делай выводы. А твои неотложные дела пусть немного подождут. Никуда они не денутся. Договорились?

– ОК, – ответил Паце.

После чего я ему довольно подробно обрисовал общую ситуацию, возникшую в настоящее время, а также те планы, которые уже были озвучены, и которые, как предполагается, должны быть реализованы, в том числе и в отношении «диких» территорий.

Выслушав меня, Паце немного помолчал, после чего сказал:

– Все это, конечно, интересно.  И я даже не буду говорить, что сказанное тобой – небылицы. Логика в изложенном есть.  Но вы ведь наверняка понимаете, что тот контингент, из которого и состоят бригады «чертей», никогда не согласится пойти к кому-нибудь в подчинение. Или слушаться чьих-то команд. Эти люди скорее пойдут на смерть, чем согласятся на ваше предложение. Ну и второй важный аспект: «черти» неоднородны. Там существует несколько «бригад», которые, например, сегодня есть, а завтра могут разойтись и сойтись вокруг другого, более удачливого лидера. И я – один из них. Пока у меня получается и у меня есть своя «бригада». Но даже я там не командир. Я просто предлагаю ту или иную «операцию», и мы сообща решаем, как ее воплотить в жизнь. И только на стадии реализации этой «операции» я уже реально контролирую ход ее выполнения. А потом – дележка награбленного и «гуляй народ!». Вот и подумайте, с чем вы предлагаете мне к ним выйти и что сказать? Про бойрдов? Да чихать они на них хотели. Многие даже не понимают, кто это такие и какую угрозу они собой представляют. Там люди живут одним днем, и если ты уснул пьяным и сытым, пусть даже и в канаве, то, значит, он прошел великолепно! Ну как-то так…

– Понятно, – кивнул головой Ромарио, – я в принципе такой ответ и ожидал. Это Макс у нас идеалист, все пытается «посеять разумное, доброе, вечное» … И думает, что только добрым словом он может изменить неизменяемое. Пистолет нужен к этому доброму слову… Тогда и будет результат в «диких» землях.

– В любом случае моя совесть чиста, – заявил в ответ я. – Пусть я и идеалист, но, по крайней мере, попытался достучаться до тех, от кого зависят жизни людей, пусть даже и таких, как их обрисовал Паце.

Тут я повернулся к болгарину и сказал:

– В общем так, я жду ответ на наше предложение хотя бы поучаствовать в «саммите» до завтрашнего обеда. У тебя сутки. Ответ нужно дать моему человеку, который завтра будет сидеть на веранде в таверне у старого Марка на базарной площади. Он будет одет как гайрды: в кольчуге поверх кожаных штанов и куртки. Если ответ будет отрицательным, то можно его не передавать. И так все будет понятно.

Лечо – наследник европейской толерантности и культуры

Вернувшись после встречи с Паце на базу, я все же не смог перейти в благостное расположение духа человека, который вроде как бы сделал все, что от него зависело в решении одной благородной задачи. В итоге моих нравственных шатаний я взял Цезаря, и мы пошли в Балканский треугольник к Лечо.

В Балканском треугольнике, или как чаще говорят "в Балканах", я уже бывал, правда, больше проездом, или «наскоком», то есть, сильно не задерживаясь и не погружаясь в очарование этой территории. А здесь действительно было красиво: много цветов, обвитые зелеными насаждениями дома, да и сами дома были разноцветными и разной архитектуры. Каждый раз, когда я попадал сюда, меня удивляло, как это люди за короткий промежуток времени смогли создать такое уютное место. А сколько здесь было разных таверн и ресторанчиков! И кормили отлично! В общем, мне здесь нравилось и хотелось прийти еще раз. Причем не по делам, не торопясь каждую минуту, а без оглядки на время. Но пока так не получалось.

«Штаб-квартира» Лечо располагалась в одной из таверн, где он «снимал» вип-комнату. Очень удобно – и как офис использовать, и покушать всегда можно. Прямо как итальянские мафиози: насколько помню по старым фильмам, они тоже любили свои «рабочие места» располагать в кафе или в ресторанах.

Лечо оказался в "офисе", более того, был один и, попивая какой-то напиток, сидел погруженный в глубокие размышления.

– Леле мале20! Кто ко мне пришел! – воскликнул он, когда мы с Цезарем ввалились в его «апартаменты». – Так, Макс, только прошу тебя, пусть твоя собачка сядет где-нибудь в сторонке. Не рядом с нами. Ты ведь знаешь, что у меня аллергия на животных.

– Да, Лечо, помню, – с улыбкой сказал я, – еще с той вашей первой встречи.

Болгарин только прикрыл на секунду глаза руками, как бы вспомнив свое знакомство с Цезарем, но тоже улыбнулся и позвал обслугу, чтобы нам принесли чего-нибудь выпить. Чего-нибудь хорошего.