Волчья гора

После сказанного старец удалился прочь. Толпа все так же стояла, окружив Фил’яма, который успел надеть на себя штаны и рубаху, на ноги ему дали лапти, пошитые из коры и шерстяной плащ. Испуганно глядя в глаза тем, с кем вчера еще вечером он делил брагу, парень покинул деревню, уходя обратно в лес, туда где очнулся.

Ворота закрылись за его спиной, а он начал брести среди деревьев. Он не мог думать, только нутро сжималось от обиды. Древние легенды лгут. Они сводят с ума молодых волколаков, ведут туда, где истина искажена.

Фил’ям долго бродил по лесу, пока не начал чувствовать, что живот уже сводит от голода. Присев на старом гнилом пне, он развязал узелок. Хлеб, да пара яиц – это все что ему дали в родной деревне. Быстро съев их, он не почувствовал насыщения, а в добавок к сводящему голоду добавилась еще и жажда. Найти ручей не составляло проблем, но руки у него уже несколько часов как ломило, ноги были стерты, а сам Фил’ям продрог и устал.

– Привыкаешь? – среди деревьев вдруг раздался голос.

Парень вскочил со пня и оглянулся, в лесу никого не было. Тогда он посмотрел на ветки деревьев и увидел Лаурду! Девушка сидела высоко на ветвях и улыбалась, она раскачивала своими босыми ногами и не сводила взгляда с Фил’яма.

– Проклятая девка! – закричал парень.

Девушка только рассмеялась в ответ:

– Грубый, вас всех портит ночь, проведенная с нами. Ты бы радовался Фил’ям, что был избран и не сложил головы в том кровавом танце у костра.

– Что вы со мной сделали?! Я теперь без дома и рода!

– Скоро все измениться в лучшую сторону, у тебя будет и дом, и род. Все, что ты пожелаешь, дитя Долона. Остается только подождать.

– Верните все как было, – застонал Фил’ям повалившись на колени, – умоляю, исправь это, Лаурда.

– Это не моя воля, Фил’ям, ты был выбран Иргид и Долоном. Их воля неоспорима. Разве не этого ты хотел? Ты хотел стать великим воином. Ты стал им.– голос девушки стал холодным, отдавая обидой и злостью.

– Лаурда, умоляю, помоги мне, я не хочу быть таким! – Фил’ям раскинул руки показывая на свое лицо.

– Еще ночью ты хотел этого больше чем пиво и меня, я не устроила тебя воин, боги дали то, что ты требовал. Теперь ты будешь вести стаю – вдруг девушка превратилась в ворона и, махнув крыльями, улетела прочь, оставив только ветки слегка раскачиваться.

Фил’ям повалился на землю. Он ревел, словно ребенок, сдирая прошлогоднюю траву с сырой от растаявшего снега земли. Он выл и скреб ногами, понимая, что натворил. Но понимания было мало, вдруг тело Фил’яма начало ломить, казалось, будто ноги и руки что-то неведомое выкручивает, заставляя кости хрустеть. Голова звенела, а в ушах, словно неведанный древний голос начал читать тексты.

Парень корчился и стонал, Он чувствовал, как его кожа начала гореть огнем! Ноги начинали неестественно изгибаться, тело покрываться черной, острой, как лезвия, шерстью, лицо превратилось в морду волка, а рот в пасть, наполненную десятком острых серебряных клыков! Крик сменился на вой, дикий холодящий кровь в жилах вой! Глаза Фил’яма закрылись.

***

Парень пришел в себя и тяжело встряхнул головой. Он попытался встать, но понял, что закован в теле волка.

– Свершилось – тяжело подумал он про себя.

Встав на четыре лапы, парень тяжело зажмурил глаза, вздохнул и издал протяжный вой. Выдохнув, он решил, что нужно превратиться обратно. И идти до ближайшего села, с которым его род не воевал. Без еды и одежды, в столь холодную пору он долго не протянет.

Но случилось то, чего он не ожидал. Вместо того, чтобы обернуться человеком, Фил’ям почувствовал жгучую боль во всем теле и повалился на землю. Он не поверил в то, что происходит. Черные, покрытые острой шерстью лапы так и остались волчьими. Еще и еще он пытался повторить превращение, но каждый раз его словно обливали кипящим маслом.

Парень вновь завыл, распугав птиц, что мирно сидели в ночной мгле на ветвях деревьев! Только один ворон, продолжал смотреть за его агонией.

– Лаурда! – прорычал волк, после чего ринулся бежать куда его глаза глядят.

Фил’ям не разбирал дорог и путей, снося тонкие ветки своим волчьим телом, он петлял среди деревьев, лапы с тяжестью ломали сучья и мяли прошлогоднюю листвы! Казалось, время остановилось, а ночь навеки окутала черного волка, как вдруг его бег остановился. Фил’ям смотрел вдаль и видел огни частокола, что стоял черным размытым пятном среди небольшого поля, окруженного березами.

– Не думаю, что тебе будут рады там – раздался женский голос в голове волка.

Фил’ям начал кружиться, но так и не нашел проклятого ворона, что преследовал его весь забег.

– Пусть проклятье сожрет тебя! – завыл Фил’ям.

– Я могу навечно оставить тебя здесь в черной шкуре. Пусть будет так, как ты хочешь Фил’ям – строго произнесла Лаурда в его голове.

Волк молчал. Сейчас, он осознал то, что происходит с ним, понял, что плюнул в Лаурду и ее приглашение, когда решил рваться в битву за лучшего воина.

– Ты так мстишь мне? – спросил он мысленно у ворона.

Птица тихо опустилась на землю перед волком и посмотрела на него, слегка склонив голову.

– Нет, просто даю тебе то, что ты хотел.

– Я обидел тебя, наплевал на твою милость, дочь Иргид. Я признаю, я понял это, но, умоляю, верни все как было! – Фил’ям чуть ли не плакал.

– Глупец – птица тут же взмыла в небо и исчезла.

Волк завыл и зарычал, пытаясь снова стать человеком! Шкура обожгла его пуще прежнего, и он обессиленно просто упал на траву. Тяжело дыша, он снова поднялся на лапы и медленно побрел в сторону острога, что стоял среди поля.

Подходя к стенам, он слышал варган и лихую песню. Фил’ям не знал, что за род живет здесь, не мог представить, что его ждет, но надеялся на то, что ему помогут. Только старейшины знают, как можно скинуть с себя черную иглистую шкуру сына Долона.

Бродя возле стен, он еще долго не решался привлечь к себе внимания. Опасался, что на него набросятся, но как только Фил’ям решил завыть, ночную тишину разорвал крик:

– Волк! Черный волк у стен!

В мгновение вдоль стены начали зажигаться факела, поднялся крик, а возле лапы в землю вонзилась стрела.

Фил’ям не стал больше ждать, только, заскулив, кинулся обратно в лес. Ворота открылись и с диким воем и рыком за ним выбежало около десятка белых волков. Несколько мужчин скакали верхом с факелами в руках, пытаясь загнать его. Засвистела праща и Фил’ям почувствовал дикую боль в спине. Волчьи кости захрустели. Он повалился на землю, не успев вобрать воздуха, в волка тут же вцепилось несколько пастей. Волки грызли и кусали Фил’яма, но тут он почувствовал, что только часть клыков пронзает его плоть, волки скулят и отскакивают прочь! Шерсть черного волка стояла дыбом из острых, блестящих серебряно-черным цветом шипов, что покрывали его плоть.

Свист пращи и тяжелый металлический шарик ударил в дерево рядом! Щепки и кора отлетели в сторону, Фил’ям не обращая внимания на боль и усталость вмиг помчался вглубь леса, петляя среди деревьев и перепрыгивая кусты! Он слышал, как погоня прекратилась, слышал, как утихли кони и волчий рык. Но внутри все дрожало, он не хотел останавливаться, бежал и бежал, пока без сил не упал на землю. Тяжёлые черные бока вздымались, пытаясь наполнить истощенное волчье тело воздухом. Глаза волка смыкались от усталости, и как бы Фил’ям не старался держать их открытыми, сон забрал свое.

Как только солнце взошло над лесом, черный волк открыл глаза. Ран на его теле словно и не было. Он удивился, что боль не мучает его. Поднявшись на лапы, он снова попытался стать человеком, но все было тщетно. Жгучая боль, резкие удары по костям, вой. Все повторялось. Фил’ям понял, что не может стать человеком, не может вернуть свои вид. Он понял, что ему нужно найти Лаурду, пока она не простит его, проклятье не спадет. Строить планы по ее поискам он не стал, поскольку даже не представлял, где можно найти дочь Иргид. Все что ему оставалось – это бродить по лесам и ждать, когда она снова прилетит к нему.

Живот у волка до жути сводило от голода. Кроме нескольких яиц и хлеба он ничего не ел с прошлого утра. Фил’ям внимательно смотрел на свои лапы и пытался понять, как ему быть. Он не хотел признаваться сам перед собой в том, что кроме охоты у него ничего не остается. Будучи простым волком, он загонял добычу, ловил кроликов в облике зверя, но никогда не ел их сырыми. От одной мысли об этом становилось не по себе. Облик зверя – это дар для битвы и охоты, но никак не для того, чтобы жрать сырую дичь. Но судьба и Лаурда не оставили ему выбора.

Собравшись с силами, черный волк начал вынюхивать добычу. Он бродил по густому лесу, слушал то, что его окружает. Солнце уже давно перевалило за полдень, когда он увидел кролика. Его шкурка еще не поменяла цвет, и пятнистый бело-бурый зверек сидел у кустарника. Фил’ям собрался с силами и одним рывком долетел до добычи! Его острые, серебряные клыки безжалостно сомкнулись на голове кролика, раздавив его голову! Фил’ям для верности потряс добычей из стороны в сторону и разжав пасть положил его на траву. Он внимательно посмотрел на добычу и, зажмурив волчьи глаза, принялся разрывать добычу на части и проглатывать сладковатое мясо. Переполненное кровью, запахом и вкусом, казалось, что он не ест, а пьет ее из кубка. Переборов самого себя, он не оставил от кролика ни куска. Только переломанные клыками кости, остатки шерсти и кровавое пятно с кусками недоеденной плоти и внутренностей. Голод утих, но вместе с этим в животе бурлила неприятная, тошнотворная кровавая каша. Фил’ям не знал сколько так сможет продержать, но выбора у него больше не было. Вернуться в родную деревню он тоже не мог. Поэтому просто побрел дальше по лесу, надеясь, что Лаурда скоро прилетит к нему.

***

Снег медленно опускался на землю. Молодой парнишка в шубе из медвежьей шкуры аккуратно ступал среди деревьев в сторону частокола родного селения. В руках он нес несколько рыбин насаженных на веревку. Зимой рыбачить было тяжело, но его это никогда не останавливало. Вот и в этот раз, проведя практически весь день на морозе, он гордый возвращался домой с неплохим для того времени года уловом. Он уже предвкушал, как мать зажарит рыбу в печи и сварит каши. Нутро паренька загудело, давая понять, что уже пора ужинать.

Не оглядываясь по сторонам, он продолжал вышагивать среди деревьев. Раздался хруст и тяжелое волчье тело повалилось сверху на парня! Крика не было, острые серебряные клыки вонзились в подростка вырвав гортань и нижнюю челюсть. Кровь брызнула на свежий снег и впиталась красными пятнами. Тело дергалось в конвульсии, а кровь ритмично брызгала на оскалившуюся морду огромного черного волка.

Зверь стоял над телом и вглядывался в останки лица. Он чуял вкус свежей крови и теплого мяса, разрывая шубу он обнюхивал тело, разрывая одежду.

Его клыки раз за разом впивались в плоть, безжалостно отрывая куски. Он понимал, что перед ним внук старейшины. Тот, который принес ему мешок с хлебом и яйцами много лет назад, но не мог остановиться. Необузданный голод жег нутро, заставляя терзать плоть подростка. Нежное мясо насыщало и одновременно разжигало нестерпимый жар внутри. Сладкая, металлическая кровь разливалась по языку, человеческая плоть липла к небу, оставляя неповторимый шлейф из вкусов и эмоций. Фил’ям уже не мог контролировать себя, только сильнее зарывался в человеческую плоть мордой, отрывая очередной лоскут мальчишки, которого знал когда-то давно, когда и сам жил в этой деревне со своим родом.

Вдруг волк остановился. Он поднял взгляд и увидел черного ворона, который сидел на голой ветке кустарника. Он не придал значения этому и продолжил есть.

– Ну здравствуй Фил’ям. – раздалось в голове волка.

Зверь неожиданно отпрянул от добычи и уставился ледяными наполненными кровью глазами на птицу.

– Смотрю, ты стал настоящим зверем.

Волк молчал, он удивлялся тому, откуда вообще понимает то, что говорит это создание.

– Ты не узнаешь меня? И правду мне говорили боги, что я сведу тебя с ума своей обидой.

– Лаурда – с трудом прорычал волк. Он долго не слышал речи, не помнил, как она звучит и зачем нужна.

– Все верно. Признаться, думала ты забудешь мое имя за четырнадцать долгих лет.

Волк посмотрел на свои лапы, потом на растерзанное тело. Он поднял взгляд на ворона и сказал.

– Четырнадцать лет.

– Да, ты провел четырнадцать лет в черной шкуре. Боги сказали мне, что пора забрать тебя отсюда, дать пищу и кров. Ты отбыл наказание за свое невежество. Скажи, ты готов идти за мной?

– Да – смиренно прорычал волк.

Он медленно приблизился к ворону и вдруг все пространство вокруг наполнилось золотистым светом! Словно что-то мелькнуло в глазах, и он оказался на той самой горе, куда еще молодым парнем его увела Лаурда. Он медленно ступал своими черными лапами вдоль палаток и деревянных времянок. На удивление волка, здесь не было снега. В центре стоял огромный костер, вокруг которого ходили дочери Иргид.

Ворон обернулась девой. Волк видел, что Лаурда ничуть не изменилась за столько лет, ее тело было все так же прекрасно и манило его. Вдруг он остановился и произнес:

– Я не хочу быть здесь, верни меня в лес.

– Что? – удивилась девушка. – Ты столько лет не мог скинуть с себя шкуры волка и сейчас, когда я простила тебя и привела обратно, ты говоришь вернуть тебя?

– Да. Это не мой мир, больше я не могу чувствовать себя в нем своим. Мои мир – это охота и постоянный бег. Кровь и плоть зверей и людей.

– Сам Долон велел привести тебя. И ты пойдешь к нему – Лаурда начала сердиться. – Сначала наш бог увидит тебя, а потом ты можешь проваливать на все четыре стороны.

Фил’ям смиренно опустил голову. Он пошел за ней, не обращая внимания ни на что. На окраине горы он увидел его. Исполинских размеров черного волка, который гордо смотрел на горизонт. Вокруг Долона вились дочери Иргид и четверо черных волков таких же, как сам Фил’ям.

– Подойди ко мне – сказал Долон.

Фил’ям покорно приблизился к своему богу и опустившись на лапах приклонил голову.

– Ты мой сын, дитя мое столько лет блуждал вдали от своей семьи и рода. Я рад, что смог найти тебя среди этих лесов. Рад тому, что ты сможешь занять свое место в нашей стае.

– Отец, мне это не нужно – вдруг с удивлением для самого себя Фил’ям заговорил человеческим языком. – Я много лет живу в лесах среди зверей. Мои род и мои дом теперь там отец.

Долон промолчал, только в мгновение обратился в человека и приблизился к Фил’яму. Он схватил волка голову и тот почувствовал сильную жгучую боль! Он завыл, но вой сменился криком! Долон убрал свою руку и сделал несколько шагов назад.

Фил’ям быстро и тяжело вдыхал воздух, вместо лап он видел человеческие ладони, но не верил тому, что происходит. Неуверенно он сжимал пальцы рук, ощупывал свое лицо. Вдруг он начал хохотать, вскочил на ноги, ощупал свое тело и не мог поверить в то, что шкура волка спала с него!

– Фил’ям – Долон снова обратился к нему.

Парень, который ничуть не изменился за столько лет, резко замолчал, голос Долона вырвал его из эйфории, он повернулся и посмотрел на своего бога.

– Без меня ты никогда не сможешь скинуть черную шкуру. Уходя в лоно природы, ты навсегда останешься зверем без памяти и воли. Только инстинкт и жажда крови будут гнать тебя раз за разом на кровавую охоту. Это твое последнее слово, уйти или остаться?

Парень не верил в то, что с ним происходит, он судорожно смотрел то на четверых черных волков, то на Долона, то на Лаурду, которая наблюдала за всем этим.

– Я… – начал мямлить Фил’ям. – Я остаюсь. – тяжело выдавил он из себя.

– Хорошо – Долон приблизился к парню, достал из небольших ножен на поясе короткий кинжал с широким листообразным лезвием и проведя себе по ладони выпустил божественную кровь. Затем он прижал окровавленную ладонь ко рту Фил’яма и сказал:

– Пей.

Парень был напуган, он снова чувствовал человеческий страх, эмоции, но оспорить то, что говорит сам бог он не мог. Он принялся пить текущую из божьей ладони кровь. Она не была мерзкой. Вкус вина и меда наполнял его уста, а тело наливалось силой. Фил’ям начал впадать в состояние транса, жадно глотая каплю за каплей божественной вино подобной крови.

Вдруг, Долон исчез. Фил’ям остался стоять на ногах, озирая то место, где только что был бог и его четверо черных волков. Он начал крутить головой, думая, что все это очередной обман, но тут же встретился глазами с Лаурдой.

– Добро пожаловать в семью Фил’ям – она улыбнулась.

Парень видел, что улыбка девушки не предвещает ничего хорошего, он чувствовал, как от нее исходит опасность.

– Скажи, дорогой мой мальчик – она подошла к парню вплотную и прижалась. – Какого быть великим воином.

– Что ты хочешь от меня, Лаурда – холодно, словно боясь сгореть на месте, произнес Фил’ям.

– Ничего – Девушка отошла от парня и посмотрела ему в глаза. – Мои желания неизменны, дорогой мой Фил’ям, как и четырнадцать лет назад, я просто хочу быть с тобой.

Парень внимательно наблюдал за тем, как к нему и Лаурде стягиваются другие дочери Иргид, некоторые из них были весьма обеспокоены тем, что сейчас происходит.

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой? – переспросил Фил’ям.

– Нет, хочу узнать, хочешь ли ты быть великим воином, жаден ли ты до сих пор до славы. Гордец или же ты осознал все то, что сотворил на этом месте много лет назад.

– Нет… – тихо и смиренно произнес Фил’ям склонив голову.

– Хорошо – Лаурда подошла к парню и поцеловала его. – Пойдем в дом, скоро будем обедать.

Дочь Иргид взяла волка за руку и увела в палатку, в которой четырнадцать лет назад, рисовала на нем символы. Туда, где все началось четырнадцать долгих лет назад.

   Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Примечания

1

Ярнафарг – древний город, из приданий северных кланов волколаков. В легенде говориться, что жившие в этом городе волколаки предали богов во время великого падения бездны. Те в свою очередь отомстили жившему там народу и превратили их в змей, которые до скончания веков должны будут оплетать друг друга, пожирая самих себя и рождаясь снова.