Полосы

– Вот блин, – выругался я и выкрутил ручку назад.

Нащупал вторую ручку с края и повернул ее, пальцами провел по оставшимся ручкам, чтоб добраться до кнопки искры. В этот момент в комнате зазвонил телефон. Я вздрогнул, словно девчонка, которая ждет звонка парня после первого свидания. Рука вернулась назад, отсчитав три ручки, и повернула нужную. Я хотел как можно быстрее вернуться в комнату. В коридоре я немного не рассчитал со скоростью и споткнулся обо что-то и влетел головой в косяк двери своей комнаты. Меня словно ударило током, боль была достаточно сильной. Телефон перестал звонить. Я сидел в дверном проеме.

– Вот подстава! – уже который раз за день выругался я.

Но было в этом и приятное – в темноте вновь вспыхнуло серое пятно. Возможно мне показалось, но я словно увидел очертания шкафа, который стоял передо мной – я протянул руку и нащупал дверцу. Да, это шкаф! Телефон вновь зазвонил, я резко повернул голову и пятно исчезло. Я еще пару раз повертел головой, но больше картинка не появлялась. Я встал и побрел на звук мобильного.

– Алло, – ответил я.

– Привет, дорогой! Как я рада услышать твой голос, – произнесла Амелия.

Я молчал.

– Как ты? – продолжила монолог моя жена.

– Отлично, у тебя как дела?

– Одиноко без тебя, – ответила грустно Амелия.

Я не ответил. Хотя мне хотелось признаться, что я тоже соскучился по ней.

– Вчера приезжал Марат. Он приостановил съемки. Ждет твоего возвращения.

– Я ему уже все сказал.

– Продюсеры грозили ему отстранить его вместе с командой, если он не запустит процесс.

– Пусть решает сам, он не дурак.

– Понятно. Я думаю он уйдет с проекта, без тебя Марат не видит фильма.

– Ты звонишь, чтоб поговорить об этом? – спросил я равнодушно.

– Нет, я хотела услышать твой голос, узнать, как ты, хотела тебя попросить вернуться домой.

– Ммм.

– Хочешь я приеду, и мы вернемся домой вместе? – голос Амелии приободрился.

– Нет, я думаю тебе и без меня там есть чем и кем заняться.

– Что ты говоришь, – выдохнула Амелия, – я без тебя словно пустая.

– Я так не думаю. У тебя же освободилось время по вечерам, которое есть кому занять, – сказал я как можно колко.

– Ты ошибаешься. Если ты думаешь, что я тебе изменяла или изменяю, то ты зря терзаешь свое и мое сердце. Я не люблю никого, кроме тебя.

– Зачем ты мне врешь? Я все слышал, как Марат просил тебя придержать свою похоть, пока мы не закончим съемки, – не выдержал я и признался, что был свидетелем того разговора.

Теперь молчала Амелия. Я слышал лишь капли дождя, бьющиеся о стекло окон лоджии. На душе стало легче. Теперь я могу не держать это в себе. Пусть они мучаются и думают, что делать дальше.

– Я пойду, – произнес я и хотел прервать звонок.

– Подожди! – остановила меня Амелия, – я тоже хочу тебе кое в чем признаться. Мне это очень больно вспоминать, потому что я поступили как дура. Потому, что я чуть не предала тебя. И это было не из-за того, что я не люблю тебя. Я сама не знаю, почему я так поступила.

– Признайся и покончим с этим, – сказал я, когда Амелия замолчала.

– На той неделе в четверг после работы Константин пригласил меня в ресторан. Я, естественно, не соглашалась. Уже вызвала себе такси. Но оно не приезжало. Тогда он предложил довезти меня до дома. Я согласилась. По дороге мы разболтались насчет одной интересной статьи. Нас посетила одна очень интересная идея. Но время пролетело быстро, и мы уже оказались около нашего дома. Я собралась выходить и поблагодарить его, сказав, что завтра закончим разговор на работе. Он посмотрел время, сказал, что еще не очень поздно, предложил «добить» тему, за чашечкой кофе и круассаном в одном приятно месте неподалеку. Я замешкалась, он воспользовался моментом и поехал. Мы заехали в кофейню. По правде сказать, я уже не могла думать над статьей, потому, что мне было неудобно сидеть с другим мужчиной. Мы выпили кофе, я решила дойти до дома пешком.

Амелия замолчала.

– И? Пошла? – спросил я.

– Нет, он довез меня. Я села сзади. Мне было очень не по себе. Я чувствовала себя предательницей. В какой-то момент он остановился на парковке у банка. Я спросила в чем дело. Он молча вышел и подсел ко мне назад. «Амелия, я хочу, чтоб ты была счастлива», – сказал он и положил руку мне на ногу. Я отодвинулась и посмотрела на него опешив. «Я счастлива» – сказала я и решила выйти. Он схватил меня и поцеловал. Я влепила ему и вышла. Пошла домой пешком.

Я улыбнулся, дослушав рассказ Амелии. Такое она навряд ли бы придумала.

– Я его избегала весь следующий день. И он не переставал мне звонить и писать. Это ты и заметил.

– Почему ты мне не рассказала все сразу? – спросил я, понимая, что мог зря погубить себя и заставить страдать любимых.

– Я не хотела тебя беспокоить по пустякам. К тому же ты бы захотел поговорить с ним, разобраться. Я этого не хотела. У тебя только все пошло хорошо на съемках, ты был такой довольный.

Пришла мама.

– Почему пахнет газом? – услышал я из коридора ее голос.

– Договорим чуть позже, – сказал я Амелии и пошел в коридор, обрадовавшись, что могу неожиданно прервать разговор и обдумать услышанное.

В коридоре сильно пахло газом.

– Ты хотел попить чай? Надо было меня дождаться, а если бы тут все взорвалось, – произнесла мама строго.

– Прости, – ответил я с улыбкой.

Мама выключила газ и обняла меня.

Почему-то я не придал значения тому, что мог спалить квартиру и себя. У меня снова появилась надежда. Вновь загорелся огонек. Амелия любит меня и не думала мне изменять. Боже, спасибо тебе! Какое же это приятное чувство.

К вечеру распогодилось. Выглянуло солнышко. Я сидел в зале и слушал новости по телевизору. Солнце падало мне на лицо и грело его. Папа вернулся с работы. Мама накрывала стол.

– А знаете что, – начал папа, – давайте мы поужинаем у озера, устроим небольшой пикничок, а?

– Я не против! – ответил я, обрадовавшись возможности развеяться.

У меня кардинально поменялось настроение после разговора с Амелией. Я не стал ей перезванивать, а наслаждался чувством, что не был предан, что был по-прежнему любим ею.

Мама собрала ужин в сумку, набрала термос, и мы выдвинулись. Я ехал с открытым окном на заднем сиденье. Мне так хотелось видеть мир. Так хотелось почувствовать его красоту. Но мы не умеем ценить того, что нам дано как дар. Просто созерцать, просто дышать, просто ходить. Я думал, что лучше – быть зрячим и сидеть в тюрьме или быть слепым и быть на воле? Узник хотя бы знает, что когда-нибудь сможет выйти и насладиться жизнью. А мне, похоже, придется прожить до конца в темноте.

Мы приехали. Я вышел из машины.

– Это то место, куда мы приезжали рыбачить? – спросил я папу.

– Да, то самое! Никто пока даже не приехал. – ответил довольно он.

– Круто!

В голове появилась картинка. Это был берег озера. Справа был небольшой обрыв, с которого мы бросали спиннинг, а здесь лужайка, на которой обычно расстилали покрывало и устраивали пикник. Странно, мы так часто ездили сюда с папой, когда я еще учился в школе, но ни разу не приезжали, после того, как я поступил в университет и женился.

– Покидаем, пока мама раскладывается? – предложил папа и дал мне спиннинг.

– Я же запутаю, да и закину куда-нибудь не туда, – ответил я.

– Ничего страшного, я не думаю, что машинальная память тебя подведет, – произнес папа с улыбкой.

Мы пошли к обрыву. Папа закинул. Я закрутил катушку до конца, потом отпустил чуть-чуть. Зажал леску пальцем, откинул предохранитель на катушке и сделал заброс. Пальцы чувствовали, как слетает с катушки. Я напряг слух и услышал, как блесна упала в толщу воды. Я начал крутить.

– Вот видишь, я был прав, – произнес папа, до этого молчавший.

– Да, спасибо, что верил в меня, – ответил я ему с улыбкой.

– Главное, чтобы ты верил в себя, а не другие, – сказал папа и сделал паузу, – Я не терял зрения, не могу дать тебе совет, как жить дальше. Это знаешь только ты. Но я могу сказать, кого я вижу перед собой.

– И кого же?

– Сильного человека. Который смог заняться съемками, после того, как потерял свой главный инструмент для этой работы. Я вижу мужчину, который любит свою жену, любит родителей, любит дарить радость окружающим. Любит улыбаться и принимать решения.

Я домотал катушку до конца, стоял и просто слушал папу. Мне были приятны его слова. В них не было ничего сверхъестественного, но их говорил отец, человек, благодаря которому ты живешь, благодаря которому ты тот, кто ты есть.

– Может это будет звучать неправильно и эгоистично, но ты нам нужен куда больше, чем мы нужны тебе. Ты для нас всех и так был примером, а теперь… Мы гордимся, любим и уважаем тебя еще больше. Ты стал еще лучше. Это не слова поддержки, это взгляд человека из темноты, близкого человека. Я чувствую, тебе часто хочется опустить руки, но ты этого не делаешь – и это твоя главная сила, сила которая помогает жить дальше не только тебе, она питает всех нас. Ты думаешь, что нам приходиться помогать тебе и этим ты доставляешь нам хлопоты – но это крайнее заблуждение! Лично я, стоя радом с тобой, испытываю чувство гордости за сына, за себя, ведь в тебе есть частичка и моей заслуги. В общем, я не знаток по речам, но смысл такой. Ты должен жить дальше, радоваться жизни, потому что видеть тебя счастливым и сильным – это самое большое счастье для нас сейчас, даже можно сказать смысл нашей жизни. Я думаю тоже самое тебе сказала бы и Амелия.

По правде сказать, я не ожидал от папы такой речи. Он по жизни не толкал речей. Но сейчас его слова прозвучали как никак кстати. Самое главное, я понял их смысл – моя жизнь принадлежит не только мне, но и моим близким, кто отдает часть себя мне – это мои родители, моя Амелия, да даже Марат. И было бы эгоистично, не дарить им часть себя. А делать я могу это только через собственные успехи и свое счастье. Мое счастье – их счастье, счастье людей, которым я по-настоящему не безразличен, которые меня любят по-настоящему. И если задуматься, в моей жизни других-то и нет, кто бы желал мне плохого. Вся моя злость и обида заканчивается на мне самом, на моей слабости, которую пока никто не увидел. Так будем же и дальше глушить ее и да поможет мне Бог!

– Мальчики мои, поужинаем? – позвала нас с любовью мама и обняла меня со спины.

– С удовольствием, – ответили мы с папой.

На ужин была жаренная рыба с картошкой. Также мама приготовила бутерброды со сливочным маслом и сыром, запивали мы все это чаем с молоком, который был горячим и таким ароматным, прямиком из термоса.

– Рыба в озере не обидится, что мы поедаем ее собратьев? – спросил я у родителей.

– А она не узнает, – ответил папа, – мы ее наверняка не поймаем.

Мы с мамой улыбнулись папиной шутке. Было здорово – сидеть на берегу озера под вечернее солнце и легкий ветерок с родителями, на том самом месте, где мы также устраивали пикник, когда мне было еще лет десять.

– По-моему, твой телефон, – произнес папа, обращаясь к маме.

– Кто бы это мог быть, – мама встала и пошла в машину, чтоб ответить, – Алло! Привет, дорогая!

Мама немного помолчала.

– Просто мы сейчас не дома. Да, я поняла. Сейчас попробую ему объяснить.

Мы с папой продолжали уплетать бутерброды. Если честно, меня не особо волновало о чем и с кем там разговаривает мама. Я наслаждался моментом.

– Дорогой, подойди, пожалуйста, нужна твоя помощь! – крикнула мама.

– Что там еще, – папа встал и пошел к маме.

Она же в свою очередь вернулась ко мне.

– Соседи не могут открыть дверь в подвал, – с такими словами мама подсела ко мне.

– До сих пор не сделали нормальный замок что ли? – спросил я, вспомнив, что доступ в подвал дома всегда был проблемой, то ключ терялся, то замок барахлил.

– Ага, – ответила мама.

Я попытался услышать, о чем говорит папа по телефону, но мне это не удалось. Мой слух улавливал лишь басовые ноты его голоса, из которых я ничего не мог разобрать. Ну и ладно. Вскоре папа вернулся к нам.

– Спасибо вам, мне давно не было так хорошо, – сказал я как можно ласковее родителям.

– Да брось, ты просто не представляешь, какое нам с мамой доставляет удовольствие проводить время с тобой.

– Это точно, – протянула мама, затем продолжила уже другим тоном, более деловым, – ну что разобрались? Объяснил?

– А, да, все объяснил, – ответил папа, как будто не сразу поняв, о чем спрашивает мама.

– Покидаем еще или поедем домой? – спросил я.

– Давай еще покидаем, дома-то что делать, а тут так хорошо! – произнес папа.

– И погода такая хорошая, не то что утром, – поддержала мама.

– Отлично, – улыбнулся я.

Мы немного походили по берегу и пробовали забрасывать в разных местах. Не поймав ничего, решили вернуться к нашему обрыву, где было легче всего закидывать, да и не было там морочащей голову тины и камыша. Мне удалось сделать несколько удачных забросов, но в один момент леска скрутилась в одну большую бороду, распутать которую я, естественно, был не в силах.

– Ну вот похоже и все, – выдохнул я.

Этого стоило ожидать. Папа подошел ко мне.

– Да с кем не бывает, знаешь же сам, – подбодрил он.

Я уселся на землю, отдав спиннинг папе. Минут пять мы сидели молча.

– Ну что, получается что-нибудь? – решил я узнать, как продвигается распутывание.

– Еще немного…

– Лучше бы зацепил за что-нибудь, – продолжил я.

– Погоди, может еще и зацепил, – ответил шутя папа.

Я подумал, что надо было после пикника сразу поехать домой. А то наша рыбалка только этим и могла закончиться. Но с другой стороны, в этом же нет ничего плохого – мы проводим время вместе на свежем воздухе.

– Хочешь «бутер»? – спросил я.

– Нет, – ответил папа.

– Да я схожу, не переживай, – настоял я, – мам, отзовись!

– Что случилось? – послышался ответ.

– Я иду к тебе.

Небольшими шажками я направился в сторону прозвучавшего голоса. Было немного страшно, справа был обрыв, с которого я мог спокойно свалиться. Не думаю, что я бы убился, но больно было бы.

Пока я шел, к тому месту, где находилась мама, подъехала какая-то машина. Мне стало немного неуютно от того, что другие люди увидят, как я неуверенно ощупью передвигаюсь. Я растерялся и остановился. Дверь открылась, закрылась, и машина уехала. Мама молчала. Других голосов я тоже не слышал. Странно. Я услышал легкий шелест травы. Ко мне явно кто-то подошел. И тут случилось то, о чем я мог только мечтать. Я учуял этот дорогой сердцу и нюху, этот желанный, свежий и немного сладкий аромат духов. Духов, какими пользовалась Амелия. Боже, я никогда не думал, что запах может так снести голову, я сразу вспомнил как я целовал тоненькую и нежную шею своей любимой жены, как тонул в ее волосах, как обнимал ее, как приспускал рукав платья с ее чудесных плеч.

К моей руке прикоснулась другая рука.

– Амелия? – не выдержал я и спросил.

– Да, любимый, – ответила она тихо.

Не знаю, как там Амелия, я то не вижу ничего, поэтому и забыл обо всех рамках приличия и о том, что на нас могут смотреть родители. Да и ладно, мы же уже взрослые люди, я думаю они будут только рады и счастливы. Может даже себя вспомнят! В общем, мы целовались. Секунд десять. Страстно.

– А не виделись-то всего пару дней, – произнес я, когда мы закончили.

– Для меня как будто вечность, – ответила нежно Амелия.

Немного нарушу стиль своего повествования и расскажу как все было.

Пока я сидел на берегу озера и наслаждался вечером, Амелия подъехала к дому родителей, никому ничего не сказав. Она вышла из такси, которое довезло ее от вокзала. Подошла к двери подъезда и поняла, что не помнит номер квартиры. И на этом месте ее сюрприз начал рушиться. Ничего не оставалось, как позвонить. Да, и как Вы думаете кому она позвонила? Дальше Вы уже знаете.

Глава 43

19 июля 2019. Вчера мы прекрасно провели время на природе. Вчетвером еще раз посидели на берегу и доели все бутерброды. Затем прогулялись с Амелией вокруг озера. Переночевали у родителей, а утром они предложили отвезти нас домой. Мы долго сопротивлялись, но в итоге согласились. Это освободило нас от перспективы ехать семь часов в душном автобусе.

Так мы оказались дома. Родители не стали у нас задерживаться, перекусили пельменями и уехали к себе.

Мы стояли у окна. Я обнял Амелию. Она положила голову мне на плечо.

– Что будем делать дальше? – спросил я.

– Жить. Мы же снова вместе, – ответила она и сильнее сжала меня в объятиях.

Я ответил тем же. Как же все-таки здорово, когда в семье царит гармония и любовь.

– Ты меня спросил про работу вчера, я не ответила, – продолжила Амелия.

– Да, не ответила.

– Я ушла.

– Уволилась что ли? – спросил я.

– Да.

Я нежно гладил Амелию по спине. Затем немного отстранился и поцеловал ее в лоб.

– Я подумала… – хотела начать оправдываться она.

– Не говори ничего, – улыбался я и вновь прижал Амелию к груди.

Наше финансовое спокойствие было обусловлено тем, что ипотека была закрыта страховкой, я получал пенсию, а еще компания, на машине которой мы попали в аварию, выплатила нам приличную сумму. Да, и еще – я же могу продолжить работу с Маратом.

– Но ты же не будешь против, если я вернусь на проект? – подстраховался я.

– Конечно, нет.

Если бы Вы были птицей и пролетали мимо нашего окна, я думаю, вы были могли спокойно сбиться с курса, увидев, как двое стоят у окна в лучах заходящего солнца и нежно держат друг друга в руках.

Ну чем не сцена, на которой можно закончить рассказ? Нет, у меня еще осталось кое-что для Вас.

20 июля 2019. Стояло утро субботы. Амелия вызвала такси. Я направился на студию. Марат мне не звонил уже пару дней. Если честно, я не знал, что он решил насчет съемок. Но я точно знал, что по утрам субботы он часто бывал на студии, это время он просматривал дубли и дорабатывал сценарий. Поэтому его фильмы часто менялись во время производства и на выходе получалось так, что концовка могла быть полностью переиграна.

На проходной нас пропустили без проблем, так как все охранники хорошо знали слепого оператора. Да и слухи по студии расходились достаточно быстро.

– Да, он пришел сегодня, – ответил на мой вопрос охранник о том на месте ли Марат, – так значит фильм все-таки будете снимать?

– Вот сейчас и узнаем, – сказал я с улыбкой.

Мы поднялись на лифте на третий этаж. Амелия однажды была в павильоне, но мы тогда не поднимались в кабинеты. Поэтому пришлось объяснять ей, как добраться до нужной двери. А коридоров там было несколько и было несложно заблудиться.

– Я подожду тут, – произнесла Амелия, когда мы достигли искомого кабинета.

– Тебе не сложно?

– Совсем нет, – ответила Амелия.

Я открыл дверь и вошел. Ожидая, что на меня сейчас польется масса обвинений, а затем поток радости. Но ничего этого не произошло. Я нахмурился.

– Марат? Ты тут?

Мне никто не ответил. Вот же досада.

– Амелия, заходи, – сказал я громче.

– Ушел уже что ли?

– Может в павильоне, сходим? – предложил я.

Мы вновь спустились на первый этаж и дошли до дверей павильона. Теперь зашли уже вместе.

– Какая красота… – произнесла Амелия.

Она увидела декорации фильма – лаборатории из будущего. По реакции Амелии было понятно, что работа художников и декораторов была по-настоящему стоящей.

– Я тоже так думаю, и мне бы не очень хотелось отдавать это в руки другого режиссера, – раздался голос Марата.

Он встал со стула, на котором сидел в центре декорации и медленно подошел к нам. Мы все молчали. Потом я услышал, как Марат выдохнул через нос, а Амелия начала смеяться.

– Решил вернуться что ли, засранец? – Марат положил руку мне на плечо.

– Я же не такой эгоист, как ты, – ответил я.

– Ага, я же уехал никому ничего не сказав, – все еще не решался обнять меня Марат.

– Но ты готов был оставить ребят без работы из-за своей прихоти.

– Не прихоти, а виденья! Да и не остались бы они без работы, в отличие от меня, – голос Марата стал совсем спокойным и дружелюбным.

Он что, даже не будет отчитывать меня в своей манере? Странно.

– Ты хочешь, чтоб я извинился? – спросил я, немного глупо улыбнувшись.

– Нет, я хотел бы закончить картину с тобой, – он сказал это настолько сердечно, настолько душевно, его слова зашли очень глубоко, что я не удержался и сам первый обнял Марата. Он сжал меня в своих объятиях.

– Я так понимаю ты не против?

– Нет, – ответила Амелия Марату, смеясь.

– А то, что я его так крепко обнимаю?

– Нет, нет, что ты, – улыбалась Амелия.

– А то мы с ним так часто делаем, – сказал шутливым серьезным тоном Марат, – так фильм получается гораздо сильнее.

Амелия продолжала смеяться.

Глава 44

26 сентября 2020. Прошел год и два месяца. Да, столько времени заняло производство нашего фильма. Слава Богу мы успели закончить все съемки до марта 2020ого. Пандемия застала нас уже на постпродакшне. Но озвучивание немного затянулось. Также было немного непонятно с датой премьеры и вообще с дальнейшей дистрибуцией фильма. Правда, почему-то меня это не особо сильно беспокоило. Хоть я и старался максимально ответственно проводить съемки, меня часто накатывало – «Какого черта я тут делаю? Слепой, ничего не видящий?». Но Марат всегда оказывался рядом и быстро ставил меня на место. Бывало, я выливал свое недоумение в машине по пути домой. Пару раз мы ссорились. Но, как и в здоровых отношениях между мужчиной и женщиной, между нами также быстро наступало примирение, а ссоры забывались.

С Амелией мы жили души не чаяли друг в друге. Она ушла с редакции и стала фрилансером. Опыт, полученный за годы работы помощником редактора, сыграл не малую роль в ее дальнейшей творческой деятельности. Она писала статьи для интернет-площадок и делала обзоры всевозможных бизнесов. Ей это нравилось, а ее блог с каждым днем набирал все большую популярность.

В какой-то момент перед новым годом мы поняли, что хотим немного волшебства и решили продать квартиру и купили загородный дом с небольшим озером на границе участка. К тому же городская жизнь нам уже не совсем подходила, хотелось меньше людей, больше свободы и воздуха. Для меня, как незрячего человека, это был праздник. Я мог спокойно один выходить на террасу подышать воздухом, весной и летом погулять по участку и посидеть у озера. Амелии нужен был только интернет для работы. Марат также поддержал нашу идею, хотя я думаю, что ездить за мной ему стало накладно, но он это тщательно скрывал.

Итак, давайте уже вернемся в 26 сентября 2020ого. Сегодня у меня уже вторая премьера. Показ назначен на три дня. Мы с Амелией приехали в 15:05. Марат уговаривал приехать нас на час раньше, но я ни под каким предлогом не хотел отвечать на вопросы журналистов, обмениваться любезностями с гостями и ощущать на себе сотни вопросительных взглядов вроде «ну посмотрим сегодня, что бывает, когда оператор-постановщик слеп, очень интересно».

Итак, мы с Амелией зашли в зал и разместились на подготовленных для нас заранее местах. Марат стоял на сцене и говорил речь. Я чувствовал на себе взгляды. Они следили за нами, пока мы поднимались на свой ряд. Места были с края, так что мы никого не потревожили.

– Усаживайся, вот сюда, – Амелия помогла мне сесть.

– Спасибо, дорогая, – ответил я ей также шепотом.

– Марат улыбается, он увидел нас, – сказала Амелия и легонько помахала ему рукой.

Я улыбнулся.

– …Что же, друзья, я думаю все вы следили за историей создания этого фильма. Что говорить, давайте уже смотреть! К тому же, все, кто должен быть – уже в зале!

Марат спустился в зал под аплодисменты.

Что было дальше… Вы когда-нибудь засыпали под фильм? Ты вроде слушаешь, что происходит по сюжету, как будто бы все понимаешь, но спроси у тебя, что было минуту назад – уже не ответишь. Также смотрю кино и я – слушаю кино. Не знаю, как остальным, но я не получаю от этого никакого удовольствия, поэтому обычно засыпаю. Кино надо смотреть. Я же сидел в зале и пытался почувствовать реакцию зрителей. Реакцию Амелии. Она, кстати, смотрит картину впервые, хотя Марат привозил проект и рендеры фильма к нам домой. Все-таки было тяжело. Не думаю, что я смогу повторить что-то подобное во второй раз. Лучше уж просто писать книги, придумывать истории, но не пытаться объяснить другому человеку, как ты видишь сцену на съемочной площадке.

Где-то посередине фильма я повернулся к Амелии и припал к ее уху.

– Смотреть можно, не?

– Все отлично, мне очень нравится, – ответила она.

Научившись определять состояние своей жены по ноткам ее голоса, я могу резюмировать – похоже кино получилось и вправду неплохое.

Это же подтвердили остальные зрители, когда пошли титры. Аплодисменты довольно долго не могли прекратиться.