Письма к незнакомцу. Книга 3. Только раз бывают в жизни встречи

Долгожданна и радостна для человека весна, но для человеческого организма это очень тяжёлое время. Особенно, если младости гейзер затих… Аллергические неприятности начались, когда Ваш письмотворец два раза (туда и обратно) прошёлся по берёзовой рощице в кафешку подле станции метро «Удельная», где чуть было не отбил «розовую кофточку» у «Кисы Воробьянинова». Ныне от этаких прогулок у меня строгий медотвод. «Ищу я для прогулок//Поближе закоулок»188 – это не совсем мои стихи. Проще говоря – гуляю по двору.

Сегодня довелось потоптаться у детской площадки вместе с нашим продвинутым аспирантом. Благо солнышко выглянуло, и мы немного пообщались. Для начала напугал я охальника шутейно: «А знаешь, есть такой цвет “дети Эдуарда”?» Эдик вздрогнул, помрачнел и спросил: «Чёрный?» – «Нет, – говорю, – бледно-розовый. Но бог с ними с детьми, скажи, Эдик, а куда ты своих красоток развлекаешь? Имею в виду культурные мероприятия, кроме кино, понятное дело. Эдик говорит:

– Да я и в кино не вожу. Всё как-то ноги не доходят. Я по-птичьи: сначала распушу хвост, как павлин, потом пою звонкие песни, как соловей, а наконец, как дятел, долблю в одну точку.

– А что бы ты посоветовал молодому человеку в плане чистого искусства. Куда сейчас не опасно пригласить девушку?

– Говорят в филармонии бродят стада одиноких, непуганых меломанок. Но я бы не советовал. Они все музыкой тронутые, там и до детей Эдуарда недалеко, или до каких-нибудь других.

– Эдик, а что же твоя пассия из муз.училища, которая нота «лю» – «О! Оказалось это не песня, это Вагнер четырёхчасовый, крещендо, кода… скрипичным ключом заворачивается…

– Стой, Эдик, пощади моё богатое воображение…

Мало чем помог нам циничный Эдик, одно прояснилось – в филармонию Вам ходить нельзя. Но вопрос – куда ведут хорошие мальчики хороших девочек? – остался открытым…

Позвольте некоторый экскурс, Серкидон. Пусть на физическом плане далеко от дома мне не отойти, зато ментальным образом могу – куда угодно. А мне угодно в пушкинские времена девятнадцатого века…

Пока Александр Сергеевич тосковал в Михайловском, вдовствующая и скучающая императрица Мария Фёдоровна,189 мать императоров – Александра Первого и Николая Первого, устраивала во дворце на Елагином острове балы, которые продолжались до утра. Дамы меняли перчатки по несколько раз, поскольку перчатка дамы по этикету должна была благоухать. «Меняет кавалеров, как перчатки», – говорили о легкомысленной кокетке. Вы, Серкидон, могли, как и Андрей Болконский, встретить свою любовь на балу. «Верней нет места для свиданья и для вручения письма»190, Вы только представьте себе, Серкидон: море света, бодрая музЫка, грациозные движения дам и кавалеров, правила и условности. Где оно всё? Всё ушло, точно кто-то злой и лохматый крикнул: «Назад в пещеру!» Пришли времена ночных клубов. Там и темно, как в пещере, а камнепады и рыки зверей вполне заменяет гремящая какафония…

Впрочем, «Времена не выбирают//В них живут и…» тут я маленько пропущу, чтобы Вас не расстраивать и после небольшой паузы продолжу цитировать поэта, с которым мы уже знакомы, которого восторженные поклонники называют императором созвучий и Александром Третьим:

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Будто можно те на эти,

Как на рынке, поменять…

Вот именно! Мы с Вами не на рынке, мы живём в мире, где не гарантировано ничего. Где гарантия, что нас пустят на бал к Марии Фёдоровне и Андрей Болконский одарит дружбой? А вдруг и Вы, и я родились в семье потомственных крепостных? Тогда танцы – на конюшне.

Ладно, вернёмся к нашим овечкам. Филармонию Эдик нам запретил, про оперу я Вам уже отписал. А что ещё?.. Концерты?

При всей моей любви к стихам слушать их в большом зале не посоветую. Занесла меня раз нелёгкая на выступление известного артиста в большой зале. Он сначала намекнул, затем просил, а потом молил зрителей отключить мобильные телефоны. Объяснял, что посторонний звук во время декламации выбивает из нужного состояния. Тем не менее мелодии на все лады и на разные вкусы звучали во время чтения то тут, то там. Не говоря уже о том, что люди кашляли и сморкались, словно все они шли в поликлинику, но вот по случаю занесло их в концертный зал. Я весь перенервничал, весь извёлся, дал себе слово, что больше никогда слушать стихи при большом стечении народа не буду. Колхоз хорош на сборе урожая, а стихи дело интимное. В золотом веке русской поэзии, о котором мы уже припомнили, стихи читали в салонах, и внимали им люди высокой культуры.

Октябрьская революция смела эти пережитки, на концерты стали ходить в чём попало и все подряд. Бывает, любопытнейшие события происходят! Об одном расскажу. Концерт! Пианист-виртуоз играет Шопена. И надо же!.. В разгар гармонического действа где-то на первых рядах сработал телефон некого начинающего меломана – заиграла неведомая Шопену «Мурка»191. Маэстро тут же прекратил играть Шопена и вместе с мобильником стал играть «Мурку». Когда бодрая мелодия затихла, снова зазвучал Шопен с того же места, где был прерван. Зрители увидели перед собой настоящего профессионала. По окончанию концерта виртуоз был удостоен оваций и за Шопена, и за «Мурку».

О походе в театр. Только если это постановка опытного режиссёра, признанного мастера. Иначе Вас ждёт встреча с профанацией Мельпомены. В театральном мире регулярно вручают «Золотые маски», «Золотые софиты», а смотреть нечего… Ждите, пока я для вас напишу пьесу об отношения между мужчиной и женщиной. Название у меня уже есть – «Великолепный Серкидон» – ерунда осталась. А пока смотрите классику: «Ромео и Джульетта», «Сирано де Бержерак», «Женитьба Фигаро», «Дон Сезар де Базар». «А где же современник наш?» – вопрошал Сергей Михалков. И сам же себе отвечал: «Он – в театральном зале».

Постойте, Серкидон, а может быть, Вам вместе с властительницей грёз Ваших забрести на выставку картин! «Ах, вернисаж, вернисаж!..», А Вы среди полотен такой угрюмый, томный, ходите Чайльд-Гарольдом192, лишь изредка отрывая глаза от пола. «Тебе здесь не нравится, Серкидон?» – спрашивает спутница. «Я не могу любоваться ничем иным, когда ты рядом», – тихо отвечаете Вы… Так набирают очки. Они Вам пригодятся, если невозможно одержать чистую победу.

Всё о культпоходах. На прощание хочу сказать, что на искусство сильно уповать не надо. Не от него ждёт Ваша спутница решающих впечатлений. На Вас её потаённые надежды. От Вас зависит: или она до зари будет перебирать Ваши слова, как чётки, или её будут мучить кошмары. От Вас зависит, какой цвет лица будет у неё после встречи с Вами: туальденоровый или её щечки будут сиять неоспоримо розовым цветом. «Вам эти щёчки целовать, а мне лекарства принимать» – такие грустные для меня стихи.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-37-

Приветствую Вас, Серкидон!

Оставим чистое искусство эстетам. Наша тема на сегодня: «Love at First Fright» – «Любовь с первого страха».

Читаем книгу Рихарда Прехта193 «Любовь»: «Подвесной мост над каньоном Капилано – самый длинный подвесной мост в мире, если говорить о мостах пешеходных. Стальной трос длиной 136 метров натянут между противоположными берегами реки Капилано к северу от канадского города Ванкувера… узкое полотно моста немилосердно раскачивается под ногами над бездной глубиной 70 метров».

Завлекающий текст, так и хочется прогуляться у «бездны мрачной на краю». Но мало ли что напишут, я решил поверить текст Эдиком. Он был прекрасен и на этот раз. Нет, конечно, в Канаду аспирант-проныра не рванул, но информацию добыл. Его доклад:

«Штука очень полезная. Особенно в ветреную погоду. Прогулка по всему полотну моста заменит месяц непрерывного ухаживания. До другого берега можно её и не доводить. Она уже на середине моста готова будет на всё».

Так сказал Эдик. Эх, был бы я Серкидоном, очень постарался оказаться на висячем мосту над каньоном Капилано с какой-нибудь ослепительно молодой прелестницей. Упал бы в обморок на середине моста, и пусть она надо мною милосердничает…

Не помню уже, говорил ли Вам, Серкидон, что любовь легко и охотно сопрягается с любой другой сильной эмоцией. Можно сказать, гнездится внутри неё. Внутри жалости… восторга… страха. Ну а то, что любовь и ненависть есть две сестры: одна злая, вторая – тоже, так это общеизвестный факт.

Можно запросто влюбиться в бою. Так древние войны из преданий влюблялись в амазонок, с которыми сражались. Можно влюбиться – «и в разъярённом океане,//Средь грозных волн и бурной тьмы,//И в аравийском океане,//И в дуновении чумы»194. А вот во время похода в булочную вероятность влюбиться гораздо меньше.

Но почему всё так?!

Человек верующий скажет: пошло это от Адама и Евы. Они, изгнанные, оказались на земле колючей, к бытованию неприспособленной, испугались, прижались друг к другу и полюбили… Их любовь здесь подобно спасательному кругу. Но, заметьте, любви предшествовал испуг. А там и палочка-выручалочка подоспела…

Учёный скажет, что нужно долго и упорно изучать закономерности работы мозга человека, познавать химию мозга, долго бродить по нейронным дорожкам, углубляясь в подсознание всё дальше и дальше.

А я Вам, Серкидон, ничего не скажу. Я предложу просто пользоваться тем, что дарит нам природа. Сделайте страх Вашим союзником. Но поскольку парень Вы молодой и азартный, подчёркиваю: именно страх, а не ужас-ужас-ужас. Испугать барышню нужно чуть-чуть, а не навсегда…

На этот раз её зовут Надежда. Почему именно так? Да потому, что это не только Ваша Надежда, но моя надежда на позитивные перемены в Вашей покуда вялой личной жизни. Итак, Вы, молодой Серкидон, взялись организовать Надин воскресный испуг. Конечно, не анонсируя и не афишируя грядущих испытаний. Давайте начнём с зоопарка. Если Наденька из пугливых, этим можно будет ограничиться. Сразу ищите животное пострашнее. Подведите спутницу к клетке с гориллой. Постойте молча. Чем дольше Надя будет смотреть на гориллу, тем нежнее впоследствии посмотрит на Вас…Постояли, помолчали, теперь скажите задумчиво: «А представляешь, Надь, такой приголубит…» – «Дурак», – хмыкнет Надя. Но воображение у неё заработало.

Развивая успех, ведём барышню на колесо обозрения. А там, на самом верху, на лучезарной высоте самое место для романтической сентенции. Любой, хоть из школьной программы. Островский195, «Гроза»: «Отчего люди не летают, как птицы…» А дальше Вы продолжаете от себя: «Так бы расправил руки-крылья и…» Надя смотрит на небо, на облака, у неё за спиной расправляются крылья… Смотрит вниз – нежный испуг…

Можно поступить по другому. Раскачивая люльку, заорать благим матом: «Чему я не сокил, чему не летаю…»196. Близко по смыслу, но в словах и поведении есть разница, отличающая романтика от идиота.

Сойдя с колеса обозрения, поспешите на американские горки и, когда на крутом спуске её душа уйдёт в пятки, скажите совсем по-чеховски: «Я люблю вас, Надя…» (см. рассказ «Шуточка»). Да, кстати, как у Вас с вестибулярным аппаратом? Если Наденьке придётся Вас после американских горок волочить за ноги к русскому медпункту, день приключений на этом будет закончен. Не в Вашу пользу.

Ну, положим, с горок спустились вы румяными и бодрыми. Что мне с вами теперь делать. Может быть, вам прыгнуть с парашютом, взявшись за руки? Вернейший способ сближения, после которого до свадьбы рукой подать. Не готовы?.. К чему? К прыжку или к свадьбе?..

Возвратимся к тому, с чего начали. Понимаю, до каньона Капилано Вам добраться затруднительно, но неужели не найти поближе шаткий мосток над бурной речкой. Остановитесь на серёдке: вода бурлит, мосток качается, сердечки тук-тук. А Вы – решительно: «Поцелуй меня, красавица!» Что ей, бедной, делать? Конечно, она Вас поцелует. Подумает: «Ладно, пусть так, это ещё этот псих обидится. Не миновать тогда мне участи персидской княжны…»

А что у нас осталось? Ночной клуб. После поцелуя Наденька готова идти куда угодно, готова пойти и в ночной клуб. А Вы готовы? Можете ли Вы танцевать тамошние танцы? На одном девичьем форуме девушка написала, что её спутник, танцуя, был похож на лягушку в стиральной машине. Сразу же после этого зажигательного танца она приняла решение расстаться с этим плясуном навеки. Задумайтесь, Серкидон, Вы прекрасно подготовили девушку к чему-то очень важному, а срезаться может на ерунде.

Лучше мирно проводите девушку к дому, а вместе поцелуя (один ведь уже был) на прощанье, расскажите страшную историю:

«Представляешь, стоя один раз я в самом центре кладбища, вокруг могилы, могилы, надгробья, надгробья, вижу девушка, бледная-бледная, худая- худая, белый шлейф за ней развивается, развивается, мимо меня проходит… «А ты?»– спросит Надя приглушённым шопотом. «А что я? Я – крест».

После чего желайте хороших снов и убегайте.

Дорогой Серкидон! Так уж устроено, что девушкам почти всегда скучно. Они, поначалу встретят Ваши смелые предложения в штыки, могут не на шутку рассердиться, то потом эмоционально-бурное общение с Вами будут вспоминать с благодарностью. Как небольшое (или – большое) приключение.

Впрочем, Серкидон, Вы можете меня не слушать. Воля Ваша. Пригласите Надю в краеведческий музей, подчёркивая этим серьёзность своих намерений. Представляю, что она скажет о Вас подругам.

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-38-

Приветствую Вас, Серкидон!

Сделаем шаг вниз по лестнице демонизма. От страхов перейдём к безумиям. Этот шаг вынужденный. Дамочки и барышни обожают, когда кавалеры не волочатся за ними с холодным носом, но ухаживают, волнуясь и трепеща. А ещё лучше – безумствуя.

Первым делом расскажу о мужчинах беспокойной породы донжуанов. Я – напишу, Вы – почитаете, и пусть это будет нашей данью тем, кто отдал жизни ради прекрасных дам. Кто из них успел прошептать напоследок: «Я гибну – кончено – о Донна Анна!»197, а кто-то и нет.

Не помню уже, называл ли я в письмах к Вам донжуаном нашего аспиранта Эдика? Если называл, то это грубая ошибка. И рядом не лежало. Донжуан не бабник, не любитель женщин, а профессионал своего нелёгкого дела. Донжуанство не забава, но образ жизни. Рискованной и опасной. Если Эдику на первых этапах общения со стороны особи слабого пола оказывается значительное сопротивление, если роза сразу норовит показать щипы, он резко прекращает общение и бежит к другому менее агрессивному цветочку.

Иное дело донжуан. Сопротивление женщины его возбуждает, он думает, что встретил, наконец-таки, достойное приложение своих поползновений и удваивает, и утраивает усилия. Его осада каждодневна. Его осада изобретательна. Он пылок и деятелен. Он – влюблён. И каждый раз по-настоящему. Только одна женщина существует для донжуана, когда он влюблён. Для Неё не жаль ему ни сил, ни времени, ни жизни. Осаждаемая может тысячи раз кричать «нет!», закрываться, травить слугами, оскорблять, осыпать пощёчинами, грозить потусторонними карами. Всё бесполезно – его любовь только крепнет в огне испытаний, ухаживания может прекратить только смерть героя, а пока он жив…

Читаем кредо Дон Жуана по версии Мольера198: «Испытываешь крайнюю сладость от того, что сотней услуг смягчаешь сердце юной красавицы, со дня на день наблюдаешь постепенно успехи, преодолеваешь посредством восторгов, слёз, вздохов невинную стыдливость души, которая одно за другим слагает своё оружие, шаг за шагом берёшь с бою мелкие препятствия, которые она нам противополагает, побеждаешь угрызения совести, которыми она гордится, и незаметно приводишь её туда, куда ты хотел её заставить прийти»199.

Но вот с помощью невероятных усилий заставил прийти, заманил, соблазнил и осаждаемая пала… Странное дело, но донжуан быстро охладевает к взятой после длительной осады крепости. Отсутствие сопротивления резко снижает его интерес к женщине. Дон Жуан, отрезвлён, уже рыскает глазами по сторонам в поисках новой жертвы. Женщина для него – опасная игрушка. Мина, которая может взорваться огненными ласками, а может, при оплошности, привести к смертельному взрыву без ласк, как это делают обычные мины. Это и случается с теми, кто долго идёт по минному полю. Как это произошло с Дон Гуаном, Ловеласом, виконтом де Вальмоном. Об остальных героях-любовниках из породы донжуанов читайте у Мольера, Бальмонта200, Камю.201

«А я, могу ли я стать донжуаном?» – слышу я Ваш голос, робкий Серкидон.

Нет, милый мой, донжуанами не становятся, а рождаются. Курсы донжуанов организуют жулики. Не ходите к ним. Но Вам и не надо уж так рисковать собой. Вы можете немного, как говорят в молодёжной среде, «закосить» под донжуана. Понятное дело, не переходя грани здравого смысла и соблюдая технику безопасности.

У одного способного питерского литератора его, кажется, зовут Андрей Мурай202, есть афоризм: «Не страшно ненадолго потерять голову. Нужно только помнить, где она лежит…»

Вспомнил… написал «потерять голову» и возникла в моём воображении чудесная карикатуру, которую видел уже не вспомнить где. Попробую живописать. На первом плане мужик с достаточно обалдевшей физиономией. В одной руке у мужика топор, в другой отрубленная голова петуха. А чуть вдали по центру двора – петух с отрубленной головой гонится за большой курицей-пеструшкой… Хоть и сказано: «Не сотвори себе кумира». Но такой петух достоин, стать для Вас, Серкидон, и примером, и кумиром и руководством к действию!

Копнём ещё глубже, но уже с головой на плечах. Средневековый гуманист Себастьян Франк203 сказал: «Безумство в специально отведённое время – большая мудрость».

Выделите время для безумий, Серкидон! Побезумствовать в меру и полезно, и прибыльно для души. Пойте серенады под окнами. Покоряйте вершины близлежащих холмов. Поднимайте на глазах любимой двухпудовую… хорошо, полуторапудовую…ну, ладно, ладно, пудовую гирю. Пишите стихи. А лучше гимны. Прыгайте в ледяную воду (благо лето на подходе и не такая уж она ледяная).

Что ещё можно сделать во славу любимой?! Бедный художник, воспетый Аллой Борисовной, рассыпал перед любимой женщиной миллион алых роз. Капитан Грей приплыл под алыми парусами. Безвестный лётчик написал ЕЁ имя самолётом – белыми буквами на синем небе. Вспомним безумно прекрасные строки поэта с говорящей фамилией – Смеляков204:

На всех перекрёстках планеты

Напишет он имя её.

На полюсе Южном – огнями,

Пшеницей – в кубанских степях,

На русских полянах – цветами,

И пеной морской – на морях.

А Вы, Серкидон?! Мелом на альфальте! Каравелой по волнам! Фейерверком на ночном небе. Нет на свете девушки, которая не оценила и не вознаградила бы безумный поступок, совершённый ради неё. Не ждите чудес, Серкидон, чудите сами…

А если ничего не помогает? Если Вы бросали её каменное сердце и в жар, и в холод. . Цветы ей дарили. Танцевали перед ней вприсядку. Шашлыками кормили. Орали в микрофон: «Я люблю тебя…трам-тарарам… А ответ – тишина.

Тогда пробуйте сильнодействующее средство от Овидия. Знаток науки страсти нежной рекомендовал в исключительно сложных случаях будить ревность женщины. Для этого надо начать ухаживать за её подругой или сестрой. Нежданно для себя совсем в ином свете увидит Вас мучительница. И ждите бурю. «Берегите пенсне, Киса!» – говорил в таких случаях Остап Ибрагимович… Аргументация от Овидия: «Всегда на чужом поле богаче урожай, всегда у коровы соседа вымя больше, чем у нашей!..»

Про жену соседа Публий Назон даже не упоминает, настолько тут всё ясно… В чужих руках всё краше и весомее. Вот и Вы, худощавый Серкидон, оказавшись рядом с другой женщиной, покажетесь жестокой кокетке и выше, и краше, и мощнее, и она…

А если и тут неудача? Если штиль продолжается? Если она искренне радуется Вашему счастью и машет ручкой вслед?..

Тогда игру в донжуана пора прекращать. Мистик Ошо не советовал открывать бутоны силой. Оноре Мирабо205 писал: «Моя ошибка в том, что я ожидал плоды от дерева, способного приносить только цветы». Не будем ждать, Серкидон, плодов от дерева, которое не плодоносит, не станем искать цветов среди зимы, не надо нам катить квадрат. Вы карабкались по лестнице, прислонённой не к той стенке.

Известный антрополог и обаятельная женщина Одри Ричардс, находясь в племени туземцев бемба в Северной Родезии, рассказала им, видимо, у костра английскую сказку об отважном принце. Юноша, чтобы завоевать любовь девушки, совершил немерянное количество подвигов: забирался на стеклянную гору, пересёк океан, убил дракона. И, кажется, не одного… Люди племени были явно озадачены, а затем вождь, выражая общее недоумение, спросил: «А почему он не взял другую девушку?..»

Примерно о том же написал стихотворение мой старинный приятель Виктор Плотицын,206 который, я уверен, в одной из своих прежних жизней был туземцем племени бемба:

Есть у нас, ребята, девушка одна.

Очень мне, ребята, нравится она.

У неё, ребята, синие глаза,

А ещё, ребята, длинная коса.

Я куплю, ребята, девушке букет,

Чтоб она, ребята, не сказала «нет».

Рядом с ней, ребята, я готов пройти

Разные, ребята, трудные пути.

Если ж там, ребята, мне дадут отбой,

Я пойду, ребята, к девушке другой.

И любовь, ребята, нечего жалеть,

Главное, ребята, сердцем не стареть!

Вот именно! Не старейте сердцем, не ожесточайтесь им, и тогда, я уверен, Серкидон, Вы встретите девушку, которая скрасит Ваши блудни… пардон, будни.

Жму руку, и до следующего уже летнего и ещё более легкомысленного письма.

-39-

Приветствую Вас, Серкидон!

Ну вот и лето! А что такое лето? «Время года», – скажет скучный синоптик. «Лето – это маленькая жизнь», – пропоёт нескучный бард207. А радостный романтик скажет: «Лето – это особая страна, со своими тёплыми и нестрогими законами». Страна, в которую люди попадают, не готовясь, не пакуя чемоданов не покупая билетов. Попадают нежданно и негаданно. Смотришь в один прекрасный день, а вокруг – Лето. В стране Лето ярко светит солнце, всегда зелёные деревья, а вода в реках и озёрах тёплая. Детей в стране Лето не заставляют ходить в школу, а взрослые работают через пень-колоду. Рабочие чуть постукивают, мыслители чуть подумывают, писатели застыли неподвижно у письменных столов с мечтательной улыбкой на устах. А зачем писать? Всё летом написанное строгой осенью приходится переделывать. Летом у всех на устах одно волшебное слово – отпуск, всем отчаянно хочется влюбиться…

А как не влюбиться: девушки в стране Лето одеты едва-едва – легко и легкомысленно. Мужчины взбудоражены, часто озираются по сторонам, оглядываются и не носят обручальных колец – жарко. Все – и люди, и звери – выходят из комнат, из нор к солнцу. И люди, и птицы насвистывают одну мелодию: «Я так хочу, чтобы лето не кончалось…»208

Песня начинается утром и кончается днём, когда допекает жара. Правду сказать, есть в летней бочке мёда ложка дёгтя: летние города ужасны – раскалённые крыши, расплавленный асфальт, давящая духота. Краснолицые горожане мечтают о пляжах. Шепчут друг другу истории о курортных романах, анекдоты о жаре…

Пикантный летний анекдот:

Жарко. Очень жарко. На пляже два нолика, изнывают от жары. Мимо по небу пролетает восьмёрка. Один из ноликов брезгливо морщится: «Фу! Как они могут в такую жару!..»

Целомудренный нолик не прав. Лето – пора любви, летом любовь властвует и на земле, и на небе. Летний поцелуй – дело обыкновенное, а жару, комаров и мух нужно переносить стойко, без стонов, как неотъемлемые летние атрибуты. Не у всех получается. Ой, не у всех. Поэт номер один (отнюдь не нолик) написал: «Ох, лето красное! любил бы я тебя,//Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи…»

Подумаешь, комар. Ну, укусил, не крокодил же. В «Евгении Онегине» Александр Сергеевич поспешил исправиться: «Но наше северное лето, //Карикатура южных зим,// Мелькнёт и нет…» Чувствуете – сожаление.

Сергей Есенин о чудесной стране написал сразу пpавильно: «Есть что-то прекрасное в лете,//А с летом – прекрасное в нас…»

Откуда же появляется в нас это прекрасное? Оно приходит от природы. Летом у человека складываются самые интимные отношения с природой. Потому что летом природа наряжена в роскошные одежды, а человек одет скромно. Не экранируется, не отстраняется. Можно сказать, пеpвобытствует. Единение возникает стихийно, человек не сразу – с трудом, проблесками – но вспоминает свою сущность. Начинает мыслить правильно, и возникает в нём тяга к прекрасному. Человек видит по-новому деpевья, тpавы, облака. Видит, как пpекрасна летом женщина, живущая рядом с ним, влюбляется и прости-прощай мыслительный пpоцесс. Да и о чём жалеть? Не процесс и был.

Серкидон! Летом девушки расположены к знакомству, к флирту, к любви. Их совершенные органы чувств заполнились летом запахами, звуками, картинами буйного цветения. И только любви не хватает. Помните, как написала одна из девушек, встреченная мною на сайте знакомств: «Меня возбуждает лето…»

Не упустите бездарно это лето. Не возвращайтесь из путешествия в замечательную страну с пустыми руками… Где-то встречал я одностишие: «Есть женщины, похожие на лето…» Такую подругу я Вам искренне желаю. Женщина-зима обращает на себя внимание только в холодное время года. Снежная королева выделяется красивой шубой, а шубу снимешь – и нет женщины.