Скажи своей невесте «Нет»

– Не знаю, как у вас это гремучее зелье называют, – пожал плечами воин, перехватив меня поудобнее. – Вон Ворон идет. Он скажет.

– Какой Ворон? – отозвалась я, стараясь выбросить из головы помывку на пороховых бочках.

– Вот девка, – ухмыльнулся мужчина. – Совсем от страха ум потеряла? Ворон. Хозяин Вороновой крепи и жених твой.

– А ты тогда кто? – окончательно ошалев, пискнула я.

Глава 2

Меня не услышали. Именно в этот момент в поле зрения показался еще один Ворон. В дополнение к тому, что держал меня на руках. Этот был весь в какой-то грязи. Бровь пересекал длинный порез. Левая рука висела плетью, и на истоптанный снег капала алая кровь.

– Что здесь происходит? – рыкнул он. – Почему ты ушел со стены?!

– Шум услыхал, – пожал плечами чистый Ворон, словно забыв, что я сижу у него на руках.

– Шум? – нахмурился грязный Ворон.

– Да. Шум. Стенная стража знак подала.

– И что ты обнаружил? – скривился грязнуля. – Хотя что это я спрашиваю. Конечно же, очередную девку.

– Верно, – холодно отозвался первый Ворон. – Твою невесту. Она тут с басурманами воевала. Крепь твою оберегала. Пока ты там развлекался. Держи…

Он сделал движение, будто пытался передать меня собеседнику. Тот даже вскинул руки, но тут же зашипел от боли.

– А, нет… Лучше я сам, – прокомментировал эту пантомиму мой носильщик. – А то еще уронишь, и станет у тебя на одну невесту меньше. Вот горе-то будет. Хотя что это я говорю… Ты же только об этом и мечтаешь.

Пока я хлопала глазами, медленно осознавая, что меня чуть не начали перекидывать с рук на руки, как чемодан без ручки, тот, кого я приняла за Ворона, двинулся вперед. Хозяин крепи посторониться и не подумал, и мужчина чувствительно зацепил его плечом.

– Отнесу девицу в комнату. Пока ты ее прямо тут не уморил, – бросил он, не поворачивая головы. – А ты пока расспросил бы своих, кто тут настоящий герой.

– Это что было?! – опомнилась я, когда мужчина быстрым шагом пересек двор и вошел в холл замка. – Ну-ка отпусти меня!

Я попыталась вырваться, но с тем же успехом могла бы попытаться подвинуть стену. Воин даже шаг не замедлил.

– Куда тебя отпускать? Ноги босые. Застудишься.

– У меня иммунитет хороший, – огрызнулась я, но вырываться прекратила. В конце концов, несли меня именно туда, куда я и сама собиралась: знакомыми коридорами в комнату к невестам. А плохо ехать в любом случае лучше, чем хорошо идти.

– Не знаю, что это за оберег, – усмехнулся мужчина, – но с нашими сквозняками даже Ворон не всегда справляется.

– А ты кто тогда? – тут же вспомнила свой основной вопрос я.

– Горислав. Брат его.

– Так вот почему вы на одно лицо! – обрадовалась такому простому объяснению я. – А мне уже очередное колдовство померещилось! Он старший, да?

– Старший. На пять минут, – буркнул воин и вдруг поставил меня на холодный пол. – Через галерею сама добежишь. Тут близко.

Горислав развернулся и зашагал прочь. С минуту я тупо хлопала глазами, пытаясь сообразить, что такого сказала. Потом махнула рукой и побежала вперед: «Чокнутые. И этот, и братец! А полы, между прочим, ледяные. Никакой амулет… То есть, тьфу! Никакой иммунитет не справится!»

Но на крытой галерее все же на секунду притормозила. Битвы, слава Богу, внизу уже не было. Несколько работников поспешно заделывали камнями щель, из которой еще недавно непрерывным потоком лезли кривоногие вражины. А по белому полю за стенами медленно откатывалась к горизонту темная масса чужого войска.

«Уже легче», – буркнула я себе под нос.

Зато в свете полной луны я рассмотрела саму стену. Та часть, где еще днем зияла огромная дыра, оказалась сложена из здоровенных ледяных блоков. Настроение мигом поползло вверх. «Ишь ты. Пригодился совет. Надо будет в случае чего ему припомнить», – ухмыльнулась я и поспешила к выходу из галереи. И так ног уже почти не чувствовала.

Дверь в загон для невест я открывала тихо и осторожно. Но, к моему удивлению, никто не спал. Мало того, огромную комнату заливал яркий свет Василисиных светлячков.

– Марина! – первой меня заметила вездесущая Лелька. – Ты где была в такое время?

– И в таком виде? – продолжила Василиса, высунувшись в проход со своей кровати.

– Говорила же, в бане, – отмахнулась я, высматривая, какая кровать свободна, чтобы впопыхах не сигануть под чужое одело.

– И как, успешно? – одна из девиц, чье имя я уже успела забыть, скептически приподняла бровь.

– С переменным успехом, скажем так.

Я наконец забралась под тяжелое одеяло и с удовольствием принялась растирать замерзшие ступни. Плащ Горислава меховой кучей остался лежать у кровати, но это меня сейчас нисколько не тревожило. Окоченевшие ноги начали отходить, и в кожу будто впились миллионы острых иголочек.

Но разве в этом бабьем царстве можно было заполучить хоть пять минут покоя? Не успела я перестать дрожать, как одеяло откинули в сторону.

– Ты чего прячешься? Не бойся, – Лелька покровительственно похлопала меня по плечу.

– Я не боюсь, – буркнула я и потянула край одеяла обратно к себе. – Я греюсь.

– Так к печке иди и грейся.

– Мне и тут хорошо.

– Ну, смотри. Но все равно не бойся. Никто не знает, что тебя полночи не было.

– Никто, кроме одиннадцати девиц и половины замка, – невольно фыркнула я.

– Нас хоть и одиннадцать, а как тетка Марфа приходила, все вроде спали. И ты тоже, – подмигнула Леля.

– Да-а-а? А чего же вы ей не сказали, что одна невеста пропала?

– А ты пропала? – нахмурилась девушка.

– Да ну тебя, – сплюнула я и снова потянула к себе одеяло.

– Не гневайся. Мы обо всем догадались. Да, девочки? Ну какая дура посередь битвы в баню пойдет? Мы сразу поняли, что ты к милому побежала.

– К ка… какому милому? – опешила я.

– Ну откуда мне знать, – с деланым равнодушием пожала плечами Леля и тут же взгромоздилась на кровать, азартно сверкая глазами. – Расскажи, а!

– Да! Расскажи! Расскажи! – понеслось со всех сторон.

Моя кровать моментально стала похожа на вагон индийского поезда: сплошная мешанина рук, ног и сверкающих любопытством глаз. Только расшитые петухами и зайцами сорочки портили общее впечатление.

– А что рассказывать? – я забилась в самый угол под столбик, кое-как отвоевав у девиц кусок одеяла. – Нет никакого милого. Я просто в баню ходила.

– И вернулась в грязной сорочке, без сарафана и в новом плаще? – скептически приподняла бровь Василиса, чинно притулившаяся с краю.

– Да не до сарафана мне там было, – огрызнулась я. – А плащ… Что мне, голой идти, что ли?

– Ишь, скрытная какая, – с заметным разочарованием проворчала Леля. – Все равно же узнаем, кто он.

– Хочу на это посмотреть, – фыркнула я, имея в виду, что моего «милого» можно искать до скончания века, ибо такого не существует.

– А и посмотришь. К обеду мы завсегда в большой зал идем. Там все вои собираются. Неужто такого герба не разглядим? – с превосходством отозвалась Василиса и, подняв плащ Горислава, растянула его на вытянутых руках.

– Разглядим, разглядим! – подпрыгнула Леля.

Я же молча рассматривала какую-то хищную птицу, искусно вышитую на темно-синем бархате. Точно такая же была на другом плаще. Том, что вчера дал мне Ворон. Только там она скромно притулилась на застежке у горла, почти незаметная со стороны. Мне-то волей-неволей пришлось ее рассмотреть, пока по полю ехала: весь нос мне расцарапала, зараза.

«Ну правильно. Братья же, – обреченно подумала я, исподлобья глядя на скучившихся вокруг девиц. – Вот как разберутся девки, откуда картинка, сразу в невест превратятся… Доказывай им потом, что не верблюд… То есть, что не невеста!»

– Ладно, – махнула рукой неугомонная Лелька. – Раз ты рассказывать не желаешь, то нас послушай. Тут, пока ты гуляла, такое было…

У меня неприятно засосало под ложечкой. Что бы здесь ни было, я четко знала: мне это не понравится.

Кто-то приволок большую расписную миску с какими-то сладостями. Девицы набились на мою кровать так плотно, что бедная мебель поскрипывала от каждого вздоха. Задумавшись, а не придется ли мне благодаря их энтузиазму ночевать на полу, я чуть не пропустила момент, когда Василиса приманила в нашу теплую компанию кувшин с компотом. Пришлось красноречиво посмотреть на темные пятна, оставшиеся с прошлой попытки. Компот исчез.

– Ты как ушла, мы еще немного посудачили, – начала рассказ Леля.

«То есть перемыли мне косточки», – подумала я.

– И стали спать укладываться. И тут: «бум!» Дверь нараспашку, влетает Луизка. Вся из себя злая да гордая. Нос под потолок дерет. Слова через губу цедит. И давай тут расхаживать. Мол, деревня мы все тут неотесанная. И клуши глупые.

– А Луизке-то какое дело? – удивилась я. – Ей же лучше: никто поперек дороги не встанет и звезду эту заморскую не затмит.

– Ой… Было бы ради кого затмевать, – отмахнулась Леля. – Тоже мне, женишок! Птиц ощипанный!

– Кто общипанный?

– Ой, и трещотка ты, Лелька, – вмешалась Василиса. – Говорила, говорила, а ничего не сказала. Я сама расскажу. Луиза тут нам полчаса толковала, чтоб мужа ее будущего дурными манерами не позорили. Дескать, о нем плохо подумают, раз таких негодных невест притянул. Вот она, добрая да заботливая, и возьмется поучить нас уму-разуму.

– Ох ты боже ж мой! Какое счастье привалило, – с сарказмом протянула я.

– Ну я примерно то же самое подумала.

– И мы тоже, – вставила Леля.

– Но не ругаться же. Это и в самом деле невежливо. В общем, сидим, слушаем, а она…

– Я не сидела! – подскочила малолетняя степнячка.

– А, да. Ты прыгала вокруг, кинула в нее подушкой и…

– Девушки, а о деле можно? – перебила я.

– Так я о деле. Луизка тут нас манерам учить надумала, да заприметила, что ты спишь.

– Мы же перину скрутили, чтобы не видать было, что невеста-то тю-тю, – вставила Леля.

– Луизка и взбеленилась. Как так, почему ты ей уважения не оказываешь. И давай тебя будить.

– Скрученную перину?

– Ну до перины я ее не пустила. Поколдовала немного и…

– И перестаралась! – расхохоталась с довольным видом Леля. – Так бухнуло, что Луизку чуть об потолок не приложило. А уж сажей засыпало с головы до ног. Мы ее вопли потом еще долго слышали. Сколько новых слов узнала… И казней заморских…

Девица мечтательно улыбнулась.

– То есть, – медленно закипая, проговорила я, – одна веселилась, другая перестаралась, а казнить собираются меня?

– Ну да, – радостно подтвердила Леля, но, взглянув мне в лицо, поспешно слезла с кровати. – Ой… Что-то поздно… И спать хочется…

Девицы вдруг все скопом начали зевать и расползаться. А Василиса та и вовсе уже лежала у себя в постели и, кажется, даже похрапывала. Минуту спустя в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только дружным храпом спящих девиц.

– Спите потише, – сердито бросила я.

Лишние звуки тут же стихли, и я задумалась: «Насколько заносчивая Луиза в курсе замковых дел? Узнает ли она, что меня вообще не было в комнате? И что для меня лучше, чтобы узнала или нет?»

Так или иначе, заморская невеста, которую не любили все поголовно, и мне не внушала добрых чувств. Ее жених меня не интересовал. Но что если она решит иначе? Как бы не вздумала угробить мнимую соперницу. Вроде в Средние века это было модно.

С такими мыслями я и заснула. И всю ночь мне снилось, как я бегаю по бесконечным коридорам, а за мной гоняется толпа девиц в свадебных платьях и кидается пузырьками с разноцветными ядами. Так что сиганувшей на постель Лельке, вырвавшей меня из липкой паутины навязчивого кошмара, я почти обрадовалась. Еще бы она не угодила мне при этом локтем прямо в живот.

– Ты что творишь?!

– Бужу тебя, – как ни в чем не бывало отозвалась непоседа. – Там тетка Марфа приходила. Сказала, чтобы мы к завтраку в трапезную спускались. Луизка нас сама потчевать будет.

– Это еще зачем?

– А кто ее знает, что ей вдруг в голову взбрело. Раньше она и обедать не ходила никогда.

Перед глазами ясно встала гигантская аптечная бутыль с черепом на этикетке.

«Не помню, хотелось ли мне есть, когда я проснулась. Но сейчас аппетита точно нет, – подумала я, поежившись. – Срочно надо отсюда выбираться!»

– Слушай, Леля… А вот если я не хочу замуж за местного жениха?..

– Так и не хоти. Никто неволить не будет. Испытания на то и назначены, чтобы узнать, кто хочет. А кто так… Мимо проходил.

– Какие еще испытания?!

– Ну кто ж его знает? Это тебе лучше у Василиски спрашивать. Она у нас умная. Вся голова книжками забита…

– А у тебя глупостями, – усмехнулась подошедшая к кровати Василиса. Она как раз заплетала длинную толстую косу и потому смотрела искоса, словно насмешливо. – А испытания завсегда есть. Может, захотят поглядеть, какие из нас хозяйки. А может, жених ведьму ищет, тогда колдовать попросят. У каждого свои желания. Не мил тебе жених, делай все спустя рукава. Вот и вся наука.

– Ловко, – невольно улыбнулась я. – А если вообще не делать, выгонят?

– Это вряд ли, хотя все может быть. Но нас сюда обрядом призвали. Обряд и назад вернет. А вот ославить себя склочницей да упрямицей успеешь. Ни один царевич не позарится.

– А неумехой, значит, ославить можно?

– Неумеха научится, а склочницей и помрешь.

– Серьезная арифметика.

– И без подарков останешься, – добавила Лелька.

– Тоже мне трагедия, – фыркнула я. – Ну что мне тут подарят? Сарафан и медаль «Конкурс невест. Второе место»?

– Медаль? – округлила глаза Василиса. – А что это?

– Эм-м-м… Ну штука такая. Блестящая. С надписью.

– Не слыхала про такое. Злато-серебро дарят. Каменья самоцветные. Местный хозяин может еще рухляди добавить.

– Злато-серебро и рухлядь? – опешила я. – Оригинальный набор.

– А что такого? Меховая рухлядь кое-где дороже злата ценится.

– Ах, так вы про меха! – дошло до меня. – Шубка – дело хорошее. Тут не поспоришь.

– Ну да. За беспокойство отдариваются щедро. Так в самом обряде прописано. Я читала.

– Все-то ты читала, – проворчала я.

Дилемма стояла во весь рост: «Поскандалить и как склочница отправиться домой побыстрее, но без подарков. Или задержаться, но вернуться в шубе?»

– Собирайся давай. А то там Луизка уже небось заждалась, – Лелька ткнула меня в бок острым локотком.

В отместку я спихнула ее с кровати, но из-под одеяла все же выбралась.

– Не велика цаца, подождет! А вот ты сейчас дождешься!

Девица со смехом увернулась от удара подушкой и убежала к сундуку с тряпками. Я же, осененная внезапной идеей, за ней не побежала: «Чтобы вся эта дурь с жениховством закончилась, жених должен жениться! И все тут ждут этого события, как манны небесной. Луизка хочет замуж, невесты – подарков и домой. А я хочу шубу и тоже домой. Впрочем, и от злата-серебра не откажусь, пригодится. Значит, надо просто ускорить знаменательное событие!»

– Кто хочет домой побыстрее? – громко возвестила я. – У меня есть идея!

В меня вонзились одиннадцать заинтересованных взглядов. «Что-то жених совсем популярностью не пользуется», – мысленно ухмыльнулась я.

– Наш девичник распустят после свадьбы?

– Ну да, – согласился кто-то.

– Значит, надо помочь Луизе побыстрее выйти замуж!

– Этой курице заморской? – скривилась Леля, озвучив мысль, мигом нарисовавшуюся на всех лицах. – Было бы кому помогать!

– Ну почему сразу курице? Не курице, а мне поможете, – махнула рукой я. – Нам…

Дверь со стуком распахнулась, прервав меня на середине фразы. На пороге стояла упомянутая Луиза, гневно раздувая ноздри:

– Первый признак благородной девицы: умение являться вовремя!

Леля скорчила гримасу из серии «вот видишь?» и повернулась к гостье спиной.

– Ну, значит, ты не благородная, – от злости ляпнула я, оставшись единственной, кто не отвернулся. – Потому что сейчас ты ну очень не вовремя!

– Ах, ты… – взвыла Луиза, наливаясь дурной краснотой. – Да я тебя…

Она глупо шлепала губами, силясь подобрать слова, и выглядела смешно. Но вот вокруг нее начал быстро сгущаться туман, наполненный вспыхивающими искрами. Я прищурилась, пытаясь понять, что это за странная оптическая иллюзия, и краем глаза заметила какое-то шевеление сбоку. Покосившись туда, я увидела, как задиристая Лелька быстро заползает под массивную кровать. Да и остальные девицы вдруг куда-то исчезли как по волшебству. Слегка обалдев, я снова перевела недоумевающий взгляд на гостью.

Пока я вертела головой, туман превратился в черную грозовую тучу, а искры во вполне солидные молнии, оставлявшие на каменном полу черные подпалины.

– Эй… Ты чего?! – попятилась я. – Успокойся. Я же за тебя! Мир, дружба, жвачка! То есть свадьба!

Сказала я явно что-то не то, потому что едва успела увернуться от полетевшей в меня молнии.

– Ты чего творишь, истеричка?! – взвыла я, ныряя за стол.

– Уму-разуму тебя учу, – оскалилась Луиза. – Чтоб не думала на чужих женихов заглядываться!

– А я думала, тут один жених, и тот общий, – ляпнул мой проклятый язык.

– Общий?!

Стол разлетелся в щепки.

– Да погоди ты! – я резво проскакала по лавкам, уворачиваясь от очередной насильственной подзарядки. – Я не это имела в виду!

– Твои виды я насквозь вижу! – рявкнула Луиза, снова собирая в ладони клубок электрических разрядов.

– Да нет никаких видов! Не знаю, что тебе там почудилось! Куриная слепота одолела?!

– Куриная?! На моего жениха глаз положила, а я – курица?!

Картинным прыжком сиганув с лавки на ближайшую кровать, я пропустила мимо еще один разряд.

– Да послушай ты!

– Слышала уже, как ты тут девок подговаривала тебе помочь! – перебила Луиза, швыряясь молниями со скоростью пулемета. Лелькина перина вспыхнула веселеньким зеленым пламенем, но меня, слава Богу, там уже пять секунд как не было. – Да за одно это тебе пятки поджарить надо! Стой! Стой, кому сказала!

– Стоять я у алтаря буду, – огрызнулась я, перепрыгивая на соседнюю кровать.

Луиза завизжала на уровне ультразвука, а в следующее мгновение прямо у себя перед носом я обнаружила шаровую молнию размером с арбуз. Волосы затрещали, становясь дыбом.

«Плохая идея», – успела подумать я, вскидывая руки в нелепой попытке оттолкнуть этот кошмар.

Грохот услыхали, наверное, в самом глубоком подвале замка. А дальше повисла тишина. Я осторожно прислушалась к себе: вроде ничего не болело. И только тогда решилась приоткрыть один глаз.

В свете факелов картинно плавали толстые пласты мутного дыма. В воздухе пахло озоном и еще какой-то гадостью вроде паленой шерсти. А напротив меня гордо возвышалось огородное пугало. Прорехи на закопченном платье кое-где еще дымились. Короткие волосенки стояли дыбом. А с черной физиономии залихватски сверкали белки выпученных глаз.

– Курочку гриль передержали в духовке, – ни к кому не обращаясь, проговорила я.

Пугало вдруг ожило и завизжало так, что с потолка посыпались дохлые пауки и пыль. Сообразив, что сейчас последует второй акт спектакля «Поджарь Марину», я шустро рванула вперед:

– Ой, ужас какой! Это так молния ударила? Нельзя в ограниченном пространстве с электричеством баловаться – удирать будет некуда.

Я приобняла явно ошарашенную девицу за плечи, заодно прижав ей правую руку к телу.

– Ну чего ты разнервничалась? Не претендую я на твоего мужика, своих девать некуда.

– Так ты замуж не хочешь? – хрипло уточнила Луиза, не делая, впрочем, попытки вырваться из моего нежного захвата.

– Все девицы хотят замуж. Это закон природы, – выдала вдруг высунувшаяся из-под крышки сундука Василиса. – Так моя бабушка говорит.

– Язык бы оторвать твоей бабушке, – огрызнулась я, но, спохватившись, ласково оскалилась. – Чтобы свои умные мысли записывала. Для потомков. А то не дойдут, потеряются по дороге…

– А я на что? – гордо, насколько это возможно, сидя в сундуке, подбоченилась Василиса. – У меня память хорошая!

– Вот на тебе и потеряются, – закивала я, незаметно погрозив болтунье кулаком.

– Так, значит, замуж ты все-таки хочешь? – переспросила Луиза тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Я так посмотрела на Василису, что та плавно сползла в кучу сарафанов и прикрыла за собой крышку сундука.

– Ну? – плечо под моими пальцами зашевелилось.

– Хочу, хочу. Только не за твоего мужика, а за другого!

– За кого? – бдительно уточнила ведьма.

– За… Э-э… За Горислава! Вот! – выдала первое пришедшее на ум имя я.

– Да?

– Да, да! Он меня так на руках носил. Это что-то!

– Тебя и Ворон носил, – недоверчиво протянула Луиза.

– Носил. Но Горислав лучше, – отрезала я.

– Врешь ведь, – прищурилась она. Корка грязи на ее лице пошла трещинками.

– Ничего я не вру! Я даже тебе помочь хотела, чтобы ты поскорее за Ворона замуж вышла. А то младший брат раньше старшего не женится. Вот!

– Да?

– Да, блин! Уж замуж невтерпеж и все такое. Пошли, я тебя в баньку проведу. А то тут что-то пыли многовато. Испачкались мы с тобой.

Я едва не силой развернула девицу к двери. Та неохотно, но все-таки пошла. Видимо, удар собственной магией таки перетряхнул ведьме мозги, и соображала она пока медленно. Надо было ковать железо, пока горячо. То есть пока болванка на наковальне не опомнилась.

К сожалению, кое-кто другой опомнился быстрее контуженной ведьмы. Мы уже почти дошли до двери, как перед нами вынырнула ухмыляющаяся Леля.

– Вот. Вы тут потеряли. Уж и не знаю, кто из вас…

Она сунула мне в руки грязную растрепанную веревку.

– Это что еще? – скривилась я, двумя пальцами поднимая ее перед собой.

Ответ пришел, откуда не ждали.

– Моя коса!!! – завизжала Луизка.

– А? Чего? – завертела головой я, мгновенно оглохнув на левое ухо.

– Коса, – услужливо подсказала Василиса из сундука. – Которая девичья краса, а не та, которая на море.

– А я думала, та, которой траву косят… И головы! – рявкнула я, мысленно проклиная всех услужливых идиотов на свете.

Впрочем, при взгляде на ехидную физиономию Лельки мысли об услужливости и идиотах быстро испарились. «Вредители! Диверсанты в юбках! – злопыхала я, подпихивая визжащую Луизку к двери. – Ради них же стараюсь! А они…»

Когда дверь в комнату невест закрылась, я с облегчением выдохнула. Оставалось только дотащить ведьму до бани и отмыть, попутно уверяя в моем искреннем нежелании выходить замуж за Ворона.

После ночного штурма замок спал, и по дороге нам никто не попался. Даже Луиза, сообразив, что воплями привлечет ненужное внимание к своему плачевному виду, умолкла. Только косу комкала в руках с таким видом, будто завязывала ее на чьей-то шее. Но на такие мелочи я уже не обращала особого внимания.

– А куда это мы? – спросила она вдруг, остановившись как вкопанная.

– В баню, – тоскливо посмотрев на такой близкий выход из замка, отозвалась я.

– В таком виде? – приподняла бровь ведьма.

– Если не пойдем в баню, то в таком виде ты останешься навечно, – буркнула я, потянув ее вперед.

– Я никогда не ходила в баню. Мне приносят воду в мои покои. Баня для черни.

– Посмотри в зеркало, – разозлилась я. – Сейчас ты не больно-то от этой самой черни отличаешься!

– Что?!

– По цвету! Я имела в виду по цвету! – спохватилась я. – Вот отмоешься и снова станешь красавицей. Пошли уже, пока никого не принесло.

– Нет уж!

– Что? Покажешься в таком виде слугам? То есть черни?

Луиза задумалась. Откуда-то послышались голоса.

– Решай уже, – поторопила я, основательно озябнув в одной сорочке посреди продуваемого всеми сквозняками мира зала. Ноги в сапожки я сунуть успела, а вот до сарафана руки не дошли.

– Пошли! – воскликнула ведьма, в свою очередь крепко прихватив меня под локоть.

– Куда? – только и успела пискнуть я.

Перед глазами все смазалось, будто стены разом крутнулись вокруг нас в безумном хороводе.

– Куда ты меня… – возмущенно воскликнула я, восстановив равновесие.

– К себе, – махнула рукой Луиза, разглядывая себя в большом зеркале. – Помолчи пока.

Я пожала плечами и принялась оглядываться. Комната размерами не уступала загону для невест. Даже окна располагались на той же стене и в таком же количестве. Но на этом сходство заканчивалось. Серую кладку стен скрывали разнообразные гобелены. На полу лежали пушистые ковры. Вместо пузатой печки, какую я видела в комнате невест, скалился кованой решеткой большой камин. Пламя, полыхавшее в его черном зеве, не давало ни дыма, ни копоти. Дров там тоже не было.

Факелами и не пахло. Пространство освещалось странными молочно-белыми сферами самого разного размера, от огромной под потолком до маленьких, как яблоки, над многочисленными сундуками. Под окнами стояли массивные диваны, заваленные меховыми покрывалами и подушками. И везде торчали тонконогие резные столики, заставленные всякой ерундой вроде блюд со сладостями и тлеющих палочек благовоний.