Всем привет! Так я начинал свои опусы, рассылаемые по электронке моим друзьям-приятелям после окончания очередного отпуска с посещением зарубежного курорта или возвращения из зарубежной командировки.

Толчком к написанию первого опуса стали мои невероятные приключения с посещением Майами (США) в декабре 2007 года для участия в заседании рабочей группы Арктического совета по защите арктической морской экосистемы. Там случилось столько невероятных совпадений и событий, связанных с утерей мной обратного авиабилета, что я решил поделиться своими переживаниями и впечатлениями со своими друзьями-приятелями. После их благожелательной оценки моего первого опуса я начал составлять и отправлять им свои последующие впечатления о посещенных зарубежных странах.

В данную книгу я включил свои впечатления о зарубежных поездках, которые стали возможны только после увольнения из рядов Военно-морского флота в апреле 1999 года. Многие друзья-приятели, прочитав мой очередной опус, советовали мне зафиксировать их в отдельном сборнике-книжке. Я долго откладывал эту затею, но сейчас, поняв, что новые курорты вряд ли уже посещу, а старые (кроме Таиланда) – просто уже не хочется, то решил все же собрать свои опусы, подредактировать их в плане большей географичности и опубликовать. В своих впечатлениях я особое внимание уделял тому, что меня больше всего удивляло, но в них вы также можете найти и практические советы, которые вам могут помочь как при планировании зарубежных поездок, так и при их выполнении.

Тем не менее начну я свое повествование с моих далеко еще не пенсионных впечатлений о моем первом посещении, как в советское время говорили, капстраны. Данной страной стала Исландия, в столицу которой – Рейкьявик – в июне 1982 года совершило заход океанографическое исследовательское судно «Андрей Вилькицкий» Гидрографической службы Северного флота (известный полярный исследователь, начальник Главного гидрографического управления России (1907—1912), полный генерал Корпуса гидрографов). На борту судна оказался и я в звании «лейтенант» и в должности помощника командира Гидрологической партии Гидрологического отряда 30-й Гидрографической экспедиции Северного флота (30-я ГЭ СФ), сразу после завершения экспедиции на дрейфующем льду выше моря Бофорта в Северном Ледовитом океане. В то время я уже вел дневник, который посоветовал завести мне и моим одноклассникам еще на третьем курсе Гидрографического факультета ВВМУ им. Фрунзе наш преподаватель по метеорологии капитан 1 ранга Мухин Евгений Николаевич, поэтому эти впечатления о Рейкьявике были мной там и зафиксированы (воспоминания об экспедициях в период моей службы в 30-й ГЭ СФ я зафиксировал в книге «Северный полюс, Северная Атлантика и Гидрографическая экспедиция Северного флота. Малоизвестные факты» в 2019 г., доступна в интернете).

Правда, все же необходимо отметить, что первым моим посещением иностранной страны было посещение порта Варнемюнде и близ расположенного города Росток Германской демократической республики (ГДР) в период летней практики после 2-го курса на учебном судне «Перекоп» летом 1978 года. Письменных впечатлений о том посещении у меня не сохранилось, но в памяти осталось четкое ощущение того, что это была другая, инопланетная относительно СССР, страна. Первое наблюдение в Варнемюнде, крайне поразившее нас, заключалось в том, что в акватории порта рядом с бортом нашего корабля плавали белые лебеди. По меркам Кронштадта того времени это было просто немыслимо, так как местные жители там шутили, что даже рыболовные крючки на удочках растворяются в водах порта. В памяти о Варнемюнде у меня остались маленькие, рядом расположенные квадратно-гнездовым способом, домики с такими же маленькими покрашенными белой краской палисадниками, в которых благоухали разноцветные большие кусты роз. Из Варнемюнде в Росток нас доставила удивительная для нас двухэтажная электричка. Росток представился нам капиталистическим городом, о которых мы знали только из телепрограммы «Международная панорама». Город запомнился широкими проспектами и инопланетными магазинами, в которых были неведомые для СССР товары. Впервые в жизни я купил там спортивную обувь с незнакомым нам словом «кроссовки». Пусть они оказались на пластмассовой подошве, но это для меня, спортсмена, было большущим событием. В период этого посещения нас свозили также в Высшее военно-морское училище ГДР, расположенное в Штральзунде. Из того посещения мне запомнился обед в училищной столовой, в которой второе блюдо нам принесли в здоровенных плоских пластмассовых тарелках, разделенных перемычками на равные три части. В одном секторе лежал здоровенный кусок мяса, во втором – гарнир, а в третьем – салат. Еще меня поразил тот факт, что когда мы съели по выданному нам одному куску хлеба и попросили принести еще, то нам на 6 человек, сидящих за столом, принесли еще… целых три кусочка… Через 14 лет, летом 1992 года, мне довелось снова посетить Варнемюнде уже в качестве одного из руководителей практики курсантов Гидрографического факультета на гидрографическом судне «Стрелец». Впечатления опять были положительными, но в память врезалось, как мы, группа офицеров в форме (черные брюки, желтая рубашка с галстуком и белая фуражка), гуляя по берегу Балтийского моря, неожиданно вышли на нудистский пляж… Картинка, наверное, была достойна кисти великих художников: голые люди на пляже изумленно обернулись на нашу колоритную делегацию…

Затем в период руководства летних практик курсантов или выполнения нештатной должности командира роты Почетного караула Ленинградской Военно-морской базы мне довелось на учебных кораблях и гидрографических судах посетить Копенгаген (Дания), Хельсинки, Турку (Финляндия), Пирей и Афины (Греция) и Плимут (Англия), детальные впечатления о которых уже размылись.

С официальным визитом в качестве командира роты Почетного караула посетил в июне Копенгаген. Запомнилось, что когда нас возили на экскурсию по замкам Дании, то мы поразились простоте их убранства: простые деревянные столы и лавки, ничего золоченого и инкрустированного. Побывали в легендарном гамлетовском замке Эльсинор (английский вариант, по-датски Хельсингёр или Кронборг). Правда, при посещении последнего выяснилось, что в период времени, описываемый Шекспиром в «Гамлете», замка еще не существовало. Тем не менее в замке есть скульптура Шекспира. Одной из экскурсий было посещение всемирно известной пивоварни «Карлсберг», в дворе которой увидели высоченную надувную бутылку с этикеткой данной фирмы. Эта экскурсия прошла на ура, некоторые участники «немного» не помнили ее окончания…

Посещение греческого порта Пирей произошло в период августовского путча 1991 года. При этом выход из Севастополя для захода в Грецию висел на волоске, и только благодаря какому-то оперативному дежурному по Черноморскому флоту, уставшему от постоянных звонков нашего начальника училища контр-адмирала Ковальчука Александра Сергеевича, руководившего практикой, с вопросом: «Что нам делать?», наконец-то ответившему: «Действуйте по плану!». В результате мы вышли в море. Когда же мы через несколько дней подходили к порту Пирей в полном неведении о том, что творится в Москве, то матросы швартовой команды с пирса гортанно с акцентом прокричали: «Ельцин, Ельцин!!!», из чего мы сделали вывод о том, что путч подавлен. Пирей и Афины запомнились раскаленной жарой, белыми зданиями и апельсиновыми деревьями с оранжевыми плодами вдоль тротуаров. При посещении Акрополя в Афинах нам рассказали, что из-за любви туристов утаскивать с него кусочки белого мрамора на память, местные власти, чтобы предотвратить исчезновение памятника, каждую ночь привозят сюда на двух грузовиках мелкие обломки мрамора из близ расположенных каменоломен и разбрасывают их по всему комплексу. Мы также стащили по такому кусочку. После посещения Греции мы возвращались в Ленинград вокруг Европы. В этот же период были отменены политические органы в Вооруженных силах, что было доведено на борт корабля, после чего заместителя руководителя практики по политической части мы больше не видели, так как он безвылазно засел в своей каюте. И так шли мы в Ленинград, а прибыли в Санкт-Петербург, которому к этому времени вернули его историческое название. Такое, конечно же, не забывается! В командировочном удостоверении того периода у меня остались две отметки: «Выбыл из г. Ленинград» и «Прибыл в г. Санкт-Петербург».

В период летней практики курсантов 4-го курса Гидрографического факультета я в качестве соруководителя практики участвовал в визите в английский город-порт Плимут на океанографическом исследовательском судне «Молдавия». Городок поразил миниатюрностью домов, обилием цветочных ваз на домах и оставил впечатление какого-то маленького южного городка. Особенно поразил городской пляж. Когда мы его посетили днем, то уровень воды был практически в уровень с набережной, но когда пришли сюда же через 6 часов, то море плескалось далеко внизу (прилив порядка 3 метров) и в него надо было спускаться по осклизлой железной вертикальной лестнице длиной 3 метра. Плимут также является военно-морской базой Англии, поэтому рядом с нашим судном стоял английский фрегат. В один из дней фрегат вышел в море, а когда вернулся, то я увидел занимательную картинку. При швартовке фрегата к причальной стенке по палубе ходила швартовая команда, в составе которой выделялась колоритная женская фигура. Данная леди в брезентовых перчатках наравне с джентльменами тащила стальной швартов по палубе (у нас же сейчас девушки-офицеры исключительно либо в генеральских погонах, либо как минимум в полковничьих, и все с «дутыми» губами и скулами). Позже мы сходили на этот фрегат и познакомились с его устройством и экипажем. На корабле поразило отсутствие подволока (потолка) в коридорах, вместо которого были видны линии проложенных каких-то кабелей и магистралей. Гуляя по городу, конечно же, поразило «неправильное» движение автомашин, так как там левостороннее движение. В результате было совершенно непривычно при переходе через дорогу смотреть не влево, а направо.

Последним предпенсионным посещением для меня заграницы стал визит в город Сиэтл штата Вашингтон, США в составе делегации России для участия в Международной конференции по арктическим дрейфующим буям в качестве представителя Гидрографической службы ВМФ в августе 1998 года в звании капитана 1-го ранга. Для данного участия потребовалось получить разрешение начальника Генерального штаба, что было целой многоступенчатой эпопеей. Из тех впечатлений в памяти осталось следующее. Жили мы в общежитии университетского кампуса на окраине Сиэтла, при этом в комнате письменный стол на ночь превращался в постель посредством укладки на него толстого матраца, днем стоящего в шкафу. В центр города – даунтаун – мы добирались на интересном общественном транспорте. Выезжали мы на автобусе, но при подъезде к городу, видимо, из экологических соображений, автобус превращался в троллейбус, подняв прикрепленные ранее штанги с токосъемниками к проводам. Когда же мы въехали в скальный туннель под центром города, то спереди троллейбуса опустилось большое металлическое колесо в металлическую колею, и дальше он понесся уже, как вагон метро. Это впечатлило. Из тоннеля в город поднимались по эскалатору, как в метро у нас. Так же примечательно, что для остановки по требованию надо было дернуть за веревочный канат, протянутый через металлические скобы по периметру автобуса-троллейбуса на уровне полутора метров. У водителя в кабине на канате висел достаточно большой колокольчик, который громко звякал, когда кто-то дергал канат, чтобы обозначить свое желание выйти на следующей остановке. В кампусе и самом Сиэтле периодически видели на газонах диких кроликов. На больших зеленых спортивных полях, часто встречающихся в кампусе, постоянно бродили дикие гуси, подравнивавшие пощипыванием газон. Около конференц-зала обнаружили заросли вкусной большой ежевики, поэтому в перерывах паслись там. Сиэтл располагается на берегу большого озера Вашингтон, вокруг которого располагаются в основном частные дома и пляжи, но мы нашли все же общественный пляж и искупались в теплой воде озера. Примечательно, что на пляже увидели табличку, гласящую, что данный пляж обустроен таким-то человеком на собственные средства. До побережья Тихого океана горожанам и туристам надо добираться на транспорте. Мы с моим приятелем Василием Смоляницким из НИИ Арктики и Антарктики также добрались туда до пляжа и, не посмотрев на окружающих, прыгнули в воду… После чего вылетели оттуда, как пингвины в Антарктиде на ледник, вода, оказалось, имела температуру 8 градусов. Только после этого, осмотревшись по сторонам, мы увидели, что практически никто не купается, а отдельные личности для купания надевают водолазные комбинезоны, и это несмотря на 30-градусную жару. Так на собственном примере я подтвердил наличие постоянной зоны апвеллинга (подъем к поверхности холодных вод) вдоль восточного побережья Северной Америки, о чем, кстати, читал уже больше 10 лет лекции курсантам. Также удивило, что общественные автобусы ходят достаточно регулярно, а главное, подходят к остановке минута в минуту по расписанию. При этом стоимость билета днем меньше, чем вечером в час пик. Давать деньги за билет водителю надо точно (например, 1 доллар 4 цента), так как он сдачу не дает. Поразило также отношение полиции к толпам хиппи, сидевшим прямо на тротуарах города. Я видел, как около одной из таких групп остановились на велосипедах двое полицейских, одним из которых была женщина. Так вот эта женщина-полицейский подошла к этой группке и о чем-то с ними заговорила. Я подумал, что она призывает их встать и покинуть данное место. Однако один из сидевших на тротуаре, не очень опрятного вида, вдруг протянул ей пластиковую бутылку воды, а она взяла ее и, сделав из нее несколько глотков, вернула ему. Это очень поразило меня, как по факту, так и несоблюдению правил гигиены. В результате общения с американцами у меня сложилось впечатление, что мы с ними чем-то похожи и друг другу нравимся. Видимо, это обусловлено большим смешением национальностей в стране и обширностью территории, а также сопоставимой военной мощью.

Однако не буду больше затягивать предисловие и перейду к описанию своих впечатлений о загранице.

Рейкьявик

(1982 год)

В ночь на 26 июня 1982 года наше океанографическое исследовательское судно (ОИС) «Андрей Вилькицкий» подошло к скалистым берегам Исландии. Я, сменившись с ночной метеовахты в 8 часов, посмотрев на эти берега, все же не выдержал, так как очень хотелось спать, и пошел вздремнуть в свою каюту. В 11 часов, когда проснулся, судно уже было ошвартовано у причала в центре Рейкьявика.

В 12 часов на судно прибыл посол, который на собрании экипажа рассказал о Исландии, о ее традициях и обычаях. Мне выдали 600 крон, что соответствовало курсу 7,65 инвалютных рублей (бонов) за 100 крон (я по своей должности получал по 87 копеек бонов за сутки плавания).

Несколько слов об Исландии. Исландия (как вы понимаете, переводится очень просто – ледяная земля) – это остров, расположенный между Гренландией и Великобританией в Северной Атлантике, который с юга огибает Северо-Атлантическое течение, являющееся, продолжением Гольфстрима (таким образом, всем для повышения уровня просвещенности сообщаю, что все утверждения, что Европа омывается Гольфстримом, являются терминологически и географически неграмотными).

Заселение Исландии произошло в IX веке в результате объединения Норвегии под властью короля Харальда I. Многие семьи, вступившие в конфликт с Харальдом, были вынуждены бежать в поисках нового места для жизни. Ха́ральд Хорфагер или Прекрасноволо́сый (др.-нор. Haraldr hárfagri, норв. Harald I Hårfagre; ок. 850 – ок. 933) – сын Хальвдана Чёрного, конунг Вестфольда, первый король Норвегии. Представитель династии Инглингов, родоначальник династической ветви Хорфагеров, правившей Норвегией до XIV века. Первопоселенцем считается знатный норвежец Ингольф Арнарсон, поселившийся в районе современного Рейкьявика в 874 году.

Рейкья́вик (исл. Reykjavík, в переводе означает «дымящаяся бухта») – столица и крупнейший город Исландии, является самой северной столицей мира. Население Рейкьявика составляет около 65% всего населения страны.

В 1944 г. Исландия получила независимость от Дании, а Гренландия и сегодня – часть Дании. Кстати, официальная религия здесь лютеранство и асатру – неоязыческое движение, воссозданное на основе сохранившихся в первоисточниках религии дохристианских скандинавов (викингов). Первая современная зарегистрированная община последователей асатру существует в Исландии с 1973 года.

Официальный язык – исландский, это настолько древний норвежский язык, что современные норвежцы его совсем не понимают и общаются с исландцами на английском языке. Хотя, как сказал мне местный таксист, он кое-что понимает по-датски. Это объяснялось тем, что до 1901 г. существовало единое государство, объединившее Норвегию, Швецию и Данию, имевшее герб «тре крунор» (три короны), который себе почему-то потом присвоила Швеция. Интересно, что население Фарерских островов, располагающихся между Норвегией и Исландией, говорит на промежуточном норвежском языке, в результате фарерцы понимают и норвежцев, и исландцев.

Итак, впервые в своей жизни я сошел на капиталистический берег в 13 часов 26 июня 1982 года. В моей пятерке (по советским нормам гражданам СССР за границей запрещалось ходить одним, а только по несколько человек), оказавшейся четверкой, был наш «старик» – старший инженер, ветеран Владимир Кошев, инженер-геофизик Сергей Вешняков, я и напросившаяся завпродша Пантелеевна, дама лет 40—50 пышных форм.

Оделся, как я считал по советским меркам того времени, очень модно: черная рубашка, черные вельветовые расклешенные джинсы и черные сабо с толщиной подошвы сантиметров 10. Старпом (старший помощник командира судна) капитан-лейтенант Сергей Колобов был в расклешенных темно-синих джинсах и такой же джинсовой рубашке. Другие ребята были одеты также соответственно, то есть в основном все в темных тонах. При этом за полтора месяца, проведенные в море, я сильно оброс, и ушей из-под моей черной шевелюры не было видно. Вот такие модные ребята вышли в город…

Когда же мы вошли в город, то ахнули! Там все ходили в белых или светлых цветастых зауженных брюках и бриджах, в обуви на тонкой подошве и с бритыми затылками (и мужчины, и женщины). Это был полный диссонанс с нашими одежами. Я почувствовал себя просто бандерлогом.

Пошли гулять по городу, показавшимся мне городком из сказки Андерсена. Погода была пасмурная, но достаточно теплая. Домики в городе были небольшие, в основном 2—3-этажные, отлитые из бетона, покрашенного в разные цвета. Увидав какой-то памятник на возвышении, подошли к нему и сфотографировались на его фоне своей четверкой (в 2011 году, когда мне опять довелось побывать в Рейкьявике, я отыскал тот памятник, но об этом можно прочитать в соответствующем опусе далее).

В центре города, расположенного на невысокой скале, было всего несколько изогнутых улочек, в первых этажах домов увидели большое количество маленьких магазинчиков.

Первое, что поразило в городе, это было изобилие клубники, бананов и прочих фруктов в небольших коробочках, продаваемых и на базарчике, и в магазинах. На базарчике сразу же купил за 120 крон годовалой дочке Алёнке красивый свитерок из легендарной исландской овечьей шерсти с национальным орнаментом. Купил сразу, так как думал, что надо действовать, как в СССР: увидел что-то красивое, значит надо хватать без раздумий, так как через 5 минут этого уже может и не быть. После этого купил и маленькие мохеровые варежки за 48 крон (к сожалению, потом выяснилось, что на одну руку). Все это было, конечно, очень дорого и стоило в переводе на наши деньги более 100 рублей (холодильник потом в Архангельске купил за 180 рублей), но очень хотелось привезти что-то оригинальное для дочки. Старик Кошев на это мне потом сказал, что если что и можно здесь покупать, то исландскую шерсть в мотках.

Так как я был спортсменом, то, как завороженный, смотрел на различные разноцветные кроссовки и спортивные костюмы всевозможных известнейших спортивных фирм. Но цены на них были просто какие-то запредельные, как, впрочем, и на все остальное. Тем не менее, Пантелеевна заходила в каждый магазинчик, а так как она английским не владела, то постоянно просила меня зайти и перевести ее вопросы продавцам. В парфюмерном магазине она попросила меня узнать у продавцов, есть ли у них крем от морщин. Я ей ответил, что я по-английски не знаю слово «морщины», тогда она меня оттолкнула и, приблизившись к продавщице, задрала на лбу свою челку и стала хлопать себя по лбу, говоря слово «крем». Продавщица, естественно, была в шоке и ничего не поняла. После этого я сказал Пантелеевне, что больше с ней заходить в магазины не буду.

К концу прогулки я истратил по мелочам 300 из 600 выданных крон и твердо решил, что остаток сдам на судне, чтобы их потом выдали в Мурманске бонами (специальные чеки, один рубль бона перед специализированными магазинами «Альбатрос» можно было, с риском быть обманутым или арестованным за спекуляцию, продать за 10 советских рублей. Джинсы в «Альбатросе» в то время стоили 8 рублей чеками, в то время как фирменных джинсов в магазинах вообще не продавалось, и их надо было покупать у фарцовщиков за 150—200 рублей). Одной из моих покупок была бутылочка «Кока-колы», которой в СССР еще не было, а с 1980 года после Олимпиады продавали только «Пепси-колу». «Кока-колу» купил, чтобы по возвращении торжественно выпить ее со своей женой Светой.

Достаточно утомившись в походах по магазинам, пришли обратно на судно к 18 часам. Смотрим, а по причалу катаются по кругу автомашины различных заграничных марок, рассматривая наше судно.

После ужина стали смотреть по телевизору проходящий в это время чемпионат мира по футболу. За иллюминаторами стояла белая ночь, поэтому, когда ложились с моим напарником по вахте мичманом Федором Васильевым спать, то закрыли броняшки (толстые металлические крышки по диаметру иллюминатора) для создания темноты.

27 июня вышли в город сразу после завтрака в 8:15. Было солнечно, поэтому я к своей «траурной одежде» надел еще и черные очки, но на ноги для разбавления чернухи надел уже белые советские кроссовки, словом, красавец! Пантелеевну с собой не взяли, поэтому шли достаточно быстро. Все магазины были еще закрыты, но нам они особо и не были нужны. За 30 минут мы прошли насквозь город и оказались на окраине, где все оказалось не так празднично. Многие бетонные дома были не окрашены, а часть стен покрыта проржавевшим рифленым железом. Под окнами стояли битые и проржавевшие автомобили. Из одного такого дома вышел пожилой человек, на пиджаке которого явственно были видны заплатки.

Вернулись в центр, где у небольшого озера увидел блондинку, одетую во все белое. Я подошел к ней и, выполняя поручение партии и правительства, предложил ей красочный буклет об Олимпиаде в Москве в 1980 году. Реакция последовала советская, то есть если бы в Ленинграде кто-нибудь подошел ко мне и обратился ко мне на иностранном языке, суя в руки какой-то красочный буклет, то я бы отпрыгнул, что и сделала блондинка. Я был настойчив, и подойдя опять к ней, несколько раз проговорил «It’s present, present for you!». Она наконец-то взяла книжку, и не смотря на нее, желая, видимо, побыстрее от меня отделаться, предложила мне сигарету, на что я гордо ответил, что не курю и откланялся. Так как в дипломате были еще буклеты, то решил больше их никому не предлагать, чтобы не пугать публику, а забрать с собой для продолжения совершенствования английского.

К обеду заморосил дождь, и мы поспешили на судно. Приходим, а вся его корма в наших рыбаках, которые ловили камбалу (оказавшуюся по факту морским ершом). Федор, не ходивший в город, похвастался, что поймал уже две штуки.

После обеда была предложена экскурсия в бассейн с геотермальной водой под открытым небом. Я пошел, а Федор с другими поморами-рыбаками остались ловить рыбу. Группа набралась в 13 человек, поэтому, когда вышли в город, то такая «куча» народа была сразу замечена аборигенами. Шли по адресу пешком, но все равно промахнулись, выйдя на берег моря. Вернулись, и оказалось, что бассейн располагался за обычным невзрачным деревянным забором. Замполит купил на всех билеты, всего по 9 крон на весь день. Отдав билет на входе, нам выдали жетон, к которому на резинке был привязан какой-то ключик. Пройдя в мужскую раздевалку, увидели множество шкафчиков, на которых были указаны номера. Догадавшись, что номер жетона соответствует номеру шкафчика, а ключик от него, переоделись и, взяв прихваченные с собой мыло и мочалки, пошли в душ. Там на удивление никто мочалками не пользовался, а около каждого крана был маленький краник, из которого можно было налить себе шампунь. Это нас сильно поразило, так как мы такого еще нигде ни разу не видели. В душе также увидели, что жетон с ключиком все надевают на щиколотку ноги, поэтому сделали так же. Помывшись, вышли на улицу, где, в первую очередь, увидели бассейн размером 50 на 20 метров. Рядом с бассейном была площадка с различными атрибутами пруда под открытым небом.

1 2 3...5 >

На страницу:

Перейти

1 из 5