Посредник судьбы. Часть 2

Придя в школу, я сразу узнал и эту женщину, и ее сына. Помочь им я был не в силах, и все же я провел их в свободный класс. Даже не для того, чтобы как-то их успокоить, а для того, чтобы потянуть время, подумать о последствиях решения, которое мне необходимо сейчас принять. Это была Оля, в моей прежней жизни мы учились с ней на одном курсе.

Когда мы уже вошли в класс, я для приличия все же попросил руку у ее сына, хотя и понимал, что ничего нового на ней не увижу. Так и оказалось, линии с талантами и наклонностями, словно, были кем-то безвозвратно стерты. Я знал единственного человека, который может им помочь. Но почему они пришли ко мне, а не к нему? Я полагал, что Оля сразу отправится к своему бывшему однокурснику. Я помнил, как она позвонила мне в моей прежней жизни, как была при этом взволнована. Неужели это я должен сейчас ее к нему отправить? Я хорошо знал, чем это все закончится.

Сейчас от моего решения зависела вся моя параллельная жизни. Я мог приблизить ее конец, а мог его отложить. И все же это именно он виновен в том, что сейчас Оля воспитывает ребенка, не имеющего никаких интересов, если они к нему не пойдут, он, возможно, никогда и не узнает, к чему привели его решения. Свои ошибки надо исправлять, а значит, я не могу поступить по-другому. Я взял листок бумаги и написал на нем номер телефона, который хранил в памяти уже долгие годы, когда-то в прежней жизни он принадлежал мне.

– Позвоните по этому номеру, только не говорите, кто вам его дал, – сказал я, протянув листок матери своего юного клиента. – Это ваш бывший однокурсник, и сейчас он единственный, кто сможет вдохнуть жизнь в вашего сына. Это все, что я могу для вас сделать. Простите.

Мы попрощались, и я направился домой, всю дорогу размышляя, правильно ли я сделал, и мог ли я поступить иначе?

37

Я еще много раз возвращался в памяти к той встрече с сыном Оли, размышляя о том, что произошло бы, не дай я им номер телефона? Они бы его нашли сами, или же Оля так никогда бы и не увидела улыбки своего первенца? Каждый раз я убеждал себя, что выбора у меня не было. Как бы я тогда не поступил, я все равно бы испытывал угрызение совести, и уж лучше их испытывать, полагая, что ты поступил честно.

Шло время, жизнь продолжалась, и я уже начал забывать о тех событиях. Но судьба не давала мне расслабиться ни на минуту. Видимо, я был одним из ее любимчиков. Как-то спокойно прогуливаясь по городу, облегчив жизнь еще одним родителям молодого дарования, я увидел очень знакомую походку у мужчины, который шел впереди меня, но по другой стороне улицы. Я начал вспоминать, кто бы это мог быть? Кто-то из однокурсников или из бывших клиентов? Я решил прибавить ходу, в надежде обогнать этого человека и попытаться разглядеть его лицо.

Но мои попытки оказались тщетны. Как только я ускорился, мужчина неловко пошатнулся и упал прямо на тротуар. Он не вставал.

«С ним что-то серьезное, он явно не поскользнулся! Кто-нибудь вызовите скорую!!» – кричали мысли в моей голове.

Оборачиваясь во все стороны, я смотрел с надеждой, что кто-то сейчас ему поможет, но никого рядом не было. Пожалуй, я был ближе всех к нему. Достав телефон и набирая номер скорой помощи, я бросился к нему, совершенно не обращая внимания на сигналящие мне автомобили.

Подбежав ближе, я замер. Это был я… я из своей параллельной жизни. Моя голова начинала кружиться при виде его, словно я смотрю на себя со стороны, такие же чувства возникали, когда я приходил к нему в квартиру. Я не мог оказать ему никакой помощи, мне казалось, что при этом я сам лягу возле него без чувств. И все же скорую я дождался, стараясь при этом на него не смотреть. Когда приехала машина скорой помощи, я узнал у медбрата, в какую больницу его отвезут, хотя и так знал ответ.

Я взглянул на календарь в телефоне, с ужасом поняв, что я чуть не забыл про взрыв, в котором должен был погибнуть сын майора. Взрыв должен произойти завтра. Мне все время казалось, что у меня еще куча времени, и я даже не продумывал повод, по которому мы с сыном майора должны были бы встретиться, чтобы в момент взрыва его в доме не было. Но время на планирование уже ушло, оставалось только действовать. Я позвонил ему.

– Привет, – встревоженно сказал я.

– Привет! Рад тебя слышать, – весело ответил сын майора.

– Может, встретимся завтра? – неуверенно сказал я.

– У тебя что-то случилось? – теперь уже встревожился он.

– Нет, просто, давно не виделись. Подумал, может, в кафе посидим, или прогуляемся где-нибудь? – неубедительно произнес я.

– Я так-то вечером на свидание собираюсь, думал готовиться весь день – расстроенно произнес он.

– Ну, к вечеру-то ты уже освободишься, я полагал с утра встретиться. Я тоже на свидание собираюсь, вот и подумал с тобой переговорить, – неуверенно сказал я.

– Ну, раз такое дело, тогда, конечно, увидимся, – повеселев, сказал он.

– Тогда в десять в секретном месте? – тоже повеселев, уточнил я.

Возле университета, в котором мы учились, находился парк. В нем была скамейка, на которой мы постоянно собирались театральным кружком, и которую в шутку называли секретное место. Она находилась на холме, и с нее открывался прекрасный вид на парк. Мы сравнивали его с лучшим местом в театральном зале.

– Хорошо, постараюсь успеть, – ответил сын майора.

Мы попрощались.

Я помнил, что завтра последний день моей прежней жизни. Я не могу не проститься, как минимум из-за того, что это я отправил сына Оли к нему. В его гибели была и моя вина. Я позвонил своему опекуну и рассказал про все, что случилось за последние три месяца. Внимательно меня выслушав, он не стал запрещать мне поход в больницу, и все же заверил, что он пойдет вместе со мной. Я не мог ему перечить.

Все формальности были улажены. Теперь оставалось только придумать историю про свою влюбленность, которую мне завтра необходимо было рассказать сыну майора. Этому я и посвятил остаток дня.

38

В десять часов я уже сидел на скамейке и ждал своего друга, которого намеревался спасти от неминуемой гибели. Его все не было, меня стали одолевать мрачные мысли. В том репортаже, который я помнил из прежней жизни, времени взрыва не говорилось. А если я опоздал? Если все это случилось ночью? Я позвонил. Ответа долго не было.

– Привет, – ответил он.

– Ты где? – волнуясь, спросил я.

– Я еще дома, собираюсь выходить. Просто хотел подготовиться к своему свиданию заранее, мало ли, мы проболтаем с тобой до самого вечера, – весело ответил он. – Прости, надо было предупредить.

– Я тебя уже жду на месте, – сурово сказал я и сбросил вызов.

Время тянулось бесконечно долго. Через десять минут я снова ему позвонил.

– Я уже на остановке, скоро буду, – весело ответил он, словно совсем не опаздывал.

После этого я расслабился. Даже если дом и взорвется, как минимум, сын майора при этом не погибнет. Все-таки я проживаю не бессмысленную жизнь, одного человека мне все же удастся спасти.

Я ждал его еще минут тридцать, но это время уже не казалось мне таким мучительным.

– Привет, – услышал я знакомый голос. – Ну, рассказывай. Кто же эта богиня, вскружившая тебе голову? Ради которой, ты посмел отвлечь меня от моей.

– Привет, – радостно ответил я, обернувшись и увидев сына майора. – Может для начала, просто, выпьем кофе?

– Ну пойдем, я знаю отличное место, – весело проговорил сын майора.

Мы пошли в кафе, в которое я прежде ходил с отцом из прежней жизни. Грустные воспоминания вмиг охватили мой разум.

– У тебя все в порядке? – заметив изменения в моем настроении, спросил мой товарищ.

– Да, все хорошо, – неуверенно ответил я. – Просто, много воспоминаний связанно с этим местом.

Мы присели за свободный столик и заказали по чашке кофе.

– Ну… рассказывай, – бодро начал мой собеседник. – Кто она?

Я молчал, глядя на него. Моя история, придуманная накануне, казалась мне глупой и недостойной этого места. Тут я узнал своего отца. Не таким, каким он был дома при мне, стараясь подать мне положительный пример, а таким каким он действительно был: добрым, чутким, отзывчивым, даже немного наивным.

– Помнишь, мою кучерявую одногруппницу в огромных очках? – грустно спросил я.

– Да, конечно, помню, я даже как-то пытался сводить ее в кино на вечерний сеанс, но она отказалась, видимо, кто-то другой был у нее на примете, – весело ответил он.

– Я? – робко вырвалось из меня.

– Может быть и ты, я не знаю, я же ее об этом не расспрашивал, – негодуя, ответил он.

Так мы просидели довольно долго, вспоминая студенческие годы. Я узнал много нового, как о своих одногруппниках, так и о своей одногруппнице. После кафе, мы пошли гулять по парку, вспоминая все веселые моменты. Впервые за многие месяцы я вновь чувствовал свободу. Это было фантастическое ощущение. Я не хотел, чтобы это все заканчивалось. Но не я пишу сценарий судьбы, а ей, видимо, все казалось по-другому. Телефонный звонок, вернул меня в настоящее.

– Ты где? Я уже подхожу к больнице, – услышал я, знакомый голос, своего опекуна.

– Я еще занят, подожди там немного, – взволнованно ответил я.

– Да иди уже, раз тебя ждут, – толкая меня в плечо, сказал сын майора, явно представляя, что мне звонит какая-то девушка. – Мне уже тоже пора бежать.

– Нам по пути, – неожиданно для самого себя, ответил я.

Мы шли в сторону его дома, я убедил его, что в автобусе будет давка, и она перечеркнет все наши положительные эмоции от встречи.

До его дома оставалось не так далеко, когда мимо нас пронеслась пожарная машина с включенной сереной.

«Похоже, я все же добился того, чего хотел. Он остался жив», – весело подумал я.

– Прости, я опаздываю, придется вызвать такси, – сказал я своему другу.

– Теперь и я опаздываю, – грустно произнес он. – Придется звонить, оправдываться. Ладно, до встречи.

Мы расстались. Выйдя из поля видимости своего товарища, я быстро побежал в сторону больницы, где меня уже ждали.

38

– Ну, и где же ты был, – укоризненно посмотрев на меня, спросил мой опекун. – Снова спасал мир?

– Именно так, – тяжело дыша, ответил я.

– Ладно, пойдем, устал уже тут стоять, – поворачиваясь к двери, все тем же холодным тоном сказал он.

Я схватил его за руку и развернул обратно. Он сурово посмотрел на меня. Я быстро размышлял, стараясь подобрать слова. Вспоминая о том, какие мысли меня посещали в той жизни перед смертью, я впервые испытал жалость к тому себе из параллельной жизни. Все оказалось совсем не так, как я тогда себе представлял.

– Что еще? – спросил он, глядя на мое молчание.

– А может, мне рассказать ему все? – неуверенно спросил я.

– А может, нам лучше сразу пойти по домам?

– Вы не понимаете, – с отчаяньем произнес я. – Он там лежит и думает, что вся его жизнь прошла напрасно. Он не знает, что майор и так собирался уходить из полиции, что инженер, узнав про то, что станет отцом, совершенно по-другому стал смотреть, на свое ножевое ранение. Да и сын майора жив. Он ничего об этом не знает, и сейчас винит себя в случившемся.

– Я все прекрасно понимаю, – с сочувствием, впервые за сегодняшний вечер сказал мой опекун. – Ты сам, когда родился в этом теле, знал про все это?

– Нет, – не понимая, к чему он клонит, ответил я.

– А если бы знал, то пытался бы все исправить? – глядя мне в глаза, спросил он.

– Скорее всего, нет, – осознавая задумку своего опекуна, грустно ответил я.

– Вот и я так же думаю, что ты бы просто жил, даже не предпринимая никаких попыток. И тогда бы ничего этого не произошло, ведь это все стало возможным, только благодаря тому, что ты оказывался в нужном месте, в нужное время, – задумчиво рассуждал он. – Так что я полагаю, он знает столько, сколько ему необходимо знать, чтобы после своего перерождения все это повторить.

Я молчал, понимая все это и без подробного разъяснения моим опекуном. К тому же там будет его мать, и если она услышит все мои рассказы, то сочтет меня сумасшедшим, и я больше не смогу с ней видеться.

Мы зашли к нему в палату. Его мать поздоровалась со мной. Я с ней. При этом, тот прежний я, который сейчас лежал в больничной койке, очень удивленно на нас посмотрел.

– Кто же ты? – произнес он, глядя на меня.

Мне очень хотелось все ему рассказать, он выглядел таким отрешенным, погруженный в свои мрачные мысли. Я мог заставить его улыбнуться, мог заставить его гордиться прожитой жизнью. Но я не имел на это права. Для большей уверенности я посмотрел на своего опекуна. Он, уловив мой взгляд, отрицательно покачал головой. Единственное, чем я сейчас мог его утешить, это обещать позаботиться о его матери. Так я и сделал, но он никак на это не отреагировал, словно, пропустив мои слова мимо своего внимания.

Мне было очень тяжело там находиться, я старался всем видом показать это своему опекуну. Поняв мои намеки, он простился с лежащим на больничной койке человеком, и мы вышли из палаты. Его глаза блестели, мне было понятно, что это посещение ему тоже далось с трудом.

В коридоре я увидел химика. Я уже совсем о нем забыл. И все же оставался последний штрих для того, чтобы полностью повторить то, что я знал о своей жизни. Быстро прощупав свои карманы, я наткнулся на визитку лаборатории, которая случайно там оказалась. Хотя, вспоминая свои обе жизни, я уже не верил в случайности. Она должна была быть при мне в этот день, и она была.

– Здравствуйте, – сказал я, приблизившись к химику.

– Добрый вечер, – вежливо ответил он.

Я протянул ему визитку, он осторожно взял ее и положил в карман.

– Вас все еще там ждут, – глядя на него, произнес я. – Когда будете звонить, скажите, что вы от меня.

– Пожалуй, я в ближайшее время ей воспользуюсь, – с грустью сказал он. – Только вы так и не представились.

Я назвал свое имя, и мы попрощались. Судя по его печальному виду, он все уже знал: и про свою квартиру, и про приближающуюся смерть своего друга, с которым хоть они уже давно не виделись, все же не стали чужими друг для друга.

Я предложил своему опекуну остаться сегодня у меня, мне, казалось, что так нам обоим будет спокойнее. Он не стал спорить. Придя домой, я достал свой телефон и увидел сообщение от сына майора. В нем говорилось, что его квартира сгорела и вечером он позвонит и все расскажет.

Я уже напоил наставника травяным чаем, и мы собирались ложиться спать, а сын майора так мне и не перезвонил. А что если с ним что-то случилось? Если он побежал в огонь спасать свои вещи и так и не смог потом выбраться? Мрачные мысли не давали мне покоя. Было уже довольно поздно, когда я сам решил позвонить ему, так и не дождавшись звонка от него.

– Привет, – вяло сказал он мне в телефонную трубку.

– Привет. Ты как? – с облегчение спросил я, понимая, что он все-таки остался жив.

– Нормально, я сейчас у родителей, – так же устало продолжил он. – Извини, совсем замотался, забыл тебе позвонить.

– Ничего страшного, – ободряюще сказал я. – Главное, что с тобой все в порядке.

– Знаешь, меня сейчас тревожит один навязчивый вопрос, – задумчиво произнес он, – Ты, ведь, предвидишь будущее. Так?

– Да, – напряженно ответил я, ожидая, что сейчас последует какой-то неприятный вопрос.

– Ты знал о пожаре?

Моя интуиция не подвела. Я боялся этого вопроса. Я боялся, что мне придется врать, но я больше не хотел никого обманывать. Я скажу правду, пусть даже она разрушит мою единственную дружбу. Уж лучше поссориться из-за правды, чем дружить из-за лжи.

– Да, знал, – с грустью ответил я. – Я хотел тебя спасти, и именно поэтому предложил тебе встретиться сегодня, чтобы ты не оказался запертым в горящем доме.

– Возможно, я бы должен тебя поблагодарить, но все же я провел много времени возле горящего дома, говорил со многими пожарниками о причинах возгорания, – печально говорил он. – Они все предполагают, что пожар начался из-за старой проводки, которая могла не выдержать высокого напряжения. Я помню, как убегая из дома, торопясь к тебе, забыл вытащить удлинитель из розетки, а к нему было подключено, много приборов, компьютер, обогреватель, даже утюг сегодня достал, готовясь к вечернему свиданию.

– А как же газ? – перебив его, удивленно спросил я, все время полагая, что именно газ стал причиной.

– Слава Богу в нашем доме нет газа. Все электрическое, – спокойно ответил он.

– Но по телевизору сказали, что был взрыв, – все еще не до конца осознавая случившееся, спросил я.

– Скорее всего, это телевизор и взорвался, или монитор компьютера. В общем, что-то из электрической техники, – устало объяснил он.

– Значит, дом уцелел? – с удивлением спросил я, полагая, что квартира химика тоже разрушена. Но ведь если сгорела только одна квартира, значит, все остальные целы.

– Дом цел, и все же весь наш подъезд расселили, есть риск обрушения перекрытий. Пока не пройдет экспертиза, он считается аварийным.

Я молчал, понимая, о чем он думает. Я снова нехотя подыграл судьбе.

– Думаешь, что если бы я тебя сегодня не торопил, то пожара бы не случилось? – неуверенно спросил я.

– Возможно. Теперь, ведь, ты тоже так думаешь, – грустно произнес он.

Я не знал, что ему ответить. Точно так же в прежней своей жизни я разговаривал с его отцом. Тот разговор закончился разрывам наших отношений. Мне не хотелось, чтобы сейчас произошло то же самое, и все же мне казалось, что все к этому и идет. Я ждал его реакции.

– Знаешь, я ведь все это делал, ради того, чтобы в итоге стать актером, как ты мне говорил. Даже эту квартиру мне купил отец, чтобы я жил поближе к киностудии. Я не пропускал ни одного кастинга, стараясь всем запомниться. Но сейчас я вижу, как все это глупо выглядело. А теперь еще этот пожар, словно, судьба сама мне говорит, что я выбрал не свой путь. Мой отец прав, говоря, что не стоит знать своего будущего, а еще лучше, когда его никто не знает и не пытается его изменить. Я понимаю, что ты не такой человек, который будет стоять в стороне, зная, что его другу грозит беда. Так что нам лучше больше не встречаться, я сам должен справиться со всем, что приготовила для меня судьба. Тебе бы пора завести себе подружку, напиши своей одногруппнице, возможно она еще свободна. Занимайся своей жизнью. Так будет лучше для всех. Прощай… – грустно завершил он наш разговор.

Я долго еще сидел, держа в руке телефон, из которого теперь уже не доносилось никаких звуков. Мой жизненный опыт показывал, что в любой плохой ситуации можно увидеть что-то позитивное. Но что позитивное можно разглядеть в сгоревшей квартире? Возможно, он был прав. Возможно, мне действительно следует подумать о своей жизни. Возможно, я действительно своими вмешательствами лишь рушу чужие жизни. С этими не самыми ободряющими мыслями я и отправился спать в тот вечер.

39

Утром проводив своего опекуна на автобус, я остался наедине со своими мыслями. Моя параллельная жизнь оборвалась прошлой ночью, я это знал. Теперь в этом мире я оставался один. Причем совершенно один. Я так был поглощен стремлением исправить все ошибки, допущенные мной в прежней жизни, что совершенно не обращал внимания на то, как живу в этой. У меня совершенно не было друзей. Единственный мой друг, вчера перестал им быть. Я сам в этом виноват, это мне было хорошо понятно.

Я с грустью вспоминал и о своей одногруппнице. Возможно, я действительно ей нравился, но я был слишком занят, чтобы обратить на это внимание. Я вспомнил, как при нашей последней встрече она мне похвасталась, что ее рассказ напечатали в журнале рядом с моим. Я тогда даже не прочитал его целиком, а лишь посмотрел поверхностно. Я быстро отыскал вырезку со своим рассказом из того журнала, который купил сразу же после получения диплома.

К моему облегчению, на моей вырезке был и ее рассказ. Я стал его читать, на этот раз внимательно вдумываясь в написанное. В журнале он оказался законченным. Девочка влюбленная в своего одногруппника так и не призналась ему в этом, он тоже не отважился к ней подойти. После окончания университета, она уехала домой и больше его никогда не видела, хотя и часто о нем вспоминала.

В ее рассказе было то, чего не было в моих. Чувства, эмоции. Мне даже стало стыдно за все свои написанные строчки. На фоне ее произведения они казались сухими, безжизненными, словно какие-то тексты из учебников. Я почувствовал себя глупцом. Как я мог так долго не замечать очевидного? Она всегда появлялась в самые сложные моменты моей жизни. Я всегда считал, что она приходила лишь для того, чтобы дополнительно меня позлить, и только сейчас мне стало понятно, что сама судьба отправляла ее ко мне, чтобы она меня утешила, отвлекла от губительных мыслей. Ведь так всегда и выходило, что мысли о ней все время постепенно вытесняли другие негативные мысли из моей головы.

Я вспомнил ее руку. Она была очень скромной. Каких же усилий ей стоило каждое обращение ко мне? А я? Я так ни разу и не ответил ей взаимностью. А она подходила снова и снова, каждый раз вытаскивая меня из затягивающего омута губительных мыслей. Как мне сейчас не хватало ее наивного доброго взгляда.

Прошло примерно два года с нашей последней встречи. Возможно, сын майора был прав, и она еще никого не встретила. Я помнил, как сам же ей говорил, что она найдет своего человека, через два года после получения диплома. Но почему этим человеком не могу быть я? Мне раньше никогда не приходили в голову такие мысли. Я никогда не задумывался о том, что именно мне суждено через два года прозреть и найти ее. А почему бы и нет?

Я быстро отыскал ее в социальных сетях. Она была онлайн, а значит, все мои сомнения могут развеяться в ближайшие минуты.

«Привет» – с дрожью в руках написал я ей.

«Привет» – быстро ответила она.

«Чем занимаешься вечером?» – сгорая от нетерпения, спросил я.

«Обычно по вечерам я гуляю с Робертом»

Я вышел из сети. Все кончено. Я слишком долго не прозревал. Так и должно было случиться. Если бы случилось по-другому, возможно, я бы так и не вынес из этого никакого урока. Теперь же я хорошо понимал, что за ошибки нужно платить. Если все время жить в будущем, не обращая внимания на настоящее, как жил я, то определенно наступит такой момент, когда это будущее настанет. Но оно будет совсем не таким, каким ты его представлял. Теперь, чтоб понять какой могла бы быть моя жизнь, я мыслями ушел в прошлое. Я пытался анализировать все свои поступки, все события, происходившие со мной. Теперь я их видел совершенно по-другому. Ну почему у меня раньше не хватало мудрости просто остановиться и подумать о том, что происходит вокруг меня? Почему я все время пытался разглядеть лишь то, что происходит вокруг других?

Если бы я хоть раз остановился и огляделся, сейчас бы моя жизнь была совсем другой. Я бы уж точно не остался один. Вокруг меня в учебные годы было много хороших людей, с которыми мы могли бы стать друзьями, но я даже не думал об этом. Сын майора стал единственным моим другом и то, скорее всего только по тому, что я знал о нем из своей прежней жизни, и его будущее вызывало у меня интерес. Сейчас же я остался один. Одиночество – это все, чего я добился в жизни…

Время тянулось медленно, словно кто-то специально его замедлил, что бы у меня была возможность хорошо обдумать всю свою прожитую жизнь. Даже клиенты стали звонить мне реже, как будто кто-то им сообщил, что мне нужно побыть наедине со своими мыслями. Я хотел записать все свои переживания на бумаге, полагая, что теперь я могу создать впервые образ действительно живого героя, который будет вызывать сочувствие у читателей. Но все это оказалось настолько унылым, что я, перечитав написанное, сам же и отправил свои черновики в мусорное ведро.

У меня было навязчивое желание бросить всю свою творческую деятельность. Я чуть не удалил свой блог, и все же в последний момент вспомнил, как я в своей параллельной жизни его читал, и мне тогда нравились эти рассказы. Похоже, что надо быть таким же слепцом, чтобы разглядеть в моих произведениях что-то хорошее. Я всю свою нынешнюю жизнь презирал себя прежнего за неумение видеть то, что происходит вокруг, даже не замечая, что в этой жизни я ничуть не изменился. Видимо, действительно человеку необходимо все потерять, чтобы понять, что у него было все…

Мне казалось, что прошел месяц, хотя, взглянув на календарь, я понял, что это была всего неделя. За это время я так ни разу и не зашел в социальные сети. Мне казалось, что там для меня нет ничего хорошего. Пожалуй, я бы так считал и дальше, если бы неожиданный звонок, не вытащил меня из все глубже затягивающей меня депрессии.

40

– Привет, – услышал я веселый и такой знакомый голос своего единственного друга.

– Привет, – растерявшись от неожиданности, неуверенно ответил я.

– Прости за наш предыдущий разговор. Я тогда был очень уставшим, и наговорил тебе всякого, – проговорил сын майора.

– Тебе не за что извиняться, – все еще не понимая, произошедших в нем изменений сказал я. – Все-таки это моя вина, что ты остался без крыши над головой. Так что это уж ты меня прости.