ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

–Как, как? Туды – сюды, – стали хохотать тетки, умиляясь над Галинкой.

Галинка притихла, на душе было так горько, как только может быть на душе маленькой девочки, которая осталась без мамы, у чужих людей и над которой все смеются. Она вдруг посмотрела на всех не по-детски взрослыми глазами и почувствовала недоброе.

Ей было не понятно и досадно, как можно смеяться над тем, что она пережила, почему ей так одиноко и холодно в этой огромной красивой квартире, почему нет рядом ее братика и почему эти тетки так нехорошо смеются. Одна из женщин подошла к ней и стала гладить по голове, говоря сладким голосом:

–Какая славная девочка, смешная, кто же тебя так научил говорить?

–Бабушка – ответила Галинка.

А бабушка тоже умерла? – жалостливо спросила женщина, гладя ее по голове и добавила: -Сиротка.

Я не сирота, у меня мама и папа есть и бабушка! – Громко ответила Галинка, вывернулась из – под руки женщины и неожиданно для себя вцепилась зубами в руку женщины, которую та с криком отдернула и тут же ударила ее по щеке, прибавив:

–Гадина, какая она, еще и кусается.

Галинка в слезах убежала в другую комнату, а Варвара вскочила со стула и побежала извиниться за девочку

–Идочка, родненькая, извините, ребенок травмирован, кроме того не совсем воспитан, я умоляю, не сердитесь.

Однако, вторая приятельница, Анна, не одобрила действия Ираиды, заступилась за девочку,

–Ну что Вы накинулись на ребенка, а Ты Варвара, вывела ее, как игрушку на показ, она еще не обвыклась, столько у чужих людей натерпелась, к ней подход нужен. А какая гордая! Не любит, когда жалеют. Из девочки выйдет толк, не простолюдинка она, благородная, сразу чувствуется.

–Что за чушь, какое благородство, деревенщина, ты еще скажи, чтоб ей все на блюде подавали. Скажешь тоже благородная, да ей ремень хороший нужен и не вздумай баловать, Варвара, а то на шею сядет, – спорила Ираида.

–Да не беспокойтесь, выдрессирую, как надо, будут думать, что из Института благородных девиц вышла и Василию не позволю баловать, – поддержала Иду Варвара.

Когда приятельницы ушли, Варвара пришла в комнату, где свернувшись калачиком, в углу, сидела Галинка.

–Подойди ко мне, – суровым голосом сказала Варвара, но Галинка продолжала сидеть в углу.

–Ты слышишь меня? – Варвара подошла к девочке, ухватила ее за косу и вытащила из угла.

–Ай, больно, больно, – заплакала Галинка.

–Это еще не больно, запомни, ты всегда будешь слышать, что я говорю и выполнять, и посмей только пожаловаться Васе, убью, с ненавистью прошептала Варвара.

Вернулся с работы Василий. Он застал разгоряченную, раскрасневшуюся жену и заплаканную. Галинку.

Ты что плакала, наверное, дом вспомнила или кто тебя обидел? участливо обратился он к девочке.

Варвара тут же встряла:

–Ну кто ее мог обидеть, наоборот, приходили Ираида и Анна, хвалили ее, а она угрюмая весь вечер, не улыбнется даже.

Галинка, помня уроки, полученные у Варвары, тихо ответила:

–Никто меня не обижал. Варвара одобрительно покачала головой.

Василий, обращаясь к жене, сказал тихо:

–Ты уж ее обласкай, посмотри, какая хорошенькая, и глазки умные, ей время надо забыть все, отойти от прошлого, а ты ей помоги, а то я знаю тебя.

–Не беспокойся, не обижу, А ты, добрая душа, всех не обогреешь, то с одним племянником возился, теперь другую привез, еще третьего ищешь, всех на меня повесить хочешь, а сам на работе пропадаешь, – ворчала на мужа Варвара.

Глава 20. Если не вместе, то душа не на месте. 

Семен, оставшийся в окружении, с другими бойцами, все-таки прорвался к своим и вошел в состав партизанского отряда. Все время мечтавший вернуться в часть, он, профессиональный летчик, воевал на земле. Не долеченная нога давала о себе знать, иногда открывалась и кровоточила рана.

Наконец, партизанский отряд вышел из окружения и соединился с войсками, идущими в наступление. Как- то в передышке, после боя, Семен ждал самолет, который должен перебросить его в тыл, в госпиталь на долечивание.

Подошедший сзади майор, попросил закурить. Обернувшись, Семен вскрикнул от удивления, это был Анатолий, его племянник.

Обнялись. Анатолий рассказал, что пошел на фронт командиром роты и вот дослужился до майора. Попадали вразные переделки, но Бог миловал, отделался легким ранением. Прощались, надеясь на скорую победу и встречу.

Семен, пролечившись в госпитале, направился в часть, где стал командиром летной эскадрильи, а Анатолий продолжал воевать на земле.

А Николка, украденный цыганами, попал в цыганский табор в семью цыганского вожака «Баро», у которого были старшие дети, дочь Нана и сын Михель, жена и младший сын погибли, наскочив на мину, когда бежали от немцев.

Обычно вожаком табора становится авторитетный человек, который заслужил это право и доказал всем членам табора, что способен защитить их интересы в любой ситуации. Вожака беспрекословно слушаются все, ибо он должен являться выразителем мудрости и придерживаться цыганских законов. Вожак решает все споры, подтверждает браки, назначает наказание провинившимся и пр. Самым суровым наказанием раньше считалось изгнание из табора.

Все, как один, обязаны подчиняться вожаку. Его слово – закон для всех членов семьи в частности и табора в целом. Вожаку не перечат даже его родители. Таким мудрым, накопившим большой жизненный опыт, был в таборе Богдан. Жил, подчиняясь цыганским законам, вершил цыганский суд, был справедлив и строг.

Слово «цыгане» у многих ассоциируется с такими понятиями, как свобода, вольность. На самом деле в цыганской семье царят довольно строгие нравы. Старая цыганка, которая подговорила украсть Кольку, доводилась ему сестрой. Она видела, как тот страдает от потери жены и сына и решила, что маленький мальчик будет ему утешением.

Однако, зная справедливый нрав брата, не сказала, что его украли, так как это считалось большим грехом. Объяснила, что взяла сироту, которого везли в детский дом. Николка, действительно, оказался очень похожим на убитого сына Богдана, и он посчитал это Божьим подарком, принял, как родного. Богдан давно стремился к оседлой жизни, особенно после 1933 года, когда репрессии на цыган были особенно жестокими. Он понимал, что после войны опять их станут гонять, выселять, сажать в тюрьмы. Он видел, что многие обычаи уходят в прошлое, не позволяя цыганам пользоваться современными удобствами жизни, делая их ущербными.Но старые цыгане не поддерживали такие мысли и высказывания Богдана, настаивали на цыганском суде, чтобы переизбрать его.

Однако были и такие, которые с ним были полностью согласны. Собрали цыганский суд, табор разделился, кто решил кончить кочевую жизнь, остались с Богданом, остальные ушли.

Табор после войны осел в совхозном поселке, недалеко от небольшого городка. Богдан договорился с местной властью и всех, кто захотел работать, взяли на работу. Цыгане жили обособленно от других жителей, однако,

потихонечку обзаводились собственными домами. Богдан остался вожаком табора. Цыгане привыкали к новой жизни, узнавали новое счастье.

Но настоящее цыганское счастье – это быть ребенком в таборе. Тебе – самое вкусненькое, ты всегда с мамой, тебя все любят, целуют, дарят подарки, балуют и нежат. Так было и с Николкой.Только теперь его звали Никас, по-русски, Колькой, как было записано в новом свидетельстве о рождении Никас Богданович Ромалов. Нана была старшей в семье, ей было 15 лет, она стала и нянькой и мамкой для Кольки, а Михель, Мишка, стал надежным другом на всю жизнь.

Богдан детей не выделял, не баловал, но и не был с ними суров. Сам стал работать конюхом в конюшне, лошадей любил и знал, как любой цыган. Совхоз после войны занимался развитием племенного коневодства, которое во время войны понесло большой ущерб. Семья Богдана оказалась дружной, Кольке оказали столько внимания и любви, что он и забыл, что случилось с ним в детстве.

Лишь иногда какие-то неясные воспоминания мелькали у него в голове, объяснить которые он не мог. Однако он считал себя настоящим кровным цыганом. Никто и никогда не напоминал ему, как он появился в таборе.

Никас вырос, окончил школу, пошел в армию, а там вдруг взял и поступил в летное училище, сам того не подозревая, продолжил родную династию.

Глава 21. Правда суда не боится.

Настала весна 45 года, а с ней пришла и победа. Мужики стали возвращаться в село. Каждый двор кого—то не дождался, а то двоих и троих. Много жизней унесла война, еще больше принесла всяких разрушений от зданий до жизней. Антон и Эльза Карловна вернулись в Москву. Наталья продолжала работать в клинике.

Антон оканчивал школу и стремился учиться дальше. В середине лета в Москву вернулся с фронта Семен. Он дослужился до звания генерала ВВС. Он разыскивал свою жену и пропавшего сына.

Зашел к Василию и Варваре, чтобы встретиться с дочкой и забрать ее к себе. Галинка безмерно обрадовалась отцу, стала просить забрать ее с собой, что Семен намеревался сделать. Однако, Варвара, а затем и Василий стали отговаривать его.

–Ну куда ты ее возьмешь, ей учиться надо, а ты по гарнизонам будешь ее таскать, а кто присматривать будет, когда ты на службе. Вот вернется Надежда, пожалуйста, забирай.

Галинка с трепетом ждала решения отца. Если бы она могла рассказать ему как ей здесь живется. Но ей никак не удавалось остаться наедине, да и отца жалко было, вдруг ему трудно будет с ней в гарнизоне. Хотя она готова была все делать по дому и хорошо учиться, здесь же она справляется. Но Семен вынужден был согласиться с братом и его женой. Служба у него трудная, тем более он едет командовать целой воинской летной частью. Он попрощался, попросил Галинку дождаться маму и тогда они будут все вместе. Галинка стала ждать.

А жизнь в доме дяди у нее складывалась нелегкая. Варвара, смирившись с гибелью сына, не перенесла свои материнские чувства на Галинку. Она постепенно, по мере взросления, все больше превращалась в домработницу.

С малых лет в ее обязанность входило мытье посуды, уборка, мытье полов, а потом и стирка и готовка. Варвара только указывала, что не так, полы надо мыть до блеска, посуду до хруста, белье стирать до белизны. Галина должна была и в учебе быть одной из первых.

Не дай бог, четверка в четверти, а полученная за урок тройка наказывалась жестко. Гулять с подружками нельзя, они научат плохому, да и некогда, когда в доме дел полно. Особое внимание уделялосьвоспитанию, надо было запомнить как вести себя столом, когда приходят гости. Ни в коем случае нельзя выбегать с едой на улицу.

Поэтому, когда другие дети выбегали во двор с большим ломтем серого хлеба, намазанного маргарином и посыпанного песком, Галинка с завистью смотрела, как уплетается это необыкновенное лакомство.

Правда, дети, видя эту несправедливость, всегда делились с ней и давали откусить кусочек. За таким действом и застала Варвара однажды Галину. Она вышла из себя, увидев это безобразие, глазами указала ей, чтобы она шла домой, и там разъяренная этим поступком, стала ругать почем зря.

–Ты что побираешься, кусочничаешь, голодная у меня, да? Есть хочешь? Тебя хлебом не кормят? Садись и ешь, пока не лопнешь, будешь знать, как побираться.

Она намазала толстым слоем масла белую булку и посыпала ее сахаром. Надо сказать, что Галинка, конечно, не голодала, а масло и все жирное не любила и никогда не ела. Но на улице кусок хлеба у других детей, казался вкусным и не жирным.

Сейчас, посмотрев на толстый слой масла на белой булке, ее заранее начало тошнить. Она откусила один раз, второй и с ужасом стала ждать, что ее вырвет.

–Ешь, ешь, или сейчас в глотку затолкаю сама, – не унималась Варвара.

Галинка пыталась проглотить комок хлеба, но он застрял в горле и она, задыхаясь, стала синеть. Варвара, испугавшись, что та сейчас задохнется начала ее трясти, пока все не вылетело на пол.

–Гадкая уродина, все у тебя не так, давай, убирай все за собой!

Галинка научилась плакать внутри себя так, чтобы было не заметно. Сейчас, глотая слезы, вспоминая маму, тетю Марфу, бабушку, мыла пол. Все наказания всегда заканчивались мытьем полов в большой квартире.

Но вымытый пол не всегда нравился Варваре, она заглядывая во все углы и закоулки, ища к чему придраться, всегда находила капельку пыли, заставляя перемывать пол еще раз.

И еще одно наказание Галина запомнила надолго, хотя всего ей было 7 лет. Придя в школу в первый класс, она уже умела читать, считать и писать, как ее научила Эльза Карловна в деревне. Но ее записали в 1 класс, а не во второй из-за отсутствия официальных данных об окончании 1 класса.Поэтому, когда дети только учили буквы и начинали читать, Галинка, которая бегло читала, писала и считала, скучала во время уроков. Она тянула руку, но учительница не считала необходимым опрашивать ее. Она знала, что та все умеет и не обращала внимания на Галинку, решив не обременять ни себя, ни ее.

Однажды, на уроке, когда ученик еле-еле, по слогам, читал простейший текст, Галинка не утерпела, встала и с места выпалила весь текст за несколько секунд. Учительница попросила ее тетрадь и на странице, где было написано упражнение каллиграфическим подчерком, поставила во весь лист огромную единицу. Галина пришла домой, подала Варваре тетрадь и сказала:

–Учительница дура, она за мое чтение и упражнение, где нет ошибок, поставила единицу и вообще в эту школу я больше не

пойду, мне там нечего делать, приду, когда они перейдут во второй класс.

Лучше бы она этого не говорила. Что было с Варварой? Мало того, что она отстегала Галинку специально купленным для этого ремнем, сделанным из хлопковой ременной ленты, чтобы не оставалось следов. На следующее утро сама потащила Галинку в школу, держа в одной руке портфель, а в другой Галину.

Переговорив с учительницей, они поставили Галинку перед всем классом, рассказывая, как она оскорбила учительницу, назвав ее дурой, а потом заставили просить прощения у учительницы и всего класса. Такого унижения Галинка не могла перенести.

Ей вдруг стало плохо, закружилась голова, она побледнела и упала. В школьном медпункте ее привели в чувство и узнав, что произошло, сообщили об этом директору школы. Директриса, к счастью, оказалась добрым, опытным педагогом, она тут же перевела Галинку во второй класс, переговорила с Варварой, которая тут же выкрутилась, свалив все на учительницу.Ей было под пятьдесят, особой страсти к детям она не испытывала, сын Сергей вырос сам по себе, его интересы мало ее беспокоили, да и сейчас она старалась успокоиться и внушить себе, что Сергей не погиб, а живет где-то далеко, и особо не убивалась о нем. А Галина каждый раз утешала себя тем, что это надо пережить и дождаться маму и папу во что бы то ни стало. Жаловаться было некому, да и не любила, она, чтобы ее жалели, она хотела быстрее вырасти, выучиться, обязательно найти брата, маму, а для этого сейчас нужно потерпеть, приспособиться к этой жизни. А жизни было две. В одной она была любимая дочка – племянница, для которой все делается, а в другой, никому не нужной девочкой, которую приютили.

Одевали Галину красиво и богато для девочки ее возраста.Варвара хорошо шила и, время от времени, перешивала ей платья из своих, шелковых или крепдешиновых, или шила из остатков материала новых платьев, сшитых себе у портнихи.

Женщины и дети в послевоенное время одевались более чем скромно, платьев из шелка простые люди не носили. Галинка очень стеснялась, когда выходила нарядно одетая на улицу и жутко переживала по этому поводу. Она старалась больше ходить в школьной форме, хотя дома это запрещалось.

Фартуки к школьной форме тоже были сшиты на заказ, с воланами и складками, а воротнички и манжеты на платье кружевные или шелковые. Галина мечтала о ситцевом платье, все время просила Варвару купить его, чтобы поехать в пионерский лагерь, куда ее отправляли на лето, а также простые майку и сатиновые шаровары, чтобы было не стыдно перед другими девочками.

Иногда она виделась с Натальей и Антоном, который был старше ее, и всегда участливо предлагал перейти жить к ним. Как-то раз, Галинка слышала, как Наташа выговаривала Варваре, что та слишком строго относится к Галине, нагружает ее домашней работой. Но Варвара тут же дала отпор, посоветовав, не лезть в чужую семью.

А однажды, на день рождение Галины, Антон с Натальей принесли большую коробку конфет, а Наталья, знавшая, что та хочет ситцевое платье, дала Галине сто рублей. Такие деньги в то время были крупной суммой, на них можно было купить и платье и туфли. Варвара после их ухода, зло скомкав ее деньги, бросила их в ведро с водой, в котором Галинка мыла пол, крича, что сама знает, что и где купить, и не нуждается в подачках. Варвара упрекала Галю в черной неблагодарности за ее заботу. Галина стала возражать, что просила всего лишь ситцевое платье.

Разъяренная Варвара подошла к шкафу, открыла его и стала перебирать все наряды, показывая какие они дорогие.

–Ты дура и ничего не понимаешь, одета, как кукла, а не нищенка, деревенщина неблагодарная, правду говорят, сколько волка не корми, все в лес смотрит. Лучше всех одета, ешь то, что другие в праздник не видят и все не довольна.

–А я не хочу лучше всех, я хочу, как все, а одеваете меня так, чтобы Ваши подруги завидовали, упорствовала Галя.

–Деревенщина ты, дремучая, да- что под кожей нет, то к коже не пришьешь – убеждала ее Варвара.

Но Галина, не слушала ее, вытащила мокрые деньги из ведра, положила на стол и стала убираться дальше.

Однако на следующий день у Галины было чудесное сатиновое платье василькового цвета с белыми ромашками и белые туфли с ремешком на школьном каблучке.

Обстановка в семье, крутой нрав Варвары и внутренний мир Галины сформировали ее характер и поведение. Становясь взрослее, она с упорством отстаивала свое мнение, стремилась уйти от придирок Варвары, которая настойчиво просила называть ее мамой, а Василия папой.

У Галинки был единственный надежный друг, которому она могла все рассказать, и который никогда не выдавал ее. Правда, встречаться с ним Гале не разрешали. Семья Николаевых жила в квартире, на верхнем этаже и состояла из бабушки, мамы и Славки. Его отец был известным конструктором, раньше работавшим на секретном закрытом предприятии, выпускающими моторы для подводных лодок и якобы в данный момент воевал.

Но по дому ходили слухи, что он находится в лагере, как враг народа, а его семью, которая отказалась от него, не тронули и она продолжала жить дальше, стараясь ни с кем не общаться. Они, обычно, встречались на лестнице или за домом, когда утром шли в школу. Варвара всячески не одобряла эти совместные походы в школу и из школы, и препятствовала их дружбе.

Дома она выговаривала ей:

–Опять с этим уголовником шла, я тебе говорила обходить его за сто верст, хочешь на нашу семью беду навлечь, мало позора твоей матери? Подумала бы о отце , который работает не покладая рук, враги только и ждут, чтобы в чем-нибудь его уличить.

–Славка вовсе не уголовник, а умный парень, к тому же начитанный, знаешь сколько книг у них дома?

–Тебе своих мало? А уже и дома у них была? Негодуя кричала Варвара.

–Не была, он рассказал и давал читать, – оправдывалась Галина.

Однажды, возвращаясь из школы раньше обычного, заболел учитель, Славка предложил Галине зайти к нему домой, посмотреть интересные книги. Мать была на работе, а старая бабушка, оставалась дома и к тому же плохо слышала. Они тихонько вошли в квартиру и спрятались в чуланчике, куда Славка принес большие альбомы с репродукциями известных художников всего мира. Захваченные интересными книгами и разморенные в тепле, они неожиданно для себя заснули. Прошло много времени, когда они проснулись и услышали громкий разговор в комнате.

Говорила мама Славки и Варвара, почему-то оказавшаяся здесь, в их квартире. Варвара кричала, что их сын плохо влияет на ее дочь, а сейчас и вовсе куда-то ее увел, их видели одноклассники, когда те выходили из школы. Она уже сообщила своему мужу и сейчас тот сообщит в милицию и с ними разберется, кто следует. Оказалось, что, не дождавшись возвращения Галины из школы, выяснила, что уроки давно закончились и все ушли домой. Прождав еще три часа, она стала везде их искать, потому и пришла к Славке домой. Оказалось, что время близилось к ужину, и они утомленные чтением и убаюканные темнотой, проспали несколько часов.

Галинка с ужасом представила, что ей будет, когда она выйдет из своего убежища. Однако выйти пришлось. Удивленные появлением детей, женщины замолчали. Обрушив на них все бранные слова, Варвара стала упрекать мать Славки и его бабушку, которая не видит, что у нее под носом делается, увела Галину домой.

И еще одно событие, которое запомнила Галина в детстве.

Однажды к ним в дом пришел незнакомый человек. Он оказался освободившимся из лагеря, где по чистой случайности, вместе сидели Алексей, ее дядя и Илларион, отец Славки. Он привез письмо для Василия и их соседей, семьи Николаевых, где извещали, что живы. Алексей, кроме того, просил Василия, по возможности, помочь этому человеку. Конечно, в то время, эта связь была непредсказуемо опасной для всех, имеющих хоть малейшее отношение к осужденным. Дома были только Варвара с Галиной.

Варвара, услышав, откуда этот незнакомец, шарахнулась от него, как от прокаженного. Она сказала, что тот ошибся и здесь таких нет, но Галина прервала ее, объяснив, что Василия нет дома, он на работе. Незнакомец понял, что здесь ему не помогут, решил уйти, но все-таки просил передать письма, которые тут же оставил, отдав их Галине. Закрыв дверь за гостем, Варвара набросилась на Галину, хотела отобрать письма и выбросить.

Галина, вырвавшись от нее, схватила исписанный листок бумаги и выбежала за дверь, затем поднялась в квартиру Славки. Нажав кнопку звонка, она переживала, как встретит ее Славкина мать, может выгонит или будет ругать, как Варвара, да и Славке, наверное, попадет за нее.

Дверь открыл Славка, она отдала ему письмо и хотела было уйти, но его мать, увидев мятый листок бумаги, сразу поняла что это. Она пригласила Галинку войти, взяла листок со знакомым почерком и стала нервно и быстро читать его. Прочитав письмо, она спросила у Гали, как оно попало к ней.

Узнав, что в том же лагере сидит ее дядя, который прислал весточку ее отцу, Славкина мать очень удивилась, а вздохнув, произнесла:

–Мир тесен. В каждом дому – по кому, и не знаешь, что у тебя за стеной. Ты, наверное, догадываешься, что об этом никто не должен знать. Славкин папа – очень порядочный и честный человек, к тому же очень умный и талантливый, и скоро все об этом будут знать. Мы надеемся и ждем, что придет такое время, а сейчас нужно потерпеть и подождать. Я думаю, что и твой дядя такой же. Но пока лучше не говорить об этом, вы со Славой уже большие и все понимаете.

–Конечно, не беспокойтесь, я понимаю.

Конечно, она понимает, она вспомнила свою маму, которая тоже сидит в тюрьме и о которой тоже нельзя говорить. Однако ей было не понять, почему, хороших людей сажают в тюрьму и почему надо терпеть, когда их выпустят, признав их невиновность. От этого становилось грустно и гадко на душе. Но теперь у нее есть еще одна тайна, которую они со Славкой будут хранить вместе и ей стало немножко легче, что она такая не одна.

Попрощавшись, Галинка пришла домой, где Варвара уже рассказала Василию о происшествии с незнакомым человеком. Тот прочел письмо Алексея и сидел, задумавшись на диване.

Увидев Галину и узнав, что она передала письмо Славкиной матери, он, к ее удивлению, не стал ее ругать, а спросил, как та отнеслась к весточке от мужа.

–Нормально, – и тут же поправилась, – конечно, расстроилась, волновалась очень, жалела, что не увидела человека, который привез его, – как бы в назидание Варваре сказала Галя.

Василий встал и, несмотря на протесты Варвары, направился в квартиру к Славке. Вернулся еще более задумчивый, чем был.

Варвара, сидевшая в кухне, неодобрительно отнеслась к выходке мужа, но он прекратил все ее возражения возгласом:

–В любых обстоятельствах надо оставаться людьми. От сумы и тюрьмы не зарекаются.

–Накаркай еще, – ответила Варвара и пошла спать.

Варвара, полностью подчинившая себе Василия, не ожидала такого открытого неповиновения Василия, принявшего участие в жизни посторонних для них людей. Жизнь их семьи была построена по ее четкому графику и руководству, где возражений не принималось.

Так было и с Семеном, который периодически писал Галинке, но Варвара писем ей не показывала, отвечала всегда сама, ссылаясь на то, что девочка травмирована, сейчас привыкла к новой семье и не стоит ее тревожить. Она не хотела делить Галину даже с ее родным отцом. Потому, чтобы навсегда отвадить Галину от отца выговаривала ей:

–Ну, где твои родители, не нужна ты им, они и забыли про тебя, обрадовались, что сбагрили и живут себе счастливо.