Элиминация

– Нет. – Прошептала я и опустила голову вниз, мне казалось, что из меня вот-вот потекут кровавые слезы.

– Ну как же нет?! – Закричал тот и скинул все предметы со стола.– Он же постоянный твой клиент!

– Я плохо запоминаю лица. – Говорила я все так же в пол.

Начальник хмыкнул и я заставила себя исподлобья посмотреть на Дубинского, его уволокли из дверного проема, вместе с ним исчезли мои надежды на лучшую жизнь.

– Моя милая девочка. – Неожиданно пролепетал начальник. – Ты была прекрасным украшением в этом мире, этакая «живая безумная»! Мне жаль, что тебе было мало того, что мы тебе давали. – Он нагнулся ко мне и обхватил своими потными ладонями мое лицо, я навсегда запомню его темно-зеленые глаза и сальные черные волосы, ниспадающие на лоб, от которых воняло чем-то и давно сдохшим. – На ринг ее.

С этими словами, он отошел назад, а другой мужик схватил меня за руку, я дернулась в бок и со свей силы вмазала ему по челюсти, да так, что тот аж заскулил от боли, а я буквально почувствовала, как выбила пару пальцев на руке. Этим я чертовски его разозлила, и тогда на помощь пришли еще трое, все они схватили меня за ноги и за руки и потащили прочь. Я помню, как меня кинули на ринг, как закрылась клетка и глаза безумной, которую спустили с поводка. Как не странно, я почувствовала с ней некую связь, она будто говорила со мной на подсознательном уровне, вот только слов я не разбирала, от подобного у меня разболелась голова. Я вжалась в клетку, но кто-то толкнул меня вперед. У меня не было выбора, либо я, либо она.

Мысленно я извинилась перед ней и на долю секунды мне показалось, что она все понимает, просто ответить не может. Безумная девушка накинулась на меня, однако, даже не смотря на нее, я заранее знала, что так будет и тут же увернулась в сторону и встала на ноги.

Времени медлить не было, я прыгнула на нее сверху и придавила коленями так, что лицо неживой впилось в пол ринга. Я не хотела ее убивать, мне она была ближе всех живых в этом зале. Я нагнулась над ее ухом и стала умолять успокоиться. В тот момент, мне и самой было неизвестно, что я делаю, как так произошло, что я разговариваю с безумной, ведь они не понимают нас, единственная их нужда – еда, то есть, мы. Однако, безумная перестала биться и в этот момент толпа взорвалась на крики о том, что все это подстава, они требовали смерти и крови. В клетку запустили еще двоих, на этот раз мужчины, и я понимала, что с двумя сразу мне не справиться. И черт его вообще знает, как это работает. Один из них забежал за меня, а другой был так близко, что я решила, что он вот-вот нападет на меня, однако, я ошиблась и, тот, что был сзади, схватил меня, а его острые зубы вонзились в мое плечо.

От боли перед моими глазами весь мир перевернулся.

Второй безумный бросился ко мне, однако сделать ничего не успел, прозвучал выстрел и тот упал к моим ногам, почти что лишенный головы. Безумный, что секунду назад держал меня – отпрыгнул и кто-то всадил ему пулю в лоб. Я упала на спину и сжалась в ожидании скорой смерти от очередного выстрела. Началась паника, люди разбегались и кричали. Я чувствовала укус на своем плече, он притупленно болел. Когда я наконец поняла, что в меня стрелять больше некому, то мне оставалось лишь ползти к незакрытому выходу из клетки. Я буквально свалилась на пол, толпа подхватила меня, и мне еле удалось удрать в один из проходов.

Я побрела по коридору, из моего плеча сочилась кровь, мир то и дело переворачивался, а я уже не чувствовала ног, обессиленная я ползла вперед, оставляя за собой кровавый след, мне хотелось умереть, принять настоящую смерть, потому что быть одной из неживых – мне никак не удастся.

Неожиданным образом я увидела ванную комнату, в которой очнулась впервые оказавшись здесь. Я забралась в холодную ванну и включила воду, чтобы промыть укус. К моему удивлению, он был не таким глубоким, как мне казалось, однако вода быстро окрасилась темно-алым цветом. Я услышала выстрелы, они были чертовски близко, потом крики, разговоры по рации, мне чудилось, будто это происходит в паре шагов от меня и эти люди вот-вот зайдут в ванную и без всяких вопросов пристрелят безумную, сидевшую в луже крови. И вот теперь я плачу, впервые с момента Вспышки. Я вспоминаю Артема и всю свою семью. Мое прошлое картинками всплывает в моей голове. Я надеюсь, они ждут меня там, куда я вот-вот отправлюсь.

Знаете вот это чувство, когда ты понимаешь, что твоя жизнь пошла не так, как это было задумано? Мне пророчили прекрасное будущее, большую семью, карьеру, мы с моим молодым человеком представляли, как вечерами будем сидеть на диване и любоваться нашими детьми, по выходным выбираться с друзьями на природу, видеться с родителями… А теперь я сижу здесь, в холодной ванне, зареванная, мокрая, готовая принять свою смерть с распростертыми объятиями. Черт возьми, да я прямо жаждала ее. Я бы не вынесла еще раз подобного ужаса.

Из-за угла появляется человек, парень, явно шокированный происходящим, я смотрю в его глаза и узнаю Алексея Дубинского, это заставляет меня почувствовать вину, скорее всего, он уже мертв, его убили из-за меня. Это я виновата во всем, во всех смертях, что происходят вокруг меня.

– Скоро встретимся, я люблю вас. – Шепчу я своим близким и надеюсь, что хоть в этот раз будет не больно.

– Что? – Спрашивает парень. – Что ты сейчас сказала?

Я вновь поднимаю глаза на него и вижу этот ступор, секунды назад он готов был стрелять, а теперь теряется в своих мыслях. Нет, я то точно знаю о том, что мне нужно.

– Стреляй. – Уже более громко говорю я, глотая собственные слезы. – Ну же!

– Ты живая. У тебя иммунитет.

– Нет! – Чуть ли не закричала я. – Я урод, я стану безумной! Убей меня!

Почему он медлит? Разве мои глаза не доказательство безумия? А как же укус на плече?

– Но ты уже… – Казалось, он сам не верил своим словам. – Ты уже безумная. И при этом живая. Ты – лекарство.

Я сдалась. Он знает, конечно же знает, что я уже не обращусь, потому как, безумие давно сидит во мне и глубже самого сердца ему не забраться.

Максим – так звали человека, который спас мне жизнь, был сыном Алексея Дубинского, героя, который подарил мне надежду. Максим нес меня на руках до самого Кремля. Солдаты, что окружали нас, не смотря на его слова, все же наставили на меня оружие, они боялись, я понимала.

– Я больше не хочу принадлежать к династии Дубинских! – Заявил он во всеуслышание, когда мы подбирались к стене. – С этого дня меня зовут Тэмпл.

Какое смешное имя, подумала я, однако его сослуживцы в один голос ответили – «Так точно».

Сейчас я живу той жизнью, которую мне обещал Алексей. Я все еще чувствую вину за его смерть, ведь с того момента началась череда борьбы за меня, как за единственное лекарство.

Я помню все, мне никогда не забыть тот ад, который я пережила в начале эры Безумия, но именно он сделал меня сильнее всех остальных.

Глава 23. Тэмпл.

Согласно правилам убежища лица, не вернувшиеся до восьми часов вечера по каким-либо причинам, не под каким предлогом не будут впущены в здание до десяти часов утра следующего дня. – Одно из правил убежища №7 ЮВАО

Время, почти что, перешагнуло за полночь, с потолка свисала одинокая желтая лампочка, которая, казалось, вот-вот потухнет, и тогда, помещение окутает мрак. От стен веяло холодом, хотя отопление уже работало во всю. В принципе, я не был удивлен, что сегодняшний поздний вечер завершит именно столь мрачная атмосфера.

– Выдвигаемся на рассвете.

Этими словами я закончил вечернюю планерку. В глазах моих подчиненных я видел надежду, что таилась так давно. Они верили, что завтрашний день изменит исход пятилетней войны.

Как же они ошибаются.

Перед тем, как сойти с трибуны, я обернулся и увидел Шрама, он так же смотрел в толпу и беглым взглядом кого-то искал. И он их нашел. Саша и Артем оставались стоять на месте даже после того, как толпа почти разошлась по своим делам. Их взгляд был направлен в нашу сторону, он спокойный и твердый. А потом мы увидели еще одного добровольца – девушку Дашу, которая пришла с командой. Она стояла за спиной Саши и пристально смотрела мне в глаза. Мне стало не по себе от мысли, что завтра они могут умереть, или, возможно, эта девушка будет ходить вдоль окровавленных улиц, брызжа безумной слюной, искать себе пропитание и размножаться, путем укуса. Во время собрания я, вообще, пытался запомнить как можно больше лиц юношей и девушек, несколько раз перечитывал список с десятками имен, ведь именно с этими людьми мне придется делить свою смерть.

Весь вчерашний день солдаты-добровольцы провели с близкими и на курсах выживания на открытой местности, они были освобождены от своих обязанностей и казалось, коридоры опустели. Мне же было некуда идти. Я хотел попрощаться с Алисой, но ее в комнате не оказалось, в медицинском корпусе она тоже не появлялась, а это означало, что та проводит время с кем-то еще. И этим «кем-то» был ее друг, а не я.

Спустившись наконец вниз, мы направились к ребятам, Шрам подошел вплотную к Артему и достаточно громко, жестикулируя руками, стал говорить:

– Нет, я против!

– Мы не оставим тебя. Мы потеряли уже достаточно…

– В свое время ты потерял Алису! Так останься же ради нее. – Перебил его Шрам, а потом обратился к Саше и Даше. – А что движет вами? Почему вы не хотите остаться здесь и начать более менее спокойную жизнь?

– Мы не останемся. – Отрезал Саша и крепко сжал руку своей возлюбленной.

Я стоял позади Шрама и не знал, что мне делать. Наверное, стоило прервать их дискуссию, она ничего не изменит, ребята пойдут за ним хоть куда.

Из-за угла появилась Алиса, та неуверенно шагала в нашу сторону. Пожалуй, она была единственной девушкой за всю мою жизнь к которой я испытывал самые теплые чувства. Мне казалось, что ген Безумия лишь украсил ее и без того красивые глаза, а само то, что она самый значимый человек в Кремле, делает ее еще более привлекательной.

Артем, завидев мой взгляд, обернулся, а я в это время привел мысли в порядок. Эта девушка всегда считала меня кем-то вроде старшего брата, не более, в ее сердце было место лишь для одного человека, пускай, даже если в ее мыслях он был мертв, пяти лет не хватило, чтобы она прогнала его прочь из своей головы, а теперь он здесь, и она целиком отдана ему.

– А что ты думаешь? – Спросил Шрам у Алисы таким тоном, словно на самом деле ему было на это плевать.

Она сделала глубокий и облизнула пересохшие губы.

– Я считаю, что вся эта операция – самоубийство! Я лично ходила к Президенту и знаете, что он мне ответил? Чтобы я сидела в своей комнате и даже к окнам не подходила во время вашей вылазки.

– Прекрасно, твоя жизнь стоит сотни наших, я поняла. – Вмешалась Даша. – Ты должна знать, что ты не единственная в своем роде. Мы видели другую, однако та сошла с ума, а как ты думаешь, когда наступит твоя точка невозврата?

– Не смей так говорить. – Сказали мы в один голос с Артемом и тут же переглянулись.

– Знаешь, я могу понять его. – Указал вдруг Шрам на Артема, обращаясь ко мне. – Мальчишка чуть ли не каждую ночь лепетал ее имя во сне, но ты? Сколько людей погибло, пока ты спасал ее?

Я вспомнил отца и его мольбу спасти девушку, чья кровь – лекарство. А еще, я впервые почувствовал на себе такое давление, после его смерти. Да уж, понятное дело, почему Шрам был лидером, он мог любого уложить на лопатки одной фразой.

– Я понимаю Вашу злость. – Довольно тихо сказала Алиса. – Я знаю, что двое из ваших погибли в пути, но знаете, если бы я могла передать свою способность кому-то другому и уйти на покой – я бы уже давно это сделала. Я пережила такое, после чего любой человек без всякой Вспышки бы сошел с ума. И эти постоянные шушуканья за спиной… – Она посмотрела на Артема. – Я надеялась, что увижу тебя здесь, вместе с твоей сестрой, но… Шли годы, а тебя все не было. – Она вновь перевела свой взгляд на Шрама. – Моя кровь спасла сотню жизней за это время, но если бы не Вы, ни Тэмпл, и вся команда зачистки – я бы давно покончила с собой. – И, наконец, она обратилась к Дарье. – Да, мне не стать на сто процентов безумной. И не понять то, что они чувствуют. Однако я всегда была на стороне тех выживших, что не прощались с близкими, ведь я была их спасением.

Ее голос всегда проникал в глубины мозга, дотрагивался до сердца, и растекался по венам. Было ли это влиянием Безумия – не знаю, но когда она говорила – все молчали, даже если хотели что-то сказать.

Даша вдруг моментально остыла и опустила глаза вниз, а Шрам лишь помотал головой.

– И ты оставишь ее? – Обратился тот к Артему.

– Я вернусь.

– А вы? Вы готовы умереть друг за друга?

Саша и Даша переглянулись, их сплетенные руки и одновременные кивки говорили сами за себя.

– Ну, ребята, держитесь, ибо завтра утром мы начинаем войну.

Глава 24. Артем.

Кап, кап, капает вода,

Кровавая она, и льет из рукава,

И если не успеешь ты руку замотать,

Придется от Безумных немедленно бежать. – Детская считалочка.

Ту ночь мы провели с Алисой на большом подоконнике панорамного окна, которое выходило на Кремлевскую площадь. Все, что у нас было – одна подушка и плед. Она лежала на мне и перебирала пальцами пуговицы моей рубашки, поочередно мы рассказывали друг другу о том, как шла наша жизнь последние пять лет. Вчера днем я рассказал ей о первом месяце скитаний, своей болезни и смерти сестры, которая пыталась раздобыть мне лекарство, а сегодня ночью она о своем спасении, сумасшедших людях, заборах крови раз в месяц и шприц с одной дозой ее «лекарства», который та носит с собой, обновляя содержимое в нем каждый месяц – на всякий случай.

Иногда, мне казалось, что вдали происходит какое-то движение, но из-за непроглядной темноты мне не удавалось ничего рассмотреть. И вот, когда я понял, что Алиса засыпает, то у меня начало колоть в сердце. За минувший вечер мы наверстали пять лет упущенной жизни, и все же, этого было чертовски мало. Я гладил ее по волосам и мечтал лишь о том, как вернусь обратно, не за спокойной жизнью, а к ней.

Мимо в очередной раз прошел патруль, но никто не посмел нас прогнать. Они знали, что сегодняшняя ночь прощальная для многих и потому молчали.

Я с ужасом ждал, когда в шесть утра включат основное электричество и так называемый «рассвет» постучится в окна. Это будет означать конец. Мне придется попрощаться со своей любимой в очередной раз, даже не насладившись ею полностью. Но я вернусь, я обязательно вернусь. Я переубиваю каждую из тварей вставших на моем пути. Моя одежда будет залита кровью, руки трястись от усталости, но я вернусь к ней.

С первыми «лучами солнца» люди кинулись к окнам и почти весь Кремль озарил одновременный пугающий вздох. Многие моментом отпряли от стекол и кинулись к стенам. Именно этот шум и разбудил нас с Алисой. Почему-то наши взгляды были приставлены к людям у стены, схватившись руками за сердце, а не к тому, что происходит по ту сторону окна. Я увидел женщину, что медленно сползла по стенке и кажется потеряла сознание, а потом Алиса одернула меня за рукав и я наконец посмотрел на горизонт – не было места яблоку упасть, так много безумных находилось на улице. Они никуда не шли, просто стояли и смотрели на Кремль. Часовые попрятались в свои башни и больше не выходили на стену. Алиса повернулась ко мне и прошептала:

– Со мной что-то не так.

Ее глаза были чернее ночи, я испугался так сильно, что даже слегка дернулся. Мы вместе встали с подоконники и она вновь отвернулась к окну, схватившись за голову.

– Я слышу, я всех их слышу. – Повторяла она. – Они… Они ждут… Боже, как больно.

Я обнял ее сзади и крепко прижал к себе. Чем унять ее боль? Как она слышит этих чудовищ? И самое главное – чего или кого они ждут?

Наконец, мне вновь хватило сил развернуть ее к себе и взглянуть в черные, как ночь, очи.

– Нам надо уйти с людных коридоров, чтобы они не испугались тебя…такой.

– У меня сейчас голова лопнет… Отведи меня к Тэмплу.

Быстрым шагом мы направились в комнату Тэмпла, Алиса опустила голову вниз и смотрела лишь под ноги, а я вел ее, собирая напуганные взгляды и нетихие высказывания в нашу сторону:

– – Это же та самая…

– А вдруг она с ними связана?

– Почему она не смотрит на нас?

– Это она позвала их сюда?

Мои мысли наполнились ненавистью ко всем этим людям, в течении пяти лет она спасала их жизни, а они могут лишь брызгать слюной в ее сторону и говорить такие плохие вещи. Казалось бы, откуда эта ненависть во мне?

И вот мы стояли у двери в покои Тэмпла, однако, та была закрыта и его там, скорее всего, не было. Единственное, что меня радовало – в залах с комнатами не было окон, а значит и народа на данный момент тоже. Испарилась и моя агрессия, словно ее и не было.

– Алиса, посмотри на меня.

Она подняла взгляд, я увидел, как ее щеки залились слезами, кровавыми слезами, но в этот раз, вместо ужаса – я испытал слабость. Вытирая собственным рукавом ее слезы мне хотелось говорить ей, какая она красивая.

– Я думаю, Тэмпл направился к Президенту, однако я там еще не был. Тебе придется отвести меня.

– Нет, в таком случае, мы выйдем на улицу…

– Но он же вышел! И Шрам наверняка вместе с ним! Они знают, что делать!

– Нет, нет, нет… Я не могу выйти, их слишком много…

Я видел, как ей плохо, буквально чувствовал ее страх на себе и это было ужасно, словно ее эмоции захватывали и меня тоже.

– Алиса, пожалуйста, послушай меня! – Я пытался собраться. – Они все безумные, а мы – живые! И они каким-то образом собрались здесь. Ими кто-то управляет, кто-то, похожий на тебя. А если он ими управляет, то и ты сможешь. Ты ведь знаешь, как заставить их уйти. – По крайней мере, я надеялся на это. Черт побери, я буквально мечтал, чтобы было именно так!

– Артем… Пожалуйста… Я не могу.

Я не мог командовать ею, не имел права заставить выйти к ним, ведь, если она не справится, то погибнем мы все.

– Хорошо, хорошо. Ты знаешь, сколько их там?

Спустя секунд десять тишины Алиса пристально посмотрела на меня и сказала:

– Семьсот.

Я сделал шаг назад, а в голове лишь ее голос и эти слова – «семьсот».

Из-за угла коридора выбежали Шрам и Тэмпл, позади них был Саша.

– Где вы были? – Закричал им я.

– У Президента, старый пьянчуга закрылся в своих апартаментах и никого не пускает. – Ответил Тэмпл сквозь зубы.

– Вы представляете, сколько их там? – Отдышавшись сказал Саша.

– Семьсот. – Вполголоса сообщила Алиса, вся ее кожа моментально посерела, а сама она стала холодной, как лед.

Мы все переглянулись и одновременно сглотнули.

– Я слышу их… – Продолжила она и подняла взгляд на Тэмпла. – Они ждут приказа.

– Приказа? – Спросил тот. – Как солдаты?

– Скорее, как покорные слуги. Они очень громкие, но при этом, разговаривают в унисон… Но я не понимаю, что они говорят… Приказ, приказ, приказ… Это не главное! – Алиса схватилась за голову и села на пол, в коридоре повисла небывалая тишина. – Кровь. Вакцина. Витамины. Они связаны. Они связаны с одним… нет, он не безумный, он как я. Но я не знаю, кто это. Он называет мне свое имя, но я не понимаю. Он показывает мне Безумных. Он знает, что я тоже могу с ними общаться. – Алиса подняла взгляд и уставилась на нас. Ее глаза были черными, она не моргала. – Я никогда не была так близка с ними, они ощущают, что я в их голове, показывают, что с ними случилось, но не могут рассказать всей истории.

Любовь всей моей жизни сидела на полу и смотрела вдаль, ее взгляд был вперен в стену, холодную и пустую, однако в ней она видела то, чего не видели мы. И наконец ее глаза приняли прежнюю безумную форму.

– Я видела здание. Там был человек в белом халате. Он также мог общаться с неживыми и те ему не прекословили. А еще, он стоял над огромной клеткой, там было два человека, я уже видела их, но сейчас они выглядят иначе. – Она посмотрела на меня и протянула руку, я помог ей встать и почувствовал, что ее трясет.

Интересно, сколько раз она сможет перенести такие вспышки Безумия в своем сознании, прежде чем присоединиться к неживым, окружившим нашу крепость?

– Они пришли убить нас? – Совершенно спокойно спросил Шрам.

– Они ждут приказа. До тех пор они просто будут стоять.

– Нам нужно начать зачистку прямо сейчас, если мы уничтожим хотя бы пятьсот, то спасем Кремль. – Сказал Саша.

– Нельзя ждать. – Согласился Шрам. – Я соберу всех, кого смогу оповестить. Встречаемся у ворот через десять минут!

Все разошлись и вот мы с Алисой снова остались одни.

– Я не все рассказала им. – Прошептала она, удерживая ледяной рукой меня за рукав.

– О чем ты?

– Тот парень, которого я видела, он сказал мне, что ему придется прийти за мной.

Я взял ее лицо своими ладонями и заглянул в глаза – они больше не пугали меня, как прежде.

– Я убью любого, кто к тебе прикоснется. Никто больше не заберет тебя у меня.

– Я знаю. Просто пообещай мне, что ты вернешься.

– Обещаю, я вернусь.

Глава 25. Август.

У каждого свое сокровище, кто-то всегда хотел много денег, другие большую семью, каждый представлял свою мечту, как нечто дорогое и невероятное, теперь же, самое дорогое, что у нас есть – наша жизнь, она является главным сокровищем и самой большой наградой. – Автор неизвестен.

Контроль над телом был полностью потерян, в головее словно жили два сознания, одно – преобладающее – было безумным существом, я хотел рвать человеческую плоть и упиваться теплой кровью, другое – моя основная личность – сгорала, это даже было больше в прямом смысле, чем в переносном, состояние было такое, будто меня насадили на шампур и вертят над открытым огнем. Я не могу поднять голову, то и дело отключался, плакал, стонал, орал, молил о смерти, сколько так продолжалось? Не знаю. Литовский то и дело мерцал перед моими глазами. В последний раз я проснулся и понял, что больше не в клетке, я лежал на холодном металлическом столе, ощущая дикую скованность. Но это было не самое страшное, более жутким было то, что за прошлую ночь меня укусило трое неживых. Скажу честно, я не чувствовал ничего, словно даже боли от разрывания моей плоти и кусков мяса больше не было. Зачем он делал это? Мне нужна была смерть. Пожалуйста, я хочу умереть.

Литовский склонился надо мной и широко улыбнулся.

– У-у-у-уб-б-бей-т-т-те м-м-ме-ня.

Я не мог нормально разговаривать, словно просто разучился, а еще, мой язык превратился в кашу, а зубы заострились до такой степени, что я буквально мог прокусить ими все, что угодно.

На самом деле, это не так, я понимал, но мою голову все больше и больше наполняли картинки той, ДРУГОЙ личности. Я не мог сопротивляться этому, даже мысли о том, что все это нереально потихоньку переставали посещать мой мозг.

– Кивни, если голоден. – Монотонно произнес Литовский.

Сам того не осознавая, я кивнул.

– Хороший мальчик.

Я почувствовал себя собакой. Литовский протянул мне кусок сырого мяса и все мое тело начало рваться к нему. Еда, мясо, жрать, жрать, жрать. Я чуть не вывернул шею, пока наконец мне не удалось ухватить зубами этот кусок. Кажется, я его даже не проживал, просто проглотил.

Но это было не самое страшное. Литовский так громко хохотал, что мои уши буквально начали истекать кровью, мне казалось, голова сейчас взорвется. Когда он прекратил, то снова наклонился надо мной. У него были безумные черные глаза, схватив меня за голову тот уткнулся носом в мой нос и я почувствовал его зловонное дыхание на своем лице. Из его рта текла кровь, черная, пузырчатая, у любого другого она бы вызвала отвращение, но я хотел ее пить. Вылизать весь его халат до последней капли.

– Ты чувствуешь это? – Произнес профессор возбужденным голосом.

Я молчал, однако начал понимать, о чем он: перед моим взором появилась целая армия неживых. Они стояли и ждали моего приказа, миллионы пар глаз были направлены на Кремль. По одному моему слову они готовы были сорваться с места и разорвать всех его обитателей.

– Ты главный. Ты наше лекарство. А теперь я покажу тебе еще одного человека.

И вот я вижу девушку, на ней бледно-бежевое шелковое платье, развивающееся по ветру, у нее карие глаза и длинные светлые волосы. Она смотрит на меня и молчит.

– Я хочу, чтобы ты привел ее мне. Мне плевать на всех, они уже покойники, но она мне нужна живой. Я чувствую ее. А ты?

Я продолжал пялиться на нее, мир вокруг преобразился и вот мы оказались в зеленом саду, позади нее текли водопады, а сверху сияло солнце. В этом мире она была ангелом. Я стоял и любовался ею.

– Кто ты? – Спросила она.

– Август.

Она улыбнулась.

– А кто позади тебя?

Я повернулся назад и увидел своего брата, на нем была белая футболка и синие спортивные штаны, словно мы собрались на природу, а еще – он был самым настоящим безумным, серая кожа, сухие губы с кровью в уголках, тот стоял и смотрел на мою собеседницу с неутолимым голодом, который я чувствовал вместе с ним. Я снова развернулся к девушке.