Легенды Соединенного королевства. Мир света

– Её Величество сильно рискует, пуская в замок такую змею, как ты. Урах свидетель, что я не спущу с тебя глаз. Ты будешь находиться под постоянным контролем двадцать четыре часа в сутки. Если попробуешь творить чёрную магию, я сразу узнаю об этом и с удовольствием лишу тебя жизни.

Не отпуская моей руки, Серэнити брезгливо обратилась к Эмилии и Грешему:

– Вас это тоже касается. Не думайте, что избежите судьбы вашего сгнившего дружка – смерть последует незамедлительно.

– Очень хорошо, дорогуша, мы тебя поняли, а теперь дай нам пройти в столовую, я правда очень сильно хочу есть, – проговорила колдунья, отцепляя меня от железной хватки великого инквизитора. – И раз уж ты собралась следить за нами, проследи, чтобы к нам вернулись наши вещи, посохи и всё такое.

– Твой язычок колюч, ведьма, но вот сохранишь ли ты его в целости, мы узнаем достаточно скоро, – кипя от злости, процедила Серэнити, возвращаясь к спящей Элизабет. Кирф Маян и Ингри Звёздный Плащ, казалось, уже забыли о нашем присутствии. Они негромко спорили о стычках вблизи сторожевых постов и подлых набегах солдат Плавеня.

Выйдя из Зала Совета, мы обнаружили дворецкого, стоявшего недалеко от двери. Выслушав распоряжение королевы, он отвёл нас на кухню, где посередине комнаты, словно дирижёр, высился исполинский повар с половником в одной руке и пакетом специй в другой. Он успевал делать всё сразу – пробовать закипающий бульон, мешать поварёшкой мясо, которое тушилось на сковороде, замешивать соус и раздавать задания и оплеухи снующим в белых фартучках поварятам. Подвешенные за крюки, с потолка свисали разделанные туши оленей, косуль, кабанов и зайцев. По углам громоздились пузатые бочки. На некоторых с боков имелись краники, полагаю для того, чтобы не утруждать себя подниманием крышки. Сушёные грибы гроздьями висели вдоль одной из стен.

В королевской кухне всё скворчало, жарилось, тушилось и подпрыгивало на сковородках, однако при всей неразберихе нельзя было не заметить, что кругом было чисто, – ни пятен жира на полу, ни грязи возле очага. Хорошо, когда шеф-повар соблюдает санитарные нормы.

Дворецкий подтолкнул нас в спины и в двух словах разъяснил вспотевшему повару, что по указанию королевы нас нужно кормить не по расписанию, а когда мы того захотим, и неважно – день на дворе или ночь. Оставив нашу компанию на чужой совести, он, подобрав фалды испачканного в муке фрака, манерно удалился. Дав поварёнку, опустившему пальцы в варенье плошкой по голове, повар кивнул на лавку возле одной из бочек. В нашем распоряжении оказались пинтовые кружки, которые мы тут же наполнили янтарным элем. Сдувая пену с пива, мы наблюдали, как пространство вокруг заполнялось разнообразными блюдами. Нам подали суп из куриных ножек, маленькие пирожки с кабанятиной и зеленью, жаркое из мяса с тушеной капустой, запеченного судака с соусом из белых грибов и печёночный салат с овощами. На десерт полагались крупные зелёные яблоки и сливовый пирог с заварным кремом. Единственное условие, которое повар поставил перед трапезой, было, чтобы гигантский таракан не переступил порога его кухни. Пришлось Снурфа, а заодно и Мурчика, дабы товарищ не скучал, оставить за дверями, но их тоже не обидели съестным – принесли свежие кости с остатками мяса и жил.

Грешем попросил себе телячьей крови, сославшись на язву желудка, которую лечат употреблением этой отвратительной жидкости. Выдержав удивлённый взгляд повара, вампир всё же получил алый кувшин. Сделав глоточек, он удовлетворённо икнул, и, чтобы не вызывать подозрений, тут же напущено скривился, показывая, как ему противна данная процедура. Накинувшись на еду, мы надолго погрузились в молчание, челюсти с усилием работали, а желудок радостно урчал. Некоторое неудобство доставляли мне выбитые зубы. Пища попадала в ранки, я чувствовал жгучую боль, но останавливаться не собирался. Только сейчас я понял, как давно не ел ничего горячего. Утолив первый голод, я узнал, что было до того, как я получил черепно-мозговую травму, и что случилось после. Оказывается, Эмилия проехала поле скорпионов и вывернула на дорогу, ведущую к столице. Там нас встретила засада солдат, выслеживающих тварей из червоточины. Сомнения в том, что мы – тёмные колдуны, повинные в призыве чудовищ, если и были, то по вине Снурфа быстро развеялись. От неминуемой казни без суда и следствия нас спасла Серэнити, которая проезжала с немногочисленной свитой по Затяжному Тракту к обители монахов-отшельников. Увидев меня в луже крови, она оттолкнула солдат и распорядилась покрепче связать нас, после чего свернула со своего первоначального пути и проследовала в Шальх. Ехали мы около недели, всё это время Серэнити держала руку над моей головой. Эмилия думает, что именно магия Великого инквизитора не дала мне умереть, слишком страшная рана зияла в черепе, заставляя кровь литься чуть ли не ручьём. Приехав в город, кортеж Серэнити незамедлительно проследовал в замок, где всех пленников развели по разным камерам. Прежде чем оказаться в Зале Совета, мы провели в темнице не меньше дня. Выслушав рассказ, я поведал друзьям о том, что услышал от королевы до их прихода.

– Какие у кого мысли в сложившейся ситуации? – спросил Грешем, трогая разбитую губу.

– Для начала осмотрим место преступления. Если пустоголовы Канцелярии Правосудия всё не переворошили, то вполне вероятно, могли остаться какие-нибудь намёки, которые укажут в каком направлении нам двигаться. Так же уделим внимание самому очевидному – знакам. Ингри говорит, что они намалёваны «от балды», но так ли это? Мне показалось, что для придворного мага он соображает как-то уж очень однобоко. А тебе, Эмилия?

Моя подруга кивнула:

– Какой-то он жиденький, не чувствую я в нём ни энергии, ни интеллекта.

– Чего не скажешь про Серэнити, – подметил Грешем. – Мне при ней страшно.

– Она – Великий инквизитор, беспощадный и искусный воин, наделённая силой Ураха. От неё стоит держаться подальше, в особенности, таким, как мы, – согласился я.

– Да, злить Серэнити попусту не надо, однако давайте сейчас не о ней.

Эмилия посмотрела на свои пальцы.

– Так как мы поели, предлагаю найти дворецкого и попросить его провести нас туда, где можно помыться. Если мы будем разгуливать по замку в таком виде, нас примут невесть за кого.

– Мыло и вода – наши лучшие друзья, – подхватил Грешем.

– Давайте их навестим, – улыбнулся я.

Поблагодарив повара и захватив с собой кулёк только испечённых пирожков и сдобных булочек, мы отправились на поиски человека в запачканном мукой фраке. Мило беседующий с горничной, он сыскался возле центральной лестницы. Раздосадованный тем, что его отвлекли, дворецкий всё же выслушал нашу просьбу. С коротким вздохом он распрощался с обаятельной особой и повёл нас в бани для слуг. Вооружившись тазиками, мы с вампиром и фамильярами проследовали в секцию для мужчин, а Эмилия – для женщин. Набрав горячую воду, я с удовольствием воспользовался куском пахучего зелёного мыла, выданного банщиком. Намылив себя с головы до пят, я блаженно ополоснулся. Посмотревшись в зеркало, висевшее над перегородкой, я обнаружил множество лиловых подтёков и ссадин, на груди виднелся фиолетовый синяк, никак не собирающийся проходить, но на голове красовалась лишь длинная поблёкшая царапина. Магия Света исцелила мой череп! Спасибо тебе за то, что вернула меня с порога смерти, белобрысая химера. Заглянув за ширму к Грешему, я увидел, как он, весь в пене, трёт живот грубой мочалкой. Потоки из пузырей и комочков грязи текли по его спине мутным водопадом. Вампир, как и я, решил основательно подойти к водным процедурам. Выйдя из парилки, я наткнулся на краснолицего банщика, который молча вручил мне свежую одежду. Она представляла собой серые фланелевые штаны и такого же цвета рубашку с белым воротом. Сапоги мне оставили мои. Вычищенные, они стояли возле лавочки, где я раздевался. Ожидая товарищей, я решил заняться Мурчиком и Снурфом. Не могу сказать, что мыльная вода пришлась им по вкусу. Пока я натирал губкой мягкие лапы и твёрдый панцирь, меня дважды оцарапали. В конце я вылил по половине таза на кота и таракана. С визгом и шипом животные разбежались по углам. К такому повороту событий они готовы не были. Встревоженный жалобными воплями, показался голый Грешем. Разобравшись в чем дело, он рассмеялся. Банщик выдал ему такую же одежду, как и мне, и что главное, она подошла по размеру его весьма крупного тела. Через минут сорок из-за перегородки женской секции высунулась голова Эмилии.

– Ты что так долго? Я успел сто раз помыться уже! – вопросил я, не сумев скрыть нетерпения в голосе.

– Я голову мыла. А это знаешь ли тебе не три минуты потереть вашу мужскую макушку, у меня посмотри, их вон сколько.

Чтобы я убедился, «вон их сколько», колдунья откинула мокрую прядь волос.

– Скажи спасибо, что их сушить тут нечем, иначе бы встретились к вечеру.

Заметив Эмилию, и без того красный банщик покраснел пуще прежнего. На вытянутой руке он подал колдунье её новое платье, в которое она сразу переоделась. Коричневое, оно прекрасно подходило к осиной талии и подчёркивало самые выгодные места. Грешем и банщик невольно засмотрелись.

Эмилия прикрыла отвисшую челюсть вампира.

– Если рот долго держать открытым, в него обязательно залетит муха, а ещё и кто похуже.

Освежившись, перекусив и переодевшись, я чувствовал себя практически таким, как раньше. Узнав у скучающего стражника, как добраться до спальни Вильгельма, мы двинулись по многочисленным переходам и лестницам. Попадавшиеся на пути обитатели замка не обращали на нас никакого внимания. Здесь привыкли к многочисленным гостям из других провинций. Проходя по овальному холлу, я заметил статую Нолда Тёмного, основателя Соединённого Королевства. Я остановился, чтобы получше его разглядеть. Выполненный из куска цельного мрамора покровитель королей держал в руках зазубренный меч и щит. На голове у него покоилась репродукция Короны Света. Интересно, статую сделали при правлении Нолда Тёмного или уже после, чтобы увековечить его память?

– Я читала, что Нолд Тёмный пришёл в наш мир по зову самого Ураха, который и подарил ему Корону Света в качестве своего особого расположения, – проговорила Эмилия, задумчиво крутя влажный локон.

Я нагнулся к выцветшей табличке и стёр с неё пыль. Старыми иероглифами первых народов были выведены простые слова: «Нолд Тёмный, защитник и вечный правитель Соединённого Королевства».

– Неказисто, но со вкусом, – оценил Грешем, проводя пальцем по серой бахроме, покрывавшей мрамор. – Почему он такой пыльный? Неужели никто не удосужится хотя бы пройтись мокрой тряпкой по статуе? Местная челядь, видать, совсем обленилась.

– В ком-то проснулась белоручка? – хмыкнул я. – Скучаешь, небось, по выглаженным воротничкам?

– Не без этого, – пожал плечами мой ученик. – Чистота и аккуратность – залог здоровья, это все знают.

– В кого ты только такой чистоплотный вампир?

– Вы говорите это так, как будто это плохо, – насупился Грешем.

– Нисколечко. Я просто подшучиваю, – улыбнулся я, отходя от монумента.

Оставив в покое Нолда Тёмного и поднявшись по нескольким винтовым лестницам, мы оказались перед толстыми золотыми дверями, похожими на те, что находились в Зале Совета. Два стражника сидели прямо на порожках возле них. Завидев нас, оба поднялись и настороженно выслушали цель нашего визита. Наконец один из них неохотно буркнул:

– Заходите.

Ключ повернулся в замочной скважине, и мы прошли в просторную комнату. На полу лежал замечательный узорчатый ковёр, а по стенам были развешаны шкуры диких животных, различные трофеи и картины. Парочка роскошных кожаных кресел раскинули деревянные подлокотники возле камина. Напротив них разместились массивный стол и книжные шкафы, забитые не только литературой, но и безделушками. В самом дальнем углу, за балдахином, стояла кровать. Отодвинув перегородку, я увидел засохшее кровавое пятно, возле которого неровным кругом тянулись красные руны с вязью из закорючек и переплетения линий. Ингри Звёздный Плащ явно ошибся в своих суждениях, передо мной были самые настоящие знаки Хрипохора, и я немного понимал их смысл. Две палочки с зигзагами и шипами – этот символ гласит «Смерть», у ножки кровати три волны, прямая и шар – «Последний». Задумчиво рассматривая кривые щупальца, пересечённые лучом и кругом, я услышал за спиной голос Эмилии – «Врата».

Всего мы насчитали десять пентаграмм. Я перерисовывал их карандашом в малюсенький блокнотик, позаимствованный мною со стеллажа, а Грешем тем временем осматривал разбросанные вокруг фолианты. Он водил пухлыми пальцами по их обложкам и медленно читал названия. Подобрав с пола толстый том в синем кожаном переплёте, вампир протянул его мне:

– По виду он тут самый древний.

Я принял находку, и мои глаза заскользили по потрёпанным страницам. Фолиант повествовал о конце времён и смерти королей. У меня в руках оказалось некое предсказание, написанное тысячелетия назад. Сунув том подмышку, я пообещал себе ознакомиться с ним поближе.

В дверь тихонечко постучали. Настороженно переглянувшись с друзьями, я потянул ручку на себя. На пороге стояла женщина лет пятидесяти-пятидесяти трёх, в серебристом переливающемся платье. У неё были светлые волосы и немножко пухлые губы. Рядом с незнакомкой топтались два мальчика-пажа, державшие в руках наш скарб, оружие и посохи. Они тяжело дышали, но старались всем видом показать, что готовы тащить свою ношу хоть на край света.

Женщина тепло улыбнулась нам.

– Здравствуйте, мастер Калеб, здравствуйте, Эмилия, здравствуйте Грешем. Я – Констанция, супруга Вильгельма. Наверное, вы меня не помните, мастер Калеб? Я из рода Демеев, мой отец лорд Говард Демей, был большим поклонником ваших головокружительных историй. Последний раз, когда вы навещали нас… на его похоронах… я была ещё совсем ребёнком. Я хорошо запомнила вас: с тех пор вы совсем не изменились.

Королева слегка обернулась.

– Я принесла вещи, которые у вас… нетактично позаимствовали.

Пажи, как по команде, шагнули вперёд и положили сумки у моих ног. Констанция при этом опустила глаза. Она дала понять, что ей неудобно за то, как круто с нами обошлись. Я и Грешем низко поклонились, Эмилия сделала реверанс – у неё получилось довольно изящно.

– Голубые глаза? Золотые локоны? Вы – та милая фея? Простите мне мою неблаговоспитанность. Для меня большая честь вновь познакомиться с Вами, Моя Королева. Ваш отец был замечательным человеком, и его утрата до сих пор бередит моё сердце.

– Да. Сначала – он, теперь муж и сын…

– Вы знаете, что я уже встречался с королевой Элизабет? Она всё мне рассказала. Мне искренне жаль, что судьба так распорядилась. Я скорблю по Вашей утрате и сделаю все, чтобы разыскать убийцу.

– Вильгельма не вернёшь. Разыщите Фабиана, он – вся моя жизнь, я не могу больше плакать и страдать, зная, что моё дитя сейчас неизвестно где, – отозвалась Констанция Демей, с усилием сдерживая слёзы.

– Обещаю, что приложу к этому все усилия. Прежде чем я приступлю к поискам, позволите ли Вы задать Вам несколько вопросов.

– Спрашивайте, мастер Калеб, я расскажу вам всё, что знаю.

Я поклонился.

– В последнее время Вы не замечали за супругом что-нибудь странное в поведении? Может быть, было недомогание? Может, он что-то рассказывал вам или занимался чем-то, ему несвойственным?

– Я понимаю, о чём вы. За неделю или за две до своей смерти Вильгельм стал каким-то иным – задумчивым, раздражительным и скрытным. Его перестала заботить политика, он перекинул большую часть придворных забот на меня, а сам стал засиживаться допоздна в библиотеке. Ночью ему снились кошмары, и он нередко метался во сне. Как-то раз Вильгельм проснулся и принялся неистово молиться Ураху. Он был буквально одержим ужасом, он говорил, что мы обречены и надежды нет. Тогда я очень испугалась и не знала, что мне делать. К счастью, Вильгельм быстро успокоился и сказал, что он просто переутомился и волноваться не стоит. Я заварила ему облепиховый чай, и мы заснули, а спустя день его разум помутился. Вильгельму чудились демоны, и он то жутко хохотал, то плакал, а к следующему вечеру его не стало.

– Вы можете мне сказать, где находился принц, когда это произошло?

– Нет. Я видела его утром, за завтраком. Потом мне пришлось отправиться в суд для разбирательства постыдного дела одного влиятельного лорда, которое прервалось, только когда я получила страшное известие. Покинув распростёртого Вильгельма, я отправилась к Фабиану, но вместо него через открытые ставни окна по комнате гулял ветер. Стражник у двери клялся, что после обеда мой сын не покидал покоев.

– Где сейчас этот стражник? Я могу с ним побеседовать?

– Боюсь, что нет. Его и остальных подозреваемых забрали в Канцелярию Правосудия, где Канахес Илька… Всех потерял. Префект действовал не по уму. Мы с королевой очень недовольны им. Однако мне, так же как и вам, ясно, что даже если совершившие злодеяние люди мертвы, верхушка заговорщиков цела и невредима.

Констанция сжала пальцами оборку платья:

– Впрочем люди ли виной всему этому? Мне почему-то кажется, что здесь замешено нечто иное, нечто большое и грязное. Такое чувство, что тучи собираются над королевством и скоро грянет гром.

– Его раскаты слышны уже очень хорошо, – пробормотал я себе под нос, а потом более громко спросил:

– Ваше Величество, не могли бы Вы проводить нас до библиотеки, в которой занимался Ваш покойный Супруг? Я хотел бы выяснить, что он читал, и что его так тревожило.

– Мне будет приятно исполнить вашу просьбу, мастер Калеб, – просто ответила Констанция Демей, направляясь к выходу.

Я перекинул через плечо сумку и поднял Ночь Всех Усопших. Под прикосновениями моих пальцев красный камень на его навершии отозвался серией цветных миганий. Он увеличил мою концентрацию и успокоил разум. Вот, чего мне не хватало в этот день! Посох – вещь сугубо индивидуальная, человек делает его исключительно под себя. Для создания такого уникального предмета требуется не только талант и опыт ваяния, но и мастерство плетения энергетических струн, которые впоследствии образуют задуманные чары.

Основой для заготовки посоха чаще всего является кристалл. Каким он должен быть? Критериев как таковых нет, все упирается в предпочтения, которыми волшебник руководствуется при отборе своего камня. Цвет, форма, твёрдость, предрасположенность к воздействию волшебной силы, температура плавления и другие свойства минерала способствуют раскрепощению его дремлющего потенциала. Если по душе огонь – выбирай рубин, если вода, то бери аквамарин, ну а если твоя стихия – молния, то халцедон станет тебе верным другом.

Кристалл в кармане? Значит, пора переходить к не менее важной составляющей – к древку будущего посоха. Оно может быть выполнено: из дерева – отлично подойдут дуб, клён и ель, из металлов – ну, тут, что позволит кошелёк – золото, серебро, железо или медь; из кости животного – предпочтительно, чтобы это был олень, медведь или лось. Вот материал подобран. Допустим, это – осина. Теперь надо его подготовить – определить удобную длину, зачистить и выровнять бугорки, покрасить или покрыть лаком. Готово? Тогда настал час соединить магические атрибуты между собой. Это – самое сложное. Колдун, пользуясь волей и эфирными потоками, буквально сплавляет части в единое целое. Посторонняя мысль при концентрации может привести к непоправимым последствиям. В лучшем случае недоделанный посох просто взорвётся, в худшем – взорвётся маг.

Однажды в молодости я набрёл на залежи красного граната, и он сразу пленил меня. До того, как альмандин оказался в моей ладони, я изрядно потрудился, доставая его молотом из пустотелой руды. Соединив гранат с почерневшим дубом, я получил посох, которым пользуюсь до сих пор. Естественно я часто колдую и без его помощи. Через Ночь Всех Усопших я направляю лишь самые могучие заклинания. Надо отметить, что посохи могут принадлежать к определённой специализации, а не как мой – к «универсальному чародейству». Есть «защитные» посохи и посохи, «создающие иллюзии»; есть «накладывающие погодные чары» и наоборот, рассеивающие их; есть «испепеляющие всё кругом» и «восстанавливающие целостность» – как говорится, на любой вкус. Такие посохи неимоверно сильны в чём-то конкретном и практически бесполезны в остальном волшебстве. В общем, они очень специфичны и индивидуальны.

Существует так же некая альтернатива посохам – магические жезлы. Они в два раза меньше по размеру своих собратьев и служат лишь для увеличения мощности и стабильности творимого заклинания. Обычно жезлами пользуются либо видавшие виды мастистые чародеи, либо богатенькие новички, пытающиеся прыгнуть выше своей головы. Последним это на пользу не идёт, так как начинающий маг должен сам научиться, без какой-то поддержки, как правильно облекать мысли в спиритические действия.

Помимо посохов и жезлов имеются ещё и волшебные палочки. Чаще всего они выглядят как засохшие ветки или куски сплющенного стекла. Это редкие артефакты, наделённые энергией Вселенной, которая даёт возможность пользоваться ею даже людям, далёким от магии. Достаточно держать палочку на вытянутой руке и думать о надлежащем колдовстве. И – вуаля! Работает! Вода превращается в вино, а графит – в алмазы! Просто и легко, а главное без всяких усилий! Восхитительно? Ну, ещё бы! Жаль только, что палочки хранят ограниченный запас залпов, а также направлены исключительно на одно заклинание, на которое изначально были зачарованы. Мы не знаем, откуда волшебные палочки появились в Соединённом Королевстве. Споры о том, кто их изготовил, не утихают по сей день. Хмурый человек с копной седых волос скажет: их создали вымершие эльфы, а щеголеватый мужчина в остроконечном колпаке возразит – не эльфы, сударь, а безликие тени сотворили их из собственного субстрата пустоты. Оба приведут кучу доводов и неоспоримых фактов, но до истины так и не докопаются, подерутся и сядут играть в шахматы. Уже за партией, переставляя фигуры, они согласятся в одном – любой из них не пожалел бы целую тележку драгоценностей, чтобы иметь в своём арсенале «палочку огня», которая в сражении непременно спасёт вертлявую жизнь странствующего мага.

– Калеб, что ты пялишься, как сова на солнечный день? Пошли уже!

Эмилия потащила меня следом за удаляющейся Констанцией Демей.

– Я что-то призадумался, – ответил я, поспешно подходя к двери.

Завидев королеву, сидевшие на ступеньках стражники мигом вскочили, а та ласково им кивнула. Мы прошли вдоль длинного коридора и спустились на два этажа вниз. Миновав картинную галерею, посвящённую творчеству минималистов, мы вышли к библиотеке. Там нас встретили ряды шкафов, доверху наполненных книгами. Они поднимались практически до самого потолка. Площадь, выделенная под библиотеку, удивила меня – с моего последнего визита сюда её явно расширили. Я успел насчитать двадцать восемь пролётов прежде, чем Констанция указала на один из книжных шкафов.

– Я несколько раз замечала, как Вильгельм рылся в нём. Обычно он набирал охапку манускриптов и садился за столик вон у того окна. Не знаю, поможет вам эта информация или нет, но я на всякий случай расскажу. Однажды я пришла сюда, чтобы посоветоваться с ним о торговых пошлинах Карака, но он только отмахнулся. Уходя, я заглянула ему через плечо и не смогла ничего понять, вместо слов всю страницу испещряли мелкие иероглифы. Мне кажется, они были сильно схожи с теми, которые остались после его смерти.

Я поклонился.

– Вы поступили правильно, сообщив об этом. Мы приступим к осмотру прямо сейчас. Если что-то будет стоить Вашего внимания, я сразу сообщу.

– Да благословит вас, Урах, мастер Калеб. Я буду молиться о вашем успехе.

Королева покинула нас, тихо шурша подолом платья. Подойдя к массивному резному шкафу, я потрогал его толстые полки – мощные, они могли выдержать большое количество литературы. Осмотрев стеллаж, я пришёл к выводу, что он содержит в себе книг двести, может триста. Забравшись при помощи передвижной лестницы наверх, я снял первые восемь томов и передал в протянутые руки Грешема, следующую охапку получила Эмилия. Пригибаясь под тяжестью книг, я осторожно спустился на пол.

– Сегодня нам несказанно повезло – мы выиграли бесплатный абонемент в королевский клуб любителей чтения! – сказал я, широко улыбнувшись друзьям.

Отнеся книги к столу, за которым занимался король, я вручил каждому по первому попавшемуся фолианту.

– Вильгельм точно что-то искал, и мы непременно должны найти это что-то. Думаю, можно начать с расшифровки рун живорезов, которые мы видели на полу в его комнате. Я перерисовал их в блокнотик, вот, посмотрите.

Выложив зарисовку посередине стола, я подпёр подбородок кулаком и постарался вспомнить, имеются ли на бумаге, кроме трёх опознанных символов, другие, известные мне. Здесь точка, здесь кривая, две точки плюс зигзаг и шар? Кажется знакомым, но – нет, не припоминается. Эмилия покачала головой в разные стороны. Видимо колдунья думала о том же самом, что и я.