Три мужа для Кизи. Книга 3

– Сиб… – робко позвала я.

– Заткнись! – рявкнул он, не оборачиваясь. – Я не с тобой говорю сейчас!

– Но…

– Заткнись!!! – проорал он, оборачиваясь ко мне.

В глазах его мне на миг померещилось, как зрачки становятся узкими щёлочками. А Поллав захрипел. А вдруг задушит его? Или… переломает позвоночник? Он… он не человек. Он должен силой обладать не маленькою. Особенно, когда зол. И даже если злится на меня, я не могу стоять и смотреть, как он убивает моего мужа!

– Сиб! Перестань!

– Мы не договорили ещё с тобой! – проворчал кшатрий, мрачно смотря на лежащего мужчину.

– Сиб!

Позвала, но он юноша разъярённый не услышал. Тогда упала на колени. Не заметил. Ладони сложив, взмолилась:

– Сибасур!

Тут только, резко выдохнув, он горло Поллава освободил и повернулся ко мне. Но Поллав, резко за щиколотку его схватив, дёрнул вниз, спиной приложив об землю. Ох, даже об корень, что там проходил! Сиб растянулся неподвижно. Я охнула, рот руками закрыв. А мерзкий музыкант торжествующе ухмыльнулся.

Но в следующий миг воин молодой перекатился, вскочил уже, запачканный в грязи. По ноге его несколько струек крови хлынуло, из ран ободранных. Но противник его уклониться не успел – получил пинок по голове и снова на земле растянулся. Лицом вниз. Тут уже Сиб ступню ему на голову поставил, выпачкав волосы в земле и залив своею кровью.

– Я не сдаюсь, пока живой, сын осла и крокодила!

Поллав что-то прохрипел, а демон ногою сдвинул, загоняя землю ему в раскрытый рот.

– Наши родители… – нахмурился Мохан, сжимая кулаки. – Ты что про наших родителей сказал, кизяк протухший?!

И под взглядом тяжёлым названного брата моего совсем взгляда не отвёл младший муж. Поллав дёрнулся ещё раз, надеясь, что противник отвлёкся. Асур, будто нога ослабела вдруг, ступню убрал, отступая. Но, стоило Поллаву рвануться в сторону – уже и ногу на спину ему поставил, в землю вжав. И силы у худого, невысокого юноши оказалось достаточно, чтобы крепкого, широкоплечего мужчину удержать.

– Ты оскорбил наших родителей! – рванулся на него разъярённый бинкар.

Ох, теперь ещё и подерутся втроём?!

Но Садхир его за локоть перехватил. Попросил мягко:

– Сиб, грань не переходи! Не оскорбляй наших родителей!

– Он моих оскорбил! – возмутился юный кшатрий.

– Да, он твоих оскорбил – и уже получил за то. И хватит на этом.

– Не тебе решать! – огрызнулся вздорный гость.

– Не мне, – вдруг согласился молодой йог. – Но ты же ему уже показал, что оскорбления родителей и сестры прощать не будешь. И Поллав, я думаю, уже запомнил. Правда, брат?

Тот прохрипел что-то неразборчивое из-за забившей рот земли. Шумно вдохнув и выдохнув, Сиб ногу всё-таки убрал. И в сторону отступил. Поллав вскочил, резко поворачиваясь к нему, мрачный. На взгляд решительный напоровшись, замер. Нет, отплевался от земли и травы, которых наглотался. Вымазанный в грязи, он был страшно зол. Ещё сколько-то мгновений они потом упорно смотрели друг другу в глаза – и старший из музыкантов первым взгляд отвёл. Глаза потёр, заслезившиеся от боли. Или от земли попавшей.

Я робко пошла и принесла ему кувшин с чистой водой. Поллав швырнул кувшин, разбив у моих ног.

– Заметь, не я портил ваше имущество! – ухмыльнулся дерзкий асур.

– Ты! – глава семьи сжал кулаки.

– Ну, что? – Сиб вскинул брови насмешливо. – Что?..

– Да… да пошёл ты! – выдохнул с ненавистью Поллав.

– О, я иду, куда хочу! Брожу, где хочу!

– Я тебя…

– О, что ты сделаешь со мной? – Сиб шагнул к нему вплотную, заставляя отступить назад на шаг. – Что ты сделаешь со мной? – ещё шагнул, заставляя снова отступить. – Дрожишь?.. Испугом хочешь уморить меня? Да стуком зубов трясущихся? Иль запахом мочи? Как страшно! – снова шагнул на него, заставляя отступить – тут уже Поллав на дерево налетел и замер напугано, в ствол старый, толстый вжавшись. – Ах, да что ты сделаешь со мною? Ты так и не сказал?

– Знаешь, что?.. – ступил к нему Мохан сердитый.

С мольбою на Садхира посмотрела. Он головою качнул. Но они же… они опять подерутся! Теперь и эти двое!

Бинкар медленно пошёл на брата моего. А тот – на него. Поллав было дёрнулся, но Сиб, вперёд наклонившись на правой ноге, левой толкнул позади. Глава семьи едва сумел увернуться от нового пинка его. А Сиб невозмутимо выпрямился, вставая твёрдо на обе ноги – Поллав больше не решился идти за ним и нападать со спины, лишь с ненавистью на него смотрел – и пошёл уже на моего младшего мужа.

Но… бинкар почему-то тоже медленно и упрямо пошёл к нему, сжимая кулаки. Сиб тоже сжал кулаки. Они сближались медленно, неотрывно в глаза глядя друг другу.

– Хотя бы безоружные, – шепнул мне подошедший незаметно Садхир.

– Да он ему и кулаком голову проломит! – возмутилась я.

Но к ним пойти не дал мне средний муж, за талию вдруг перехватив.

– Пусти! – дернулась возмущённо.

– Прости, – он руки разжал, чтоб в следующий миг обнять меня за плечи, не пуская к мужьям и брату ссорившимся. – Пусть они сами разберутся.

– Да они же поубивают друг друга!

– Так и ладно! – Поллав ухмыльнулся, торжествующий.

Кажется, старшему из мужчин в радость было, что младший брат его не сдался.

– Но, мой господин…

– Вот именно! – Поллав нахмурился. – Твой господин – я, а этот щенок – никто тебе!

– Я просто с трусами драться избегаю, – отозвался Сибасур, не поворачиваясь.

Они с Моханом медленно-медленно, взглядов не отрывая друг от друга, сближались.

– Ха, да просто ты боишься…

– Это просто скучно, – отозвался кшатрий невозмутимо. – Ну, перережу сразу глотку, а дальше?..

Мохан оказался совсем рядом. Шагов за пять. Заорав, юноши одновременно бросились друг на друга, сплетая пальцы, вытаращившись друг на друга гневно. В миг следующий Сиб зарычал как зверь хищный и огромный – и мужа моего на землю повалил. Я ахнула испуганно. А они, сцепившись, по земле покатились, раздирая дхоти о кустарник – насквозь дорогу проломили – измазывая друг друга в земле и сдавленной траве. Кусались, волосы выдирали друг другу, лупили друг по другу кулаками. И рьяно, яростно так долго катались, ранили друг друга, что даже Поллав на них двоих, озверевших, посмотрел уже с удивлением.

– Но они же… они же друг друга убьют! – рванулась отчаянно из рук державшего меня мужчины.

Но он меня крепко держал. А Сиб зубы сжал уже на шее Мохана. И в глазах его яростных было что-то звериное. Как хищник решительно вонзается в глотку свой добычи. Разве только горло Мохана было пониже. О… нет!

Мохан, извернувшись как-то, наподдал ему между ног. Сиб охнул от боли. Но в следующий миг опять повалился на севшего было противника, опять распластал по земле.

– Са… Садхир!

– Не остановятся, – ответил почему-то глава семьи вместо него.

– Пока один не победит – не остановятся, – грустно поддержал его Садхир.

– Но… н-но…

– Они оба упрямые, – ухмыльнулся Поллав.

– А если… если один убьёт… убьёт другого?..

– И так быть может, – грустно выдохнул молодой йог.

– Останови! – вцепилась в его руки. – Останови их!

– Но я не знаю, в чём именно моя сила! – ответил грустно молодой мужчина.

– Но они же… они же друг друга убьют!

– Да нет, – сказал спокойно вдруг старший из музыкантов, к нам уже повернувшись. – Наверное, выяснят, кто самая упрямая скотина – и успокоятся.

Но эти двое долго не собирались успокоиться. Уже и одежду друг на друге истрепали жутко, в грязи и крови вымазались жутко, волосы растрепали и запутали, повыдергали. Да что же будет?.. О, только бы ни убили друг друга! Да даже если только один…

Опустившись на колени, сложив ладони, отчаянно богам молилась. Садхир молчал, хотя и пристально смотрел.

Поллав какое-то время заинтересованно смотрел за схваткой, потом, когда уже дхоти стали спадать с бойцов, решительно приблизился, обошёл их, сцапал за длинные волосы, насильно разделяя их головы – Сиб как раз кусаться собирался – и мрачно сказал:

– Продолжайте в другом месте, а? Голыми перед женщиной не пристало быть.

Тут только противники как-то опомнились, оглядели, что глазам было доступно, ощупали ранения и поняли, что должен быть совсем уж страшный у них вид. Смутились. Хотя Сибасур в следующее мгновение уже извернулся, садясь, руку вмешавшемуся поверх дхоти положил, туда, где орган для удовольствий и для продолжения рода был скрыт, и пообещал мстительно:

– Не выпустишь мне волосы – и я тебе что-нибудь откручу.

– Я тебе тоже что-нибудь откручу тогда! – не удержался Поллав.

– Да, хватит уже! – торопливо Садхир сказал. – Еда остыла уже. А вы, должно быть, после хорошего поединка захотите восполнить сил?

Живот Мохана мнение своё высказал первым. Опять он проголодался? Ел же уже!

– Пусть сначала отмоются, – потребовал Поллав.

– Эй, если ты меня сейчас же не выпустишь…

Он его выпустил. И под зад пнул, заставив шлёпнуться вперёд, а сам отскочил. Сибасур сразу же вскочил на ноги, резко развернулся. С глазами, зрачки которых были узкими щёлками. Поллав попятился напугано. Сиб замер. Потом моргнул. Глаза его стали прежними. Но Поллав вообще ничего не сказал. Заметил или нет?..

– Мда уж, вид у вас… – торопливо сказал Садхир. – Брат Сиб, я тебе ткань от запасных моих дхоти подарю. Как раз мой первый подарок тебе будет.

Тут уже невозмутимый Сиб почему-то смутился. Взгляд опустил на свои руки, живот и ноги исцарапанные, грязные. Сказал тихо:

– Мне бы сначала вымыться… – помедлив, всё же добавил: – Брат Садхир.

– А пока вы вымоетесь и переоденетесь, Кизи ещё еды приготовит, – молодой аскет опять попытался решение предложить, чтобы примирить их. – А что осталось – пока пусть поест Поллав. Он только пришёл ещё, голодный. Далеко ходил.

– Я тут главный вообще-то, – возмутился его старший брат, – и еду, и богатство семьи делить вообще-то надлежит мне.

– Конечно, конечно! – подойдя к нему, Садхир сжал его плечи. Вроде и дружелюбно. Но мог и придержать, если на незваного гостя кинется. – Но сегодня первый гость в нашей семье. Дома-то пока нет своего, но первый гость… – улыбнулся напрягшемуся воину. – К тому же, Сиб показал, что охотно защитой будет для Кизи. Не дело же нам жену нашу лишать щита её. Мы-то сами… – голову опустил. – Мы-то сами не воины, увы.

– И сами обойдёмся! – Поллав заупрямился.

– Я понимаю стремление твоё во всём придерживать хозяйство на себе, – качнул головой Садхир, – достойное желание хозяина дома. Но вспомни, как напал на нас Киран. Он Ишу пытался похитить. И, судя по услышанному о нём, не для того, чтобы женою привести в свой дом.

– Это было очень подло! – вмешалась я, сжимая кулаки. – Подло и страшно!

– Вот, – перехватил речь у меня средний муж, – Кизи расстроил он, едва не сгубил Ишу. И воины были среди его спутников, несколько. Прости, но… но мы сами бы от них не спаслись. Неравны силы.

– Поэтому вам я нужен! – усмехнулся асур молодой, поняв, куда тот клонит, и, похоже, предложение поддержав его.

– Не буду терпеть я эту морду каждый день между мною и вами!

– Да я сам твою трусливую морду не хочу видеть! – не остался в долгу молодой воин.

– Вот и убирайся! – ухмыльнулся глава семьи.

– Где и когда я иду – то решать мне одному! – проорал сердито Сиб.

– Даже и раджи не испугаешься? – насмешливо спросил Поллав.

– Да что мне ваш раджа? Я сам по себе, – проворчал юноша, взглянул как-то странно на землю у своих ног.

– Ты старших, смотрю, вообще не признаёшь.

– Я старший сам себе, – тут кшатрий всё-таки поднял голову, решительно в глаза ему взглянул. – А в стае главным становится самый сильный. Кто не боится пойти против других.

– Это наша семья, а не твоя!

– Это моя сестра! – проорал Сиб, сжимая кулаки. – Я так решил! Я поклялся братом быть ей! И от слова своего не отступлюсь!

– Да ведь никто и не мешает никому, – похлопал Садхир старшего брата по плечам, потом опять пальцы сжал, будто осторожно, но, видимо, пытаясь от драки второй его сохранить. – Сиб будет бродить, где захочет, и драться, с кем выберет, а мы будем заниматься делом своим. Иногда встречаться будем у одного очага или в пути, вести беседы, рассказывая истории, увиденные нами в пути. Никто не помешает никому. Идущие разными путями даже больше соберут историй, – чуть помолчав, добавил: – А жена его будет с нашей женою дружить. Дети их будут друг с другом играть. И никто не помешает никому.

– Как-то… спокойно это всё… в твоих мечтах, – воин вздохнул.

– Тебе мои мечты не нравятся? – спросил Садхир неожиданно прямо.

– Течение реки вечно спокойным не бывает.

– Как ты хорошо сказал! – он улыбнулся ему.

– Ладно уж, приходи. Выручишь нас, если чего, – Мохан поднявшийся осторожно ладонь вдруг положил Сибасуру на плечо, голову грустно опустил, до того как воин развернувшийся успел поймать его взгляд, но руки с плеча его не убрал. – Всё-таки… если вместе, то проще выстоять. Мы же… мы бы вряд ли выжили одни. Только втроём… – на братьев посмотрел, улыбнулся вдруг грустно и как-то неожиданно серьёзно. – Мы выжить смогли только втроём, только объединившись.

– Да и воин, который с оружием может стать щитом у нас или наших детей – это замечательный подарок его великодушия.

– Великодушие… не говори таких заумных слов! – асур поморщился. – Нам просто может быть выгодно друг друга использовать, – вдруг повернулся ко мне. – Но тебя я не использую, Кизи. Я просто благодарен тебе. За то, что ты не оставила меня в тот день у реки, – голову вдруг опустил – закрыли пряди наползшие, пыльные и мокрые, глаза его почти. – Драться одному хорошо. Но умирать одному тяжело. А ты… – голос его дрогнул. – Ты пришла в тот день. Я никогда этого не забуду.

– Какие громкие слова! – недоверчиво ухмыльнулся Поллав. – Свою благодарность достойно показывать делом.

– Так он уже поддерживал нас! – вмешался Садхир. – Когда был раненный и едва живой, охотился ещё на крокодила, чтобы внимание отвлечь людей, чтобы мы Кизи незаметно в деревню тогда провели. Как бы мы выкрутились одни? – Сибу улыбнулся он. – А ты едва живой, но… я тоже никогда не забуду этого, Сибасур.

– Кто? – дёрнулся Поллав.

– Его так Мохан прозвал, – торопливо соврал средний брат. – За страстную его натуру. Асуры – это чистый раджас. А ты на этого юношу посмотри, брат: горячий, решительный, непокорный, дерзкий, смелый…

– Да хватит, хватит уже! – возмутился тот, выдержавший множество ударов, царапин и покусов, но почему-то не перенёсший вдруг похвалы. – Давай уже твоё тряпьё – и я мыться пойду. Сестра старалась, еду чтобы приготовить. Не буду я лезть в старания её свои руками грязными, – посмотрел задумчиво на ладони исцарапанные.

– И я пойду! – оживился Мохан.

– На что мне твоя морда со мной? – проворчал асур. – За едой насмотрюсь ещё.

И как-то странно улыбнулся. Будто собирался сначала пообедать им.

Я напряглась, вспомнив, что названный брат был из племени демонов. Но Садхир опять попытался всех примирить:

– Но вы там особо не топитесь, братья! А то мы с Поллавом всю новую еду и припасы все до вашего возвращения съедим.

– А, кстати, идея хорошая, – Поллав задумчиво погладил бороду, – я не хочу с ним делиться.

– Но ты хотя бы поделись с женою, – Садхир его похлопал опять по плечу, – ей ещё нашего наследника растить.

– Вот именно, нашего! – глава семьи проворчал.

– Да почем ты знаешь, может, и моего? – влез бодро бинкар.

– Вот вы его сначала родите, а потом и рассмотрим, на кого больше похож, – улыбнулся Садхир. – Но вам сначала надо до этого дожить.

– И заобнимать жену, – усмехнулся младший муж, заставляя меня смущённо потупиться.

Ощутила, как запылали мои щёки.

– Значит, двое мыться, а двое – есть. Жена – стряпай, – Поллав решил за всех.

Сиб было рот открыл, но Садхир успел вставить раньше его:

– Пойдём, брат, выберешь себе что одеть.

– Да мне всё равно! – проворчал молодой асур. – Тряпки и тряпки.

– Нет уж, ты сам выбери! – проворчал молодой йог, но тут же и улыбнулся. – Я хочу хороший подарок моему брату сделать. Так здорово, что у меня появился ещё один брат!

Поллав возмутился:

– Праздничных дхоти ткань не отдавай!

– Да зачем мне тряпки ваши ляпистые? Детей пугать?

– Да какие они ляпистые?!

– Жена, милая, готовь уже, а?

– Конечно, мой господин! – оживилась я и бросилась к телеге, смотреть, что ещё осталось из припасов. – Конечно!

Сиб не больно-то и выбирал. Ткань взял коричневую, простую. И правда, ему было всё равно, что носить, раз дорожную одежду Садхира забрал. Да и Мохан выбрал первое, что в узле попалось. Ткань сочно-жёлтую, яркую. Точнее, попросил брата среднего чистыми руками достать. Потом недавние соперники к реке ушли торопливо. Меч в ножнах, да ножны с кинжалом, где-то в драке из-за пояса выпавшие, кшатрий оставил на земле.

– Нам доверяет, – улыбнулся средний муж, поднимая их по очереди, отряхивая. Сложил у колеса телеги, сначала меч, кинжал сверху, руки водою умыл.

– Как бы ни утопили кого! – вздохнула я.

– А мне кажется, они поладили, – улыбнулся Садхир, прислоняясь к борту телеги.

– А почему ты так думаешь?

– Жена! – рявкнул сердито Поллав.

Торопливо сказала, не оборачиваясь:

– О прабху, я как раз выбираю приправы! Вы, кстати, ещё не говорили, каких больше положить.

– Я смотрю, что у Садхира, что у тебя язык хорошо подвешен, – проворчал глава семьи.

– Так то же и хорошо, – после краткой заминки сказал Садхир, отходя от телеги. – Ты представь, брат, что было бы, если б у Кизи характер был как у нашего Мохана?

– Это была бы двойная головная боль, – Поллав вздохнул, что-то себе представив.

– А так у нас милая, спокойная жена, – продолжил нахваливать меня Садхир, – глупостей не совершает. Почти.

– А кто топился после первой ночи? Да ещё и все драгоценности в лесу побросал?!

– Брат, не начинай! Хватит драк на сегодня уже.

– Нет уж! Ты, Садхир…

– Так какие приправы вы любите, мой господин? – торопливо вмешалась я. – Мне бы сразу нужные отложить. Не всё же к концу готовки добавлять нужно.

Поллав шумно выдохнул, но промолчал. Я ждала, к нему повернувшись, хотя и избегая долго на него смотреть.

– Да готовь уже, что есть! – проворчал он, садясь на место Сиба, поднимая холодную лепёшку. – Ясно же, что выбор не большой.

– Что-то случилось в деревне или по дороге? – подсел к нему Садхир.

Глава семьи поперхнулся. Не сразу сумел прокашляться.

– Ты ещё вернулся без всего.

– Не будем об этом! – резко проворчал старший мужчина.

Садхир сел, подтянув согнутые колени, обнимая их.

– Но заказ-то?..

– Заказ уцелел, – как-то сухо ответил глава семьи.

– И то хорошо.

– И то хорошо.

Больше брат его не расспрашивал ни о чём. И Поллав мрачно ел, еду холодную. Хотя… смотрел куда-то вдаль, хмурился иногда. Наверное, ему было всё равно, что он вообще ел. Что-то случилось с ним, покуда он уходил. Но нам рассказывать не хотел. Значит, и не услышим.

Сибасур с Моханом сразу не пришли. Я уж и пугаться стала больше, подумывала даже Садхира упросить сходить и проверить, что там происходит у реки. Коситься стала на среднего мужа. Приметила большого ара на ветке: затылок зелёный, спина и крылья, хвост со спины синие, а живот и хвост изнутри – жёлтые. Он боком сидел и как раз посматривал на нас. Мне кажется или я его уже видела?.. Попугай сдвинул голову, оглядывая дерево справа. Опять повернулся ко мне. Натолкнувшись на мой пристальный взгляд, как будто смущённо отвернулся.

– Накладывай уже, жена! – не выдержал глава семьи. – Пока эти не вернулись.

Прокричав что-то резкое, но не сердитое, а скорее испуганное, попугай поднялся с ветки и улетел в направлении реки.

– Да, мой господин! Я почти уже доделала!

– Нет, ты накладывай, что готово уже.

Подчинилась. Еду разложила на пять банановых листов, сама отправилась делать из оставшегося теста лепёшки. Приметила опустившегося неподалёку от листьев попугая. Он прошёлся по земле, прихрамывая. Да тот же самый?!

Садхир, улыбнувшись, зачерпнул с листа одного орех, кинул штуку птице. Та радостно подхватила подачку. И, отчаянно вскрикнув, шарахнулась от кинутой старой палки.

– Вот старайся на вас, а вы только бьёте да бьёте!

Головой мотнула, смотря на птицу. Та, обиженно крича, резко, противно, в воздух медленно поднялась. Кажется, поранила крыло. Садхир вскочивший, прикрыл спиною пострадавшую. И камень от Сиба получил по плечу. Острый – по коже красноватая полоса вниз по груди протянулась. Попугай в этот миг как раз упал, на землю. И молодой йог присел, опять заслоняя его от Сиба, хищно прищурившегося.

– А я хотел для вашего малыша игрушку из его перьев смастерить, – проворчал асур.

Попугай вякнул что-то растерянно. Садхир на колени опустился, медленно повернулся к нему – птица напугано сжалась – и вдруг как-то спокойно на руки взял, прижал к своей груди. И его попугай почему-то вообще не боялся.

– Хочешь меня порадовать – оставь его в покое, – чётко произнёс молодой йог. – Пойдём милый, я тебя орехами накормлю. Уж извини, что мой брат такой резкий.

– А я почти уже поймал его! – проворчал Сиб, направляясь к самому загруженному банановому листу.

Туда поспешно сел Поллав.

Но, впрочем, младший муж и названный брат мой уже вернулись, живые, более, кажется, не раненные, в новые дхоти закутавшиеся, старыми подвязавшись поясами. Часть старых дхоти Мохана простирали, подсушили и пустили на повязки обоим. Точнее, почти одному бинкару. Волосы вымыли и немного причесали даже, хотя всё равно неровно смотрелись их пряди.

– Жена как раз уже еду раскладывать начала! – приветствовал их Садхир, возвращаясь к тому листу, с которого уже начал обирать орехи.

Попугай сжался, оказавшись близко от молодого воина. Тот глянул на него недовольно. Ухмыльнулся, показав неровные резцы. Садхир сердито взглянул на него – недовольный кшатрий ничего так и не сказал – и погладил подбитую птицу. Загрёб орехов, ладонь с ними к клюву большому поднёс. Клюв сразу к орехам потянулся, раненный зверь бодро захрустел угощением.

– У, тварь! – Сиб скривился. – Говорил же я тебе, что я – не твой друг! Ты почто преследуешь меня?!

– Что, съел?.. – разинул попугай клюв опустевший.

Лепёшка с начинкой выпала из моих рук. Брат, рванувшись, упал на бок, ладони под неё подложив, чтобы не коснулась земли. Хотя кусочек жаренного сыра всё-таки выпал. Но воин посмотрел не туда, а на напряжённо замершую птицу, прижавшуюся к груди Садхира.

– Оттопчет тебе что-нибудь, – Поллав ухмыльнулся. – И вообще, зачем ты его подобрал?

– Это, кажется, она, – молодой йог осторожно погладил птицу по затылку.

– Эта тварь разъевшаяся? – Сиб обиженно поморщился.

Сел, лепёшку спасённую протянул мне. Под взглядом Поллава пристальным осторожно на протянутую ладонь положил, не коснувшись моей руки. Проворчал:

– Да на что тебе эта пакость? Она только орать и умеет!

– Я ккрррасивая! – проскрипела птица.

Или… она говорит?!

– Ах, ты – красивая?! – асур скривился.

Попугай под взглядом мрачным его опять потоптался по ноге моего среднего мужа, к груди его поближе.

– Короче, нахлебников стало два, – нахмурился глава семьи.

– Мне правда можно её оставить? – заулыбался Садхир.

И попугай перестал таращиться на молодого воина, глаз на главу семьи устремил.

– Ну, уж нет! – проворчал Поллав. – Летать сможет – выкину, – под взглядом сердитым среднего брата добавил: – Но, кажется, я не смогу тебе помешать иногда её прикармливать.

– Только иногда, – Садхир осторожно погладил попугая замершего по спине. – Уж извини, у нас немного своего только есть.

– Ах, извиняешься ещё перед ней? – рассвирепел глава семьи. – Да что эта глупая птица понимает?!

Сиб съел выпавший на землю панир, потянулся к листу моего старшего мужа. Но от руки, ребром ладонью выпущенной на захватчика, успел увернуться, ровно сел уже на своём месте, поджав под себя ноги.

– Давайте уже есть! – проворчал Мохан. – Брат, угощайся.

Кажется, они не топились у реки. Вот младший муж с чего-то к Сибасуру подобрел.

– И ты ешь, – почему-то сразу пригласил меня глава семьи.

Села между средним мужем и младшим, лист с самым малым количеством еды к себе придвинула. Мохан мне немного еды добавил со своего. Ещё бы положил – под взглядом Поллава хмурого – но я остановила его:

– Хватит, мой господин! Спасибо!

Мы какое-то время молча жевали.

– У кого что было интересного в последние дни? – с улыбкою осведомился Садхир.

– Да я так… ничего особенного, – сказал Сиб, – в храм только сходил. Там служитель был странный.

В храм?!

Лепёшка сползла с моих пальцев разжавшихся – в ладонь резко нагнувшегося вперёд Сиба – и снова, не касаясь моего тела, он вернул мне обратно еду на руку. На этот раз ничего не успело упасть.