Иголкины сказки. Часть 1. Сказки в горошек

Ольга Голубятникова

Иголкины сказки. Часть 1. Сказки в горошек

Судьбы

Судьбы складываются по-разному.

Чья-то судьба случайно упадёт на пол и разобьётся на кусочки. Из кусочков сложится загадочный узор – красивый или пугающий, затейливый или банальный, колючий или мягкий – и станет судьбой. Иногда достаточно переложить пару кусочков, чтобы картина полностью изменилась, но об этом никто не догадывается, ведь чтобы рассмотреть свой судьбиный узор, нужна фантазия и гибкость ума.

Чья-то судьба записана в большой книге. В самой настоящей бумажной книге настоящим гусиным пером. Автор иногда перечитывает готовые судьбы, правит, вычёркивает, добавляет абзацы, выбрасывает главы или переписывает концовку. Человек думает, что его судьба определена и неизменна, и не представляет, что она меняется каждую минуту, потому что писателям всегда сложно выбрать окончательный вариант произведения.

Чья-то судьба высечена в камне. Она весит больше, чем тёмная материя вселенной, её ни сдвинуть, ни изменить, ни подправить. Человеку кажется, что всё в его руках. Он пытается, пыжится, тужится, корячится и, в конце концов, разбивает себе голову о каменную породу. Ничего нельзя было изменить. Всё было бесповоротно, неизменно, бесконечно, вечно и не так уж и плохо. Нужно было просто суметь увидеть.

Чья-то судьба пёрышком парит в эфире. Куда человек смотрит, в ту сторону судьба и летит, какой её представляет, такой и становится, о чём мечтает, то и даёт ему. А он и не мечтает и не представляет и не смотрит. Мог бы такую чудесную судьбу себе выдумать! А он всё сидит, как пень, считает себя бессильным, потому что в некоей книге про него якобы всё уже написано. А ничего и не написано – слишком безынтересная личность, чтобы о нём писать.

А я, Иголка, сшиваю свою судьбу из раскроенных плюшевых деталей и иногда записываю в блокнот сказками…

Богиня

Жила-была на небесах прекрасная богиня, которой очень хотелось поселиться на Земле.

Опустилась она однажды на любимое пушистое облако, расправила платье, свесила длинные мерцающие волосы и стала рассматривать людей.

Она увидела родителей, которые радуются каждому новому слову своего малыша и заботятся о нём, когда он болен.

Увидела мальчика, который с восхищением смотрит на отца и мечтает стать таким же умным и сильным, как он.

Увидела девочку, которая с удовольствием повторяет за матерью узор вышивки, пока та заплетает ей косы.

Увидела стариков, которые гуляют по парку, держась за руки, улыбаются и понимают друг друга без слов.

Увидела собаку, которая преданно бежит за хозяином и не променяет его ни на кого другого.

Увидела ребёнка, который прижимает к груди игрушечного медведя, бережёт его и не обижает.

Увидела рукодельницу, которая целует в нос только что сшитую игрушку.

И богиня осталась на небесах, ведь оказалось, она уже живёт на Земле, во всех и в каждом.

Богиню звали Любовь.

Филофтерия

Зайка Филофтерия умела выдумывать слова, например, она выдумала своё имя. Имя удалось: оно мягко начиналось, плавно скользило вдоль слогов, гладко закручивалось, а в конце неожиданно подпрыгивало на «р», как ручеёк на камне – Филофтерия.

Но гораздо больше она гордилась другим словом. Выдуманное специально для деревянного домика, оно получилось волшебным. Домик зайка сделала сама и дорожила им. Он был не просто её игрушкой и даже не другом – Филофтерия оставила в нём часть своей души, а это гораздо серьёзнее! В мире нет слова для обозначения того, в чём живёт часть души, а значит, его нужно было придумать.

Слово пришло нежданно, когда зайка сидела ночью на подушке своего Ребёнка – белокурой девочки. Одной лапкой она гладила светлые волосы девочки, другой прижимала к себе домик. Филофтерия улыбалась и наблюдала, как холодный лунный луч крадётся по подоконнику, сверкая в инее стекла… И тут оно пришло, слово! Слоги его раскачивались из стороны в сторону и скрипели, как заколдованный лес, а звучание было хрустким, как тонкий лёд, и таинственным, как магическое заклинание. Крестраж! Домик был её крестражем!

…Если бы Филофтерия знала, что Девочка, став взрослой, извлечёт из памяти это волшебное слово для своей великой книги, она бы очень удивилась и обрадовалась!

* * *

«Домики для домиков»

(посвящается моему крестражу)

Если у домиков были бы домики,

Домики жили бы в этих домиках,

Домики спали бы в этих домиках,

Печки топили бы в этих домиках,

Мыли окошки бы в этих домиках,

Вешали шторки бы в этих домиках.

Очень любили бы домики домики!

Жаль, что у домиков нету домиков.

(Филофтерия. Вторник, зима)

Астроном

А он мне:

– Земля плоская. Её держат на плечах три бурых мишки, которые стоят на спинах белых мишек.

Я аж подавилась стремлением к правде и чаем.

– Да с чего ты взял?

– Я знаю. Я астроном. У меня колпак.

– Да это я тебе колпак связала, чтобы милее было.

– На нём звёзды!

– Мне было скучно, и я их вышила.

– А звёздный комбинезон?

– Послушай, всю твою одежду сделала я, и она ничего не доказывает. Земля не плоская, она круглая и вертится! А ты не астроном, ты просто игрушечный заяц!

Обиделся. Сидит теперь, дуется под своим колпаком. Ох, уж это моё стремление к правде! Пойду попрошу прощения, и будем придумывать имена мишкам, которые Землю держат.

День первый: придумываю имена несуществующим медведям.

* * *

– Зайка, зачем ты взял деталь от моей ручки?

– Это моя подзорная труба!

– Что ж, труба, так труба.

– А можно я оставлю её себе?

– Конечно! Настоящий астроном с настоящей трубой – всё как положено!

День второй: я больше с ним не спорю.

* * *

– зайка, для чего тебя моя подзорная труба?

– Иголка, это телескоп Хаббла!

– Ну конечно… И что ты видишь в него?

– С Марса мишки стреляют из лука по Юпитеру, на Венере зайки танцуют вальс, а с Луны на меня смотрит мишутка-астроном.

– И ему видно тебя с Луны?

– Естественно, ведь у него тоже есть телескоп Хаббла. А рядом с ним стоит лунная Иголка и также ничему не верит.

– Да нет, почему же… Раз уж я верю, что игрушки живые, то почему бы не поверить во всё остальное?

День третий: он не знает, но кажется, я правда верю в астронома на Луне.

Рождение любви

Некоторые истории начинаются задолго до того, как они начинаются.

Некоторые истории начинаются даже раньше, чем до того, как они начинаются.

История любви может начаться до того, как двое встретятся.

И даже до того, как будут сшиты.

А тогда, например, когда в чьей-то голове мелькнёт мысль: «Надо попросить Иголку сшить две игрушки, мишку и зайку…» Вот! Заметили что-нибудь? Нет? Ну как же! Этот миг между словами «мишку» и «зайку»! В эту долю секунды началась история любви. Быстро и неожиданно.

Вот так-то. У игрушек всё просто. Не то, что у людей.

* * *

Она была самой красивой на свете!

Смотреть на Зайку можно было бесконечно: каплеобразная фигура, шарообразная головка, круглое личико, пухлые щёки, блестящие глазки, аккуратный носик, брови домиком – она была идеальной!

Слушать Зайку можно было часами: её голос ласково журчал и переливался через камешки беседы тихо и нежно, как ручеёк в апреле.

Гладить Зайку было очень приятно: она была мягкая и пушистая – такая же, как он сам, ведь они были сшиты из одного кусочка плюша.

Работая в мастерской, Иголка нечаянно капнула на синтепон масло ванили, а потом наполнила этим синтепоном Зайкино туловище. Мишутка не мог этого знать, но ему казалось, что Зайка пахнет печенькой.

Для Зайки же Мишутка был джентльменом, рыцарем, джедаем, самым умным, добрым и смелым!

Они всегда будут вместе, они никогда не расстанутся, и да пребудет с ними любовь!

Зоя и Маня

– Зоя, а ты кто, зайка?

– Да, я зайка.

– А я кто, мишка?

– Да, ты мишка.

– Я должна спать в берлоге и есть сырую рыбу?

– Не-е-ет, глупенькая! Ты же игрушечная. Ты должна радовать детей.

– Всего лишь! Так просто?

– Нет, Маня, это совсем не просто. Радовать детей – это значит всегда быть рядом, и днём и ночью, даже когда все спят. А если тебя посадят на полку, нужно сидеть на полке, даже если оттуда ничего не видно. А если упадёшь под кровать, нужно лежать под кроватью, пока тебя не найдут. А ещё нужно быть готовой к тому, что тебя могут раздеть и потерять одежду, испачкать и не помыть, порвать и не зашить, уронить и не извиниться, дать кому-то поиграть и не попросить обратно, оставить на улице и никогда не вернуться за тобой… Радовать детей – это совсем не просто.

– Но всё-таки лучше, чем есть сырую рыбу…

Солнечный лучик

У Солнца много лучиков, и все разные: умные, добрые, рассеянные, непослушные, весёлые, скромные, сообразительные, рассудительные, шаловливые, терпеливые – каких только нет!

Один лучик был очень тихим и робким, он всегда ото всех прятался, ни с кем не разговаривал, и друзей у него было мало. Надо же было такому произойти, что именно он случайно оторвался от Солнца и упал на Землю! Он лежал под листом лопуха и тихонечко светился. Ему было холодно – его уже не согревало нечто большое, родное и тёплое. А ещё ему было одиноко. И немножечко страшно.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.