Когда сбываются мечты

После долгого поцелуя Милана едва смогла освободиться от Димкиных объятий. Поправив волосы, она отошла к другому углу площадки. Димка последовал за ней. Он снова хотел обнять девушку. Но Милана отстранила его руки.

«Нет», – твердо сказала она, – «Это было первый и последний раз. Только чтобы в памяти осталось».

«Почему?», – удивился Димка.

«Мне кажется, что я уже все объяснила. Пошли домой. Завтра рано вставать».

До дома шли молча. От Миланы веяло такой необыкновенной уверенностью и силой, что Димка даже больше не решился заговорить с ней.

На следующий день город влюбленных и романтиков, расположенный на низинных островах Венецианской лагуны, встретил их отличной погодой. Яркое весеннее солнце, отсутствие сильных испарений из-за изнуряющего зноя и голубое-голубое небо. Что еще может желать человек, прибывший в Венецию на один день?

Водный путь до города на речном трамвайчике занял около часа. Во время поездки Милана с Дмитрием были вместе, но практически не общались. Они в какой-то печальной задумчивости лишь вглядывались в синюю даль лагуны, а при малейшем внимании к их персонам, пытались изобразить безмятежную беззаботность и веселость.

Старый город поразил Валентину своей архитектурой: Собор Святого Марка, Дворец дожей, Мост вздохов, бесконечные лабиринты узких улочек, мощенных камнем, толпы людей, безумное количество голубей на площади Святого Марка и величественное спокойствие каналов. Валя удивилась, что дорог в городе, в привычном понимании этого слова, нет вообще. Если нужно перебраться из одной части в другую, то только по водным артериям. Для этого используются всевозможные катера, водные трамвайчики и, конечно же, гондолы.

Бурно обсуждали, как должно пройти катание на гондолах. Бьянка предложила самый очевидный, на ее взгляд вариант: Сергей с Валентиной едут вдвоем, а она с детьми на другой гондоле. Милана заупрямилась и сказала, что на гондоле не интересно. Она хочет прокатиться на катере по Гранд каналу. Валентина тоже наотрез отказалась ехать без Бьянки:

«Что за глупость, оставить нас с Сергеем вдвоем, когда в гондоле столько места? У нас что, романтическое свидание, что ли? Не хотят дети с нами – пусть едут на катере. А уж мы-то, конечно, все вместе. Я без тебя никуда не поеду!», – твердо сказала она, обращаясь к подруге.

«Хорошо, пусть будет так, как ты хочешь. Твой день, тебе и музыку заказывать», – согласилась Бьянка.

Женщины, не сговариваясь, решили отпустить детей до отъезда назад, чтобы они смогли погулять по городу самостоятельно и насладиться духом романтики и весны.

Валентина даже не предполагала, что катание на гондолах может оказаться таким захватывающим и интересным. Оказывается, в Венеции всего чуть больше 400 гондол. Получить профессию гондольера очень непросто, нужна специальная лицензия и обучение не менее 9 месяцев. Предпочтение отдают тем, кто родился в семье гондольера и знаком с этой работой не понаслышке. Все гондолы в городе окрашены в черный цвет, но каждый гондольер пытается придать «своей малышке» особый шарм: это могут быть букетики цветов на корме, ковры, мягкие подушки на сиденьях. В общем, в вопросах «тюнинга» каждый изощряется, как может. В отличие от обычной лодки гондольеры работают одним веслом. Причем, они не гребут им, а управляют. Стоя на корме, гондольеры ловко ведут свое судно по узким каналам, а, выезжая на большую воду, они лихо лавируют между катерами.

Валя с Бьянкой для прогулки выбрали очень элегантное судно: черное с ярко-голубым носом. Две пары черных кресел с золотой каймой развернуты друг к другу. На каждом кресле по оранжевой подушке. Гондольер был тоже выше всяких похвал. Молодой, красивый, статный с залихватскими усами. Одет молодой человек был просто с иголочки: темно-коричневые брюки, белая в коричневую полоску футболка-поло и для завершения образа – светло-коричневая шляпа с темной лентой.

Сергей сидел спиной к гондольеру, а женщины были развернуты к нему лицом. Этот факт давал молодому ловеласу возможность полностью раскрыть свое обаяние и пустить в ход все свои уловки. Он, залихвацки лавируя между препятствиями, то и дело подмигивал женщинами и всеми способами показывал, какой он лихой, задорный и удалой водитель. Бьянка не обращала на гондольера ни малейшего внимания. Валентина же, напротив, никак не могла привыкнуть к такому поведению итальянских мужчин. Она смущалась и чувствовала себя неловко. Сергей тут же смекнул, в чем дело и предложил женщинам поменяться с ним местами. Валентина с радостью согласилась. Только после этого она смогла расслабиться и погрузиться в эту замечательную и по истине сказочную атмосферу.

Дома, погруженные в воду, ракушки на фасадах, узкие каналы с мостиками, словно висящими в воздухе, причудливые балкончики с петуниями. От всего этого веяло каким-то спокойствием и умиротворением, которое нарушалось лишь в те моменты, когда проплываешь мимо узеньких улиц, забитых толпами туристов. После прогулки по городу гондольер вывел свое судно на Большой канал. У Вали просто дух захватило от увиденного. Гранд канал – это, по сути, центральная «улица» Венеции. Ширина его в отдельных местах достигает 70 метров. Сравнить его можно с центральным проспектом большого города. По нему одновременно движется большое количество самого разного транспорта, но только водного. Между большими судами тут и там снуют многочисленные гондолы. Берега канала застроены самыми красивыми зданиями и роскошными дворцами, поражающими воображение.

Валя с интересом смотрела по сторонам. Вдруг откуда-то до них донеслась музыка. Очень красивый поставленный женский голос пел «О, Sole Mio». Это было настолько прекрасно и завораживающе, что у Вали просто выступили слезы на глазах.

«Что-то случилось?», – тут же спросила Бьянка.

«Нет, просто настолько все красиво, что сил нет».

Поездка на катере по Гранд каналу была не столь романтичной, но такой же захватывающей. Это, если можно так выразиться, был «молодежный вариант». Катер был совсем небольшой, без посадочных мест. Люди должны были любоваться красотой проплывающих мимо зданий стоя. Но, это маленькое на первый взгляд судно, развивало достаточно большую скорость. Из-за этого сильный ветер вперемешку с брызгами воды из канала бил в лицо

Милана выбрала место на носу катера. Она стояла, взявшись за поручни, и с вызовом смотрела вперед. Дмитрий встал за ней и, стараясь защитить ее своим большим телом от ветра и брызг, обхватил поручни радом с ее ладонями. Сильный ветер трепал волосы девушки, и они достаточно больно били Димку по лицу. Но он совершенно не замечал этого. Он вдыхал запах Миланиных волос, ее кожи и пытался запомнить его навсегда.

Милана ощущала себя Кейт Уинслет в той знаменитой сцене с Леонардо ди Каприо на носу Титаника. Ей казалось, что она как и Кейт несется навстречу неизвестности и опасности. В какой-то момент Димка положил свои руки на руки Миланы, но девушка высвободила их.

Прогулка на катере взбодрила и развеселила Милану. Она предложила пройтись по магазинчикам и купить подарки. В сувенирной лавке, торгующей знаменитыми венецианскими масками, она, хохоча и весело крутясь около зеркала, примеряла всевозможные варианты. В конце концов, Милана остановилась на маске Коломбины и сказала, что образ хитрой и ловкой девушки ей подходит больше всего. Милана всеми силами уговаривала Димку купить и ему маску тоже, но он категорически отказался. Сказал, что в багаж ее не сдашь, поломается, а тащить ее в салон самолета неудобно.

«Хорошо, раз ты не хочешь маску, пойдем посмотрим сувениры из муранского стекла»

Чего только не было в магазине, торгующим дорогим венецианским стеклом! Все полки и витрины были забиты всевозможными сувенирами, начиная от бижутерии и заканчивая столовой посудой. Пока Димка выбирал подарок Татьяне (обещал же, нехорошо приехать с пустыми руками!), Милана рассматривала витрину с бокалами.

Когда Димка освободился, он подошел к ней.

«Мне нужны бокалы Ромео и Джульетта», – сказала Милана, обращаясь к продавцу.

«Есть несколько вариантов. Вот смотрите, какие замечательные. Вообще, технология изготовления муранского стекла очень древняя. Мастера-стеклодувы делают все вручную, не используя никаких современных технологий. Чтобы мастеру разрешили поставить свое клеймо на изделии, должно пройти не менее 25 лет. В классическом мурановском бокале не менее 24 каратов чистого золота. Пока стекло еще жидкое, на него наносят тончайший слой сусального золота, толщиной 0,02 мм, в 10 раз тоньше человеческого волоса. Золото рвется на почти невидимые человеческому глазу песчинки и растекается внутри жидкого стекла. Ну, что нравятся вам эти бокалы? Или что-то другое подберем?»

«Не надо. Нам этот вариант подходит. Берем!», – твердо ответила Милана.

Когда они вышли на улицу, девушка сказала:

«У нас принято дарить эти бокалы детям на свадьбу, чтобы их совместная жизнь была долгой и счастливой. А еще в Италии верят, что, если из этих бокалов выпьют влюбленные, то уже никогда не расстанутся».

«Так в чем проблема? Пошли в кафе, купим бутылку вина и разопьем ее из этих бокалов», – весело сказал Димка, – «А не хочешь в кафе, так можно прямо на пристани».

«Нет. Ничего я с тобой сейчас пить не буду. Один бокал с Ромео я оставлю себе, а тебе отдам с Джульеттой. Вот, когда вернешься ко мне, тогда и выпьем!»

«Опять ты за свое!»

«Ничего не за свое! Я так решила, значит так и будет. Ладно, хватит глупостей, пошли в кафе есть черную пасту с чернилами каракатицы и морепродуктами. Удивлять тебя местными деликатесами буду».

«Не хочу черную!», – Димка как ребенок надул губу.

«Не бойся, это вкусно!»

Спагетти оказались, действительно, вкусными. Димка с удовольствием съел целую тарелку. В конце обеда он снова попытался поговорить с Миланой.

«Милана!», – сказал Димка, взяв ее за руку, но девушка снова убрала ее, – «Я не понимаю тебя. Что случилось? Что изменилось после моего отъезда из Рима?»

«Ничего не изменилось»

«Тогда в чем дело?», – настаивал мужчина

«Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать? То, что я влюбилась, как последняя дурра, да вот незадача: женишок уезжает навсегда! Так это ничего страшного. Сейчас ведь есть интернет и телефон. Можно каждый день писать друг другу сообщения: «Привет, как дела? Уже проснулась? Я дико соскучился. Ну, ладно, пока, мне некогда, на работу бегу». И в конце грустный смайлик! Я не хочу так! Не хочу ждать, когда наши отношения сойдут на нет из-за разлуки. Я максималистка, понимаешь? Или все или ничего!»

«Прямо как Джулия Робертс в «Красотке»», – усмехнулся Димка.

«Да, как Джулия Робертс», – с обидой ответила Милана.

«Только я не Ричард Гир. И не могу завтра примчаться к тебе на лимузине. Но я тебе обещаю, что сделаю все, что от меня зависит и даже больше. Я люблю тебя!»

«Я знаю. И ни в чем тебя не обвиняю и ничего не прошу. Я злюсь не на тебя, а на судьбу. Ты тут не при чем. Я верю в то, что, если нам суждено быть вместе, значит все решится каким-то образом. А если нет, значит, ничего и не надо. Если все это пройдет с течением времени, рассосется как-нибудь, то будет не так обидно, понимаешь?»

«Не понимаю»

«Очень жаль. Да, к стати, я сегодня в ночь уезжаю»

«Как сегодня? Я думал, что ты завтра проводишь нас в аэропорт», – расстроено сказал Димка.

«Не хочу продлять агонию. Так для всех будет лучше».

Вечером дома состоялся прощальный ужин, после которого Милана уехала. Димка, расстроенный, сразу ушел в свою комнату. Сергей тоже не стал мешать женщинам и поднялся наверх.

«Жалко, что мало погостили», – с грустью сказала Бьянка.

«Договорились же, что на следующий год вы к нам приедете. Только летом. Знаешь, как у нас в песне поется: «Лето – это маленькая жизнь». Зимой у нас делать нечего».

«Обязательно приедем», – сказала Бьянка, – «Я очень рада, что с тобой познакомилась. Вообще, я тебе должна признаться кое в чем. Я раньше Сергея сильно к тебе ревновала, только виду не показывала».

«Я это поняла. Сначала думала, что это за женщина такая, что ей наплевать на бывшую своего мужа? А теперь вижу, что ты нормальная, просто гордая».

«Спасибо тебе за то, что Сергея отпустила. У нас даже второй медовый месяц начался».

«Это заметно, знаешь, как он на тебя смотрит. Только, я его и не держала никогда. Это прошлое нас обоих не отпускало. Видно, из-за сына. Я рада, что все встало на свои места. И, знаешь, эта поездка и мне очень на пользу пошла. Я раньше никогда не задумывалась над тем, что жизнь может быть совсем другой. Что можно жить так, как вы живете».

«А как мы живем?», – удивилась Бьянка.

«Не знаю, свободно. Ни от кого не зависите. А моя жизнь кукол в театре Карабаса-Барабаса напоминает. Куча ниточек, за которые меня дергают все, кому не лень. Я живу так, как будто себе не принадлежу. Я всю жизнь кому-то что-то должна. Родине, государству, детям, мужу, внукам, снохам, соседям…. В общем, всем вокруг. Я словно не свою жизнь живу, а партию служанки исполняю».

«Зачем? Кто тебя заставляет заниматься этим мозахизмом?»

«В том-то и дело, что никто. Я сама себе это все придумала. И всю жизнь считала, что права. Что человек живет для того, чтобы заботиться о других, помогать всем…»

«А кто сказал, что это не так? И помогать всем вокруг надо, и заботиться обо всех. Но есть одно НО – не в ущерб себе. Никогда нельзя забывать о том, что ты ничуть не хуже других, а, в каких-то моментах, может, даже и лучше. Иначе, забудешь, зачем ты сюда пришла и, что твоя жизнь не менее важная и ценная, чем жизни других людей. И, вообще, нельзя окружающих баловать своей постоянной опекой, это, в конечном счете, идет во вред им самим, развращает их душу».

«Я уже это поняла. Жалко, что поздно».

«Лучше поздно, чем никогда».

На следующий день утром Валентина с Димкой отправились в обратную дорогу. Бьянка с Сергеем были категоричны в своем решении проводить их до аэропорта. Дружную компанию снова вез Джузеппе. Он, было, снова начал заигрывать с Валентиной. Но женщина совершенно не реагировала на все штучки и приемчики местного ловеласа. Валя смотрела в окно и была внутренне абсолютно спокойна. Джузеппе быстро надоело играть впустую, и он перестал обращать на женщину какое-либо внимание.

До аэропорта добрались быстро и без происшествий. Настроение у всех было плохое, поэтому большую часть времени молчали. Если быть честной, то Валентине совсем не хотелось уезжать. Она с удивлением вспоминала, как боялась этой поездки и встречи с этими людьми. Дома кроме Светки у нее совсем не было подруг. Бьянка за несколько дней их общения с Валей стала для женщины настоящей родственной душой и советчицей. Бьянке тоже было жаль расставаться с Валентиной. Димка вообще не мог ни о чем говорить. А Сергей постоянно сетовал на то, что мало пообщался с сыном и приглашал его снова приехать. После долгих объятий и обещаний приехать, Валя с Димкой едва смогли уговорить своих друзей не ждать вылета самолета, а отправиться в обратную дорогу вместе с Джузеппе.

В аэропорту мать с сыном почти не разговаривали, каждый думал о своем. В этот раз Валентине было совсем не интересно смотреть по сторонам и наблюдать за пассажирами. Димка был какой-то рассеянный и даже чуть не перепутал номер выхода к самолету, а в салоне даже сел не на свое место. Этого с ним раньше никогда не случалось.

Во время первого полета Валя сильно нервничала и при взлете и посадке постоянно про себя читала «Отче наш» и «Богородицу». Сейчас она на удивление была совершенно спокойна и с легкостью отдала себя в руки Господа и ангела хранителя. Она с интересом смотрела в окно на то, как самолет набирал высоту, на людей и дома, быстро ставшими маленькими, на ровные квадратики полей и городов, и, наконец, на горы и облака в лучах преломляющегося солнца. Димка в это время сидел с закрытыми глазами и делал вид, что спит. Ближе к концу полета он неожиданно открыл глаза и обратился к Валентине:

«Мам, мне нужно вернуться назад. Я должен, понимаешь?»

«Ну, наконец-то, принял решение. А я все ждала, когда же ты созреешь?»

«Это ты о чем?», – удивился Димка.

«Это я о тебе и Милане».

«Так ты что, все поняла, что ли?»

«И не только я. Бьянка тоже».

«Значит, и Бьянка в курсе. Что ж, так даже лучше. Меньше объяснений».

«Мам, мы сегодня прилетим, я в аэропорту сразу куплю обратный билет. Потом довезу тебя до дома и сразу назад. Хорошо?»

«Я и сама доберусь, не маленькая. Можешь сразу лететь, зачем туда-сюда без толку мотаться»

«Нет, это даже не обсуждается. Я тебя одну не брошу. Довезу до дома обязательно. Мне так спокойней будет».

Валентина не стала спорить с сыном. Немного помолчав, Димка спросил:

«Мам, а что ты думаешь о Милане».

«Главное не то, что я о ней думаю, а то, что ты о ней думаешь».

«Мне кажется, я влюбился».

«Мне тоже так кажется».

«Милана необычная девушка, не такая, как те, с которыми я раньше общался. Это мой человек. Мне с ней легко и интересно. И с ней я готов прожить всю свою жизнь».

«А где?», – тихонько спросила Валя.

«Не знаю. Мне сейчас очень сложно тебе что-то сказать. Милана наотрез отказалась поддерживать отношения на расстоянии и на две страны. Или мы живем вместе, или ничего не будет. Вот такая математика: если вместе, то один плюс один равно два, а если в разных странах, то один плюс один рано нулю».

«Ну, что ж. Я думаю, что это правильно. Мы как только расстались с твоим отцом, так и все прахом пошло. А уж такая любовь была. Права Милана. Или вместе или ничего не надо. Я ее поддерживаю. Жалко мне, конечно, тебя отпускать. Только, думала, ты ко мне насовсем вернулся, да видно не судьба. Дай, Бог, вам счастья».

«Спасибо, мама. Я тебя очень люблю. Ты – лучшая», – сказал Димка и с силой пожал Валину руку.

Глава 10.

Мурка встретила Валентину с обидой. Она сидела на подоконнике, повернувшись к хозяйке спиной, и нервно подергивала хвостом. Когда Валя хотела погладить ее и приласкать, Мурка соскочила на пол и удалилась в комнату. На все Валины уговоры кошка отвечала гордым молчанием. Только ночью она тихонечко подкралась к хозяйке, прилегла рядом и начала как собака лизать Валину руку.

«Значит, простила», – подумала женщина и улыбнулась сквозь сон.

Накануне вечером баба Зина рассказалаВалентине, что Мурка сильно переживала ее отсутствие. Первые пять дней она совсем не притрагивалась к еде. Только после того как бабулька поговорила с ней «по душам» как с хорошей знакомой кошка начала есть.

«Ну и избаловала ты скотину, Валентина. Где это видано, чтобы кошка из тебя веревки вила!», – ругалась баба Зина.

«Мурка не скотина», – обиженно сказала Валентина, – «Она – друг!»

«Друг! Живешь одна без мужика, вот тебе кошки друзьями и мерещатся. Да, кстати, не нашла себе в Италии ухажера какого-нибудь?», – с интересом спросила старушка.

«Какие еще ухажеры, баба Зин! На кой шут они мне все сдались!»

«Уж не знаю, что и сказать. Вон, какая расфуфыренная приехала. Прическа не прическа, наряд не наряд».

«Глупости это все. Не нужны мне никакие мужики. Мне одной хорошо».

«Хорошо! Чего уж хорошего! Ладно, не хочешь говорить, не говори. Но знай – в следующий раз, если куда соберешься – за Муркой присмотрю. Мы с ней подружились».

«А говоришь – скотина! Спасибо тебе, баба Зин».

На следующий день приехали дети. Валентина долго готовилась к их приезду. Разбирала и упаковывала подарки, готовила еду. В этот раз ей хотелось побаловать детей чем-нибудь необычным. Она решила сделать черную пасту с морепродуктами, лазанью и тирамису по Бьянкиному рецепту. А для детей специально приготовила горячие бутерброды – панини с начинкой из ветчины, пармезана и помидоров. На стол Валентина поставила три бутылки фирменного Монтепульчано д абруццо.

Дети, как обычно, ввалились шумной и веселой толпой. Пока раздевались и мыли руки, внуки наперебой рассказывали свежие новости и о своих успехах в школе. Татьяна с изумлением наблюдала за Валей и за теми изменениями, которые произошли во внешнем виде женщины. Уже в кухне она с нескрываемым сарказмом заметила:

«Валентина Петровна, вас прямо не узнать. На «Модном приговоре» что ли побывали? Или сынок постарался? Денег ему не жалко, на всякую фигню тратить».

«Ну, спасибо тебе, дорогая! Столько лет прожила, а не знала, что мать родная – это фигня всякая».

«Я не это имела в виду. Не надо передергивать. Просто хотела сказать, что такой прикид дорого стоит. Вот и все», – смущенно сказала Татьяна.

«Уж не дороже денег. Димка всегда говорит, что деньги нужны для того, чтобы их тратить, а не для коллекции», – смело возразила снохе Валентина. И чтобы не обострять дальше и без того напряженную обстановку, добавила, – «Кстати, он и вам с Ольгой подарки купил».

Ольга с радостью тут же раскрыла свой пакетик и вынула оттуда мурановскую бижутерию. Татьяна брезгливо скривила губы, давая понять, что подарок не пришелся ей по душе.

«Ого, ничего себе!», – вырвалось у Ольги, – «Это столько стоит?», – она с удивлением смотрела на этикетку с цифрой 250 евро.

«Да, это дорогие вещи», – ответила Валентина. Женщина вспомнила, что она едва сумела уговорить Димку не отрывать этикетку. Знала, что снохи пока своими глазами не увидят цену, будут думать, что на них сэкономили и подарили какую-то ерунду.

«Вот уж не думала, что бижутерия может стоить столько же, сколько и золото!», – удивилась Татьяна и начала шебуршать своим пакетиком.

«Слава Богу, эти фифы довольны», – пронеслось в голове у Валентины, и она уже абсолютно спокойно раздала сувениры всем остальным.

После того как дети и внуки увидели свои подарки, настроение у них сразу улучшилось. За стол сели довольные и счастливые. Валентина с гордостью приступила к угощению. Ей очень хотелось накормить детей и внуков чем-то вкусненьким и необычным. Как ни странно, Татьяна во время ужина сидела молча и не язвила. Валя даже подумала, что сноха встала на путь исправления. Но, как говориться, горбатого только могила исправит.

После того как Валя ушла с внуками в комнату, а детей оставила за столом продолжать ужин, она совершенно случайно услышала разговор.

«Опять за свое. Раньше бесконечные пироги, теперь макароны и бутерброды. С твоей матерью точно корму как у буфетчицы наешь», – недовольно ворчала Татьяна.

«А мне нравится», – простодушно возразила Ольга, – «Особенно тирамису и лазанья, Просто замечательно! Надо будет рецепт спросить».

«А вино, ерунда какая-то. Кислятина, пить невозможно. Наливка ее самодельная и то лучше», – не унималась Татьяна.

«Не нравится, не пей, нам больше достанется», – засмеялся Лешка.

«Вот ты и не пей! Оль, а ты на ее ногти внимание обратила? Интересно, как она завтра картошку сажать собирается с такими-то ногтищами!»

«А она, может, и не собирается. Мы-то на что? Сами посадим, вон нас сколько!», – сказал Петр.

«Ну, уж нет! Вы как хотите, а я сюда не работать приехала. Мне дома забот хватает! Выходной-то один. Это матери вашей делать нечего, все равно на пенсии. Вот и пусть каждый день и сажает себе потихоньку».

«Что-то, когда картошку берешь, не возмущаешься! Каждый враз с полными сумами домой едешь», – не успокаивался Петька.

«Могу и не брать!»

«Макароны есть будешь? Корму отращивать?», – спросила Ольга.

«Да, пошли вы!», – нервно ответила Татьяна, встала из-за стола и ушла к себе. На удивление Лешка не побежал за ней, не начал ее успокаивать, а остался за столом с братом.

Вечером перед сном Влад долго расспрашивал Валентину о поездке. Ему было интересно все. И города, и люди, и обычаи. Больше всего Влад интересовался самолетами. Как быстро самолет набирает высоту, как выглядят из иллюминатора море и горы, страшно ли приземляться, чем кормят в салоне и еще много-много всего. Валя еле уговорила внука лечь спать. Мальчишка угомонился только после того, как Валентина обещала завтра рассказать ему еще что-нибудь интересное.

Утром она встала пораньше, накормила внуков и вымыла посуду. Когда Валя собралась с мальчишками в огород, на кухню потянулись заспанные дети. Татьяна с удивлением окинула взглядом пустой стол. Такого раньше никогда не случалась.

«А что у нас сегодня на завтрак?», – спросила сноха.

«А на завтрак у вас сегодня самообслуживание. Вон холодильник, все, что найдете – ваше. Готовьте себе сами, что хотите. Хоть диетическое, хоть вегетарианское, хоть какое. Все, что вашей душе угодно: чтобы жопа не росла и волосы не выпадали. И скажите спасибо, что холодильником пользоваться разрешаю. А то в следующий раз будете есть то, что сами привезли. Да, детям я кашу манную сварила. Мы поели. Лешка, Петька, долго за столом не рассиживайте, мы с мальчишками вас в огороде ждем», – Валентина захлопнула дверь и вышла с ребятами на улицу.

«Ну, баба, ты крутая! Я от тебя такого не ожидал!», – Влад с восхищением уставился на бабушку, – «Представляю, как мамка там сейчас орет! Папку только жалко».