Мам, не включай телик в эту пятницу!

К нам уже бегут люди с чем-то коричневым в руках.

– Вот, вчера купили в карнавальном магазине, но с размером ошиблись, из нас никто не влезает в этот костюм, – разводит руками папа и отбирает у меня портфель. – Как ты вовремя вышла! Я уже начал беспокоиться! А Мария на работе?

– С утра убежала. – Как же мне хочется оказаться на месте Марии сейчас. Конечно, если младшая дочь не работает и живет за счет родителей, можно распоряжаться ею по своему усмотрению. Что, в целом, справедливо.

– Натягивай, вот так. – Дружелюбные женщины помогают мне облачиться в жаркий, царапающий костюм. – Идеально сидит! Как влитой!

Да уж, если этот костюм даже мне маловат, удивляюсь, на кого они вообще рассчитывали?

– Пап, а по какому маршруту вы идете?

– Через центр, а там свернем в сквер и устроим концерт в поддержку пикета.

Отлично, значит, у сквера я незаметно сверну, забегу в туалет перед собеседованием, приведу себя в порядок и, может быть, даже не слишком опоздаю. Как хорошо, что я вышла пораньше!

Голова выдры еле налезает на мою. Внутри тесно, пахнет пылью и старыми носками. Если бы у меня была клаустрофобия, я бы точно сошла с ума от временного пристанища. На ухе у меня (прошу прощения, у выдры) кокетливо болтается красный бант.

– Тут еще была красная юбочка, но мы из нее сделали кровавую рану, – доверительно шепчет мне грузная дама в костюме бегемота и подставляет свой бок, где черными нитками пришит огрызок алой тряпки.

Папа снова хватает мегафон и, воинственно размахивая руками, направляется вперед. Друзья обступают его тесным кольцом и продолжают декламировать:

– Контактный зоопарк – дело пропащее. Животные должны жить по-настоящему!

В костюме выдры идти очень тяжело. Мой длинный хвост из пенопласта цепляется за все подряд. Люди на тротуаре показывают на нас пальцами, кое-кто даже фотографирует. Папа каждый раз принимает горделивую позу и приветливо машет лапой, как королева на приеме.

Внезапно впереди что-то преграждает нам путь. Через узкие прорези в картонной голове выдры мне не видно почти ничего, но кажется, там мелькнула полицейская форма.

– А вот и сопротивление! – радостно кричит горилла и мчится вперед.

Вслед за ним бежит и вся толпа. Пока я соображаю, что же мне делать, какой-то умник с пешеходной части хватает меня за хвост и тянет в свою сторону. Равновесие мое, и так довольно хлипкое, еще больше рушится, и я лечу ко всем чертям на этого парня, оглушительно крича и размахивая руками.

Издалека доносится папин возглас:

– Наших бьют! – И топот приближается к месту моего падения.

Папа в своей стихии. Радостный, возбужденный и окрыленный своим успехом, он резко ставит меня на ноги, а затем хватает несчастного парня и несет его вперед, не забывая оглушительно орать в мегафон:

– Люди, будьте человечны!

Парень исправно старается вырваться и дергает ногами, но папа уже придумал, что эта инсталляция будет называться «Животные захватили людей и держат их в контактном зоопарке» и с восторгом комментирует процесс в мегафон. А так как в моем папе два метра роста и невиданное количество энтузиазма, вырваться от него очень сложно.

Дождавшись, пока силуэт гориллы исчезнет за поворотом, отбегаю в сторону и изо всех сил мчусь к офисному зданию, где меня ждут на собеседование.

Бегу я, понятное дело, все еще в костюме выдры, сжимая в руках свой портфельчик, потому что снимать голову и в пути пытаться привести себя в порядок – последнее дело. Нужно найти туалет.

Скромная вывеска на здании сообщает, что внутри разместился местный офис федерального телеканала. Ничего не понимаю, нужно скорее избавиться от костюма и найти компанию, куда меня пригласили.

Охранник на входе машет на меня руками и выбегает вперед, но я проворнее и сразу кидаюсь на лестницу, не забыв на ходу крикнуть ему:

– Я в 205 кабинет!

На лестнице я все же снимаю с себя голову выдры и теперь держу ее в руке, раздумывая, где же здесь может находиться дамская комната.

– Девушка, вы на собеседование? – с сомнением протягивает женщина в изящном костюме и в строгих туфлях на каблуках.

– Да, да, на собеседование, меня пригласили. – Пот стекает по лицу, как же жарко!

– Тогда бегите скорее, встреча уже заканчивается, прямо по коридору и направо, там высокие двери коричневого дерева.

– Что, прямо в костюме? А можно переодеться где-то? – Я застенчиво топчусь на месте и думаю, уместно ли появляться в офисе работодателя в костюме выдры.

– Генеральный директор уедет и вам не достанется куратор, как пожелаете, – равнодушно отвечает женщина и уходит дальше по коридору.

Эх, может генеральный директор окажется понимающим человеком и даст мне возможность снять этот костюм у себя в кабинете, а потом мы чудесно усядемся с ним за столом, посмеемся над ситуацией, и все будет забыто. А если это женщина, то и того проще, уж я смогу объяснить, почему оказалась в таком виде.

Хвост наполовину оторвался и висит теперь на нескольких стежках на моей заднице. Все тело безумно чешется. Меня еще мучают сомнения, когда я вижу огромные дубовые двери перед своим носом. Но в следующее мгновение читаю объявление на двери: «ТИХО! Идет отбор кандидатов на телеканал!» – и с восторгом толкаю двери от себя.

В огромном зале из светлого стекла и серого мрамора около тридцати человек. И все они одновременно и с большим изумлением смотрят на меня.

Глава 5

«Творческий дневник». Если заполнять этот дневник всего лишь раз в день, выполняя несложные задания, можно узнать много нового о себе и своих тайных желаниях. Желаем вам удачи!

Этот дневник принадлежит: красотке Элен.

Здесь я буду писать и рисовать: в основном писать… ээээ… обо всем подряд.

Задание №1: Мне становится страшно, когда… я ничегошеньки не знаю о своей будущей работе. Еще когда моя сестра переезжает ко мне жить.

Фух! Вот это денек! Вечером, сидя дома перед телевизором и уминая очередной кусок пиццы, пока нет Марии, я ощущаю дрожь при мысли о том, как все прошло. С восторгом еще раз вспоминаю все события этого дня.

Спустя минуту всеобщего молчания, которое длилось для меня целую вечность, из-за стола поднялся седовласый мужчина в годах. Он поприветствовал меня и предложил занять место среди участников кастинга.

Я подхватила свой хвост и тихо устроилась на заднем ряду. Справа сидел очень прямой молодой человек в очках и в строгом костюме, а по другую сторону от меня расположилась женщина лет пятидесяти, в длинном вязаном кардигане и с сережкой в одном ухе.

Перед нами за полукруглым столом, стоящем на небольшом пьедестале, возвышались члены комиссии.

– Продолжим, дамы и господа, – кивнул седовласый.

Девушка в очках рядом с ним удивленно покосилась в его сторону:

– У нас всё готово, кураторы выбрали себе подопечных, условия проекта оговорены.

– А что же вы скажете о нашей… кхм… как ваше имя, подскажите? – он явно обращался ко мне.

– Элен! Меня зовут Элен! Мне вчера звонили и просили подготовить список моих последних рабочих мест.

Я поспешно открыла портфель, достала оттуда листы А4 в папке и бегом направилась к мужчине.

– Вас подстрелили? – сбоку послышался сдавленный мужской смех.

Оказалось, мой хвост все-таки оторвался и теперь одиноко лежит в проходе. Парень, который гаденько хихикал надо мной, сидел за столом у самого выхода и что-то отмечал в телефоне.

– Я принимала участие в акции защитников животных! – гордо ответила я и, подняв свой хвост с пола, уселась обратно в кресло.

– Видимо, теперь нужно устраивать акцию защиты защитников животных, – парень продолжал хихикать.

– Марк, будь любезен, повежливее, – взрослая женщина за столом строго посмотрела на моего обидчика и взяла в руки отпечатанные листы. – Вы сменили более пятнадцати мест за последние два года?

– Ээээ… да, но я могу объяснить, есть причина.

Сложно собраться с мыслями, когда ты в костюме выдры находишься на деловом совещании. Сидящие рядом со мной снова с интересом посмотрели в мою сторону.

– Но это же прекрасно! – воскликнула женщина и встала из-за стола. – Это то, чего нам не хватало! Найдем вам куратора, и с понедельника начнете работу в нашей дружной команде!

– Все кураторы заняты, – повторила очкастая девица.

– Все? И не осталось ни одного свободного? – Женщина что-то посмотрела в своих записях и нахмурила брови.

Люди за полукруглым столом стали делать вид, что все они чем-то чрезвычайно заняты. Один отвел глаза, другой начал разбираться с телефоном, третий вообще резко встал и вышел из зала.

– Ну что ж, будете работать с нашим креативным директором. Марк, принимай под свой патронаж, – женщина кивнула в мою сторону.

– Что? – Парень сбоку, который до этого веселился и ржал над моим хвостом, привстал и выпучил глаза. – Мне с этим работать?

– У «этого» есть имя. И меня зовут Элен!

Я обиженно отвернулась и скрестила руки на груди. Вот еще, нужны вы мне со своей работой. Я и понятия не имею, что это за работа такая, может быть, я еще сама откажусь.

– Раз уж Элен опоздала, объясни новой участнице ее задачу. Пусть подпишет договор наравне со всеми, а с новой недели принимайтесь за съемки. Поздравляю вас, Элен, вы в проекте! – Дама тепло улыбнулась мне, и я оттаяла.

Как хорошо! Я в проекте! Какое счастье! От этого знания мне сразу стало комфортно и спокойно. Ну и пусть я пока не знаю условия. Но уверена, это будет интересный проект, и я смогу показать себя в лучшем свете!

Члены комиссии начали аплодировать, и все кандидаты вокруг тоже принялись мне хлопать и улыбаться. Марк сидел в углу недовольный, с кислой миной. Один за другим люди стали расходиться, а я решила остаться в зале и когда все уйдут, снять костюм выдры и хоть немного привести себя в порядок.

Мои воспоминания нарушены звонком телефона.

– Алло, дочка, это папа. Пожалуйста, не переживай, сегодня вы до меня не сможете дозвониться.

– Пап, у тебя все в порядке? – На заднем плане слышатся голоса и телефонные звонки.

– Да, все отлично, нам сказали, что придется просидеть здесь всего одну ночь, и нас сразу выпустят! – Папа в восторге.

– Ты что, в тюрьме?

Пицца застревает у меня где-то между ртом и желудком.

– Все великие люди сидели в тюрьме, Элен! Не переживай, все будет хорошо! И не смей вносить залог. Хочу почувствовать, каково это!

Трубка звякает, и пицца во мне, наконец, проваливается дальше.

В юности папа много путешествовал и написал книгу, которая разошлась неплохим тиражом. До сих пор эту книгу покупают в книжных магазинах. Но, к сожалению, писательский талант его был утрачен практически в тот же год. И все последующие сочинения не находили отклика у издательств и читателей.

Так в итоге критики отнесли папу к плеяде «авторов одной книги», а сам он стал отчаянно искать новые впечатления для восстановления былой славы.

Теперь его можно встретить в мотоциклетной колонне, на акции в поддержку прав гомосексуалистов, вместе с бедняками под мостом и в других, не менее колоритных местах.

– Что это у нас в коридоре лежит? – Поздно вечером Мария открывает дверь своим ключом и входит в прихожую.

– Это остатки выдры, не волнуйся.

Коробка из-под пиццы немедленно отправляется под диван.

– А это – цветы для меня! – Мария торжественно вносит в зал огромный букет оранжевых ирисов.

– У нас еще не завяли лилии, ты сказала об этом дарителю?

– Нет, опять пришел курьер и вручил мне букет! Вот, смотри, тут на бумажке написано: «Вы так же нежны, как эти цветы!»

– Нежны? – Я с сомнением оглядываю огромную фигуру Марии. – А ты не думаешь, что курьер ошибается адресом доставки?

– Ха! – рычит Мария и уносит цветы на кухню в поисках достойной вазы.

– Как скажешь, дорогая. А я устроилась на работу! – Мне так и не терпится рассказать все о сегодняшнем дне.

– Да ну? И что это за работа? Обниматель панд в зоосаду? Там тебе выдали костюм выдры?

– Ничего подобного! Серьезная работа на телевидении!

Я немного смущена, ведь я и сама еще толком не знаю, в чем смысл моей работы.

После деловой встречи Марк взял у меня номер телефона и сказал, что перезвонит. Потом отвел к фотографу, который сделал просто ужасную фотографию на пропуск, где мое лицо пылает красным, а волосы потные и прилипли к голове. Вот и все.

– И что ты там будешь делать? – Мария ловко цепляет ногтем край коробки с пиццей из-под дивана и выдергивает ее на свет.

– Это пока секрет, – важно отвечаю я. – Но это очень серьезный проект. И я в проекте, так мне сказали, да.

– Ну и отлично, тогда ты сможешь вернуть мне долг, – радостно заключает сестра и нажимает на пульте кнопку «Би-Би-Си».

Глава 6

Запись в личном дневнике: «С первой зарплаты нужно купить:

– бесцветный лак для маникюра моего единственного клиента;

– новенький костюм для работы. Прежний стал совершенно негоден после того, как 5 часов пробыл внутри выдры. Я-то отмылась тем же вечером, а вот костюм весь пошел мелкими зацепками;

– парочку книг для самосовершенствования, присмотрела их в интернет-магазине и даже отложила в корзину, но пока нет денег;

– новые журналы ELLE и Cosmo, чтобы вырезать из них красивые картинки и приклеить на бумагу, сделав тем самым мотивирующий постер. Так советуют в книге «Будь собой» (старые журналы не подходят, я же не хочу, чтобы мои желания сбылись, подарив мне прошлогоднюю коллекцию платьев или обуви)».

Нужно еще вернуть долг сестре, но это может подождать. Вот когда я стану знаменитой телеведущей (чем черт не шутит!), тогда вся моя семья будет гордиться мной, а я смогу помогать и родителям, и Марии.

В дверь стучат.

– У меня пакет для Элен. – На пороге стоит курьер и вопросительно смотрит на меня.

– Да, это я, что за пакет?

– Доставка, распишитесь здесь.

Так, посмотрим, что мне пришло. Скорее всего, очередной каталог для любителей кактусов. Подписалась однажды на их сайте, и теперь они мне присылают один журнал за другим.

В дверь снова стучат. Пакет летит на пол в гостиной, а я возвращаюсь в коридор.

– Добрый день, Элен. Извините, что немного опоздал, в городе пробки.

На пороге стоит мужчина в коричневом костюме и с большим портфелем для ноутбука в руках.

Это мой клиент по маникюру. Он лысоват и немного сутулится, отчего на вид ему можно дать около сорока, не меньше. Но мама утверждает, что он ненамного старше меня.

– Привет, Левон, проходите, присаживайтесь. Я сейчас подготовлю ванночку для рук и подойду.

Левон – сын одной из маминых подруг. Как-то раз он пришел ко мне вместе с ней за компанию, а ушел с первым в своей жизни маникюром. С тех пор он так восторгается своими ухоженными руками, что приходит ко мне каждые две недели и исправно оплачивает маникюр наличными.

– Элен, как дела? Я слышал, вас приняли на телевидение?

Левон очень тактичный мужчина.

Он недоверчиво смотрит на тазик и осторожно касается пальцами горячей воды. Признаться, однажды, заболтавшись с ним, я налила чистый кипяток, а он с размаху опустил туда обе руки.

– Кто говорит? – весело отвечаю я. – Мама, наверное, постаралась?

– Да, мне об этом рассказала моя матушка.

Вот с Левоном всегда так. Вроде взрослый мужчина, а на маникюр пришел в первый раз с мамой, называет ее «матушка» и обращается к ней на «вы». Видимо, с личной жизнью у него полный швах.

– Пока это секрет, не могу разглашать конфиденциальную информацию.

Я важничаю, всем видом подчеркивая, что я очень ценный кадр.

– Да-да, конечно, не буду настаивать.

Он протягивает мне одну руку и прикрывает глаза. Каждый раз, когда я делаю ему маникюр, у него появляется вид довольного кота.

– А как дела у вас, Левон? Заключили тот контракт? – поддерживаю разговор, вспоминая что-то о работе, про которую он рассказывал мне в прошлый раз.

– Ах, вы так внимательны, Элен. Да, контракт заключен и еще несколько тысяч упали мне на счет. Скоро можно будет купить дом.

Он тихонько смеется. Встреть я его случайно на улице, не подумала бы, что он может стать моим знакомым. Надо же, как ему нравится маникюр!

Остаток времени мы сидим молча, слышно лишь как пилка касается его ногтей – ширк-ширк-ширк. У Левона полуприкрыты глаза. Размышляю о том, что весть о моей новой работе уже разнеслась, а я даже не знаю, в чем суть этой самой работы. Массирую мягкие и нежные ладони Левона.

– Ну, вот и все, сейчас крем впитается, и вы будете свободны.

– Спасибо вам, я бесконечно счастлив.

Он медленно собирается, из портфеля у него выпадают бумаги и разлетаются по всей комнате, он долго ползает по полу и собирает их. Мне приходится встать на четвереньки и помочь ему.

Каждый раз наша встреча завершается каким-то казусом. То он проливает предложенный чай себе на пиджак, отчего мне приходится сушить его феном. То его телефон полностью разряжается, а ему необходимо быть постоянно на связи с шефом, и он задерживается, пока телефон не зарядится хотя бы наполовину.

В последний раз он вышел на улицу, но на пороге зацепился за гвоздь и порвал рукав пиджака каким-то чудовищным образом, а мне пришлось открыть сборник советов «Счастливая хозяйка» и узнать, как обычно штопают потаенные швы.

Сегодня он особенно медлителен. Кидает взгляд на книгу «Как доставить мужчине радость» на туалетном столике и тут же краснеет. Зачем Мари вообще ее вытащила? Приходится срочно отвлекать его внимание и предлагать кофе.

Наконец, бумаги собраны, он вновь усаживается на стул:

– Спасибо за помощь, Элен. Что со мной не так? Вечно происходят подобные вещи.

Я заливаюсь счастливым смехом, который на деле означает «Давай проваливай, маникюр сделан, тебе пора домой».

Спустя еще десять минут провожаю его и, закрыв дверь, немного молюсь о том, чтобы Левон благополучно дошел до дома или хотя бы ушел от моего дома настолько, что возвращаться за помощью было бы глупо.

На столе Левон оставил оплату – как всегда, немного больше, чем я прошу. Очень хороший клиент!

На чем я остановилась? Список необходимых покупок!

Меня снова отвлекает звонок в дверь. Да что же это такое! Как стать внимательнее и собраннее, когда тебя постоянно отвлекают?

– Это я, открой! – По звуку похоже, что Мария колошматит дверь ногой.

– У тебя есть ключи, – сварливо начинаю я и отскакиваю, когда замок открыт.

Сначала в комнату протискивается огромная мягкая игрушка – медведь, который мог бы запросто сожрать и Марию, и меня, до того он велик. А за ним, еле заметная, порхает моя сестра.

– Тебе подарили медведя.

– Нет, я его выиграла! Представляешь, поспорила со своей сменщицей, что сегодня мне снова принесут букет цветов. И выиграла!

– Даже не знаю, чему удивиться: тому, что вы спорите не на шоколадку, а на огромного медведя, или тому, что тебе снова принесли цветы. А кстати, где цветы?

Мария поворачивает медведя задом, расстегивает молнию на его спине и вынимает оттуда большой целлофановый пакет с букетом роз. На бумажке надпись: «Вы так же прекрасны, как эти розы!».

– Понимаешь, мы поспорили на деньги. А у нее не оказалось кошелька с собой, но ее парень работает в тире неподалеку. Так она пошла и принесла мне этого медведя! Что ж мне, отказываться, что ли?

Гигантский медведь посажен на диван и занимает его почти целиком. Мы с сестрой смотрим по сторонам и понимаем, что девать его больше некуда. Мария радостно подхватывает новый букет и устремляется к вазе с уже подсохшими лилиями.

– Ты знаешь, мне у тебя нравится, какая-то полоса удачи началась с тех пор, как я переселилась к тебе. Может, остаться здесь подольше?

С этими словами моя сестра занимает оставшееся место на диване и включает телевизор.

Глава 7

Запись в ЖЖ: «Ищу юриста, специализирующегося на договорах, которые телевидение подписывает с ничего не понимающими работниками, срочно, оплата в рассрочку».

В который раз вытряхиваю вещи из шкафа, чтобы найти приличную одежду для первого рабочего дня на телевидении. В моем гардеробе нет базового черного платья, платья-рубашки и джинсов на высокой талии, а есть только разнокалиберные футболки, сандалии, рваные штаны-бермуды (рваные они были еще в магазине, тогда мне показалось это модным) и веселенькие толстовки на молнии с мультяшками на спине.

Марк позвонил вчера поздно вечером и приказным тоном оповестил меня, что сегодня в девять утра я должна быть с пропуском и документами в офисе.

Я подготовила трудовую книжку, пестро расписанную уже наполовину, паспорт и пропуск, сложила это все в свой элегантный портфельчик и с сомнением осмотрела кучу вещей на кровати.

Так, вот это просторное платье из красного твида вполне можно было бы считать деловым, если бы я в нем не выглядела как беременная корова. Как оно вообще оказалось в моем шкафу?

Наконец нашла хлопчатобумажную белую блузку с круглым воротничком и простые черные джинсы, как раз то, что надо. Скромно, по-деловому и удобно.

Смотрю на себя в зеркало. Нет, так меня того и гляди примут за официантку на приеме, нужно обязательно как-то выделиться, ведь это телевидение!

Если бы я говорила это вслух, слово «телевидение» вышло бы у меня с благоговейным придыханием.

Снова достала платье и облачилась в него. Ярко-красный цвет очень идет блондинкам, это факт! А широкий фасон не позволит мне излишне вспотеть, если я начну нервничать. Босоножки на супервысоких каблуках – и я готова! Главное не заморачиваться, что я выгляжу как беременная на пятом месяце. Знаете, что говорят? Мы сами придумываем себе проблемы, которых нет. Уверена, получу массу комплиментов!

На этот раз ничто не заставит меня опоздать. Приду вовремя, а может, и раньше всех.

В метро очень душно и тесно. Даже не думала, что по утрам здесь такое столпотворение. Еле влезла в вагон, но на счастье меня сразу увидел какой-то симпатичный парень и подскочил на своем сиденье:

– Прошу вас, присаживайтесь!

– Спасибо, вы очень любезны. – Я протиснулась мимо пассажиров и уселась между пожилой женщиной и молоденькой девчонкой-хиппи.

– Какая вы красивая! – Тут же закивала головой дама рядом со мной.

Определенно, сегодня мой день! Благодарю женщину и вежливо улыбаюсь, а она не останавливается:

– Безусловно, каждая женщина расцветает во время беременности! Это у вас первенец? – кивает она на мой живот, над которым громадным пузырем надулась твердая ткань платья.

– Я… ээээммм…

– А вот обувь вам лучше на плоской подошве сейчас носить, ноги распухли, посмотрите. – Она указывает рукой на мои ступни, и весь вагон, как по команде, опускает головы вниз и старается рассмотреть вены на моих ногах. От прогулки на высоких каблуках до станции метро ноги и правда немного отекли и кажутся огромными.

Я смиренно киваю. К разговору присоединяется женщина с хитроумной прической на голове. Как эта штука держится у нее на затылке, совершенно непонятно. Но ее, ясное дело, интересует только то, сколько месяцев будущей маме осталось до рождения ребеночка.

А, будущая мама – это же я. Точно. Стараюсь сделать вид, что уснула и клюю носом, но дама сбоку толкает меня в плечо и, заглядывая в глаза, нежно шепчет:

– Можно потрогать?

И прежде чем я успеваю что-то ответить или вообще сообразить, что происходит, она поднимает руку над моим животом, вагон резко дергается перед остановкой, и ее рука со всей силы врезается прямо в пузырь платья. Пузырь опадает на наших глазах, рука дамы с размаху опускается на мой твердый (ладно уж, чего там скромничать – железный) пресс, она испуганно охает, вслед за ней изумленно восклицает ее собеседница, а поезд, сделав положенную остановку, снова начинает набирать ход.

Оставшийся путь мы все проделываем в полном молчании. Иногда девчонка-хиппи косится в мою сторону и старается не заржать, что ей плохо удается. Тогда с ее стороны доносятся истерические всхлипы и фырканья. Могу спорить, она даже попыталась меня сфотографировать, но я прикрыла рукой лицо, будто поправляя челку, съехавшую на глаза. Тогда она направила камеру на телефоне вниз и сфоткала, кажется, мои ноги.

Все, приехали! Отлично! Хватаю портфель и несусь к выходу.

В фойе довольно много народа. Все красивые, нарядные, не зря я сегодня надела красное платье! Как только я вошла в здание офиса, многие тут же повернули головы и принялись меня изучать. Стараюсь сохранить независимый вид, смотрю прямо перед собой.

В центре зала появляется девушка и начинает вызывать людей по фамилии. Каждый раз, когда набирается группа из пяти человек, к ним подходит представитель компании и уводит вверх по лестнице. Наверное, это их кураторы. Ищу глазами Марка, но не нахожу.